Хлоя и Габриэль

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В воскресное утро Хлою разбудил настойчивый звонок в дверь. Она бросила взгляд на часы: почти полдесятого. Хлоя с трудом выбралась из постели, набросила халат и пошла к парадной двери, отбрасывая с лица непокорные вьющиеся пряди.

На веранде стоял молодой человек с огромной корзиной цветов. Столько цветов Хлоя видела только на великосветских свадьбах, на праздничных концертах и прочих грандиозных мероприятиях. Здесь были розы, гвоздики, лилии, орхидеи.

— Мисс Хлоя Каванах?

Хлоя изумленно смотрела то на молодого человека, то на цветы.

— Кто-то, верно, ошибся.

— Я так не думаю. — Молодой человек улыбнулся и отодвинул чуть в сторону корзину, так, чтобы она могла видеть название известного питомника на кармане его куртки. — Видите: улица Сандерленд, 121.

— Мне казалось, что в воскресенье доставка не работает. — Она взяла корзину и пошатнулась под ее тяжестью.

— Работает, если вознаграждение стоит того, — ухмыльнулся посыльный.

Войдя в дом, Хлоя задумалась, куда поставить это благоухающее великолепие.

Журнальный столик был бы подходящим местом, но ей нравилась там ваза с розами. Корзина слишком тяжела. У Хлои даже заныла рука. Поставив корзину на пол, девушка достала из нее карточку.

«Благодарю вас за восхитительный вечер. Кристофер». Боже! Хлоя надеялась, что он не ждет от нее бурной благодарности. Не будет же она специально для этого узнавать, где Фриман остановился. Цветы прекрасны, но стоят слишком дорого, ей это ни к чему. А еще и записка… Нет, определенно Макгир гораздо лучше.

В понедельник утром Макгир пригласил ее к себе в кабинет. Он был вновь настроен по-деловому, и его поцелуй вполне мог привидеться ей во сне.

— Я договорился об обеде с Фриманом на среду, — сказал он ей, указывая на кресло. — Так что все дела после полудня побоку. Встреча назначена на час дня. — Он назвал самый шикарный ресторан в городе. — Я говорил с сэром Ллью. Тот в восторге, что Фриман дает нам интервью. Не по доброте сердечной, как он обещал, а за большие деньги, разумеется. Я также переговорил с Греем Хьюэттом, ведущим передачи. Не удивляйтесь, если некоторые начнут воротить нос.

— Я к этому готова, — ответила Хлоя.

Он через стол глянул на нее. Ее красота сочеталась с острым умом и умением работать перед камерой.

— Вы далеко продвинулись за столь короткий срок, — задумчиво проговорил Габриэль.

— Надеюсь, вы рады за меня?

— Я даже намерен предложить вам прибавку к жалованью.

— Правда? — Хлоя была и удивлена и обрадована. — Неделя начинается с хорошей новости, вот бы и дальше так. Могу я спросить о размере прибавки?

— Полагаю, разочарованы вы не будете. — Он назвал цифру, которая ее просто ошарашила. Что ж, повышение жалованья избавляло ее от тягостных мыслей о том, сможет ли она платить за содержание матери в лечебнице.

— Вы весьма великодушны, шеф.

— Я счастлив, что вы так восприняли это известие, мисс Каванах, — произнес он с легкой насмешкой. — Как бы то ни было, канал не прогадает, если, конечно, никто не свернет вашу хорошенькую шейку. Несчастных, обиженных людей готовых накинуться на правительство, на средства массовой информации, да на кого угодно, становится все больше и больше. И всегда найдутся крикуны, готовые подогреть их. Я хочу, чтобы вы пообещали проявлять крайнюю осмотрительность при выполнении заданий. Я уже переговорил с Бобом. — Макгир, нахмурившись, на мгновение задумался. — Может, стоит подумать о том, чтобы дать вам другого оператора.

— О нет, шеф! Мы с Бобом — одна команда.

— Вот именно: вы оба коротышки. К тому же Боб, если на то пошло, — хлюпик. Я дам вам вместо него Джайлса Стокуэлла.

Хлоя пришла в смятение.

— Прошу, шеф, не делайте этого. Обещаю: я буду очень осторожна. Телохранитель здесь не поможет. Пара потасовок, в которые я ввязалась, — это моя вина, признаю. Я охотилась за сенсацией. Боб тоже все время призывает к осмотрительности.

Макгир вздохнул:

— Хорошо, так и быть. Но уясните себе: не суйтесь туда, где опасно. Боюсь, времена переменились.

