Храни Волка. История 1

Глава 1 Вальтер

За братом закрылась дверь. А я продолжал смотреть в окно, на далекий вечно живой город. Пялился, и понимал, что ни черта не вижу. Все расплывается перед глазами.

Сморгнул слезы — и ощутил щекой влажность на подушке. Если бы мне хоть кто-то сказал, что альфа может так плакать, что я буду тихо рыдать, не поверил бы, да и покалечил бы паразита, рискнувшего намекнуть на мою слабость.

Как мало нужно волку, чтобы пересмотреть свои установки…

И вот я лежу, не могу остановить поток слез, несмотря на то, что (я уверен) меня пичкают успокоительными. Кого я оплакиваю? Уж точно не себя! Со мной все кончено. И все это понимают, а не только я. Может, еще Робин на что-то надеется, отказываясь видеть факты.

Из груди вырвался придушенный вой, больше похожий на стон. Я сжал челюсти настолько сильно, насколько мог. До крови прикусил язык, но все равно мой волк желал вырваться, выразить все ту бурю, которая рвала на части нас обоих. Я не позволил, сдержался. Совсем ненужно знать остальным, что со мной не только покончено, но я еще и сломлен.

Да, я не смотрел на дверь, но весь превратился в слух, стараясь расслышать и разобрать слова, крики из дальнего конца коридора. Что я желаю услышать? Что ребенок, чудом переживший самый страшный из кошмаров, переживший многочасовую операцию, снова выжил? И зачем? Чтобы унять совесть, заткнуть собственный стыд и вину?

Не сдержался и ударил кулаком по кровати. Еще недавно такой удар сломал бы ее, но не сейчас. Сейчас она лишь жалобно скрипнула. Альфа-калека, что с такого взять?!

Зажмурился, чтобы ничто не отвлекало от слуха. А перед глазами, как на яву, встал день моего первого самостоятельного отъезда из дома. Мы тогда с Робом несколько дней пили, не просыхая, отмечая мое поступление. Шутка ли, военный корпус, боевая и тактическая подготовка. Будущая должность в органах контроля. Пост под управлением Верховного Совета.

Три года тренировок — и я прошел. Есть, что отметить, особенно для мальчишки, которому только стукнуло четырнадцать. Да я грезил военной карьерой, еще кажется с утробы матери. Но, мне было мало только военной стези, как старшему брату. Я желал стать дипломатом, тем на кого могут опереться собратья не только в войне, но и в «мирное» время.

И я смог, посвятив цели всего себя!

В кабинет отца ввалился с дикого похмелья. Злой, с больной головой. И застал у стены истукана, с бесстрастным лицом манекена. Даже его зверь на меня не среагировал, хотя в таком состоянии мой альфа фонил во все стороны. А этот чернявый стоит, пялится в никуда и хоть бы хны…

— Ты нанял нового дворецкого? — съязвил, прикладываясь к минералке из отцовского бара.

— Сын, сядь! — приказал отец, и продолжил уже, когда я упал в кресло напротив. — Через три дня ты уезжаешь…

— Какая новость, — поморщился я.

Отец поперхнулся воздухом, не договорив, а я четко расслышал угрожающий рык от его персональной вешалки. Калеб — Тень отца никогда не проявлял уважения к альфам. От этого предупреждения, повисшего в кабинете, мне захотелось выпрямиться, словно школьнику. И это взбесило!

— Уйми свою шавку, отец! — я вскочил, буравя Тень взглядом, призывая его отступить и склониться, но тот только усмехнулся зло. — Если ты не знаешь, как ставить слуг на место, то я с удовольствием это сделаю за тебя!

— Уймись, Вальтер!

— Приструни свою Тень! — я почти кричал.

— Калеб, выйди! — приказ отца этот урод выполнил мгновенно.

— Почему ты позволяешь слугам проявлять неуважение к собственным детям, отец?! — в очередной раз возмутился я. — Эта псина не знает своего места!

— Заткнись, Вальтер! — отец ударил по столу ладонями, вставая в полный рост.

Удар его альфы, буквально выбил у меня воздух из легких. Меня скрутило так, что я чуть не упал ему под ноги.

— Ты еще щенок, а смеешь скалить зубы, — процедил отец, наблюдая за моими муками. — Избалованный мальчишка!

— Но, он…

— Он — не слуга, идиот! — отец почти кричал, потому что в тот день наши вечные стычки с его Тенью, видимо, окончательно доконали старого альфу. — Он — Тень! Не слуга и не раб, а Тень!

— Тень не может быть дороже сына! — буркнул я.

