Э. Реннан. С. 121.
Темница для Иоанна не была лишь местом простого лишения свободы, потому что тюрьмы в древности, и особенно на Востоке, не знали милосердия. Христос говорит, что «с ним поступали, как хотели», эти слова в высшей степени знаменательны и, по всей вероятности, указывают на те пытки, оскорбления и вообще жестокое обхождение, которому подвергался Иоанн. Одним из самых обыкновенных оскорблений для узников было то, что их по временам выводили из тюрьмы для того, чтобы делать их предметом издевательства, подобно тому, как некогда филистимляне выводили из тюрьмы слепого Самсона, чтобы подвергать его всевозможным насмешкам и оскорблениям в праздничные дни… Его не раз выводили из тюрьмы и приводили к Ироду Антипе, когда он восседал за пиршественным столом, окруженный толпой льстецов и царедворцев; но Иоанн всегда оставался столь непреклонным пророком, что даже тиран на момент поддавался обаянию величия своего беспомощного узника. Чувствуя все величие и непреклонную правдивость узника, «Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святый, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его». Даже Ирод по временам обращался мыслью к Богу и небесам! Беспокойная совесть, суеверие, естественное нерасположение к насилию и медленная жестокая отсрочка обычного восточного судопроизводства были причиной того, что Иоанн оставался в живых долее, чем это имелось в виду. По временам ему даже позволялось общаться с некоторыми из своих последователей, которые из любви к нему пренебрегали личной опасностью и посещали его в темнице.
А. Лопухин. С. 308.
…Достоверно известно, что заточение было довольно продолжительным, и что Иоанн в темнице сохранял достаточную свободу действий. Он имел возможность видеться со своими учениками, и мы еще увидим его в общении с Иисусом.
Э. Ренан. С. 120–121.
По Евангельским рассказам Иоанн немедленно узнал в Иисусе Мессию и крестил Его как такового. Относительно этого есть противоречия. Ибо позднее Иоанн, заключенный в темницу Антипой в Махеру, посылает Иисусу такой вопрос: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» Это запоздалое сомнение показывает, что Иоанн не был уверен в тождестве Иисуса и Мессии. Но первые редакторы Евангелий были евреи и поэтому желали, чтобы Иисус получил свое посвящение от Иоанна Крестителя, иудейского народного пророка.
Э. Шюре. С. 367.
...И то, что Иоанн Креститель, всю свою жизнь надеявшийся на Мессию, наконец, незадолго до смерти получает в темнице известие о выступлении Иисуса и посылает к нему гонцов, — это подлинная человеческая трагедия. Нет ничего удивительного, что Флобер описал эту потрясающую сцену в своей «Иродиаде».
Д. Флуссер. С. 43.
…Ведь вы понимаете, кто такой Иоанн Креститель. Это человек, о котором Евангелие говорит, что он глас вопиющего в пустыне,что он Божий голос, как бы звучащий через человека. Он настолько сроднился с тем, что должен был сказать, что люди слышали только Бога, говорящего его устами. И вот он взят в тюрьму, ожидает своей смерти, и вдруг на него находит сомнение. Как могло это случиться? В Евангелии нам ясно рассказано, как он позвал двух своих учеников и послал их ко Христу Спасителю спросить: «Ты ли Тот, Который послан, или нам ожидать другого? Ты ли Тот, Кого я провозвещал? Ты ли Тот, Кто пришел спасти мир? Ты ли мой Бог, ставший человеком? Если так, то я с радостью свою жизнь отдаю. Но вдруг я ошибся, вдруг Ты не Тот, — что же тогда я сделал? Молодость погубил, жизнь погубил; все мое благовестие было ложью...» И Христос ему дает ответ, который действительно достоин величия самого Иоанна. Он ему не отвечает: «Не бойся, Иоанн, ты не ошибся, Я именно Тот, Которого ты проповедовал». Христос, собственно, ему ничего не говорит. Он говорит ученикам Иоанна: Пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне!. У величайшего пророка, человека несокрушимой веры, Христос не отнимает подвига веры. Он как бы требует от Иоанна до конца верности тому, что ему таинственно сказал Бог в глубинах его души. Христос ему не доказывает ничего, Он от него требует предельного доверия. Человек, больший всех когда-либо приходивших на землю, человек, который так отдался с ранних лет Богу, что стал только голосом Божиим, который ни одной неправды не сказал, который души переворачивал своим словом, который жизни новые творил из старых, перед лицом собственной смерти вдруг усомнился: не ошибся ли я? — и до конца остался верным. Это нас учит, как относиться к Иоанну Крестителю, но не только; учит, как нам самим поступать, когда от нас требуется верность тому, что мы знаем, верность той правде, которая прозвучала в нашем сердце, озарила наш ум, вдохновила нас на подвиг. Когда требуется от нас эта верность, разве не может нам случиться заколебаться? Но если мы победим колебание — доверием, подвигом, то окажемся достойными учениками предвестника Царствия Божия — Крестителя Иоанна.
Митр. Антоний Сурожский. С. 40–41.
Более слабый, чем жестокий, Антипа не хотел смерти Крестителя.
Э. Ренан. С. 120.
Зато нисколько не колебалась Иродиада, которая задалась злобной целью — так или иначе умертвить его.
Ф. Фаррар 3 . С. 118.
Случай скоро представился.
А. Лопухин. С. 313.
На долю Антипы выпало счастье, отнюдь не обычное для других вассалов Тиберия, именно, что он занимал свой престол более 30 лет. Подобно своему отцу, он имел обыкновение торжественно справлять как годовщину своего восшествия на престол, так и день своего рождения, великолепным пиром. Как раз теперь именно настало время для подобного празднества, и приглашение на великолепное пиршество по этому случаю было разослано всем военачальникам, заведывавшим войсками в Махере, вождям соседних племен и высшему обществу, в которое входили все главнейшие вельможи, военачальники и старейшины галилейские. Пир, устроенный в том же замке Махер, в подземелье которого томился великий пророк, конечно, был на славу, со всею роскошью богатства и царской пышностью, и вообще, очевидно, был одним из тех пиров, которые были подражанием развращенным обычаям времен Римской империи, где чревоугодие и сластолюбие не знали границ.
А. Лопухин. С. 313–314.
Все они собрались в одной из тех великолепных, украшенных мрамором палат, (столь подробно описанных иудейским историком), в которой огромная золотая канделябра бросала яркий свет на золоченые карнизы, светлые фрески и богатейшую посуду.
Ф. Фаррар 3 . С. 120.
