Холодный ветер перемен

Глава 19

В понедельник тридцатого, курьер от Вано привез мой выигрыш — девятьсот пятьдесят ре, и подарок — резные самодельные нарды, красиво украшенные. За что подгон, курьер не сказал, но думаю, они на моих прогнозах неплохо заработали. Да мне всё равно.

На работе провел аттестацию. Все получили «отлично», а почему? За день до мероприятия Никитинская Светлана подошла ко мне.

— Анатолий Валерьевич, — с правильной фразы начала разговор моя подчинённая. — Я знаю, вы уже договорились с Октябрьским райкомом о переводе одного человека из нашего отдела в их.

— И кто раскололся? — нахмурился я.

— Так вот, Маргарита Дмитриевна сама хочет перейти туда, она живет в соседнем с райкомом доме. Ей удобно и дочку в школу отводить, и после в музыкалку вести. Да и на обед домой бегать можно.

— Школа? Какая, обычная? — затупил было я. — … А, ну так я не против. А кто раньше ребенка в школу водил?

— Обычная школа на Крупе, а раньше муж её этим занимался. Он в районом УВД работал, это напротив райкома как раз и от дома их рядом, а теперь уехал учиться в Москву в академию. Один пока, — поясняет мать двоих детей. — Через год заберет семью к себе.

— Крупе? Что за выражения, Светлана Юрьевна? На улице имени Надежды Костантиновны Крупской, наверное? — заставил смутиться в общем-то молодую девушку я.

После аттестации, которая показала, что не сотрудники у меня, а золото, все получили премию по двадцать пять рублей. Данный факт, поданный правильно, подстегнул интерес к моей инициативе, и вскоре Овечкин уже благодарил меня за данное мероприятие, поддержанное коллективом горкома. Недовольна была одна главбухша, будто она из своих денег премии всем выплатила! Но не в этом, конечно, причина, дело в том, что наш главный бухгалтер — мама Марины Ивановой, которую я в свое время выгнал из комитета по организации праздника в честь дня рождения комсомола, и отношения у нас в дальнейшем так и не восстановились. А Марина ничего так — секси, но у неё шуры-муры с ответственным товарищем из горкома, но уже КПСС. Некий Миша, фамилию забыл, — невысокий пузан с блеклыми глазами. Маринка явно достойна лучшего. Я бы ей сказал об этом при случае, если …

— То есть, ты тоже «за»? — некстати вырвал меня из размышлений голос Овечкина. — Может, ещё и сам хочешь?

Задумался я на бюро горкома. И, видимо, качал головой в согласии со своими похабными мыслями.

— А почему я должен быть против? — отвечаю осторожно и обтекаемо.

— Ты и так загружен, кроме работы в отделе, у тебя и спортивные тренировки и соревнования ещё, — поясняет, ничего не прояснив, Овечкин.

Хотя, почему ничего не прояснив? Ясно же, что на меня хотят повесить дополнительную нагрузку, и вряд ли это будет тестирование средиземноморских пляжей. Надо отказываться.

— Да у меня ещё и конференция по МЖК в июле, — якобы вспоминаю я.

— Ну и какие тебе игры «Доброй воли»? С одной стороны — ты уже состоявшийся известный спортсмен, с другой — теряешь две с лишним недели в Москве в то время, когда ты нужен тут, — поддакивает Овечкин. — Итак, давайте голосовать. Кто за то, чтобы отправить делегацию от красноярских комсомольцев на «Игры доброй Воли»?

Единогласно поднимаем руки «за».

— Главами нашей спортивной делегации предлагаю назначить победителя универсиады прошлого года дзюдоиста Виктора Поддубного, и Иванову Марину от горкома, — продолжает дальше, читая с бумажки, Овечкин.

Все, поднимая руки, почему-то посмотрели в первую очередь на меня. Сделал морду тяпкой и тоже поднял руку.

