Ходжа против Мао Цзэдуна. В защиту марксизма-ленинизма-маоцзэдунъидей - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Unknown (2. Методы клеветы Ходжи против Мао Цзэдуна: двурушничество, фальсификации и бездоказательные утверждения) #2

2. Методы клеветы Ходжи против Мао Цзэдуна: двурушничество, фальсификации и бездоказательные утверждения

Особенности Китайской революции

Долгое время Китай был феодальным обществом с феодальной экономической и политической системой, отражающейся в феодальной культуре. С агрессии британского империализма в Опиумной войне в 1840 году феодальный Китай начал превращаться в полуколониальную и полуфеодальную страну. С тех пор начала развиваться буржуазная национально-демократическая революция как первая стадия в борьбе китайского народа против империалистических и феодальных сил, за буржуазно-демократическое общество. Буржуазно-демократическая революция достигла апогея в 1911 году под руководством д‑ра Сунь Ятсена, но не была завершена. С Первой мировой войной и Российской Октябрьской революцией была завершена первая стадия Китайской революции, поскольку эти события переменили ход мировой истории. Сталин написал в «Октябрьском перевороте и национальном вопросе»:

«Так Октябрьский переворот, устанавливая связь между народами отсталого Востока и передового Запада, стягивает их в общий лагерь борьбы с империализмом.

Так национальный вопрос из частного вопроса о борьбе с национальным гнётом вырастает в общий вопрос об освобождении наций, колоний и полуколоний от империализма» [35].

Таким образом, претерпела перемену также буржуазно-демократическая революция в Китае. Будучи доселе частью старой всемирной буржуазно-демократической революции под руководством буржуазии, ныне она превратилась в новую демократическую революцию под руководством пролетариата и стала частью мировой пролетарско-социалистической революции, или, как говорит Сталин:

Значение Октябрьской революции для всего мира в том, что она «перебросила… мост между социалистическим Западом и порабощённым Востоком, построив новый фронт революций, от пролетариев Запада через российскую революцию до угнетённых народов Востока, против мирового империализма» [36].

Особенности Китайской революции — результат этого развития. Мао Цзэдун описывает их так:

«Столетний период буржуазно-демократической революции в Китае делится на два больших отрезка, из которых первый составляет восемьдесят лет, а второй — двадцать. Каждому из этих двух больших отрезков свойственна своя основная историческая особенность, а именно: на протяжении первых восьмидесяти лет буржуазно-демократическая революция в Китае относилась к революциям старой категории, а в последующие двадцать лет в силу изменений в международной и внутренней политической обстановке она стала революцией новой категории. Особенность первых восьмидесяти лет составляет старая демократия, особенность последующих двадцати лет — новая демократия» [37].

Э. Ходжа клевещет на Мао Цзэдуна касательно оценки Китайской революции, хотя и признаёт, что он в то время был «очень мало осведомлён о Китае» [38]. Он поносит Компартию Китая:

«Весь ход китайской революции свидетельствует о хаотичном пути Коммунистической партии Китая, которая руководствовалась не марксизмом-ленинизмом, а антимарксистскими концепциями „маоцзэдунъидеи“ о характере революции, о её этапах, о движущих силах и т. д.

Мао Цзэдун никогда не понимал правильно и не освещал правильно тесные связи между буржуазно-демократической революцией и пролетарской революцией» [39].

Читая эти слова, можно предположить, что Ходжа не изучил избранных работ Мао Цзэдуна, но он знает их — и клевещет на них, ибо Мао объясняет:

«Каждый коммунист должен понять, что руководимое Коммунистической партией Китая революционное движение в целом охватывает два этапа: этап демократической революции и этап социалистической революции. Это — различные по своему характеру революционные процессы, и только завершив первый из них, можно взяться за завершение второго. Демократическая революция является необходимой подготовкой к социалистической революции, а социалистическая революция — неизбежным направлением развития демократической революции. Конечная же цель всех коммунистов заключается в том, чтобы всемерно бороться за окончательное построение социалистического и коммунистического общества» [40].

Ходжа клевещет на Мао Цзэдуна, ставя его на один уровень с вождями Второго Интернационала:

«В вопросе о соотношении между демократической революцией и социалистической революцией Мао Цзэдун стоит на позициях вождей Второго Интернационала…» [41].

