Хозяйка замка (СИ)

Глава 14

Двадцать пятого декабря должен был быть последней день огненного рождества, чему я была несказанно рада. Право, всё это было крайне интересно, и я даже готова была мириться с шумом, постоянно доносящимся со двора замка и мешающим мне работать, но трудно было сосредоточиться на тонкой и кропотливой работе реставратора, когда к тебе в комнату постоянно влетает то Робин Гуд, а то и сам король Артур. Причем задача у всех этих бравых героев была лишь одна: выведать что-либо о Лиззи. И я с удовольствием сдала бы подругу, но мне нужно было работать, а не повторять сплетни. Поэтому в конце дня, когда у ребят начиналась горячая пора вечернего шоу, я вздохнула с облегчением.

Однако и тут мое уединение с леди Джулией было прервано. На этот раз Джоном.

— Привет, ты пойдешь смотреть салют? — спросил он меня.

— Я видела его вчера.

Ответ получился слегка грубоватым. Но бесцеремонные друзья Джона слишком сильно мешали мне весь день. К тому же я всё еще пребывала в смятении от прочитанного в дневнике Гвендолин.

— Сегодня последний день, и кроме салюта, я готовлю нечто особенное, — таинственно произнес Джон.

Мне оставалось лишь вздохнуть. Всё особенное в его жизни было так или иначе связано с замком. Я ценила это, но…

Сама не знаю, что нашло на меня в тот вечер. Мне не хотелось идти на салют. Не хотелось видеть чьи-либо лица. Я думала побыть одна. Дочитать дневник, в надежде найти в нем хоть одну зацепку о Гвендолин и её жизни до Кеннет Кастл. Но Джону, похоже, было наплевать на мои желания. Оказалось, он уже принес мою куртку, и меня буквально вытолкнули во двор замка.

На улице было темно, и горели таинственные огни. Вовсю шел инсценированный рыцарский турнир, предваряющий световое шоу на стенах замка. Джон принес мне кружку горячего глинтвейна и начал рассказывать что-то о своем договоре с лондонскими инвесторами, как вдруг замер. Взгляд его застыл, устремленный в одну точку.

Я обернулась и увидела Сэма Прата. Тот стоял неподалеку от нас. Как всегда великолепно одетый и напомаженный. С ним вместе была женщина, очень красивая и необычная, в белом пальто, в таких же снежно-белых высоких сапогах. Её волосы, цвета снега, касались её узких плеч, окаймляя бледное лицо. И на фоне всего этого белоснежного великолепия выделялись её подведённые чёрной тушью глаза и яркие нарисованные алой помадой губы.

Прат коротко кивнул Джону и направился к нам.

— Добрый вечер, — поздоровался он, — надеюсь, я не мешаю тебе и маленькой мисс реставрация?

— Кажется, я просил тебя убираться из замка, — прошипел Джон.

— Кажется, я уже напоминал тебе, что замок отчасти и моя собственность, — парировал удар Прат.

— Уже нет. Я вышлю тебе чек завтра же утром.

— И всё равно я имею право быть здесь, как и любой другой гость!

Прат, кажется, стал терять терпение. Их голоса начали повышаться. Ссора привлекала внимание окружающих.

— Эй-эй! — словно из ниоткуда между Джоном и его оппонентом возник Гай. — Как насчет того, чтобы урегулировать вопрос раз и навсегда?

И Джон, и Сэм на миг позабыли о споре и уставились на него как на умалишенного.

— Устроим рыцарский бой, — предложил Гай, — предположим, на мечах. Я ведь не ошибаюсь, Сэмми, что ты умеешь держать меч в руках?

Сэм Прат лишь закатил глаза:

— Не лезь в наши дела со своим бредом, Том, — прошипел он.

А вот Джону идея понравилась.

— Ты ведь не трусишь, Прат? — язвительно спросил он.

Прат чуть не зарычал в ответ:

— Джон, ты ребенок и дурак! Какие на*ер бои на мечах в нашем веке⁈ Совсем ума лишился⁈

— Значит, трусишь⁈ — злая улыбка коснулась губ Джона.

— Да я тебя с закрытыми глазами сделаю! — заорал Прат.

Зеваки, уже собравшиеся вокруг ссоры, радостно заулюлюкали.

— Решено! — провозгласил Гай, которого звали Том. — Рыцарский поединок! Победитель получает Кеннет Кастл!

