Хранитель Мира Людей

Глава 20, Перестань разочаровывать меня

Кайоши открыл глаза.

Свет от одиноко горящей свечи ослеплял, а звуки завывающего ветра били в уши.

Мысли после недавнего "путешествия" были в беспорядке. Однако спустя несколько секунд Кайоши всë же пришёл в сознание.

Тут же на него нахлынуло чувство, подобное тому, что испытывали люди в похмелье. Хотя нет, не так…

Он ощущал жгучий порыв к тому, чтобы выблевать желудок, а затем пальцами раздербанить черепушку, дабы выкорчевать из костяной ловушки его прекрасные мозги!

Его чëртовы мозги… Ах! Как же это больно, мать вашу…

«Етить… Вашу… Мать…» — тошнота волнами подступала к горлу, вызывая всë большее желание опорожнить желудок…

Однако он сумел стерпеть порыв, с усилием зажмурив глаза… О, кстати, о них! Шесть глаз, как… Удивительно.

После тела Бругорца это ощущалось значительно более респектабельно. Как раз подстать ему.

Привыкая к новым ощущениям Кайоши, повернул голову вбок. Точнее, попытался.

В глазах всë ещё мерцало и плыло, однако одно он смог разглядеть точно — цепи.

Огромные, золотые цепи, созданные странного рода заклятием. По-видимому, аспекторная формация.

И да, в своём предположении Кайоши был прав. Неожиданно огромная сила сдавила его по рукам и ногам, не дав двинуться ни на дюйм!

«Хах, какая необычная формация… Однако она больше похоже на работу ещё юного и неопытного новичка» — с усмешкой подумал Кайоши, осматривая цепи.

Его опытный глаз заметил несколько деталей:

Во-первых, эта формация не имела постоянного источника питания. У неё был резерв, подпитываемый через определённый промежуток времени.

Это означало, что, истощив запасы энергии, формация моментально разрушится.

Заметить это было легко из-за присутствия в формации дополнительных аспектов.

Их не использовали в Аспекторных Формациях из-за плохой устойчивости к длительным нагрузкам. Однако в данном случае ими небрежно "заткнули" недостаток формации.

Во-вторых, эта формация не подстраивалась под приложенные усилия.

То есть, если Кайоши начнёт вырываться, цепь не будет становиться более гибкой или эластичной, а также повышать площадь рассеивания усилия.

Это хоть и экономило расход энергии, но при этом значительно резало функционал формации.

«Какая… Небрежная работа…» — мысленно фыркнул Кайоши из-за крайне наплевательского отношения создателя к формации.

Но, как бы это ни задевало его гордость мага, это было ему лишь на руку.

Внезапным движением одной из четырёх рук он сорвал цепь, сдерживающую его шею.

Тут же формация получила колоссальный урон, начав осыпаться и трескаться.

Но Кайоши не остановился на этом! Следом он освободил от цепей одну из своих рук, а затем и все остальные.

Формация кряхтела, теряя всë большую часть своей формы. От этого некоторые цепи начали и вовсе исчезать сами по себе!

Окончательный удар был нанесён в область лодыжек и бёдер, где находились особенно толстые цепи. Тут же они хрустнули и осыпались осколками.

Освободившись, Кайоши медленно встал на ноги и размял своё новое тело.

Его глаза уже адаптировались к окружению, а уши свыклись с завыванием ветра.

Вдобавок тошнотворные позывы почти прошли, давая ему возможность рассуждать более здраво.

Осматриваясь, Кайоши выяснил, что находился в каком-то подвале или не ком погребе.

Помещение было построено из множества кирпичей, а также из нескольких деревянных столбов, что держали на себе потолок.

У двух стен, параллельно друг другу стояло два шкафа. Напичканные корнями растений, частями существ и странного рода минералов, они выглядели под стать лаборатории сумасшедшего учёного.

Коим, возможно, и являлось это место.

Основной причиной таких предположений служило три стоящих в ряд мясных големов. Первый выглядел как оплот любви крокодила и лошади, второй как нечто среднее между птицей и лягушкой, а третье… Просто кучей мяса.

Это неожиданно вызывало у Кайоши ещё один тошнотворный порыв. Возможно, из-за запаха гнили и ванили. Это смешение так и било по носу, заставляя щуриться.

Боясь опорожнить желудок, в котором по-видимому ничего не было, Кайоши гулко зашагал в сторону двери.

Которая, кстати, была вдвое ниже него.

Пришлось сильно нагибаться, отчего тошнота только усилилась.

Но, благо, как только он вышел из прошлой комнаты, мерзкий запах спал, дав вдохнуть чистый аромат плесени и… Алкоголя.