Рассмотрим ближе клеветнические выпады Ходжи против Мао Цзэдуна и маоцзэдунъидей.

Утверждение: непролетарский классовый характер Компартии Китая

Чтобы показать, как бесчестно Э. Ходжа возводит на Мао Цзэдуна чудовищную клевету, процитируем его отчёт на 5‑м съезде Партии труда Албании 1 ноября 1966 г.:

«Является бесспорным историческим фактом и большим счастьем для народов и, для международного коммунизма то, что в первых рядах нынешней борьбы против империализма, возглавляемого США, и против современного ревизионизма во главе с советскими руководителями твёрдо и непоколебимо идёт славная Коммунистическая партия Китая и великая Китайская Народная Республика во главе с выдающимся марксистом-ленинцем, товарищем Мао Цзэ-дуном. (Продолжительные аплодисменты, овации). Роль компартии Китая и Китайской Народной Республики и их вклад в дело революционной борьбы международного пролетариата и народов всего мира огромны. ‹…›

Напрасно надеются враги дискредитировать великий народный Китай. Под руководством Коммунистической партии Китая и идей Мао Цзэ-дуна он победоносно шагает вперёд. (Продолжительные аплодисменты, овации)» [42].

Сегодня Ходжа действует, как будто никогда такого не говорил. Но поскольку он не может этого отрицать, ему приходится начать клеветать. Ходжа пишет прямо противоположное в своей книге «Империализм и революция»:

«Отказываясь от принципиальной борьбы в рядах партии, Мао Цзэдун играл на руку фракциям, выступал за компромиссы с одними из них для того, чтобы противодействовать некоторым другим, чтобы упрочить, таким образом, свои позиции.

Имея такую организационную платформу, Коммунистическая партия Китая никогда не была, да и не могла быть, марксистско-ленинской партией. В ней не соблюдались ленинские принципы и нормы» [43].

Того, кто может написать два настолько взаимоисключающих высказывания, нельзя принимать всерьёз, он не заслуживает доверия. Он двурушник без стыда и совести, он серьёзно вредит международному рабочему движению. Ходжа утверждает, что Мао Цзэдун осуществлял «неограниченную власть» и не уважал избранные партийные органы:

«Мао Цзэдун не питал ни малейшего уважения ни к Центральному Комитету, ни к съезду партии, не говоря уже о партии вообще и о её комитетах на местах. ‹…› Партийные форумы, выборные органы партии не пользовались никакими компетенциями» [44].

Иначе говоря: члены 30‑миллионной партии — стадо послушных овец, слепо следующих за своим вожаком. Достаточно плохо уже то, что членам АПТ приходится получать такое от своего председателя. Но публикацией этой книги на иностранных языках он бросает вызов всему коммунистическому и рабочему движению мира. Ходжу характеризуют и его методы. Он цитирует указание Мао Цзэдуна от 1953 года:

«В дальнейшем все документы и телеграммы, идущие от имени ЦК, рассылать только после моего просмотра, иначе они не действительны» [45].

Из этой цитаты Ходжа делает вывод:

«В этих условиях не может быть речи о коллегиальности, о внутрипартийной демократии, о ленинских нормах» [46].

Это намеренное введение в заблуждение, ибо Ходжа не называет причины указания Мао Цзэдуна. А оно стало необходимым во время критики Лю Шаоци и [Ян] Шанкуня, поскольку оба они нарушили дисциплину и самовольно опубликовали документы от имени ЦК партии. Так что метод Ходжи коварен. Ходжа отрицает классовый характер Компартии Китая под руководством Мао Цзэдуна и утверждает:

«Мао Цзэдун же понимает партию как объединение классов с противоположными интересами, как организацию, в которой противостоят друг другу и борются между собой две силы — пролетариат и буржуазия…» [47].