Хлоя согласно кивнула. Времена и в самом деле стали иными.

— Кстати, в следующее воскресенье семья де Хэвиленд устраивает для Фримана небольшую вечеринку в своем горном замке. Приглашено множество гостей. Фриман просил, чтобы и вы пришли, если не найдете занятия получше.

Целую минуту Хлоя медлила с ответом. Подняв голову, она увидела, что Макгир пристально разглядывает ее:

— Вы не поверите, но он вчера прислал мне такую большую корзину цветов, что я едва втащила ее в дом.

— Отчего бы мне не поверить? — проворчал Гейб.

— Ну, я полагала, что вы не считаете его слишком романтичным.

— Надеюсь, вы не питаете счастливых надежд на его счет? — резко отозвался Макгир.

— Если хотите знать, я отвезла их в лечебницу.

— Неужели вы не оставили хоть одну розу на память?

— Шеф, получить материал — вот единственно для чего я развлекалась беседой с Кристофером Фриманом, — серьезно ответила Хлоя. — Я раздобыла кое-что. Кажется, я припоминаю: он, в вашу бытность репортером, глубоко возмущался вашей манерой задавать вопросы.

— «Никогда не возмущаться» — вот мой девиз.

— Разговор с ним — для меня вопрос чисто профессиональный, — с нажимом проговорила Хлоя, чувствуя враждебность Габриэля.

— Разве я намекал на нечто иное?

— Полагаю, да. В общем, каждое воскресенье я навещаю мать. В котором часу собираются гости?

— Это открытый дом. — Макгир пожал плечами. — Буфет работает весь день.

— Вы идете? — спросила Хлоя, полагая, что он обязан присутствовать. Вместе с сэром Ллью и нахальной Тарой.

— Я вам непременно сообщу, мисс Каванах, непременно, — церемонно протянул Гейб. — Впрочем, какое это имеет значение?

— Имеет, — весело ответила она. — Мне необходимо ваше присутствие, чтобы держать Фримана в рамках.

Он криво ухмыльнулся:

— Благодарю вас за честность, Хлоя. Стало быть, вы не желаете провести со мной целый день?

— Нет, — мягко сказала она, убирая выбившийся локон. — По поведению Тары Уильямс я поняла, что вы не свободны.

— Не несите чушь! — взорвался Макгир.

— Я всегда доверяю своему чутью.

— Моя бабушка называла это чутье женской интуицией, — рассмеялся он.

— В точку. Я вас прекрасно пойму, если вы захотите выбраться оттуда пораньше.

— Нет. Я лучше сошлюсь на что-нибудь и подожду вас. Когда вы уезжаете из лечебницы?

— Приблизительно около полудня. Я провожу с мамой несколько часов.

— Полдень, великолепно. Нам потребуется около часа, чтобы подняться на гору.

— Я слышала, что дом — просто сказка.

— Да, так и есть. Но горные виды еще лучше. — Он колебался, проявляя не свойственную ему нерешительность. — Не хочу показаться навязчивым, но я бы хотел повидаться с вашей мамой.

— Габриэль! — удивленно и потерянно произнесла она.

— Я мог бы заехать за вами в десять и отвезти в лечебницу. Потом мы отправились бы к де Хэвилендам. Ведь это по пути, — для пущей убедительности заметил он.

— Вы наверняка знаете, в каком состоянии моя мать, — сказала Хлоя, и боль отразилась в ее темно-синих глазах.

— Да, Хлоя, знаю, — мягко проговорил он. — Уверен, что она не станет возражать против посещения вашего друга.

Хлоя наклонила голову.

— Наверно, — тихо проговорила она. Она понятия не имела, когда это он стал ее другом, но он действительно стал им. — Как бы то ни было, ей известно о вас.

— Быть может, в этом мое несчастье. — Он скептически улыбнулся, вспомнив, сколько раз она в бешенстве вылетала из его кабинета.

— Я сижу с ней и держу ее руку, — начала рассказывать Хлоя. — Вожу по парку ее кресло. Там чудесно, особенно сейчас, когда палисандровые деревья вот-вот зацветут.