— Что? — Джон побледнел и, кажется, наконец упал с небес на землю.

— Я в тебя верю! — подмигнул ему Гай-Том.

И действительно необычная ночь в замке началась.

Признаюсь, ролевые игры, каждый день устраиваемые друзьями Джона во дворе замка, меня мало впечатляли. Дело не в том, что ребята были плохо подготовлены или не знали своего дела. Просто, какой смысл наблюдать за тем, что поставлено и разыграно от начала и до конца?

Но сегодня сердце мое щемило от волнения. Это было так глупо! Я готова была растерзать Гая-Тома на кусочки за его дурацкую идею. А Джона схватить за плечи и начать трясти, пока в его глупую голову не придет мысль, что спор на замок — самая ужасная затея в его жизни.

Но Джон с Сэмом скрылись за палатками, собираясь подготовиться к турниру, и мне оставалось лишь ждать исхода идиотского боя.

Боги, и почему Генри сейчас нет рядом⁈ Уж он-то сумел бы донести до Джона, какая это ужасная затея!

Я стояла на месте, словно меня поразила молния, и тут свет на площади погас, а затем, столь же внезапно, включились прожекторы над главной сценой, где в период фестиваля ставили исторические пьесы и турниры.

— Дамы и господа! — провозгласил голос Гая откуда-то из темноты. — Позвольте представить вам двух бойцов нашего последнего поединка! Бывших друзей детства, а ныне соперников, готовых драться до последнего за свою честь и наш славный Кеннет Кастл! В правом углу — мистер Сэмуэль Прат.

Прожектор выхватил из тьмы Сэма, уже одетого в рыцарский доспех.

— В левом, — продолжил Гай, — дорд Сэлвиг Кеннет!

Я увидела Джона. Доспехи, надетые на него, сидели, как влитые. Темные волосы были как всегда взлохмачены. Губы сходились в тонкую линию.

Похоже, для обеих сторон всё было более чем серьезно.

Толпа, начавшая собираться еще при ссоре, теперь плотно облепила сцену, ожидая интересного зрелища. Справа я увидела снежную королеву, приехавшую с Сэмом Пратом. Женщина сложила руки на груди и наблюдала за происходящим со смесью недовольства и скуки.

Тем временем Джон и Сэм начали поединок. И даже мне, никак не знакомой с боями на мечах, было видно, что это сражение самое что ни на есть настоящее. Металл звенел. Пламя факелов, зажженных вокруг сцены для бутафорской красоты, отражалось в полированной глади доспехов. На стенах Кеннет Кастл танцевали тени, схлестнувшихся в поединке. Время стремительно текло назад, в прошлое, заставляя зрителей позабыть, что они находятся на простой рождественской ярмарке.

Что же до меня, то никогда в жизни мне еще не было так страшно.

Было видно, что Сэм Прат сильнее Джона. Он крепче держал меч, наносил удары с большей силой. И каждый раз, когда острие его меча соприкасалось с мечом Джона, я замирала, безумно боясь, что Джон может пострадать.

Но на стороне лорда Кеннета были его ловкость, скорость и желание отстоять родной замок.

Мне казалось, что поединок длился вечно. Хотя, возможно, прошло не больше пяти минут. И Джон выбил меч из рук Прата. Сэм пошатнулся, хотел поднять оружие, но острие клинка Джона опередило его, легонько коснувшись горла Прата.

Сэм поднял руки в знак своего проигрыша. Толпа замерла. Все ждали, чем закончится этот странный поединок?

Обычно в этих бутафорских боях стороны обменивались рукопожатием. Но Джон руки не протянул. Сэм также не спешил быть первой стороной, предложившей мир. Смачно плюнув на доски, он развернулся и ушел со сцены. Я снова взглянула туда, где раньше стояла его спутница. Но снежной королевы нигде уже не было видно. В это время радостный голос Гая провопил:

— Дамы и господа! Победитель сегодняшнего вечера — лорд Сэлвиг Кеннет!

Джон взял из рук друга микрофон и очень вежливо поблагодарил публику за то, что они посетили Кеннет Кастл в эти рождественские праздники. Потом поклонившись толпе, сам исчез со сцены.

Я рванула за кулисы. Несколько раз мне казалось, что меч Прата проходил совсем близко от тела Джона, и мне необходимо было удостовериться, что с лордом Кеннетом всё в порядке.

