Хранимая троллем

22

Омейка

Становится поздно.

Я подавляю зевоту, когда Антонио настаивает на том, чтобы совершить последний круг по вечеринке со мной под руку. Люди повсюду — в основном люди, — а я до сих пор не нашла возможности поговорить с ним наедине.

Вместо того, чтобы спросить его о тендере и автостраде, я была вынуждена прикусить язык, улыбаться и соглашаться, когда он хвастался всем, как хорошо мы смотримся вместе. Он по-прежнему платежеспособный клиент, и я не хочу подводить Софию.

— Ты выглядишь усталой, белла. Хочешь, я отвезу тебя обратно на пирс? Тебя отвезут домой? Я тебя провожу?

— О, все в порядке. Я вызову Убер с пирса. Надеюсь, ты хорошо провел время.

— Чудесно. Спасибо. Ты выглядишь просто великолепно, как всегда. Я знал, что не буду разочарован, когда мисс София сказала мне, что ты согласилась на мой заказ.

Я снова улыбаюсь, хотя мои щеки напряжены, как будто я мои мышцы плотно сжаты.

Я лезу в сумочку и нащупываю телефон. Когда я не могу его найти, я открываю сумку, чтобы заглянуть в пустой карман, где он должен быть.

— Ах! — Антонио протягивает его мне. — Прости меня. Ты уронила телефон раньше, и я собирался вернуть его.

Я принимаю его, чувствуя себя странно, но не уверена почему. Весь этот день был странным. Антонио ничего не сказал о нашем последнем свидании, и я не поднимала эту тему, желая придерживаться его правил и не ставить в неловкое положение. Теперь это.

Я как раз собираюсь разблокировать его, чтобы заказать Убер и проверить свои сообщения, когда он берет меня за локоть.

— Сюда, белла. Моя яхта здесь, и я не хочу заставлять капитана ждать.

Пряча пока телефон, я следую за ним на палубу, где нас опускают на его яхту. Это судно такое же шикарное, как круизный лайнер, на котором проводилось благотворительное мероприятие. Правда, оно меньше. Здесь есть главная палуба с причудливыми белыми шезлонгами и навесом, а также главная каюта с мини-кухней и обеденным столом. Внизу, вероятно, спальни. Хотя, к счастью, Антонио не делает попытки показать их мне.

— Хочешь выпить? — он подходит к маленькому барному холодильнику и достает бутылку шампанского, открывая ее прежде, чем я успеваю ответить.

— Всего лишь маленький бокал. Спасибо. Теперь мы вдвоем, и есть кое-что, о чем я надеялась тебя спросить.

Он протягивает мне бокал с шампанским и садится напротив. Удивительно, но у него в руках нет бокала. Я рассеянно потягиваю вино. Наверное, оно очень вкусное, хотя я этого не чувствую. У меня горчит во рту от беспокойства.

— Спрашивай меня о чем угодно, белла. У нас полно времени.

Этот комментарий кажется странным, но я отмахиваюсь от него, обдумывая, как лучше это сформулировать.

— На самом деле это связано с твоей работой.

— Продолжай, — он откидывается назад, вытягивая руку на спинку дивана.

— Ну, я заметила, что твоя компания выиграла тендер на строительство новой автомагистрали. Ты никак не мог этого знать, но по странному совпадению я связана с этой автомагистралью более чем одним способом. Видишь ли, в районе Литтл Скаклиффа, который ты предлагаешь снести, находится салон моей тетушки.

— О, я знаю.

Я моргаю. Почему-то это был не тот ответ, которого я ожидала. Я готовилась рассказать ему о Дайне и спросить, было ли между ними какое-то соперничество.

— Знаешь?

— О да. И я знаю, что твой любовник-тролль также заинтересован в контракте на строительство автомагистрали. Фактически, именно поэтому я выбрал этот проект. Видишь ли, мне нужно было продемонстрировать тебе, почему ты совершила ошибку.

— Антонио…

— Выслушай меня. Я мог бы все отменить. Разве тебе это не понравилось бы? Он не может сделать этого для тебя, не так ли?

— В обмен на что? — я свирепо смотрю на него.

— Ради тебя. Ради нас. Ради нового уровня наших отношений. На самом деле это даже не вопрос, не так ли?

У меня отвисает челюсть. Он сейчас серьезно?

— Никогда. Я бы никогда так себя не продала.

Он усмехается.

— Ну, я думаю, мы оба знаем, что это неправда. Неужели все так отличается?

— Да! Боже, если ты этого не видишь, значит, ты глуп.

Вместо того, чтобы злиться, Антонио просто пожимает плечами.

— Возможно, через несколько дней ты почувствуешь себя по-другому. В любом случае, я не отпущу тебя, пока у тебя не будет времени хорошенько обдумать то, что я тебе предлагаю. Я превзошел твоего тролля. Я перехитрил его. И я буду делать это каждый раз. Я хочу, чтобы ты это помнила.

Он встает и наклоняет ко мне голову, как будто все, что он сделал до сих пор, демонстрирует хоть какое-то уважение. Не успела я опомниться, как он исчез под палубой, и я осталась одна, изумленно глядя на неспокойные волны гавани.

