Холодный ветер, строптивая вода

ГЛАВА 17

Однако этот разговор, несмотря на его неприятное завершение, пошел на пользу: на следующее утро я примирилась с Витторино и познакомилась с Алессио – своим секретарем.

Надо сказать, что Франкия оказалась гораздо более модной страной, чем Альбион. В Альбионе женщины носили довольно закрытые платья, а мужчины предпочитали удобство роскоши, даже самые богатые семьи избегали излишеств в деталях одежды.

Франкия же была очень пестрой: цветные ткани здесь носили даже бедные люди, а богатые прибегали к вышивке, драгоценным камням, жемчугу, перламутру, кружевам для украшения своей одежды. Мужчины носили высокие сапоги, брюки в обтяжку и камзолы примерно до середины бедра, под них рубашки, как простые, так и кружевные. Женщины либо носили верхнее и нижнее платье, либо одно платье с широким твердым поясом. Оба варианта обыгрывались по-разному, у меня в гардеробе было около шестидесяти платьев, которые мне успели нашить портнихи. Но они до сих пор приходили и приносили новые вещи, либо забирали уже ношенные платья, чтобы их либо немного переделать, либо продать. Носить платье с плеча королевы считалось очень престижным, и модницы столицы с удовольствием их покупали.

Я привыкла, что мужчины при дворе одеваются очень пестро. Разве что король предпочитал темные цвета, но на праздники и он одевался то в красное, то в белое, то в синее. При этом даже самая неброская одежда была из дорогих тканей и непременно с вышивкой или пуговицами из камней в золоте.

Поэтому, когда следом за Витторино, который сегодня был в небесно-голубом кафтане с красными птицами, похожими на попугаев, в кабинет ко мне вошел человек в очень простом черном наряде, я подумала, что кто-то скончался.

- Это Алессио, ваш секретарь, - представил мне мужчину Витторино.

Алессио молча поклонился. Впоследствии я поняла, что он немногословен. Среднего роста, немного худощавого телосложения, Алессио казался даже каким-то болезным из-за бледности лица, светлых соломенного цвета волос и серых глаз. Черный цвет ему совсем не шел, но, возможно, так Алессио рассчитывал оставаться незаметным.

Витторино быстро помог ему разобраться с корреспонденцией, а затем выслал с поручением.

- Его вам выбрал король. Алессио – проверенный человек, так что мы можем при нем общаться на любые темы, - сказал мне Витторино, присаживаясь в кресло напротив меня.

- Он немой? – спросила я. – За все утро он ни слова не сказал.

Витторино хмыкнул.

- Нет, когда надо, он говорит. Но мы с его величеством подумали, что вам достаточно и меня, я слишком говорлив. Алессио – моя противоположность.

Я улыбнулась. После всего произошедшего я сделала вывод, что лорд-канцлер не доложил о нашем разговоре королю, и была ему благодарна за это. Все-таки, эту тему лучше было оставить между нами.

- Я рада, что вы снова со мной беседуете, Витторино. Я скучала по вам.

- А я по вам. Но его величество проверял, насколько все настроены против вас, много ли будет желающих навредить вам, если почувствуют слабость вашей позиции.

- И много?

Витторино неоднозначно приподнял брови и скривил губы.

- Белые лилии ожидаемо попытались устроить случайную встречу Оливии и короля. Но больше всего Генриха беспокоят настроения в народе. Вам необходимо укрепить свои позиции среди людей. Поэтому пока король здесь, вы будете вместе с ним раздавать милостыню по четным дням. По нечетным – посещать больницы. Короля любят, он надеется, что, увидев вас вместе, люди примут и вас. Но… от меня вам совет, ваше величество: демонстрируйте свою любовь и преданность королю. Он никогда бы от вас этого не потребовал, потому что сам чужд проявлению эмоций, но вы не можете раздавать милостыню с равнодушным лицом. Улыбайтесь людям, смотрите с нежностью на супруга, ведите себя скромно, и вы покорите их сердца. Пока что выигрывают ваши конкуренты. Потому что королеву никто не видит. Покажите им особенную, тихую королеву. И тогда восстание вам не грозит.