— Ну, я по крайней мере мог бы помочь вам, — сказал Макгир. Его загрубевшее сердце растаяло при виде слез в ее прекрасных глазах. Хлоя глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и слегка улыбнулась. Сверкнули ее жемчужно-перламутровые зубки. Макгир вспомнил, что Фриман весь вечер не спускал восхищенных глаз с мягких губ Хлои, и ярость буквально закипела в его сердце. Конечно, бывало, что он сам вызывал ее к себе в кабинет лишь для того, чтобы полюбоваться ею. В постели она была бы просто чудесна. Если бы только пробудить в ней чувственность! Габриэль, который не знал в детстве ничего, кроме жестокости и страха, чувствовал, как страдает Хлоя.

Оставшееся время они обсуждали то, что предстояло сделать за день. После полудня Хлоя должна была взять интервью у романиста Джека Уили для «Последних известий». На завтра была назначена встреча с профессором Софи Гордон, известной поборницей прав женщин. Потом — беседа с местной знаменитостью, молодым актером, получившим какую-то награду, и интервью с Пьером Эдмистоном, гастролирующим австралийским пианистом, который, покинув родину, теперь колесил по всему миру.

Макгир оторвался от блокнота:

— Чуть не забыл. Мне позвонили из клуба завсегдатаев ипподрома. Они вбили себе в голову, что именно вы должны демонстрировать на подиуме коллекцию мод во время весеннего карнавала, потому что — я цитирую — «Вы прекрасны и дружелюбны». Дэниел Шефард предлагает свою коллекцию. Разве это не заманчиво?

— Разумеется! — Хлоя улыбнулась ему, от чего сердце Макгира замерло. — Мне нравятся его модели! Я даже купила одно платье, чтобы пойти к подруге на свадьбу. Но его вещи слишком дороги для меня.

— Все бесплатно, мисс Каванах. А для них — отличная реклама. Вы будете неотразимы. Можете выбрать одежду сами, — он вручил ей листок с именами и телефонами. — Мы еще поднимем цены на наряды для вас.

Хлоя прижала руку к сердцу:

— Сколько всего сразу!

— Ну, что ж, мисс Каванах! Вы произвели на сэра Ллью впечатление, а он известен тем, что угодить ему нелегко.

— Спорю, что вы приложили к этому руку. Он коротко рассмеялся:

— Я неплохой парень, Хлоя. Может быть, вы когда-нибудь поймете это.

В последнюю минуту из-за чрезмерной занятости Макгиру пришлось отказаться от обеда в среду с Кристофером Фриманом.

— Вы объясните обстоятельства? — чуть раздраженно спросил он. Хлоя сидела за столом напротив него. Она была великолепна в бледно-розовом костюме, который необыкновенно шел к ее волосам и цвету лица. Гейб подумал, что в ней есть что-то неземное, какой-то таинственный свет.

— Конечно. Мне действительно жаль, что вы не можете пойти. — И это была правда.

— Вы говорите, будто вам и впрямь жаль, — произнес Габриэль с насмешливым удивлением.

— Но это в самом деле так.

Он улыбнулся, то ли довольно, то ли иронически:

— Вы уверены, что сумеете с ним сладить одна?

— Полагаю, да. Для такого преуспевающего во всех отношениях человека он не производит сильного впечатления. В отличие от вас.

— Вы не видели, как он обделывает свои делишки, — слегка угрюмо ответил Макгир. — У него заслуженная репутация совершенно безжалостного дельца.

— Он может быть очаровательным, — поддразнила Хлоя. Макгир вел себя непростительно покровительственно.

— Не забывайте: он знает, как польстить женщине, ему известно, как затащить ее в постель, но в чем он полный профан, так это в умении по достоинству оценить ее.

— Зато вы, конечно, знаток? — осведомилась Хлоя, глядя на него широко открытыми невинными, невероятной синевы глазами.

— Можно сказать и так. Но главное — я придерживаюсь строгих принципов в отношении брака. Когда я женюсь, а когда-нибудь я непременно женюсь, это будет надолго. А Фриман — если вы заметили, — меняет жен, как перчатки.

— Вы умеете глубоко чувствовать, правда?

Он с откровенной признательностью взглянул на нее:

— Если этим вы хотите сказать то же, что имею в виду я под словами о «строгих принципах», то да. Я многого жду от будущего, мисс Каванах. И, как ни странно, не от служебной карьеры. Мне нужны жена и дети. Я хочу быть мужем и отцом, хочу жить полноценной жизнью.

— В таком случае вам пора подумать о том, чтобы устроить свою жизнь, — ласково заметила она.

— Может, я уже и думаю, — медленно произнес Макгир. — Что касается Фримана, то я очень хотел бы предостеречь вас. К несчастью, Фриман способен причинить вред. С вашей стороны было бы глупо упускать это из виду.

