Грязная игра

Глава 30

Арчер

Я выхожу из главного входа академии, и каждый мускул в моем теле напрягается.

Дэмиен Васкез, отец Адрианны, выходит из бронированного внедорожника. Я пытаюсь сохранять хладнокровие, и продолжаю свой путь к лесу у руин, где, очевидно, надеюсь столкнуться с Адрианной.

Только вчера Оак упомянул, что Адрианну заберут из академии пораньше, но я не знал, что это произойдет так скоро. Я чувствую, как внутри меня поднимается паника, так как я действительно думал, что у меня есть больше времени, чтобы разобраться во всем этом. Я ни за что не смогу так легко отпустить ее, и все же пытаться заставить девушку остаться, когда здесь ее отец, равносильно самоубийству.

Дэмиен Васкез известен как самый безжалостный босс картеля всех времен. Он безумен и кровожаден, а это значит, что если кто-то даст ему повод для убийства, он им воспользуется.

В это время года воздух теплый, поскольку весна сменяется летом, и погода идеально подходит для прогулки у ручья. Адрианна должна знать, что отец приехал, чтобы забрать ее из академии пораньше, но ее не было в своей комнате, и она не отвечает на мои сообщения, что не является чем-то новым с тех пор, как мы поссорились на весенних каникулах.

Я добираюсь до ее особенного места и радуюсь, когда вижу, что она сидит на камне, на котором я уже находил ее раньше. Ее голова лежит на руках, и я еще никогда не видел, чтобы она выглядела такой маленькой, когда приближаюсь к ней.

— Я не помешаю?

Темные глаза Адрианны находят мои, и она качает головой.

— Нет, садись.

Она смотрит на камень рядом с ней, который выглядит довольно неудобно. Удивительно, что она не отпускает ни одного умного замечания.

— Я постою. — На самом деле я не очень хочу находиться слишком близко к ней, так как меня все еще жжет ее реакция на мои слова о том, что она мне небезразлична. — Что случилось?

— Мой отец приехал, чтобы забрать меня домой, хотя я и сказала ему, что не собираюсь покидать академию раньше времени.

— Да, именно поэтому я искал тебя. И отправил тебе около трех сообщений этим утром. Оак вчера сказал мне, что твой отец намерен забрать тебя до выпускного. Хотя я не знал, что он приедет сегодня.

Выражение ее лица становится серьезным.

— Я предположила, что ты хочешь поговорить о…

— О том поцелуе, после которого ты сказала мне, что он ничего не значит?

Она кивает.

Я качаю головой.

— Нет, ты достаточно ясно выразилась, когда мы разговаривали в последний разговор.

— Мне жаль. Я была резкой.

Её извинение — это уже что-то, но это ничего не меняет. Оно не означает, что она чувствует что-то, чего, как она утверждает, нет. Даже после случившегося после боевой подготовки мне казалось, что мой мир перевернулся с ног на голову. Трудно поверить, что она не чувствовала того же, но мне надоело пытаться убедить ее в обратном.

— Ты точно не хочешь сесть?

Я тяжело сглатываю и сажусь рядом, хотя мне трудно находиться так близко к Адрианне после трех недель разлуки и не прикасаться к ней.

— Так что ты собираешься делать со своим отцом?

Она поджимает губы.

— Я не хочу встречаться с ним лицом к лицу. Мне страшно, что он мог узнать правду.

— Как? — спрашиваю я.

Адрианна пожимает плечами.

— Я не знаю, но ты же выяснил, так что это не может быть так уж сложно.

Я толкаю ее в плечо, пытаясь растопить лед.

— Ты хочешь сказать, что у меня нет навыков?

Похоже, она не в настроении для шуток, поскольку снова обращает внимание на текущий ручей.

— Я хочу сказать, что не хочу ехать в Мексику. Я так и заявила ему по телефону, что не могу уехать из академии раньше, а теперь он здесь. — Она качает головой. — Мой отец никогда не появлялся здесь, даже когда я только поступила, когда мне было десять.

Я сжимаю челюсть.

— И поэтому ты думаешь, что он знает?

Она кивает.

— Есть только один способ выяснить это, малышка.

Я совершенно забываю о том, что она больше не моя малышка. Когда мы вместе, это так естественно. Адрианна, кажется, ничего не замечает, слишком озабоченная приездом отца.

