Храни Волка. История 1

Глава 6 Вальтер. Ч. 3

Тогда я еще держался. Я еще пытался оправдать Роба. Я привык его оправдывать. Да, он мой старший брат, только это не отменяет того факта, что со времен собственного первого слова я защищаю его и оправдываю. Он всегда был «настоящим» альфой, в отличие от меня. Он был импульсивным, опасным и самонадеянным. Типичным ребенком альфы, во всех смыслах. Перед ним преклонялись с момента рождения. Золотой мальчик, наследник. И я — его правая рука, запасной вариант.

У него были лучшие учителя, которых он посылал далеко и надолго. У меня те же, но по остаточному принципу. Брат отстаивал себя, свои хотелки и убеждения со времен подгузников. Я же молчал. С детства. Там, где мой брат выпускал зверя на малейшее замечание, я покорно слушал нотации и приносил извинения. Неправильный альфа с момента зачатия — это я. И отец видел это, нашу разницу.

У брата были лучшие машины, у меня книги. У него были квартиры и дома, где он развлекался с молодняком ближней стаи. У меня были мои работы по управлению массами и кризис-тренингам. Я закончил гражданский университет, еще до того, как решил стать дипломатом. Для всех, кроме семьи, я был маленьким гением.

Сам не знаю, когда это началось, когда я понял, что должен нивелировать разрушительность натуры старшего брата. Наверное, в тот день, когда он прыгая с крыши на крышу, сломал себе ногу, а я видел это, словно в замедленной сьемке. Не знаю.

Я любил его, со всеми его минусами, коих было больше плюсов. И со всеми плюсами, что перекрывали минусы. В какой-то момент я осознал, что просто умения управлять мало. В нашем мире этого всегда мало. Так в моей жизни появилась армия, и специальная направленность обучения. Из простого дипломата, я стал военным атташе с особыми полномочиями. Еще проходя курс в Академии, меня приметили преподаватели. И еще до двадцати я познакомился с изнанкой политики. Пока мой брат учился ворочить большим бизнесом Клана, я учился у мастодонтов разведки и контрразведки. За пределами Аезон я имел прекрасное будущее того, о ком не напишут ни в одном учебнике истории, потому что таких посольских, как я ни на одной бумаге нет.

Но все перечеркнула история с моими Тенями. Да, я так и не смог переступить через себя. Отказался от возможного будущего, переведя все свои таланты в разряд консультаций и редких поездок. Я не мог допустить, чтобы в одной из миссий погибли мои Тени, поэтому и ездил один. Ездил туда, откуда спешно эвакуируют любое посольство. Ездил, как простой клерк на подхвате у настоящих послов. И возвращался домой, в большой дом в Мэнолит, к мелким дрязгам всего лишь одного Клана. Что такое один Клан в одной стране, когда моя настоящая работа была в компетенции Совета Рас? Правильно, ничего.

Но об этом никто не знал, кроме пары-тройки наместников Совета Рас. Главное правило моей службы — ни одного документа не должно указывать на мою службу на всемирного надзирателя. Поэтому любая моя служба была через Совет Лордов Рэйена. А самый большой пост, что пришлось занимать по бумагам — делегат, всего лишь.

И я был счастлив, потому что близкие под защитой; потому что я был далек от проблем Клана; потому что в глазах волков я был простым ученым, причем даже неясно в какой именно науке. Подумаешь, «кризис-менеджмент крупного бизнеса», что это, вообще, такое? Для большенства — обычный треп не о чем за большие деньги.

А потом родилась Бекки. Маленькая кроха, которая могла бы быть моей дочерью. Если бы я был иным, а мир другим. Она запала мне в душу с самого первого мгновения. Она разнесла мне сердце в ошметки в тот самый момент, как ее красные пальчики сжали мой палец, а глаза заглянули в мои.

А затем, я увидел Жореса и Бажену. Как он целовал и благодарил ее, как он качал на руках свою дочь! Первые полтора года ее жизни меня почти не было дома. Я просто не мог видеть их любовь. Не мог видеть Клан, с его мелкой грызней. Не мог и не хотел видеть никого, на ком не было мундира.

Олдус, Нашь, Кейус, Милберн, Лейн и еще с десяток стран, где появлялся и пропадал никому неизвестный, незаметный, неправильный альфа волков. Я был в шаге от многого, меня ждали в Совете Рас. И я согласился. Попросил лишь отсрочку, чтобы побывать дома. Я планировал разорвать контракт со своими Тенями, а заодно и с Кланом. Я должен был перестать существовать для одной определенной страны. Совет Рас над политикой стран, единственный аппарат власти, для которого раса важнее границ, экономики и политики. И только благодаря ему войны так и не переросли в резню на полное уничтожение.

И я был готов умереть для всех, кроме Совета. Я ждал этого, желал, потому что и так мертв. Видеть свою пару в руках другого — это больно; это душит, как ни каждая удавка может; это медленно убивает.

Я пережил насмешки клановых волков. Я прошел через тяжелую беседу с биологическим отцом, и его угрозы лишить меня всего.

А потом… потом я приехал домой. И увидел ее. Одинокую, плачущую. Малышка прижимала к себе разбитую о гальку ручку. И плакала. Тихо, как слепой котенок, лишенный материнского бока.

Я опустился перед девочкой на колени. Она почти не говорила, такая маленькая, хрупкая. Но все равно она терпела боль. И ручку прятала. Она посмотрела мне в глаза, и тут же успокоилась. Я поднял ее на руки, решив, что в моем дворе больше не будет гальки. Никогда. И я не уйду официально в Совет Рас. Никогда.

И сейчас, спустя годы, я умираю в Госпитале, нет больше той, ради которой я дышал, но есть ее дочь…

К полуночи Андреа прислал новое письмо, с парочкой прикрепленных файлов. Согласно холодным бумажкам девочку перевезут в Сиире. Остров-тюрьма, остров-лаборатория, остров смертников. В мире имелось множество лабораторий, где проводились опыты над живыми, но Сиире — это король среди подобных мест. Продолжительность жизни детей-оборотней там не больше года, а личности, что все же выживали, впоследствии, выплывали среди наемных убийц, воров и просто маньяков. Сиире — это черная дыра. Если попадаешь туда, то обратно пути нет.

Я знал об этом много больше, чем простой обыватель. Сложно описать все свои эмоции, когда я понял, что замыслил родной брат.

Просто в ушах зашумело, а в глазах потемнело. Я даже не осознал, что теряю сознание.

Пришел в себя, и узнал, от Врена, что почти умер, на четыре минуты.

До рассвета я размышлял, искал варианты спасения девочки. Моей девочки. А вариантов было мало, ведь власть Робина Хауреса оспорить могли немногие, тем более из-за маленькой девочки. А меня уже не будет, чтобы спасти Бекки.

И я нашел.

Андреа. Виберт был отличным другом, уже проверенным множеством ситуаций. Но, подвергать его благородство лишним испытаниям было глупо. Да, он не отказал бы мне в помощи, но какова гарантия, что он не отдаст ее Робину после моей смерти? Вот и мне не хотелось проверять соблазнами степень его благородства.

У меня просто не было права на ошибку!

Поэтому звонок на, вбитый на подкорку, номер пальцы на комме набрали легко.

— Приветствую, амбассадор Аэлмар Шайори.

Наставник, друг, почти отец никак не выразил своего отношения к моему виду.

— Вал, мальчик мой, какими судьбами?

— Мне нужна ваша помощь, — перешел сразу к делу я.

— Тебе? Моя? Звучит забавно, но я слушаю…