Хлоя кивнула:

— Понятно, шеф. У вас нет причин для беспокойства. Этот будет чисто деловой обед.

— Мне жаль, что Гейб не смог прийти, — заявил Фриман, когда они с Хлоей встретились в ресторане. Однако выражение его лица полностью опровергало эти слова. — Ну что у него за нрав!

— Тот еще, — согласилась Хлоя, когда Фриман взял ее под руку, и метрдотель проводил их к столику.

Прекрасно обставленный зал с видом на реку был почти полон. Многие узнавали Фримана и популярную молодую тележурналистку Хлою Каванах.

— Гейб наверняка скоро достигнет вершин, — продолжил разговор Фриман, когда они уселись возле окна с зеркальными стеклами, которое выходило на чудесный тропический парк и эспланаду. — Возможно, он подсидит самого сэра Ллью.

Последние слова определенно отдавали скрытой недоброжелательностью, а может, завистью.

— Не думаю, что Макгир будет кого-нибудь подсиживать.

На лице Фримана появилась слабая, грустная улыбка:

— Хорошо. Хорошо! Мне понятна ваша преданность боссу.

— Это заслуженная преданность. — Хлоя говорила искренне, но легким тоном. — Макгир работает больше, чем кто-либо. Он следит за каждым нашим шагом. С прежним шефом я привыкла к мягкому обращению, но, должна признать, пока не появился Макгир, мы топтались на месте.

— Стало быть, вы зовете его Макгиром? — проговорил Фриман довольным тоном.

— Макгир. Шеф. Он не возражает ни против того, ни против другого.

— Мне показалось, что вы называли его Габриэлем?

Хлоя улыбнулась:

— Мы решили, что на вечере лучше будет обращаться к друг другу по имени.

— Итак, между вами нет никаких романтических отношений?

— Отчего вы так подумали? — осведомилась Хлоя, пытаясь угадать, почему ему в голову пришло подобное предположение.

— По весьма веской причине: он к вам никого не подпускал. Стало быть, я ошибся!

— Вам не кажется, что ваши заключения излишне мелодраматичны? — беззаботно спросила Хлоя.

— Ничуть. У меня большой опыт, Хлоя. Гейб Макгир может быть опасным врагом.

— Тем более прекрасно, что мы с ним соратники.

Подошел официант и принял заказ: свежая рыба, прямо из залива, запеченные в раковине устрицы с имбирем и зеленым луком — для Фримана; крошечные омары из залива в лаймовом соусе — для Хлои. За этим последовала настоящая тропическая рыба, баррамунда, приготовленная по-азиатски, — для нее, и рататуй из жареной баранины с баклажанами и цукини — для него. Хлоя отказалась от десерта, а Фриман сказал, что, пожалуй, попробует здешний «необыкновенный шоколадный торт». Они вели приятную непринужденную беседу, и Фриман вел себя в высшей степени достойно.

Он решил, что в этом случае торопиться не стоит.

Хлоя вернулась на работу значительно позже, чем рассчитывала, и у входа столкнулась с Дженнифер Боурн, ведущей тележурналисткой канала. Та как раз возвращалась с какого-то политического сборища: ожидалась отставка премьер-министра.

С тех пор как Хлоя стала преуспевать по службе, Дженнифер проявляла явную враждебность по отношению к ней.

— Привет, Джен! — миролюбиво окликнула Хлоя, прибавив шагу, чтобы догнать ее. Ей совсем не нравилась эта носившаяся в воздухе неприязнь.

Дженнифер, высокая интересная брюнетка лет тридцати, обернулась:

— А, наша маленькая Хлоя! Как всегда, в полном порядке! Где ты была? Не на работе?

— Действительно, меня пригласили на ланч. — Хлоя не осмелилась сказать кто.

— Просто удивительно, — ядовито произнесла Дженнифер, глядя на часы: было почти четыре. — Как это тебе удается обходить Гейба?

— А сколько раз мне не удавалось? — с обидой возразила Хлоя.

Дженнифер отмахнулась:

— Тебе некого винить, кроме себя. Тебе следовало пустить по следу этого преступника, Эда Клайвера, кого-нибудь другого. Мне известно, что сэру Ллью не понравилась эта история. По-моему, не стоило рисковать ради такого тошнотворного репортажа.

— Он только угрожал, Джен. Он же ничего не сделал.

— Он разбил Бобу камеру. Еще немного, и он бы расквасил твой прелестный носик.

