Хозяйка лесопилки, или Забытая жена

Глава 22

Телеги были две, в них впряженные мелкие лошадки, больше похожие на ослов или мулов. Райян в своей любимой позе сложил руки на груди и смотрит, чуть сощурившись:

— Ты сказала, что я могу забрать вещи деда.

— Конечно, — кивнула я ему, — пошли покажу, как можно вещи забрать.

Если он думал, что я дам ему топтать мои полы не на ту напал. Орсо на чердак прятал довольно габаритные вещи, и я не собиралась ломать стены в доме, чтобы их вытащить.

— Вот смотри, — показала на окно чердака, — видишь стена съёмная, твоя задача снять стену, не попортив мне остальную поверхность и забирай спокойно вещи.

— Как я буду спускать их с чердака? — нахмурился Райян.

— А это уже не мои проблемы, — покачала головой, — узнай у других, как он туда их поднимал, скорей всего кто-то ему помогал.

— Постой, — Райян схватил меня за руку, — Ведь все можно сделать проще, — сказал медведь.

Я с трудом вырвала свою руку, терпеть не могу, когда хватают и недовольно поправила рукав туники.

— Как проще? — все же спросила я мужчину.

— Ты выходишь за меня замуж, и все вещи остаются тут.

Я пару секунд смотрела на медведя, переваривая его предложение, а потом рассмеялась. Да я, конечно, понимала, что мой смех больно топчет самомнение первого жениха в поселке, но неужели он правда думает, что я ради всей этой древней рухляди захочу стать его женой. Медведь яростно сжимал кулаки, злобно сверкал глазами, губы превратились в тонкую линию, так он их сжимал, чтобы не скрипеть зубами.

— Ох, прости меня за смех, — я постаралась взять себя в руки, — Это скорее нервное. Я хочу сказать тебе, что ты наверно самый желанный муж для многих девушек поселка, но я не хочу замуж. Дело не в тебе, я вообще не хочу замуж. Сам подумай. Я молода, свободна, богата по вашим меркам, могу делать артефакты. Зачем мне муж? Это вари ему еду, слушай его, он будет ограничивать меня в свободе…

— Ты останешься старой, никому не нужной бабой, на которую даже старик не взглянет, — рыкнул мне медведь, — скоро твоя красота угаснет, а силы истощатся. Вспомнишь тогда меня хранительница! — ядовито прорычал древлянин, и что есть силы стукнув кулачищем по стоящей возле стены бочке, проломив тонкие дощечки, быстро пошел в сторону выхода. Я замерла, немного испугавшись его ярости, а потом кивнула сама себе. Правильно, вот и показал свою внутреннюю суть, не нужен мне такой мужчина рядом, который разозлившись не держит себя в руках. В следующий раз на месте бочки могу оказаться уже я. Сидеть тише воды ниже травы, чтобы не дай лес не разозлить, так это не для меня, я хочу говорить то, что я думаю, чувствую и делать то, что считаю нужным.

— Как ты правильно сказала, — встала рядом со мной Ранима, — зачем мужики, если ты сама себя можешь обеспечивать.

— Ты не права Ранима, — покачала я головой, — мужик нужен, но не такой.

— А какой? — девушка все не отрывала взгляда от наших гостей, где Райян командовал телегами и переговаривался с другими древлянами, показывая на дом. Думаю, он сейчас в отместку все утащит, надо присмотреть, чтобы потолок мне не разобрал, козел мелочный.

— Такой, чтобы ты для него была самой желанной, единственной, неповторимой. Чтобы ты была весь его мир, но и это еще не все, — сказала я.

— А что еще? — мечтательно вздохнула Ранима, гордо поправила толстую косу, вздернула курносый носик, явно красуясь перед смотрящим на нее Игором. Бедняга, как увидел преобразившуюся белочку, так и застыл столбом.

— Для тебя он тоже должен быть всем миром, иначе никак, — сказала я.

— Эх, вот бы найти такого, — Ранима фыркнула и пошла к дому, я за ней. Пусть этот Райян сам свои вещи достает. Вон уже с лесопилки мужиков собрал, всяко без моей помощи обойдется.