- Я понимаю.

Восстание – самое страшное, что может случиться, если страна ведет войну. Поэтому я была полностью согласна с Витторино: надо показать народу, что королева-иностранка смотрит своему мужу в рот, а не диктует ему, как жить.

- У меня к вам еще один вопрос, Витторино. Возможно, это ерунда, но… - я вытащила из кармана маленькую узелковую куколку, полненькую, в просторном платьице, с волосами из оранжевых нитей. – Она лежала на моей кровати. Нисия клянется, что это не она, а как куколка попала в спальню – не знает. Я ей верю. Она сказала, такие делают для разных ритуалов.

- Да, - Витторино взял у меня с ладони куколку и присмотрелся. – У нее нет ничего в руках, странно. Обычно назначение куклы ясно по внешнему виду. - Он помял куклу пальцем, поднял ей подол. – А живот набит чем-то иным, и там вроде камешек прощупывается… Возможно, это кукла про материнство. Замужние женщины иногда преподносят такие своим мужьям, чтобы сообщить о беременности.

- Но я не беременна от короля. И кукла с волосами не моего цвета. Что она делала на моей постели?

- Это сообщение?

- Хммм… значит, кто-то из беременных дам проник ко мне в спальню, чтобы оставить свою куклу? – я усмехнулась. – Зачем ставить в известность о своей беременности королеву? Разве что сообщить, что беременность от короля?

- Это невозможно! – Витторино покачал головой.

- Почему? Генрих – красивый мужчина, наверняка у него все же есть пассия в замке. А вы злились на меня за такое предположение, - уколола я его.

- Король не из тех людей, что заводят любовниц. Все бы знали, если бы он проявлял интерес к девушке. Здесь какая-то ошибка. Может, это просьба о помощи? Речь идет о беременности вне брака. И девушка просит королеву о помощи.

- Но как я узнаю, чья это куколка?

- Их делают похожими на будущих матерей.

- Рыжие волосы… я знаю только одну девушку, дочь купца из королевского совета. Альмина, кажется. Я подошла к ней на городском празднике, спросила, почему она грустна, но она не стала со мной говорить.

- Может, сейчас созрела? – Витторино покрутил куклу в руке. – Я ее разыщу и приведу к вам. Если вы и здесь сможете кому-то помочь, думаю, к вам начнут проявлять симпатию. Вам придется поработать, ваше величество.

- Я готова сделать все, чтобы король одержал победу над халифатом, - честно ответила я. Витторино внимательно посмотрел на меня и кивнул.

- Признаться, поначалу я боялся, что вы намерены сбежать или навредить королю. Но чем больше узнаю вас, тем больше понимаю, что вы всерьез настроены ему помогать. Поэтому так им интересуетесь. Почему?

- У нас с ним договор.

- Он вас отпустит? Если победит? – Витторино почесал лысину. – Эх…

- Только не говорите, что так ко мне привязались, что будете грустить, - засмеялась я. – По-моему, вы будете счастливы, что проблема в виде королевы-иностранки самоустранится.

- Возможно… - неопределенно ответил Витторино. Но он был чем-то недоволен. А я не стала вникать. Мало ли что не устраивает лорда-канцлера в наших с королем договоренностях. Я понимаю его желание «пристроить» короля, но Генрих либо скрывает свою симпатию к кому-то даже от своего приближенного советника, либо вовсе равнодушен к женскому полу. И, похоже, он не из тех людей, что будет заключать брак только для продолжения династии. А может… он физически не может быть в близости с женщиной и поэтому выбрал себе приемника из знати? Предположений было море. Но проверить их я никак не могла.

Когда вернулся Алессио, Витторино послал его за Альминой.

- Не лучше ли нам переместиться в мою гостиную? – спросила я. – Там более доверительная обстановка.

- Нет, - Витторино задумчиво прошелся по кабинету. – Вам лучше показать, что это деловой разговор, а не болтовня с подружкой.

- Если девушка беременна, то ей будет проще довериться…

- Ваше величество, она сама пошла на хитрость, проникнув к вам в покои и оставив куклу. Значит, она готова вам все рассказать. Кстати, уволю охранников. Они ненадежны.