Когда я смогла протиснуться сквозь толпу к закулисью, Джон уже снял доспех и стоял в одних брюках, в мокрой от пота рубашке, выговаривая Гаю, чтобы тот больше не смел совать нос не в свои дела.

— Да ладно тебе, Джон! Ведь классно получилось! И ты вполне указал Сэмми его истинное место! Вот и Анна подтвердит, что было интересно, — увидел меня Гай-Том, — скажи, Анна, что было здорово!

— Ничего не здорово! — прошипела я, подлетая к Джону.

Вроде цел…Только глаза лихорадочно блестят…

В этот момент к нам подошел Робин. Тоже уже в штатском и, положив одну руку на плечо Джону, а другую на плечоГаю, философски произнес:

— А пойдемте-ка в город, выпьем чего-нибудь крепкого?

И дальнейшие события пронеслись мимо меня смутной вереницей.

Последнее световое рождественское шоу. Грандиозный салют и торжественное объявление, что этим летом в Кеннет Кастл каждый вечер будут разыгрывать полноценное мультимедийное представление на стенах замка.

Поездка в город, где Джон предложил небольшую экскурсию по местным пабам.

Обычно я очень мало пью и в этот вечер старалась придерживаться той же славной традиции, но всеобщее оживление, нервное потрясение из-за поединка и почти бессонная ночь с дневником Гвендолин накануне дали о себе знать. Отличный шотландский виски, которым угостил меня Джон, разливался по телу приятным теплом, а сознание было слегка затуманенным. Ближе к полуночи Артур и Ланс решили предпринять вылазку на маяк, Робин исчез куда-то с одной из местных девушек, Гай мирно спал за стойкой, а мы с Джоном взяли такси и направились в сторону замка.

Предполагалось, что мы ляжем спать, чтобы завтра пораньше приступить к работе. Меня ждала леди Джулия, а Джону нужно было проследить за тем, чтобы от фестиваля во дворе замка не осталось и следа. Но самое глупое в жизни — это что-либо планировать.

Джон был умницей и джентльменом. Проводил меня до моей комнаты. Пожелал спокойной ночи. А потом внезапно поцеловал.

Его губы были горячими. Жадными. И если до этого моя голова просто кружилась, то теперь пол ушел из-под ног от поцелуя.

Не помня себя, я горячо ответила на поцелуй.

Джон снял с меня пальто. Я расстегнула его куртку. На пол полетели наши теплые свитера. Джон опрокинул меня на кровать, лег сверху, и мне было приятно почувствовать, что штаны сегодня мешают лорду Кеннету.

Вместе мы решили и эту проблему.

Дыхание Джона обжигало мою кожу. Руки ласкали мое тело. Наконец, на пол упало белье. Джон прижал меня спиной к изголовью кровати и одним резким движением разрушил последние границы, что были между нами. Дальше ночь превратилась в смешение стонов, вскриков и внутреннего огня, будоражащего кровь похлеще виски.

А утром я проснулась…

В окно робко заглядывали первые лучи солнца. Джон спал рядом со мной, по-хозяйски положив одну руку мне на бедро. Я осторожно убрала его руку, тихо выскользнула из постели, собрала вещи, валявшиеся по полу, и, натянув джинсы со свитером, бегом помчалась из комнаты.

Черт! Что же мы вчера наделали?!!

События прошлой ночи вереницей проплыли перед глазами, оставляя после себя томную усталость тела, всё еще жаждавшего тепла, и полное раскаянье в мозгу.

Как? Как такое могло произойти⁈

Я никогда не заводила служебных романов. Всегда считала, что в работе следует прежде всего оставаться профессионалом. Да что уж там говорить, если, проработав полтора года в Национальной галерее, я не заметила ни одного мужчины, кроме как на картинах, над которыми работала.

А теперь Джон…

Безусловно, он замечательный. За время, что я провела в замке, я успела привыкнуть к нему. Мы даже стали друзьями. И последнее хуже всего. Так как бездумно проведенная ночь может разрушить те теплые душевные отношения, что завязались между нами. К тому же, и этого никак нельзя было забывать, Джон — мой работодатель. Да… Ситуация от этого становилась еще более щекотливой.

Что же теперь со всем этим делать?

Влетев в мастерскую и плотно заперев за собой дверь, я впервые за утро почувствовала себя более-менее защищенной.