«Хах, похоже, горе-экспериментатор лакает алкоголь!» — весело подумал Кайоши, разминая плечи.

Мысль о реакции на его неожиданное появление ласкало разум, распаляя дух! А после он убьёт всех кроме экспериментатора. Или возьмёт в плен.

Надо же как-то заставить его помочь в создании нового Холста, так? Хах, это будет весело…

На лице Кайоши расплылась улыбка, граничащая со звериным оскалом.

Жёлтые, кривые зубы выглянули из-под красных губ, а множество глаз сузились в предвкушении.

Ганго… Почувствовал сладострастный вкус алкоголя, нежно оплетающий его язык и мягко прилегающий к кромке его разума…

Говоря проще, он налакался.

Причём настолько, что не мог стоять и даже адекватно думать.

Только пылкое чувство раздражения и усталости наседали на его разум, мешая размышлениям.

Конечно, он пил и до этого дня. Причём бывали дни, когда и сильнее.

Однако в тех ситуациях он всегда был один. Или в компании столь любимых мясных големов.

Те могли молчаливо поддержать его в трудные часы жизни. Или же послужить хорошими собеседниками, что всегда выслушают и поймут горе своего создателя…

— Га-а-а-анго… Ну зачем ты испортил своë лицо? Ты ведь был таким краси-и-и-ивым…

Чуть ли не рыдая говорила Бирга. Еë вьющиеся локоны возбуждающе прилипли к немного вспотевшему лбу, а на щеках танцевал лëгкий румянец.

Вся эта сцена была весьма и весьма привлекательной для обычного мужчины, но… Ганго не испытывал к этому ничего. Абсолютно.

Говоря об этом… Возможно, он просто-напросто перегорел.

В юношестве он много бегал за юбками, причём особенно проявлял симпатию к Бирге, но однажды он, будто по щелчку, потерял к этому интерес.

Ганго не знал причины, но с тех пор он не ощущал ни физического, ни морального влечения к кому-либо.

А затем, ближе к двадцати трём годам Ганго сильно увлёкся Големостроением. Да, он и до этого горел этим делом, но… Будто бы стал зависим от искусства сшивания плоти.

В процессе он настолько преисполнился, что начал истязать собственное тело, дабы хотя бы внешне, но уподобиться своим детищам.

Таков был жизненный путь Ганго. Он был человеком, полностью отдавшимся своей страсти.

А вот другой человек, видимо, тоже полностью отдался своей страсти.

— Га-а-а-анго, а ты… Помнишь, как бегал за мной? Эх, вот были же времена… — тяжело вздыхая, она странным взглядом смотрела на собутыльника.

Тот, казалось, не замечал еë поведения. Вместо этого он с большим трудом встал и, на покачивающихся ногах подошёл к маленькой тумбочке, стоящей у дальней стены.

Открыв еë, Ганго с кряхтением наклонился, со звоном достал две бутылки и вернулся на место.

Раз уж он хотел налакаться, то пускай до такого состояния, чтобы он и думать не мог!

И что странно, смотря на свою собутыльницу, он испытывал какое-то… Тепло?

Казалось, совсем немного, но сердце взволнованно билось, чего-то ожидая.

Что за… Необычное чувство.

Но он решил просто игнорировать эти бессмысленные эмоции и вместо этого отдаться алкоголю.

Тут же он заполнил рюмку до краёв и тихо вздохнул подготовившись…

— Ч-что это?… Ганго, а это нормально?

Несколько удивлённо спросила Бирга, указав пальцем ему за спину.

Тот не обратил на это особое внимания, прицепившись губами к краю рюмки. А затем резким движением он вылил всë внутрь себя.

Горький и жалящий вкус осел на кончике языка, а некое тëплое чувство опоясало горло. Голова тут же стала ещё более туманной, принося странное удовлетворение… И запах ванили…

— Ч-что… ик… т-там? — спросил он, немного икая.

Однако, видимо, этот вопрос пролетел мимо Бирги, что тоже осушала ещё одну стопку.

Неожиданно содержимое желудка попросилось наружу. Сдерживая рвоту, Ганго склонился над столом и вцепился руками в еë края.

В глазах всë плыло, а в голове отзывался странный голос…

— Гость, Ганго. Гость…

Поначалу мужчина считал это собственным бредом, однако как только он поднял голову, то увидел подозрительно знакомую ладонь.

Красная, испещрённая маленькими трещинами и царапинами от ножа… Ножа… Хм…

Ганго изо всех сил дëрнулся вбок.

Однако его ноги предательски дрогнули, отчего он просто завалился на пол и прокатился по нему, впечатавшись лицом в стену.