Пару недель ничего примечательного не происходило. Я делала артефакты, любуясь своими изделиями. Все они были деревянными и вполне себе действенными. Тут были и небольшие холодильные лари и терки, и чайники, и тестомешалки, и даже парочка духовок для выпекания, одну тут же пришлось отдать Раниме. Что интересно, деревянные изделия прекрасно держали жар и не горели. А когда мне захотелось пельмешек я создала и мясорубку, очень нужная вещь в хозяйстве, особенно когда мяса вдоволь. Игор постоянно приносил нам дары охоты, да и другие древляне помогали. Особенно когда увидели, как преобразилась Ранима. Оказалось, что в деревне есть и другие отравленные пахха, пусть не так сильно. Лечила я бесплатно, брать за такое деньги было неправильно, а вот от даров не отказывалась.

Каждое утро я ходила к дубу в сопровождении Игора, седая больше со мной не разговаривала, да и я не лезла к ней, вспоминая, что влияние на прошлое может плохо кончится. Хотя вопросов было не мало, и первый, почему у меня от злости руки стали когтистыми. Еще в первые дни мне кто-то из древлян сказал, что шкурки хранительницы не имели. Обидно если честно, я бы не отказалась быть львицей, или древестницей, как Нисса, мать Игора, у нее красивая шкурка, простой хищник просто так не пробьет. Но не судьба мне иметь шкурку, тогда что это было почему мои руки изменились?

За неделю мои силы заметно подросли. Теперь я создавала до пяти мелких артефактов в день или один большой и два маленьких. Приходилось делать артефакты и на продажу местным, но я их не слишком баловала. Ранима вела списки, и я по этим спискам продавала артефакты. Все же у местных не так много денег, чтобы ломить высокие цены, но и обижать их не хотелось.

Лесопилка работала в полную силу и скоро возле нашего дома было не протолкнуться от телег, которые приезжали за доской. Райян перестал ко мне приставать, но это не значит, что он перестал обращать на меня внимание. Иногда доходило до смешного, он специально приехал на лесопилку с Миррой. Та сияла как новый краг, ластилась к древлянину и поглядывала на меня высокомерно:

— Он ей предложение сделал, правда свадьбу не спешит делать, — сказала мне по секрету Ранима, — Это он у тебя ревность вызывает.

Я фыркнула и ушла в дом, под взглядом довольного медведя, наверно подумал, что я пошла страдать, а мне было смешно, а вот Мирру жалко, хоть она и дура, но никому не пожелаю такой гадости, быть использованной.

— Так тебе точно медведь не нужен? — Ранима хвостом за мной.

— Да, не нужен, я своих решений не меняю, — твёрдо сказала я белочке, потом зевнула, — я посплю часок, присмотри за Артаем.

Ранима кивнула. За эти дни белочка расцвела, стала уверенной в себе, настоящей помощницей хранительницы. Иногда я удивлялась, как она успевала и по дому, а еще все в округе знать. Игор не отлипал от нашего забора, прожигал ее взглядами, не решаясь подойти к белочке. Та злилась, но мне так ничего не рассказывала.

Артай, кстати подружился с Саваем, были, конечно, драки, о которых узнавала по ссадинам и синякам у драконенка, но он не жаловался, а я старалась в его дружбу не влезать. Мальчишкам нужно давать волю иначе какой из него вырастет мужик, если за него все решать. Волосы волчонку я вырастила, так что лысиной он уже не сверкал. Мальчишки частенько ловили рыбу на речушке, носились на своих деревянных лошадках. Я не стала делать их лошадок игрушками, качалками, а по примеру сундука, который мальчишки использовали, как свой самобегающий ранец приделала лошадкам ноги.

Изделия получились интересными, даже Ранима упросила Артая дать покататься, потом сшила драконенку еще одну подушку под задницу, твердо ей показалось. Ранима просила и ей сделать что-то похожее, нет не лошадку, белочка хотела большого зверя, страшного, чтобы все боялись его украсть. Я хмыкала и хитро на нее поглядывала. Не зря ж я уже несколько большущих бревен припасла. Вот сил поднаберусь и … но пока загадочно молчала и только кивала белочке, люблю делать сюрпризы.

Видя мобильность мальчишек, да еще и сундук, который мог переносить немалый груз, мальчишек наняли на лесопилке бегать по поручениям. Древляне сначала принимали Артая немного настороженно, но, когда увидели, что ничем он от других детей не отличается стали нагружать его так же, как Савайя. Вечером мое чудо приходил домой усталое, но довольное, рассказывал, что он успел сделать за день и без задних ног засыпал, иногда даже не доползая до своей комнаты. Да, он стал спать с своей комнате и очень этим гордился.