Отец прикрыл веки, и признал:

— Не может! Но, они — воины, посвятившие свои судьбы нашей защите, так что проявляй уважение, сын…

Я промолчал. Отец шумно выдохнул, возвращая себе самообладание. Ему явно не хотелось сейчас скандалить, и я его понимал, потому что так же не желал тратить последние дни на ссоры.

— Подойди, — сказал он, опускаясь в кресло.

Я даже не сразу сообразил, что это он не мне. Вперед шагнул этот истукан, с каменным, высокомерным лицом.

— Знакомься, Жорес Стратон — твоя Тень, сын.

— Что?! — теперь уже взбесился я. — На кой мне телохранитель, отец?! Я еду на учебу, а не на войну! И я никогда не хотел себе Тень! Ты знаешь это!

Меня бесило его самоуправство до пятен перед глазами. Четыре года назад он уже пытался навязать мне Тень. Очередного оборотня убили, пытаясь добраться до Робина. Не прошло и двух недель, как на месте убитого «друга», как говорил брат, появился новый волк. И все забыли про мертвого парня. Забыли так, будто его и не было. Даже волчицы, что оказывали ему знаки внимания. Его даже не похоронили на нашем кладбище. А вещи из его дома просто сожгли, как мусор.

Перед глазами пронеслись десятки «странных» поступков оборотней и людей, что жили здесь. Пусть это и было четыре года назад, но я помнил, что смерть Тени не вызвала у родителей или ближней стаи ничего. Ни скорби, ни боли, ни сожалений, ни-че-го! Хотя Ирван защищал Робина чуть ли не с пеленок. Я помню, как плакал и умолял не сжигать его вещи, но меня не услышали.

И даже Робин, который, как мне думалось, любил Ирвана, ничего не испытывал от его смерти. И вот, спустя каких-то пару недель в поселение приехал новый телохранитель для молодого наследника. Новый Тень, что б его, и все это восприняли, как должное. Он и сейчас живет, когда приезжает, в том же доме, где когда-то жил Ирван.

Тогда же, когда отец покупал нового смертника Робину, он предложил и мне Тень. Я отказался! Я отказывался каждые полгода, хотя сила альфы во мне только крепла, и списать силу моего волка на бету, уже не выходило. А у каждого альфы должен быть Тень, хотя бы один.

«Это как машина или удобная обувь. У нас просто должен быть охранник, Вальт, смирись! — говорил Робин.»

А меня перемыкало до тошноты, до омерзения от этих слов. Я даже попытался его ударить. Как и орал на отца, каждый раз, когда тот заводил разговор о том, что мне нужна Тень.

И вот, Тень притащили мне на блюдечке, чтоб их всех!

— Мне не нужна Тень! — прорычал я, чувствуя, как удлиняются клыки.

— А я и не спрашиваю твоего мнения, Вальтер, — отозвался родитель. — Хватит. Ты не девка, чтобы я тебя уговаривал! У тебя было время согласиться и выбрать Тень, но ты отказывался. Я сделал выбор за тебя…

Отец только поморщился от выброса моей силы и гаркнул:

— Калеб!

Дверь тут же распахнулась, и ко мне бросился Тень отца. Удар, такой быстрый, что я и среагировать не успел. Еще удар, уже по ребрам, с остервенением, с удовольствием. Он перевернул меня на живот и прижал сверху, фиксируя.

— Нет! Я не хочу! У меня никогда не будет Тени! — упорно хрипел я, пытаясь выбраться.

— А твое согласие нах*р не сдалось! — осклабился Калеб.

Я так удивился, что замер, перестав вырываться. Как это, не нужно?

— Дурилка, нужно только полное согласие Тени, — заржал этот урод.

Я неверяще посмотрел на отца. Он не посмеет. Отец молча протянул длинный, узкий, серебренный стилет парню-манекену.

— А как, по твоему, «связывают» маленького ребенка или младенца, или раненного, а мальчик? — тихо и спокойно спросил Жорес, глядя мне в глаза.

Калеб нажал на пару точек на шее — и мир расплылся, отключая меня.

Очнулся я уже с порезом на ладони и… Тенью.

За шесть лет учебы Жорес стал настоящим другом. Забавна, все-таки жизнь, потому что сначала Тень дико раздражал. Но, все же стал другом, стал тем, чья возможная утрата пугала меня впоследствии. И, наверное, не могло быть иначе, потому что невозможно не впустить в душу волка, который живет твоей жизнью, который всегда рядом, разделяет с тобой все, от режима дня до студенческих пьянок.