— Если он узнает, то убьет меня. — Она смотрит отсутствующим взглядом на текущую воду. — Семья мы или нет.

— Я в это не верю, — говорю я, понимая, что, несмотря на то, что картель Васкез — один из самых безжалостных, кровь есть кровь.

Может, Адрианна и предала их, но она сделала это потому, что ее семья не хотела уважать ее желания. Она слишком своевольна, чтобы выйти замуж за человека, который будет ею командовать. Черт, да она должна возглавить этот гребаный картель. Я никогда не встречал более сильной женщины, чем она.

— Ты не знаешь моего отца.

Я качаю головой.

— Нет, не знаю. Хотя до меня доходили слухи о нем.

— Слухи не отдают ему должного. Этот мужчина — варвар, и ты не захочешь переходить ему дорогу. — Она шаркает ногами по камню. — Только в прошлом году он убил своего кузена за то, что тот предал картель.

— У меня такое чувство, что его дочь может быть для него важнее, чем кузен.

Ее карие глаза находят мои.

— Возможно, а значит, мое предательство причинит ему еще большую боль.

Она права. Ему будет больнее, если он всё выяснит, но я не думаю, что причина приезда в этом.

С какой стати ему было проверять собственную дочь?

— Сомневаюсь, что это как-то связано с картелем Эстрада. — Я нежно провожу рукой по ее спине, замечая, как она вздрагивает от моего прикосновения. — Вероятно, у тебя паранойя.

Ее глаза сужаются.

— Я не параноик. Он ни разу не был в академии за те восемь лет, что я здесь учусь.

Если ей угрожает опасность, я встану у него на пути.

— Хочешь, я пойду с тобой? Я смогу вмешаться, если что-то пойдет не так.

Ее ноздри раздуваются.

— Нет, ты умрешь, если попытаешься встать на пути моего отца и того, чего он хочет.

Я ухмыляюсь.

— Рад, что тебе не все равно, что со мной будет.

Она качает головой.

— Мне не нужна твоя кровь на моих руках.

Это сказано отстраненно, но я не верю, что она действительно ничего не чувствует, даже если и сказала это, когда мы спорили.

— Я скучал по тебе, Адрианна. Не только по сексу.

В ее глазах вспыхивает крупица эмоций, но быстро гаснет.

— Думаю, я тоже скучала, но лишь по сексу, не более того.

Я смеюсь, ведь это уже что-то.

— Значит ли это, что ты подумаешь о том, чтобы вернуться в мою квартиру сегодня вечером?

— Меня может даже не быть здесь.

У меня такое чувство, что даже Дэмиен Васкез не может заставить Адрианну делать то, чего она не хочет, если только у него нет чего-то, чем он может шантажировать её.

— Вот как мы поступим. Если тебя заберут домой, ты не придешь ко мне домой, но если ты останешься, тогда приходи в одиннадцать часов, и мы отпразднуем это бутылкой шампанского.

Она кивает.

— Хорошо. Я не могу отказаться от шампанского. — Ее губы поджимаются. — Еда будет?

Я смеюсь.

— Конечно. Я закажу нам пиццу из ”Фрателли".

Адрианна немного приободряется.

— Жду не дождусь… До тех пор, пока я жива.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я пошёл и встретился с ним лицом к лицу вместе с тобой?

— Мой отец убил бы тебя, как только узнал, что мы спали вместе.

Между нами повисает молчание.

— Признайся, что тебе было бы немного грустно, если бы я умер. Наверняка ты бы плакала на моих похоронах?

Она закатывает глаза.

— Не будь идиотом.

На ее губах появляется подобие улыбки, но Адрианна подавляет её. Как всегда, ее трудно расколоть.

— И как долго ты намерена здесь прятаться?

Ее губы сжимаются в прямую линию.

— Желательно до тех пор, пока он не уйдет.

Я посмеиваюсь.

— Твой отец не похож на человека, который легко сдается.

— Да, он не такой. — Она замолкает на секунду. — Черт, мне просто придется встретиться с ним лицом к лицу, не так ли?

— Думаю, да, детка. — Я наклоняюсь к ней, беру за подбородок и прижимаюсь губами к ее губам. — Не волнуйся. Он не причинит тебе вреда.

Она закатывает глаза.

— Ты этого не знаешь.

