Хлопоты с двенадцатой могилой

Глава 13

Я ехала к местам былой славы. Точнее — к потрясающему заброшенному монастырю, который Рейес каким-то чудом купил, когда у меня в животе обитала Пип. Монастырь находится в Хемесских горах, а это приблизительно в часе езды на северо-запад от Альбукерке.

Нам с Развалюхой пришлось попетлять между деревьями, проехать по высохшему руслу реки, и лишь потом перед глазами предстал монастырь. Мы прожили здесь восемь месяцев, и от вида внушительного здания защемило сердце. Казалось, будто с нашей последней встречи прошли годы. А на самом деле — всего несколько месяцев. Нет, минуточку. Не несколько, а два. Два месяца?! Поразительно.

Ключ я нашла в фигурке черепашки возле двери. Наверное, даже к лучшему, что черепашка не настоящая. Открыв дверь, я побродила по монастырю, освещая себе путь фонариком в телефоне. Потом вышла через черный ход на улицу и увидела полянку, где поженились Куки с Диби, рощицу деревьев, за которыми прятались рычащие адские псы, и даже колодец, в который я упала, и в котором родила ребенка. Нетипичная история родов, конечно, но точно заслуживающая попасть в книгу рекордов.

Присев на скамейку в окружении мескитовых деревьев, я призвала Михаила. В конце концов, мы на святой земле. А значит, он должен чувствовать себя здесь, как дома.

Чтобы затащить архангела из его мира в мой, хватило одной-единственной мысли, а вот чтобы его успокоить, скорее всего понадобится тонна уговоров. Похоже, ангелам не нравится, когда их призывают. Это я могу понять. Мне, например, даже эсэмэски получать не особенно нравится.

Когда Михаил появился передо мной, огромные крылья были чуть-чуть расправлены, словно он готовился к полету. Или к драке. Один черт. На меня в упор смотрели серебристые глаза, а рука ангела покоилась на мече сбоку. Михаил шагнул ближе.

— Поостереглась бы, Эль-Рин-Алитхиа.

— Спасибо, — брякнула я, — поостерегусь. Но сначала хочу перекинуться парой слов с твоим Боссом.

Словно я вызывала нешуточное любопытство, архангел склонил набок голову.

— Удачи.

— Сейчас, если можно.

Обычно невозмутимое выражение ангельского лица сменилось скептическим.

— Ты когда-нибудь слышала выражение «Будь осторожна с желаниями»?

Я опустила голову, уставилась на архангела исподлобья и изо всех сил сосредоточилась. Не на Михаиле, а на его Отце. На Брате Рейеса. Его настоящего имени я не знала. Знала лишь те, которые дали ему мы, люди. Впрочем, может быть, настоящее мне и не понадобится.

С абсолютной решимостью я сконцентрировала всю свою энергию на одном-единственном слове, которое сорвалось с губ шепотом:

— Сейчас.

Превратившись в огромное облако дыма, Михаил исчез, и на долю секунды я подумала, что проиграла эту игру. А потом почувствовала силу, какой не ощущала никогда в жизни. Даже во сне мне не могло привидеться, что такая силища существует. Она текла сквозь меня, словно я была лишь шелковой завесой, пропускающей через себя саму сущность этой силы.

Развернувшись, я увидела… Его.

Могущество, которое Он излучал, не позволяло ошибиться. Это бы Иегова. Застыв, я во все глаза рассматривала выбранную Им форму. Передо мной стоял маленький индонезийский мальчик. Любопытненько. Особенно учитывая тот факт, что книги, которые я недавно читала, написал мальчик из Индонезии.

— Звонила? — спросил Бог, и меня обдало теплом Его голоса.

Как ни в чем не бывало Он уселся на валун в паре шагов от меня и скрестил ноги.

— Я прочла вторую книгу.

— И что? — поинтересовался Иегова так, словно уже знал, что книгу я прочла.

И тут до меня дошло: Он действительно знал. Я уже как-то растворялась во всем живом и знала все обо всех даже в тысячах километрах от меня.

— Это правда?

— Что именно?

— Я всегда думала, что божественное стекло создал ты. Построил адское измерение специально для Рейеса.

— Правда, что ли?

— Об этом я и спрашиваю.

— Видишь ли, адские измерения не совсем моя фишка.