— Дженнифер, в чем дело? — мягко спросила Хлоя. — Мы же были подругами.

Та помолчала с минуту, вдруг слегка застыдившись, и предположила:

— Может, тебе просто нравится разыгрывать из себя любимицу Гейба.

Хлоя засмеялась:

— Что ты говоришь? Ты же присутствовала при наших стычках.

— Ну, это для виду! — прервала ее Дженнифер. — Разве я когда-нибудь ошибалась на твой счет? Рыжеволосая крошка, хрупкая, как статуэтка. Я видела вас вместе на вечере у сэра Ллью.

— И даже не подошла ко мне! — обиженно проговорила Хлоя.

— Ты была слишком занята Фриманом.

— Ничего подобного, Дженни. Это Фриман не отходил от меня.

— А почему бы и нет? — Дженнифер бросила уничтожающий взгляд на изысканную фигурку Хлои. — Разумеется. Теперь-то до меня дошло. Ты охотилась за интервью.

Хлоя тронула ее за рукав:

— Дженни, я, как и ты, журналистка. Брать интервью — наша работа.

— У людей, о которых идет дурная слава? Он, быть может, и миллиардер, однако многие не любят его.

— Это связано с его работой. О ком из бизнесменов ты можешь сказать, что у него нет врагов?

— Ну, ну, продолжай в том же духе, — бросила Дженнифер злым, расстроенным тоном. — Со мной-то Гейб не носится.

Хлоя спросила, осторожно выбирая слова:

— Тебе он в самом деле так нравится?

— Я в него очень верю, — резко ответила Дженнифер. — Он умен. Хоть он и крутится в этой жестокой индустрии, однако он цельная натура. Он многого добьется.

— Я говорила о личном отношении.

Дженнифер несколько мгновений глядела поверх огненно-рыжей головки:

— Он никогда и не взглянет на меня. Сэр Ллью делает все, чтобы соединить Гейба со своей дочерью, этой отвратной стервой.

Хлоя пожала плечами:

— Я слышала эти сплетни, но, мне кажется, Макгир не очень к этому стремится.

— Ты не хуже меня знаешь, что наверх ведут разные пути, — жестко проговорила Дженнифер.

Хлоя лишь фыркнула в ответ.

— Полагаю, тебе не стоит беспокоиться, Джен. Габриэль Макгир намерен сам проложить себе дорогу.

Хлоя не просидела и пятнадцати минут за рабочим столом, как Макгир лично позвонил ей. В его голосе слышался едва сдерживаемый напор, когда он произнес:

— Не считаете ли вы, что вам следовало бы рассказать мне, почему, черт возьми, вы так долго отсутствовали?

— С удовольствием, шеф, — проговорила Хлоя.

— Через две минуты жду вас в моем кабинете!

— Всенепременно.

По дороге в кабинет Макгира она встретила своего друга, Майка Коула, который возвращался после репортажа о финальной игре в гольф.

— Привет, Хлоя. Чудесно выглядишь. Как клубничное мороженое! Где пропадала?

Она, помолчав немного, подмигнула ему:

— Ланч с Кристофером Фриманом.

— Не шутишь? — Майк не скрывал своего беспокойства. — Даю руку на отсечение: тебе все время пришлось от него отбиваться.

— Он был истым джентльменом. К тому же это была деловая встреча: интервью. Иду докладывать начальству.

Майк рассмеялся:

— Что, уже неприятности?

— Да у меня всегда с Макгиром неприятности.

— Только тогда, когда ты посылаешь его подальше, — крикнул вслед ей Майк. — Твоя крестница соскучилась по тебе. И Тери тоже.

— Что, если я загляну в начале будущей недели? По-моему, я буду свободна.

— Приходи к чаю.

— Великолепно, — Хлоя довольно помахала ему рукой. Тери всегда встречала ее с распростертыми объятиями, когда б она ни заявилась.

— Ну, как все прошло? — сразу спросил Макгир.

— Вы знали, что Фриман страдает бессонницей? — произнесла Хлоя, грациозно опускаясь в кресло напротив него.

Смуглое лицо Макгира помрачнело.

— Нет, это не то, о чем вы сейчас думаете, — рассмеялась Хлоя. — Когда он не занимается любовью, он редко ложится раньше четырех часов утра.

— Пожалуй, он слегка преувеличивает, хотя я тоже сплю мало, — сказал Макгир.

— Какие-нибудь проблемы?