Слухи об этих пиршествах доходили даже до Рима, и римский сатирик Персий в одной из своих сатир делает замечание о таком празднестве по случаю «Иродова дня». Он описывает, с каким блеском иллюминовались окна дворца и обвешивались гирляндами цветов; столы были переполнены всевозможной роскошью, и вино лилось рекой. По этому случаю веселость и ликование достигали наивысшей степени.
А. Лопухин. С. 314.
Когда наступал Ирода день рожденья и роскошные окна
Убирались светильниками, которые, украшенные фиалками,
Изливали облака благовоний, в красном блюде плавала
Вкусная рыба, и в белых сосудах пенилось вино,
Ты молча шевелил губами и бледный молился по субботам.
Но это лишь мрачные призраки, опасности,
Не стоящие разбитого яйца...
Персий. С. 33.
Богатство, изысканная архитектура дворцов, общее стремление Иродов выставить себя напоказ, служили достаточным ручательством, что на этом пиру не было недостатка ни в чем, что только могли предоставить роскошь или царское достоинство. Довольно сказать, что он был похож на те ужасные оргии, которые согласовались с развратными обычаями империи и соединяли в себе римское обжорство с греческой чувственностью. Но коварная Иродиада задумала угостить царя неожиданным и возбуждающим страсти удовольствием, — зрелищем, которое, как ей известно, должно было восхитить гостей Ирода.
Ф. Фаррар 1 . С. 172.
В то время были в большой моде пантомимические танцы, и они составляли страсть Иродов, так что еще Ирод Великий устроил в своем дворце особый балетный театр. Роскошный пир того времени не считался полным, если он не заканчивался какой-нибудь вакхической пляской. На этот раз подобную заключительную пляску исполнила падчерица Антипы Саломея, которую ее мать, вопреки обычаям, нашла возможным ввести в зал пиршества и представить гостям.
А. Лопухин. С. 314.
Она была еще «корасион» — девочка, если только она родилась в 14 г. по Р. Х.
Ф. Фаррар 3 . С. 120.
Танцы доведены были до высокой степени совершенства. Танцовщица не говорила, а олицетворяла какую-нибудь сцену жестами, телодвижениями и разными положениями под звуки музыки. Лица обыкновенно при этом закрывались масками, но все другие части тела, особенно руки и ноги оставались свободными для действия. Предметами танца обыкновенно были сцены из мифологии и таким образом, к ужасу строгих иудеев, носили на себе вполне языческий характер. Одежда танцовщицы, подобно тому, как это бывает в теперешних балетах, рассчитана была на то, чтобы с возможно большей выгодой выставить красоту фигуры, хотя она разнообразилась, смотря по характеру представления. Во времена Ирода Антипы на сцене никогда не выступало больше одной танцовщицы за раз, даже когда в исполняемой пьесе выводились оба пола. В первые времена империи женщины никогда не выступали с подобными танцами пред публикой, но они не смущались выступать в качестве танцовщиц в частных собраниях вельмож, как это и было с Саломеей.
А. Лопухин.С. 314–315.
Тетрарх был польщен и тронут...
А. Дидон. С. 375.
В восторге от восхитительной пляски, которой прелестная княжна доставила удовольствие развеселившимся гостям, царь, находясь в винном угаре, дал девушке в присутствии своих гостей необдуманную и глупую клятву, что он, в награду за доставленное ему удовольствие, готов дать ей все, чего только она ни попросит, даже до половины своего царства.
Ф. Фаррар 3 . С. 121.
Девица с радостью побежала к матери, попросить ее совета, и кровожадная Иродиада злорадно прошипела: проси «головы Иоанна Крестителя».
А. Лопухин. С. 315.
Ирод с ужасом выслушал эту просьбу.
Ф. Фаррар 3 . С. 121.
...Перед этим неожиданным и ужасным условием проявился весь характер царя: смесь мягкости, доброты, робости и неуместной верности своему слову.
А. Дидон. С. 375.
Голова пророка была принесена на блюде, как самое лакомое кушанье для кипевшей злобой женщины, и сделалась даже предметом низкого и злобного издевательства Иродиады… Блаженный Иероним приводит предание, что Иродиада, утоляя свою кровожадную злобу, иголкой колола язык Иоанну, как бы отмщая ему за обличение. Примеры подобного же издевательства над мертвой головой представляет и древняя гражданская история. Так Марк Антоний приказал положить только что отрубленную голову Цицерона на ту самую трибуну, с которой раздавались обличительные речи оратора; Агриппина издевалась над головой своей соперницы Лоллии Павлины и так далее…
А. Лопухин. С. 316.
Что сделалось с останками пророка, нам неизвестно. Одно из преданий рассказывает, что будто бы Иродиада приказала сбросить обезглавленное тело со стенных зубцов на съедение собакам и коршунам. Но злобную женщину вскоре постигло наказание.
Ф. Фаррар 1 . С. 174.
…Ученики пророка взяли его и похоронили и о случившемся рассказали Иисусу.
А. Дидон. С. 376.
Ученики Иоанна взяли обезглавленный труп и похоронили его, и, таким образом, «в тех же самых горах, в которых Израиль искал гробницу своего первого пророка, был похоронен и его последний пророк».
Ф. Фаррар 3 . С. 121.
…И взял голову Иуханнеса ал-Мамадани, убитого рукой Ирудеса из Себастии, ученик Иасу. И причина его именования ал-Мамадани та, что иудеи принимали у него обряд омовения.
Абу-ль-Фатх.
Самарянская хроника (107-108).
Обезглавленный Иродиадой, он открыл эру христианских мучеников. Он первый засвидетельствовал о новом учении. Люди, ведущие суетную, мирскую жизнь, видя в нем естественного врага, не могли позволить ему жить; его обезображенный труп, простертый на пороге христианства, наметил кровавый путь, по которому после него должно было пройти столько других.
Э. Ренан. С. 171.
После смерти Иоанна Крестителя Антипа возвратился в Тивериаду, но и там совесть не давала ему покоя. Омрачились и его блистательные пиры, потому что, по преданию, в роскошных блюдах ему постоянно чудилась окровавленная глава Иоанна, неумолчно произносившая свое обличение: «Не должно иметь тебе жену брата твоего».
А. Лопухин. С. 317.
