Хороший, Плохой, Сверхъестественный

ТРИ

Я направился к дому, на метро. Должно быть, я выглядел раздражённым более чем обычно, потому что все расступались. Несколько охранников Уокера всё ещё торчали у входа на станцию, но они старались смотреть в другую сторону. Кончилось тем, что я сидел в одиночестве, предаваясь спокойным размышлениям. По крайней мере, поезда на Тёмной Стороне всегда приходят вовремя. Предположительно потому, что если Поезд действительно прибывает с опозданием, администратор расцепляет состав на части и стреляет в него, чтобы привести все остальные поезда в должным образом мотивированное состояние ума.

Мне всё ещё не хотелось возвращаться домой, поэтому я пошёл в «Странных Парней», самый старый бар в мире, где все знают твою игру. Не самый грязный бар в мире, но чертовски к этому близкий. Это была просто ещё одна ночь в «Странных Парнях».

Ведьмы Уокинга вышли на девичник, напившись на поминках матушки-игуменьи и обновив закуски в баре, они бегали по бару взад и вперёд, кто-то напоил водяную ведьму Харпендена — подкрался сзади к её жидкой форме и впрыснул ей шприцем лошадиную дозу чистого джина. Можно было даже видеть, как по её телу пробегает рябь, когда она хихикает, покачиваясь между столиками, разбрызгивая мимоходом напитки. За другим столом два смутно напоминающих гуманоидов робота из какой-то будущей временной линии сосали батарейки и пердели статикой.

Молодая женщина, на которой было слишком много косметики, оплакивала своего демонического любовника, потому что он только что бросил её и ушёл с её лучшей подругой. Каменный херувим с соседнего кладбища проверял свои вложения в «Файнэншл таймс» и часто хмурился. Недавно возрождённый вампир печально сидел за боковым столиком, уставившись на бокал вина перед собой, вина, которое он заказал, но не смог выпить. Он говорил всем, — кто его слушал, что не хотел возвращаться вампиром, что он так старался не возвращаться… но ему было так скучно просто лежать в гробу. И вот он здесь, в похоронной одежде, всё ещё цепляющейся за хороший костюм, в котором они похоронили его, в попытке примириться со всеми обычными, повседневными вещами, которые он никогда больше не сможет делать.

Ему не нужно было волноваться. Если он будет продолжать жалеть себя достаточно долго, кто-нибудь воткнет в него кол, хотя бы для того, чтобы заткнуть ему рот.

Я облокотился на стойку и ждал, когда бармен подойдет, чтобы обслужить меня. Алекс Морриси владел и управлял «Странными Парнями» и не любил, когда его торопят. В данный момент он был занят с низшим норвежским божеством на другом конце длинного бара и прилагал много усилий, чтобы игнорировать меня, но я уже привык к этому. Это был его мелкий способ напомнить мне, что я всё ещё не расплатился по счёту в баре.

Рядом со мной на барной стойке коротко дрогнул и приподнялся цилиндр, затем появилась бледная изящная рука, жалобно помахивая пустым стаканом, прося налить ещё. Волшебник был там уже некоторое время и мы всё ещё не придумали, как его вытащить, — чёрт, тот кролик был реально злым кроликом…

Никогда не делайте волшебных трюков с дрянью. Дальше, вниз по бару, две своевольные сестры в белых одеждах из ордена Святого Стронция, напротив светящихся коктейлей Half-Life, и все остальные давали им достаточно свободного места… Любой другой бар наложил бы на них мораторий, но Алекс любил, чтобы они были рядом, чтобы вовремя облучить старую еду в баре.

Я терпеливо облокотился на барную стойку, радуясь возможности спокойно подумать. Как обычно бывает, эльфийский клиент был особенно раздражающим. Преследуемый на полпути через Тёмную Сторону, атакованный со всех сторон сразу и ни на пенни не богаче в конце концов.

Просто слово — предупреждение, — имя из легенды. Экскалибур… Наверное, мне не следовало так удивляться, в конце концов, всё оказывается на Тёмной Стороне. Кроме… него, с Экскалибуром подобного никогда не было. Почему именно сейчас и где он был всё это время? Я был почти уверен, что у Коллекционера его никогда не было, — хотя бы потому, что он никогда не перестал бы им хвастаться. Может ли появление меча в истории быть связано с недавней окончательной смертью Мерлина Сатанинского Отродья? А может быть, он направляется сюда через временной сдвиг, прямо из времён короля Артура? Проблема Тёмной Стороны в том, что она предлагает гораздо больше возможных ответов на вопрос, чем где-либо ещё.

Экскалибур.

Это не то, что вы думаете и никогда им не было.

