Холодный огонь

Глава 11. Ликвидация

— Отличный эксперимент, Кейденс. Просто замечательный. Отныне будем праздновать в хранилище — и закрывать его сначала, а не потом, — Гедимин коснулся передатчика, втягивая все выпущенные и развёрнутые «усы» и перистые «волоски». — Внешний периметр — чисто.

Проверить внутренний. И что сказал хранитель?

— Но согласись, командир, что жжёнка получилась отменная, — отозвался Кейденс, просунув руку сквозь защитный купол. Прибор на его руке тихо щёлкнул, выпуская веер антенн.

— Огден, проверь, — отрывисто сказал сармат. — Внутренний — чисто.

— Хранитель сказал «ой!», — ответил Огден, отступив на шаг вдоль купола и погрузив «усы» анализатора в почву, — а потом врубил иллюминацию по всем коридорам. До сих пор в глазах звёздочки…

Терпимо. Поле?

— Убираем, — кивнул Гедимин, протянув руку к переливающемуся куполу. Из брони на руке протянулись короткие изогнутые «рога», защитное поле надулось, как мыльный пузырь, затрепетало и погасло.

— Чисто, — сказал Огден и спрятал анализатор вместе с «усами».

Высокие злаки колыхались вокруг чёрной «плеши» и сыпали пыльцу на безжизненную землю, на целых две зимы скрытую непроницаемым куполом.

Следующей весной «плешь» зарастёт, следующей осенью никто не найдёт, где она была.

— Хорошо, — ответил Гедимин, отходя от очищенной земли. — Небольшой отдых. Пятеро в чёрной броне устроились в тени злаков. Пыльца сыпалась на них, оседая позолотой на скафандрах. Гедимин угрюмо разглядывал оплавленные пластины на груди и глубокие рубцы, прорезавшие слой чёрного фрила на плечах и по бокам, с заходом на спину. Из-под содранного покрытия блестел ипрон. Огден, раскрыв передатчик, изучал карту степи.

— Мы прошли уже три четверти следа, — заметил он, — и везде было чисто. Здесь, на дальнем хвосте, с самого начала было мало пыли. До вечера мы закончим, и Хиу пустит нас на станцию…

— В крайнем случае закончим к утру, — сказал Кейденс, немного оживившись. — У Хиу есть время, чтобы дособирать ту штуковину.

Вернёмся и сразу её проверим. Я почти уверен, что командир ничего не напутал, и работает она именно так… Гедимин вздрогнул, оставил в покое броню и развернулся к сармату.

— Какую ещё штуковину, Кейденс? Я сказал, чтобы вы разобрали её и спрятали обратно. И я вообще ничего не знаю о ней…

— Вчера ты говорил совсем другое, — сармат встал с места и подошёл к командиру. — Звучало это странно, и всё-таки мы весь день с ней возились. Ты говорил о переработке отходов, о добыче ипрона…

Вспомнил? Древний Сармат тяжело качнул головой и уставился на оплавленную броню.

— После трёх вёдер жжёнки? Да, о чём ещё я мог говорить, и что ещё принимать во внимание, как не этот бред… В следующем году — празднуем в хранилище, Кейденс, и чтобы никаких технических устройств рядом не было! Движемся дальше. Иду на взлёт… Он выпрямился, сдвинул блестящий щиток на груди, открывая небольшой пульт. За спиной сармата воздух задрожал и вспыхнул зеленью. Пластины скафандра с тихим треском откинулись, превратившись в опоры и ручки, четверо сарматов ухватились за них, прицепившись к броне Древнего.

— А вот три полётных ранца на всю станцию — это действительно позор, — пробормотал Гедимин, глядя на приборы. Перистые «усы» развернулись снова, прощупывая степь. Сармат нахмурился.

— Пятно, которого нет на карте, — негромко сказал он, и все ликвидаторы посмотрели сначала на его экран, потом — на свои. — Намного севернее основного следа. Местность — Ункворские Холмы.