— Ганго, ну что же ты так?

Нежно спросил стоящий рядом голем, подняв мужчину за шиворот перед своим лицом.

Подобно беспомощному котëнку, он уставился на стоящее перед ним существо и шокировано раскрыл глаза.

— Ух ты, а можно и меня так? — весело сказала Бирга, вытянув перед собой руки словно младенец, ждущий объятий матери.

— Конечно, бухающий ты прокрастинатор…

Также нежно и по-доброму ответил мясной голем, протянув две руки через весь стол и подняв девушки за подмышки.

Та странно пискнула и тяжело задышала под давлением сильных, бугрящихся мышцами рук.

— Га-а-анго, что такое прокрастинатор?…

Жалобно пробубнила она, повиснув на руках. Казалось, ещё немного, и она вывихнет себе плечи…

— Человек, помыкающий своими обязанностями… — объяснил мясной Голем, третьей рукой погладив девушку по голове.

А затем подозрительно сжал еë за виски… Невольно Ганго напрягся, увидев действия голема.

— А какие у меня обязанности?

Спросила Бирга, всë также, вися на руках.

«Какие у тебя обязанности?» — мысленно повторил Кайоши, покрепче сжав голову девушки.

Она была как маленькая ягодка, которую можно без усилий раздавить… Хах, как занимательно.

На лице Кайоши расплылась жуткая улыбка, больше похожая на звериный оскал.

И с этим выражением лица он издевательски медленно повернул голову в сторону Ганго.

— А какие у неë обязанности, Ганго?

— О-обязанности? Ч-что ты такое говоришь?

Невольно на его лице отразилась паника и затаëнный страх.

Казалось, только сейчас он понял, насколько опасной становилась ситуация — их взяли в плен…

И теперь, под угрозой смерти пытаются чего-то от них добиться… Нет, точнее, лишь от него одного.

Голем будто хотел что-то услышать от Ганго. Но чего?

Сомнение отразилось на лице мужчины, что бессильно дрыгал ногами в воздухе.

— Га-а-анго, ну чего ты так долго? Знаешь… Это начинает мне наскучивать.

С этими словами улыбка сползла с лица Кайоши, сменившись хмурым выражением.

— Так какая у неë обязанность? — вновь спросил голем, приблизив своë лицо к Ганго.

Настолько близко, что мерзкое дыхание ударило в нос, заставив скривить лицо.

И видимо, это не понравилось Кайоши, что многозначительно хмыкнул.

Тут же холодный пот прошиб мужчину, что в страхе начал дрожать.

— О-об-бязанность… Я-я не знаю… — из-за изрядной дозы алкоголя, он напрочь перестал соображать.

Вдобавок сыграл и фактор страха, что блокировал любые мысли, кроме желания убежать далеко и подальше.

Впервые в жизни Ганго испытывал что-то настолько… Сильное…

— Эх, а я ведь верил в тебя Ганго… — нарочито обижено и подавленно говорил Кайоши, нежно гладя девушки по голове.

Та аж чуть ли не мурлыкала от счастья, ластясь и всячески прилипая щекой к его руке.

Однако вскоре он перестал гладить Биргу, молчаливо застыв.

Девушка тут же запротестовала, попытавшись ещё больше ластиться к его руке, но он не обращал на это внимание.

Вместо этого он поднял Ганго и покрепче схватился за грудину, направив голову в сторону Бирги. Причём так, чтобы они пересеклись взглядами.

— Ну что же, тогда позволь мне ответить заместо тебя! — весело сказал Кайоши, неожиданно перехватив девушки в свою нижнюю руку, — Она средство запугивания.

Крепко обхватив еë за голову, Кайоши сильно сдавил девушку, вызвав болезненный стон.

— Эй, можно было и аку-… — начала Бирга, но не успела закончить.

Грохот ударил в уши, а в лицо подобно шрапнели полетели множество осколков камня.

Поначалу Ганго даже не осознал произошедшего, удивлённо пожимая глазами, а затем…

Он почувствовал, как что-то прилипло к его губе.

Вырвав руку из крепкой хватки, Ганго коснулся губы и отодрал что-то мягкое.

По ощущению, что-то похожее… На плоть.

Плоть…

Осознание подобно молнии ударило Ганго, что всë также ошарашенно смотрел на кусочек глаза бывшей собутыльницы.

Остаток еë тела торчал из стены, будучи вбитой туда головой вперёд.

— И как видишь, хорошее средство, так?

Насмешливо спросил Кайоши, слизав с руки остатки девушки.

Приятный вкус плоти осел на языке, возбудив его звериный голод.