Это — злобная инсинуация. Никакая коммунистическая партия не может предотвратить проникновение мелкобуржуазных элементов в свои ряды и привнесение ими буржуазных идей. Даже партия большевиков в России под руководством Ленина не была застрахована от этого. В своей речи «Против буржуазной идеологии внутри партии» Мао Цзэдун говорит:

«Необходимо развернуть внутри партии борьбу против буржуазной идеологии. Члены партии в смысле их идейного состояния делятся на три группы: одни товарищи стойки и непоколебимы в своих марксистско-ленинских взглядах; другие в основном придерживаются марксизма-ленинизма, поскольку в их сознании есть примесь немарксистско-ленинских взглядов; а третьи, составляющие незначительное число, стоят на порочных, немарксистско-ленинских идейных позициях» [48].

Мао Цзэдун сказал это в 1953‑м, в период между национально-демократической и социалистической революцией. Кроме того, он сказал:

«Буржуазия, безусловно, старается разлагать людей, обстреливает их снарядами в сахарной оболочке. Буржуазные снаряды в сахарной оболочке бывают материальными и духовными» [49].

Ходжа не понимает, что эта идеологическая борьба внутри партии есть борьба марксистско-ленинского мышления против буржуазных идей, постоянно проникающих в партию, борьба пролетарского образа мышления против мелкобуржуазного, борьба двух линий, пролетарской и мелкобуржуазной. Это требует постоянной бдительности и применения критики и самокритики как закона развития партии. В «Револитионерер вег» мы писали:

«В условиях диктатуры пролетариата классовая борьба перемещается в ходе социалистического развития с военного поля в идеологическое и политическое поле, которое не менее опасно.

Буржуазная идеология просачивается в рабочий класс через многочисленные каналы и стремится разложить пролетарскую идеологию. Это облегчается существованием мелкобуржуазных слоев, которые колеблются между буржуазией и рабочим классом. Рабочий класс и мелкая буржуазия связаны тысячами нитей. Мелкобуржуазный образ мышления постоянно влияет на рабочий класс. Пролетарская партия, авангард пролетариата, также не свободна от этого» [50].

Утверждение: армейское руководство вместо партийного

На третьем Национальном съезде союза молодёжи в 1957 году Мао Цзэдун сказал:

«Коммунистическая партия Китая является руководящим ядром всего китайского народа. Без такого ядра невозможна победа дела социализма» [51].

Но Ходжа утверждает, что, согласно Мао Цзэдуну, армия составляет ядро руководства и стоит превыше всего! В своей книге «Империализм и революция» он поносит маоцзэдунъидеи относительно партии, называя их «антимарксистскими» и объявляя:

«Следовательно, армия стояла над партией, над государственными органами, надо всем. Отсюда следует, что заявления Мао Цзэдуна о роли партии, как решающем факторе в деле руководства социалистической революцией и социалистическим строительством, были просто лозунгами. Как во время освободительной борьбы, так и после образования Китайской Народной Республики, во всей непрерывной борьбе, которая там велась за взятие власти той или иной фракцией, армия играла решающую роль. В Культурной революции армия также играла главную роль; она была последним резервом Мао. ‹…›

Чтобы ликвидировать своих идеологических противников, Мао Цзэдун всегда приводил в действие армию» [52].

Он приводит цитату, вырванную из контекста, из статьи «Превратить армию в рабочий отряд» [53]. Это партийное указание по работе армии в освобождённых районах, а не определение отношений между партией и армией.

Как знать об этом Ходже, сказавшим, что «мы не были полностью осведомлены о внутренней жизни Китая» [54]?

Коммунистическая партия Китая испытала за своё существование тридцать лет войны и гражданской войны — это вооружённая партия. Поэтому Мао Цзэдун говорит:

«„Винтовка рождает власть“ — эту истину должен усвоить каждый коммунист. Наш принцип — партия командует винтовкой; совершенно недопустимо, чтобы винтовка командовала партией» [55].

«Командиры и бойцы нашей армии должны всегда помнить, что мы — великая Народно-освободительная армия, армия, руководимая великой Коммунистической партией Китая. Неуклонно следуя указаниям партии, мы непременно одержим победу» [56].

Вопреки этим ясным заявлениям Мао Цзэдуна, Ходжа придерживается своей ошибочной оценки и, применяяя её к сегодняшнему положению, придаёт ей скрытый смысл:

«В Китае власть продолжает находиться в руках армии, а партия стоит в хвосте. Это характерно для всех стран, где господствует ревизионизм» [57].