Ассенизатор Джек подошёл к бару и встал рядом со мной, сильно пахнущий несколькими разными одеколонами и безупречно чистый. Он не был виноват в том, что какой-то ужасный психический аромат, казалось, всегда висел вокруг него — но это то, что вы получаете от работы в канализации Тёмной Стороны. Вы бы и на спор меня туда не затащили. Со всеми этими странными науками и странной магией, шипящими, дрожащими и взрывающимися повсюду штуковинами, едва ли удивительно, что так много неудачных экспериментов заканчиваются тем, что их смывают в канализацию. Как известно, там они объединяются с дикой природой и толкают её вверх по эволюционной лестнице. Что иногда приводит к необходимости выезда санитарной бригады, с их действительно большими пушками и огнемётами. Оперативники, такие как человек ассенизатор Джек, получают своё боевое жалованье.

Трюк ассенизатора — человека Джека — состоит в том, чтобы выпускать кольца дыма. Он делает это, забивая вонь экскрементов. И он ещё удивляется, почему его больше не приглашают на вечеринки…

— Напряженная ночь, Джон? — вежливо спросил он.

— Можно и так сказать, — сказал я. — Как сам?

— Только что закончили разбираться с очередным потенциальным призраком канализации. Я сам виноват в этом мюзикле Ллойда Уэббера. А ещё в прошлом месяце были гигантские муравьи.

Тем не менее, каждый раз, когда вы думаете, что у вас всё плохо, кто-то всегда готов рассказать вам, о ещё большей дряни.

— Я просто болтал с Соником-убийцей снаружи Башни Времени. Говорят, что Коллекционер украл совершенно новый вид устройства для путешествий во времени из какого-то музея далекого будущего — устройство, которое может проецировать сознание оператора на любого человека в прошлом, настоящем или будущем. Так что, — теперь он может выслеживать свои драгоценные раритеты в полной анонимности. Должно быть, это очень удручает, когда все стреляют в тебя, при первой возможности.

— То есть, теперь Коллекционером может быть кто угодно, — сказал я. — Это действительно жутко. Я только что прошёл через нечто подобное с Доктором Феллом. Вы больше не можете доверять никому, кем бы они не были. Как будто Тёмная Сторона уже недостаточно параноидальна…

Ассенизатор Джек с интересом посмотрел на меня.

— У вас наконец-то произошла стычка с Доктором Феллом? Что случилось?

— Мы с ним пересеклись абсолютно случайно, — сказал я.

— Иногда ты меня беспокоишь, Джон, — грустно сказал Джек и отошёл в сторону.

Наконец ко мне подошёл Алекс Морриси и не дожидаясь приглашения, налил мне стакан полынного бренди. Я посмотрел на него.

— Что случилось? — спросил Алекс. — Это чистый стакан. Потому что я знаю, — ты придираешься к подобным вещам.

— С выпивкой всё в порядке, — сказал я. — Мне просто интересно, становлюсь ли я предсказуем.

На Тёмной Стороне это никогда не было хорошей идеей. Начните впадать в привычную рутину, ходить в одно и то же место, всегда заказывать один и тот же напиток и вы можете поспорить на хорошие деньги, что кто-то найдет способ воспользоваться этим преимуществом.

— О, заткнись и пей свой напиток, — сказал Алекс. — В этом баре уже живёт мрачный педераст и это я.

Алекс был одет как обычно, во всё чёрное — в траур, он скорбел о том, как сложилась его жизнь. Он также носил чёрный берет, чтобы скрыть свою растущую лысину, и дизайнерские очки, ошибочно полагая, что они делают его крутым. Алекс родился несчастным и с возрастом ему не стало лучше.

Он принимал кратковременные меры, всегда ошибался с вашей сдачей и смешивал самые неприятные коктейли в мире. Мудрые люди избегали закусок в баре. С другой стороны, он мирился с людьми, их поведением, которое ни на мгновение не допускалось бы где-либо ещё и жестоко добился всеобщего перемирия, которое сделало «Странных Парней» одной из немногих по-настоящему нейтральных территорий на Тёмной Стороне.

Мы с Алексом давно знакомы. Мы вроде как друзья. Всё очень сложно…

Я решительно отодвинул бутылку полынного бренди в сторону.

— Что ещё у тебя есть, Алекс?

— Быстро исчезающая линия волос, боли в пояснице и ты действительно не захочешь услышать о моих дефекациях.

— Я сейчас ударю тебя по лицу, и тебе будет больно. Я имею в виду, есть ли у тебя что-нибудь более интересное в отделе выпивки, что ты мог бы порекомендовать? Я в настроении для чего-то… другого.

— Ну, ты можешь попробовать Яд Валгаллы, — сказал Алекс. — Я прикупил добычу по дешёвке, потому что никто в клубе «Искателей Приключений» не осмелился попробовать. До сих пор все здесь тоже не потянули. У меня такое чувство, что это, как-то связано с тем, как бутылки потеют кровью.

— Налей мне стакан, — сказал я. — Большой стакан со свинцовой соломинкой.

Алекс поднял бровь.

— У тебя опять плохое настроение, да? Просто подпиши эту форму завещания, назвав своего ближайшего родственника, пока я открою бутылку своими спецщипцами с длинной ручкой.

