Холодный ветер перемен

Глава 9

Посмотреть всё равно пришлось. Врач-немец среди пассажиров самолёта нашёлся, а рожает молодая русская женщина. Вот ведь угораздило её! Я же перевожу, стараясь не смотреть в сторону роженицы. Хотя посмотреть есть на что, обнажены и грудь, и ноги, которые видно вот прямо сейчас очень хорошо. Однако антураж не располагает к кобелению. Совсем.

Вот интересно, какого гражданства будет новорожденный ребёнок? Авиакомпания датская, а пролетаем мы вообще над морем? Я заглянул в иллюминатор. Хотя нет, внизу суша, наверное, ГДР или Польша. Не могла девка до Белоруссии дотянуть?!

— У вас мальчик, — послушно перевожу я слова немецкого пульмонолога!

Но роды тот принять смог. Летит врач на конференцию в СССР. По всему видно — светило науки.

— Спасибо, доктор, — слабо произносит роженица.

Рожает она, кстати, в местном бизнес-классе. Вот это она такая крутая или уже экипаж самолёта подсуетился?

Довольное светило пульмонологии ещё какое-то время беседует с женщиной, а я послушно перевожу все эти суровые рубленые фразы с гавкающего немецкого языка на красивый и мелодичный русский.

— Хальт, хен-де-хох, гав гав гав! — говорит немец.

— Малыш хорошо сформирован, аномалий развития нет, — перевожу я, пытаясь вырвать свою ладонь из рук роженицы.

Как вцепилась при схватках, так и не отпускает. Насмотрелся я видов. Это мне поперло, что я попал в мужское тело. Не дай бог, не дай бог! Надо всех мужиков водить на роды, пусть посмотрят, как тяжело быть женщиной!

К лысой, но вполне симпатичной и фигуристой спортсменке сажусь уже в благодушном настроении. Стюардесса мне приносит … коньяк! Соседка на неплохом английском пытается узнать подробности. Я рассказываю, преувеличивая, разумеется, свою значимость.

— Вижу, не может вздохнуть малыш, я вот так вот по пяточке бью его ладошкой, он и закричал, — вру я, ибо орать тот начал сразу, как вылез из мамки.

— Штыба, блин! — слышу злой шёпот Михалыча сидящего в нескольких рядах от меня.

Что я сделал-то? И тут до меня доходит.

Я сжал кулак левой руки и хлопаю по нему ладонью правой, показывая, как спасал младенца, а со стороны без перевода это выглядит весьма двусмысленно. Стресс от увиденного сегодня и «стописят» коньяка делают меня смелее, и я назначаю свидание норвежской спортсменке в Москве. Там я пробуду два дня, рейс домой только одиннадцатого июня. Причём лечу в Ростов, ведь у меня начались каникулы, и хоть на пару недель, но заехать к своим надо.

— А зачем ты голову побрила? — задаю важный для себя вопрос — не дай бог, блохастая.

— Проспорила, — хмыкает Марта, так зовут норвежку.

Она велосипедистка, но не профи, а любитель.

Приземляемся. К трапу самолета подъезжает машина скорой помощи для мамы и малыша. Точно, советское гражданство получит малыш. Марта машет мне на прощанье.

— Что ты ей говорил? — спрашивает Юрий Михайлович уже при высадке.

— «Тужься сильнее» и всякую хрень, до сих пор в себя прийти не могу, — честно отвечаю я.

— Я про лысую эту, — уточняет Михалыч.

— Рассказывал, как роды принимал, а вы чего подумали? — огрызаюсь я.

— Значит так, завтра награждение в федерации, билеты домой мы тебе отдали. Ты там готовься, осенью чемпионат республики, а в декабре международный юниорский турнир в Тбилиси. Больше тебя не дергаем. И по весу определяйся, надо в весовую категорию до 63,5 кг тебе переходить, каждый раз сгонять пару килограмм уже трудно, да и Цзю в твою категорию выходит, — информирует главный тренер сборной. — А вообще, главный твой турнир состоится в следующем году, в июле. Юниорский чемпионат мира в Гаване.

Не спорю, хоть и без меня меня женят. Вообще не знаю, нужен ли мне спорт в дальнейшем? Совершенно не хочу быть профи, а на любительском уровне много не заработаешь. К слову сказать, бокс мне дал отличный трамплин, да и привык я к физическим нагрузкам, и тренировки бросать неохота.

Значит, в моем нынешнем весе сейчас начинает свою звездную карьеру Цзю, у которого есть серьёзный соперник в виде бронзового призёра чемпионата мира этого года Орзубека Назарова. Помню, этот спортсмен прилично выступал по профи в будущем, лет десять чемпионом был. Ситуация в следующей весовой категории, куда меня сватают, ещё сложнее. Там сейчас по взрослым есть много боксеров, ставших впоследствии знаменитыми, например, чемпион мира Шишов. В мае, напомню, проходил чемпионат мира в США, и Шишов вынес в финале какого-то канадца. Он почти мой полный клон физически — рост 176, а вес 61 кг. Откуда знаю? Да Михалыч продолжает грузить меня информацией в автобусе. Бубнит и бубнит.

Место у меня в гостинице забронировано, не люкс, конечно. Утром сегодняшнего дня в планах нанести визит Витьке Артемьеву. Он закончил десятый класс и сейчас сдаёт школьные экзамены. Затем к двум часам надо успеть на награждение, потом… да потом и подумаю, рано ещё. С Мартой надо куда-то сходить, можно и в ресторан.

Мой номер оказался так себе. Хоть и двухместный, но удобства — в коридоре. Тем не менее иду принять душ, чтобы смыть грязь кап страны. Приехали мы рано, в пять утра, поэтому до завтрака спим.