— Вы моя главная проблема, мисс Каванах. Разузнали еще что-нибудь или предпочитаете приберечь все для интервью? Извините, что стесняю вас, но, прежде чем вы зададите ему вопросы, я должен знать их.

— Я не собираюсь оскорблять его, — живо откликнулась Хлоя.

— А как насчет небольших колкостей? — произнес он саркастически. — Все знают, что вы любите вставлять их.

— Я окажу плохую услугу сэру Ллью, если задену его друга.

— Бог ты мой, конечно, — с легкой горечью рассмеялся Макгир. — Прошло довольно много времени, как я досадил его приятелю. А он не забыл.

— Сэр Ллью никогда не ставил вам это в вину, — вставила Хлоя.

— Одна из причин тому — мой послужной список, — медленно проговорил Макгир. — Сначала он был против меня.

Это было совершенно неожиданно:

— Значит, вас поддерживали важные шишки?

Он цинично кивнул:

— В отличие от вас, сэр Ллью смешивает дело с чувствами.

— Разумеется, это камешек в мой огород!

— Но ведь вы единственная сказали, что я не гожусь на место Клайва.

Щеки Хлои залились горячим румянцем:

— Ну что ж, мне жаль. Я ошибалась. И кончим на этом.

— Извинений не будет? — Он не сводил с нее глаз.

— Кажется, я сказала, что мне жаль.

— Стало быть, не будет. Сказать «жаль» не значит попросить прощения. — Макгир пожал плечами и перевел разговор на другое: — Что вы ели?

Хлоя тяжело вздохнула:

— Габриэль, вы пропустили ланч.

— Не впервой, — криво ухмыльнулся Гейб.

— Хотите — я сбегаю вниз, в кафетерий, и закажу для вас бутерброды и кофе?

— Мисс Каванах, вы сделаете это для меня? — Его рот слегка дрогнул в улыбке.

— Ну, если мы не пошлем Рози, — пошутила она. — Нет. Сегодня я добрая самаритянка. Иду немедленно. Что вам принести?

— Послушайте, — начал было Макгир, — я не…

— Позвольте мне принести вам поесть. Спорю, у вас с завтрака маковой росинки во рту не было.

— Если можно назвать завтраком перехваченные на бегу яблоко и банан, — произнес он с легкой усмешкой. — Я не имею права посылать вас, Хлоя.

Хлоя встала с кресла:

— Ну, я пошла.

Вернее, попыталась пойти. Когда она вышла в вестибюль, в дверь с улицы ввалился бандитского вида детина лет сорока с глубоко посаженными глазами и короткой стрижкой.

— Эй, девчонка! — проревел он.

Аманда вскочила из-за конторки, как будто кресло под ней загорелось.

— Кого вам нужно? — закричала она. Хулиган, не обращая на нее внимания, смотрел на Хлою.

— А, малышка-репортер. — Он похлопал себя по груди. — Вы мне не нужны. Считайте, что вам повезло.

— Кого вы ищете? Может, я смогу помочь вам? — Хлоя старалась скрыть свое беспокойство. Жуткий тип. Она завела руку за спину, пытаясь подать сигнал Аманде. У той как раз под столом находилась кнопка сигнала тревоги.

— Конечно, вам не терпится, чтоб меня вышвырнули отсюда! А между тем ваш коллега, репортер Барт Тейлор, многим насолил.

Хлоя старалась сохранить спокойствие. Барт занимался журналистским расследованием среди наркоманов. Это был очень хороший репортер.

— Как вас зовут? — спросила она, подумав про себя: «Не иначе как Громила».

— Много вас здесь, — огрызнулся мужчина. — Суете нос в дела, которые вас не касаются.

— Мы же журналисты. Если вы присядете, я приглашу кого-нибудь, кто выслушает ваши претензии. Вы ведь чем-то недовольны?

— Верно, девчонка. А отчего бы тебе не выслушать меня, раз уж ты здесь? Твоя мордашка не сходит с экрана.

— У меня сейчас нет времени. — «Где же охрана? Когда нужно, ее не дозовешься». — Подождите, пожалуйста, я кого-нибудь позову.

Но стоило Хлое сделать шаг, мужчина схватил ее.

— Стой, где стоишь!

Все тело Хлои напряглось. Аманда, которой никогда не приходилось попадать в такой переплет, словно остолбенела. Однако, когда бандит загородился Хлоей, точно щитом, она пронзительно завопила.

Громила пришел в ярость.

