Хранитель Мира Людей

Глава 30, Снег, мрак и холод

Проходя по крутому склону, Ганго аккуратно перебирал ногами, старательно следя за каждым шагом.

Тропа, выбитая в скале, была настолько узкой, что идти приходилось, крепко прижавшись к стене.

Особенно хлопот доставляли сильные порывы ветра, что иногда били прямо в лицо, заставляя Ганго опасно покачнуться.

В один из таких моментов он задел ногой плохо лежащий камень, что тут же сорвался вниз.

Мрак, осевший на дне каньона, пугал даже Ганго, что жил здесь всю свою жизнь.

А редкие завывания существ, живущий в этой тьме, внушали лишь страх и тревогу.

Впрочем, прямо сейчас Ганго слышал, как камушек сталкивался с острыми скалами, уходя всë глубже и глубже…

А затем установилась жуткая, отдающая в сердце странным холодом и мраком тишина…

Ровно через пять секунд донёсся тихий, еле слышимый стук камня по дну каньона и недовольный визг существа, шедшего внизу.

Тихо вздохнув, Ганго устремил взгляд назад.

Под толщей стихийных бедствий, в виде огромных лавовых существ, мчащих по земле искр и снежных бурь располагалось Племя Бурого Глаза.

От которого, по всей видимости, остались лишь недобитые огрызки.

Все жители племени были либо зарыты под толщей снега, либо поджарены до хрустящей корочки странными существами из лавы.

Это… Внушало ужас.

Что такого сделал Коши, что могло спровоцировать настолько сильный Гнев Мира?

Обычно для нарушения Табу требовалось совершить что-то, противоречащее или идущее вразрез с волей мира.

Всего запретных правил было девять: не пытаться подчинять небеса, не проклинать звëзды, не заключать договоры с Ортонрогами, не насылать гниль на землю, не убивать новорождённых детей, не пытаться создать новые аспекты.

Но среди девяти правил были три главных: первое, не молись Тюгону, второе, не благоговей к Римбид и третье, не упоминай Кайоши Оохаши.

Эти три правила были наиболее легко нарушаемыми, и они же влекли самые ужасающие последствия.

Значит ли это, что Коши нарушил одно из них?

Возможно, и так, впрочем, думать об этом было уже поздно. Сделанного не воротить и единственный шанс выжить — побег.

Попытаться убежать так далеко, как только можно, а после временно затаиться.

К этому времени другие племена уже прознают о случившемся и окончательно раздерут Племя Бурого Глаза.

После этого уже без особых опасений можно будет переметнуться к другим племенам. А ещё лучше убежать в другие участки Подземного Мира.

Говорят, к юго-востоку есть путь, ведущий к Мильтальным Озёрам. Место мирное, да и местные Племена весьма дружелюбны.

Мысленно улыбнувшись, Ганго продолжил свой путь по тайной тропе. Про неë знали лишь немногие из племени.

Но те немногие сейчас были заняты собственным выживанием и спасением своих сородичей.

Узкая тропа, шедшая прямо вдоль огромных стен каньона, шла вперёд ещё километра три-четыре, а после сворачивала вбок.

Там находилась маленькая платформа, выбитая в скале и вход в пещерку, через которую можно было окончательно покинуть территорию Глубоких Каньонов.

Ганго шёл ещё около часа, изредка останавливаясь, дабы оглядеться.

Но никого не было.

Оставалось совсем немного, буквально метров сто. Однако Ганго не расслаблялся, был шанс, что кто-то будет поджидать его там.

Хотя особого повода к такому не было. Для остальных Ганго такая же жертва, просто один из многих, кто неожиданно попал под Гнев Мира.

Но всë же, некое… Сомнение или тревога грызла его. Что-то было не так, всë шло слишком просто и легко.

Подбираясь к входу в пещеру давление в сердце Ганго всë росло, а холодный пот ручьями стекал со спины.

Казалось, вот-вот и кто-то подаст голос и…

С приглушённым шарканьем нога Ганго коснулась маленькой платформы, выбитой в скале.

Ветер со свистом пролетал меж узких камней, что были входом в пещеру, а нетронутые замшелые камни явно намекали, насколько древнее это место.

Тяжело сглотнув, Ганго в последний раз огляделся и шагнул внутрь, немного пригнувшись.

Острый камень, торчащий сбоку от входа неприятно облизал руку, оставив неглубокую царапину.

Но он не обратил на это внимание, продолжив медленно идти вперёд.

Душный аромат плесени и влаги бил в ноздри, а отсутствие света неприятно давило на разум.

Разорвав одежду на лоскуты, Ганго взял трость и привязал к еë верхушке рваную ткань. Вдобавок посыпал сверху куски сухого лишайника.

