Холодный ветер, строптивая вода

ГЛАВА 36

Мы отплыли из Раира, не получив ответа от Витторино и короля Генриха. Я и не ждала от них особых восторгов и похвалы: ведь с их точки зрения я лишь выполнила то, что должна была. Им невдомек, что я пережила в Раире…

Нас провожал торжественно королевский флот, Максимилиан снарядил с нами четыре корабля с военными и оружием для Франкии, Измир вскоре должен был прислать столько же.

Глядя на Алисию, я думала, что никогда еще не видела, что человек может быть безмерно счастлив и несчастен одновременно. Их взаимная симпатия с Максимилианом лишь начала расцветать и предстояла долгая разлука. Но девушка, которая и не надеялась уже найти любовь, живя в уединении с тетушкой, внезапно стала невестой и будущей королевой. Это не могло не вселять ликование в ее сердце.

- Тебя сейчас разорвет от эмоций, Алисия, - обняла ее я, когда она, плача и смеясь, махала Максимилиану, провожавшему нас на одном из кораблей. От счастья Алисия сильно похорошела. Глядя на нее, я подумала, что, возможно, Максимилиан разглядел в ней красавицу, которую не видел никто до него. Женщина, осознающая, что ее любит достойный мужчина, способна расцвести в одно мгновение.

- Ваше величество! Вы моя добрая фея, это просто сказка! Сказка! Так не бывает! Я все боюсь проснуться и понять, что все это только сон! – восклицала Алисия.

- Глупенькая! Если усомнишься, спроси у меня, и я скажу, что это самая настоящая реальность.

Я не стала говорить ей, что должность королевы далеко не так легка, как кажется. Лишь пожелала про себя, чтобы Алисии не выпали такие тяжелые испытания, как мне.

Наш корабль ломился от даров Виссарии и запчастей, что прикупил маэстро Фермин. Море было спокойным, как и в предыдущий раз, но плыли мы на день дольше из-за загруженности кораблей и необходимости держаться единым флотом.

Музыканты развлекали нас веселой музыкой и песнями, Алисия иногда грустила, иногда сильно радовалась, я с улыбкой наблюдала за ней. По мере того, как проходило мое ликование по поводу выполненной миссии, я снова со страхом смотрела в будущее. Сколько времени потребуется, чтобы подавить готовящийся бунт в Эмеральде, устранить соперников и решить вопрос с храмом Всевидящего ока и религией пяти богов? Сколько времени уйдет у Генриха и союзных войск на то, чтобы одолеть Рахмана? Я сильно скучала по Кате и Михаилу, но у меня появлялось ощущение, что они становятся призрачными, растворяются в моей памяти. И вот я уже не могу точно вспомнить любимый парфюм жениха, смех Кати… Я усилием воли представляла их в памяти, но они теперь были похожи на застывшие изображения, как на фотографиях. И я боялась, что и я исчезну из их памяти, превратившись в застывшую картинку без голоса и запаха.

Погода начала портиться, когда мы вплыли из реки в озеро Эмеральда. Оно было таким огромным, что замок мы увидели не сразу. Небо темнело, затягиваясь тяжелыми тучами.

- Кажется, будет гроза, - заметил маэстро Фермин, осмотрев чернеющий горизонт. – Надеюсь, мы успеем пристать к пристани? – обратился он к подошедшему капитану.

- Вполне успели бы, - сказал капитан, поклонившись мне. – Но, боюсь, что-то случилось в замке. Флаги приспущены. Мы уже послали голубей в замок и на дозорную башню города.

- Что это может значить? – спросила я маэстро Фермина. – Это же не значит, что король…

Я не могла даже произнести этого слова. Генрих – моя единственная надежда на возвращение. Запоздало и совершенно ни к месту я вдруг подумала, что даже не догадалась спросить у Верховного Жреца про черное зеркало. Генрих – единственная гарантия моей жизни в этом мире. Без него жить мне останется считанные часы.

- Необязательно, - поспешил уверить меня маэстро Фермин. – Вы сильно побледнели, ваше величество. Сядьте. Возможно, это в связи с кончиной архиерея? И народ до сих пор о нем скорбит?

Это предположение заставило меня выдохнуть.

- Но прошла уже неделя…

- Возможно, они до сих пор не избрали нового архиерея. Я не очень хорошо знаком с традициями храма. Кто знает, - успокоил меня маэстро Фермин.

Мы приближались к замку и пристани. Над озером сгущались тучи. Были слышны далекие раскаты грома. Было душно и практически безветренно. Алисия взяла меня за руку, и я только тогда поняла, что стояла, напряженно вцепившись в фальшборт судна.

- Ваше величество, - подошел капитан. – Боюсь у меня плохие новости.

Мы с Алисией переглянулись.

- Что с королем? – спросила я и не узнала свой голос. Из меня в одно мгновение ушла жизнь.

