Хлопоты с двенадцатой могилой

Глава 8

Написав Гаррету сообщение о том, что у нас новый дедлайн, я помчалась наверх через ступеньку.

Сестра Мэри Элизабет стояла посреди кабинета Куки и никак не решалась со мной поздороваться. Поэтому я сама подошла и крепко ее обняла.

— Как поживаете? — спросила она с беспокойным выражением на красивом лице.

— Порядок. Иногда с Михаилом бывает непросто.

— С Михаилом? Вы о том самом Михаиле?

Сестра Мэри Элизабет слышит ангелов на небесах и сходу узнает тамошние последние новости и сплетни, а вот увидеть ангелов не может. Ее восхищение я прекрасно понимаю. Каждый раз при встрече с ангелом меня от мощной силы чуть не сбивает с ног.

— Что вас к нам привело, барышня-красавица? — спросила я, снимая куртку.

— Ангелы.

— Как всегда.

Я протянула ей чашку, а потом налила кофе и себе.

— Они там места себе не находят.

— Как всегда, — повторила я.

— Что Михаил-то сказал? — поинтересовалась Куки.

— Если вкратце, ангелы расстроены, потому что еще один буйный, а не злой, между прочим, бог разгуливает по этому миру. И мне дали один день, чтобы его остановить. Вы об этом слышали? — спросила я у сестры.

Та кивнула и села за стол напротив Куки.

— Честно говоря, я удивлена.

— Почему?

— Потому что вам дали еще один день.

— Ну, я вежливо попросила.

— Но у них так не делается. Они никогда не тянут время.

— Надо же, как трогательно! Теперь я чувствую себя особенной.

— Чарли, — начала Кук, почувствовав мое смятение, — что произойдет, если ты не успеешь?

Чтобы не разреветься, я зажмурилась. В глазах пекло, но в груди болело намного сильнее. Учитывая все, что мы сделали, вот так швыряться в меня ультиматумами, по-моему, несправедливо.

Открыв глаза, я заметила, что тревога Куки переросла в страх.

— Они вышлют армию, — ответила я и сама расслышала нотки гнева в голосе, — чтобы уничтожить его.

Рука подруги взметнулась ко рту, а сестра Мэри Элизабет нервно себя обняла.

— Сестра, я была бы не против парочки молитв, если, конечно, вы с сестрами не откажете.

— Разумеется. Мы все будем за вас молиться. Однако у меня новости от матери-настоятельницы.

— Правда? — я сделала огромный глоток, и горячий кофе опалил мне горло.

— Она хочет, чтобы вы кое-что знали, но это исключительно секретно. В общем, мы полагаем, что Ватикан не просто так позволил Квентину у нас пожить. У них определенно есть скрытые мотивы.

— Мотивы почти всегда скрытые. О чем, собственно, речь?

— Нам задают вопросы. — Тут она откашлялся и продолжила: — О вашей дочери.

Значит, неприятности еще не кончились. Внутри меня поднялась волна жгучей ярости, и я застыла. Одно дело — охотиться на меня саму, и совсем другое — на мою дочь.

— Что им известно?

— Понятия не имею. Информацией они не делятся, а лишь выуживают. Причем, по словам матери-настоятельницы, весьма изворотливо, отчего ее подозрения только крепнут.

— А причем тут Квентин?

— Мы считаем, что его используют в качестве оправдания для визитов в монастырь и разговоров с монахинями. Его, кстати, тоже допрашивают. Но, если честно, мне кажется, он в курсе, что происходит, и всегда отвечает очень… туманно.

Вот молодчина!

— Кто конкретно к вам наведывается?

— Епископ из Санта-Фе и еще один человек. Какой-то следователь. И, если я не ошибаюсь, он приехал прямиком из Ватикана.

Я кивнула. Что, черт возьми, у них на уме?

— Я дам вам знать, когда они вернутся. Если вернутся, конечно. А тем временем мы будем за вас молиться, Чарли.

Мы встали, и сестра сжала меня в объятиях. Для такой хрупкой барышни сил ей не занимать.

— Спасибо, что все мне рассказали. И поблагодарите за меня мать-настоятельницу.

Сестра Мэри Элизабет кивнула и поспешила на выход.

— Ну и денек у тебя выдался! — вздохнула Куки.

— Никак не могу отделаться от мысли, что все, над чем мы работаем, связано между собой.

— Согласна. Роберт звонил. Сказал, что первая жертва, Индиго Рассел, ходила к психиатру после того, что с ней случилось год назад. Сейчас он пытается выбить ордер, чтобы узнать побольше.