Этим эклектическим методом Ходжа хочет дать понять читателю, что в Китае при Мао Цзэдуне господствовал ревизионизм.

Утверждение: ведущая роль крестьянства в китайской революции

Ходжа внушает, что, согласно Мао Цзэдуну, ведущую роль в революции играет не пролетариат, а крестьянство.

«Антимарксистские воззрения „маоцзэдунъидеи“ о революции ещё ярче видны в подходе Мао к движущим силам революции. Мао Цзэдун не признавал гегемонии пролетариата» [58].

Это чистейшая ложь, ибо уже в 1926‑м, когда промышленный пролетариат составлял всего два миллиона рабочих, Мао Цзэдун написал в своём классовом анализе: «Промышленный пролетариат — руководящая сила нашей революции» [59].

Это всегда было позицией Мао Цзэдуна; в то же время, он провёл различение между главной силой крестьянства, исчисляющегося миллионами, и ведущей силой пролетариата:

«Каждому школьнику известно, что 80 процентов населения Китая составляют крестьяне. Поэтому крестьянский вопрос стал основным вопросом китайской революции, сила крестьянства — это основная сила китайской революции. Следующая часть населения Китая — рабочие. В Китае имеется несколько миллионов промышленных рабочих и несколько десятков миллионов ремесленных и сельскохозяйственных рабочих. Без рабочих различных отраслей промышленности Китай не может обойтись, потому что они — производители промышленной продукции. Без рабочего класса, занятого в современной промышленности, революция не сможет победить, потому что он — руководитель китайской революции, он — самый революционный класс» [60].

Выделение ведущей роли пролетариата в Китайской революции может быть доказано множеством отрывков в сочинениях Мао Цзэдуна. В сравнении с огромным китайским населением в целом, рабочий класс был численно мал. Вот почему крестьяне, а не рабочие были главной силой. Со ссылкой на Сталина, Мао выделяет важность крестьянской борьбы в национально-демократической революции — что Ходжа называет «мелкобуржуазной теорией» [61]. Он цитирует Мао Цзэдуна неполно. Полная цитата выглядит так:

«И. В. Сталин говорит: „…национальный вопрос есть по сути дела вопрос крестьянский“. А это значит, что китайская революция есть, по сути дела, революция крестьянская, нынешняя борьба против японских захватчиков есть, по сути дела, борьба крестьянская. Политический строй новой демократии есть, по сути дела, предоставление крестьянству власти» [62] (Ходжа цитирует только выделенное).

Ходжа заключает, что Мао считает, «что крестьянство, а не рабочий класс, должно быть гегемоном в революции» [63].

Таков метод, применяемый Ходжей против Мао Цзэдуна: он превращает важность крестьянской борьбы в гегемонистическую роль крестьян в революции.

Давайте посмотрим, что по этому вопросу говорит Ленин. На 5‑м съезде Российской социал-демократической рабочей партии в 1907‑м он заявил:

«Поэтому аграрный вопрос, т. е. борьба крестьян за землю против помещиков, оказался одним из оселков настоящей революции. Эта борьба за землю неизбежно толкает громадные массы крестьянства на демократический переворот, ибо только демократия может дать им землю, давая им господство в государстве. Условием победы крестьянства является полный разгром помещичьего землевладения.

Из такого соотношения общественных сил получается неизбежный вывод: буржуазия не может быть ни главным двигателем, ни вождём революции. Довести её до конца, т. е. до полной победы, в состоянии только пролетариат. Но эта победа может быть достигнута лишь при том условии, если пролетариату удастся повести за собой большую часть крестьянства. Победа современной революции в России возможна только как революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» [64].

Мы полагаем, что понимание значения крестьянства и ведущей роли пролетариата в маоцзэдунъидеях и у Ленина в сущности одно и то же. Теперь обратимся к вопросу о национальной буржуазии в национально-демократической революции.

Утверждение: свободное развитие капитализма после демократической революции

В своём сочинении «О новой демократии» Мао описывает роль национальной буржуазии в китайской революции:

«В Китае же, поскольку он представляет собой страну колониальную и полуколониальную, и сам является объектом агрессии, китайской национальной буржуазии в известные периоды и в известной степени свойственна революционность. Здесь задача пролетариата состоит в том, чтобы не пренебрегать этой революционностью национальной буржуазии, а создать с последней единый фронт против империализма и против бюрократически-милитаристских правительств.