Я недовольно вздохнула. Но Генрих просил довериться чутью Витторино, и я решила пойти навстречу лорду-канцлеру.

Я ждала испуганную и заплаканную девушку. Каково же было мое удивление, когда Альмина вошла в кабинет твердой походкой, с высоко поднятой головой и не поприветствовала меня глубоким приседанием, а лишь слегка и даже как-то насмешливо присела. Я растерялась, встретившись с ней взглядом. И тут же мысленно поблагодарила Витторино за идею с кабинетом. Я сидела за столом, Альмина стояла. Это хоть как-то сохраняло мою позицию более высокого ранга.

Витторино тоже почуял эту уверенность в себе и бросил куколку на стол перед Альминой небрежно и равнодушно.

- Ваша, леди Альмина?

Альмина улыбнулась.

- Моя.

- Может объясните нам, как она оказалась в спальне королевы? – лорд-канцлер говорил сурово и сухо. Проходя за спиной Альмины, он нахмурился мне, я сделала более надменное лицо и получила его одобрительный кивок.

Алессио сидел за своим столом и что-то записывал. Казалось, он не имеет ко всем нам никакого отношения.

- Я ее положила на кровать королевы, - надменно произнесла Альмина. И задрала подбородок еще выше.

- Ну, и как я должна понимать ваше послание, леди Альмина? – мягко спросила я. По ее поведению я уже понимала, что мои подозрения оправдались. Но получить подтверждение все равно было удивительно.

- Что вы не можете сделать короля счастливым. А я могу! Он любит меня, а я люблю его. И вам лучше вернуться в Альбион, потому что я подарю ему сына! – Альмина еще больше расправила плечи.

Итак, я оказалась права. Генрих все-таки не был монахом-затворником, каким его пытался обрисовать Витторино. Это радовало, значит, он здоров. Но и огорчало. Подтверждение тому, что мужчины всегда думают одним местом, и редко кто из них протерпит долго без женщины, огорчало. Я подумала о Михаиле. Как скоро он забудет меня и увлечется кем-то другим?

На Витторино было больно смотреть. Красивое, гармоничное лицо лорда-канцлера перекосилось. Он встретился со мной взглядом глубоко потрясенного человека. И я поняла, что теперь допрос ведет королева, лорду-канцлеру было необходимо время, чтобы прийти в себя.

- Король, однако же, женился на мне, а не на вас. Он объяснил вам причину?

- Конечно! Вы ему нужны только для победы. Но он поклялся мне, что с вами не спал, потому что вы ему противны. Альбионки холодные рыбины и ничего не смыслят в любви, - выпалила Альмина, явно повторяя слова короля.

- А вы смыслите и поэтому зачали от женатого монарха? – все также спокойно спросила я.

Я не понимала, почему на смену радости, что моя догадка оказалась верной, приходило раздражение. Наверно, я все-таки поверила в короля Генриха настолько, что начала подозревать его в кристальной честности. И теперь, уличая его в интрижке с незамужней девушкой, я злилась, что он таким не был. Что он снова встал на одну планку с остальными мужчинами этого мира. И если он и впрямь говорил такое Альмине, то лицемерие короля снова навевало сомнения в честности его обещания отпустить меня.

Я не злилась на Альмину. Странно, но ее вызывающее поведение меня никак не задевало. А вот слова короля обо мне – да.

- Лорд-канцлер, - перебила я Альмину, снова лепечущую о том, как она любит короля и как он ее любит. – А не пригласить ли нам сюда его величество?

Витторино был уничтожен окончательно: на лысине крупными каплями выступил пот, плечи опали, взгляд был как у побитой собаки. Он кивнул и вышел из кабинета.

- Садитесь, леди Альмина, - пригласила ее я. Девушка замолчала и села. – Почему вы не сказали мне тогда, на празднике? Зачем было усложнять, если можно было поговорить?

Альмина попыталась сохранить молчание, но потом, покрутившись на сидении, она все-таки заговорила снова:

- Потому что тогда я еще не была уверена, что он обрадуется новости о ребенке. Но он был рад.