- Дело в другом. В городе началась странная эпидемия, сигнальщики с берега советуют пристать на дополнительной пристани за городом и разбить лагерь. Похоже, дело опасное.

Я задумалась. Что это было? Правда или уловка? Могла ли за две недели вспыхнуть эпидемия? Или замок захвачен? Или случилось еще что-то? Или… Они ждут появления Микеле Вислы, и мое прибытие в замок означает занять позицию раньше и не дать перевороту завершиться? Почему нет новостей от Витторино? Он бы уже прислал весть, если б речь шла о болезни...

Я прикинула свои возможности: рисковать людьми Виссарии я не могла. Их определенно стоило хотя бы временно отправить за город, прежде чем переправлять на фронт. Но если я окажусь за городом, а мои враги в столице, то я не смогу удержать позиции и потеряю Эмеральд и трон. Если же болезнь существует, то мне нужно было выяснить все детали, но, похоже, ее считали такой заразной, что боялись даже отправлять нам птиц. Если болезнь существует, я рискую заразиться и умереть. Если это уловка, я потеряю трон и умру.

- Вот что, капитан. Спустите на воду шлюпку, пусть подвезет меня к дворцовой пристани и уходит обратно. Вы плывете вместе с остальными кораблями во второй порт и разбиваете там лагерь. Если кто-нибудь захочет присоединиться ко мне, я буду рада.

- Я еду с вами, - ту же вызвалась Алисия.

- Нет, Алисия, - я с улыбкой остановила девушку. - Ты теперь невеста короля-регента и едешь с капитаном в порт, а затем возвращаешься к тетушке в Гефест. И ждешь, когда я тебя вызову. Я не могу рисковать тобой, - прервала я ее уговоры, - я обещала Максимилиану позаботиться о тебе.

Алессио вызвался ехать со мной, маэстро Фермин тоже, но я назначила его проследить за грузом. Вдвоем с Алессио мы сели в шлюпку и шестеро матросов опустили весла в воду. Нас подвезли к безлюдной пристани: сигнальщики стояли в стороне, но не приближались.

- Почему вы не испугались и поехали со мной, Алессио? – спросила я у секретаря, когда мы поднимались на пристань.

- Я поклялся королю, что буду служить вам, что бы ни случилось, - нехотя ответил мой молчаливый секретарь.

- Непривычно, - сказала я, когда лодка отплыла, оставив нас на пустом деревянном мостике. – Здесь всегда так шумно и оживленно…

Я заметила, как Алессио сжал ладонь на мече. Странно, он не взял папок с документами, оставил все на корабле, а оружие взял. Хотя сейчас меч пригодится получше любых бумаг.

Похоже, в Эмеральде действительно эпидемия: никого на улицах, тихо, так необычно… если бы не сигнальщики, я бы подумала, что город оставлен.

Мы шли к замку, замечая лишь тишину и пустоту вокруг. Гром гремел все громче: приближалась гроза.

Первые крупные капли упали на каменный мост, когда мы приблизились к воротам замка. Я уже начала сомневаться, что там кто-то есть, когда в воротах приоткрылась небольшая дверца и наружу выглянула Валери.

- Ваше величество!

Она торопливо пропустила нас, и стражники закрыли тут же дверцу на засов. Я огляделась. Двор замка пустовал, из конюшен выглянул сын Валери, но снова скрылся. Стражники держались от нас на расстоянии.

- Что происходит, Валери? – спросила я, пока мы пересекали двор.

- Мор, ваше величество. Кровавый мор в городе. У нас в замке больных мало, но болезнь распространяется. Поэтому мы закрылись от горожан. Больных разместили в отдельном крыле. За ними ухаживают несколько добровольцев.

- Витторино? – коротко спросила я.

- Болен, - вздохнула Валери.

- Как быстро появляется болезнь?

- Примерно на следующий день после контакта с больным.

Я быстро приняла решение.

- Проводи меня в то крыло. Принесете туда чистой питьевой воды, если я не выйду оттуда через два дня, значит, я тоже заболела. Алессио, пошлешь тогда весть королю Генриху.

- Я с вами.

- Нет, Алессио. Это приказ.

- Я иду с вами.

Упрямый секретарь не отставал ни на шаг.

- Да как же так, ваше величество, - всплеснула руками Валери. – Ведь это опасно!

- Опаснее ничего не делать. И потом, вспомни, я королева, а есть поверье, что прикосновение к монарху излечивает.

У меня была только одна надежда: что моей магии хватит, чтобы излечить больных. Я даже испытывала некое облегчение оттого, что это не переворот. С болезнью еще можно договориться. С предателями – нет.