Затем достал из набедренной сумки кресало с кремнём и, попыхтев минут пять, с трудом зажёг сухой лишайник.

Тот тут же вспыхнул ярко-жёлтым огнём, что через мгновение перепрыгнул на ткань.

Создав импровизированный источник света, Ганго поднял его перед собой и проковылял дальше.

Изогнутые, подобно кишкам животного пещеры шли далеко вверх и были обильно населены насекомыми.

То тут, то там бегали пауки, на стенах ползали огромные сколопендры, а у ног с мерзким писком и визгом проносились крысы.

Впрочем, никто из них не рисковал подходить близко, боясь огня.

Так, в напряжном ожидании неминуемой засады, Ганго всë шёл и шёл вверх.

Постепенно запах плесени и влаги сменялся приятным ароматом цветов, сухого ветра и… Крови.

Осознав это, Ганго тут же снизил скорость и, прижавшись к стене, частично затушил огонь.

Тусклый свет с трудом пробивался сквозь толщу тьмы, облизывая каждый поворот пещеры.

Едкий металлический запах крови становился всë сильнее, а ушей начал касаться… Звук костра.

Нет, скорее речи.

Тихая, приглушённая, будто еë хозяин боялся говорить громко.

«Неужто выжившие? Но как меня опередили… И ловушка ли это» — последний вопрос волновал Ганго сильнее всего.

В случае если это будет засадой, его тут же повяжут.

И, самое страшное, что они не будут убивать, а скорее заточат в рабство. Итогом которого станет бесконечная работа в потëмках Племени, без права голоса и свободы действий.

— Пресвитер Ян, думаю, нам надо поспешить. Тот, кто нарушил табу, возможно, частично причастен к исчезновению формаций.

— Сомневаюсь. Вдруг это просто идиот, что решил испытать удачу в рискованном эксперименте? Даже в Империи таких было уйма, чего не говорить об этих диких и сумасбродных племенах.

Неожиданно, но Ганго изменил своë мнение, касательно этих личностей.

Причём в разительно худшую сторону.

Это были чужаки, и ждать от них чего-то, кроме, смерти не было!

Медленно двигаясь назад, Ганго начал понемногу уходить вниз.

Выбора не было, только побег.

Но побег тихий и неспешный. Не хватало ещё привлечь их внимание…

И вдруг раздался голос:

— Стой. Ты чувствуешь?

Сердце Ганго внезапно ушло в пятки, а холодные капли пота стекали по лбу.

— Ох, мясо горит…

Вдруг воскликнула одна из них, а затем начала копаться в огне.

Звуки шуршащих углей разнеслись по всей пещере, а запах горелого мяса коснулся носа.

Облегчённо смахнув капли пота, он уже было хотел уйти, как внезапно сзади него донеся голос.

Холодный и мрачный, но при этом до ужаса знакомый.

— Всë же вы оправдали свой титул, Ганго. А ведь отец давал вам шанс.

А затем Ганго ощутил, как всколыхнулся мир и глаза заволокла тьма.

— Но вы вновь упустили его.

Из племени Бурого Глаза было два пути.

Либо прыгать на дно каньона и умереть там, либо пойти по центральной тропе, ведущей к так называемому Горлу Кхата.

Это буквально центр всего Глубоко Каньона, место, где пересекаются все территории племён, оттого оно и нейтрально.

Там же находится крупнейший рынок и выход из Каньона.

Но идти туда сродни самоубийству.

Бесхозного Мясного Голема сразу же повяжут. И если не найдётся хозяин, сразу же утилизируют, предварительно продав самые ценные части тела.

Это звучало весьма интересно и даже весело, но у Кайоши ещё было несколько вариантов, так что к Горлу Кхата идти он пока не спешил.

Было ещё минимум два варианта — либо действительно прыгнуть на дно каньона, откуда уже найти другой выход, либо попытаться найти секретные тропы.

Подобные дороги просто обязаны быть у любого племени, живущего в Глубоких Каньонах.

Это и способ побега и добычи информации о мире в бездне.

Никто не станет глупо полагаться на Горло Кхата и на благородность соседних племён.

В случае войны или какого-нибудь конфликта самым опасным местом станет именно нейтральная территория.

Но не менее опасен, и выход из Глубоких Каньонов. Именно там зачастую можно будет перехватить отряды соседей или же просто превентивно узнать об их целях.

И по такой логике можно прийти к выводу, что у Племени Бурого Глаза где-нибудь, да спрятана секретная тропа.

Однако где?

Это был хороший вопрос, ответ на который Кайоши не знал.

Его богатый опыт подсказывал, что это должно быть неприметное место, которое и не заподозрить при первом взгляде.

Но при этом оно должно находиться в шаговой доступности.