— Отлично. А я жду звонка от Гаррета. Он сегодня работает. Не смог отмазаться. Женщина, которую обвиняют в финансовых махинациях, решила, что у нее есть дела поинтереснее, чем сидеть в зале суда. Но он обещал позвонить, как только найдет все, что нам нужно. Что у нас с фургонами для забора крови?

— Один сегодня вечером будет работать на каком-то мероприятии. Что-то вроде благотворительной ярмарки.

— Супер.

— Мне казалось, мы решили, что ты не будешь красть кровь.

— Я и не буду. Всего лишь одолжу немножко. Кстати о птичках. Что ты делаешь сегодня вечером?

— Уж точно не граблю фургон для забора крови.

— Замечательно! Я тоже.

— Тогда зачем…

— Мы не будем грабить фургон. Мы его угоним.

— А-а-а… Ну, тогда я в деле.

***

Я решила повидаться со старым другом Рокетом. Он мог знать что-то о Рейесе. Точнее о человеческой части Рейеса. Здесь ли он еще? Осталось ли хоть что-то, что можно спасти? Или теперь он на все сто процентов бог, и моего мужа действительно больше нет?

Рокет умер в пятидесятых и с тех пор живет в заброшенной психиатрической лечебнице. В той самой, где ему пришлось пережить ужасные вещи. В той самой, где он в конце концов умер. Целиком я не уверена, но подозреваю, что лечили его электрошоком. Как минимум отчасти его разум словно стерли, и Рокет остался ребенком, заключенным в теле взрослого мужчины.

Зато он гений, особенно когда речь идет о мертвых. Он знает имена всех, кто когда-либо умер. Окажется ли мой муж в этом списке?

Я так глубоко задумалась, что даже не заметила, как свернула не на ту улицу. Пришлось развернуться, но вдруг до меня дошло, что адресом я не ошиблась. Вот только улица выглядела иначе.

Я остановилась у запертых ворот, ведущих в психушку. У знакомых ворот. Итак, я приехала в нужное место, но здание дурдома лежало в руинах.

Практически вывалившись из Развалюхи, я подбежала к воротам и стала осматривать территорию лечебницы. Обломки здания валялись огромными кучами. На разбитых бетонных плитах чернели следы огня. В общем, психушку сровняли с землей.

Рейес. Наверняка это сделал он.

Я зажала руками рот, чтобы не позвать Рокета. Что Рейес с ним сделал? Или что он мог с ним сделать?

Понятия не имею, сколько я так простояла, но все же пришла в себя и стала дрожащими пальцами нажимать кнопки на клавиатуре, которая открывала ворота. Мимо проехала пара мальчишек на велосипедах, и я подслушала их разговор.

— Говорил тебе, pendejo[11], его тут нет, — сказал первый. — Вчера еще стоял, а сегодня пусто.

— Офигеть! — подхватил второй.

— А я о чем? Мама копам звонила. Думала, у нас ночью землетрясение было.

Я резко развернулась:

— Ночью? Вчера ночью?

Самый маленький кивнул:

— Мама перепугалась до смерти. Грохот стоял страшный. Только что дурдом был, а потом исчез.

— Это жуткое здание стояло тут еще с тех пор, как я был маленьким, — заявил мальчишка лет десяти. Ну максимум одиннадцати.

— Оно тут несколько десятилетий стояло, — пробормотала я, чувствуя в сердце пульсирующую боль. — Поверить не могу, что его больше нет.

— Эй, — вдруг сказал тот, что поменьше, — а вы код знаете? Знаете, кто владелец?

— Да. — Я открыла ворота, зашла на огороженную рабицей территорию и проглотила подступивший к горлу ком. — Знаю.

— Вот черт! А знаете, что тут произошло?

— Нет. — Я посмотрела на руины, когда-то бывшие домом Рокета. — Но обязательно выясню.

Я осторожно обошла огромную кучу обломков и, как только дети укатились с глаз, принялась звать Рокета:

— Рокет, ты здесь?

Никак не получалось найти середину дурдома. Стены, на которых Рокет писал имена тех, кто войдет в армию Пип, превратились в пыль и осколки, словно кто-то взял и разбил шедевр, созданный невероятным разумом.

— Рокет!

Можно было бы его призвать, но наверняка он и без того был напуган до чертиков. Как я ни старалась сдерживаться, по щекам все же потекли слезы.

— Слива!

Сахарная Слива, которую на самом деле зовут Ребекка Тафт, живет с Рокетом и его младшей сестрой Незабудкой. Оставалось лишь надеяться, что, когда случилось непоправимое, ее здесь не было. Трудно поверить, что Рейес мог вытворить что-то подобное, но кому еще пришло бы такое в голову? Он знал, как сделать мне больно. Знал, куда воткнуть нож, и начал с моей любимой психушки, которая была домом Рокету.

