Грязная Гарди (СИ)

Глава 12. Крысы

Как Гарди и предполагала, с Дереком проблем не возникло. Едва она показала ему чек с суммой за оформление брака, а потом объяснила, что еще и покупает статус, а в этой покупке ей точно понадобится юридическая помощь, адвокат сделался мягким, сговорчивым и ласковым.

Они с Киром перехватили его по дороге в Голубой Ключ, когда Дерек рано утром ехал в деревню по делам к Асу. Оказалось, что Кир хорошо знал расписание адвоката, и им не пришлось кормить комаров, поджидая его в кустах.

Все прошло так быстро и просто, что позже Гарди даже не могла вспомнить, о чем думала, когда подписывала бумаги. Они расписались, улыбнулись друг другу и пошли провожать Дерека, который не задал ни одного лишнего вопроса. Видимо, боялся, что, если проявит любопытство, Гарди поручит оформление статуса кому-нибудь другому. Обещал привести им новые паспорта, документы по гражданству и цветочному статусу уже завтра вечером. Его собственные дела в деревне автоматически аннулировались, став не важными.

Какое-то время Кир с Гарди еще сидели за столом, пили чай и говорили о погоде, но уже через полчаса каждый засобирался по делам. Кир хотел посмотреть, что уцелело из цветов в теплицах, а Гарди решила прогуляться в лавку.

Они вышли на крыльцо вместе, неловко потоптались у куста аквилегий, которые, будто чувствуя присутствие Кира, цвели и пахли как никогда шикарно. Неловко потоптавшись, Кир кивнул ей и первым выскользнул за решетку.

— До вечера, — махнула она рукой, но не была уверена, что новоиспеченный муж ее услышал.

Ничего, мы привыкнем друг к другу, подумала Гарди, чувствуя себя немного странно. Нет, это не было одиночеством или разочарованием, скорее, завышенным ожиданием того, на что, на самом деле, не надеялась. Ей нужно было «зеленое» гражданство, она его получила. Кир не согласился ни на деньги, ни на дом, так что наследство тоже оставалось при ней. Отчего же столь тяжко было на сердце? Может, от того, что ты вынудила человека к тому, что ему, возможно, не хотелось, спросила она себя, но для самоедства время было не подходящее, и Гарди, положив раненную руку в лангет, которую откуда-то достал Кир, зашагала к лавке. Рука утром почти не болела, но Гарди собиралась вернуть конечность в форму в кратчайшие сроки, поэтому решила не брезговать никакими методами.

В лавке Тита было неприятно оживленно. Стоило ей открыть дверь, как все головы повернулись к ней, одарив ее столь любопытными взглядами, что она искренне пожалела, что не пришла позже. Конечно, все уже были в курсе и жаждали подробностей. Большинство дам Гарди не знала, но Хризеллу было трудно не заметить, так как селянка на всех парах уже спешила к ней. Запоздало Гарди приметила Мону, сестру Аса Гойдона, и подумала, что идея советоваться с Титом сразу после брака была весьма опрометчивой.

Ее окружили, стратегически оттеснив от Тита, который и сам не спешил интересоваться, что она пришла покупать. Новости были важнее.

— Мы тебя все поздравляем, — сказала Хризелла с трагическим выражением лица и поджала губы. — Это же надо…

— Спасибо, — буркнула Гарди, не настроенная на словесную дуэль, но протолкаться сквозь дам к прилавку было по-прежнему сложно.

— Все еще можно исправить, — не унималась Хризелла. — У нас разрешены разводы через полгода. Ты же с деньгами, можешь нанять Дерека, а он уж сумеет доказать, что в деле замешаны колдовские чары. Попробуй поискать куколку. Ведьмы часто практикуют привороты на самодельных куклах, которых подсовывают жертве. Думаю, она у тебя либо под кроватью, либо в ящике с бельем. Ты что-нибудь ела из его рук? Не позволяй ему готовить. Приворот со временем только усиливается.

В глазах Хризеллы светился невысказанный вопрос, и Гарди сощурилась, пытаясь понять, что же от нее не самом деле хотели селянки.

— У нас все хорошо, — осторожно сказала она. — Спасибо, помощь не требуется.

Никто не думал расходиться, а Тит и вовсе вышел из лавки, сделав вид, что ему срочно понадобилось разгрузить телегу. Конечно, он рассчитывал на вкусные сплетни, которые должны были добыть дамы.

— Это он так с тобой? — Мона кивнула на руку Гарди, покоящуюся на перевязке. — Любит «по-жесткому»?

И тут Гарди догадалась, что именно хотели узнать селянки.

— А чего сами до сих пор не проверили? — не удержалась она от колкости.