Напиток, когда его принесли, оказался бледно-янтарным ликёром. Он не кипел и не пытался прогрызть себе путь сквозь стекло, поэтому я сделал хороший глоток. Ликёр лениво покатился по моему языку, а затем ударил меня между глаз половинкой кирпича и ударил по моим вкусовым рецепторам. Это было всё равно что разом проглотить целый Летний Сад. Но после моего путешествия в Пасть Дракона — это было вопросом вкуса. Я сделал ещё один хороший глоток и Алекс победно улыбнулся через переполненный бар.

— Смотрите! Он на самом деле пьёт это! Выплатите ставки!

— Это хорошо, сказал я. — Злобно, но хорошо. Почему бы тебе не пригубить стаканчик со мной?

— Потому, что у меня больше здравого смысла. Алекс с довольным видом наклонился вперёд через полированную стойку бара. — Дело доходит до того, что самое захватывающее в этом баре — это пари, — заставит ли новый напиток твою голову взорваться. В последнее время здесь было очень тихо и ты знаешь, как это опасно. Всегда есть что-то, небольшие… мелочи, как змеи, попадающие в бочонки с настоящим элем и улучшающие его вкус… И в ловушках нет крыс, а это значит, что их опять кто-то ест…

— Как у вас дела с Кэти? — небрежно спросил я. — Кэти, мой секретарь — подросток, которая едва ли не вдвое моложе тебя и которую я необычайно оберегаю?

— На удивление хорошо, — сказал Алекс. — Я всё жду, когда ударит вторая молния. У меня есть ужасное подозрение, что я действительно могу быть счастлив, когда она рядом, а я не привык к счастью.

— Она намного моложе тебя.

— Я знаю! Половина групп, которые мне нравятся, распались ещё до того, как она родилась! И она даже не слышала о половине старых телешоу, которые я смотрю на DVD. И она будет настойчиво пытаться подбодрить меня.

Пришлось улыбнуться. — Я мог бы сказать ей, что это безнадёжное дело.

— Не знаю, — сказал Алекс. — Есть кое-что, что она делает в постели…

— Смени тему прямо сейчас, — потребовал я.

— Хорошо. Вы видели состояние Агаты? — Алекс горько указал на своего домашнего стервятника, который в настоящее время сидел на старомодном кассовом аппарате и дразнил всех. — Посмотри на эту маленькую шлюшку. Двадцать месяцев беременности, и это не похоже на стервятников. Одному Богу известно, с чем у неё был секс и что она в конечном итоге произведёт. Там есть ёмкость, если хочешь — положи немного денег.

А потом он замолчал и уставился на барную стойку, у него даже челюсть отвисла. Я повернулся, чтобы посмотреть и поморщился.

Есть люди, которые, входя в комнату, знают, что там будут проблемы. Бывшая жена Алекса прошла через переполненный бар со своим обычным устрашающим видом полной самоуверенности, нисколько не обеспокоенная тем, что она только что вошла в такое место, где и у большинства ангелов есть море здравого смысла. Она была высокой, поджарой и носила свой деловой костюм, как доспех. У неё было твёрдое лицо, с искусным, тонким макияжем который совершенно не мог смягчить его, под коротко остриженными платиновыми светлыми волосами. Люди уходили с её пути, даже не понимая, зачем они это делают, потому что она явно этого от них ждала. Она резко остановилась у бара рядом со мной, быстро оглядела меня и громко фыркнула.

— Привет, Джон. Давно не виделись. Ты выглядишь очень хорошо… Но ведь у тебя никогда и не было больших амбиций?

— Привет, Агата, — сказал я. — Не часто ты удостаиваешь нас своим присутствием. Что привело тебя в эту бездну, аж из самых больших контор делового сектора? Тебе дали отпуск за хорошее поведение?

— Это случиться в тот самый день… — сказала она. — Значит, всё ещё играешь в частного детектива?

— И очень успешно, — сказал я. — А как насчет тебя? всё ещё играешь в человека?

Она бросила на меня холодный, немигающий взгляд.

— Ты всегда был на его стороне.

— Эй, — сказал я, — мне тут нужно выпить. Как поживает твой мальчик — игрушечный бухгалтер?

— С Родни всё в порядке. Дела идут хорошо. Вообще-то, он мой младший партнёр. И он всего на три года моложе меня. Как поживает твоя ненормальная подружка с пистолетом?

— Отлично, — сказал я. — Я скажу Сьюзи, что ты спрашивала о ней.

Холодная, высокомерная улыбка Агаты исчезла и она резко отвернулась, чтобы полностью сосредоточиться на Алексе.

— Привет, Алекс. Я вижу, — ты по-прежнему решительно настроен на драку. И ты всё ещё в чёрном.