А я вела свою борьбу, с тем, к кому приходила во снах, что меня сильно раздражало. За эти дни во сны к беловолосому дракону я попадала почти каждый день. Два раза мне повезло. Он спал. Это была уже другая комната. С роскошной кроватью. Этот гад развалился там, как звезда совершенно голый и спал. Так я поняла, что переношусь я к нему, когда сплю сама, а что делает он не важно. Первый раз я аккуратно притаилась и ждала, когда меня перенесет назад, проклиная и дракона, и свои слабые силы. В учебниках я нашла как избежать проникновение в сны, но сил у меня для этих заклинаний пока не было.

Я с еще большим рвением стала заниматься и прокачивать энергию леса через свое тело с каждым днем увеличивая поток. Так вот, первый раз, когда он спал я смогла спокойно продремать рядом у стеночки. Второй раз мне уже так не повезло, в комнату прокралась какая-то полуголая бабенка. Дракон проснулся, когда она к нему на кровать прыгнула, откинул ее от себя, просыпаясь, а я с радостью и под его прожигающий взгляд унеслась в настоящий сон. Не знаю, что в тот миг почувствовала, было смешно, что на дракона кто-то охотится и досада, что он меня увидел, как бы теперь специально не спал меня дожидаясь. И я оказалась права. Следующий раз я очнулась возле него через пару дней. Тут же была схвачена и притянута к горячему сильному телу:

— Попался воробушек! — жарко прошептал он мне в ухо.

— Отпусти! — тут же ударила его в скулу нехилым хуком, дракон стоически перенес удар, сверкнув синим взглядом, и еще сильнее прижал меня к себе.

— Быстро сказала кто такая и почему приходишь ко мне? Это как-то связано с Артаем? Ты знаешь, где он? — Я побледнела от его догадливости и стала молча вырываться. Не отдам Артая! Он его в «круги» отвезет, запрет в своих дворцах, бедный мой драконенок, он сейчас счастлив. Я старалась не думать, что Артай скучает по отцу, я это вижу не слепая, да и сам драконенок не раз говорил, что отец его найдет.

Но черт побери, чувство, которое заставляет меня оберегать свою маленькую ячейку общества от внешнего посягательства, сильнее доводов разума. Я боялась, что останусь одна… Артай словно давал мне силы не опускать руки, не отчаиваться, смотреть на все проблемы как на временные трудности. Без него мне будет не зачем идти вперед… Пусть это моя слабость, но Артая я буду оберегать от всех даже от его отца, которого хотят и убить, и отравить. Сам говорил. Пусть сначала разберётся со своими врагами. Довод для моей совести, конечно, не больно значимый, но пока он помогал держатся и молчать.

— Знаешь, что я выяснил? — подозрительно миролюбиво сказал мне дракон, — Что приходить так, в своих снах, могли лишь хранительницы, — тут же сам ответил на свой вопрос.

— И что? — я сложила руки на груди, чтобы не тереться ею о его тело, слишком явственно пыталось проткнуть меня что-то твердое внизу живота, зачем еще сильнее возбуждать мужика. Я же не знаю, на что он способен, может он на всю голову отмороженный.

— Значит ты хранительница, — уверенно сказал дракон, а я нахмурилась и недовольно засопела, — остаётся узнать, где появилась хранительница, а такая новость в лесах расползается быстро, и я найду тебя, зеленоглазая. Может, признаешься сама, кто такая, где мой сын, что ты за него хочешь? Я не простой дракон деревлянка, я герцог Миртай Лоу, и я готов к переговорам, и готов платить, — серьезно посмотрел мне в глаза дракон. Лучше бы он хамил и был неадекватом, думалось мне, такого послать не жалко.

— Я ничего не скажу, — буркнула я дракону и недовольно заворочалась в теплых руках.

— Если не прекратишь крутиться, я за себя не отвечаю, воробушек. Ты на удивление очень привлекательна для меня, как женщина.