— Да мы пытались! — неожиданно вмешалась в разговор блондинка с косой, стоящая рядом с Моной. — Он ведь ни с кем, ни разу… Даже с ней не пошел, — она кивнула на подругу, проигнорировав гневный взгляд Моны. — Он же ведьмин сын, оборотень — нечистая сила, одним словом. Думаешь, нам не интересно было? Сколько лет уж пробовали — и ничего. Хотели опоить, да не пьет, шельма!

— Может, он мужчин любит? — оторопело спросила Гарди, уверенная, что игнорировали Кира, в первую очередь, женщины, но никак не наоборот.

— Тоже проверили, нормальный он, — уверенно заявила Хризелла. — Брат Тита, а он как раз из «таких», живет в Альбигштайне и иногда приезжает сюда в гости. Так мы его однажды подговорили, чтобы он к Киру подкатил и узнал, что к чему. Нет, мужчин он не любит, это точно.

— Ну так, какой он в постели? — не выдержала Мона. — Говорят, оборотни, они, неугомонные…

Гарди не знала и даже думать не хотела, откуда у девушки такая информация, но почувствовала, что держать лицо придется. Сделав загадочный вид и понурив глаза, она все-таки протолкалась к прилавку, где ее встретил не менее любопытный взгляд Тита.

Отдав лавочнику список товаров, Гарди повернулась к женщинам, и облокотившись о прилавок, сказала:

— Вообще-то меня все устраивает. И кажется, его тоже. Что до руки, то гибкость уже не та. Я все-таки не настолько молода, как вы. Сегодня попробуем по-другому.

Гарди чувствовала, что могла бы скормить этим сельским курицам любую крупу, но сочинять про Кира было неловко, а на душе давно уже скребли кошки. Она будто сама в себя втыкала иголки. Селянки разбередили какую-то давнюю сердечную рану, о которой она и не подозревала. То была боль Грязной Гарди, переехавшая из прошлого в настоящее.

— У вас в деревне есть школа? — неожиданно перевела она разговор в другое русло, и дамы растерянно переглянулись. Они хотели деталей — много и в подробностях.

— Только в соседнем поселке, в Хлопушках, — сказала Хризелла, явно недовольная сменой темы, — а тебе зачем?

— Флавий сказал, что у них в школе нет физкультуры. Я в свое время окончила кое-какие курсы на мастера спорта. Могла бы преподавать. Хотела поговорить с местным руководством. Знаете, где их найти?

Селянки точно были курицами, и тема спорта была, на их взгляд, куда менее интересней темы размножения. Вопросов о том, каким именно спортом занималась Гарди, не появилось, женщины стали постепенно расходиться. Однако Хризелла и Мона, похоже, еще надеялись услышать что-нибудь пикантное.

— Я могу помочь, — сказала Мона. — Приходите с мужем сегодня завтра ко мне домой. Часов в шесть вечера. У меня день рождения, приглашена почти вся деревня, из Хлопушков тоже многие будут, в том числе и Роджер Свичер, это директор школы. Я вас познакомлю. Поговорите в непринужденной обстановке, да и ехать никуда не надо. Мне тоже будет приятно поболтать с тобой, было бы здорово подружиться. Кстати, бабуля Тусия тоже зайдет, она лучше Кира в травках разбирается, может подобрать что-нибудь… успокоительное для твоего мужа.

Женщины переглянулись и прыснули, прикрывая рты ладошками. То, что Мона не хотела с ней дружить было так же очевидно, как и то, что она собирала развлечения для своего праздника. А ведьмин сын, недавно женившийся на богатой наследнице-чужестранке, мог стать тем еще гвоздем программы.

Самым правильным ответом в данном случае было слово «нет», но Гарди в последнее время редко слушала логику. Интуиция же подсказывала, что лучше прыгнуть прямо в костер. Да и встретиться с этим Свичером уже сегодня на самом деле было бы очень удобно. Она еще толком не придумала, чем будет заниматься в своей оседлой замужней жизни в Голубом Ключе, но ночью идея преподавать физкультуру у детворы показалась ей весьма здравой. Конечно, директору может показаться странным преподавать спорт детям, которые все свободное время проводят либо в поле с родителями, либо в активных играх, но у Гарди были кое-какие доводы. Поэтому она заставила себя улыбнуться и вежливо ответить:

— Спасибо, Мона, мы будем.

Получилось кисло и натянуто, но искренности от нее никто не ждал. Хризелла с Моной оставались в лавке до тех пор, пока Тит не погрузил на телегу все товары, которые выбрала Гарди. Дамы покупки не комментировали, но глядели очень внимательно. Гарди же почему-то хотелось затеять с ними ссору.

С трудом сдержав себя, она вышла на крыльцо, с удивлением отметив, что «шоппинг» занял куда больше времени, чем планировала. Солнце клонилось к закату, осветив дорогу и ближайшее поле с рожью яркими рыже-красными пятнами. Тит снова любезно одолжил ей телегу, но Гарди уже задумалась о том, чтобы заказать повозку и купить пару лошадей. Она в этом деле ничего не смыслила и надеялась, что Кир подскажет что-нибудь дельное.