Ладно, посмотрим на всю ситуацию здраво. Вчера был несколько необычный вечер. Все переволновались. Возможно, нужна была разрядка. Но мы с Джоном взрослые здравомыслящие люди. И сможем преодолеть тот небольшой барьер, что выстроила между нами эта случайная ночь.

— А вчера, значит, никаких барьеров и в помине не было, — ехидно, с интонациями Лиззи, заметил мой внутренний голос, — и причем границы рушились несколько раз…

Я слегка покраснела, вспоминая, как вела себя этой ночью. Невольно рука прикоснулась к шее, на которой Джон вчера оставил столько страстных поцелуев. А ведь были поцелуи и ниже. Много ниже…

Стоп!

Мы с Джоном взрослые люди. У каждого своя жизнь и своя работа. Кеннет Кастл — огромный замок. Порой бывают дни, когда мы даже не пересекаемся. Теперь их станет больше. Много больше. Но постепенно всё забудется, и мы сможем вернуться к ровным приятельским отношениям. Потому что так будет правильно.

Я достала инструменты и бросила взгляд на портрет леди Джулии, которая, в свою очередь, смотрела на меня с печальным укором в глазах.

— Не смотрите так на меня, леди Джулия, — огрызнулась я, — во всём случившемся есть и ваша вина! Если бы вы не обошлись так жестоко с Гвендолен…

Я тут же осеклась. Винить безмолвный портрет в череде случайностей, приведших меня в постель к Джону, было последним делом, показывающим меня человеком, не способным самостоятельно брать на себя ответственность за свои поступки.

Глубокий вдох. Выдох. Я — профессионал. А портрет — это всего лишь картина.

Я приготовилась приступить к работе, как зазвонил мой телефон. Конечно же, это была Лиззи. Кого еще могут интересовать мои дела в столь ранний час?

Постаравшись натянуть самое безмятежное выражение лица, я взяла трубку.

— Привет!

Судя по картинке, Лиззи еще сама была только что из постели: ночная рубашка, ноль макияжа. Но первый же её вопрос сбил меня с ног:

— Быстрей говори, что там у вас происходит⁈ — распорядилась она тоном, не терпящим отказа.

«Она что, ведьма?» — мелькнуло в моей голове, но я постаралась поскорей успокоить себя, убедив, что всё это лишь совпадение.

И действительно, оказалось, что поединок в Кеннет Кастл попал в сми, и подруга, прочитав на портале утренние новости, поспешила узнать информацию из первых уст.

Это успокоило меня, попутно напомнив, что я со своими проблемами, вовсе не являюсь центром вселенной. Как могла, рассказала о споре между Джоном и Пратом, а также о том, что из этого вышло.

— Я знала, что уехала слишком рано, — вздохнула Лиззи, — у вас там очень интересно для глухой провинции, конечно.

— Благодарю, стараемся изо всех сил порадовать желтые газеты, — улыбнулась я.

— Сама-то как? — спросила вдруг Лиззи.

На секунду у меня мелькнуло желание рассказать ей всё. Спросить совета. Но это быстро прошло. Да и что может сказать Лиззи в таком случае? «Перепихнулись, наконец? Вот молодцы!»

Поэтому я воздержалась от душевного разговора, ограничившись тем, что мне подошло платье, которое она подарила на рождество.

Довольная Лиззи попрощалась со мной и отправилась досыпать, что она обычно делала почти до часу дня. Я же, наконец, смогла вернуться к работе.

Странно, но разговор с подругой, даже столь обычный, отрезвил меня. К чему все эти переживания? Будто бы скоро конец света. Я проходила через многое в своей жизни. Переживу и этот момент. Главное, держать голову холодной. Окончательно приведя мысли в порядок, я открыла ящик стола, чтобы достать свой реставрационный дневник и приступить к работе. Странно, но в верхнем ящике, куда я всё обычно убирала, моих записей не оказалось. Они лежали в ящике ниже.

Я постаралась вспомнить, почему положила записи именно туда, а не на обычное место, но не могла. Если только их не смотрел кто-то другой, шарившей у меня в столе. Но я держу мастерскую закрытой на ключ. Да и кому интересны мои заметки? Наверное, я ошиблась ящиком второпях, когда Джон потащил меня вчера на улицу.

Невольная мысль о Джоне неприятно кольнула. Злясь на себя за это и заодно на Джона за то, что он так беспардонно лезет в мои мысли, я приступила, наконец, к работе.