Храм

43

— Готовы? – поверх бритых голов спросил Свист.

Скальник окинул взглядом их маленький отряд и кивнул.

— Выступаем, — десятник взмахнул рукой.

Дрозд дернул за веревку, поднимая с колен четверых пленных: трех крепких мужчин и одну молодую женщину. Мужчины были воинами змея, взятыми в плен самим Орехом и спрятанные от посторонних глаз в памятной яме.

— Не мешкайте, отведите рабов к Сонному, а потом сразу же выдвигайтесь к Старому Дому.

— Я помню, Орех. Когда нас будут расспрашивать о причинах задержки, мы скажем, что напоролись на крупный отряд дикарей, и нам пришлось петлять несколько дней, уходя от погони. Там же потеряли рабов.

— Верно. Помни, Свист, говорить с Ведуном должен ты, иначе он может почувствовать ложь.

— Я понимаю.

— В любом случае я буду рядом и постараюсь вас прикрыть.

Решив, что все слова уже сказаны, воевода взмахнул рукой, отпуская своих людей.

Свист еще раз глянул на останки деревни, закопченный венец пирамиды и жидкий дым, подымавшийся от множества черных пепелищ. Десятник надеялся, что более никогда сюда не вернется.

Он повел свой отряд к границе охранных валунов и, стоило ему переступить границу поселения, как пахнущая гнилью духота Нижнего Леса напомнила о себе, звеня крыльями мелких насекомых.

— Наконец‑то! – раздраженно заметил Скальник, когда отряд углубился в лес. – Я мечтаю о возвращении домой с того самого момента, как убил последнего дикаря в той битве.

— Домой – это к их Ведуну, или к нашему Сонному? – почти безразлично осведомился Дрозд.

— Домой, — кисло отвечал долговязый охотник, — это наверх, в родные леса. Может быть тебе, светлой троице или Пластуну обязательно нужно юркнуть к кому‑нибудь под крылышко, а я, знаешь ли, не такой. Мой дом там, где я свободен!

— А кто это из нас не свободен? – вспыхнул Дрозд.

— Смените тему, — приказал Свист, настолько свыкшийся с ролью главного, что уже и сам этого не замечал.

Спор затих на удивление легко, едва успев начаться.

Ранним вечером они вышли к стоянке. Чтобы заметить следы пребывания здесь большого количества людей, не нужно было обладать знаниями бывалых охотников. Центровой шест был сломан и валялся где‑то в сырых зарослях, на его месте в жестяной баночке нещадно коптил огонек самодельного светильника.

— И тут уже понаставили! – Скальник раздраженно поддел светильник сапогом, расплескав масло и подняв в воздух целую тучу белого песка.

Вопреки наставлениям, Свист приказал сперва накормить пленных, после чего увязал их для ночевки, и лишь тогда охотники сами приступили к трапезе.

— Я не вернусь в Старый Дом, — неожиданно заявил Дрозд.

— Мысль конечно здравая, — Скальник взмахнул флягой, — но что‑то мне подсказывает, что пришел ты к ней как‑то очень по–особенному.

Строгий взгляд десятника предупредил Скальника о том, что развивать подобную мысль не стоит.

Глядя в костер, Свисту подумалось, что раз он сам воочию убедился в том, что Светоносец существует, не будет ли правильней признать главенство Ведуна? Вдруг все они совершают непоправимую ошибку, отрекаясь от предложенного им бога?

— Скальник, — нарушил собственный запрет охотник, — а что бы ты сказал, если бы имел неопровержимые доказательства существования Светоносца?

— Что значит неопровержимые? Для некоторых людей факт того, что солнце встает каждый день является лучшим доказательством.

— Предположим, ты сам его увидел?

— А как бы я узнал, что это именно он?

— Не знаю. Как ты себе его представляешь?

— Никак. Как можно представить себе то, чего не может быть? Но если я все же что‑нибудь такое увижу, то в первую очередь подумаю – кого или что я мог принять за Светоносца. Вдруг я не тех грибов объелся накануне.

Десятник пожал плечами.