— Заткнись! — заорал он. Но Аманда уже не могла остановиться. Она кричала, не умолкая, и подняла такой шум, что ей мог позавидовать натасканный фокстерьер. Ее миловидное личико побагровело от напряжения. В вестибюле появились новые лица. Слышался женский крик. Затем через толпу протиснулся Макгир, возвышаясь над всеми с выражением глубокого отвращения на смуглом лице. Ну почему Каванах всегда оказывается в гуще событий? И почему Аманда визжит так, будто за ней черти гонятся?

— Что, черт подери, здесь творится? — спросил он. — Аманда, заткнись. Ты… — обратился он к Громиле. — Будьте любезны, отпустите мою сотрудницу. — Его голос дрожал от гнева. Даже у Хлои по спине побежали мурашки. — Хлоя, идите сюда.

Жизнь Громилы прошла среди насилия, он знал, когда лучше уступить. Он отпустил Хлою и легонько подтолкнул ее к Макгиру. Тот быстро отправил девушку в коридор, где она попала в объятия одного из сотрудников, который удивленно захлопал глазами, не понимая, что происходит. Боб в это время, опустившись на корточки, попытался подобраться к сигнальной кнопке под столом Аманды.

— Не двигайся, парень, — крикнул ему Громила.

— Делай, что он говорит, Боб. Все в порядке.

— Где Тейлор? — спросил у Макгира Громила, потеряв всякий интерес к Бобу.

— Если у вас есть жалоба, я готов ее выслушать, — сухо, но вежливо ответил Макгир.

Взгляд Громилы упал на Боба, который снова попытался проявить героизм.

— Я тебе сказал: не двигайся! У меня пистолет.

«Нет! Боже мой, нет! — подумал Макгир. — С этого придурка станется, может, у него и бомба с часовым устройством с собой».

— Почему вы так грубо ведете себя? — холодно осведомился он. — В здании есть охрана, патрульная машина уже едет. — Про себя он с горечью подумал, что охранники, скорей всего, сейчас не спеша попивают послеполуденный чай.

— Мне нечего терять, — мрачно проговорил Громила. — Из-за этого дурацкого расследования Тейлора товарищи считают меня предателем.

«Мне придется справляться с ним самому — подумал Макгир. — Охрану ждать не приходится». Малый был здоровенный, накачанный, с мощным торсом. Но почему-то Макгир был уверен, что он не собирался никого убивать. Может, у него и оружия не было, просто он крепко накачался наркотиками: как раз в этот момент его стало трясти.

— Мне хотелось бы помочь вам, — миролюбивым тоном произнес Макгир. — Бывает, что журналистские расследования причиняют неприятности. Но прежде всего отдайте оружие.

— У меня не жизнь, а сущий ад, приятель. — Громила тоже сбавил тон.

— Может, стоит пойти в полицию? Попросить защиты?

— Они меня повсюду отыщут… — от волнения голос мужчины прервался.

— Вы сидели в тюрьме?

— Много раз, — произнес малый с гордой ухмылкой.

— В каком штате? Квинсленд? Новый Южный Уэльс?

Макгир выжидал момент, когда можно будет обезоружить незваного гостя. Но тут маленькая фигурка в розовом неожиданно врезалась в спину Громилы. Бандюга в полном недоумении повернулся. Перед ним была та самая девчонка.

Макгир, воспользовавшись тем, что Громила отвлекся, мгновенно уложил его на пол. Тот ударился головой о кафель и потерял сознание.

Боб тут же вскочил и дал наконец сигнал тревоги.

— Это моя обязанность, — проговорила, немного приходя в себя, Аманда.

— Ради Бога, Хлоя, — Макгир смотрел на девушку с плохо скрываемым изумлением, — я не ожидал от вас подобной прыти.

— Я сама удивлена, шеф. — Хлоя смущенно улыбнулась.

Толпа в коридоре расступилась перед двумя охранниками, которые с виноватым видом протискивались в вестибюль.

— Где вы пропадали? — хрипло спросил Макгир.

— Извините, сэр. Извините, мистер Макгир, — одновременно выпалили они и бросились к стонавшему на полу возмутителю спокойствия.

— Проверьте, не вооружен ли он, — сказал Макгир. — Я, правда, не думаю.

— У него ничего нет, мистер Макгир, — подтвердил один из охранников, защелкивая наручники. Вой полицейской сирены прорезал наступившую тишину.

— У вас все в порядке, шеф? — спросила Хлоя.

Макгир провел ладонями по лицу.

— Конечно. Мне просто нравится сидеть на полу.

Через парадный вход в вестибюль ввалились двое дюжих полицейских.