Готовы? Иду на посадку. Сарматы переглянулись и дружно пожали плечами. Пылевой след — цепочка «светящихся» участков под защитными куполами — уходил на восток, веером расходясь к югу. И что-то «светилось» на севере — куда более ярко, чем все купола, вместе взятые.

— Изменённая трава. Оно тут не первый год. Пыль отнесло к северу?

— Кейденс, не дождавшись ответа, пожал плечами и отвёл в сторону колючие искривлённые побеги мекхи. Излучение жгло траву, она уже переродилась и сильно уменьшилась, превратившись в клубки колючей проволоки. Гедимин сделал несколько шагов, прокладывая «просеку» в высокотравье, и резко выдохнул.

— Очень хорошо. И кто на этот раз не долетел до хранилища?.. Четверо обступили находку со всех сторон, растягивая над ней защитное поле. В траве лежали слегка присыпанные перегноем бруски непрозрачного серого рилкара с отчётливыми клеймами станции «Флан».

— Отходы. Клеймо Гвеннона. Оставим как есть, сам подберёт… — угрюмо сказал Гедимин из-под тёмного щитка, быстро набирая значки на передатчике. Неяркая вспышка унеслась в сторону Реки.

— Он научился заливать их рилкаром, — заметил Огден, изучая окрестности. — Легче будет найти их.

— Укрепите купол. Я проверю местность, — Древний Сармат пошёл к холмам. Странный, но сильный сигнал шёл оттуда. Ещё порция потерянных отходов? Непохоже… Мекха пропала. Трава стала обычной. Только раскачивалась она не от ветра. Сармат остановился — и тут же листья и побеги потянулись со всех сторон, наматываясь на броню. Растение обвило протянутую руку и рвануло на себя, но сил ему не хватило. Листья источали едва заметный свет… и они были слишком холодными для обычной листвы. Броня полыхнула зеленью, испуская жар — и вокруг сармата взвился пылевой вихрь. Трава рассыпалась в прах — шагов на пять с каждой стороны. Гедимин, умерив свечение скафандра, пошёл дальше. Пыль стелилась по его следам. Эта трава, очевидно, не переносила ЭМИА-излучения… На просторной вершине холма растений не было вовсе. С трудом оторвав взгляд от приборов (показания были крайне интересны — и как их понимать, Гедимин пока не знал), сармат замер на месте, глядя туда, откуда в травяные заросли доносились только сердитые голоса и странный треск. На холме — под мутным белесым куполом и вокруг него — загородив собой пару обычных зноркских шатров, расположились некие механизмы.

Они напоминали огромных насекомых и рептилий, покрытых щитками брони, шипами и гибкими усиками. Все они были больше Гедимина, а некоторые — больше ликвидаторского корабля… например, то сооружение в облаке яркого света, которое возвышалось над всей «мастерской». Гедимин сразу решил, что это именно мастерская, а не база транспорта или космодром, потому что рядом с большими механизмами увидел груды исходного материала. Он несколько мгновений изучал бело-жёлтые и почерневшие «детали», пока не узнал в них обычные кости — останки знорков и другой живности. Вокруг запасов материала бродили «подсобные автоматы», собранные из тех же костей.

Они сейчас ничего не делали — видимо, никто не отдавал им приказов.

Их вероятные владельцы толпились у шатров и визгливо перекрикивались. Гедимин не понимал ни слова, впрочем, знорки его очень мало интересовали. Он медленно приближался к костяным механизмам, пытаясь понять их устройство. Как знорки создают машины из такого непрочного, легко разрушимого материала?.. Сооружение в центре «мастерской» — что-то вроде пучка травы, только вместо листьев — зубчатые ленты — медленно шевелило «конечностями», поворачивая их в разные стороны. Оно было здесь источником сильнейшего ЭСТ-излучения, и сармат совсем не удивился, когда разглядел вокруг него второй белесый купол. «Ненадёжная защита у их реактора,» — нахмурился он, но вспомнил, что имеет дело с техникой знорков, а они не знают слова «надёжность». Неполадок в механизмах он не чувствовал, но устройство их понимал смутно.