Задававшиеся Иродом пиры были по-прежнему великолепны, залы были роскошно убраны и иллюминованы, на столах расставлены блюда с вкусными рыбами и стояли сосуды с великолепным вином; но лишь только Антипа заглядывал в одно из этих лакомых блюд, как из него во всем ужасе представлялась ему мертвая голова Иоанна и в его преступной душе раздавался грозный обличительный голос пророка: «Не должно иметь тебе жену брата твоего, Филиппа». Тогда, естественно, он в страхе погружался в безмолвие, и спешил усиленными молитвами в синагоге утешить свою возмущенную душу. Для присутствовавших на торжестве все это могло быть неизвестно; но некоторые не могли не обратить внимания на странность поведения Ирода и на его усиленные мольбы в синагоге, и молва об этом также могла разнестись по городу, и нашла себе воспроизведение даже в сатире римского поэта Персия. Очевидно, тут мы имеем такой же глубокий психологический факт, какой известен в отношении Теодориха Великого, которому также однажды почудилась в блюде с рыбой мертвая голова невинно загубленного им Симмаха, последствием чего было такое сильное нервное потрясение, что Теодорих заболел и уже не встал с одра болезни…
Труды Киевской Духовной. Академии.
Т. 11. С. 123.
Он едва ли не понимал, что все последующие превратности и бедствия в его жизни (в том числе и поражение его войск от царя Аретфы, о чем будет сказано ниже) составляли прямой суд Божий над ним за его преступление.
Ф. Фаррар 3 . С. 121.
СаломЕя же вышла замуж за престарелого Филиппа Итурейского, который уже построил для себя гробницу в Вифсаиде Юлииной и, действительно, не долго прожил. Оставшись вдовой, она опять возвратилась к своей матери. Этот брак был устроен Иродиадой отчасти из особых политических расчетов, так как она надеялась через это со временем прибрать к своим рукам владения своего соседа и зятя. Но план этот не удался, потому что четвертовластничество его было немедленно причислено к провинции СириЯ.
А. Лопухин. С. 317.
А для Антипы с этого времени начался целый ряд беспокойств и неудач, которые, спустя несколько лет, обратили его в царя без престола, в изгнанника, не возбуждающего никакой жалости. Отец бывшей жены его, арабской принцессы, Арета, в справедливом гневе, прервал все дружеские сношения с бывшим некогда зятем и вслед за тем объявил ему войну, в которой отмстил за себя, наказав Антипу жестоким поражением и разрушением городов.
Ф. Фаррар 2 . С. 170.
Некоторые иудеи, впрочем, видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание Божие за убиение Иоанна.
И. Флавий 2 . 5(2)116.
На этой войне в одном из сражений, говорят, погибло все войско Ирода: это было ему наказанием за гибель Иоанна.
Е. Кессарийский. С. 125.
Бог погубил Иродово войско — (в войне с дамасским царем Аретою в 35-36 годы по Р. X.), — справедливо казнив Ирода... за совершенное над Иоанном, так называемым Крестителем, злодейство, ибо он умертвил добродетельного мужа сего, учившего людей... совершать погружение в воду (крещение), угодное Богу, если оно, не ради оставления отдельных грехов, совершается, а в знак освящения тела и души, уже заранее очищенных праведной жизнью.
И. Флавий 2 . 5(2)119.
Царствование Ирода Антипы после этого стало быстро приближаться к своему печальному концу…
Ф. Фаррар 3 . С. 120.
Собрав войска, обе стороны вступили в борьбу, причем вместо Ареты и Ирода сражались их военачальники. В происшедшей тут битве все войско Ирода было уничтожено благодаря измене нескольких перебежчиков, которые примкнули к Ироду, принадлежа собственно к числу подданных тетрарха Филиппа. Ирод написал об этом Тиберию. Тот разгневался на действия Ареты, послал Вителлию приказ объявить ему войну и представить ему Арету либо живым в оковах, либо прислать ему его голову. Такой приказ отдал Тиберий сирийскому наместнику.
И. Флавий 2 . 5(1)114-116.
Однако, повелительный и злобный нрав Иродиады продолжал оставаться для мужа постоянной мукой, а безумная гордость — прямой причиной его разорения. Когда Аристовул был осыпан милостями императора Кая Калигулы, Иродиада, страдая завистью и недовольством, требовала от Антипы, чтобы он ехал с ней в Рим и просил разделить отличия, которые были даны его брату. Она приставала к мужу, чтобы он добивался титула царя, вместо того чтобы довольствоваться ничтожным званием тетрарха. Напрасно трусливый и любящий спокойствие Антипа представлял ей опасность, которая могла последовать за подобной просьбой. Эта женщина до того отравляла его жизнь постоянными докуками, что он послушал ее, чувствуя, что поступает неразумно. События оправдали его предчувствия. Между бесчисленными дядьями, племянниками и двоюродными братьями путаного семейства Иродова не было никакой взаимной любви. Поэтому из политики или из зависти Агриппа, получивший во время своих бедствий помощь от сестры и дяди, не только расстроил их планы, но тотчас же послал в Рим своего вольноотпущенного Фортуната для обвинения Антипы в изменнических замыслах против императора. Тетрарх, не умевши оправдаться против обвинения, в 39 году от Р. Х. изгнан был в Лугдун в Галлии, неподалеку от испанской границы. Иродиада, по собственному ли желанию, или по необходимости, или с отчаяния, сопутствовала ему в ссылке, и оба умерли там в неизвестности и бесчестии. Саломея-танцовщица, — Лукреция Борджиа дома Иродова, — исчезает из истории бесследно. Предание или легенда говорит, что ее постигла ранняя, жестокая и отвратительная смерть.
Ф. Фаррар 2 . С. 175.
Что касается Саломеи, то, по преданию, она погибла ужасной, но заслуженной смертью. Идя по льду, она провалилась, и сдвинувшимися льдинами отрезало ей голову. Поистине не осталась без отмщения кровь праведника!
А. Лопухин. С. 317.
ХРИСТОС В ПУСТЫНЕ
В тишине зеленых долин, в мирных людных селениях протекла молодость Иисуса. Но в первые же дни служения Своего должен был Он отдать дань пустыне. Он крестится — и уже готов раскрыть уста, дабы благовествовать миру величайшую радость. Но «Дух ведет Его в пустыню». Трагедия, в которой будет столько красоты и нежности, все же остается трагедией. И Азазел не может не участвовать в ее прологе. Он знает, что завершится она во имя Азазела. Он как бы символ тех ветхозаветных, богом проклятых мест, где скрылся Каин, жаждущий крови брата своего. «И был Иисус там сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями»...
И. Бунин. С. 191–192.
