Хозяйка проклятого поместья

ГЛАВА VII

Проснулась Саша рано, потому что лучи солнца заглядывали в окошко и настойчиво пытались проникнуть сквозь ее сомкнутые веки. Девушка подошла к окну и с удовольствием потянулась. На старой липе гомонили птицы. Видимо, ночью похолодало, потому что от земли поднимался еле уловимый пар. Полкан лежал на своем месте возле ее кровати и стучал по полу хвостом, явно выражая Саше свою симпатию.

Та погладила пса по голове, отыскала в рюкзаке зубную щетку и пасту, налила в стакан немного воды и отправилась во двор умываться. Полкан выскочил за ней и, пока Саша чистила зубы, радостно носился по окрестным кустам, пугая воробьев.

Вернувшись в комнату, в которой она ночевала, Саша заварила себе кофе — она предусмотрительно захватила с собой из города несколько пакетиков. Взяв чашку в руки, она решила выйти на крыльцо, но заметила, что Полкан стоит возле лестницы, ведущей на второй этаж, и ведет себя как-то странно.

Она подошла поближе и увидела, что собака, ощетинившись, рычит на какой-то предмет. Наклонилась — и ахнула: перед ней лежала куртка от мужского спортивного костюма. Как раз такая была на Сергее Олисове, когда они разговаривали вчера утром…

Саша подняла глаза на лестницу и прислушалась. Но сверху не слышно было ни шороха. Она сходила за связкой ключей, оставила чашку с кофе в комнате и вместе с Полканом поднялась наверх.

На первый взгляд никаких изменений Саша не заметила. Все двери были заперты, так, как она вчера их оставляла. Напоследок она открыла зал — и обомлела, увидев следы разгрома. Похоже, что вчера кто-то, сдернув чехол, врезался в груду сложенных стульев. Но как такое могло произойти, если накануне она лично заперла дверь на ключ?

Все еще недоумевая, Саша спустилась вниз, взяла в руки куртку Олисова, вынесла ее во двор и повесила на куст неподалеку от дома. А потом брезгливо вытерла руку о джинсы. У нее в голове не укладывалось, что кто-то лазал по ее дому, пока ее не было (вероятно, это произошло, когда она отправилась к соседу, иначе девушка обязательно услышала бы грохот падающих стульев). Как такое могло произойти?! Похоже, что у ночных посетителей были ключи… Зачем, спрашивается, они вообще сюда заявились?

Размышляя над всем этим, Саша стояла на крыльце, обхватив себя руками. Ее прекрасное настроение, с которым она проснулась, куда-то улетучилось. Непонятно было, что теперь делать. Менять замки? Провести психологическую беседу с Сергеем Олисовым? Задумавшись, она и не заметила, как из кустов сирени вынырнул Андрей. Зато Полкан заметил — бросился встречать хозяина.

Сосед прихватил с собой корзинку со свежим молоком, сыром и ржаным хлебом. Саша принесла из дома стаканы, захватила из своего рюкзака пакетик с печеньем, и они вдвоем с Андреем позавтракали, сидя на ступеньках крыльца. Молоко было свежим и абсолютно без неприятного привкуса.

— А это что такое? — спросил Андрей, кивнув на мужскую куртку, висящую на кусте сирени.

— Сама не знаю, — Саша помрачнела. И рассказала соседу о том, как нашла куртку, которой еще вчера тут не было, и о раскиданных стульях в зале.

— А еще я вчера видела эту куртку на Сергее Олисове, — добавила девушка.

Андрей раздумывал недолго.

— Давай я тебе замок на входной двери поменяю? — предложил он. Саша кивнула. И отметила, что они с соседом как-то незаметно перешли на «ты».

Они договорились, что девушка сходит в деревню и купит новый замок. Саша надеялась, что это удержит Олисова от новых визитов.