Я прикладывал все силы, чтобы смотреть на этого волка именно, как на мебель, но у меня не вышло. Жорес стал лучшим другом, даже братом…

Да, Жорес был старше юного альфы, но нашей дружбе это не мешало.

Следующие года прошли в работе, в подготовке к взрослой жизни и управлению. К двадцати годам уже стало окончательно ясно, что оба сына град-альфы континента — альфы. А это накладывало огромный груз на наши с Робином плечи.

И годы перерыва между учебой, от двадцати до двадцати двух, лично я потратил на то, чтобы выстроить хоть какие-то связи и контакты в нашем сообществе.

Следующие пять лет я должен был провести в учебе, только уже окончательной. За это время Жорес встретил обворожительную Бажену. Девушка-валькирия, девушка-воин, древняя амазонка с ядовитым языком, но при взгляде на которую Жорес превращался в слюнявого влюбленного идиота.

Кулаки сжались, а ногти плавно перешли в когти, разрезая кожу. Конечно, друг и Тень, влюбленный и счастливый не видел, как на его красавицу смотрел я. Как и что я ей говорил. Девушку готовили в элитные Тени, потому и отправили на учебу по специальности «теневого бойца». Да, сначала заметил ее именно я, потому что некоторые лекции, по той же тактике, у нас проходили вместе.

Но, Жорес оказался ловчее, быстрее и… счастливее. Если сначала меня разъедала ревность, то вскоре я понял, что у них слишком много общего. Слишком во многом они одинаковы. Луна не ошибается, соединяя сердца.

Я убил в себе ревность и тоску. Я заткнул своего зверя, который был готов если не убить, то покалечить друга. Я стал другом и для нее. И был доволен этим, потому что мое сердце пело, а в груди загоралась радость, когда я видел ее счастье, пусть и не со мной.

Не учел я только одного — отца! Жорес, как моя Тень, должен был ввести волчицу в нашу ближнюю стаю. И конечно, в отпуск мы приехали втроем. И разумеется, мама и отец заметили мое отношение к красивой, юной волчице.

А альфам — не отказывают. Никто и никогда! Стоимость клятвы Бажены резко подскочила в цене. Теперь, чтобы выкупить ее у школы, и жениться у Жореса просто не было денег. Тогда отец предложил «выкупить» ее судьбу, но с условием, что Бажена станет моей второй Тенью.

Жаль, что узнал я о подоплеке дела уже после принесения клятвы. Она пришла ко мне в ту же ночь. Через несколько часов после ритуала. Всегда сильная, уверенная в себе до крайности. Статная. Пришла и рухнула мне в ноги…

Она плакала почти беззвучно и умоляла меня с ней не спать, пока она не родит любимому ребенка. Умоляла… меня.

Оказалось, что на празднике по приему в стаю и помолвке, Бажену вызвал к себе мой отец и кратко объяснил какое именно служение он ждет от нее за покровительство, за жизнь ее и ее пары. Ну и если она желает иметь щенков, то так же должна быть очень ласкова со мной…

Должно быть частью себя я умер в ту ночь, глядя на сломленную и растоптанную свою любовь…

Мы уехали. Я купил им дом недалеко от академии и места своей службы. Я дал разрешение на ребенка, на много-много детей… И поклялся, что не вернусь домой. Пусть я стану альфой без стаи, альфой-отступником, но и предать друга, как и унизить ее пересудами и шантажом, не мог.

Это не было жертвой с моей стороны. Совсем. Это было единственно верным решением.

За следующие годы я невольно отдалился от всей семьи, да и знати в целом. Я не желал своего места, положенного мне по праву рождения. Я вообще ничего не желал, кроме учебы и службы. И покоя. Одиночества хотелось особенно сильно, особенно когда родилась Ребекка.

С волосами оттенка тростниковой карамели, как у матери, и глубокими большими голубыми глазами, как у отца.

Я был счастлив за них, и не могло быть иначе, потому что чувства к Бажене почти уже угасли. Почти.

Но, взяв малышку на руки, ощутил, что убью любого, кто только глянет на ее дочь косо.

А еще понял, что волк внезапно успокоился, как старый мудрый пес. Ему, и мне, уже не нужны были отношения, волчицы, пара и прочая чушь.

Вот оно — у него уже все есть.

И я подал запрос в Совет о лишении меня статуса альфы. Хотелось просто жить.

Дальше события завертелись в ураган. Альфа, желающий отречься! Это вызвало такой взрыв, что нет слов. Альфу можно убить, но нет альфы, который уступит все сам. Сама природа создала их для управления, с желанием видеть преклонение и почтение.