Фишка? Разговорное словечко капитально меня удивило.

— Так это правда? Ты заставил его сотворить ад и все это время знал, что в итоге запрешь его внутри?

— Ты забываешь одну важную деталь. — Иегова согнул колено и положил на него руку. — Он создал еще одно адское измерение исключительно для тебя.

— А потом освободил.

— Ну да, ну да. Когда понял, что он тебя любит. Так ведь все и было, верно?

Я знала, что времени у меня в обрез. Наверняка Бог парень очень занятой. Мне ужасно хотелось задать самый важный вопрос, но не меньше хотелось понять, что у них за отношения. Разобраться в динамике и принципах.

— Если книга не врет и Рейес действительно создает адские миры, почему ты заставляешь его делать за тебя всю грязную работу?

Ничуть не обидевшись, Иегова отклонился назад, словно наша беседа вызывала в нем легкий интерес.

— Мы ведь все-таки боги. Мы создаем, формируем, лепим. Рейазикин не исключение. Только думает он слегка мрачнее, чем большинство богов. Да и сам по себе он слегка мрачнее. А тьма, которую он несет в себе, порой приходится весьма кстати.

— То есть вся тьма, которую создает Рейес, берет начало в нем самом? И эта тьма — часть его сущности?

— У всех нас свои сильные стороны.

Разговор с Богом очень напоминал разговор с Михаилом. Тяжело вздохнув, я нехотя пробормотала:

— Мне сказали, мы с тобой дружили.

— Было дело.

— А вот я не знала, потому что не помню. Ты забрал у меня воспоминания?

— Это входило в соглашение. Все есть в договоре.

У меня распахнулись глаза.

— Где-то существует настоящий договор?

Бог мягко рассмеялся:

— Нет. А если бы и существовал, то ты бы его уже нарушила, согласна?

— Это еще почему?

— Твоей задачей было либо приручить моего брата, либо поглотить его. Похоже, ты не справилась ни с тем, ни с другим.

— И поэтому ты науськаешь на собственного брата целую армию?

— Его нужно остановить. У тебя шанс уже был, так что…

— Да что такого ужасного он сделал?

Будто внезапно загрустив, Иегова опустил голову.

— Это касается только нас с ним.

— Мне нужно больше времени.

— Я дал тебе день, и ты потратила его впустую.

— Ничего подобного. Просто я… я не знаю, что делать. Не знаю, как до него достучаться.

— Скоро все это уже будет не важно.

— Ты этого не знаешь.

Я встала и пошла к Богу, но не сделала и шага, как мне стальной рукой преградил путь появившийся из ниоткуда Михаил.

— Я его не брошу. А если ты вышлешь армию, я буду драться с ним плечом к плечу.

Взгляд Бога прошел по мне с головы до ног. Он меня оценивал. Анализировал.

— Ты победила. Я даю тебе вечность.

— Наверняка здесь какой-то подвох, — подозрительно сощурилась я.

— Разве подвохи не скрываются повсюду?

— И в чем же заключается конкретно этот? — процедила я сквозь зубы.

— Тебе не понадобится вечность. Он найдет то, что ищет, и ты будешь вынуждена принять решение.

— И когда он найдет то, что ищет?

— В течение нескольких часов. Если, конечно, ты не отыщешь Рейазикина первой.

Не успела я задать еще один вопрос (например, что именно ищет Рейес), как Иегова с Михаилом испарились.

Я опять уселась на скамейку. Ну, хоть время удалось выбить. Или все-таки нет?

***

По пути обратно в Альбукерке я была так взбудоражена, что не помогал и красивенный рассвет, уже забрезживший над горизонтом. По небу словно расплывались капли акварели, попавшие сюда прямиком из рая, а я все не могла решить, что делать, — впасть в депрессию или запаниковать на всю катушку.

Явно ощутив мои душевные терзания, в машине появилась Артемида и уселась над рычагом переключения передач. То есть попой она сидела на пассажирском сиденье, а передние лапы лежали у меня на коленях. Появилась моя хранительница не просто так, а чтобы меня успокоить. И тот факт, что из-за огромной головы вести машинку стало, мягко говоря, неудобно, ни капельки меня не волновал. Особенно в нынешних обстоятельствах. И вообще, Артемида у меня умница. К счастью, пока моим рукам приходилось лежать на упомянутой огромной голове, руль этой самой голове никоим образом не мешал.