По дороге до Шаманихи Саша размышляла о своем новом знакомом. Не похож был Андрей на деревенского жителя. Даже в заляпанных глиной джинсах, резиновых сапогах и видавшей виды штормовке он казался заезжим щеголем. Возможно, дело было в том, как держался мужчина, и в ощущении уверенности и силы, которое сквозило в каждом его движении. «За таким как за каменной стеной», — подумала девушка. Впервые в ее жизни появился кто-то, кто предлагал ей помощь в решении ее проблем. Обычно никому, включая мужа (а может быть, в первую очередь), не было до нее никакого дела.

Что заставило молодого мужчину переехать на ферму в деревенской глуши и заниматься сельским хозяйством? Саша подозревала, что в его прошлом кроется какая-то тайна. Судя по всему, ее сосед тщательно оберегал свои секреты от посторонних и не спешил раскрывать душу. А еще он был искренне привязан к Подстенову — это Саша поняла сразу по тому, как переменилось отношение Андрея к ней, когда она заявила, что не собирается уступать поместье Олисовым.

Задумавшись, девушка сама не заметила того, как миновала тенистый парк, вышла на грунтовую дорогу. Она боялась признаться себе в том, что ее интерес к Андрею выходит за рамки простого дружеского общения, что он привлекает ее как мужчина. «Опомнись, ты пока еще замужем!» — говорила она себе, но этот довод действовал слабо. И она, и Игорь давно утратили интерес друг к другу, и, чего уж греха таить, Саша подозревала, что у ее мужа есть какая-то женщина на стороне. Вдобавок сейчас ее брак на грани развода и шансов восстановить отношения она не видела. А может быть, просто пришло время, когда она переросла свою первую юношескую любовь, оправилась от нее и впервые посмотрела с интересом на другого мужчину? Что же в этом плохого и запретного?

Свернув за Новую улицу, которая утопала в зарослях сирени, Саша довольно быстро подошла к домику Татьяны Николаевны. Пушистый кот встретил ее у калитки как старую знакомую и, гордо задрав хвост, проводил до дверей.

Услышав о том, что вчера вечером в Подстенове были незваные гости, Татьяна Николаевна ойкнула и схватилась за голову.

— Да что же это такое люди творят, ни стыда ни совести у них нет!

Она полностью одобрила идею Саши поменять замок и сама завела разговор об Андрее.

— Хороший он. Только не жди, что сразу с тобой откровенничать будет. Здорово ему в жизни досталось. Как будто бы его пламенем опалило, — Татьяна Николаевна вздохнула, помолчала. — У него жена и дочка в аварии погибли. Вот после этого он и переменился, бросил работу и уехал сюда, в нашу глушь. Живет здесь уже несколько лет, хозяйство держит, вроде бы справляется. Только чувствую я, что не для него это все. Здесь ведь кто живет? Старики одни. Молодежь старается уехать подальше. А у него, считай, вся жизнь впереди, а он себя тут похоронил. Да чего уж, каждый сам кузнец своего счастья… и несчастья.

— А что это за история про привидение в Подстенове? — вспомнила Саша рассказ Андрея. В основных чертах он рассказал ей, но теперь она хотела услышать все подробности.

Татьяна Николаевна переключилась на другую тему. Судя по всему, она не раз рассказывала эту легенду.

— Говорят, случилось это в конце девятнадцатого века когда усадьбой владел барин Иван Сергеевич. Будто бы жена у него была низкого сословия, актерка. По тем представлениям их брак был страшным мезальянсом. Видимо, барин влюбился в нее до беспамятства, раз решился на женитьбу.

Ну и не привела такая безумная любовь ни к чему хорошему. Актриса была женщиной ветреной, мужчины к ней летели, как бабочки на огонь. Муж сначала терпел молча, потом закатывал скандалы. Но жену это не останавливало. Поговаривали, что в Петербурге она связалась с каким-то офицером и будто бы ее благоверный застукал их в самый недвусмысленный момент.