Да, наверное, это так. Но, не со мной. Мой волк легко отвечал на провокацию, но не желал утвердить свое положение при любом конфликте. Должно быть я — брак природы. Неправильный альфа, не желающий власти и кучи волков вокруг себя. Помнится, читал когда-то, что в истории были раньше альфы-одиночки, когда их рождалось на порядки больше, чем сейчас. Я, скорее всего, один из таких пережитков истории, рожденный не в ту эпоху.

На сборе семьи пришлось пройти через несколько поединков. Через скандалы и крики. Единственный из родни, кто поддержал мое решение — был Робин. Он всегда знал меня слишком хорошо. Мы и правда слишком разные, пусть и от одних родителей. Он — настоящий альфа, получающий от своего положения максимум «кайфа». И конечно, он понимал, что волк-отшельник будет плохим управленцем.

И тут пришел новый удар. На этот раз от матери…

Одним утром мне на почту пришло письмо-уведомление, как Абсолюту семьи Стратон, что после двенадцати лет Ребекку ждут в школе Нифр, так как Бажена была ее частью, а значит школа имеет права хотя бы на одного щенка.

Читая длинный текст, с перечислением эдиктов и поправок к законам, мне казалось, что я пропустил удар под дых.

Закон Совета о Тенях однозначен! Их либо выращивают сами кланы, либо школы. И любые потомки бывших воспитанников могут стать Тенями.

А во втором файле значилось, что моя семья отказывает в покровительстве всем потомкам Жореса, а значит, даже через суд я не смог бы отстоять девочку. Нет, ребенка никто бы не забрал у родителей. Моих Теней просто убили бы в течении года после отказа «добровольно» передать ребенка.

После того, как я рассказал друзьям о письме в волосах Бажены появились седые волосы и изменился запах, с горечью страха она просыпалась и ложилась.

Не знаю, чем это все могло закончиться, только судьба расставила свои акценты!

Отца и мать убили… а значит о моем отречении не могло быть больше и речи. Робин, конечно, тут же занял пост отца, а я место одного из его замов.

Однако, по завещанию, часть земли отца и вся земля матери должна была перейти мне, а это означало разделение наших стай на два отдельных клана. Да и Робин слишком молод, чтобы заслужить титул «гранд-альфы». Про себя умолчу.

По завещанию отца, бетам стай давалось девять лет на окончательный выбор своего альфы из двух возможных.

За последний год на меня и Робина было два покушения. Исполнители мертвы, а заказчиков так и не удалось найти. Нам остается только гадать: кто именно желает нашей смерти. Ну а похищение расставило многие точки над i.

Когда я пришел в себя, то просто понял, что не способен видеть и обонять. Моего волка, как и меня, ослепили и оглушили. Я не мог знать с кем говорю. Зато похитители хотели, чтобы я отдал свою землю и активы семьи. Подписал сертификаты. Конечно, меня бы убили. Свидетели никому не нужны, даже если сделано все для маскировки, но я выжил.

Только вот способы получения моего согласия…

Наверное, если бы не релаксанты, которыми меня накачивают сейчас так же часто, как и регенераторами, я бы давно перекинулся в приступе ярости. Палачи срезали кожу и мышцы, словно стружку. Раз за разом, снова и снова…

И это привело к тому, что сейчас у меня фактически нет ног. Все мышцы, связки, сосуды и сухожилия слишком недоразвиты. До такой степени, что даже стоять я сейчас не способен, как и мой зверь. Как оказалось, даже у магии перекидывания есть предел…

Я все время старался вспомнить какие-то детали, хоть что-то что навело бы на заказчиков, но — ничего. В голове шум и пустота!

Мысли снова вернулись в день нападения.

Тогда Робин забрал всех сильных волков. Один из этапов переговоров с барсами требовал присутствия многих привилегированных из правящей ветви. Я отказался ехать и остался в поселении. Мои знания больше помогли бы брату в переговорах, если бы я остался за монитором. Поэтому я временно примерил на себя роль хакера и секретаря, подсказывая Робу нужную информацию, через жучок в ухе.

Все-таки он никогда не был настоящим дипломатом и вести непринужденную беседу — не его амплуа.

Когда началось нападение, я благополучно упустил. Просто в кабинет ворвался Жорес, а еще через пару минут и его пара. Они погибли на моих глазах! Оба! Сначала она, а через три минуты драки и четыре трупа мой лучший друг…

Последнее, что я увидел, перед тем, как меня окончательно вырубили — белое лицо Ребекки.