— Только до тех пор, пока кто-нибудь не придумает оттенка темнее чёрного, — сказал он. — Что ты здесь делаешь, Агата? Я не думал, что тебе нравится, когда люди из твоей новой жизни знают, — откуда ты пришла.

— В каждую жизнь должны попасть маленькие трущобы, — сказала Агата. — Я принесла тебе ежемесячные деньги за кровь.

Она вынула из внутреннего кармана конверт и повесила его на перекладину между ними. Алекс схватил его.

— Мне нужно считать это?

— Это чек, Алекс. Наличными больше никто не пользуется.

— Я знаю. Кредиту нет места в баре. Зачем лично выплачивать алименты, Агата? Раньше ты всегда посылала гонца.

— Потому что я слышала о тебе и твоём последнем романе, — сказала Агата, мило улыбаясь. — Подросток, Алекс? Они всегда нравились тебе — молодые и впечатлительные.

— По крайней мере, они мне нравятся живыми! — огрызнулся Алекс.

Я резко вскинул голову, но ни у кого из них не было на меня времени. Они смотрели друг на друга с такой яростью, что воздух между ними едва не выгорал. Агата одарила Алекса своей лучшей высокомерной улыбкой.

— Мне действительно нужно напоминать тебе об условиях нашего соглашения? Если ты решишь снова жениться, ты сам по себе, Алекс. Нет больше денег.

— Как это типично для тебя — подумать об этом в первую очередь, — сказал Алекс. — И у тебя чертовски крепкие нервы, когда ты критикуешь меня за мой выбор любовника. Ты изменила мне с Мерлином!

— Держите меня все, — сказал я.

Я знал, что лучше не вмешиваться, но это было слишком хорошо, чтобы пропустить.

— У тебя был секс с Мерлином, Агата? Наш собственный мёртвый, но не вполне ушедший колдун, Мерлин Сатанинское Отродье? Тот, который раньше был похоронен под этим баром? Это так безвкусно…

— Ты не знал его, так, как я, — сказала Агата. — Он был гораздо более зрелым, чем Алекс.

— Только в том смысле, что сыр созревает, если оставить его лежать достаточно долго, — сказал Алекс. — Этот ублюдок с ножом в спине! Он овладел моим телом, чтобы заняться с тобой сексом! Мне потребовалась целая вечность, чтобы понять, почему я постоянно просыпаюсь в странных местах. Ты изменила мне, используя моё собственное тело!

— И в постели он был гораздо лучше тебя, — сказала Агата.

Женщины всегда дерутся грязно.

Алекс потянулся было к одному из множества неприятных орудий, которые он держал под стойкой бара, но остановился. — Убирайся из моего бара, Агата. Моя жизнь больше не твоё дело.

— Я уйду, когда захочу! Мне ещё многое нужно тебе сказать…

— Не скажешь. — Уходи, или я покажу тебе один из самых отвратительных трюков, которые я унаследовал от Мерлина Сатанинского Отродья.

Агата поколебалась, потом громко шмыгнула носом, повернулась на каблуках и вышла из бара. Я задумчиво посмотрел на Алекса. Возможно, он блефовал, а может и нет. Алекс посмотрел на меня.

— Я мог бы догадаться, что она появится, после того как ты упомянул о встрече с её сестрой Августой Мун в клубе «Искателей Приключений».

— Большая женщина, Августа, сказал я. Очень… сердечна.

— Она любит тебя, сказал Алекс.

— Я бы предпочёл ударить себя по глазам вилкой.

Я перебрался в уединенную кабинку в дальнем конце бара с бутылкой Яда Валгаллы и стаканом, чтобы спокойно пить и размышлять. Никогда не вмешивайтесь в семейные споры. Что бы вы ни сказали, — вы неправы. Одна из многих причин, почему я не занимаюсь разводами. Я до сих пор помню Алекса и Агату, когда они впервые встретились. Тогда мы все были намного моложе. Они были так счастливы, так полны жизни, так уверены во всех великих делах, которые им предстоит совершить. Их любовь горела в них, как огонь и я был так ревнив, так уверен, что никогда не переживу ничего подобного. Мы с Агатой никогда по-настоящему не ладили, но притворялись ради Алекса.

Когда наступил финал, он наступил быстро и по-видимому, неожиданно. Агата ушла от Алекса, потому что он не хотел, не мог покинуть бар, — она была полна решимости преуспеть в этом мире и чего-то достичь для себя. Она никогда не скрывала своих прямых амбиций, но всё равно он был потрясён, когда однажды вечером Агата исчезла, преследуя свои мечты. Она ни разу не оглянулась.

Никогда не связывалась ни с кем из своих старых друзей.

Она куда-то ездила, а мы нет. Я ничего не знал о деле Мерлина и не думаю, что кто-то знал, но я не удивлюсь, если она всё это подстроила, просто чтобы убедиться, что Алекс не попытается помешать ей уехать. Агата всегда была практичной в их отношениях.