Иван Сергеевич увез жену сюда, в Подстеново, хотя обычно в поместье он не жил, бывал наездами. А потом супруга его пропала, — Татьяна Николаевна выдержала театральную паузу.

— Как — пропала? — спросила Саша, заинтригованная историей. И все вот эти страсти творились у нее в поместье! Вот это да! Вот уж действительно — дом с историей.

— Так, натурально пропала. Вечером легла спать, а утром нет барыни. Барин сказал — ночью сбежала с любовником. Сам с утра собрался и был таков, больше в Подстеново не возвращался.

— И что, действительно сбежала?

— Да кто же ее знает, — ответила старушка, хитро улыбнувшись. — Только люди здесь, в усадьбе, по углам шептались, что бродит ее привидение по Подстенову. В белом платье и кисейной фате. Так что, может, и не сбежала, может, убил ее барин из ревности да и спрятал труп где-то здесь, в усадьбе.

Увидев округлившиеся глаза Саши, Татьяна Николаевна улыбнулась — пенсионерка была довольна, что ее история произвела должный эффект.

— Но ты всем этим голову не забивай, Сашенька. Ничего плохого подстеновский призрак отродясь никому не делал. Тут от живых побольше вреда будет, — добавила хранительница усадьбы и помрачнела.

Саша тоже вспомнила о своей утренней находке и засобиралась.

— Спасибо, Татьяна Николаевна, я пойду. Мне еще новый замок купить надо.

Но как только Саша вышла на дорогу, ее ждал сюрприз. Рядом с домиком Татьяны Николаевны была припаркована старенькая, видавшая виды «Волга», а возле нее стоял пожилой водитель. Увидев Сашу, он всплеснул руками.

— Ну что же вы как долго, девушка! Полчаса вас дожидаюсь. Садитесь быстрее, Николай Петрович ждать не любит, — и он распахнул перед Сашей дверку машины.

— Какой Николай Петрович? Я с вами никуда не поеду!

— Как какой? Николай Петрович Олисов. Отправил меня за вами, как только узнал, что вы Татьяну навещаете. С вами давеча сынок его разговаривал, Сережка. Ну пожалуйста, девушка, съездите, поговорите с ним — а то меня премии лишат.

Саша в очередной раз удивилась тому, как быстро распространяются новости. Казалось бы, час назад забежала к старушке, а об этом уже все вокруг знают. Одно слово — деревня.

Значит, отец того самого Сергея Олисова, который вчера вломился в ее дом и оставил там свою куртку, хочет с ней поговорить? Отлично! На ловца и зверь бежит.

— Хорошо, я с ним поговорю, — смилостивилась она, и водитель чуть в ладоши не захлопал от радости.

В «Волге» было душновато от работающего двигателя, а на приборной панели мотала головой в такт движению игрушечная собачка.

«Неужели Олисов, местный олигарх, не мог обзавестись машиной получше? Или это только за мной отправил „Волгу“»? — подумала Саша, а потом задала этот вопрос вслух.

Водитель ничуть не смутился.

— Николай Петрович демонстрировать свое состояние не любит, — ответил он. — У него в гараже и дорогих машин полно, но по округе чаще всего на «Волге» разъезжает. Так оно и к людям поближе, и не застрянешь нигде. Да и неубиваемая она, старушка, — и он ласково провел рукой по приборной панели. — Вот Сережка, конечно, парень с понтами. Ему бы машину подороже, девчонку посмазливее. И ничего больше не надо. Молодо-зелено, никакого понятия! — посетовал пожилой водитель, и Саша подумала, что, в принципе, с ним согласна. Олисову-младшему явно не хватало рассудительности, терпения и жизненного опыта. А вот его отец, судя по всему, ой как непрост.