«Останки животных как накопитель? Более чем странно…» — растерянно думал сармат, разглядывая ближайшую «машину». Она была невелика — бронированный шар высотой по плечо Гедимину, с торчащими во все стороны тонкими трубками, которые, возможно, чем-то стреляли. Между трубок сармат увидел несколько целых черепов каких-то животных — может быть, диких быков, но рога не сохранились. Глазницы горели зелёным огнём — таким же, как «реактор» в центре 'мастерской'.

Гедимин заподозрил, что в черепа встроены датчики… Очень осторожно он протянул руку к устройству. Броня была очень холодной. Какой бы двигатель ни скрывался под костями, он не выделял тепла… или очень, очень хорошо охлаждался. Гедимин приподнял щиток брони, запустив под него 'усы' анализатора. Состав оказался невероятно сложным, более всего он был похож на спрессованную разнородную органику со всеми возможными примесями. Спрессованную, но не обугленную… Сармат огляделся в поисках того, что могло бы послужить прессом. Кажется, этот механизм остался там, откуда всё это пригнали. Изобретения знорков удивляли Гедимина чем дальше, тем больше. Он повернул устройство другим боком, чтобы узнать, как оно двигается, и тут за его спиной раздался возмущённый вопль. Наверное, 'лучистая' часть скафандра случайно соприкоснулась с покрытием костяного механизма — органика немного обуглилась и начала крошиться. Гедимин в смущении отдёрнул руку и спрятал за спину, виновато глядя на бегущего к машине знорка. За техником бежали двуногие механизмы, стреляя на ходу. Маленькие снаряды застучали по броне сармата, он сокрушённо вздохнул — ломать чужие изобретения ему совсем не хотелось. Ну и как теперь успокоить знорка?.. Техник махнул рукой в сторону Гедимина, и он ненадолго ослеп — какая-то вязкая мерцающая масса очень неприятного состава, вида и запаха облепила скафандр и залила щиток над глазами. Запахло горелой органикой, налипшее высохло, потрескалось и осыпалось с брони, выгорев в ЭМИА-лучах. 'Что за вещество, и откуда они взяли его?' — силился понять сармат, одним глазом глядя на анализатор, вторым — на разъярённого знорка-техника. Тот остановился, разглядывая пришельца и как будто выжидая. Гедимин махнул рукой на все приборы и перехватил взгляд знорка.

— Извини, я плохого не хотел. Я исправлю всё. Очень интересные устройства, не мог пройти мимо… — смущенно проговорил сармат, показывая знорку пустые ладони в знак мирных намерений. Тот помедлил и шагнул вперёд. Никакого оружия у знорка не было — только длинная ветвистая палка, вроде стебля растения, но белая и покрытая резьбой.

«Он меня понял? Получится поговорить с ним?» — гадал сармат, глядя на человека с надеждой и любопытством. Ничего похожего на механизмы из костей он не видел прежде, и сейчас он очень хотел разобраться в этих штуковинах. Не говоря уже о «химическом оружии», сгоревшем на его броне… Техник подошёл ещё на шаг, ощупывая сармата взглядом. Тот не шевелился, боясь спугнуть. Мысли знорков для него были тёмным лесом, и в обычаях он неизменно путался. Но могут же договориться двое существ, увлечённых одним ремеслом?.. Уклониться Гедимин не успел. Удар был так силён, что у него перехватило дыхание, и отчётливо захрустели рёбра. «Ветви» палки тоже затрещали, чиркнув о броню на груди сармата. А потом оружие знорка вспыхнуло зелёным огнём и разлетелось на осколки — от одного конца до другого. Знорк отлетел в сторону и покатился по земле, обливаясь кровью.