А дальше два дня в дурмане и боли.

И только тут, уже в госпитале, узнал, что похитили не только меня, но и детей с парами ближников Робина. Планировался долгий и планомерный шантаж. Слава Луне, что никто кроме меня не пострадал…

А оказалось, пострадал! Ребенок Теней никому не нужен. И его отдали на расправу этим тварям. И Роб скрыл это от меня, зная как я относился к девочке!

Решение пришло мгновенно, я не размышлял. Забавно, но решение было во мне давно. Еще с момента, как Бажена понесла. У меня не будет семьи или потомков. И не потому что не могу, а потому что не желаю! Мой волк не желает этого. Но, я могу позаботиться о детях… ее детях, ребенке.

Я планировал дать ей лучшее образование, наследство, деньги, заботу! Просто не знал, как об этом сообщить ее родителям. Ведь Жорес и Бажена, наверняка, не приняли бы помощи. И вот как оно вышло. Нет больше никого. И не подарит Бажена больше этому миру щенков с шелковистой шерстью! От нее осталась только маленькая Бэк, но и ее я не уберег. Даже не знал, что эти ублюдки посмели тронуть ребенка! Скоты!

Хотя, винить некого. Мог бы догадаться, что вокруг альфы всегда умирают его оборотни. Так было и будет. Дьявол!

Луна, почему они, волки, у которых все было!? Почему не я — альфа, которому в тягость была власть?! Меня готовили к смерти! Я военный и служака! Я выжил, они — мертвы!

Дверь палаты открылась, впуская потемневшего лицом брата.

— Что?

— Вальтер, ее откачали…

— Слава Луне! — выдохнул я, наплевав на то, как это звучит и выглядит. С груди словно гранитную плиту сняли.

— Только, ей это мало поможет, — он присел рядом.

— Почему? Да не тяни ты!

— У нее начался первый переворот, и похоже идет конфликт зверя и человеческой половины. Сейчас ее пытаются погрузить в кому, но препараты не действуют. Рун сказал, что если так и дальше пойдет, просто сердце не выдержит. Сейчас сюда придут медики, и мы переведем тебя на другой этаж.

— А ну стоять! — рыкнул я. — С чего меня перевозить?

— Рун сказал, что тебе нельзя сейчас чувствовать смерть волка, тем более такую…

— Ты сдурел?! — заорал я, ощущая, как закипает кровь в венах. — Я могу угомонить ее зверя. Могу помочь, а ты вместо того, чтобы что-то делать, решил меня спрятать?!

— Брат, твои способности сейчас нестабильны…

— Лучше заткнись, Робин! — зарычал я, клацая уже не зубами, а клыками. — Ты альфа, что б тебя! Ты должен заботиться о своих волках, а вместо этого лишаешь ребенка единственного шанса на спасение?!

— Я никому и ничего не должен! — брат тоже перешел на крик. — Ты мой единственный брат!

— Я — единственный альфа, способный найти контакт со звериной сущностью, Робин, и уже потом твой брат!

— Но Рун сказал, что тебе нельзя применять способности сейчас!

— Срать я хотел на мнение врача! — я ухватил его за руку и рванул к себе. — А если бы на месте сироты была твоя дочь?!

Наши флюиды столкнулись, как две встречные волны и разошлись по палате, превращая воздух в раскаленную патоку. Невыносимо громко затрещали приборы вокруг, наглядно показывая, что я скорее сдохну, чем уступлю.

— Хорошо, — он отвел глаза. — Я сейчас попрошу ее принести сюда.

— Поспеши! — прорычал, отпуская его.

Все время, что я провел в одиночестве, пытался успокоиться и привести свои возможности в порядок. Если брату достался дар чтения памяти и мыслей оборотней от отца, то мне умение общения, «контакта» с любыми вторыми натурами оборотней. Моя мать всегда помогала детям пережить первые перевороты, наладить контакт со зверем. За время брака с отцом даже открыла шесть центров по этому вопросу и лично подготавливала оборотниц для подобной работы, а сама бралась за самые тяжкие случаи.

Ее центры так же достались мне в качестве наследства. И я честно старался продолжить ее дело. Старался, но получалось плохо. Исцеление душ — не мое. А как оказалось наличие дара еще не делает меня умельцем.

В палату вкатили узкую каталку, к которой намертво была привязана Ребекка. Я с трудом узнал ее. Маленькое тонкое тельце было в кровавых разводах. Сине-фиолетовые кисти обеих рук. Кровоподтеки, ссадины, лицо — один большой синяк. Полностью забинтованная голова, на бинтах уже почти не было белого цвета от крови. К груди девочки прикрепили небольшой прибор, который непрерывно пищал.