Водитель привез ее к ничем не примечательному на вид зданию местной столовой. «Неужели и обедает Николай Олисов вместе с простыми работягами?» — еще больше удивилась Саша. Но скоро все прояснилось: на дверях столовой висела табличка «Спецобслуживание». Вот и разгадка: все предприятие сегодня обслуживало одного-единственного человека — хозяина этих мест.

Саша готова была поспорить на то, что в остальные дни меню столовой было более чем скудным. Но именно сегодня стол, за котором сидел Николай Петрович, просто ломился от всевозможных яств. Перед местным олигархом на салфетке стояла тарелка с дымящейся солянкой, в которой чернели маслины и плавал кружок лимона. Рядом виднелся запотевший от холода графинчик с прозрачной, как слеза, жидкостью. На блюде были разложены нарезки колбас, копченой рыбы, мясных деликатесов. Взгляд натыкался на все это великолепие и совершенно не желал переключаться на человека, сидящего за столом. Саша совершенно некстати вспомнила, что завтрак был довольно давно, и ощутила, как проголодалась.

Николай Петрович Олисов беззастенчиво изучал замершую перед столом гостью. А Саша, в свою очередь, подняла взгляд на него.

Негласный хозяин здешних мест оказался именно таким, как она и представляла: в волосах серебра больше, чем перца, посреди лба морщины, выдававшие человека, привыкшего хмуриться, темные глубоко посаженные глаза смотрят цепко и пристально. Пауза затянулась, и Николай Петрович поспешил нарушить молчание.

— Очень рад, что вы приняли мое приглашение и приехали, Саша. Садитесь, пожалуйста, — он указал девушке на стул на противоположном от него конце стола. Она заметила, что на столе перед ней стоит чистая тарелка и лежат столовые приборы.

Саша села и решила не стесняться. В конце концов, если уж тебя так настойчиво зазывают в гости, надо хотя бы пообедать по-человечески, решила она.

По какой-то причине Олисов не торопился заводить разговор о делах. Ходил вокруг да около, предлагая гостье отведать солянки и попробовать тот или иной деликатес. В душе у Саши шевельнулась мысль о том, что он вызывает у нее скорее симпатию, чем антипатию, и что в других обстоятельствах она предпочла бы находиться с ним по одну сторону баррикад.

— Вы уж простите меня, Саша, за то, что мой сын с приятелем вчера залезли в ваш дом, — внезапно сказал Николай Петрович, и тон у него был такой проникновенно-виноватый, что девушка почти поверила. — Сергей у меня молодой, непутевый.

При этих словах мужчина поморщился, и Саша ему искренне посочувствовала: судя по всему, Сергей редкий болван. Николай Петрович продолжал.

— Он знает, что я давно хочу выкупить Подстеново, и решил, гм… поспособствовать. Неправильно меня понял! — мужчина развел руками, изображая жест раскаяния. — Обещаю, такого больше не повторится. Вам, кстати, стоит быть осторожнее и не оставлять больше двери открытыми.

— Как — открытыми? — ахнула Саша, и в ее душе всколыхнулось недоверие и настороженность. — Я запирала все двери на замки, когда уходила.

— Очень странно! — удивился Николай Петрович, — сын уверил меня, что все было распахнуто настежь, вот у него и возникла мысль зайти, проверить, все ли в порядке.

«Ну конечно, проверить!» — подумала про себя Саша. Она готова была поспорить, что Олисов-младший намеревался напугать ее до полусмерти или даже пригрозить, чтобы только она побыстрее убралась из Подстенова.

Будучи тонким психологом, ее собеседник заметил, как изменилось настроение девушки. Взгляд его тут же перестал быть бархатным, а в голосе послышались нотки металла.

— Как бы то ни было, Саша, разговор сейчас не об этом, — продолжал он. — Не скрою, я давно хочу выкупить Подстеново. И только глупое, иначе не назовешь, упрямство вашего отца помешало мне в свое время сделать это. Но я надеюсь, что вы окажетесь более сговорчивой.