Только после крещения Он ушел в пустыню на 40 дней и ночей, где защитил Свое призвание и прошел через «мессианские родовые схватки» (Мф. 4:1-11, Мк. 1:12-13 и Лк. 4:1-13). В этих последних испытаниях были поставлены такие вопросы: не станет ли Он «хлебным королем»? Не стремится ли Он к карьере священника в Своем храме? Не соблазнится ли Он на политическую карьеру? Трудно измерить истинное значение и глубину этих искушений. Похоже, что здесь, в самом начале, Он выбрал участь страдающего Мессии.
Р. Сантала. С. 104.
Предстало ли Иисусу видение, как это обычно любят изображать художники, пытался ли кто-нибудь из обитателей пустыни увлечь Его на ложный путь, или все свершалось в душе Христовой незримо? Об этом не мог рассказать никто, кроме Самого Иисуса. Но Он поведал ученикам только суть происходившего. Сатана предложил Мессии три собственных способа завоевать Мир.
Прот. А. Мень. С. 70.
Коварная злоба исконного человеконенавистника выдумала три формы искушения, которыми особенно бывают тронуты немощные стороны человеческого существа, именно угождение плоти, самомнение и властолюбие…
А. Лопухин. С. 185.
Пустыня Иерихонская и сад Гефсиманский были свидетелями его глубокого смятения, но Он вышел победителем в самых сильнейших схватках с врагом душ человеческих. И в течение всей своей жизни Иисус не был свободен от искушений, ибо в противном случае жизнь Его не была бы истинно человеческой жизнью…
Ф. Фаррар 2 . С. 58.
Откуда бы ни происходили подобные лжеучения, мы, приступая к чтению настоящего рассказа, не позволим себе предполагать, что будто бы Он был полностью защищен от действительного искушения…
А. Лопухин. С. 185.
Иисус, удаляясь от Иордана, вероятно, перешел чрез Иерихонскую долину и, оставив город влево, поднялся на крутые склоны горы, называемой теперь горою Четыредесятницы…
А. Дидон. С. 185.
Он пробыл в пустыне сорок дней, — число, которое встречается в Св. Писании очень часто всегда при искушениях или наказаниях... Ясно, что оно (это число — сорок) было священное и знаменательное. Сорок дней оставался Моисей на горе Синайской, сорок дней был и Илия в пустыне
Ф. Фаррар 2 . С. 55.
Согласно древнему преданию, это было в гористой и дикой стране, простирающейся на запад, выше Иерихона, до высот Вифании и граничащей к югу с Уади-Эль-Кельт, а к северу с вади Нейяхиме.
Прот. А. Мень 1 . С. 70.
Евангелисты не называют этой горы, но очень древнее предание указывает на Джебель-Корун-Хаттин…
А. Дидон. С. 185.
Предание, не из древних, а относящееся к временам крестовых походов, говорит, что искушение происходило на горе, которая стоит к востоку от Иерихона и, по сорокадневному посту, названа Кварантания.
Ф. Фаррар 2 . С. 58.
Какая собственно разумеется здесь пустыня, евангелисты не определяют точно; но по всей вероятности это та самая пустыня, воспоминание о которой сохранилось в предании и которая находилась в необитаемой и гористой местности между Иерусалимом и Иерихоном. Одну из гор этой пустынной местности предание называет горой Сорокадневной или Кварантанией, — именно по связи ее с сорокадневным пребыванием там Христа. Еще и теперь, неподалеку от развалин Иерихона, высится достаточно остроконечный утес, спускающийся к пустыне таким страшным обрывом, что путешественники сравнивают его с известным обрывом скалы Гибралтарской, и многие полагают, что с этой именно скалы искуситель и разворачивал пред Христом волшебную картину царства «от мира сего». По склонам этой горы имеется несколько пещер, в которых и теперь обитает несколько отшельников, своею жизнью в пустыне старающихся подражать своему Спасителю-Богу.
А. Лопухин. С. 184.
До самого заключения Иоанна в темницу, которое мы относим, приблизительно, к лету 29 года, Иисус не покидал окрестностей Мертваго моря и Иордана. Пребывание в пустыне иудейской вообще считалось приготовлением к великим делам, некоторым уединением перед выступлением с публичной проповедью. Иисус подчинился этому, по примеру своих предшественников, и провел в пустыне 40 дней, не имея другого общества, кроме общества диких зверей и, соблюдая строгий пост. Согласно народным верованиям, пустыня считалась жилищем демонов.
Э. Ренан. С. 122.
Это представление, внушаемое, конечно, прежде всего самим характером пустыни как места, представляющего из себя наибольшие признаки владычества сил разрушения и смерти, имеет вместе с тем более глубокую основу. Человек невольно чувствует, что если есть где царство сил зла на земле, то оно может быть только именно в пустыне, как местности, оставленной Богом и людьми.
А. Лопухин. С. 185.
Верили, что во время пребывания Иисуса в этой мрачной стране, он подвергался страшным искушениям, что сатана пугал его призраками, соблазнял заманчивыми обещаниями, и что затем ангелы, чтобы вознаградить за победу, являлись служить ему…
Э. Ренан. С. 122.
Первый (момент искушения. — Е. Г.) заключался в том, чтобы привлечь массы обещанием земных благ. Накорми их, «сделай камни хлебами», и они пойдут за Тобой куда угодно, — говорил искуситель. Но Иисус отказался прибегнуть к подобной приманке: «Не хлебом единым жив человек...»
Прот. А. Мень 1 . С. 71.
Чтобы нести свое бремя, человечеству необходима вера, что заработная плата еще не составляет всего. Самая большая услуга, какую возможно ему сделать, это повторять, как можно чаще, что нельзя жить единым хлебом…
Э. Ренан. С. 161.
До пришествия Христа не было хлеба в мире. Как в раю, где был Адам, было много деревьев, пищи животных, не было зерна, пищи людей. Человек питался, как животные. Но когда пришел Христос, совершенный человек, он принес хлеб с неба, чтобы человек питался пищей человека…
Евангелие от Филиппа.
Апокриф (15).
Тут перед ним снова предстает ариманическая (бесовская) сила, которую он встречал в иудаизме. Это тот самый дух, умный, но холодный и бездушный, с помощью которого человечество со временем научится строить машины и сделает великое множество технических изобретений. Иисус слышит, как враг нашептывает ему: сделай камни хлебами, ведь ты теперь в состоянии явить человечеству чудеса, способные затмить весь ум и умение мира. Но он не поддается соблазну. Он пришел не за тем, чтобы давать сеансы магии, но за тем, чтобы привить мертвому росток новой жизни, которая может произрасти лишь через терпение…
Э. Бок. С. 225-226.