Я никак не ответила ей. Что я могла сказать? Конечно, беременность поднимала любую фрейлину на новый уровень. Но делала ли она ее королевой? Нет.

Генриху по-прежнему нужны войска моего отца. Пока он не победит, я королева. А потом я добровольно уйду с этого поста. И пусть поднимается она. И если ребенок к тому времени родится, король просто признает его законным сыном. Короли могут все.

Потянулись томительные минуты ожидания. Я знала, что король у себя в крыле, занят с секретарем после совета. Поэтому Витторино и Генрих должны были скоро войти в кабинет, а у меня не было совершенно никаких идей по поводу дальнейшего моего поведения. Только глухое раздражение. Алессио в гробовой тишине скрипел пером некоторое время, потом вернул его в чернильницу.

Наконец, раздались твердые, уверенные шаги Генриха, мы с Альминой поднялись.

- Вы меня просили прийти, леди Эллен, - король спокойно подошел ко мне. Потом поприветствовал сухо Альмину кивком, равнодушно скользнув по ней взглядом, как по мебели.

Девушка сначала растерялась, но потом обратилась к нему первой, нарушая все правила этикета:

- Ваше величество, я была вынуждена все рассказать королеве. Теперь не нужно скрываться.

По лицу вошедшего Витторино я догадалась, что он ни слова не сказал королю. Почему? И усмехнулась, когда поняла: лорду-канцлеру самому хотелось увидеть, как будет раскрыта интрижка Генриха.

Выдержка Генриха сразила меня наповал. Он сначала повернулся ко мне, но заметив, что все участники беседы уставились на него, ровно ответил:

- Не понимаю вас, леди Альмина. Может, вы мне объясните? – тут он посмотрел на меня.

- Леди Альмина говорит, что вы любите друг друга. И мне стоит поздравить вас со скорым появлением сына, - безучастно ответила я.

- Какого еще сына? – взгляд Генриха вдруг опустился на мою талию. Потом снова поднялся. – Вы ждете ребенка, леди Эллен?

Я часто заморгала, не понимая, о чем он.

- Ты же говорил, что не спал с ней! – в отчаянии вскрикнула Альмина. Она побледнела, испуганно глядя на короля. – Ты говорил, что любишь меня, а она просто нужна тебе для победы. Ты же… соблазнил меня, а теперь смотришь так, будто я пустое место!

Она разрыдалась, опускаясь на кресло.

- Я ничего не понимаю. Леди Альмина, даже моя жена обращается ко мне на вы. Кто дал вам право…

- Ты дал! Ты сам сказал… что я для тебя… единственная… - сквозь всхлипы ответила Альмина.

- Королева далеко не ревнивица, она понимает, что я не стал бы соблазнять девушек, имея под рукой ее, - сухо бросил король.

Меня это все начинало злить и утомлять одновременно. Генрих раздражался, но непохоже, чтобы он питал чувства к Альмине. А та была в глубоком потрясении.

- Ваше величество, - тихо спросила я, - вы имели связь с леди Альминой?

- Нет. А вы… - он снова обеспокоенно посмотрел на мой живот.

- Нет! – возмущенно ответила я.

И поняла, что Генрих подумал, что я прошла через зеркало будучи в положении. Теперь оставалось выяснить, что происходит с леди Альминой.

- Леди Альмина, успокойтесь. Алессио, подай воды, пожалуйста.

Я приблизилась к рыдающей любовнице короля и села на соседнее кресло.

- Нам нужно серьезно поговорить. Я верю вам. Но я также верю и королю, - тут я посмотрела на Генриха. – Почему вы так уверены, что именно король – отец ребенка?

- Потому что он приходил ко мне в сад. Говорил со мной, а потом… вот… - Альмина показала на живот. От слез лицо девушки покраснело, невольно, мне стало ее жаль. Она была юна, красива, доверчива. - Я поняла, что зачала. И сначала испугалась. Но потом он снова пришел, обрадовался, сказал, что выгонит вас очень скоро. И сделает королевой меня. А я не выдержала. Сделала куколку. Пришла к вам. Потому что я хочу родить наследника, а не бастарда.