Однако именно в силу того, что китайская национальная буржуазия является буржуазией колониальной и полуколониальной и потому экономически и политически чрезвычайно зависимой, она обладает в то же время и другим свойством — склонностью к соглашательству с врагами революции» [65].

У Мао Цзэдуна не было иллюзий относительно двойной роли национальной буржуазии и её непоследовательного, колеблющегося характера в революции. Революционный единый фронт включал рабочий класс, крестьянство, городскую мелкую буржуазию и национальную буржуазию, с рабочим классом как ведущей силой и массами крестьян как главной силой по численности. Точка зрения Мао Цзэдуна на силы демократической революции согласуется с оценкой Ленина:

«Победоносным борцом за демократизм [пролетариат] может оказаться лишь при том условии, если к его революционной борьбе присоединится масса крестьянства. Не хватит на это силы у пролетариата,— буржуазия окажется во главе демократической революции и придаст ей характер непоследовательный и своекорыстный. Помешать этому нет иного средства, кроме революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» [66].

После успеха демократической революции в Китае и основания Народной Республики национальный единый фронт был ещё более укреплён; было невозможно немедленно перейти от народно-демократической революции к социалистической революции. Что следовало сделать, это преодолеть крайнюю отсталость страны, вызванную угнетением и эксплуатацией со стороны иностранных империалистов и местного реакционного режима; для этого была необходима национальная буржуазия. Ещё в ходе войны сопротивления японской интервенции и оккупации Мао Цзэдун написал в «О новой демократии»:

«Китайская революция неизбежно должна пройти две фазы: фазу новой демократии и только затем — фазу социализма. При этом первая фаза будет довольно долгой, в день-два её не завершить. Мы не мечтатели и не можем отрываться от условий реальной действительности» [67].

Ходжа называет это антимарксистским и цитирует Мао, не указывая источник. И неспроста, поскольку цитата фальсифицирована:

«В этот период нужно будет допускать все элементы капитализма, в городе и деревне» [68].

Конец цитаты. Ссылаясь на положительную роль национальной буржуазии в народно-демократической революции, Мао объясняет:

«В силу всего этого, а также в силу того, что экономика Китая сейчас всё ещё является отсталой, в течение довольно длительного периода времени после победы революции всё ещё необходимо будет по возможности использовать в интересах развития народного хозяйства активность частнохозяйственного капитализма в городе и деревне. В течение этого периода следует допускать существование и развитие всех тех элементов капиталистического сектора в городе и деревне, которые не причиняют вреда, а приносят пользу народному хозяйству. Это не только неизбежно, но и экономически необходимо» [69] (выделенное опущено Ходжей).

Вопреки рассудку Ходжа утверждает, что Компартия Китая и Мао Цзэдун «предоставляли свободное поле развитию буржуазии и капиталистических общественных отношений» [70].

Несколькими строчками ниже приведённых им вырванных фрагментов можно чётко и ясно прочитать:

«Однако в Китае капитализм будет существовать и развиваться не так, как в капиталистических странах, где он ничем не ограничен и ничем не обуздан» [71], и ещё полстраницей ниже:

«Ограничение и сопротивление ограничению будут представлять собой главную форму классовой борьбы внутри новодемократического государства. Если считать, что нам сейчас не следует ограничивать капитализм и что можно отбросить лозунг „сдерживание капитала“, то это будет совершенно ошибочным, это и есть правооппортунистический взгляд» [72].

Этого достаточно для вас, товарищ Ходжа?

Утверждение: классовое примиренчество с буржуазией

Ходжа обвиняет Компартию Китая и Мао Цзэдуна в примирении классов и терпимости к контрреволюционерам:

«Коммунистическая партия Китая доброжелательно, оппортунистически относилась к эксплуататорским классам, а Мао Цзэдун открыто пропагандировал мирную интеграцию капиталистических элементов в социализм» [73].