Девушка, не проронив ни слова, ждала продолжения.

— Я прекрасно знаю, сколько финансовых вливаний потребует это поместье, — тон Николая Петровича стал сухим и официальным. Куда делась былая любезность! — И не хуже вашего знаю, что у вас таких денег нет. Все, что вы имеете, — нерегулярный доход за переводы, которого не хватит даже на то, чтобы заплатить ежегодный налог за землю. И остатки денег на счете вашего отца — но там тоже крохи. Что будет дальше, Саша? Вы будете смотреть, как дом рушится, не имея возможности повлиять на ситуацию? Не говоря уже о том, что поля, землю сельхозназначения, вам нужно хоть как-то, да обрабатывать — иначе она отойдет государству. Я понимаю, что вы городская жительница и не представляете, сколько это стоит, но, поверьте, это немаленькие деньги.

Девушка упрямо поджала губы.

— Я мог бы не делать вам этого предложения и просто дождаться, пока у вас отберут Подстеново за долги. Поверьте, я умею ждать и всегда добиваюсь своего. Но мне жаль, что такая прекрасная усадьба разрушится. И жаль вас, потому что вы, судя по всему, совершенно запутались и не представляете, что делать дальше.

Голос Николая Петровича снова стал мягким, доверительным. Саша сглотнула. Он был прав — девушка действительно запуталась. Впервые она перестала радоваться своему наследству и осознала, какое это тяжелое бремя. Все ждали от нее, что она сохранит Подстеново, но никто не говорил ей, чего это будет стоить. Чего ожидал от нее ее отец, когда писал завещание?!

— Я давно уже хочу выкупить Подстеново и отреставрировать поместье. Этот старый дом, по которому гуляют сквозняки и бегают крысы, давно пора как следует отмыть и отстроить. Поделюсь с вами своей мечтой, Саша, — Олисов взглянул девушке в глаза. — Я мечтаю построить здесь, в Подстенове, современный санаторий, этакий СПА-курорт. Не буду скрывать, дела здесь, в Шаманихе, идут не очень. Часть жителей работают на моих предприятиях, но мест для всех просто не хватает. А санаторий даст людям возможность прокормить свои семьи. Молодежь больше не будет уезжать отсюда, Саша. Мы с вами дадим этим местам новую жизнь.

Девушка про себя отметила это неожиданное «мы», но возражать не стала.

— Я понимаю, что для вас Подстеново — особое место, ведь его завещал вам отец, — Николай Петрович немного понизил голос, как бы из уважения к Сашиной потере. — Ради его памяти я предлагаю вам сохранить поместье! Благодаря моим возможностям мы с вами превратим Подстеново в райский уголок! Подумайте, Саша, я не требую от вас сиюминутного ответа, но хотя бы рассмотрите мое предложение. Я дам вам за Подстеново немало, — Николай Петрович назвал сумму, которая превышала самые смелые Сашины ожидания, — и, кроме того, если, конечно, вы захотите, назначу вас управляющей санаторием. Вы лично будете следить за тем, чтобы реставрация поместья прошла без каких-либо накладок. И сможете работать здесь, на своей земле.

«На своей земле…» — эта фраза эхом прозвучала в голове у Саши. Но ведь эта земля уже не будет ее собственностью! И если раньше девушка колебалась и склонна была обдумать слова Николая Петровича, то сейчас ей все стало предельно ясно. Своя земля — вот то, ради чего стоит бороться. А верить Олисову нельзя: человек он лукавый, обманет — недорого возьмет.

— Я поняла вас, Николай Петрович, — Саша поднялась с места. — Спасибо за обед.

Она улыбнулась на прощание и вышла. Николай Петрович молча смотрел ей вслед, отбивая пальцами по столешнице замысловатый ритм. «Далеко пойдет наследница», — подумал он и даже пожалел, что они с Сашей принадлежат к двум разным лагерям. Вот с ней бы он сработался!