Конечно, рассказ об испытании («искушениях») мог быть и скомпилирован позже на основании некоего анализа его поступка. Но мы все-таки полагаем, что Иисус подвергался такому испытанию и, прежде чем предстать перед народом, сделал свой выбор. В одной из притч Он говорит: «Не может никто, войдя в дом сильного, расхитить его вещи, если прежде не свяжет сильного, и тогда он расхитит дом его». Намек понять нетрудно: Он сам связал сильного; Он сам, прежде чем начать свое дело, рассчитался с дьяволом и теперь мог ступить на вражескую территорию, твердо зная, каковы Его цели и средства. Вполне возможно, что и свое столкновение с дьяволом Он изобразил в столь символической и драматической форме тоже сам.
Ч. Додд. С. 103.
В другой раз Назарянин стоял на высокой горе. У ног Его лежали пепельные зубцы скал, за которыми угадывались «царства мира сего». Где-то далеко двигались непобедимые римские легионы, плыли по морю корабли, волновались народные толпы. Что правит ими, что царит над миром? Не сила ли золота, не власть ли меча, не стихия ли эгоизма, жестокости и насилия? Кесарь потому лишь повелевает народами, что признал владычество темных начал в человеке. «Тебе дам всю эту власть, — сказал Сатана, — и славу их, потому что мне предана она, и я, кому хочу, даю ее». Стань таким, как повелители империй, и люди будут у Твоих ног. Подобного Мессию-воина ждали иудейские зилоты. Однако Иисус не уступил соблазну меча; не для того пришел Он, чтобы идти по стопам поработителей. «Отойди от Меня, Сатана, — был Его ответ, — написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».
Прот. А. Мень 1 . С. 71.
…И перед этим искушением он устоял. Он пришел не затем, чтобы властвовать через внушение, он хочет лишь служить всем людям и быть им братом.
Э. Бок. С. 226.
Из пустыни Иисус направился в Иерусалим. Но и там дух зла не отступал от Него. «Бросься вниз», — предложил он, когда Христос стоял на одной из высоких храмовых площадок; ведь толпа, увидев человека, который упал на камни и остался невредим, наверняка сочтет Его великим чародеем. Но и путь кричащего чуда, по которому пошли как ложные мистики, так и поклонники «технических чудес», не мог быть принят Иисусом. Свою силу Он всегда будет стараться скрывать, избегая духовного насилия над людьми.
Прот. А. Мень 1 . С. 71.
После поста и искушения в пустыне Он возвратился один на берега Иордана, в окрестности Вифавары…
А. Дидон. С. 203.
Евангелия говорят, что побежденный Сатана отступил от Христа «до времени». Иными словами, искушения не ограничивались этими переломными днями Его жизни.
Прот. А. Мень 1 . С. 71.
Вся земная жизнь Христа — Искушение: это понять и значит понять всю Его жизнь.
Д. Мережковский. С. 203.
Что же было дальше? Марк, кратко упомянув об «искушениях» Иисуса, пишет: «После того как был схвачен Иоанн, Иисус пришел в Галилею». Но где Он был в промежутке и чем занимался? Марк не знает — или его это не интересует. Матфей — тоже, а Лука и не заметил пробела. Зато, Иоанн сообщает, что некоторое время Иисус трудился в Иудее, окуная в воду людей, стекавшихся к Нему; и это похоже на правду. Вероятно, Он полагал, что пока лучше всего продолжать дело Крестителя, готовить народ, ожидая знака о том, что Бог требует более решительных действий. Пока Он являлся народу как союзник Иоанна Крестителя, а может, и соперник, даже удачливый.
Ч. Додд. С. 103–104.
Когда заключение в темницу Иоанна Крестителя сделалось известным, Иисус оставил Иудею и удалился в Галилею, во всей силе Духа, дабы проповедовать здесь Царствие Божие...
Ф. Дидон. С. 263.
Когда до Антипы дошел слух о делах, какие совершал Иисус Христос в равнине Геннисаретской, то он крайне смутился и желал видеть Христа, чтобы убедиться, действительно ли Он совершал такие чудеса.
Ф. Фаррар 3 . С. 121–122.
…«Кто же этот, о котором я слышу такое?» И искал увидеть Его.
Лука. 9:9.
Ирод же, услышав об Иисусе, ибо имя Его стало гласно, говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых…
Марк. 6:14.
Услышав о проповеди Иисуса Христа, он дотоле как саддукей, не веривший в самое воскресение, в ужасе подумал, не воскрес ли это обезглавленный им Иоанн Креститель, чтобы страшно отомстить ему. Поэтому он желал увидеть Христа, чтобы убедиться в неосновательности своих опасений. Но этого удалось ему достигнуть лишь гораздо позднее, так как теперь Спаситель избег встречи с ним, как бы желая заставить его вполне испытать угрызения своей возмущенной страшным злодейством совести.
А. Лопухин. С. 317.
...Однажды (хотя мы не знаем, когда именно) Иисуса даже предупредили о том, что Ирод собирается убить Его, как он убил Иоанна Крестителя.
Ч. Додд. С. 112.
...В тот день пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя. И сказал им: пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и совершаю исцеление сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима.
Лука. 13:31–33.
Маленький Ирод Антипа, слыша народную молву об Иисусе: не это ли Христос-Мессия, — вспомнил, может быть, отца своего Ирода Великого. «Ирод есть Христос (Мессия)», — говорили иродиане. Ирод-отец хочет убить Христа Младенца, а Ирод-сын — Мужа.
Д. Мережковский. С. 269.
Самоотречение — добродетель редкая, одна из самых трудных; отдельная личность иногда воплощает ее, но партия, школа — никогда. Вожди иногда обладают ею, но они не успевают вдохнуть ее всем своим ученикам. Великая душа Иоанна, представляет доказательство этого. Несмотря на свое влияние, несмотря на великодушное забвение самого себя пред Иисусом и не раз возобновленные усилия привязать к Нему сердца своих учеников, он оказался не в состоянии передать Иисусу всех тех, которые называли его учителем, и иоанниты образуют под именем мендаитов секту, которая существовала несколько столетий.
А. Дидон. С. 228.
Но слава Иисуса Христа и Его учеников уже затмила Иоанна. Число его последователей стало быстро уменьшаться и многие из них переходили в число последователей Христа.
В. Гречулевич 3 (еп. Виталий). С. 210.