Это не только злобная клевета, но и раскрытие его невежества о положении в Китае в то время. Менее чем через год после основания Народной Республики Мао написал «Не наносить удары по всем направлениям»:

«Отношения с национальной буржуазией у нас сейчас весьма напряжённые, она живёт в постоянной тревоге и выражает сильное недовольство. Недовольны нами безработные из интеллигентов и рабочих, а также часть мелких ремесленников. В большинстве сельских районов крестьяне тоже в претензии на нас, так как там ещё не начата аграрная реформа и к тому же взыскивается налог зерном.

‹…› Чтобы изолировать и побить стоящих перед нами врагов, необходимо сделать недовольных нами в народе нашими сторонниками. ‹…›

‹…›

В будущем национальная буржуазия будет уничтожена, но сейчас необходимо сплотить её вокруг себя, а не отталкивать. Мы должны, с одной стороны, вести борьбу против национальной буржуазии, а с другой — сплачиваться с ней» [74].

Это была правильная тактика Компартии Китая согласно положению в то время: «не наносить удары по всем направлениям», «не делать слишком много врагов» [75], «идти на некоторую разрядку» [76]. По этой причине с врагами обходились осторожно и больше делалось ударения на перевоспитании. Безотносительно обстоятельств Ходжа реагирует догматически:

«Исходя из подобных антимарксистских воззрений, согласно которым классовые враги со временем исправляются, он проповедовал классовое примирение с ними и разрешал им продолжать обогащаться, эксплуатировать, свободно высказываться и выступать против революции» [77].

И опять это злостный метод Ходжи — вырывать цитаты из сочинений Мао Цзэдуна, конструируя таким образом антимарксистскую позицию. Чтобы «доказать» это своё утверждение, он снова вырывает цитату Мао из контекста:

«У нас сейчас дел по горло, и просто невозможно каждый день атаковывать их в течение, скажем, 50 лет. Пусть тот, кто не пожелает исправиться, сохранится таким до гроба и затем предстанет перед владыкой ада» [78].

Обсуждаемые люди — это правая интеллигенция. Правда ли Мао занимает в их отношении соглашательскую и капитулянтскую позицию, как хочет уверить нас Ходжа? Чтобы раскрыть бесчестный метод Ходжи, приведём цитату из той же работы, что и он; отрывок начинается следующим образом:

«Нужно ли одним ударом покончить с правыми элементами? Нанести им несколько ударов совершенно необходимо. Не нанесёшь им нескольких ударов, они прикинутся невиновными. Разве таких людей можно не атаковывать, можно не преследовать? Атака необходима. Однако наша цель состоит в том, чтобы посредством атаки заставить их раскаяться. Предпринимая различные меры для действенной атаки и тем самым полностью изолируя их, мы, вероятно, сможем завоевать их на нашу сторону, если не всех, то по крайней мере некоторых. Они — интеллигенты, причём некоторые из них — крупные интеллигенты, и привлечение их на нашу сторону будет полезным» [79].

В конце отрывка Мао подчёркивает:

«Я думаю, твердолобые правые элементы будут прорабатываться и через сто лет» [80].

Из того же тома Ходжа приводит ещё один фрагмент, которым предполагает показать примиренчество с контрреволюционерами [81], и заключает:

«Благодаря такому примиренческому отношению к врагам, государственное управление в Китае осталось в руках старых чиновников» [82].

Цитируя то же сочинение Мао, легко доказать, что применение определённых тактик к врагам народа вовсе не означает классового примирения.

«Наряду с дальнейшим подавлением контрреволюционеров, подвизающихся в обществе, предстоит ещё продолжить выявление всех контрреволюционеров, проникших в наши учреждения, учебные заведения и воинские части. Надо обязательно проводить чёткую грань между своими и врагами» [83].

Ходжа не делает различий между тактическими действиями против врага, которые были необходимы в конкретной ситуации после победы народно-демократической революции, и принципиальным различием между массами и врагом. У него догматическая точка зрения, так что он не понимает диалектический метод Мао.

Утверждение: продвижение буржуазной идеологии

В своей попытке припечатать Мао Цзэдуна как ревизиониста Ходжа объявляет в своей книге «Империализм и революция»:

«По мнению Мао Цзэдуна, в социалистическом обществе наряду с пролетарской идеологией, материализмом и атеизмом, следует допускать и существование буржуазной идеологии, идеализма и религии, выращивание „ядовитых трав“ наряду с „благоухающими цветами“ и т. д. Такой курс является, мол, необходимым для развития марксизма, для открытия пути спорам, свободе мысли; в действительности же этим курсом он пытается дать теоретическую основу политике сотрудничества с буржуазией и сосуществованию с её идеологией» [84].