Гедимин успел увидеть, что технику оторвало обе руки. В следующий миг по земле покатился уже сам сармат, накрытый шквальным огнём.

Ошмётки органики, пыль, зелёные и белесые лучи смешались в сплошной поток. Все знорки на холме стреляли в сармата, и он не стал разглядывать, из чего они палят. Он увидел за смерчем пыли и осколков, как разворачиваются к нему костяные машины, как выгибаются «ветви» над «реактором»… Теперь Древний Сармат знал — никогда ему не поговорить с этими знорками, никогда он не узнает ничего об их изобретениях, и кого-то из них скоро не будет в живых… «Гедимин, ты идиот…» — грустно подумал он, срывая с плеча сфалт и проводя плазменную черту по зноркам, скрывшимся где-то там, за световым вихрем. Плазме не мог помешать никакой ураган… Взрыв был страшен. Гедимин летел вниз по склону холма, не сопротивляясь волне, и видел высоченный столб пыли и дыма над холмами, растения вокруг, взметнувшиеся волной праха, и бесчисленные зелёные вспышки. «Видимо, задел реактор,» — заключил он, ударившись о выгоревшую землю у подножия. «Жаль. Опять уделали территорию…»

— Мразь!!! — оглушительный рёв раздался над ним, и очень тяжёлая лапа с размаху впечатала его в склон. Над Гедимином склонилась огромная треугольная морда с тремя огненными глазами, вторая лапа наступила ему на грудь. Существо — длинное, как змея, но почему-то с конечностями — светилось и дымилось, колючая чешуя с его тела отваливалась при каждом движении, один его глаз вытек, но на дне глазницы ещё что-то полыхало.

— Умри!!! — взревело огромное существо и всадило когти в броню сармата, пытаясь разорвать его надвое. Пластины скафандра затрещали, Гедимин стиснул зубы и с трудом развернул прижатую к земле руку ладонью вверх. Инструменты, встроенные в броню, уцелели… Существо заревело от боли, отдёргивая лапу. Одного пальца уже не хватало — лучевой резак мог рассечь даже ипроновую пластину, не то что мясо и кости. Гедимин вскинул руку, пытаясь достать горло чудища, но змей выгнул шею и сомкнул пасть на плече сармата. Броня захрустела, кости тоже, существо забулькало, выпучив глаза — сармат предпочёл бы прожечь верхнее нёбо и череп до мозга, но развернуть ладонь не удалось, и змей лишился только языка. Челюсти сжались крепче, от боли Гедимин зажмурился, но резак не выключил. Кровь хлынула из пасти змея. Существо хрипело и булькало, дёргаясь всем телом, ещё мгновение — и пасть разжалась, нижняя челюсть повисла на обрывках плоти, а освобождённая рука сармата бессильно упала наземь. Он попытался её поднять — и не смог. Плечо взрывалось от боли, а ниже он ничего не чувствовал — рука висела плетью. Чудище передёрнулось, крепче прижимая сармата к земле, и налилось багровым огнём. Изуродованная морда коснулась шлема, извергая пламя в лицо жертве. Когти заскрежетали по броне, разыскивая щели между пластинами. Расплющиваемый сармат медленно приподнял раненую руку — здоровая была слишком крепко придавлена — и потянулся к лапе существа. Где-то — шагах в пяти от Гедимина — лежал потерянный им сфалт, но нечего было и мечтать о нём… Третья лапа змея сомкнулась на запястье сармата и дёрнула. Гедимин зашипел сквозь стиснутые зубы — ему казалось, что рука отрывается от перекушенного плеча. Но когтистая ладонь внезапно разжалась. Тварь дёрнулась и как будто подалась назад, ослабив хватку. Сармат услышал изумлённый хрип, а следом — тихий, но отчётливый писк дозиметра. Жар лизнул лицо, за сомкнутыми веками задрожал неровный зеленоватый свет. «Командир…» — звенящий голос гулом отдавался в костях. «Кровь…