Начало общественной деятельности Иисуса обнимает период от четырнадцати до пятнадцати месяцев, с того дня, когда Он покинул пустыню, незадолго до Пасхи 28 года, и до времени заключения Иоанна Крестителя в темницу, около праздника Кущей 29 года.
А. Дидон. С. 203.
Вероятно, уже по выходе из пустыни Иисус узнал об аресте Иоанна Крестителя. У Него более не было причин продолжать свое пребывание в стране, которая была для Него почти чужой. Может быть, также, Он боялся, что к Нему могут быть применены те крутые меры, которые были употреблены против Иоанна, и ввиду своей малой известности не хотел им подвергаться, так как смерть Его в то время не могла бы еще способствовать успеху Его дела. Он вернулся в Галилею, свою настоящую родину, обогащенный необходимым опытом и, вследствие сближения с великим человеком, вполне ему противоположным, проникнутый чувством своей собственной исключительности.
Э. Ренан. С. 122–123.
ПЕРВОЕ ЧУДО
Третий день по возвращении из пустыни, по-видимому, проведен был Иисусом Христом в беседе со Своими новыми учениками.
А. Лопухин. С. 194.
На четвертый день Он окончательно собрался отправиться в обратный путь в Галилею, но на пути встретился с еще одним молодым рыбаком, Филиппом из Вифсаиды…
Путь Христов. С. 102.
Филипп носил греческое имя, которое, быть может, дано было ему по имени четвертовластника Филиппа, так как обычай называть детей по имени царствующих государей был всегда распространенным в народе. Если так, то ему было в это время около тридцати лет. Возможно также, что его греческое имя указывало на его близкие отношения с каким-нибудь по-гречески говорящим населением, смешанно жившим с галилеянами по берегам Геннисаретского озера, и этим легко объясняется то, почему к нему именно, а не к кому-нибудь другому из апостолов, обращались греки, которые в последнюю неделю жизни Христа хотели видеться с Ним.
А. Лопухин. С. 194.
…Филипп был соотечественником Андрея и Петра, жившим, как и они, в маленьком местечке Вифсаиде, у берега озера. Иисус привлек его к Себе следующими простыми словами: «Иди за мною».
А. Дидон. С. 207.
Одного слова, одного многозначительного призвания «следуй за Мной», было достаточно для того, чтобы навсегда привязать к Иисусу кроткого и простодушного апостола, которого Он, по всей вероятности, знал раньше.
Путь Христов. С. 102.
Маленькое Галилейское море (или озеро, имело три названия: Геннисаретское, Галилейское и Тибериадское. — Е. Г.) — это мир; четыре рыбака из Вифсаиды — вот начало того воинства апостолов, которые закинут свои сети в море человеческое. Намерение гигантское, работники — ничто, но Иисус призывает их, и как Бог, которого Он именует Отцом Своим, сотворил мир из ничего, так Он спасет мир чрез ничто. Нужно, чтобы ничтожество человека свидетельствовало о силе Божией.
А. Дидон. С. 288.
На следующий день к этому священному обществу прибавился пятый член. Желая поделиться сделанным открытием (о том, что он нашел Мессию), Филипп отыскал своего друга Нафанаила...
Путь Христов. С. 102.
Филипп, галилеянин из Вифсаиды, встретил друга где-то в Заиорданье и предложил ему познакомиться еще с одним галилеянином, который произвел на Филиппа большое впечатление, — «Иисусом, сыном Иосифа из Назарета».
Ч. Додд. С. 99.
«Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки», — сказал он своему другу, — «Иисуса, сына Иосифова, из Назарета».
Путь Христов. С. 102.
«Из Назарета? — воскликнул Нафанаил. — Из Назарета может ли быть что доброе?».
Ч. Додд. С. 99.
Филипп отвечал на это теми же словами, с которыми Спаситель обратился к Иоанну и Андрею. Он был хороший ученик и сказал словами Учителя: «Пойди и посмотри»…
Путь Христов. С. 102.
…Предубеждение [Нафанаила] тотчас же рассеялось, когда лично явился Христос и сразу определил искренность его сердца, сказав: «вот израильтянин в котором нет лукавства». При этом Нафанаил особенно сильно был поражен тем, что Иисус угадал его сокровенные думы, которыми тот занят был перед тем, сидя под смоковницею, раскинувшей тень у его дома.
А. Лопухин. С. 194–195.
По какой дороге Иисус, сопровождаемый своими первыми последователями, возвратился из долины Иорданской в Галилею? Пришел ли Он сначала в Назарет через Скифополь или прямо направился в Кану? Евангелие дает нам некоторые указания по этому предмету. Расстояние между Вифаварой и Каною занимает более шестидесяти верст. Путешествие Иисуса, по-видимому, совершилось быстро, потому что уже на третий день после призвания Филиппа мы Его видим в небольшом городе Кане. Мать опередила Его; она была там у своих родственников или друзей. Может быть, она покинула Назарет и гостила у них, когда Сын ее пошел креститься? Из того обстоятельства, что об Иосифе ничего не говорится в Евангелии, можно предположить, что в это время она жила одна с Иисусом. Со стороны Иосифа у нее была многочисленная родня: очень вероятно, что ее приняло одно из родственных семейств, чтобы избавить от одиночества…
А. Дидон. С. 210.
На третий день,после призвания к апостольству Филиппа и Нафанаила, был брак в Кане Галилейской.Это торжество проходило в семействе, родственном дому Иосифа. Так как, по справедливому предположению отцов церкви, женихом был Симон Зилот, сын Клеопы, родного брата святого Обручника (Иосифа, названного отца Христа. — Е. Г.) — то Богоматерь в числе первых гостей приглашена была принять участие в этом семейном радостном празднике. Для этого Ей пришлось сделать небольшой переход: Кана — маленький городок на берегу живописного Галилейского озера — лежала на расстоянии двух часов пути от тихого Назарета…
Но не одна Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его.
Путь Христов. С. 105.
Название маленького городка очень точно обозначено в Евангелии от Иоанна, которое называет его Каной Галилейской, в отличие от другой Каны, принадлежавшей к Тирской земле. Она находилась в двух часах пути от Назарета, на пути в Тивериаду, невдалеке от большой дороги, которая соединяла Птолемаиду с городами вокруг Геннисаретского озера…
А. Дидон. С. 210–211.