Я очень надеялся, что у Алекса и Кэти всё получится. Даже на Тёмной Стороне могут происходить чудеса. Посмотреть на меня и Сьюзи Дробовик. Я чертовски уверен, что не предвидел этого. Теперь мы были ближе, чем когда-либо. Иногда я всё ещё удивляюсь, — когда просыпаюсь, переворачиваюсь на другой бок и вижу Сьюзи, лежащую рядом со мной и счастливо спящую. Я сделал большой глоток Яда Валгаллы и задался вопросом, не потому ли я чувствовал себя так неуютно. Чувствовал ли я необходимость вести нормальную зрелую жизнь, чтобы соответствовать моим зрелым взаимоотношениям? Возможно, Агата права в одном, — возможно, пришло время перестать играть в частного детектива и заняться чём-то, что имело значение для моей жизни.

Или, может быть, пришло время выпить ещё и перестать так много думать. Да, это было правильно и я наполнил свой бокал до краёв.

Ларри Забвение появился из ниоткуда и сел напротив меня, даже не дожидаясь приглашения. Я уставился на него, а он спокойно и холодно смотрел на меня в ответ. Можно подумать, что после всего, что я пережил на Тёмной Стороне, я привык видеть мертвецов, но сидеть и разговаривать с воскресшими мертвецами всегда нелегко. Неважно, кто это — старый друг вроде Мертвеца, или конкурент по бизнесу — Ларри Забвение… Есть, что-то такое в ходячем, говорящем трупе, что тревожит душу и заставляет мои зубы сжиматься.

Ларри Забвение, — среднего роста мужчина в дорогом костюме, с бледным, бледным лицом под тонкими соломенными волосами. Он был мёртв и ему было всё равно, кто знает об этом, поэтому он не стал скрывать некоторые из наиболее неприятных аспектов, — таких, как недостаточно частое моргание и дыхание только тогда, когда ему нужно было говорить. Он был убит своим же напарником и возвращён назад в виде какого-то зомби и он всё ещё горевал об этом. Ларри был, вероятно, самым известным частным детективом Тёмной Стороны, — после меня. Мёртвый — посмертный, частный детектив. Он руководит собственным бюро расследований, выполняет большую корпоративную работу и даёт объявления во всех заслуживающих внимания местах. Должно быть, его убивает, что я зарабатываю больше денег, чем он.

Я вежливо улыбнулся и протянул ему бокал с Ядом Валгаллы. Он коротко покачал головой.

— Я не пью. Я мёртв.

— Не нужно быть одержимым этим, — сказал я.

— Мёртвый мальчик ест, пьет и…

— Я знаю, что делает этот дегенерат, — сказал Ларри. — У некоторых из нас больше достоинства.

— И некоторые из нас веселее, — сказал я. — Чего ты хочешь, Ларри? У меня есть важные дела, связанные с выпивкой и размышлениями о несправедливости вселенной.

— Я хочу, чтобы ты нашёл моего пропавшего брата, — Томми. Ты ведь помнишь Томми, правда, Тейлор? Пропал без вести во время войны Лилит, когда он должен был находиться под вашей защитой? Всё ещё пропавший после стольких лет, предположительно мёртвый. Я в это не верю. Я не могу в это поверить. Я бы знал, если бы он был мёртв. Он всё ещё где-то там, может быть потерян, может быть ранен… и ты найдешь его для меня, с твоим удивительным даром.

— Я сделал всё, что мог, чтобы защитить его, — сказал я. — Там много чего происходило и на любой войне… случаются плохие вещи. Там были толпы людей, — бойня.

Над Томми рухнула стена, а потом… напор борьбы отодвинул нас всех в сторону. Я не стал рассказывать Ларри о полубезумной толпе, которая набросилась на полузасыпанное тело. Я не стал рассказывать ему о криках.

— Я вернулся позже, когда всё было кончено, но его нигде не было видно. Зачем ты пришёл ко мне сейчас, Ларри, после стольких лет?

— Потому что Хэдли решил вмешаться.

Имя, казалось, погрузилось во внезапную тишину и вокруг нас резко поднялись головы. Некоторые люди встали и ушли, другие просто растворились в воздухе. И по всему бару царило общее ощущение: Вот дерьмо…

Все на Тёмной Стороне знают историю трех Братьев Забвение. Хотя бы потому, что знание так часто является самозащитой. Их отец был Дэш Забвение, знаменитый конфиденциальный оперативник, частный детектив в тридцатых годах. Их матерью была некая Ширли Ден Адель, Леди Фантазм, Супергерой — костюмированная авантюристка того же периода. Вскоре после свадьбы у них родился первый сын Хэдли. Затем они отправились в путешествие во времени в 1946 году в погоне за сбежавшим военным преступником, — Демоническим Когтем. Они последовали за ним во временной сдвиг и когда они вышли снова, это был 1973 год.