— Изнасилуешь? — Я даже глаза на него выпучила от таких признаний, вроде бы я ему раньше телом не угодила. В глазах дракона промелькнуло изумление, он рассмеялся, а потом прошептал:

— Соблазню, — от его голоса мурашки по телу пробежались, а внизу живота собрался теплый сладкий комочек желания. Судя по моему телу, которое плавилось в руках этого ящера соблазнить у него получится. Припомнила, как реагировало мое тело на других мужиков, и с удивлением поняла, что никак…

Видимо, он что-то увидел в моих глазах, потому что стал медленно приближать свое лицо к моему, смотря на мои губы, как на самое желанное в мире яство, хочет поцеловать, чтобы подтвердить, как легко он может соблазнить. И в тот же миг я стала пропадать из его рук. Дракон недовольно рыкнул, а я с облегчением выдохнула, соблазнение откладывается, но в душе было странное раздвоение, с одной стороны, очень хотелось почувствовать вкус его губ, с другой радовалась, что дракон ничего от меня не добился.

В следующие разы, когда появлялась возле него, комнаты были разными. Больше он меня не лапал, уж не знаю почему, даже давал мне укрыться пледом. Почему-то я всегда была в тонкой рубашке. Он пытался вызвать на разговоры, рассказывая об Артае, когда тот был совсем кроха. Совесть меня нещадно грызла, нужно рассказать отцу, где его сын, но я сжимала зубы и молча его слушала, иногда улыбалась, когда дракон рассказывал о проделках сына.

Естественно, драконенок не был тихим мальчишкой, такой не сбежал бы сам из дворца отца. В такие минуты герцог меня рассматривал, думая о чем-то своем. Я даже стала привыкать, что полночи провожу с герцогом Лоу. Иногда он не разговаривал со мной, что-то писал, сидя за столом, читал книги. Я, кстати, тоже могла читать книги и стала наглеть. Очнувшись у дракона, брала любую книгу и читала.

— Судя по всему ты не безграмотная, это успокаивает, надеюсь, ты занимаешься с моим ребенком, хранительница. Как моему наследнику ему нужно многое знать, — я наверно покраснела. Артай сейчас никак не походил на благовоспитанного мальчика из благородной семьи, «мелкий пронырливый поганец», так называли его работники лесопилки. Не совсем согласна с их ругательством, но доля правды в их проклятиях была.

Мальчишки работали и когда не получили обещанных денег за свою работу, отомстили уже проверенным способом с помощью смолы. Расплавили ее и залили в обувь, пока работники спали. Я, конечно, извинилась за драконенка, Норна за Савая, но платить за потерянную обувь даже не собиралась. Нечего обманывать детей.

Перед сном леса всегда жарко, так что Артай загорел, отчего синие глаза стали еще ярче, а открытая белозубая улыбка покоряла сердца всех женщин и девочек поселка. Я боялась за него, тряслась, когда его долго не было, и была благодарна Игору, который присматривал за мальчишками, пока те строили из себя покорителей леса, рассекая на своих лошадках. И да, я совсем не думала об учебе Артая, и мне даже на секунду стало стыдно. Но потом я вспомнила, что два месяца мы будем сидеть по домам, пока лес спит и время для учебы появится. Чем себя и успокоила. Дни летели очень быстро, мой подвал был заставлен артефактами на продажу, а несколько огромных кусков бревен ждали своего часа, на грандиозные задумки. В эту ночь, казалось, ничего интересного не произойдет. Герцог сидел за столом и, как всегда, писал.

— Я знаю, что с Артаем все хорошо, и он у тебя, — я от его слов вздрогнула и уронила книгу, которую читала. Привыкла, что он почти перестал обращать на меня внимание, зачиталась историей становления столицы империи. — Я не требую больше от тебя ответов древлянка, — его улыбка мне не понравилась, — Я знаю кто ты.

Я приподняла брови, выражая свое неверие, а этот гад закинул ноги на стол, вальяжно оперся на спинку и посмотрел на меня с улыбкой.

— Анэнья Суар, восемнадцати лет, состоит в недоказанном браке с Надимом Сарвом.

— Почему недоказанном, — вырвалось из меня, а потом я прикусила губу, отчего герцог рассмеялся и так он был похож сейчас на Артая или вернее, мой драконенок оказался очень похож на отца, что я зачарованно на него загляделась. Вот и выдала сама себя дурында.

— А потому, моя юная хранительница, что ты все еще девственница. Я даже без дракона могу тебе это сказать. А это значит, что брак не подтверждён и его можно аннулировать.