Нет!!!» Сармат рванулся, выворачиваясь из-под когтей. Существо уже не удерживало его. Оно вертелось волчком в облаке огня и захлёбывалось рёвом. Под багряным огненным покровом, на чернеющей и дымящейся чешуе мерцал прерывистый зелёный свет. С каждой долей секунды он становился ярче. Гедимин растянулся на земле, пряча лицо — оплавившийся щиток над глазами уже ни от чего не защищал. Рёв перешёл в визг — и замолк навсегда, волна жара дотянулась до руки сармата — и отхлынула. Далеко на западе драконы-разведчики метнулись к облакам — такую вспышку над Унквором заметил бы и слепой… Горячее свечение накрыло ладонь сармата. «Командир… Так поздно! Не помочь… Снова слишком поздно…» — грустный голос звенел в ушах. Гедимин повернулся на бок, проклял покалеченную руку, снова взорвавшуюся болью, и запустил пальцы здоровой в пульсирующий свет. «Усы» дозиметра выдвинулись сами и упёрлись туда же, прибор изумлённо пискнул.

— Хранитель, ты цел? — сармат провёл рукой по светящемуся сгустку, уже не удивляясь ничему. Раскалённое облако скользнуло по его броне, оставив оплавленный след. «Командир Гедимин! Живой!» — звон в ушах стал нестерпимо громким.

Что-то сверкнуло на прикладе сфалта, и все сияния на Ункворских Холмах померкли. Сармат вернул на место сдвинутые пластины на оружии, с трудом закинул его на плечо и огляделся. Труп огромного змея лежал неподвижно. Он ещё дымился, местами обнажились кости. Гедимин подобрал коготь и несколько неповреждённых чешуй, обошёл тело по кругу. У твари, оказывается, было восемь лап и четыре крыла, слишком коротких и узких для полёта… Сармат потрогал шипы на хребте змея, стряхнул с них пепел — и увидел выгравированные узоры и инкрустацию мелкими сверкающими камешками. Каждый шип был украшен по-своему, но все — весьма искусно. «Итак, оно было разумным…» — озадаченный сармат пожал плечами.

«Смогут ли знорки опознать его по шипам? Взять несколько образцов…» Он надрезал шею чудовища между позвонками, чтобы отделить шипы. Что-то холодное коснулось его руки. Узкая белая ладонь… На застывающем земляном стекле, у «светящейся» туши стоял знорк, смотрел сармату в глаза и улыбался.

— Знорк!.. — закричал было Гедимин, но оборвал свой крик и уткнулся взглядом в тушу. Безумному существу, полезшему сюда, осталось жить меньше Акена, и сармат совсем не хотел наблюдать за его мучительной смертью. Как оно вообще тут оказалось?!

— Великий воин, — прошептал знорк и погладил сармата по руке. — Кто бы ты ни был, кто бы ни помогал тебе — я, Аскея Ир'лирмаан, благодарю вас. Она обхватила двумя руками ладонь Гедимина и тихо всхлипнула.

— Знорка, здесь очень опасно, — с трудом проговорил он, поглощённый изумлением. — Беги!

— Лучи не сжигают мёртвых. Прощай, защитник живых, и да вознаградят тебя боги… — осыпающимся пеплом прошелестел голос, и полупрозрачный силуэт растаял, оставив след инея на чёрной броне.

Сармат покачал головой и потянул на себя шипы, выламывая несколько позвонков из шеи чудовища. Всё, что было на этих холмах, требовало подробнейшего изучения… и разъяснений от знорков, потому что Гедимин уже ничего не понимал. Расплавленная земля захрустела под торопливыми шагами. Четверо сарматов спустились с холма и остановились перед командиром.

— Явились, — тихо вздохнул он, глядя на их глаза, расширенные от изумления. — Где были?