— По вызову! Кто здесь главный? — крикнул один из них.

— Вообще-то, несомненно, вы, мисс Каванах, — пробормотал Макгир, поднимаясь с полу вместе с Хлоей. — Гейб Макгир, — представился он старшему полицейскому, — управляющий телестудией.

— Попросите сотрудников очистить вестибюль. Здесь столпилось слишком много народу.

Полицейский помоложе, схватив задержанного за грязную рубашку, рывком поставил того на ноги.

— Фу-ты! Знакомая физиономия! Никак не угомонишься?

Мужчина злобно огрызнулся:

— Я ничего не сделал. Только хотел поговорить.

— Ну, вот в участке и наговоришься. Здесь недалеко.

— Отведи его в машину, — приказал старший. — Я пока приму от Макгира заявление.

— Правильно, вернемся к работе. — Макгир лишь чуть-чуть повысил голос, но и этого оказалось достаточно, чтобы люди разошлись. — Не желаете пройти в мой кабинет? — пригласил он дородного полицейского.

— Нет, и тут неплохо. Вы можете рассказать мне все и здесь. — Он поставил ногу на сиденье стула. — Мисс Хлоя Каванах, не так ли?

— Да, — Хлоя улыбнулась. — Вообще-то первой на месте происшествия оказалась я.

— Так, что же здесь случилось?

Хлоя начала рассказывать, как ворвался парень, как вмешался Макгир и спас ее, как она, обежав здание, встала снаружи, у входа, чтобы затем, когда представился удобный случай, ворваться внутрь и хоть на секунду отвлечь внимание хулигана. Надо же было помочь Макгиру его задержать!

— Похоже, вы гораздо сильнее, чем кажетесь! — Стальной голос полицейского заметно смягчился.

— Почти восемь лет я занималась в балетной студии, — скромно потупилась Хлоя.

— Да, да, конечно! — решительно подтвердил Макгир.

Минут через десять полицейский покончил с расспросами и собрался уходить.

— Что с ним будет? — спросила Хлоя.

— Ну, если он не станет отпираться и поможет нам, мы скоро узнаем, зачем он явился на телестудию, — сказал старший констебль Драммонд. — Вы, по-видимому, нисколько не испугались, хотя он угрожал, что у него пистолет.

Хлоя промолчала, а Макгир сказал:

— Он был не в себе, но не очень агрессивен.

— Ну, как будто все ясно. — Констебль Драммонд захлопнул записную книжку. — Мы сообщим вам, как пойдут дела.

— Так где мои бутерброды? — с каменным лицом осведомился Макгир, когда полиция отбыла.

— Конечно, у меня был выбор! — улыбнулась Хлоя. — Спасти вас или спрятаться в кафетерии.

— Ваша безрассудная смелость беспокоит меня, — повторил он, пожалуй, уже в третий раз. — Хотите кофе?

— Вообще-то нет. Но вам взбодриться необходимо.

Его темные глаза заблестели:

— Я все же не прочь поесть. Но я мог бы подождать до ужина, если, конечно, вы не боитесь за свою фигуру.

С минуту Хлоя никак не могла взять в толк его слова:

— Вы что, приглашаете меня поужинать с вами?

— Вроде бы так. — Макгир пожал плечами. — Вдвоем. Без свидетелей. По крайней мере, у меня будет повод побыть с вами.

— Вы полагаете, вам что-то может угрожать? — Ее вновь охватило возбуждение, которое стало уже привычным.

— Ну, вы-то все время рискуете.

— Ничего страшного!

— Иногда я думаю, что исключительно благодаря вам, — усмехнулся Макгир.

— Куда мы пойдем? — спросила Хлоя, чувствуя, как по всему ее телу разливается чудесное тепло.

— Пусть это будет сюрпризом. А пока отправляйтесь домой. Я заеду за вами около восьми. Раньше не смогу освободиться.

Ее брови взлетели вверх:

— Я считала, что должна доделать ответственную работу и уйти вместе со всеми.

— Я и Аманду отправлю домой. Мне жаль, что я рявкнул на нее, но она так пронзительно вопила…

— Бедная Аманда! — вздохнула Хлоя. — Теперь она будет вздрагивать всякий раз, как кто-нибудь войдет в дверь.

— Ну, раньше ничего подобного не случалось. Она может успокоиться. С другой стороны, она, кажется, прославилась на целых пятнадцать минут. А сейчас делайте, что вам велено, отправляйтесь домой!