- Я не ходил к этой девушке, леди Эллен, - тихо сказал король. На его лице вдруг отразилось некое подобие сочувствия, да и мне было непросто: леди Альмина рыдала так горько, так искренно, что я ее даже поняла. Она боролась за своего будущего ребенка, а вовсе не за трон.

- А если бы не беременность, леди Альмина?

- Я бы ни за что, - всхлипнула она, подтверждая мою догадку. – Ведь он совсем другой, когда приходит ко мне. Лаковый, добрый, нежный. А сейчас мне даже смотреть на него страшно. Лучше бы всегда ждать его в саду по ночам. Я на это была согласна.

- По ночам… - Витторино вдруг встрепенулся. – Вы видели лицо короля? Что заставило вас поверить, что это именно его величество приходил к вам, леди Альмина?

Она растерянно подняла на нас с Генрихом взгляд.

- Было всегда темно, он не давал мне зажигать свечу в фонаре. Но при лунном свете… я видела его бороду, волосы, лицо… это был король.

- А что-то еще примечательное помните? – настаивал Витторино. Он хмурился, и у меня стало появляться нехорошее предчувствие, ощущение, что и я могу понять, в чем тут дело.

Надежда вдруг осветила лицо леди Альмины, она вскочила, подбежала к королю, прижалась к его груди. Генрих стойко выдерживал весь этот спектакль, но я видела, что терпение короля на исходе.

- У него родимое пятнышко на плече, как небольшая спираль. Он сказал, это печать магии ветра.

Генрих молча отодвинул ее от себя и начал расстегивать камзол. Снял его, повесил на стул, вытащил рубашку из брюк и стал развязывать шнурки на манжетах.

- Ваше величество, вы же не собираетесь… - я покраснела, поспешила отвернуться, когда он стал снимать рубашку через голову. Я и не думала, что у Генриха такое спортивное, сильное тело. Того, что я успела увидеть, было достаточно, чтобы сердце пустилось вскачь. Как это не вовремя. Прийти в смятение от тела мужа, когда любовница объявляет о беременности. Я еле сдержала нервный смех. Не так уж король изнежен, по всей видимости, как я думала. И упражнения фехтованием не очередной каприз, а стойкое увлечение.

- А что мне остается, леди Эллен? Витторино, есть у меня печать ветра?

- У короля нет никаких родимых пятен на плечах. Можете убедиться… Леди Альмина!

Вскрик Витторино заставил меня обернуться. Альмина осела без сознания на пол. Лорд-канцлер и я одновременно склонились над ней.

- Алессио, лекаря! – закричала я.

- И стражу, - тихо добавил король.

Я подняла на него взгляд и поспешила отвести снова. Он все еще был не одет.

- Зачем стражу?

- За клевету на короля положена смертная казнь, леди Эллен.

Король надел рубаху, взял камзол и собрался выйти из кабинета, но я поймала его за рукав.

- Ваше величество, сжальтесь, девушка не виновата. Виноват тот, кто соблазнил ее, представившись вами.

- Она повела себя глупо с ним и грубо с вами, - Генрих неохотно остановился, но на меня не смотрел. Было заметно, что мы ему все надоели до чертиков.

- Да, но вы ей нравились, хоть это звучит странно. Она думала, что отдается вам. Альмина бы и дальше молчала, но беременность – другое дело, она стала бороться за свое счастье.

- Вы ее оправдываете? Она хотела сделать больно в первую очередь вам, - король повернулся и посмотрел на меня долгим, пытливым взглядом.

- Но не сделала. И да, я смотрю с ее позиции. Прикажите найти юношу, что ее обесчестил.

- Леди Эллен, как вы себе это представляете? Мужчин в столице очень много.

- Но этот мужчина носит дорогие одежды, образован, хитер и похож на вас, ваше величество, - Витторино осторожно поднялся с колен. – Я думаю, что поиски будут недолгими.

- Микеле Вислы, - прошептала я, понимая, к чему клонит Витторино. – Ну, конечно!

В этот момент вернулся Алессио с лекарем. Мы оставили Альмину в их руках и переместились в кабинет короля.