Гробница времени

ГЛАВА VIII

После открытия подземного моря мы испытывали лишь непреодолимую усталость и голод. Напряженное ожидание, в котором мы пребывали с момента обвала под Гамлет-холлом, казалось, разрядилось внезапной вспышкой, оставив нас настолько измотанными, что мы были не в силах раздумывать о чудесах этой затерянной страны. Сбросив рюкзаки и отложив альпенштоки, мы опустились на камни, уверенные, что на плато нам будет куда безопаснее, чем где-нибудь в зловещих джунглях, простиравшихся внизу до самой кромки залива.

Когда мы немного пришли в себя и распределили еду, было уже почти два, и Уилла напомнила, что путь к подземному морю занял свыше четырех часов. Мы находились по меньшей мере в десяти милях от любого известного входа в Пещеру команчей и, если память нам не изменяла, почти три дня не видели солнечного света. Мне казалось, что прошли годы, а не дни: восприятие времени под землей было искажено, а реальный мир виделся туманным и похожим на сон.

Еда и отдых первыми сказались на Роджере, и он вновь пришел в приподнятое настроение. Пока мы с Уиллой обессиленно лежали, растянувшись на камнях, он начал осматривать подземный ландшафт с помощью небольшого полевого бинокля, который всегда носил в кармане куртки.

— Ну же, дети, — настаивал он, — не позволяйте отцу быть душой отряда. Только подумайте, мы участвуем в маленькой драме, что заинтересовала бы самого старика Гомера.

— Оставь меня в покое, — простонала Уилла. — Мне все равно, даже если ты увидишь здесь Цирцею со стадом свиней. Я устала.

Я молча согласился с ней, но Роджер упорно продолжал громогласно делиться с нами своими наблюдениями. Именно он вскоре обнаружил неожиданную угрозу, быстро приближавшуюся со стороны тускло освещенной небесной тверди погребенного мира.

— Вставайте, быстро! — закричал он, и мы с Уиллой вскочили на ноги, дрожа от страха.

— Что случилось? — воскликнул я.

— Вон там… по эту сторону вон того облака, как раз над тем большим островом. Да смотрите же! — кричал Роджер, вскидывая винтовку.

Уилла схватила свою винтовку, я вооружился динамитной бомбой — и только тогда мы поняли, что так встревожило Роджера. Призрачное подобие огромной птицы тяжело летело к нам из движущегося тумана, окутывавшего дали подземного мира.

— В коридор! — крикнул я.

Не успело чудовище подлететь на расстояние выстрела, как мы уже отступили ко входу в галерею, по которой добрались до уступа. Прячась за растениями, мы осторожно выглянули на плато, готовые дать бой, если чудовище попытается проникнуть в наше убежище.

Громадное птицеподобное существо, должно быть, заметило нас прежде, чем мы нашли укрытие. Оно летело прямо через залив к плато, вырастая в размерах и словно заслоняя собой все небо. Огромный размах его крыльев был удивителен и ужасающ; их взмахи обдавали нас порывами ветра, и мы ощущали тошнотворный запах, подобный тому, что издают почти все рептилии.

Когда отвратительная птица или, скорее, зверь уселся на скальную полку, мы увидели, что он напоминал гигантскую летучую мышь, хотя шея у него была длинная, а клюв, несомненно, птичий. Очевидно, он намеревался исследовать брошенное нами в спешке снаряжение.

— Не стреляйте, пока эта тварь не попытается добраться до рюкзаков, — сказал я и вытащил пистолет, решив приберечь динамитную бомбу на крайний случай.

— Цельтесь ему в грудь, — посоветовал Роджер. — Там нет чешуек. Откроем огонь по моей команде.

Мы прицелились и стали ждать.

Сложив крылья, похожие на колоссальные зонтики, чудовище заковыляло на когтистых лапах к нашим рюкзакам; оно вертело во все стороны своей длинной чешуйчатой шеей, словно разыскивая нас. Его голова напоминала голову крокодила, за исключением клюва, однако крылья были тонкими и перепончатыми, как у летучей мыши. Тело было частично покрыто чешуей, частично же странными, пестрыми и остроконечными перьями.