Она права. Я этого не знаю. И факт в том, что мой отец убил бы меня, если бы я попался ему в руки, в этом я уверен. Он не оставил в живых Фиону, так почему должен был пощадить меня? И все же все эти годы я говорил себе, что так и было бы, хотя и знаю, что это неправда, потому что слишком больно думать, что он хотел моей смерти.

Адрианна встает.

— Лучше мне выяснить, не собирается ли мой отец убить меня.

Я наклоняю голову.

— Если тебя это утешит, я заметил, что на самом деле он не выглядел в настроении убивать, когда проходил мимо него у главного входа.

Она тяжело вздыхает.

— Не уверена, что это поможет. Я просто ненавижу разговаривать с ним, и если он здесь, то ничего хорошего быть не может.

Я тоже встаю, делаю шаг к ней, притягивая к себе и нежно целуя в губы.

— Прости, я умирал от желания сделать это больше четырех гребаных недель.

Она улыбается.

— Правда?

Я киваю.

— Да, это все, о чем я мог думать. — Мои руки крепко сжимаются на ее бедрах. — Ну, о поцелуях и других вещах. — Я позволяю своим губам переместиться ниже, нежно скользя по ее шее, а затем по ключице. — Блядь, я так чертовски сильно скучал по тебе.

Она кладет руки мне на грудь и отталкивает меня.

— Серьезно, мне нужно встретиться с отцом. Он не любит, когда его заставляют ждать.

Я целую ее еще раз.

— Хорошо, увидимся вечером.

— Я не знаю, почему ты так уверен.

Она уходит, а я смотрю ей вслед.

Она сошла с ума, если думает, что я позволю ей встретиться с ним в одиночку. Я последую за ней и останусь в пределах слышимости, чтобы вмешаться, если ее отец попытается причинить ей вред.

— Ты слышал новости? — спрашивает Лука, выглядя самодовольным.

Этот парень назойливей меня, а это уже о чем-то говорит. С тех пор, как он начал работать здесь после весенних каникул, он сводит с ума почти весь коллектив.

— Какие новости?

Он ухмыляется.

— Прошлой ночью Адрик Волков убил Эрнандеса Эстраду. Весь Чикаго охвачен хаосом.

Я чувствую полное оцепенение, ведь это означает, что сделка Адрианны с ними расторгнута. И если у кого-то остались записи, они могут вернуться и укусить ее за задницу.

— Почему ты выглядишь таким счастливым из-за этого? — спрашиваю, поскольку это не имеет смысла. Если в городе царит хаос, это не на пользу семье Морроне.

Он проводит рукой по своим темным волосам.

— Это значит, что близок конец войны.

Я нахмуриваюсь.

— Ты буквально говоришь оксюморонами. Хаос ничему не приносит конца.

Лука качает головой.

— Вот тут ты ошибаешься.

Я тяжело вздыхаю, неуверенный, есть ли у меня на это время или терпение. Чувства к Адрианне поглощают все мои мысли. Я последовал за ней и убедился, что с ее отцом все в порядке. К счастью, она ошибалась. Они мирно поговорили, и он уехал через тридцать минут.

— Ты меня слышал? — спрашивает Лука.

Я дважды моргаю и качаю головой.

— Извини, я был в своем мире.

Он закатывает глаза.

— Адрик Волков — враг номер один в Чикаго, а это значит, что уже идут разговоры о том, что наша семья сядет за стол переговоров с Каллаханами и Братвой Волковых, чтобы заключить перемирие и работать против Адрика.

— То есть ты хочешь сказать, что это объединит вас против картеля? — подтверждаю я.

Лука кивает.

— Да, и трое против одного — это неплохие шансы.

Я не упоминаю о том, что картель Эстрада — одним из самых могущественных в мире и идет вровень с картелем Васкез, семьей Адрианны. Семья Морроне, Братва Волковых и клан Каллахан вполне могут быть грозными противниками, но не для картеля Эстрада.

— Как это вообще работает?

— Что работает? — спрашивает он.

— Русский, руководящий операциями картеля в Чикаго.

Лука качает головой.

— Не спрашивай меня. Честно говоря, я не уверен, что у Адрика все в порядке с головой. Сомневаюсь, что он продумал все детали.

В учительскую заходит Гэв, и я этому рад, так как мне неинтересно обсуждать политику чикагской мафии с Лукой Морроне. Особенно учитывая, что смерть Эрнандеса лишает Адрианну шанса на побег.