— Мисс Шарлотта? — внезапно услышала я и развернулась, пытаясь определить, откуда шел голос.

— Мисс Шарлотта? — повторил Рокет. — Я ничего не сказал. Ни слова, мисс Шарлотта.

С каждым ударом сердца меня все сильнее охватывала паника.

— Рокет, где ты?

— Внизу.

В разломе подо мной появилось круглое сияющее лицо.

— Рокет! — выдохнула я и просунула в разлом руку.

Он потянулся вверх и сжал мою ладонь.

— Я не могу найти Незабудку. Мне нужно ее найти. Она наверняка очень испугалась, мисс Шарлотта. Вам надо спуститься и помочь.

Он потянул меня вниз, как всегда, не рассчитав силу. В Рокете столько сил, что он вполне может оторвать мне руку или затащить прямо под обломки.

— Рокет, я не могу спуститься.

— Я вам помогу.

Он снова потянул, и куски бетона под ногами сдвинулись ниже на пару сантиметров. Пришлось вытаскивать руку и пальцы из крепкого мясистого кулака.

— Я не могу спуститься, Рокет, потому что это очень опасно.

— Но я не могу ее найти, мисс Шарлотта!

Я расстроенно прижалась лбом к бетонной плите. Призвать призрака можно, зная его имя. Все называли сестру Рокета Незабудкой, но к настоящему имени это прозвище не имело никакого отношения. А значит, призвать ее я никак не могу.

Или все-таки могу?

Может быть, вызвать маленькую куколку, которая умерла от пылевой пневмонии в пять лет, мне и не светит, но всегда ведь можно просто позвать.

— Скоро вернусь.

Тщательно просчитывая каждое движение, я поднялась на ноги на куче камней, поскользнулась и чуть не разбилась насмерть. Ну или чуть не устроила себе доживание до конца дней моих в ужасно покалеченном виде. Обретя наконец равновесие, я заметила, что мальчишки вернулись, причем с подмогой. Теперь на меня из-за рабицы глазела целая толпа на велосипедах.

Конечно, я понимала, что мое поведение может показаться со стороны глупым, но ведь глупость — мое второе имя, поэтому я просто-напросто взяла и крикнула:

— Незабудка! — Как-то по старинке, наверное, но выбирать не приходилось. — Незабудка, солнышко, ты где?!

Рядом появился Рокет:

— Мисс Шарлотта, она здесь?

Я повисла у него на шее:

— Рокет, миленький, ты как?

Отодвинувшись на расстояние вытянутой руки, я взяла его лицо в ладони и хорошенько присмотрелась.

— Все хорошо, мисс Шарлотта. Я ничего не сказал, честное слово.

— В смысле?

— Я ничего ему не сказал. Ни словечка! А он так злился…

Волоски по всему телу встали дыбом.

— О чем ты говоришь, милый?

— Я не сказал ему, мисс Шарлотта. И никогда бы не сказал. Это против правил. Правила нарушать нельзя. А теперь я не могу отыскать Незабудку.

— Милый, — сказала я, надеясь вернуть Рокета к теме разговора, — это был Рейес? Все это Рейес натворил?

Рассеянный взгляд стал задумчивым.

— Нет, мэм. Не он.

Каждую клеточку во мне затопило облегчением. Но если не Рейес, то кто?

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Тот, кто на него похож, мисс Шарлотта. И он был очень-очень зол.

В груди сдавило, как только до меня дошел смысл этих слов. Тот, кто похож на Рейеса, но не Рейес. Нет… Я отказываюсь в это верить.

— Он был похож на Рейеса?

— На Рейеса Александра Фэрроу, — кивнул Рокет. — Только это был не он. Уже не он.

Я осела на бетонную плиту, едва ощущая шершавую поверхность. По краям плита была обожжена. На многих обломках стен виднелись тонкие темные полоски, будто от крошечных взрывов. Складывалось впечатление, словно в здание снова и снова били молнии.

Выйдя из стекла, Рейес был весь окутан электрическими разрядами. Может ли он использовать их в качестве оружия? Да еще и разрушить с их помощью целое здание?

Рокет кружил кругами и снова и снова звал сестру, но все без толку. Чтобы остановить, я взяла его за плечи.

— Рокет, мне нужно знать, здесь ли еще Рейес. Осталась ли хоть частичка Рейеса внутри его тела?