— Кейденс, отзови корабль. Нужен подземный транспорт, — сказал Огден, пристально рассматривая плечо Гедимина и его броню, залитую кровью. — Командир, стой спокойно. Тебе нельзя двигаться. У тебя ещё есть целые кости? Он сжал бессильно висящую руку сармата чуть повыше локтя, пониже смятых пластин, и выдвинул из скафандра Гедимина несколько креплений. Через несколько мгновений рука, согнутая в локте, была накрепко привязана к броне. Изумлённый сармат не успел и слова сказать.

— Это сожжено излучением. Установите здесь купол! — он кивнул на обгоревший труп. Кейденс кивнул в ответ. Трое сарматов уже определяли границу опасной области и растягивали над ней мерцающую плёнку. Гедимин вздохнул с облегчением и перевёл взгляд на холм. Там уже ничего не светилось, только перетекала под ветром серая пыль.

Сармат нахмурился.

— Были на месте взрыва? — указал он здоровой рукой на холм, одновременно пытаясь замерить излучение, исходящее от вершины, но фон от обугленного змея очень мешал. — Что там? Следы взрывчатых веществ? Осколки распада? Почему не поставили купол?

— Были. Взяли пробы почвы, провели все замеры. Купол не нужен.

Ничего нет, слабый ЭСТ-фон, и больше ничего, — ответил Огден, разглядывая помятый скафандр командира. Гедимин сузил глаза.

— Остатки реактора видели? Их проверили?

— Остатки чего?! — изумился в свою очередь Кейденс.

— Там только пыль и мелкие известковые щепки, — сказал Огден. — Никаких опознаваемых остатков чего бы то ни было, не говоря уже о…

Гедимин, ты идти сможешь?

— Я в порядке, — угрюмо ответил Древний Сармат. — Если там ничего нет — что тогда там взорвалось?! Вы хоть что-нибудь нашли?

— Несколько безделушек зноркской работы, довольно прочных. Очистка им не нужна, можешь поглядеть на них. Да не шевели рукой! Я сам открою, — Огден протянул Гедимину плоский контейнер. В нём лежали смятые кольца, вплавленные в земляное стекло, и чёрные кристаллы — кажется, это был морион — на обрывках цепочек.

— Надо отдать эти вещи зноркам, и как можно быстрее, — Гедимин сомкнул на обломке стекла «усы» анализатора и убедился, что Огден измерил всё правильно. Ликвидатор убрал находки и покачал головой.

— У тебя размозжено плечо и переломаны рёбра, командир. Мы возвращаемся на станцию. Сейчас только и думать, что о зноркских цацках… Ну наконец-то! С тихим бульканьем квадрат земли перед сарматами замерцал. Гедимин уже слышал испуганный вопль хранителя «Идис» и быструю взволнованную речь бывшего хранителя «Скорпиона». Тот снова высунулся из реактора и так тараторил, что сармат ни слова не мог разобрать. «Идис» возмущённо взвыла, сармат покачал головой.

— Не трогали бы вы оба сирену, и так в ушах звон, — еле слышно попросил он. Настала тишина. Подземный транспорт Исгельта Марци нёс пятерых ликвидаторов сквозь толщу земли.

— Собрать эту руку — или проще новую вырастить? — пробормотал Огден. — Да, проще вырастить новую… …Гедимин в задумчивости прошёлся от стены к стене, потом обратно. Попробовал левой рукой снять с плеча сфалт, понял, что вешать его надо иначе, а как теперь стрелять — вообще непонятно.

Понажимал кнопки на неподвижной правой руке, открыл экран передатчика, попытался создать защитное поле. Все приборы пережили и взрыв на холмах, и пребывание в пасти змея. Непрочных вещей сарматы не делали. «Командир Гедимин?» — тут же напомнила о себе «Идис». «Рука болит?

Чем помочь?»

— Ничего не надо, хранитель. Присмотри за альнкитами, от меня сейчас проку мало, — вздохнул сармат. Из-за двери выглянул Кейденс. Он, как и все на этой станции, был смущён и подавлен.