Чего я не ожидала, войдя в крыло-изолятор с ведром воды, так это кисловатого запаха гниющей плоти вперемешку с запахом человеческим экскрементов. Запоздало поняла, что не спросила у Валери, как именно проявляется болезнь. У меня на шее был легкий шарф, я замотала его на рот и нос, чтобы дышать через него: шарф был пропитан приятными духами, это временно спасало от дурноты, подступающей к горлу от запаха. Окна были закрыты очень плотно. Возможно, боялись заражения через воздух. Я пошла на запах. Алессио последовал за мной с водой.

Вскоре показались первые тела: мертвые лежали рядом с еще живыми. Было сложно даже отличить живых от тел: они были так обессилены, что едва могли дышать. Лица многих залиты кровью, одежды испачканы ей же. Понемногу я начала замечать повторяющиеся признаки болезни: кровавые слезы, кровь из носа и ушей, а также кровавый понос и рвота. Я присаживалась возле еще живых, черпала ковшом чистую воду, желала выздоровления человеку и давала ему напиться. Некоторые не могли глотать. Вода проливалась мимо. Они были уже на последнем издыхании.

- Ваше величество, - услышала я слабый стон и тут же узнала голос.

- Витторино! Наконец-то я нашла тебя! – я присела возле него несмотря на то, что пол был весь в грязи. Зачерпнула ковш и поднесла к губам больного. – Пей, Витторино.

Но вода проливалась мимо. Я не сдавалась, уговаривала его сделать хоть маленький глоточек. Наконец, мне показалось, что-то он все-таки смог что-то проглотить. Тогда я взяла его за руку и рассказала ему все свои приключения в Виссарии. Тихим голосом, как рассказывают сказку ребенку перед сном.

- Это хорошо. Хорошо. Вы берегите его… Берегите… - на лорда-канцлера было больно смотреть. Обычно такой полный достоинства и важный, он очень сильно изменился от болезни. Я бы не узнала его, если бы он не заговорил.

- Кого беречь, Витторино? – не поняла я.

Но Витторино вдруг заснул.

- Витторино?

Я дотронулась до прохладной, липкой от пота кожи, заметила, что пот тоже розоватый, попыталась нащупать пульс на шее у лорда-канцлера. Но пульса не было. Я приехала слишком поздно.

И только тогда мне защипало глаза от слез, я вдруг вспомнила, как он защищал меня, как помогал, сколько от него было энергии и силы. Ему я могла доверить даже город. Без него я оставалась одна. «Берегите его»… О чем он говорил? О городе? О народе? О троне? О короле? Я теперь уже никогда не узнаю.

На плечо мне легла ладонь секретаря и слегка сжала. Алессио прав. Надо помочь остальным.

Я поднялась и пошла дальше. Больные поживее подходили сами, дотрагивались до меня, охотно пили воду. Когда вода закончилась, Алессио поднес еще, а когда я завершила обход, села в еще чистом углу одной из комнат и закрыла глаза. Завтра я узнаю, могу ли помочь нескольким людям. И не заболела ли сама. На всякий случай, я напоила и секретаря. Тот выпил воды, даже не поведя бровью, хотя у него-то должны были появиться вопросы, с чего вдруг королева решила, что вода поможет. Но нет. Даже вопросов не задал.

От меня разило теперь также, как и от всего вокруг. Так что я смело уснула, подложив руки под голову. Почему-то я была уверена, что Алессио будет меня сторожить, как верный пес.

Проснулась на рассвете. Поднялась, взяла полупустое ведро и начала обход больных. Кому-то стало лучше, кто-то умер. Мы напоили по второму разу всех, кого смогли. Периодически я подходила к двери из крыла, стучала, говорила, что нужно, и нам это все приносили.

К вечеру, когда мне уже могли помогать добровольцы, мы отсортировали выздоравливающих и перенесли их в другое место. Наутро третьего дня стало понятно, что все, кто пьет воду, поправляется и довольно быстро. Люди стали веселее, в глазах появилась надежда, ушел страх. В то утро я окончательно поверила, что внутри меня скрыта магия воды. Я опустилась на колени и произнесла молитву благодарности пяти богам. Это они решили однажды, что некоторым людям будут подвластны стихии и поделились магией с людьми. И это их я благодарила за то, что они позволили мне поставить на ноги пятнадцать человек.

Пока я молилась, передо мной появилась в языках пламени химера.

- Левокрыл, - радостно улыбнулась я.

Лев восторженно застучал хвостом-змеей по полу. Мне все время было неудобно перед второй частью его личности: ей приходилось нелегко, она то и дело сильно ударялась о пол и углы, прикусывала язык или закатывала глаза при особо сильных ударах.

Судя по тому, что никто из выздоравливающих даже не вскрикнул, химеру видела я одна. Лев осторожно приблизился ко мне, обнюхал лицо и лизнул. Это было странное ощущение, словно легкие язычки пламени одновременно горячего и холодного, влажного и сухого, прикасаются ко мне. Потом химера подошла к одному из трупов, змея на ее хвосте загорелась тонким факелом, он поднес его к одеждам тела, и язычки пламени заплясали на одежде, а потом исчезли, не оставив следа. Но я поняла, что хотела сказать химера.