У них было ещё два мальчика, Ларри и Томми. За время их долгого отсутствия Хэдли пошёл своим путем и сделал себе имя, превзойдя даже репутацию своих родителей. Он представлял Власти Тёмной Стороны, как и Уокер, на протяжении шестидесятых и семидесятых годов. Хэдли… это был тот самый человек. Научил Уокера всему, что знал сам. Но потом… что-то случилось. Никто не знает, что именно, а если и знает, то они молчат, что почти невероятно для Тёмной Стороны. Хэдли уже никогда не стал прежним. Он вёл себя немного странно… и оставил Власти идти их запретными путями.

Есть запретные пути, даже в таком месте, как Тёмная Сторона. Некоторые двери и пути закрыты, заперты и охраняются. Закрыты для всех, кроме самых могущественных и самых упрямых. Не потому, что они так опасны и не потому, что многие из тех, кто входит, не возвращаются… Тёмная Сторона всегда придерживалась того, что каждый имеет право попасть в Ад по-своему. Проблема в том, что некоторые из тех, кто возвращается, возвращаются странно измененными, ужасно измененными.

Люди шёпотом говорят о Доме Голубых Огней, куда многие соблазняются войти, но лишь немногие выходят и когда они это делают, они даже отдаленно не похожи на людей. Это Голубые Парни. Люди, которых выдолбили, чтобы освободить место для чего-то другого. Они изучают наш мир человеческими глазами и играют с нами, как с игрушками. У них тоже есть аппетит… отвратительные аппетиты. Уокер убивает их сразу же, как только их опознают, трупы приходится часто уничтожать и они всегда пусты. Когда дела идут совсем плохо и Уокер решает, что на Тёмной Стороне слишком много Синих Парней, он приказывает произвести отбраковку — чистку. Он стучит в барабаны и швыряет пригоршнями деньги вокруг, чтобы все мы прибежали. Охотники за головами, наемные убийцы и неравнодушные граждане вроде меня, которые просто хотят убрать кровавые Сущности с наших улиц. Платят хорошо, — риск ужасен и сколько бы мы ни убили, всегда найдется ещё больше Синих Парней…

Сьюзи с нетерпением ждёт отбраковки. Я думаю, что это её вариация шведского стола, — всё, что ты можешь убить — убей.

Голубые Парни, Доктор Фелл. А теперь — Коллекционер. Все они смотрят на мир чужими глазами. В такие моменты мне кажется, что кто-то пытается мне что-то сказать…

Хэдли Забвение полностью перешёл в подполье после того, как он ушёл от Властей. Он спустился в мир под Миром, в Мрачные Королевства и там он учился в тайной школе, — тёмной академии. Единственное место, куда вы можете пойти, чтобы узнать истинную природу реальности. Большинство людей проваливают курс. Они умирают, или сходят с ума, или и то и другое одновременно. Как печально известный Сигизмунд, — Безумный Математик. Я работал с ним над одним делом, когда он был просто известен как Сумасшедший. В последний раз я слышал, что он всё ещё мирно спит в своём коконе. Никто точно не знает, что из этого выйдет, но Уокер организовал вооруженную охрану, на всякий случай.

Тем не менее, несколько экстраординарных душ действительно проходят весь этот путь и возвращаются в верхний мир, тревожно могущественные и странно преображённые. Как Хэдли Забвение. Теперь он ходит в тени, между Жизнью и Смертью, Светом и Тьмой, или, может быть, над ними. Хэдли Забвение, детектив — инспектор, который расследует только преступления и случаи, когда сама реальность находится под угрозой. Так что если бы он решил вмешаться…

— Вот дерьмо, — сказал я.

— Вот именно, — сказал Ларри Забвение.

— Почему он не появился во время войны Лилит? — Я говорил, чтобы не вспоминать о других Сущностях. — Мы могли бы воспользоваться его помощью.

— А кто сказал, что нет? — спросил Ларри. — Там много чего происходило. И Хэдли всегда действовал на гораздо большей сцене, чем мы. Вы никогда не задумывались, почему Небеса и Ад не были непосредственно вовлечены в войну Лилит? Неужели ты думаешь, что твоя мать смогла бы удержать их, если бы они захотели вмешаться? Мы были по колено в Ангелах, когда они пришли сюда в поисках нечестивого Грааля.

— Я не начинал войну ангелов! — сказал я, пожалуй, излишне громко.

— А я и не утверждаю — сказал Ларри.

— Извини, — сказал я. — Я немного обидчив на этот счёт. Продолжай.

— Дело в том, что ходят слухи, будто Хэдли вмешался, чтобы не пустить ангелов и позволить нам самим попытаться выиграть войну.

Я долго смотрел на него.

— Он действительно мог это сделать?

— Кто знает? Кто знает, во что они превратили его там, в тайной школе? Теперь он детектив — инспектор.

— Хорошая позиция.

— Хватит о Хэдли, я пришёл поговорить о Томми.

