Грязная игра

Глава 23

Адрианна

Арчер прав. Я убедилась в том, чтобы он услышал меня, увидел с Ником и приревновал, но я никогда не думала, что он настолько безумен. Я видела, как он смотрел на меня во время физкультуры, когда Ник подошел слишком близко, поэтому решила сыграть на его ревности, так как мне нужно отомстить ему за то, что он шантажом заставил меня трахнуться с ним.

Мое намерение состоит в том, чтобы заставить его влюбиться в меня, и, судя по тому, как он себя ведет, я бы сказала, что это будет нетрудно. Возможно, непросто влюбить в себя самопровозглашенного мужчину-шлюху, но я полна решимости. Когда он решит, что заполучил меня, я разобью ему сердце. Потому что этот мужчина заслуживает расплаты за то, что шантажом заставил меня переспать с ним, каким бы хорошим ни был секс. И он чертовски хорош.

Я прикусываю губу так сильно, что выступает кровь, и неохотно кладу руку ему на колени, сжимая твердый член. То, что я вынуждена прикасаться к нему, не помогает, а только усиливает боль внутри меня. Он пытается отправить меня за грань прямо здесь, на глазах у целой толпы людей, и он так близок к этому. Остановить себя будет невозможно в любую минуту, потому что я подобна вулкану, готовому взорваться.

— Прекрати это, — шиплю на него.

Он только ухмыляется самым раздражающим образом.

— Не могу. Прости, детка.

Его пальцы быстрее скользят по моему клитору, и я вскрикиваю, поднося свободную руку ко рту и прикусывая куртку. Унижение и жар сливаются воедино, когда я кончаю прямо там, на стадионе, полном людей, и я благодарна за то, что здесь так громко, иначе меня было бы слышно.

— Ты чертов ублюдок, — говорю я.

Он ухмыляется.

— И тебе это нравится, детка. — Он вытаскивает из меня свои пальцы, а затем высасывает их дочиста, один за другим. — Восхитительно.

Хотелось бы, чтобы это не было так, блядь, сексуально, потому что боль внутри меня усиливается.

— А теперь будь хорошей девочкой и возвращайся на свое место.

Он встает, чтобы пропустить меня.

Я встаю и проталкиваюсь мимо него, но он хватает меня за запястье.

— А позже я трахну твою мокрую пизду.

Я вздрагиваю от глубокого, мрачного тембра его голоса. И ненавижу, что бабочки оживают в моем животе от этой перспективы. Я быстро пробираюсь дальше и приношу извинения, проходя мимо остальных людей.

Когда возвращаюсь на свое место, Ник даже не замечает, как я сажусь. По крайней мере, он не знает, что я была прямо позади него, и меня ласкал пальцем тренер. Наверное, это к счастью, что он меня не замечает, поскольку на этот раз не обнимает меня за плечи. Что-то подсказывает мне, что Арчеру это совсем не понравилось бы.

Я переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя, что он наблюдает за мной, и, конечно же, когда я оглядываюсь через плечо, его темные глаза прикованы ко мне.

Он ухмыляется мне, и я чувствую, как между бедер снова разгорается глубокая боль.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я быстро поворачиваюсь лицом вперед и борюсь с желанием оглянуться следующие тридцать минут игры, которая оказалось невероятно скучной. Хоккейный матч был моей идеей, и сейчас я действительно жалею об этом. Надо было предложить сходить в кино или что-то в этом роде.

Камилла аплодирует в тот момент, когда игра заканчивается, а затем наклоняется вперед через Алека, чтобы сказать:

— Напомни мне, чтобы я потом строго отчитала тебя за то, что ты предложила такой ужасный отдых.

Я смеюсь, когда мы все встаем и выходим из зала стадиона, пробираясь по оживленным коридорам на парковку. Унижение все еще терзает меня изнутри, когда я иду, чувствуя, как мои бедра намокли от оргазма, который Арчер вытащил из меня. Несмотря на то, что, кажется, никто не заметил случившегося, я знаю, что произошло, и от этого мне становится плохо.

Арчер — мудак. Талантливый мудак, но все равно мудак. Заставлять меня кончать, сидя посреди стадиона на глазах у стольких людей, было оскорбительно и унизительно.

— Игра была скучной до чертиков, — ноет Камилла.

— И не говори.

Она хмурит брови.

— Это была твоя идея посетить её.

— Да, но я и не подозревала, как сильно ненавижу хоккей.

Камилла смеется.

— Я тоже. Давай поклянемся никогда больше не приходить на хоккейные матчи.

Нат подходит к нам, Элиас обнимает ее за плечи. Я все еще не могу свыкнуться с их парой.

— Как вам игра? — Спрашивает Элиас.

— Ненавижу ее, — говорю я.

Он смеется.

— Не уверен, что Нат была в восторге.

Нат качает головой.

— Я сказала ему, что больше никогда не приду ни на одну игру. — Ее глаза сужаются, когда она смотрит на меня. — Какого черта ты это предложила?

Я пожимаю плечами.

— Думала, это будет веселый вечер вдали от СА. Очевидно, я ошиблась.

— Очевидно, — говорит Камилла.

Ник подходит и обнимает меня за плечи.

— Что обсуждаем?

— Какой дерьмовой была игра, — говорю я.

Он качает головой.

— Я думал, это было здорово, но ведь я фанат хоккея. — Выражение его лица меняется, когда он наклоняется ко мне. — Мы можем поговорить наедине?

— Конечно, — отвечаю ему.

Он отводит меня от остальных и берет за руку.