Две медсестры с серыми лицами, подкатили каталку к моей койке. Девочка постоянно стонала, рычала и скулила, выгибаясь и стараясь вырваться. Ее лицо, руки и ноги беспрестанно пытались измениться, менялись кости и суставы, а затем снова возвращались к облику человека.

Жуткое зрелище, но возможное, если внутренний зверь пытается убить человека. В этом случаи оборотень обречен, потому что просто зверем мы жить неспособны.

— Вы уверены? — только и спросил Рун.

Я не ответил, молча протянул обе руки к голове девочки.

Мир распался сверкающими искрами. Меня захватило и утянуло в сознание Ребекки.

Я готовился ко всему. Внутренний мир Бэкки мог необратимо измениться, превратившись в постоянный кошмар. Ведь то, что пережила она мало какая женщина перенесет, не то, что ребенок.

Ее мир мог быть одной сплошной раной, как и постоянной пленкой с кадрами из случившегося, где циклично разум малышки раз за разом переживает все что было. На это намекали и слова Робина. Поэтому перед переходом я подготовился.

Как говорят: «Покой — это миф». Очень похоже на то.

Эта зверюга гоняла меня по лесу целую вечность, так долго, что я успела устать, а ей хоть бы хны. Она явно желала приложить все силы к моему уничтожению. И никакие мои крики, мольбы и уговоры не помогали.

Ощущать себя дичью не очень приятно.

Вот и сейчас я старательно переводила дыхание, устроившись на толстой ветке местного дуба. Короткий отдых, пока эта псина не добралась до меня, нужно было использовать с пользой, поэтому я старательно, поэтапно «пробуждала» в памяти все, что знала про рукопашный бой, техники выживания, яды и прочее, прочее.

Дело в том, что приходим мы в новый мир «голыми», если можно так сказать. Почти ничего не умеем и не знаем. Из нашей сути нужно поднять, «вспомнить» знания, приобретенные в прошлых жизнях. Это похоже на сдачу экзамена. В обычной жизни знаний как бы и нет, но прочитав вопрос, ты вспоминаешь.

Примерно так и тут. С той лишь разницей, что мое «воспоминание» знаний и опыта вносит изменения и в материальное тело. Подготавливает мышцы и сухожилия, а главным образом нервную систему. Мне, если честно, очень не понравилось, что детское тело отказалось подчинятся мне, продолжая инстинктивно паниковать.

Не будь у Ребекки второй ипостаси, я бы сейчас мирно спала от укола снотворного и тихо, планомерно меняла тело под себя, внедряя в него все то, что не только поможет мне выжить в новом мире, но и сдержать Слово.

Почти незаметный прыжок волчицы ко мне, я едва не пропустила. Огромные челюсти с легкостью перекусили толстенную ветку — и я полетела вниз. Но, не тут-то было! Извернулась, как змея, пнула зверюгу по шее ногой, и довольно сносно рухнула в сухие листья. Перекатилась и встала.

Она рванула ко мне в очередной раз, попыталась вцепиться в ноги. Не вышло — я отпрыгнула. Зверь, пусть и сильный против эльфийки — даже не смешно!

— Угомонись, зараза хвостатая! — рявкнула я. — Достала своими претензиями!

Очередной прыжок — и мой удар по глазам, с одновременном уклоном в сторону, за дерево.

Она взвизгнула, но продолжила атаку. Бросилась слева. Я вправо, и тут же ощутила острую боль на внутренней стороне бедра от ее когтей, тогда как руки едва удержали пасть в ладони от лица.

Ее рык победительницы и мой визг боли вплелись в падение. Еще несколько секунд мы катались по земле. Она успела меня задеть клыками и по руке, и по плечу. Когти старательно разрывали мне живот. Но все это такая мелочь, по сравнению с тем, что я помнила…

В какой-то момент, в перекате мне удалось ее прижать к земле, надавив в основании шеи локтем, а остальным телом прижав эту тушу.

— Все! Ты меня конкретно достала, сука! — прошипела, еще сильнее вдавливая ее в землю. — Я лучше стану недооборотнем, чем сдохну!

Отвела правую руку в сторону, и представила один из своих клинков. В подробностях. С шероховатостью гарды. С балансом, с родным ароматом небесного металла. Когда-то давно я с ними сроднилась. Они мне были ближе, чем любой мужчина.