Это ещё одно из безосновательных утверждений Ходжи. Мао Цзэдун всегда говорил, что культура привязана к определённому классу, Ходжа это очень хорошо знает. Послушаем, что говорит сам Мао:

«В современном мире всякая культура, а значит и литература и искусство, принадлежит определённым классам и следует определённому политическому направлению. Искусства для искусства, искусства надклассового, искусства, развивающегося в стороне от политики или независимо от неё, в действительности не существует» [85].

Революционный единый фронт был сформирован для проведения народно-демократической революции. Его силы состояли из пролетариата, крестьянства, городской мелкой буржуазии и национальной буржуазии и возглавлялись пролетариатом. Это было отражено в новодемократической культуре:

«Короче говоря, культура новой демократии — это направляемая пролетариатом антиимпериалистическая, антифеодальная культура широких народных масс» [86].

После победы народно-демократической революции было необходимо продолжать политику единого фронта, поскольку социалистическая экономика и политика ещё не были развиты. Вот почему культура не могла ещё быть полностью социалистической, а скорее национально-демократической и новодемократической.

«Культура новой демократии — культура национальная. Она выступает против империалистического гнёта, за национальное достоинство, за независимость китайского народа» [87].

При переходе от народно-демократической к социалистической революции пролетариат не мог бы обойтись без всяких союзников. Это положение отразилось в политике, экономике и культуре. Отсюда происходят лозунги «пусть расцветают сто светов» и «пусть соперничают сто школ». Мао говорит:

«Они были выдвинуты в свете конкретной обстановки в Китае, выдвинуты на основе признания того, что в социалистическом обществе всё ещё существуют различные противоречия, выдвинуты в соответствии с насущными требованиями государства, нуждающегося в быстром развитии экономики и культуры» [88].

Мао Цзэдун правильно понимает, что классовая борьба при социализме продолжится долгое время и буржуазная идеология будет ещё сохранять своё влияние. Эта идеологическая борьба ещё не решена в фазе социализма, поскольку ошибочные идеи ещё продолжают действовать на людей вплоть до фазы коммунизма. Вот почему их нельзя просто запретить. Но

«В отношении явных контрреволюционеров и подрывающих дело социализма элементов вопрос решается легко: их попросту лишают свободы слова» [89].

Это просто неправда, когда Ходжа заявляет, что, согласно Мао Цзэдуну, рост «ядовитых трав» наряду с «благоухающими цветами» и т. д., должен быть допущен. Напротив, Мао требует:

«Раз есть ошибки — надо критиковать, раз есть ядовитые травы — надо вести борьбу. ‹…› Мы выступаем против всех ядовитых трав, однако мы должны со всей осторожностью распознавать, что в действительности является ядовитой травой, а что — благоухающим цветком. Мы должны вместе с массами научиться со всей осторожностью отличать благоухающие цветы от ядовитых трав и, применяя правильные методы, бороться против ядовитых трав» [90].

Ходжа безудержен в клевете на Мао Цзэдуна, с яростью заявляя:

«Такое примиренческое отношение с его стороны ко всему реакционному заходит так далеко, что он считает волнения в социалистическом обществе неминуемыми, а запрещение деятельности врагов — неправильным» [91].

О чём тут говорится? Мао говорит здесь о маленьких группах рабочих и студентов, вышедших в 1956‑м на забастовку с материальными требованиями, которые не были удовлетворены. Мао называет две причины для этих волнений: во-первых, бюрократизм в руководстве, а во-вторых, недостаток идеологического и политического образования рабочих и студентов. Поскольку здесь речь идёт о противоречиях внутри народа, разрешение этих противоречий есть в первую очередь дело воспитания. Далее Мао заключает:

«Мы не одобряем волнения, так как противоречия внутри народа можно разрешать методом „сплочение — критика — сплочение“, а волнения всегда наносят определённый ущерб и неблагоприятно отражаются на развитии дела социализма» [92].

Изложение Ходжи крайне поверхностно и вводит в заблуждение.