— У меня ещё есть ведро жжёнки. Принести?

— Ни к чему, Кейденс. Возвращайся к работе, я тебе мешать не буду, — снова вздохнул Гедимин.

— Отдыхай, командир. Со станцией ничего не случится за полтора месяца, — усмехнулся тот. — Ничего срочного нет, всё идёт своим чередом. Седьмой как запустили перед праздником, так и работает… Он покачал головой и скрылся. Гедимин прислонился к стене, угрюмо рассматривая неподвижную руку. «До чего же не вовремя…» — думал он. Створки двери снова скользнули в стороны. На пороге стоял сармат в лёгком скафандре цвета меди, знак «U» темнел на его шлеме. Он вскинул руку с растопыренными пальцами над головой.

— Уран и торий! Командир «Идис»? Рад снова увидеть тебя, Гедимин Кет. Как же ты так?..

— Такая вот ерунда, — склонил голову сармат. — Восточный Предел богат неожиданностями… Очень рад тебе, Деркин. Как добрался?

— С мусоровозом и семнадцатью попутчиками, — хмыкнул Деркин, сжимая руку Гедимина. Кожа гостя ещё не утратила красноватый цвет, местами топорщились несброшенные чешуи.

— Решил перебраться к тебе, говорят, тут любопытные дела творятся.

Многим интересно… вот только с транспортом — беда, — посетовал бывший кислотник.

— Восемнадцать сарматов прилетели? — Гедимин оживился. — Все с «Налвэна»?

— «Налвэн», «Ольторн»… По дороге сели двое с «Асгала», последнего подобрали на «Руте», — махнул рукой Деркин. — Хиу сказал, что ты болен. Мы не хотели беспокоить тебя сейчас. Но ты о нас не забывай, мы тут устроились…

— Хиу лучше бы вам скафандры выдал, — нахмурился Древний Сармат и пошёл к двери. — Схожу проверю, как вы устроились. И ещё… Их взгляды встретились. Деркин утвердительно кивнул.

— Схрон очищен и обрушен. Больше опасности нет. Мы успели вовремя… …Все строения знорков, возведённые после Применения, смущали Гедимина своей ненадёжностью. Он никогда не был уверен, что не провалится сквозь пол и не проломит случайно стену. Замок Астанена исключением не был — но в нём, по крайней мере, были коридоры и залы, в которых сармат мог встать в полный рост. И двери, куда он проходил не боком. Но даже в этом соразмерном здании не нашлось ни одного прочного кресла. Гедимин устроился на полу, на сложенных стопкой циновках и постеленном поверх мягком ковре. Сфалт — вместе с хранителем, забившимся в реактор — по-прежнему висел у него за спиной. Сармат прикрепил его самым «мирным» образом, и охрана, кажется, прониклась — пропустила с оружием. Впрочем, с оружием тут ходили все… Астанен, правитель Реки, взял в руки ёмкость с трофеями, почти очищенными от земляного стекла, и склонился над ней. Ондис, его наместник на берегах Бельги, заглянул в контейнер и пожал плечами.

Его куда больше занимала «собранная по осколкам» рука Гедимина. Он разглядывал и осторожно ощупывал плечо, закованное в тонкий прозрачный фрил. Сармат сам снял пластины брони, чтобы Ондис мог увидеть рану — в конце концов, знорки тоже могут проявлять научное любопытство.

— Это возмутительное нападение, — Астанен отложил контейнер и нахмурился. — Хорошо, что никто из вас не погиб. Я прошу прощения за то, что вы пострадали на чужой войне, и уверяю, что после нашей победы Нэйн заплатит и за твою рану, и за ужас хранителя, и за препятствия вашей работе. Компенсация будет соразмерной. Гедимин покачал головой и сощурился, поспешно отведя взгляд, — плечо опять разболелось.