Подсознание благосклонно подарила мне клинок. Он соткался из воздуха, как и все тут.

— Прощай, — выдохнула я, занося клинок для быстрого удара под уши.

Волчица с рыком вывернулась, буквально подбросив меня в воздух. Отскочила, скаля зубы. Я быстро поднялась, выставив клинок вперед и присев для рывка в любую сторону.

— Я же все равно тебя порежу, псина! И ты это знаешь.

Ответом мне стал оскал и прижатые уши.

Я хмыкнула:

— Гордая! Смерть в бою, значит? Уважаю.

Рванула к ней первой.

— Нет!

У нормальных воинов на подобный вопль будет одна реакция — никакой. Сначала убей противника, а потом уже выясняй кому приспичило отдавать тебе приказы. У меня же рефлекс совсем другой поэтому, уже подлетая к зверю, поняла, что опустила оружие.

Но тут неведомая мощь, словно тараном, снесла волчицу в сторону, забросив в кусты.

Я же резко развернулась и уставилась на странного посетителя МОИХ видений.

Мужчина. Высокий, широкогрудый, длинноногий. В черных плотных брюках, явно из какой-то особой ткани, и высоких ботинках на шнуровке. Выше пояса что-то напоминающее нечто среднее между плотной рубашкой и защитной курткой. На голове шлем, сильно смахивающий на мотоциклетный, но я уже знала, что тут подобные называют «тактическими». Они как коммы в более развитых мирах. Могут передавать картинку в разных диапазонах, снимать видео, блокировать звуки и запахи. В них же встроены и переговорники.

Все вместе мне сильно напомнило облачение каких-нибудь подразделений быстрого реагирования. В этом мире я не видела их еще, но по прошлым жизням знаю, что они не сильно отличны друг от друга. Названия, конечно, у всех свои, но по сути…

И вот кто это?

— Папа? — предположила я.

Логично, что попасть в голову проще всего кровному родичу. К тому же он Тень, а черная форма уж очень способствует ассоциации. Вспомнила про то, что отец моего тела мертв, уже после того, как ляпнула.

Мой спаситель резко замер на полушаге и весь как-то окаменел.

— А ты… Ребекка? — спросили меня динамики шлема.

— Ну допустим, — распрямилась я, пока мужчина сделал еще шаг ко мне.

Я же не удержалась и сплюнула кровь из разбитой губы. Гость проследил за плевком, потом долго оглядывал меня и выдал:

— А почему кровь белая?

Я ухмыльнулась.

— А потому что Я так хочу! — ну не говорить же ему, что у туманных эльфов из параллельной реальности кровь белая, как почти расстворившиеся, опавшая пена для ванн.

— И твой вид…

— А что с ним? — не поняла я.

Хотя понятно, что в голове у ребенка не может быть взрослой особи с острыми ушами. Но, это мое подсознание. Какой хочу, такой и хожу!

Мужчина молчал.

— Мне мама сказку про эльфийскую принцессу читала, — призналась я, отводя глаза.

— Я так и подумал, — кивнул шлем, — но почему обнаженная?

Вот тут мне стало стыдно. Действительно стыдно! Все медитативные техники моего наставника, все техники боя туманных готовили воинов без одежды. Меня учили убивать голыми руками и использовать в качестве оружия все что угодно.

Ну и конечно моя проекция проявилась здесь без одежды. Наверное я потемнела лицом, читай покраснела по-эльфячьи. На плечах прорисовались контуры платья, а потом потяжелели.

— Так лучше?

— Д-да, определенно! — поспешно подтвердил гость.

— Так кто вы?

— Я… твой альфа.

Я нахмурилась. Мужчина понял меня по своему, потому что руки в перчатках стянули шлем. На меня смотрели большие серо-голубые глаза на скуластом, помятом лице. Такое чувство, что мужчина болен. Под глазами синяки, нездоровый оттенок кожи. Сильно выступающие скулы. Темно-коричневая щитина. А в целом, если отбросить помятость, то парень был очень даже ничего. По особенному красив, с изюминкой. В нем не было ничего такого, что можно было счесть красивым. Слишком скуластое и худое лицо, с ввалившимися щеками. Слишком выступающий кадык.

Лично мне его лицо напоминало образ какого-нибудь служителя или философа, бродячего мудреца. В общем, каждый дюйм его моськи буквально кричал о том, что он не от мира сего. Такие люди создают скульптуры, пишут портреты, уходят в скит, но не управляют самолетами, не руководят компаниями. Рассмотреть в нем альфу было трудно, мягко говоря. Поэта — да, но не альфу.

