Храни Волка. История 1

Глава 1 Ребекка

Да! О, да! Как же здорово жить! Как же прекрасно ощущать собственное сердце, даже если оно пытается пробить ребра!

Я самый счастливый человек! Тьфу, оборотень! И плевать, что в сознание уже пробивается боль искалеченного тела! Плевать, что трудно дышать! Плевать, потому что я жива! Я жива!

Распахнув глаза, поняла, что зря я так резко. Вокруг расплывались разноцветные пятна и серый дымок, если бы захотела что-то разобрать сейчас, не смогла бы.

И тут пришла боль. Болели руки, голова, живот, остро отдавая в спину. Впрочем, это нормально. Новое тело всегда доставалось мне поломанным. Еще не случалось, чтобы на новой шкурке не было ран. Вот и сейчас я ощущала нарастающую, как шум волн, боль травм.

Кто-то очень сильно постарался, чтобы убить мое тело. И у него, конечно, получилось, учитывая, что я здесь.

Мы всегда приходим после смерти тела и ухода души в тонкие планы. Я попыталась сесть, чтобы еще лучше прочувствовать новую себя. Хотелось, как можно раньше ощутить, положение себя в новой жизни. Это как обследовать новый дом, в котором планируешь жить. Вспыхивает любопытство, которому просто не можешь и не хочешь сопротивляться.

Но сесть не получилось. В руки тут же укололо что-то. Мушки перед глазами запрыгали активнее. Я попыталась вздохнуть глубже, чтобы унять приступ резкой тошноты, но вместо воздуха ощутила, что вся глотка забита чем-то.

Жуткое, пугающее ощущение! Последний раз я себя так чувствовала, когда меня засунули в тело гномы. Девушку перед этим выбросило после кораблекрушения в какую-то заводь и горло забил вязкий холодный ил. Те минуты, пока пыталась избавиться от грязи, помню до сих пор, и тогда была уверена, что умру от удушья.

Сейчас ощущения были схожи, и вспышкой разбудили страх. Я задергалась, в попытке перевернуться на бок. Но, не тут-то было. Чьи-то большие руки, как тиски прижали, фиксируя. Я задергалась еще сильнее, и попыталась закричать. Руки снова прострелила боль, как и горло.

— Энн, ну что ты встала?! Срочно беги за Руном! — пробился ко мне чей-то крик.

Вогнать тело в легкий транс, и чуть успокоить собственные нервы в этот раз оказалось почему-то трудно. Отстраниться от ощущений, отделить сигналы тела от себя. Обычно это выходило легко, но не сейчас.

Прикрыла глаза, из которых от боли катились крупные слезы, и заставила себя отстраниться. Мое тело — лишь вместилище. Его ощущения — не я. Оно — не я!

— Сейчас! Сейчас, маленькая, потерпи! Какие мы прыткие, уже и сами задышали! Умничка какая, сильная девочка! Упертая кроха! — ласковый, убаюкивающий голос звучал где-то совсем рядом.

Ясно, целитель! Только они так говорят с разумными, будто с дикими зверями, снисходительно-покровительственно, будто выполняя обряд, ласково, но без настоящих эмоций. Только они так играют в сочувствие и сопереживание, сохраняя собственный разум за непробиваемой стеной настоящего равнодушия.

Мужчина проделал какие-то манипуляции, и из горла выдернули что-то, обдирая внутренности. Собственный долгий, протяжный хрип первого вздоха через рот, показался сладкой музыкой.

Наконец-то удалось взять маленькое тело под контроль, и сморгнуть слезы. Они все еще текли ручьями, но уже не мешали осмотреться.

Светло-зеленые стены, приборы в белом пластике. Белый халат и медицинские брюки худого мужчины рядом. Не целитель. Врач. Технический мир! Великая, кто бы знал с каким облегчением я выдохнула, осознав, что эта моя жизнь пройдет в техническом, а не магическом мире!

Терпеть не могу магию и магические миры, точнее магия есть везде, даже в мертвых мирах. Но там, где магия победила или опередила науку, а точнее ее техническую сторону, я не любила. Даже ненавидела! И какое же счастье, что Великая, в безмерной милости своей, засунула меня в мир, где есть лекарства в форме таблеток, самолеты, машины и водопровод!