— Я не прошу компенсации, — произнёс он, выравнивая дыхание. — Вернее, я хотел бы получить её… сведениями. Крайне интересно, что из себя представляют эти механизмы… Как ты называешь их? Не-жи-ти? Астанен кивнул и встал из кресла, подобрав контейнер.

— Мы, жители Реки, знаем о них немного. Но я найду того, кто расскажет больше. Подожди меня здесь, командир «Идис». Сирилин сидела в Зале Сказаний в компании Силитнэна и Жреца Смерти с горы Кьомамлон. Все трое прилетели с востока только вчера вечером, и завтра утром их уже ждали на Острове Гинта. Халан сообщил оттуда о поимке Некроманта-лазутчика и о том, что ожидаются ещё пленники — Некромант и разумная нежить. Маги Реки в эти дни не знали покоя, и Некромантка выглядела из них самой бодрой, хотя спала меньше всех, а колдовала — больше.

— Король Астанен? — Сирилин с поклоном встала с места, правитель кивнул в знак приветствия и поставил сарматский контейнер на стол.

— Илриэна Сирилин, скажи, можешь ли ты отличить амулет одного Некроманта от амулета другого? И кому могут принадлежать эти украшения? Колдунья заглянула в контейнер и вздрогнула всем телом, её глаза сверкнули багровым огнём. Она быстро провела пальцем по кристаллам на оборванных цепочках, по остаткам перстней с печатками-черепами, содрогаясь при каждом прикосновении.

— Да… я знаю их всех. Асунг Ке'наиркен, Оджелин Ке'иртон, Хильген Ир'феарна… а это кристаллы городских магов… Уррх! Йорен из Саркейсы — он тоже мёртв?! Они все мертвы?! Битва была… была только что? И… этот кристалл, разбитый вдребезги… это кристалл Аскеи?!

— Вероятно — меня там не было, — Астанен положил рядом вычищенный до блеска позвонок с длинным шипом-отростком. На роговом покрове шипа темнели прорезанные линии и кольца — тонкая гравировка.

— Ещё кто-то был убит в недавней битве. Узнаёшь эту кость, Илриэна? Сирилин стиснула шип в кулаке и судорожно вздохнула. Она смотрела на позвонок во все глаза. Силитнэн встал рядом, с интересом поглядел на трофей и присвистнул.

— Не хотел бы я встретиться с этим демоном, когда он был живым.

Это и есть легендарная Талегва, бессмертный дракон?

— Да! Да, только у Талегвы строй резных шипов на хребте, и её сила в этой кости… — сверкнула глазами Некромантка. — Но какой великий маг…

— Его имя — Гедимин Кет, — сказал Астанен, — и тебе следует с ним поговорить. Идём. Сирилин вышла из Залы Сказаний, не выпуская шип Талегвы из рук.

Вместе с ним она сжимала в ладони влипшее в земляное стекло, но практически невредимое кольцо с зелёным нефритом. Ондис убрал руки с фриловой повязки и с силой подул на неё.

— Вот и всё, — объявил он, улыбнувшись одними глазами. — Боль не вернётся до утра. Больше я ничего не могу сделать, и мне очень жаль. Гедимин пожал здоровым плечом и сдвинул пластины брони, закрывая покалеченную руку от чужих глаз.

— Спасибо, правитель знорков, — сказал он. Плечо немного ныло, но, по крайней мере, к сармату вернулась ясность мыслей.

— Не за что, повелитель атома, — отозвался Ондис. — Я бы советовал тебе поберечь сейчас руку и воздержаться от работы… Астанен возвращается, и с ним кто-то идёт. Очень быстро идёт… Дверь распахнулась, и вслед за правителем в залу влетела невысокая и невероятно бледная знорка. Увидев сармата, она замерла на пороге с удивлённым возгласом. Астанен едва заметно усмехнулся.

— Гедимин, это сестра знорки, не боящейся лучей. Её зовут Сирилин, и вам есть о чём поговорить.