Лодка полностью остановилась, и, похоже, план Антонио состоит в том, чтобы просто переждать, пока я не сдамся ему.

Он может думать, что я просто буду сидеть здесь, как девица в беде, но я никогда такой не была. Я достаю свой телефон и удивленно смотрю на него, когда не нахожу никаких новых сообщений. Прошло несколько часов. Я думал, Дайн уже видел мои звонки и сообщения. Затем я замечаю символ «нет сигнала» в верхней части экрана. Что странно, ведь гавань находится прямо в центре Хартстоуна. Здесь не может быть такого плохого приема. Я просто знала, что Антонио замышляет недоброе. Когда я открываю ячейку для сим-карты, я сразу вижу, что ее там нет.

Кипя от злости, я подхожу к двери под палубой и дергаю ручку. Заперто!

Я как раз взвешиваю варианты, искать ли спасательный жилет или сначала попытаться найти капитана, когда темная фигура надо мной закрывает звезды. Мгновение спустя рев двигателя над волнами заставляет меня броситься к борту судна.

— Эй! Эй! Кто-нибудь меня слышит? Меня похитили. Пожалуйста, помогите!

Темная фигура становится больше. Два крыла, похожие на крылья летучей мыши, расправляются шире, чем когда-либо могла бы расправить любая летучая мышь. Раздается глухой удар, и огромная массивная горгулья приземляется на палубу рядом со мной, тревожно раскачивая лодку взад-вперед.

— Омейка? Я Уильям. Я работаю на Чудовищные Сделки. Твоя пара уже в пути, и мы в целости и сохранности доставим тебя с этой лодки через несколько минут.

Я изумленно смотрю на него.

— Пара?

Он хмурится. Прежде чем он успевает ответить, Антонио выбегает из маленькой двери и останавливается, уставившись на Уильяма.

— Со сколькими монстрами ты встречаешься, Омейка?

— Не твое собачье дело! — я немедленно огрызаюсь.

Очередной удар снова раскачивает лодку. Я хватаюсь за поручень, чтобы удержаться, и, подняв глаза, вижу, как разъяренный Дайн перепрыгивает через борт яхты Антонио прямо на сатира.

— Я предупреждал тебя! — рычит он.

Антонио быстро отступает. Он огибает мебель и перебегает на другую сторону палубы.

— Я, блядь, предупреждал тебя, — Дайн переворачивает стулья и диваны, перебрасывая их через борт, раскидывая стеклянную посуду и приборы. — Если ты хотя бы коснешься волоска на ее голове…

— Ах да. А вот и угрозы, — Антонио кажется удивительно самодовольным для человека, уклоняющегося от неминуемой смерти с каждым взмахом длинной руки Дайна.

Я едва замечаю огромные фигуру Мориса, перебравшегося через перила, пока мое внимание не привлекает рычание. Морис и Уильям встают между Антонио, Дайном и мной, что, вероятно, очень неразумное решение. Я собираюсь сказать им, что они не должны мешать Дайну, когда он в таком состоянии, когда воздух разрывается от звука, похожего на сотню пронзительных сирен, а мигающие огни почти ослепляют меня.

Морис воет. Уильям морщится, а Антонио ухмыляется.

Только Дайн, кажется, вообще ничего не замечает. Он пользуется случаем, чтобы броситься прямо на Антонио, подняв его за воротник и прижав к стене каюты.

— Если ты хотя бы коснешься волоска на голове моей пары, — рычит он. — Я сделаю твою смерть настолько медленной и неприятной, насколько это возможно.

Его слова вызывают у меня восхитительную дрожь. Не то чтобы я хотела, чтобы он убил Антонио, но это слово, пара, сорвалось с его губ. Я с трудом могу поверить, что это реально.

Дальше все происходит слишком быстро, чтобы я успела расставить события в логическом порядке.

Морис вернулся в человеческий облик. Это означает, что очень высокий, очень голый мужчина бежит к Дайну и Антонио, пытаясь привлечь внимание Дайна.

— Мы должны уходить. Отпусти его!

Дайн рычит и замахивается на Мориса каменным кулаком. Морис уворачивается, и Уильям подскакивает, хватая Дайна за другую руку. О, это нехорошо. Я знаю, что мне нужно делать, но я просто не могу до него добраться. Ему нужно услышать мой голос и почувствовать мои руки на своем теле, но я не могу дотянуться.

Я кричу, перекрывая крики и вой сирен, но он меня не слышит. Я не слышу себя.

Трое полицейских перелезают через перила, и яркий белый прожектор светит прямо на Дайна и Антонио.

— Руки над головами. Бросьте все оружие. Политика нетерпимости к насилию со стороны монстров и людей. Мы уполномочены использовать любую необходимую силу, чтобы усмирить монстров, которые не желают сотрудничать.

Морис и Уильям мгновенно поднимают руки над головами, отступая назад. Антонио прижат к стене и не может пошевелиться.

Только Дайн, кажется, не слышал приказа. Как будто он не замечает ни яркого света прожекторов, ни рева сирен, ни чего-либо подобного.

Я бросаюсь вперед, поглаживая руками его спину так высоко, как только могу дотянуться.

— Отпусти его, детка. Ты должен отпустить его. Пора остановиться.