Мужчина пощелкал длинными пальцами у меня перед носом, дождался, когда я посмотрю на него, и только потом спросил:

— Девочка, как тебя зовут? Помнишь свое имя?

— Где я? — просипела.

И вздрогнула, потому что даже через хрипотцу больного тела пробивалась детскость. Я судорожно принялась себя ощупывать, проверяя очевидное. Мать вашу, я — ребенок! Пока я пыталась уложить сей факт в сознании, мои руки зафиксировали на кровати.

— Не дергай руками! — рявкнул врач.

Я проследила за его взглядом. Две иглы капельниц, которые, видимо, были моими, сейчас болтались, а вот медицинская тряпка, противного розового цвета, в которую меня облачили, хорошо пропиталась моей кровью. Похоже, пока дергалась, умудрилась иголками напротыкивать себе вены… Н-да, мне почти стыдно.

Скосила глаза еще ниже, и с интересом осмотрела кисти рук. Они не были загипсованы, скорее к ним примотали какую-то подложку из пластика на манер временной шины, поэтому я и могла, что-то чувствовать руками и шевелить пальцами.

Сквозь боль стали проступать и другие ощущения. Например: плотной повязки на голове. Мне не надо было проверять, чтобы понять — волосы мне обрили. Живот жалил, будто после слабого ожога, а еще саднил, как при ссадине. Было и больно, и хотелось почесаться.

— Эй, посмотри на меня! — приказ врача оторвал от размышлений. — Как тебя зовут? Ты имя свое помнишь?

И вот, что ему ответить? Я попыталась вспомнить, как звали это тело. И тут в меня ударили осколки чужой памяти. Будто, пока я сама не трогала остатки разума этого тела, они не касались моего Я, а вот сейчас детская память рухнула из неоткуда, погребая меня под собой.

Острейшая головная боль заставила выгнуться и захрипеть. Я думала, что умру от раскаленного штыря в мозгу. Да, так бывает далеко не всегда при переселении, но очень часто, если надо попасть именно в тело ребенка. Поэтому-то Великая редко когда переносит нас в тела детей. Слишком трудно! Слишком остро передает все детский мозг.

Я почувствовала, как от боли скручивает желудок, а по ободранному пищеводу ползет желчь. Меня вырвало. Ощутила рывок. Меня перевернули набок и так, чтобы голова чуть свешивалась с кровати. Класс! Я просто обожаю первый день в новом теле! Он всегда такой незабываемый!

Темнота.

Тело благополучно отключилось, наконец-то, а вот я стала единственным зрителем жизни Ребекки Стратон. Девочка почти что десяти лет. Через два месяца ей должно было стукнуть десять. Каждый осколок ее памяти врезался в меня словно острейший стилет, намертво влипая в мою суть. Хуже чем татуировка, честное слово. И больнее, если это слово вообще применимо к Атману разумного…

Язык, знание мира, письмо, чтение.

Сны, воспоминания, знания.

Одно хорошо — девчонка не успела «нажить» много. Зато мне хорошо. Получив доступ к ее знаниям, я лишь чуть расширила канал, загребая больше. У меня не так много времени в этом пространстве подсознания, чтобы успеть нахвататься нужного. Так что спешим в темпе танго!

От усваивания единой языковой матрицы мира мне стало так больно, что в реальности тело забилось в тисках врача. А что я хотела? Чтобы усваивание больше сорока языков прошло легко? Ага, мечтай, Ребекка!

Как сквозь вату услышала крик:

— Противосудорожное, быстро!

Ну ну, мне только на руку, если тело оставят в покое, хотя бы на несколько часов.

Дальше: знания, уже с меньшей болью, но не без нее, родимой. Собственно, да мир технический, эпохи до освоения космоса, но после открытия электричества. Люди, оборотни, вампиры и всякая мелочь, типа мелких бесов и фей. Этот мир не многим отличался от подобных ему. Правда оборотней тут было на диво много. Обычно в мирах выживают, а точнее переживают проверку временем, один или пара видов одной расы. А тут, кошки (есть и львы, и рыси, и барсы), кони, олени, даже птицы есть. И как они умудрились столько прожить, и не поубивать друг друга? Самое большое число голов, так сказать, у волков. Их в мире больше всего, и я, точнее мое тело, волчье.