Чудовище раскрыло пасть над камерой, сердито царапая камни и расправляя крылья. Команды Роджера не потребовалось, и в тишине оглушительно громыхнули две винтовки и пистолет. Промахнуться на таком близком расстоянии мы не могли и, видимо, задели жизненно важные органы — судя по ужасному карканью и громоподобному хлопанью крыльев, существо было тяжело ранено. Чудовище попыталось взлететь, взметнув тучу пыли и мелких камней, но в конце концов рухнуло обратно на гранитные плиты и грузно осело, судорожно раскрывая и закрывая челюсти.

Убедившись, что в небе нет других подобных существ, мы выбрались из укрытия и двинулись к своей добыче, готовые выстрелить снова, если она проявит хоть малейшее поползновение напасть. Рептилии умирают медленно, но эта птицеящерица, как мы удостоверились, была практически мертва.

— Похоже на птеродактиля, — объявил я, когда мы начали осматривать тушу. Под чешуйчатой кожей существа все еще дрожали и сокращались мышцы.

— Эта штука наполовину ящерица, наполовину птица, а в целом зверь, — нервно сказал Роджер. — Посмотрите на эти когти. Тварь могла бы подхватить нас троих и сбросить в море.

Уилла, очень испуганная, еще не пришла в себя и попыталась меня удержать, когда я склонился над отвратительным телом.

Я измерил крылья с помощью отвеса. В них было почти тридцать футов от кончика до кончика, ширина же у самой длинной из костей, обтянутой перепончатой кожей, составляла более пятнадцати футов. На каждом крыле, в суставе, эквивалентном локтю, выдавался вперед чудовищный коготь, одного удара которого было бы достаточно, чтобы выпотрошить человека.

— Ужасное существо, — пробормотал я, закончив осмотр и смахивая пот со лба. — Судя по всему, это нечто среднее между европейским птеродактилем и американским археоптериксом. Зубы явно принадлежат плотоядному животному. Оно бы нами даже не насытилось.

— Зловоние просто убийственное, — пробормотала Уилла, зажимая нос.

Опасаясь, что туша может привлечь внимание других воздушных драконов, мы с большим трудом перетащили ее в устье ущелья, где убитое существо невозможно было заметить с неба. После этого, по предложению Роджера, я достал камеру и сфотографировал существо; я надеялся, что снимок получится четким, хотя и не знал, какой диафрагмы и выдержки требовал изменчивый свет.

Мы знали теперь, что опасности грозили нам отовсюду — с неба, моря и суши. Вернувшись на плато, мы устроили краткое совещание и решили, что немедленно двинемся в путь и попытаемся обойти подземное море по берегу. Мы не сомневались, что столкнемся с чудовищами, но были хорошо вооружены и чувствовали, что сможем защитить себя от любого из неуклюжих обитателей пещерного мира. Но если мы хотели вернуться на поверхность до того, как наши припасы иссякнут, нам следовало торопиться. Конечно, мы могли добыть здесь дичь или плоды, но не знали, насколько они окажутся съедобны и приятны на вкус, да и найдутся ли поблизости, когда понадобятся.

Взвалив на плечи рюкзаки, мы спустились по склону и вошли в полосу джунглей, отделявшую нас от берега. Не успели гигантские папоротники сомкнуться за нами, как ветер полностью стих. Мы задыхались в жарком стоячем воздухе, который становился все невыносимее из-за запахов гниющей растительности и падали. Пот заливал глаза, подлесок был так густ, что видели мы не больше чем на ярд вперед. Безусловно, мы оказались бы в незавидном положении, вздумай какое-нибудь существо на нас напасть; к счастью, полоса зарослей вскоре закончилась и мы с облегчением выбрались на берег, чувствуя дуновение прохладного бриза на мокрых от пота лицах.

Узкая полоска белоснежного пляжа окаймляла кромку воды. На берег с тихим плеском набегали маленькие волны. Шум далекого прибоя был здесь слышен более отчетливо, доносясь откуда-то с севера или с той стороны, где, по нашим расчетам, должен был находиться север. Острова, замеченные нами ранее, оказались гораздо дальше от берега, чем можно было предполагать, и мы были потрясены, когда обнаружили, что залив представлял собой лишь незначительную часть водоема протяженностью в несколько миль. Попробовав воду на вкус, мы убедились, что она была соленой и горькой, как в Мертвом море; тысячелетиями набегала она на берега этой великой гробницы, и только отсутствие солнечного света уберегло ее от превращения в смертельный яд.