И его лицо показалось мне смутно знакомым. Ребекка его точно знала. И все же в нем было что-то, экзотическое, наверное, что я могу назвать «красотой».

— Ты меня не узнаешь? — печально и понимающе улыбнулся мужчина и опустился на траву. Его волосы цвета молочного шоколада тут же подхватил ветер. — Я почему-то так и думал, что ты захочешь меня забыть, хотя бы здесь…

— Как и стать принцессой, — буркнула я и тоже уселась, подобрав под себя ноги.

— Ты красавица, Бэкки! — его улыбка стала шире, а из глаз чуть ушла печаль.

Кого же он мне напоминает? Точно, какого-нибудь бассета. Собачий взгляд, взгляд преданной, брошенной собаки.

— Ага, — кивнула я. — Так зачем вы тут, альфа?

— Вальтер, меня зовут Вальтер. И когда ты проснешься, то точно вспомнишь, что мы с тобой дружили…

— В каком смысле? — подозрительно перебила я.

Он глянул на меня непонимающе, а потом резко, буквально за секунду побагровел.

— Да как ты только могла подумать! Нет… нет… не в том смысле!

Я подняла руки, сдаваясь.

— Простите!

Альфа шумно выдохнул.

— Ты, как я вижу, понимаешь, что все это, — он развел руками, — сон?

Я кивнула.

— В реальном мире тебе сейчас очень плохо, Бэк, поэтому я здесь, чтобы ничего не случилось.

— И?

Вальтер вместо ответа повернулся в сторону кустов и свиснул. Показалась волчица. Она подползала к нам медленно, поджав уши и хвост. И даже попыток не делала подняться на лапы. Оказавшись у ног альфы, она преданно и ласково ткнулась в его руки.

Я от этой картины прямо умилилась. Все-таки есть что-то сакральное в мужчине с животным. Круче только мужчина с ребенком.

— Она невероятно ласковая, — заметила, наблюдая как волчица буквально лужей растекается под ладонями альфы. — Жаль такую убивать…

— Убивать?! — вскинул голову Вальтер. — Зачем тебе убивать собственного зверя?!

— А может я оборотнем быть не хочу? — поинтересовалась я, стирая с клинка собственную кровь. Накапало с руки. Миг — и оружие пропало.

Вальтер вздрогнул, когда я на него посмотрела, и отвел взгляд.

— Да, наверное, я могу тебя понять. Но, все равно не стоит отказываться от части себя, чтобы не случилось в жизни.

— Эта, как вы говорите, «часть» хочет меня убить!

Волчица подняла голову, глянула на меня и оскалилась.

— На котлеты пущу! — сощурилась я.

Альфа поперхнулся воздухом.

— Ребекка, ты волк. Оборотень. Ты не можешь воевать с частью себя. Это просто неправильно, да и глупо.

— И что вы предлагаете?

— Сейчас…

Мужчина склонился над головой волчицы. Уткнулся лицом ей в морду, удерживая голову так, что его глаза оказались напротив ее. Прикрыл веки и замер. Удивительно, что и зверь впал в какое-то подобие транса.

Я только плечами пожала. Таким оборотнем я не была, так что их повадки мне не знакомы.

Мужчина отмер достаточно быстро.

— Она не тронет тебя, — улыбнулся он.

Ну прям грустный мим, а не человек. Даже улыбка у него печальная какая-то.

— Точно? — усомнилась я.

— Слово альфы.

Волчица встала с травы, медленно подошла ко мне. Пристально всмотрелась в глаза, что-то такое там нашла и ткнулась носом в колени, потом в рану на бедре и несколько раз ее лизнула.

— Прощения просишь? — уточнила.

Она поджала уши и виновато глянула, как умеют только звери, с искренним раскаяньем.

— Прощаю! — я погладила животную сущность между ушами. — Без тебя мне было бы трудно, но это не значит, что я стану терпеть твои выходки. Живем мирно, дружим — и я не доставлю тебе проблем.

Животина лизнула мне лицо. Вильнула хвостом и в два прыжка скрылась за деревьями.

— Ну вот и все. Думаю, тебе не стоит оборачиваться ближайшие годы… — заметил альфа.

— Да я и не собиралась, — пожала плечами.

— Спи, девочка, — было последним, что я от него услышала.

Хлоп. И я все в том же бессознательном слое, куда меня выбросило из реальности.

Нус, коли мне разрешили поспать, следует доделать наладку этого тела.

Если уж и мне суждено быть телохранителем выбранного Великой волка, то должна соответствовать.