Дальше.

Устройство общества простое, почти такое же, как и везде, в этой ветке Веера, за несколькими исключениями. Например: вампиры здесь не были Истинными, но могли размножаться почти как люди, встретив свою Спутницу. Из таких деток вырастает местная вампирская верхушка. И такие детки — сильные маги. Как не забавно, лучшие в мире целители — это рожденные от Спутниц дампирчики.

Но, особенно мое внимание привлекло именно то, что имеет ко мне прямое отношение.

«Тени» — термин, оно же звание, и титул, и каста, и… приговор.

Чуть меньше полторы тысячи лет назад, после какого-то магического катаклизма… Хотя, почему «какого-то»? В учебниках истории об этом разные версии, и Ребекка знала как минимум три гипотезы, но вот в инфо-поле мира четко отразилось правда. Грохнули местные аборигены Истинного вампира, древнейшего, способного бродить в междумирье. Причем так хорошо грохнули, с развоплощением посмертия, что парень, не скупясь, проклял кровь убийц. А если еще точнее, внес необратимые изменения в энергию самого мира. Хороший способ отомстить, не Армагеддон, но бомбу вамп точно подложил.

Так вот, его проклятьем с каждым поколением в мире рождается все меньше «альф», то есть тех, кто в состоянии управлять собратьями. И это коснулось не только оборотней, но и вампиров, только у клыкастиков, их «альфы», просто не имеют той силы, что могли бы. И все чаще стали рождаться не Старшие вампиры, а дампиры, то есть существа, в чьей плоти больше от человека, чем от вампа. А остальные вампиры, например: обращенные все чаще застывают в развитии, на какой-то стадии. Видать, не понравилось Истинному, что местные собратья не пришли на помощь.

У людей же стало меньше рождаться ученых, гениев, творцов. Короче, досталось всем. Но, учитывая общее количество людей, это не так заметно у них, чем подобное у прочих рас. В итоге, больше всего пострадали именно оборотни, как единственная раса, которая не может быть без вожака.

Когда это стало ясно, у всех рас, кроме людей, появились «Тени», с большой буквы, то есть те из собратьев, что готовы умереть за альфу, его родню или ближний круг. Например: Тень может быть не только у вампа, но и у его Спутницы, сестры, любовницы, друга, побратима и т. п. Так же и у оборотней, Тень будет служить любому, на кого укажет альфа стаи или клана, или школы.

Причем служение самое разное. Тени — это убийцы, телохранители, дегустаторы еды, правые руки, верные друзья (насколько вообще возможна дружба между господином и слугой), мастера на все руки, постоянные любовники и прочее, прочее… Проще сказать чего не делает Тень, чем перечислить весь список обязанностей. Тень не может пережить своего альфу или господина. Тень не может стать парой, супругом своего Абсолюта, если только не является Истинной парой. Любовником быть может, а вот супругом — нет. Это общественно порицается, причем в любой стране и культуре.

За столько веков усложнились и усовершенствовались подобные ритуалы, принятия Тени на службу. Если раньше это было делом добровольным, и Тень только давал слово хранить своего Абсолюта, то сейчас же это настоящие ментальные блоки, целые комплекты внушений на магии крови. Со временем Тень меняется так, что не видит смысла в жизни без приказа от Абсолюта. Он не просто умрет за охраняемого, у него перестает существовать инстинкт самосохранения.

Господина не просто так назвали «Абсолютом». Очень быстро принесенная клятва сводит любую мысль Тени к преданности, верности и жизни охраняемого объекта. Просмотрев больше десятка вариантов клятв на крови, я только убедилась, что местные не додумались бы до подобной магии. Скорее всего когда-то кто-то помог создать институт Теней, попахивает внушением от демонов. Они любят так менять сознание разумного. Хотя мне плевать, кто заварил эту кашу.