Гарди поймала себя на мысли, что думает о Кире, как о чем-то настолько естественном и привычном в своей жизни, будто он был с ней лет пять минимум, а не появился только неделю назад. Притормози, посоветовала она себе. Лучше сделать это заранее, чем потом врезаться, обнаружив, что тормозов уже не осталось.

— Ого, какое краснющее, — отвлек ее от невеселых дум голос лавочника. Гарди подняла глаза и посмотрела на облако, загородившее солнце. Несмотря на то что закат и раньше пылал багряно-красными цветами, эта туча сияла прямо-таки неестественным светом. Будто на картине, искусно выписанной маслом, кто-то намазал яркое пятно детским фломастером. Облако алело так ярко, что сразу привлекало внимание.

— Это оно над Хлопушками сейчас, — прокряхтел Тит, загружая мешки с продуктами на телегу. — Лишь бы не град. У них и так посевы на прошлой неделе дождь помял.

Гарди добралась домой уже к вечеру. Красное облако по-прежнему висело над горизонтом. Солнце уже село, и туча сменила красный плащ на багряно-черный. Ей показалось, что пару раз в небесной громаде сверкнули молнии. Раскаты грома долетели позже, когда Гарди вошла в дом и поняла, что он пуст.

Уныло висели ленты на потолке и лестнице, оставшиеся от ее неумелых украшательств. Погашенные лампы-ракушечники мрачно чернели на подоконниках. Галерея второго этажа, как всегда щерилась, могильной темнотой, а о том, что делалось на чердаке и в подвале, даже думать не хотелось. Где-то наверху раздался шорох, что-то звякнуло, и Гарди подумала, что крыс и мышей в доме должно быть в изобилии. Почему она раньше не догадалась купить отраву? Надо хотя бы завести кошку.

Не зажигая свет, Гарди прошла на кухню, слушая, как скрипят доски пола под ее новыми сапогами — обнова, приобретенная в лавке. Сев у потухшего камина в холодное кресло, она мрачно уставилась на пепел и пустой котелок. Очевидно, что Кира в доме не было с утра.

А он и не обещал жить с тобой под одной крышей, мрачно подумала Гарди. Гражданство ты получила, а насчет всего остального вы не договаривались. Да и что она хотела от фиктивного брака?

Все у меня правильно, убеждала себя Гарди через час, по-прежнему сидя кулем у холодного камина. Во дворе перед крыльцом лежала груда товаров, скупленных у Тита, надо было заставить себя подняться, разобрать покупки, принести воду, помыться, заварить чай. Хризелла навязалась зайти к ней завтра рано утром, чтобы отвезти к местной портнихе, которая обшивала всю деревню. Одежду, купленную Гарди в лавке, селянки уверенно забраковали.

Жизнь налаживается, вот, платья себе нашью, с местными, наконец, подружусь, может, с работой что получится, уговаривала себя Гарди еще через пару часов, чувствуя, что с кресла уже встать не в состоянии. Ноги и руки затекли, а обивка мебели приросла к ней второй кожей. Новая жизнь была, действительно, новой, но отчего же так нестерпимо хотелось швырнуть чайник в окно. Чтобы стекло вдребезги и грохот на весь дом, в котором по-прежнему сидела она одна. Крысы не в счет. Они совсем обнаглели и бегали на втором этаже прямо над ее головой с таким топотом, будто то были не грызуны, а коровы.

Завтра куплю у Тита ружье и перестреляю мелких сволочей, решила Гарди, когда с потолка на нее посыпалась штукатурка. Она не любила все эти огнестрельные пороховые штучки, предпочитая сталь и живую плоть кулаков, но охотиться на мышей величиной с собаку голыми руками представлялось совсем идиотской затеей.

Часы запищали, сообщая о том, что настал час нечисти, а за окном, наконец, появилась луна, вернее, лунища, раскрасившая каждый уголок сада могильным светом. Полночь, полнолуние, оборотни… Гарди неожиданно вспомнила фразы из книжки Кровавой Сальвии, которые почему-то теперь не казались лишенными смысла. В книженции говорилось, что в полную луну оборотни всегда охотятся, а полночь — их любимое время.

И хотя было очевидно, что Кир не вернется, Гарди проторчала у окна еще три часа, пристально наблюдая за каждым движением цветов, листьев и травы в саду. Но ветра не было, и сад замер, будто тоже за ней наблюдая. Зато на втором этаже возня не прекратилась, даже когда она, наконец, забралась в скрипучую кровать Алисии, которую так и не смогла называть своей собственной.

У всех первая брачная ночь проходит по-разному, мрачно подумала Гарди. У тех же, кто начинает отношения со лжи, она проходит именно так. Пожалев, что поленилась растопить камин, она накрылась с головой тремя одеялами, погрузившись в беспокойный, тяжелый сон.