— Вот и опять следы наших друзей, — сказал Роджер, опускаясь на колено и рассматривая какие-то отпечатки на влажном белом песке. — На сей раз они словно вошли или прыгнули прямо в воду.

— Вероятно, следы оставили те самые существа, чьи крики мы слышали в джунглях, когда вышли из каньона, — заметила Уилла, когда мы с ней присоединились к Роджеру.

— Следы достаточно свежие, — согласился я. — А перепонки указывают на то, что они проводят много времени в воде, хотя, кажется, дышат воздухом.

Я оглянулся на темную и хмурую линию джунглей. В нас начинала проявляться инстинктивная настороженность первобытных людей, окруженных опасностями, и я подметил, что Роджер и Уилла стали часто оглядываться через плечо.

Надеясь наконец увидеть существ, которые так успешно ускользали от нас до сих пор, мы двинулись влево по берегу. Джунгли впереди длинной дугой уходили в воду, отмечая косу или мыс. Мы шли настороженно, готовые отразить неожиданное нападение из джунглей или с моря и не забывая о небе. Далеко на востоке на фоне светящегося купола реяли три тени, показавшиеся нам птеродактилями. Летающие драконы держались достаточно далеко, однако нас порядком испугала огромная рыба, которая вдруг выпрыгнула из воды у самого берега и упала обратно, подняв фонтан брызг.

Грохот бурунов внезапно стал громче, и мы не удивились, когда, обогнув мыс, увидели великолепную панораму побережья. Менее чем в полумиле от нас огромные волны накатывали на скалистый берег, вздымаясь зеленоватыми гейзерами у стены изъеденных непогодой утесов. От кромки воды нас отделяли несколько акров ровного пляжа, усеянного корягами и большими ракушками. Но больше всего нас заинтересовали сверкающие ребра выбеленного водой скелета размером с корабль. Это были кости морского чудовища, выброшенные на берег во время шторма или волнения на море.

Мы начали было выкапывать череп из песка, что помогло бы классифицировать животное, но из джунглей вдруг показалась кучка странных фигур. Пока мы наблюдали за ними с винтовками на изготовку, они спустились на берег и приблизились к кромке воды. Хотя их было не меньше дюжины, они, казалось, очень боялись нас, так как держались тесной толпой. Очевидно, только непреодолимое любопытство и возможность безопасного отступления побудили их подойти к нам на открытом месте. Существа эти чем-то напоминали людей; мы были словно пришельцы из двух миров, встретившиеся впервые.

— Если это не те бездельники, что играли с нами в прятки, то считайте меня рыжим китайцем, — вполголоса заявил Роджер.

— В них есть что-то человеческое, — прошептала Уилла. — Разве вы не видите, какими разумными они выглядят? Смотрите, один из них даже перешептывается с другим.

Действительно, сходство было неоспоримым и стало еще более разительным, когда вся группа остановилась в тесном строю и те, что оказались позади, попытались протиснуться вперед. Физически, однако, они напоминали гигантских лягушек, стоящих на задних лапах. Их короткие руки казались совершенно бесполезными, длинные же, согнутые в коленях и очень длинные и мускулистые ноги были, судя по всему, приспособлены для быстрого плавания, так как от икр отходил плавниковидный отросток, похожий на половинку рыбьего хвоста. Круглые светло-серые животы этих существ заметно выдавались вперед, а большие, вздернутые вверх рты полностью скрывали выпуклые глаза, за исключением тех случаев, когда они поворачивали головы из стороны в сторону, чтобы лучше видеть.

— Эй! — в качестве эксперимента крикнул я, размахивая руками.

Мой голос и движения дали немедленные результаты. Существа, как нам показалось, начали совещаться между собой, делая диковинные жесты своими пухлыми короткими ручками и громко болтая. Поскольку они не выказывали никаких враждебных намерений, а мы не сомневались, что сможем разнести весь их отряд на куски с помощью винтовок и динамита, мы подошли немного ближе, и наконец их голоса, которые заглушал шум прибоя, сделались слышнее. Они напоминали стайку школьниц, хихикающих над каким-то забавным девичьим секретом. Не будь звери так отталкивающи, я бы громко расхохотался.