Я почесала хранительницу за ушами.

— Нам нужно найти выход, красавица. Если бы ты была сердитым богом, что бы ты искала?

У меня оставались считанные часы до того, как Рейес найдет, что ищет. Я хотела знать, что это такое, прямо сейчас. Если Рейес это что-то найдет, я должна буду принять решение. А если это не ядерная боеголовка, то вообще не понимаю, с чего это я буду прямо-таки обязана что-то решать. Лично у меня с принятием всяких решений туго. А так называемая «усталость от принятия решений», между прочим, очень даже существует. Я читала.

— Что нужно богу? Больше силы? У нас ее и так хоть отбавляй.

Артемида решила во что бы то ни стало помыть мне всю руку и принялась вылизывать меня от запястья до плеча. А все потому, что никакая одежда ее длиннющему языку не помеха. Причем язык действительно настолько длинный, что Артемида легко могла бы вылизать меня с ног до головы в один присест.

Тем не менее, когда она добралась до подмышки, пришлось положить конец ее стараниям. В конце концов, я совсем недавно намазалась дезодорантом. Да и щекотки боюсь страшно.

— Может быть, он ищет что-то такое, до чего нам вообще никогда не добраться. Например… — Я поскребла в затылке и потянула себя за волосы. — Например… что? Что, черт возьми, может понадобится богу?!

Единственное, что приходило на ум, — это божественное стекло. Но его больше нет. Рейес искал угли и пепел. Ладненько. Так что же это может быть? Следы от извержения вулкана? От ядерного взрыва? От походного костра?

Я расстроенно стиснула зубы. Почувствовав мое состояние, Артемида принялась вылизывать мне лицо. Слава Брату Рейеса, я не накрасилась.

Минуточку! Я даже подскочила. Точнее сначала подвинула пятидесятикилограммовую ротвейлершу, притормозила, свернула на свою полосу и только потом подскочила. Может быть, мне удастся обвести Рейеса вокруг пальца. Призову его и предложу помощь. Я ведь могу помочь ему в поисках, верно?

— Не советую.

Словно теплым медом, меня омыло бархатистым голосом, от звучания которого проснулись и без того напряженные мышцы.

Я покосилась вправо. Рейес сидел на пассажирском сиденье. Как всегда, его плечи были широкими и могучими. Колени — слегка раздвинуты. Все тело казалось чересчур большим для такого маленького пространства.

Артемида подпрыгнула и уставилась на Рейеса, не зная, друг он или враг. А потом очень медленно усадила на меня все свои пятьдесят килограммов. Оглянувшись на Рейеса, она заскулила, словно всхлипнула. Что ж, тут я с ней полностью солидарна.

Он повернулся туда, где его правое плечо прикасалось к двери Развалюхи. Чтобы видеть меня в стекле. Темные глаза мерцали, впитывая рассветные цвета и отражая их для меня. Прямой нос и красивые губы настолько идеально сочетались, что без всяких усилий буквально кричали о чувственности их обладателя. Такое впечатление обычно создают супермодели и парни с обложек.

Оторвав взгляд от Рейеса, я сосредоточилась на том, чтобы верно рассчитывать расстояние между машинами. Мало того, что мне приходилось смотреть на дорогу из-за Артемиды, так еще и час пик уже начался. Жители Берналильо и Санта-Фе вовсю двигали в Альбукерке, из-за чего лавировать в транспортном потоке стало еще труднее.

— Не советуешь что? — поинтересовалась я, радуясь тому, что между нами своеобразным барьером торчала Артемида.

Чтобы успокоить хранительницу, я обняла ее одной рукой.

— Однажды ты уже обвела меня вокруг пальца.

— Ты меня тоже.

Несколько долгих секунд Рейес молчал, а потом проговорил:

— Значит, ты помнишь.

— Не особенно. Только что прочла нашу биографию, на которую никто не давал разрешения. Чтиво оказалось очень… информативным.

Он сдвинул брови, словно пытался понять мои слова.

— Рейес, что ты ищешь?

— А что? Хочешь помочь? — усмехнулся он.

— Хочу тебя остановить. Похоже, так или иначе мне придется это сделать.

Рейес не ответил, поэтому я повторила:

— Что ты ищешь?