Факт остается фактом, с течением времени рядом с родом альф, просто сильных оборотней или вампиров, появлялись рода Теней, то есть потомственных телохранителей. Так же в мире имеются целые кланы, готовящие из сирот профессиональных Теней. Для волков, например, огромная честь отдать своего щенка в одну из школ Теней. Там ребенка довольно профессионально ломают, воспитывают с мыслью о том, что весь смысл его бытия — приказ Абсолюта. И это касается не только смерти, но и выбора профессии, скажем. По сути, любого решения и шага в жизни. Везде приказ или дозволение.

И к чему это я?

А к тому, что родители Ребекки — профессиональные Тени, принесшие клятву преданности местному альфе волков. Собственно, их союз состоялся только потому, что Тени, отцу моего тела, разрешили брак при условии, если и его волчица, станет Тенью того же альфы.

Только представьте, Оборотню и разрываться между меткой пары и клятвой верности? Не слабо, да? Да и прошлый альфа, папочка нынешнего, хорошо нагрелся на этом казусе. Заполучил к себе целых две Тени. Что именно они оба сделали, чтобы заслужить разрешение на рождение ребенка — да, да, и на это тоже нужно дозволение Абсолюта — история умалчивает, но судя по обрывкам памяти девочки, сделали немало. По крайней мере, мать моего тела рыдала по ночам, боясь, что и из меня вырастят Тень.

Собственно, так и предполагалось, после двенадцати лет меня должны были привести в одну из Школ Теней, а уже после мне бы подобрали Абсолюта, только Бекка этого не понимала. Зато мне воспоминаний из подслушанных разговоров хватило, чтобы сообразить. У ребенка не было будущего, кроме как в телохранители. И похоже, ей пришлось начать свой путь намного раньше срока, ибо родителей убили именно из-за этого самого альфы, их Абсолюта…

Я не успела просмотреть все воспоминания, как меня скрутило и бросило, словно мячик, еще глубже, куда-то, откуда выход в поле мира кажется Эверестом.

Перед внутренним оком взорвался разноцветный фейерверк — и я хряпнулась пятой точкой на какую-то большую поляну.

Люблю природу, нет серьезно. Красивое ясное голубое небо. Белые облака. Высокая зеленая трава, чуть влажная земля. Смешанный лес с березами и елками вокруг. До одури и головокружения свежий воздух, приятный ветерок. Я, в виде своего прошлого воплощения, скорее всего, потому что его помнила лучше прочих. Туманная эльфийка, как никак. Как такое забыть, если из-за этого мне грозило развоплощение? Ярко-голубые глаза, совсем неестественного цвета и светло-серые, как грязный туман, волосы. Да мне и оглядывать себя не нужно, чтобы понять кто я сейчас.

Чувствую это, потому что совсем по-другому ощущается мир, даже этот, который лишь в мозгу Ребекки. Я вся словно превратилась в оголенный нерв. Зурт — мир моего прошлого, быстро учит бдительности и осторожности. Место, где паранойя — не болезнь, а единственный вариант выжить.

Кусты расступились в стороны, бесшумно пропуская на полянку… хм… волчицу.

Здоровенная, широкогрудая, длиннолапая тварь, ростом с местного волкодава, и раза в два шире. Светло серая шерсть, но на боках имелись полосы более светлые, почти белые. Еще темные уши, и черная полоска на хребте. Да, у Ребекки имелись все шансы стать самой красивой волчицей, по крайней мере такую псинку не забудешь. Да и гены сработали. В Тени веками избирали самых сильных зверей.

Да, были у нее эти шансы, а сейчас… Сейчас ее зверь готов убивать захватчика тела. Вот, мать вашу! Ненавижу двуличностых разумных. С их телами вечно одни проблемы!

— Спокойно, девочка, — пропела я, медленно поднимаясь на ноги.

И только тут сообразила, что пропела-то на ихватараи — мертвом языке Зурта! А не на местном, как нужно было.

Волчица расставила лапы и оскалилась, показывая здоровые такие зубки. Миг — и она рванула в мою сторону.

Ну все. Как говаривал мой наставник в одной из жизней:

«Пи*ц тебе, детка! Хватай пушку и вали всех, а потом будем разбираться!»