Неожиданно после заседания бюро меня выловила в коридоре Марина и, ласково взяв за локоть и прижимаясь ко мне чуть ли не вплотную, произнесла:

— Спасибо, Анатолий, за поддержку! Я уже думала, что ты меня никогда не простишь.

— Я просто «за» проголосовал, спасибо скажи тем, кто тебя выдвинул, — попытался отстраниться я, открещиваясь от незаслуженных лавров.

Тут замечаю свою Сашку, стоящую в конце длинного коридора. Скривив губы, та уходит в кабинет.

— Марина, руки убери от меня, — внятно говорю я и иду к себе на рабочее место.

Вот специально Иванова такое представление организовала? Вполне может быть. Ничё, с Сашкой в общаге объяснюсь.

Но вечером в общаге Сашку не застал. То ли ещё с работы не вернулась, то ли уехала куда-то, то ли просто не открывает.

Утром стук в дверь. Мельком зафиксировав на своих наручных часах семь утра, открываю без лишних вопросов. Выспался, плюс утром я обычно бодр и весел, и всем гостям рад.

Но не таким как бухая Сашка! Одета в то же, что и вчера на работе, а значит, вполне возможно, не ночевала в общаге.

— Толя, прикрой меня на работе, … и нам надо расстаться, — пьяно говорит она, заходя ко мне в комнату и падая на кровать Бейбута.

Того нет, он в Казахстане, а то бы я её согнал. Мой друг не любит, когда на его кровати даже кто-то сидит.

— Понимаешь, неправильно это. Получается, я тебе личную жизнь устраивать мешаю, а ведь я старше тебя на пять лет! — начала свой рассказ Сашка, закрыв глаза.

— На восемь, — поправил её я. — Это ты из-за Ивановой обиделась?

— Не-а, плевать мне на неё, и даже на Еву плевать, пусть страдает. Тебе ровесница нужна или девушка младше. Я вот думала, думала и решила — надо мне перестать пудрить мозги молодому парню, — немного косноязычно пояснила моя подружка. — А так, не сомневайся — я для тебя всё сделаю! Хочешь Ивановой морду набью?

— Алё, гараж! Я жениться не собираюсь! Рано мне ещё, — пытаюсь достучаться до разума блондинки.

И в самом деле, не собираюсь, не хочу просто, наелся. Но Сашка — молодец, обо мне заботится, а восемь лет разницы в возрасте — это тьфу и растереть, к тому же внутри мне годиков-то больше! Неравный брак, скажут — да тоже плевать. Главное, человек хороший, а Сашка, хоть и красотка девяносто восьмого левела, но человек надёжный и преданный мне.

«Блин, что у меня в голове, решил же заранее, что не женюсь! Так какого же хрена я сейчас ищу аргументы»? — сам себе удивляюсь я.

— А я вот хочу! И маленького чтобы сразу … крохотулечку! — неожиданно трезво произносит Сашка.

В самом деле, ведь это я ей мешаю. Годы у неё тикают, двадцать шесть лет сейчас — почти что старая дева! О себе, думаю, а о ней нет. Есть и ещё один аргумент. Вот-вот приедет Жанна с Норильска, и неудобняк будет встречаться и с Сашкой и Жанной одновременно, притом, что они обе мои подчинённые.

— Я, Сашка, твоей проблемы не понимаю. Устраивай свою жизнь как хочешь, будем просто дружить! — подумав, говорю я девушке.

— Вот ты гад, Штыба! Мог бы хоть сделать расстроенный вид, поуговаривать! — с чувством говорит Александра и засыпает.

Хрен этих баб поймёшь!