Поджав губы, он опять уставился в окно.

— Не знаю. Он мне не говорит. — Когда он снова повернулся ко мне, его глаза были настолько красивыми, что смотреть в них было больно. — Мне не говорит, но тебе скажет.

Сзади посигналили, и я машинально крутанула руль вправо, вырвавшись из похожего на транс сна, в который меня погрузил Рейес. Опять сон, черт бы его побрал! Я остановилась на обочине, чтобы угомонить нервишки и перевести дух. И тут меня осенило. У меня на коленях по-прежнему сидела Артемида. Она видела Рейеса. А значит, это был не сон.

Уже не чувствуя ног, я стала сдвигать с себя ротвейлершу, но тут вдруг нарисовался Ангел и уселся там, где только что сидел Рейес.

— Ты его видел? — спросила я.

Ангел нахмурился и рассмеялся, когда Артемида перелезла к нему. А потом, ухохатываясь, уточнил:

— Кого?

— Рейеса. Он только что был здесь.

— Нет, loca[20], не было его.

— То есть это был сон?

— Понятия не имею, — пожал плечами Ангел. — Только Рейеса тут всяко не было. Рейазикин, может, и был, а Рейеса точно не было.

— Ну конечно. Надо же, как вам, ребята, нравится постоянно тыкать меня в это носом!

Заметив просвет в движении, я выехала на шоссе и услышала, как бренчит сотовый. Я ответила. Точнее попыталась.

— Где тебя носит?! — выпалила Куки раньше, чем я успела сказать «Дом бабочкиных гениталий Чарли». — С тобой все в порядке? Почему ты уехала? — Подруга обложила меня вопросами, не давая времени ответить хотя бы на один. — Ты прочла третью книгу? Я уже несколько часов пытаюсь дозвониться. Куда ты ездила?

В конце концов пришлось ее перебить.

— Все путем, Кук. Я уже возвращаюсь.

— Ты хоть немного поспала?

— На этой неделе нет. Но как только закачу капитальный скандал строптивому муженьку, тут же впаду в спячку. На год. А может, и на два.

Куки начала успокаиваться:

— Ты как, солнце?

— Это я должна задать тебе этот вопрос. Сама-то ты поспала?

— Нет. То есть маленько покемарила. У тебя. Роберт проснулся, увидел, что меня нет, и дал по городу ориентировку на розыск. Но отозвал, когда я вернулась домой. Я не поэтому звоню. Ты просто обязана прочесть третью книгу. Ну, последнюю. Она о двух звездах. В смысле о тебе и Рейесе. Зачем автор называет вас звездами? Почему не назвать вещи своими именами? В смысле вас — богами? Он вообще в курсе, кто вы такие? И как ему удается все это видеть?

Куки болтала без умолку — явно вчера перебрала. Кофеина, само собой. Я не выдержала и громко зевнула. Подруга тут же опомнилась:

— Прости, солнце.

— Нет-нет, все в порядке. Я слушаю. А ты продолжай. Значит, как ему удается все это видеть.

— Чарли… Тебя буквально растаскивают в разные стороны. Представить не могу, как ты держишься.

— А я о чем? Кстати, я уже предложила научному сообществу инвестировать в «сыворотку Эластики[21]», так что, как только ученые возьмутся за голову и придумают что-то полезнее «Виагры», я буду в шоколаде.

— Меня тоже впиши.

— Погоди-ка… — В меня ураганом врезалась шикарная идея. — Я придумала! Аре и Ола. Поняла? Имена для «девочек».

— Нет. Забавно, конечно, но нет.

— Вот гадство…

— А мне нравится, — выдал Ангел, оценив мой выбор.

— Спасибочки. В общем, я с Богом пообщалась.

В трубке воцарилась тишина. Я даже успела подумать, какой взять латте — со взбитыми сливками или без.

Лишь спустя какое-то время Куки уточнила:

— С богом? В смысле с тем самым Богом?

— С единственным и неповторимым. Он такой загадочный — просто жуть.

— Разве не все боги такие?

Тут она права. В основном боги скрытные и таинственные. А вот я — нет. Я как открытая книга. Сейчас вообще в буквальном смысле, потому что по миру разлетается с бешеной скоростью моя ни разу никем не санкционированная биография.