— Амфибии, — прошептала Уилла, когда мы снова остановились, опасаясь их спугнуть, так как они уже начали отступать к воде.

Теперь мы могли видеть, что спины у них были коричневато-зелеными и испещренными черными пятнами; этот окрас вместе со светлыми брюшками придавал им еще более заметное сходство с гигантскими лягушками. Время от времени одно из существ глубоко вздыхало и раздувало горло, как хамелеон. Мы снова услышали шлепающий звук, который так озадачил нас несколько часов назад — видимо, он происходил от всасывания воздуха в глотку.

Я вновь замахал руками, вызвав очередной приступ хихиканья. Затем одно из самых крупных существ (меньшее из них немного превосходило ростом среднего мужчину) подошло к нам чуть ближе и принялось шаркать ногами в своеобразном танце, в то время как остальные внимательно наблюдали, склоняя головы из стороны в сторону. Плавники на ногах танцора издавали странное хлопанье — тот самый звук, что мы слышали в пещере непосредственно перед обвалом.

— Должно быть, этот дьявол пытается нас заколдовать, — прошептал Роджер, следя за невиданным танцем. — Чем не африканский знахарь?

— Это так по-человечески… и в то же время не по-человечески, — выдохнула Уилла. — Что это может означать?

— Они разумны, — отозвался я. — И может быть, даже в большей степени, чем мы предполагаем. Только посмотрите, как пляшет этот парень!

— Это может быть своего рода приветствием, — предположила Уилла.

Затем Роджер испортил все веселье, разрядив винтовку в воздух. Танцор остановился, как будто пуля попала в него, и с внезапностью, заставшей нас врасплох, вся стайка подпрыгнула в воздух. Существа изящными длинными дугами взмыли над водой и погрузились в море почти без всплеска.

— Ну вот, теперь они скрылись, — разочарованно сказал я, глядя на волны.

— О, мы еще их увидим, — с уверенностью ответил Роджер. — Я просто хотел дать им понять, что не стоит слишком фамильярничать.

В течение нескольких минут мы обводили глазами море; после в нескольких сотнях ярдов от берега начали появляться темные головы. Некоторое время они подпрыгивали вверх и вниз, легко держась на воде и, несомненно, наблюдая за нами. Наконец Роджер выстрелил еще раз поверх голов, и существа исчезли.

Беглый осмотр их следов не выявил ни тени сомнения в том, что именно этих существ мы слышали в проходах под Гамлет-холлом. Мы пришли к выводу, что некоторые из числа наиболее предприимчивых созданий, вероятно, имели привычку бродить по ущелью и выбираться через колодец на террасу каверн под Гамлет-холлом. Там они случайно услышали голоса группы исследователей, то есть нас; они возвращались снова и снова в попытке разгадать тайну и в конце концов заманили трех людей с поверхности в подземную страну чудес.

Мы уже двинулись по берегу к линии утесов, когда внезапно и совершенно неожиданно все джунгли слева словно разлетелись на куски. Раздался хор леденящих кровь воплей и криков — звучали они так, будто орда дикарей собиралась выйти на тропу войны. Не успели мы обменяться хоть словом, как берег был наводнен сотнями амфибий, которые прыгали и кричали, точно сошли с ума.

Винтовка Роджера быстро загремела, и мой пистолет начал изрыгать свинец — динамитную бомбу я в замешательстве уронил и не мог ею воспользоваться. Уилла тоже начала стрелять, но вскоре мы осознали, что существа вовсе не собирались нападать на нас. Они бежали мимо нас в море. Первая группа, должно быть, была всего лишь разведывательной партией, и теперь основной отряд, испуганный первыми выстрелами Роджера, бежал из джунглей, очевидно, не считая их достаточно безопасным укрытием.

Несколько секунд берег кишел ныряющими в море амфибиями. Но вот, так же внезапно, как они появились, последнее существо исчезло под водой и поплыло к остальным. Мы ошеломленно озирались, едва осознавая, что вышли из переделки живыми — и не совсем понимая, что произошло. Затем мы увидели, что один из людей-лягушек не сумел убежать. Он неподвижно лежал на песке. Один из наших беспорядочных выстрелов попал в цель.