Рокет мигом помрачнел:

— Я его не видел, мисс Шарлотта, но я и не смотрел. Он не умер. Рейес Александр Фэрроу не умер. Пока что.

— Пока что? — переспросила я, испытывая прилив восторга. — То есть его время еще не пришло?

Опустив голову, Рокет занялся делом. Порой, просматривая свою базу данных, он быстро-быстро моргает. Прямо как сейчас. Я застыла и нетерпеливо затаила дыхание.

— Его время на подходе. Этому не помешать.

Ладно. Понятия не имею, что это значит, но приму за добрый знак.

— Незабудка! — опять закричал Рокет, и я последовала его примеру.

Мальчишки за забором глядели на меня с любопытством и опаской, не зная, как воспринимать мои беседы с Рокетом, которого все они, само собой, не видели.

Точнее не видели почти все.

Один из велосипедистов казался слегка тусклее. Мальчик был из тех, что помладше, а когда-то яркий темно-бордовый велосипед теперь выглядел выцветшей версией самого себя. А еще мальчик был очень похож на младшего из тех, с которыми я разговаривала чуть раньше.

Когда я посмотрела прямо на него, он поднял руку и показал на рощицу в северной части территории лечебницы. Я повернулась и заметила среди деревьев тусклое пятнышко.

— Незабудка! — позвала я, подходя ближе.

Без намека на сомнения из-за дерева выскочила маленькая девочка и побежала прямо ко мне. Точнее — мне в руки. В руки! Я присела и на бегу поймала крошечное тельце. Она расплакалась мне в плечо, а через несколько секунд к нам примчался Рокет.

— Незабудка! — пробормотал он и, чуть не споткнувшись, обнял нас обеих холодными руками.

За все годы, что я знакома с Рокетом, Незабудка не подпускала меня ближе, чем на три метра. Она всегда либо пряталась за братом, либо стояла где-то в сторонке. А сегодня, сейчас, она позволила мне ее обнять и успокоить.

Я погладила ее по постриженным в каре темным волосикам и стала потихоньку качать, пока Рокет вовсю рыдал. Разожженная любовью к этим двоим, внутри меня вспыхнула мстительная ярость.

Несколько пацанов достали сотовые и принялись снимать. Ох уж эти современные детки! Боюсь представить, как все это выглядело со стороны. К сожалению, мне было до лапочки.

Взглянув на мертвого мальчика, я беззвучно его поблагодарила, но он никак не отреагировал, а просто смотрел. Даже когда мальчишки разъехались, чтобы показать друзьям видео с чокнутой дамочкой, юный призрак остался.

Вдоволь наплакавшись, Незабудка отстранилась, коснулась щеки брата, а через секунду прыгнула ему в руки.

— Мне очень жаль, что все это произошло, Незабудка.

Она уткнулась носом в рубашку Рокета, но все-таки кивнула в ответ. И это тоже было впервые.

— И она ему ничего не сказала, мисс Шарлотта.

— Да что именно? — взвилась я. — Рассказывай, что случилось, Рокет.

— Он явился злой-презлой. Только это был не он, но все равно он пришел. А это против правил, мисс Шарлотта.

Рокета я по спине похлопала, а Незабудку погладила.

— Понимаю, милый. Но чего он хотел? Что вы ему не сказали?

— Мы не сказали ему где.

Я совсем запуталась.

— Он что-то искал?

Рокет кивнул:

— Но мы ничегошеньки ему не сказали. Ни я, ни она. И никогда бы не сказали.

— Солнце, что он искал?

— Угольки.

— Угольки?

— И пепел.

— Пепел от чего, Рокет? Что все это значит?

— Это значит…

Не успел он продолжить, как Незабудка закрыла ему ладошкой рот.

Вконец расстроившись, я уже начала было протестовать, но она закрыла рот и мне, а потом прижала указательный палец к губкам, призывая нас обоих молчать.

И Незабудка, и Рокет встрепенулись и заозирались вокруг. Я тоже осмотрелась по сторонам, но ничего не заметила. Внезапно оба повернули головы в одну и ту же сторону, а секунду спустя испарились.

Я развернулась так резко, что чуть не грохнулась, но ничего необычного не увидела. На всякий случай я опустила руку ладонью вниз и прямо из земли призвала Артемиду. В пальцы ткнулась мощная макушка, и моя хранительница принялась высматривать угрозы и копаться в обломках. Ничего опасного не обнаружив, она перестала искать, сбила меня с ног и пригвоздила к руинам, чтобы хорошенько вылизать мне лицо.

Я рассмеялась и взглянула на мальчика, а он наконец-то улыбнулся.