— Раз ты все еще жива, то аудиенция, видимо, прошла неплохо.

— Да вообще прекрасно! Я ни на шаг не приблизилась к решению проблемы с беглым супругом. Зато у меня теперь есть целая вечность на то, чтобы с этим разобраться. Или несколько часов. Тут уж как карта ляжет.

— Вот и славненько.

Заверив Куки, что все пучком и я уже еду домой целая и невредимая, я повесила трубку и уделила все свое внимание покрытому кровью мертвому подростку, на котором сидела ротвейлерша.

— Как жизнь, mijo[22]?

— Гектор испарился, — ответил Ангел, пыхтя под весом Артемиды и пытаясь увернуться от языка, которым его умывали.

— Вот блин! Мне очень жаль. А кто такой Гектор?

— Гектор Феликс. Жмурик, на которого тебе нужна была инфа.

— Ну да.

— А мне нужна прибавка.

— Лады, но только потому, что ты вежливо попросил. Говоришь, Гектор испарился?

— Ага. Ну в смысле… в этом мире его нет. И как-то я сомневаюсь, что он попал в хорошее местечко.

— Ага, я тоже сомневаюсь. Узнал что-нибудь, что поможет Пари?

— Она мне нравится. Это считается?

— Нет, но мне она тоже нравится.

— Короче, я думаю, что Гектора могли пришить футболисты, но точно сказать не могу.

— Правда? — удивилась я.

Свернув на Сентрал, я чуть не врезалась в женщину на желтом «ауди», которая никак не могла решить, по какой полосе ехать.

— Боже мой! Да выбери уже какую-нибудь!

— В общем, после Пари Гектор завалился в бар и поцапался с игроками из «Lobos»[23]. Мозгов чуваку явно не хватало.

— Это точно.

— Если верить Домино…

— Домино?

— Ага. Ну тот, который вечно зависает в баре на Сан-Матео.

— Вот оно что! — буркнула я, пропитав голос вторым своим любимым «азмом», который начинается на «сарк».

— Вы с ним встречались. Он тогда так за тобой приударил, что чуть не испоганил твое прикрытие.

— Давали бы мне пятачок каждый раз, когда призрак…

— Он был частным детективом. Неужели не помнишь? В гавайской рубахе ходит.

— А-а! — воскликнула я, подъезжая к окошку заказов в кафе «Кофейный сок». — Ты о Магнуме!

— Нет. Его Домино зовут.

— Да нет же. То есть да. Перед самой смертью он как раз увлекся детективом Магнумом[24]. Понятия не имела, что он и правда был частным сыщиком.

— Да плевать. Короче говоря, в ту ночь Домино был в баре. Сказал, что этот твой Гектор приперся в хлам пьяный. Бармен попросил его уйти, а тот забуянил. Грозил, что прибьет и бармена, и всю его семью. Вот футболисты и вмешались.

— Ага, ага, — поддакнула я, слушая вполуха.

Время поджимало. Пора принимать решение. Ну как же тяжело мне даются эти решения!

— Они сказали чуваку валить домой и проспаться, а он пушку достал.

— Поняла. Пушку.

Очередь подошла быстро. Сейчас или никогда. Я подъехала к динамику и так уверенно, как только могла, проговорила:

— Здравствуйте. Мне большой мокко с… нет, без взбитых сливок. Нет, со сливками. То есть без. Да. Нет. Со сливками. Точно со сливками.

Сотрудница рассмеялась и чересчур приятным для такой безбожной рани голосом поинтересовалась:

— На завтрак ничего не желаете?

Ну зачем она спросила?!

— Нет. Да. В общем, я возьму этот, как его… Нет. Может, лучше… Нет, это тоже не надо. Ладно, проехали. Нет, минуточку. Если можно, я бы взяла один из этих английских а-ля маффинов, которые с яйцом, ветчиной и сыром. Или шоколадный круассан… В общем, что для вас проще, то и давайте.

Барышня снова рассмеялась:

— Может быть, возьмете и то, и то? Тогда сможете выбрать позже.

Вот блин! А она молодец.

— Беру.

Я поехала дальше, пока мне не втюхали что-нибудь еще. На меня вовсю с отвисшей челюстью пялился Ангел.

— Что это, на хрен, было, Чак?