- Трупы нужно сжечь, - встала я. – Пора полностью очистить замок от болезни и подумать, как вылечить остальных.

Сначала от нас разбегались в стороны. Но увидев, что есть выздоровевшие, народ подтянулся и появились еще добровольцы. Мы вытаскивали трупы на смотровую широкую площадку на одном из крыл замка и сжигали. Затем слуги принялись мыть замок. Если кто-то заболевал, то его вели ко мне.

Тело Витторино я подожгла сама. Не передать словами, как тяжело было сделать решающее движение и поднести огонь. Но напротив меня, по другую сторону от тела снова появилась химера. Львиная голова чуть кивнула, нервно дернув ослиными ушами. Я закрыла глаза и опустила факел к ткани, покрывавшей тело лорда-канцлера.

После мы вышли в город. Глашатаи разошлись по пустынным улицам, созывая народ к озеру. Я знала, что это безумие, что моих сил наверняка не хватит. Но это был единственный способ попытаться спасти всех, кто еще мог ходить, разом. Замковая стража по моему приказу стала входить в ближайшие к замку дома и вытаскивать оттуда лежачих больных. Остальных сгоняли к озеру. Народ сначала шел охотно: к замку вышло около двух сотен людей. Но при виде меня они остановились, а потом попятились.

- В чем дело? – спросила я у Валери. – Почему они не идут?

- Есть слухи, ваше величество, - неохотно пояснила мне служанка, – что именно вы и ваша фрейлина Алейна привезли кровавый мор из Альбиона. Когда вы уехали, стали шептаться, что вы отравили воды озера и мы все заболели от этого. А вы просто сбежали.

- Кто посмел разносить такую ложь? Неужели лорд-канцлер не мог остановить их?

- Он пытался, но ваши сторонники оказались в меньшинстве. А потом умер архиерей Ведотуттор, скорее всего, от болезни. И вас обвинили в том, что вы строите козни против храма Всевидящего Ока.

- Епископ Гамас… - задыхаясь от ярости, сказала я.

- Архиерей. Его избрали. И теперь город отделен от замка стеной ненависти.

- А где Алейна? – спросила я, вдруг вспомнив, что еще ее не видела.

Валери опустила взгляд.

- Девушку отдали в храм Всевидящего Ока. Архиерей заявил, что она ведьма и ее будут очищать специальными ритуалами, чтобы избавить город от мора.

Я зарычала от ненависти.

- Как вы могли отдать ее этому мерзавцу!

- Лорд-канцлер был болен, Валентин Ардо пошел навстречу храму, чтобы вылечить людей…

- Он-то тут при чем?!

- Я новый лорд-канцлер, - раздалось за моей спиной.

Я повернулась. Валентин Ардо, раздуваясь от важности, стоял передо мной во всей красе.

- Лорд-канцлер назначается королем, - прошипела я.

- А в его отсутствие – королевским советом. Так что, ваше величество, не мешайте. Мы пытаемся отстоять королевскую власть, потому что черные лилии вступили в сговор с храмом. Если бы не кровавый мор, они бы напали на замок. Вам лучше закрыться у себя, пока мы будем укреплять оборону.

- Какую еще оборону?! Люди умирают в городе! Их нужно спасти! – я от бешенства еле могла говорить спокойно. Он меня собрался закрыть в замке! Сейчас, как же! Разбежался!

- Не может быть и речи. Прекратить! – Валентин Ардо привлек внимание солдат, которые помогали людям добраться до озера. – Возвращайтесь к замку, бросайте этот сброд!

- Здесь я королева, лорд-канцлер! – рявкнула я. – Вы даже мою фрейлину не защитили, отдали этим мерзавцам!

- Богохульница!!! – крикнул один из больных, который слышал наш спор. – Ведьма! Она нас убить всех хочет! Бегите! Бегите!

И больные стали разбегаться, спотыкаясь об тех, кто был слишком слаб, чтобы бежать.

- Осторожнее, Храм с каждым днем сильнее, а вы слабее, ваше величество. Вам следует послушать тех, у кого больше опыта и знаний, - вкрадчиво сказал Валентин Ардо.

У меня опустились руки. Солдаты послушно отступали, жители снова возвращались в дома. Где-то там в храме мучили Алейну. Я не могла оставить все, как есть.

- Прости, Генрих, - сказала я легкому ветру и начинающему моросить дождю. – Но я не могу сдаться. Не сейчас.

Я вернулась в замок. Написала письмо маэстро Фермину и отправила голубем. Отдала распоряжение Алессио найти надежных людей и встать на воротах города. И стала ждать.