— Хорошо, — сказал я. — Давай поговорим о Томми. Экзистенциальный частный детектив, который специализировался на делах, которые могли произойти, а могли и не произойти. Добрая душа, но не слишком умён.

— Нет, — ответил Ларри. — Иначе он не доверил бы тебе присматривать за ним. Но, дело не только в нём. Чем больше я изучал исчезновение Томми, тем больше узнавал о других людях, которые просто… исчезли после войны с Лилит. Я составил список главных и второстепенных игроков, которые исчезли с радаров. Ни причины, ни мотива, никаких следов их присутствия. И это были люди, которые могли сами о себе позаботиться. Имена, которые вы знаете, или узнаете. Я должен задаться вопросом: кто-то воспользовался хаосом, который последовал за войной, чтобы… убрать некоторых людей? Мне потребовалось некоторое время, чтобы составить этот список, но я убеждён, что это, что-то значит. Есть определенная связь между всеми людьми в этом списке. Посмотри.

Он протянул мне лист дорогой бумаги с монограммой. Когда его рука на мгновение коснулась моей, его кожа была такой холодной, что почти обожгла меня. Как будто его мёртвая плоть высасывала тепло прямо из меня. Я не отдернул руку, но взял у него бумагу так быстро, как только мог. Толстая бумага громко затрещала, когда я развернул её. Тридцать семь имен, все более, или менее знакомые. Некоторые из них взбудоражили меня: Странный Харальд Старьёвщик, Епископ Бестли, Леди Проклятие, Сестра Игор, Спасение Кейн и Госпожа Мурмур. Люди хорошие, плохие и обычные. С некоторыми из них я работал, с некоторыми был знаком, а при виде некоторых — переходил улицу, — чтобы избежать встречи. Но я знал, что все люди в этом списке были по-своему могущественными личностями.

— Ладно, — сказал я, что общего у всех этих имен?

— Они все знали Томми, — сказал Ларри. — Все до единого.

— Томми действительно ходил вокруг да около. Я задумался над этим. — Кто здесь настолько силён, чтобы заставить всех этих людей исчезнуть?

— Может быть, кто-то заинтересован в устранении потенциальных конкурентов, — предположил Ларри. Но… почему Томми? Он не был заинтересован в том, чтобы стать знаменитым, важным, или влиятельным. Я вижу только, что он вращался в тех же кругах, что и эти люди. Мне нужно знать, что случилось с моим братом Джон и почему. Вы будете работать со мной над этим делом?

— Нет денег, верно?

— Вы мой должник, — Джон. Вы обещали мне, что присмотрите за ним.

— Так я и сделал. Хорошо, давайте сделаем это.

Интересно, что случилось с Томми Забвением?

— Сьюзи Стрелок может работать с нами?

Я поднял брови.

— Ожидаете неприятностей?

— Всегда.

— К сожалению, нет. Уокер держит её на окраине — охота за головами. Старая Матушка Шиптон открыла ещё одну клинику по клонированию младенцев и Сьюзи послали закрыть её — с крайним предубеждением… У матушки Шиптон есть своя личная армия, так, что Сьюзи какое-то время будет счастлива. Вы действительно ожидаете серьезного противостояния?

— Да, — сказал Ларри. — И она единственный человек, которого Хэдли не испугал бы.

— Как ты к нему относишься? — Осторожно спросил я. — Я имею в виду, что он твой брат.

— Я больше не знаю, что Хэдли такое.

— Некоторые из историй, которые я слышал…

Я молча кивнул. Мы все слышали истории о детективе инспекторе. Мало у какой из них был счастливый конец.

— Я потерял одного брата, — резко сказал Ларри. — Я не хочу потерять ещё одного. Томми… никогда не должен был становиться частным детективом. Он сделал это только для того, чтобы угодить нашему отцу. И потому, что он приобрел свой особый экзистенциальный дар. Он выиграл его в покер, знаете, — блефуя с парой троек. Никто не мог в это поверить. Я был там, когда это случилось и до сих пор не могу поверить. Я попросил его приехать и поработать со мной в бюро. Чтобы я научил его всем премудростям, присматривал за ним, пока он не встанет на ноги. Но Томми… всегда предпочитал идти своим путем. Может, он и прав. В конце концов, я даже не смог защитить себя от своего собственного партнёра.

— Зачем вы пришли ко мне? — спросиля через мгновение. — Когда у вас, в конце концов, есть целое бюро из ваших людей, к которым вы можете обратиться?

— Потому что никто из них до этого не додумался, — отрезал он. — чёрт побери, может быть, даже печально известный Джон Тейлор не готов встретиться лицом к лицу с Хэдли Забвение. Но я не могу сделать это в одиночку. Мне нужна мощная поддержка, на случай, если все пойдет наперекосяк… Кроме того, ты у меня в долгу. Ты обещал мне, что Томми будет в безопасности с тобой.

— Да, — ответил я. — Я так и сделал.

Сделал зная, что лучше не давать таких обещаний. Я некоторое время смотрел на него.