— А что такого? В последнее время у меня трудности с принятием решений. Это называется «усталость от принятия решений».

Отвисшая челюсть на место так и не поднялась.

— Это всамделишная фигня.

— Тебя на пилюльки посадить надо.

— Я в интернете читала.

— У меня мама тревожится.

Расплатившись за заказ, я беспокойно уставилась на Ангела:

— Тревожится? Почему? Что-то случилось?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Жизнь такая, наверное. Потому-то мне и нужна прибавка.

Я сделала мысленную пометку заскочить к маме Ангела. Зарплату я ему плачу, пополняя банковский счет его матери. Раньше это было анонимно, но какое-то время назад она все узнала и отказалась принимать от меня деньги. К сожалению, когда счета пополняются наличными, да еще и по ночам, отследить такое практически невозможно. Особенно если тот, кто пополняет счет, в лыжной маске и умопомрачительных чулках.

— Ваша сдача, — сказала очередная сотрудница, которую нисколько не напрягал тот факт, что я беседую с пассажирским сиденьем.

— Спасибочки.

Отъехав от кафе, мы двинулись к моему ни капельки не скромному жилищу, как вдруг пришло сообщение от Эмбер, из-за которого у меня по спине поползли беспокойные мурашки: «Как понимать, когда кто-то, кто фигурирует в твоем расследовании, грозится отпинать тебя по лицу и продать твои зубы на «еБэй»?».

Чтобы продолжать рулить и никого при этом не убить, я отправила ответ с помощью Сири: «Я бы сказала, что ты скорее всего нашла своего виновного. «Скорее всего» — ключевые слова. Осталось выяснить его мотивы».

«Ее, — снова написала Эмбер. — Она в команде по волейболу. Помощница тренера».

— Чего?! — заорала я на Сири, потом сдалась и набрала номер маленькой засранки.

— Привет, тетя Чарли! — радостно, как всегда, поздоровалась Эмбер.

— Какого черта? Почему помощница тренера тебе угрожает?

— Не мне, а Петалуме.

— Кто такая эта Петалума?!

— Наш специальный следователь, ответственный за обеспечение.

Я удивленно поморгала.

— Уже расширяетесь?

— Ведем три дела одновременно. Как у тебя дела?

— Солнышко, ты хоть знаешь, что такое обеспечение?

— Нет, мы вчера это в сериале слышали. Звучит круто, скажи?

— Еще бы! Я хочу, чтобы все, что ты мне только что рассказала, ты передала своей маме. Разве что об обеспечении можно не говорить. И попроси маму выяснить, кто такая эта помощница тренера.

— Я и так знаю, кто она такая.

— Не-е-ет, скажи маме, что тебе нужна грязь. Липкая, мерзкая грязища.

— Грязь, значит. О’кей. Это какой-то технический термин, который надо запомнить?

— Ясное дело. У мамы спроси. — Повесив трубку, я покосилась на Ангела: — Что было потом?

— А на чем мы остановились?

— Гектор. Бар. Футболисты. Пушка.

— А, ну да. Так вот. Гектор достает пушку, а один из чуваков, весь такой исподтишка, выбивает пушку прямо у него из рук. Тут начинается махалово, и Гектора вырубают. Футболисты в панике, а владелец бара говорит им идти домой. Типа, он со всем разберется. Как по мне, они там все кореша, видимо. А владелец не хотел, чтобы чуваки испаскудили себе карьеру из-за куска дерьма вроде Гектора Феликса.

Похоже, этот парень никому не нравился.

— Футболисты, значит, уходят, а бармен звонит какому-то мужику. Другу или типа того. Но тот даже приехать не успевает, как Гектор очухивается, говорит, мол, он еще вернется, чтобы бармена завалить, и ему нужны имена чуваков, чтобы завалить и их тоже.

— Парень явно с головой не дружил.

— Короче, Гектор сваливает, весь побитый и заляпанный кровью и черт знаем чем еще, а через несколько часов находят его труп. Любопытный поворот?

— Очень, — отозвалась я. — Как бар называется?

— Они сейчас закрыты. Рано же.

— Но еду-то подают. Наверняка есть доставка.

— Тебе виднее, — пожал плечами Ангел. — «Проныра» на Сан-Матео.

Как только представился шанс, я развернулась в обратную сторону и двинула в «Проныру».