Очень хотелось ему огрызнуться, что ничего я не девственница, но я прикусила губу и так сболтнула. Держаться столько дней и так глупо попасться. Расслабилась.

— Я сделал запрос в круги, сколько хранительниц осталось в заложницах, — тем временем герцог перестал смеяться и стал серьезным,— то, что я узнал, мне не понравилось Анэнья,— непривычно было слышать свое имя из его уст,— Вас осталось слишком мало, всего три хранительницы из них две на склоне лет не оставившие после себя наследниц и ты единственная молодая хранительница. Ты понимаешь, что это значит? — герцог убрал ноги со стола и как-то уж слишком быстро оказался рядом со мной, присел на корточки, пронзая меня взглядом.

Я покачала головой, не в силах разорвать тонкую нить, что протянулась от наших взглядов. Его пальцы прошлись по моей щеке, убрали локон за ухо, большой палец легонько погладил губы, вызывая в них сладкий зуд, я тут же облизнулась, выдохнула и попыталась взять себя в руки. Да он же меня гипнотизирует, соблазнитель фигов. Отшатнулась от него вглубь кресла, грозно нахмурилась:

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала, а скорее пропищала я.

— Ты совсем ничего не знаешь? — удивился он, а я тут же покачала головой, — Дожились! Дракон должен объяснять хранительнице, что такое лес и зачем они нужны, — дракон перестал сидеть передо мной и встал. Заходил по комнате и стал говорить словно не со мной, а сам с собой.

— Предки, конечно, наворотили делов. Лес — это божество Анэнья. Обычно боги не остаются в своих мирах, а этот остался. Он спит, его сущность, разделенная лесом, деревьями, растениями, кустами и даже букашками — все это он, бог. Мы не знаем почему, но пока он спит, наш мир живет. Стоит ему проснуться, мир погибнет. Он просто встряхнет его с себя и уйдет строить новые миры, если захочет.

— Может, так лучше, — осторожно сказала я, — он как пленник…

— Нет! — рявкнул дракон, — Так не лучше хранительница! Бог не должен проснуться, это все, что пишут в старых древних рукописях. Мы драконы пришлые в этом мире, но вы древляне те, кто поставлен тут охранять сон божества. Вы его хранители, и время будить божество еще не пришло.

— И кто нам скажет, что пришло? — мне даже самой стало интересно, что еще знает дракон.

— Я не знаю, — пожал плечами герцог, устало сел на кровать, — почти все знания хранительниц были потеряны. Но это еще не все Анэнья, когда умрет последняя хранительница, лес проснется. Ваша сила, это то, что не дает ему проснуться. Драконы изучали вас, когда-то мы были высокоразвитой цивилизацией, но все, что мы поняли, вы немного отличаетесь от остальных древлян. Нам так и не удалось понять, чем, Суар.

— Это, конечно, все интересно, — покачала я головой, — но думаю, ты преувеличиваешь.

— Я преуменьшаю, — дракон хмыкнул, — в кругах неспокойно, появилась сектанты, которые пророчат конец света, и многие им верят. Хранительниц еще сто лет назад было пятьдесят душ Суар, а теперь осталась одна ты. Думаю, то, что ты попала в лес большая удача, иначе ты была бы уже мертва, а наш мир погиб. Мы драконы, по-глупому уничтожаем не только вас, но и себя.

Я не хотела ему верить. Живешь тут себе спокойно, артефакты починяешь, мыслишь микроскопически, о своей лесопилке, домике, ребенке, отваживаешь женихов, а тут приходит дракон и говорит: «Открой глаза! Ты последняя надежда этого мира!»

— Я узнал в каком ты поселке Суар, не думаешь же ты, что я спокойно сидел все эти дни. В Первый пришла весть, что в одном из поселков появилась хранительница. Это вызвало тут большую бурю. Привыкли древляне жить без указок леса, творить тут, что захотят. Они тебя ждут, думаю, попробуют запретить проход в храм.

— Я не собиралась в храм, — я нахмурилась, — на торги только…

Дракон довольно улыбнулся, а я про себя чертыхнулась.

— Я подожду тебя здесь хранительница, — сказал этот ящер, — помогу пройти в храм, тебе туда обязательно надо, и не забудь привезти моего сына.

— Я, я, —я не знала, что сказать, слишком много информации дракон на меня вылил, если честно я была в небольшом офигении и была рада, что пришло время исчезнуть из этого сна яви.