— Итак, Адрианна. Почему ты захотела пойти со мной на игру?

Я тяжело сглатываю и пожимаю плечами.

— Просто подумала, что это будет весело.

Он ухмыляется.

— Ты запала на меня, Васкез?

От этой мысли меня тянет блевать.

— Без шансов.

Его брови хмурятся, и он вдруг выглядит немного уязвимым.

— Ну, ты можешь притвориться, что это так?

— Что?

Он сжимает челюсть.

— Это всё Роза. Она играет в недотрогу, и я хочу заставить ее ревновать.

Его взгляд устремляется на Розу, которая разговаривает с новеньким, Риццо.

Я удивлена, что Ник вообще признался, но это именно то, что я пыталась сделать с ним. Заставить тренера ревновать.

— Конечно, без проблем.

Он улыбается, притягивая меня ближе.

— В таком случае, может, сделаем это убедительнее?

Я смотрю на него, в его глазах пляшут веселые искорки.

— И как ты предлагаешь это сделать?

Он ухмыляется.

— Как насчет поцелуя?

Я не могу понять, почему мысль о поцелуе с Ником, даже в качестве уловки, чтобы заставить Розу и Арчера ревновать, заставляет меня чувствовать себя грязной. Тем более что менее получаса назад я достигла оргазма с пальцами Арчера внутри. Это заставляет меня чувствовать, будто я изменяю Арчеру или что-то в этом роде, что не имеет смысла, учитывая то, как он принудил меня к сексу с ним. Меня охватывает гнев от того, что я вообще так думаю.

— Хорошо, один поцелуй.

Его губы кривятся в ухмылке, когда он притягивает меня к себе, бросая быстрый взгляд на Розу, которая болтает с Риццо. А затем он целует меня. Его губы прижимаются к моим, но я ничего не чувствую, когда его язык проникает в мой рот. Это такой противоречивый контраст между тем, когда Арчер целует меня.

И вдруг Ника отрывают от меня. Всё как в тумане — Арчер стоит там, и бьет Ника кулаками по лицу, удерживая его.

Я бросаюсь вперед, цепляясь за его руку.

— Прекрати!

Он пытается отмахнуться от меня, но я перехватываю его и хватаю за кулак, прежде чем тот снова полетит Нику в лицо.

— Какого хрена, тренер? — Ник зажимает рот, из которого течет кровь.

— Не прикасайся к ней, блядь, больше никогда. Ты меня слышишь?

Глаза Ника расширяются, и он кивает.

— Конечно.

Я оттаскиваю Арчера в сторону.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Он поворачивается ко мне.

— Что я делаю? Я говорю тебе, что ты не можешь встречаться с другими парнями, а потом выхожу на парковку и застаю тебя целующейся с Ником.

— Он поцеловал меня, в чем проблема?

Выражение его лица пугает, и я делаю несколько шагов назад.

Это заставляет его преследовать меня через всю парковку.

— Проблема в том, что ты моя, Адрианна. Такое было соглашение.

Я кладу руки на бедра.

— Не было соглашения, что я не буду ни с кем встречаться. Все, что ты сказал, это то, что я должна быть в твоей квартире каждую ночь в этом году.

Это факт, даже если я понимала, что он разозлится, увидев меня с Ником.

С тех пор, как он положил на меня глаз, он стал собственником и легко заводится. И это значительно упрощает мой план. Арчер должен влюбиться в меня, если я собираюсь отомстить ему и заставить его страдать за то, что он меня шантажировал. Я не из тех девушек, которые могут просто принять это дерьмо без какого-либо возмездия.

— Ты моя на этот год. Такое было соглашение. — Он крепко сжимает ладонью мое горло. — Мне нет необходимости говорить тебе не ходить на свидания, поскольку это ожидаемо, когда ты принадлежишь кому-то другому, — рычит он.

Профессор Ниткин подходит, прочищая горло.

— Я чему-то помешал?

Звук голоса профессора, кажется, выводит его из тумана ярости, и он отпускает мое горло.

— Вовсе нет.

Как-будто он меняется по щелчку выключателя, как только появляется его друг.

— Наш Uber здесь, — говорит профессор Ниткин, его взгляд мечется между мной и Арчером. — Ты готов?

Челюсть Арчера напрягается, когда он сжимает ее.

— Конечно. Просто дай мне одну минуту.

Ниткин неохотно отходит, но не задает вопросов.

Он хватает меня за запястье.

— Если я еще раз увижу или услышу, что ты снова приблизилась к этому мальчишке ближе, чем на пять гребаных футов, я убью его. Ты поняла?

Я качаю головой.

— Думаешь, меня волнует, что ты сделаешь с Ником Крушевым?

— Нет, потому что ты использовала его, чтобы добраться до меня.

— Ты такой тщеславный. — Я вырываю свою руку из его хватки. — Не всё крутится вокруг тебя, Арчер.

Он, конечно, прав, но я не могу позволить ему узнать об этом. Нет, если хочу, чтобы мой план сработал. Арчер не должен знать, что я пытаюсь разбить его сердце, иначе он позаботится о том, чтобы этого не случилось.

— Будь в моей квартире к одиннадцати часам, или я приду и найду тебя.

Он разворачивается и идет к профессору Ниткину, который пристально наблюдал за нами. Я смотрю, как он садится в такси и уезжает, жалея, что не могу ему противостоять.

Хотя моя домашняя жизнь всегда была связана с дисциплиной, в академии я делала то, что хотела и когда хотела. А тренер отнимает это у меня. Это заставляет меня ненавидеть его еще больше.