Значит, где-то внутри Племени, поближе к главному зданию…

Что-то, вроде маленького домика или ларька.

Кайоши медленно шёл по дороге, подходя всë ближе и ближе к странному зданию, висящему в середине пропасти.

По пути он не встретил никто и ничего. Только пушистые сугробы белых, как хлопья снегов и чëрных, как смоль трупов.

Они лежали везде и находились в состоянии, больше схожим с пеплом. Их буквально сожгли за долю секунды на неестественно сильном огне.

Попутно Кайоши высматривая на снегу следы ног. Но определить что-то конкретное было настолько трудно, что почти невозможно.

Здесь было всë — какие-то длинные следы, будто оставленные змеёй, отпечатки копыт и следы множества ног.

Отдельного внимания стоит вмятина в снегу, будто от огромной медвежьей лапы!

Если Кайоши не изменяла память, то это были Фендеры — существа из лавы, что могли без всякого труда когтями вскрывать стальные пластины.

Встреча с ними будет опасной и очень неприятной. Как минимум из-за того, что они всегда нападают толпой.

Впрочем, неважно, сейчас нужно найти Ганго.

Но за него Кайоши не волновался. Этот горбатый родился в рубашке, так что явно выживет.

Да и он неглуп, наверняка пришёл к тем же выводам, что и Кайоши. А значит, с большой вероятностью сейчас также ищет секретную тропу.

И, вероятно, он нашёл еë.

Из чего такие выводы?

Из-за следа крупных ног, что целенаправленно шёл по дороге, а затем внезапно повернул вбок, прямо к неприметному зданию, скрытому под тенью скал.

Это был ларёк, наполовину заваленный снегом, с большими витринами и вычурным названием… Не пойми что.

Письменность Чартонов Кайоши, увы, не знал. Только разговорную речь. И этого обычно было достаточно.

Внимательно вглядываясь в следы, Кайоши заметил маленькую точку, что постоянно находилась параллельно ногам.

Трость, — сразу додумался он.

Значит, это точно был горбатый-конопатый…

Однако за ним, буквально нога в ногу шёл ещё кое-кто. След размером меньше, а походка более выверенная.

Человек, закалённый в боях…

Значит, маг, ибо в таких местах только такие и выживают. Судя по тому, как замело следы, шёл через некоторое время. Плюс-минус час-два.

А затем, будто как в баяне, следом за ними шли медвежьи следы с кусочками пепла на снегу.

Но тот посетил ларёк из простого любопытства, так как медвежьи следы позже шли обратно в сторону дороги.

Обратно…

Внезапно обернувшись, Кайоши подозрительно сузил глаза. А затем на его лице и вовсе расплылась ухмылка.

Этот зверь… Он путает следы.

Нет, скорее… Установил ловушку!

Внезапно из соседнего сугроба выскочила огромная туша, ростом с Кайоши, а весом вдвое, а то и трое превышающий его!

Зверь попытался закончить всë за один укус, но не смог; его челюсть сомкнулась руке и раздробила кость.

Следом он пустил в ход жутко острые и горячие когти, но, увы, Кайоши успел среагировать.

Перехватив двумя руками лапы, он принялся с усилием сжимать их, в попытке сломать кости.

Однако они были слишком прочными.

В этот миг Кайоши резким движением дëрнул блохастого ублюдка к себе, и с пинка попал тому в грудину.

С чавканьем нога погрузилась в рёбра, сломав их, и даже больше! Казалось, ему удалось порвать что-то внутри.

Судя по тому, как тяжело захаркал и выпучил глаза оппонент — лëгкие. Или и вовсе порвал аорту, вместе с другими важными кровеносными сосудами.

Медведь тут же завыл от боли, разомкнув челюсти и начав усердно вырывать лапы из рук Кайоши.

Ошибка. Большая ошибка!

В этот миг Кайоши резким движением потянул медведя на себя, а затем запихнул в рот блохастому четвёртую руку и принялся с корнем вырывать язык.

Потеряв равновесие, медведь был сбит с толку и не мог воспротивиться стальной хватке Кайоши.

Под звуки хлюпающего мяса и отчаянных попыток вырваться из рук смерти, медведь медленно обессилел и повалился набекрень.

Лапы подкосились, изо пасти повалила кровь вместе с странными комочками, а в глазах принялись чавкать слëзы.

Его глаза, полные отчаяния и надежды поднялись к Кайоши, и…

Медведь был добит резким ударом по голове, что разлетелся во все стороны как спелый арбуз!

— Ха-ха, хитро-хитро косолапый!

Кайоши мог и умереть, если бы в самом начале не подставил перед собой руку.

Впрочем, это было весело.

Будь возможность, он бы был готов ещё несколько раз сразиться.

Хотя что-то его всë больше начала одолевать усталость и сонливость…