— Ты никогда… не одобрял меня, Ларри. Почему?

— Потому что ты не настоящий следователь. Не то что я, или мой отец. Мы делаем свою работу так, как это должно быть сделано: берём показания, собираем доказательства, собираем улики вместе, чтобы получить результат. У вас есть дар, который делает половину работы за вас, а в остальном вы полагаетесь на догадки, интуицию и запугивание людей, выбивая признания. Ты не профессионал, а всего лишь талантливый любитель. Я готов работать с тобой только потому, что, если наши пути с Хэдли пересекутся, с тобой я побьюсь огнём против огня.

Он вдруг наклонился вперёд и вперил в меня свои холодные голубые глаза.

— Мне нужен твой дар, чтобы найти Томми.

— Я уже пытался, — сказал я. — Сразу после войны и много раз после неё. Неужели ты думал, что мне всё равно? Томми был моим другом. Но я нигде не могу его найти. Он не умер, иначе мой дар показал бы мне его тело. Но я не вижу его нигде на Тёмной Стороне.

— Как можно от тебя спрятаться? — спросил Ларри.

— Превосходный вопрос. Он не покидал Тёмную Сторону — Я тут кое-кого поспрашивал. Но его здесь нет.

Я внимательно посмотрел на Ларри.

— Конечно, я не единственный за этим столом, у кого есть особый дар, не так ли? У тебя есть волшебная палочка, Ларри. Эльфийская палочка. Что ты сделал для Фэйри, Ларри, если Королева Мэб дала тебе эльфийское оружие?

Он смотрел прямо на меня, — не мигая, неестественно неподвижно сидя на своём месте.

— Как, во имя всего Святого, ты узнал об этом?

— Ты удивишься, узнав кое-что из того, что я знаю. — На самом деле я узнал об этом, подслушав на вечеринке, но не собирался признаваться в этом. — И я только что работал с Паком.

— Ты ведь умеешь перемещаться, верно? — спросил Ларри. И это было всё, что он мог сказать.

Я решил на время сменить тему. — Вы часть новой Власти. Почему бы не обратиться к ним за помощью?

— Потому что в этом замешан Хэдли. Это связано с его семейным бизнесом.

— Мне только что пришла в голову одна мысль — сказал я. — И не очень приятная. Может ли Хэдли быть в ответе за все эти исчезновения?

— Не могу поверить, что он мог причинить вред собственному брату, — сказал Ларри. — Я не могу себе этого позволить.

— Он твой брат, — сказал я. — Ты боишься его, Ларри?

— Хэдли? О да… Мы неплохо ладили, когда я был молод. Он больше походил на классного дядю, чем на старшего брата. Но потом он уехал в Тайную Школу, а когда вернулся… Я не мог даже находиться с ним в одной комнате. Никто из нас не мог. Просто посмотреть на него… это было всё равно что взглянуть на солнце. Люди не должны гореть так ярко. Я сыщик не знаю, что он такое, но это не тот Хэдли, которого я помню. Я даже не уверен, что он вообще человек.

Пора снова сменить тему.

— Итак, — сказал я. — Ты не пьёшь, ты не ешь и ты не выпиваешь.

— Нет, — ответил Ларри. Я мёртв. Мне не нужны отвлекающие факторы и иллюзия жизни.

— И что же ты делаешь?

— Я всё время занят. Чтобы не думать о реальности моего положения.

— Тебе не нравится быть мёртвым? Мне сказали, что есть преимущества…

— Я не сплю. Мне всё время холодно, когда я прикасаюсь к чему-то, — мне кажется, что я в перчатках. Я никогда не устаю, никогда не задыхаюсь, никогда ничего не чувствую… это важно. Я не чувствую ничего из того, что делает нас людьми. Никакие преимущества этого не стоят.

— Если ты так ненавидишь быть зомби, — осторожно сказал я, — почему ты продолжаешь бороться? На Тёмной Стороне есть много людей, которые могли бы Это сделать… пожелай и ты отдохнёшь.

— Я знаю, — сказал Ларри. — Я разговаривал с некоторыми из них. Но я должен идти дальше, потому что боюсь того, что может произойти в будущем. Однажды я совершил дурной поступок, когда был молод и глуп. Я сделал ужасную вещь… так что я должен продолжать, пока не смогу всё исправить. Он медленно покачал головой. — Всё дело в палочке. Всё возвращается к палочке.

— Что ты сделал, Ларри? — Что ты сделал, чтобы заслужить свою палочку?

— Я вытащил Королеву Мэб из Ада.

— Что? сказал я. — Как же так? И что ещё важнее, почему? Мэб — одно из великих старых чудовищ! всё это знают!

— Я не знал, во что ввязываюсь! Я думал, это просто очередная работа. Тогда я, ещё не был частным детективом. Просто охотник за сокровищами, пытающийся сделать себе имя.

— И я всегда становился дураком при виде прекрасного лица.