В среду мы провожали нашего Женьку в Краснодарский край. По этому случаю посидели всем отделом в кафе «Бирюса». А уже в четверг на его место прилетела Жанна. Я ждал её в выделенной её служебной однокомнатной квартире в центре города. Из мебели только самодельная кухня. Зная это, я притащил в подарок на новоселье раскладушку и матрас. А также прикупил пару табуреток и стол. Ни холодильника, ни телевизора нет, но и не надо. Жанна всё привезёт из Норильска. Уже отправила транзитом по Енисею. На раскладушке этим делом заниматься неудобно, поэтому и купил матрас. Опробуем матрасик, уверен! Радуюсь встрече, … и зря.

— Знакомься, Леонид, это мой начальник — Анатолий. И ты, Толя, познакомься с моим парнем, — огорошила меня моя новая подчиненная.

Жанна многозначительно смотрит на меня, как бы прося не болтать лишнего. Парень лет двадцати, может чуть больше, как и я, блондин, и такой же комплекции. Одет модно — джинсы, иностранная майка, кроссы «адики».

Здороваюсь, сухо говорю, что ей сегодня на работу идти не нужно, но, если есть желание, после обеда можно принести документы в отдел кадров.

— Жаль, раскладушка только, зато матрас есть, — радуется Леонид.

— Думала, больше мебели тут. Ну, да ладно — дареному коню в зубы не смотрят, — смеётся Жанна, уже, очевидно, не переживая, что я проговорюсь о нашей греховной связи весной.

О том, что матрас и остальное — мой подарок, решаю тоже умолчать. Леонид этот — одноклассник Жанны, отслужил на флоте и уже второй год плавает на четырехпалубном теплоходе «Антон Чехов» по Енисею.

— На теплоходе не плавают, а ходят, — поправляет Леонид Жанну, которая увлеченно рассказывает мне обо всех достоинствах своего парня. — Я тоже боксом занимаюсь и про тебя слышал.

— Актеры не играют, а служат, художники не рисуют, а пишут, моряки не плавают, а ходят, и лишь боксеры не выделываются, а просто бьют друг другу морды, — зло шучу я.

Тут же мне стало стыдно. Как пацан ей-богу выделываюсь! Но надо работать идти, и я прощаюсь с молодыми.

— Сегодня не приду на работу, дел много, квартирой заниматься надо, передай мои документы сам, Толь, — просит Жанна.

«Матрас мой опробовать будете»! — печально думаю я, но документы беру.

В пятницу четвертого июля у меня в кабинете сидит Жанна и пытается сгладить ситуацию.

— Да просто он перевелся из Дудинки в Красноярск, встретились случайно в Норильске, ну, разрешила у себя пожить. Он по две недели в рейсах. Хочешь, можешь приезжать в его отсутствие, — по-простому предлагает девушка.

А шустрая баба!

— Пожалуй, нет. Если не сойдётесь, тогда подумаю, — отказываюсь я.

Созываю общее собрание отдела. Представляю всем Жанну — моего зама. Сашку девочки уже знают и в коллектив свой приняли, это с ними она бухала всю ночь на квартире у Светы, вернее, сначала сидели они в кафе, а потом поехали к Светлане Юрьевне домой — время позднее и некуда ей было деть двоих детей. Есть ещё пухленькая Люба и стройная Ева, чудом выжившая в этой перестройке отдела. Сашку плотно сажу на строительство, ведь скоро будет конференция. Жанне даю неделю на раскачку, но это лишнее — опыта у той как у дурака махорки. Люба занимается райкомами, Света отвечает за городское хозяйство, Ева — девочка на побегушках, простой инструктор, и з/п у неё меньше всех кстати.

Расходимся по домам. Выхожу в вестибюль, — а моего мопеда нет! Я его оставляю всегда у входа в подвал, там есть небольшой тамбур и дверь закрывается. Оттуда мопеда не видно, да и не ходит в подвал никто, кроме художника, электрика и сантехника. Вот приличное место называется — горком ВЛКСМ! А мопеду моему ноги приделали!

— Что, Анатолий Валерьевич, мопед потерялся? — с ехидством в голосе то ли спрашивает, то ли утверждает главбухша.