Утром в столовой парни лениво ковыряются в каше-размазне. Есть ещё яйцо и чай. Негусто для молодых организмов.

— Жрать охота, — говорит Костя сразу после завтрака и добавляет: — И спать.

— Поехали к Витьке в гости, там накормят, — предлагаю я.

— Я лучше в «каратеку» поиграю, — подумав, находит третий вариант времяпровождения Цзю.

«Не дай боже, подсядет на игрухи», — размышляю я, садясь на автобус.

«Ой, смотрите, какого красивого мальчика к нам занесло», — дурным голосом заорала Вика, открыв настежь дверь.

Время ещё спокойное, люди и в глазок не смотрят и не спрашивают «кто там».

Сразу достаю подарки. Импортные шелковые чулки для Виктории (может, примерит и покажет?), и Витьке материал для капы в прозрачной коробочке. Инструкция там на датском, но разберётся, думаю.

По случаю понедельника дома только брат с сестрой, родители на работе, но борщец у них наварен. Ем и нахваливаю.

— Что там с атомной станцией? — задаю вопрос, из-за которого я и приехал в основном.

— Жопа! Пропали все наши вещи из-за радиации, хорошо хоть собака была в это время у бабушки. Если бы не папа, который запретил там какую-то защиту отключать, последствия были бы ещё страшнее. Батю к награде представили, — переглянувшись с сестрой, информирует меня Витька. — Только — никому! Это секрет.

— Так станция работает? — спрашиваю я.

— Работают три блока, четвертый восстанавливать не будут. Вот это не секрет, в газетах уже писали, — говорит друг. — В Припять возвращаться нельзя, а Чернобыль обещают открыть, он дальше от станции находится. Когда только?

— Я слышал, народ даже из Киева уезжал, — продолжаю выпытывать я.

— Да вернулся фон там уже в норму. Кстати, за дозиметр папка сказал деньги тебе отдать, он же у родни в Киеве остался, — вспоминает друг.

— Забей, — машу рукой я. — У вас и так сейчас убытков много.

— Угу, я всё бельё оставила в Припяти, хожу голая, спасибо за подарок, — вступила в беседу Вика.

Дальше разговор у нас пошёл уже на нейтральные темы, вроде моего чемпионства. Прощаюсь и возвращаюсь в гостиницу.

Несмотря на то, что сейчас время обеда, Костя сидит в номере и играет в игрушку.

— Ты не обедал даже? — спрашиваю я, переодеваясь, ибо в джинсах на награждение ехать не хочу.

Поеду в костюме сборной СССР. Всё равно, увезут и привезут нас на автобусе от федерации.

— Покажи, как другую игрушку поставить — «диггер», — не отрываясь от экрана, просит Костян.

— Заканчивай маньячить, проиграешь полжизни, старайся комп свой для образования использовать. Хочешь, научу тебя программировать на Бейсике? — недовольно спрашиваю я.

— На чём? Хочу! — нехотя отрывается от клавиатуры друг.

Он за любой кипиш.

— Дания, кстати, у Уругвая выиграла крупно, — внезапно вспоминает Костя.

— Ну и что? — не понял я.

— Так сбывается всё, о чем ты говорил, — поясняет Костя. — А кто чемпионом-то станет, знаешь?

— В футбол играют в ста странах мира, а побеждают немцы, — шучу я. — Но на этом чемпионате играет Марадона, вот его сборная и победит, — пророчу я.

На награждении нас ожидает сюрприз — всем призёрам присвоили звание мастера спорта международного класса — МСМК! Оказывается, для юниорского чемпионата тоже действует положение для присвоения этого звания, а я думал только для взрослых спортсменов! Кроме этого, нам подарили… кроссовки «Адидас», причем не советского производства, а специально закупленные федерацией для спортсменов! И зачем я все деньги на «Пуму» потратил? Идиота кусок! Кроссовки черные, а не синие или голубые, какие обычно делали в СССР. Были и ещё призы, всем разные. Мне подарили наколенники, сказали, для тренировок можно использовать, потом ещё выдадут.

Встреча с Мартой намечена на шесть вечера на Красной площади, около Мавзолея, и я тороплюсь обратно в гостиницу. В номере застаю гостей — парней, чемпионов среди тяжей, Сергея и Егора, которые зашли с предложением «обмыть» новое звание. У всех отъезд в разное время, я вот и завтра весь день буду в гостинице, а Костя днём уже уезжает на поезде в Свердловск.

— Палевно в гостинице, даже если тренеры не увидят, могут доложить, — отказываюсь я.

— У нас столик заказан в «Арбате», — поясняет Егор.

— Я с девушкой, если буду — ничего? — решаю, что Арбат — неплохое место, куда можно пригласить подругу-иностранку.

— С этой лысой, что ли? — спрашивает любопытный Костя.

— Да пофиг, не помешает она нам, а если с подружками будет, то совсем хорошо, — басит стокилограммовый Сергей.

— Нет, — смеётся Марта. — Я завтра в гонке участвую, пить не буду, и сегодня до девяти вечера меня только отпустили. И у подруг так же.

— Жаль, — расстроен я.

— Но, если найдёшь место, то мы с тобой сможем по-быстрому чик-чик, — невозмутимо предлагает девушка.

Вот это я понимаю — сексуально раскрепощённый запад! Я не против, но где? Никакого места я не планировал — первое свидание же. Варианты пролетают в голове один за другим. Снять номер на час нет возможности ещё, где-то в естественных условиях, типа подъезда — боюсь, дама не согласится, да и самому некомфортно. Выгнать Цзю? Тем более, он в ресторан собрался ехать.

— Лейтенант Тологузенко! Ваши документы? — незаметно подкрались к нам два мента.

И чего это мы стоим посреди Красной площади и болтаем не по-русски?