Когда Иосиф пришел на пиршество с сыновьями своими — Иаковом, Иосифом, Иудой и Симеоном и двумя дочерьми своими, Иисус и Мария, Матерь Его, также пришли туда с сестрой Ее, Марией, дочерью Клеопы, которую Господь Бог дал отцу Ее, Клеопе, и Матери Ее, Анне, за то, что отдали они Господу Марию, Матерь Иисуса. И эта Мария была названа тем же именем, чтобы утешились родители Ее.
Евангелие Псевдо-Матфея.
Апокриф (41).
Днем свадьбы для девиц раввины назначали среду, а для вдов — пятницу, так что благодаря этому обстоятельству можно с уверенностью предполагать, в какой именно день было брачное торжество в Кане…
А. Лопухин. С. 195.
Но за брачным столом, обыкновенно, возлежали одни лишь мужчины. Женщин здесь не было. Они должны были приготовлять кушанья, прислуживать и наблюдать за ходом брачного пира.Так было и здесь.
Путь Христов. С. 106.
Вот что происходило в одном из домов Каны в тот вечер, когда туда прибыл Учитель. Там праздновали свадьбу, и по иудейскому обычаю, особенно распространенному у простого народа, свадебные празднества продолжались несколько дней. Иисус был приглашен на брак со Своими учениками; дом был полон гостей: восточное гостеприимство не знает пределов. Нет обычая на Востоке, чтобы женщины занимали места за столом вместе с гостями; они отделены от мужчин и заняты приготовлением кушаний и наблюдают за порядком, но в залу пиршества иногда допускаются.
А. Дидон. С. 211.
Когда собрались они, Иисус освятил их и благословил и начал первый есть и пить. Никто из них не осмеливался ни есть, ни пить, ни сесть за стол, ни преломить хлеб, пока Иисус, благословив их, не начинал первый. Если же Он отсутствовал, они ждали Его. И когда Сам Он возжелал прийти к столу, тогда приближались также Иосиф, Мария, и братья Его, сыновья Иосифа. И братья Его, у которых жизнь Его была перед глазами словно светоч, оберегали Его и боялись Его.
Евангелие Псевдо-Матфея.
Апокриф (41).
Брачное пиршество у более достаточных классов продолжалось до семи дней, а у менее достаточных один-два дня, которые проводились в самом радушном и щедром угощении званых гостей. Последний бедняк старался показать себя при этом богатым, и полный избыток пищи и питья считался главным признаком щедрого гостеприимства. Особенно важную роль при этом играло вино, которое было первейшим символом радости и веселья. У иудеев всегда сохранялся взгляд на вино, как на напиток, «который веселит богов и человеков», или, по выражению псалмопевца (Давида), «веселит сердце человека». А одна еврейская пословица гласила: «вино есть лучшее, из лекарств; где недостача вина, там прибыль врачам». Поэтому легко понять, каким несчастьем было для новобрачных, когда вдруг оказалось, что у них не достало вина. Этот случай мог омрачить все брачное торжество и причинить скорбь и уныние как всему семейству, так и особенно новобрачной чете, которая сочла бы это, как бывает и теперь на Востоке, не только крайним и неизгладимым для себя бесчестьем, но и худым предзнаменованием.
А. Лопухин. С. 197–198.
Свадебные пиры длились, по тогдашнему иудейскому обычаю, не менее трех, а иногда и семи дней. Судя по огромному количеству воды в шести чанах, достаточному для омовения множества гостей, дом — большой и богатый; должно быть, и запас вина обильный. Если же истощился он весь, и так неожиданно, что для пришедших с Иисусом новых гостей вина не хватило (а нового негде было, вероятно, купить в маленьком городке-селении), то, значит, все эти дни пили очень много.
Д. Мережковский. С. 237.
Хотя на брачных пиршествах вино давалось вволю, но при этом чрезмерно упиваться считалось непристойным. Еврейский народ всегда отличался умеренностью в употреблении вина и одною из любимых притчей его был следующий рассказ о происхождении вина. «Когда Ной насаждал свой виноградник, к нему подошел сатана и спросил его, что он делает? ‘‘Развожу виноградник’’, — отвечал Ной. ‘‘Зачем это?’’ — ‘‘Его плоды в сыром или сухом виде сладки и приятны; мы делаем из него вино, которое веселит сердце человека’’. — ‘‘В таком случае, — сказал сатана, — и я не прочь принять участие в работе’’. — ‘‘Хорошо’’, сказал Ной. Сатана затем принес в виноградник ягненка, льва, свинью и обезьяну, убил их там и кровью их полил почву под корни лоз. Вследствие этого и происходит то, что прежде, чем выпить вина, человек кроток, как ягненок; когда он выпьет умеренно, становится как лев и думает, что уже никто не может поравняться с ним; когда он выпьет слишком много, то превращается в свинью и валяется в грязи, а когда выпьет еще больше, то становится грязной обезьяной, падает из стороны в сторону и не сознает ничего из того, что делает».
К. Гейки. С. 445.
Один случай произвел некоторое замешательство в конце пиршества. Вино все вышло…
А. Дидон. С. 211.
Обстоятельство это весьма больно отозвалось на благостном сердце Пресвятой Девы Марии, Которая, видимо, занимала одно из главных мест на брачном пире и даже распоряжалась на нем по хозяйству…
А. Лопухин. С. 197.
Может быть, Мария сама предложила его в подарок, так как у иудеев было в обычае, чтобы приглашенные на свадьбу дарили мясо, запасы вина и елея или плоды. Гостей было много, провизии перестало хватать. Мария видит смущение жениха и в своем усердии и беспокойстве только и занята одной мыслью, мыслью о своем Сыне. Она приблизилась к Нему и говорит: «Вина нет у них».
А. Дидон. С. 211.
Но порыв Богоматери, так близко к сердцу принявшей горе хозяев свадебной вечери, Спаситель с мягким упреком пока отклоняет. «Что Мне и Тебе, жено? Еще не пришел час Мой», — говорит Он ей.
Путь Христов. С. 106.
Присутствовавшие на браке еще не знали Христа Спасителя. Потому Он и говорит: не у прииде час мой.Меня еще не знают присутствующие; они не знают и того, что не достало вина. Дай им сперва почувствовать это.Да об этом и не от Тебя Мне надлежало бы слышать. Ты Моя Мать и потому Ты самое чудо делаешь подозрительным. А надлежало бы самим нуждающимся обратиться ко Мне с просьбою; не потому, чтобы Я в этом нуждался, но чтобы они с большим доверием приняли этот случай. Видящий себя в нужде, когда получит то, что ему нужно, остается после того много благодарным; а кто еще не чувствует нужды, тот не почувствует вполне и живо и самого благодеяния…
И. Златоуст 1 . 4.1. С. 143.
Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте…
Иоанн. 2:5
Обыкновенно, в каждой еврейской избушке у дверей стояли каменные водоносы, служившие для омовений.
Путь Христов. С. 109.
Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли…
Иоанн. 2:8–11.
В брачной горнице для «очищения иудейского», омовения рук и ног перед трапезой, шесть водоносок — огромных каменных чанов, по три меры воды в каждом (Иоанн. 1:6). Греческая мера жидкости — метрет,иудейская — бат(bath), — около 40 литров: в каждом чану-водоносе три-четыре меры — от 80 до 120 литров; в шести — от 500 до 700. Слуги наполняют их водою «доверху», «до края» (Иоанн. 2:7): помнит рассказчик и эту подробность, видимо радуясь всему, что усиливает и впечатление полноты и щедрости дара.
Д. Мережковский. С. 236.
Архитриклин. Название это носил тот, кто на пиршествах наблюдал за порядком и отдавал приказания служителям; это был один из гостей, друг жениха. На свадебных пиршествах он принимал гостей, читал молитвы пред ужином и после ужина и благословлял кушания: вот почему Иисус велел отнести воду, претворенную в вино, именно к нему; отсюда также становится понятным и его (архитриклина) дружественный, откровенный тон в обращении к жениху…
А. Дидон. С. 212.
Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе.
Иоанн. 2:9–11.
Распорядитель празднества не знал происшедшего, но знали это слуги, почерпнувшие воды. Как только он попробовал, то тотчас же призвал жениха и сказал ему слова, прекрасно рисующие восточные нравы: «Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда ужедовольно пили, тогда худшее, а ты хорошее вино сберег доселе».
А. Дидон. С. 212.
Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.
Иоанн. 2:11.
Первое чудо Иисус совершает на брачном пире, во время такой веселой свадьбы, что не хватило вина и Ему пришлось превратить в вино предназначенную для омовения воду из шести каменных водоносов!
Ф. Мориак. С. 62.
Первым чудом Моисея было обращение реки в кровь для сурового наказания преступного народа; первым чудом Иисуса было обращение воды в вино, чтобы не испортить праздника в безвестном семействе…
Ф. Фаррар 2 . С. 74.
Словом, даже в чисто человеческом смысле Христос Нового Завета — больше чем просто человек; Он — и человек, и нечто большее. Однако еще одну черту нелегко уместить в чисто человеческие рамки. Сквозь все поучения Христа проходит нить, почти незаметная для тех, кто говорит теперь, что это именно поучение. Когда читаешь Евангелие, так и кажется, что на самом деле Он пришел не для того, чтобы учить. Ничто на свете не трогает меня больше, чем претворение воды в вино на свадебном пиру. Рассказ о Кане Галилейской демократичен, как книги Диккенса. Он человечен в том смысле, в каком не применишь это слово к целой толпе человекообразных умников. Он выше высокомерия избранных. Но даже в нем есть что-то еще, есть отзвук тайны. Я говорю сейчас о первом колебании. Христос усомнился не в чудесах, Он усомнился в том, нужно ли творить их сейчас. «Еще не пришел час Мой». Что это значит? Мы не знаем; но что бы это ни значило, эти слова говорят нам, что у Него был план, была цель и все возможные действия или служили ей, или не служили. Если мы не заметим этого плана, мы упустим самую суть истории Христа, нет, мы просто ничего не поймем в Евангелии…
Г. Честертон. С. 220–221.
Да, надо самому опьянеть, чтобы понять это пьяное чудо…
Д. Мережковский. С. 237.
«Он явил славу Свою, — пишет Иоанн, — и уверовали в Него ученики Его». Ради них совершил Он это чудо, готовя их с полной самоотдачей откликнуться на второй зов. К тому же Мария просила Его: «Вина нет у них». И Он, несмотря на Свой довольно суровый ответ, обнаружил удивительную уступчивость перед просьбой Матери.
Решение уже принято: Он будет переступать через любой порог и садиться за любой стол, потому что пришел Он для заблудших, для грешников.
Соблазн начинается с Каны и будет продолжаться до Вифании, до последнего миропомазания. Этот Человек, называющий Себя Сыном Человеческим, будет что ни день компрометировать Себя общением с мытарями, блудницами, распутниками и отверженными. В Кане это были развеселившиеся гости, не упускавшие случая пошутить и посмеяться. Распорядитель пира кричит жениху: «Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее, а ты хорошее вино сберег напоследок!» Можно не сомневаться — шесть каменных водоносов подбавили веселья на уже разгулявшейся свадьбе. Наверно какие-нибудь трезвенники задавали Христу ханжеский вопрос, который часто будут повторять фарисеи: «Почему ученики Иоанна постятся, а Твои нет?» Но Он улыбается и молчит, ибо не пришел час Его...
Ф. Мориак. С. 46–47.
Принимая участие в невинном брачном пиршестве, Спаситель освящал установленное Богом таинство брака, подвергшееся у язычников различным искажениям и извращениям, и наглядно показывал, что зло, удручавшее древнее человечество, отнюдь не заключается в самой плоти и ее естественных отправлениях, а в злой греховной воле, которая и этим естественным отправлениям придает греховный и преступный характер. В Царстве Божием можно пить и есть, только бы все это не выходило за пределы законности, служило для целей жизни духа…
А. Лопухин. С. 198.
Вот почему и Христос Спаситель не отклонил приглашения на брак. Он не нашел в нем чего-либо несовместимого со Своим служением. Он идет в маленький Галилейский городок Кану и своим присутствием делает веселую свадьбу святым, радостным праздником жизни. «Своим появлением на браке, замечает один благочестивый писатель, Христос Спаситель показал, что брак учреждение божественное, и что всем женящимся и выходящим замуж, которые зовут Его как Гостя в свой дом и дают Ему место в своем сердце, Он оказывает помощь во всяком затруднении, и во всякой нужде. Первое чудо Его освятило невинные радости и дало нам пример христианского отношения к ближним. Не хотевший для себя обратить камней пустыни в хлеб, несмотря на страшное томление голодом, теперь Он превращает воду в вино, дабы устранить замешательство смущенных устроителей брачного пира... Это первое чудо было только еще началом открывающейся славы Сына Божия. В нем, как во всех последующих чудесах, ясно сказалась цель всего служения Христова, это — облагораживать пошлое, преобразовывать низкое, обращать земную воду в небесное вино»…
Путь Христов. С. 110.
И в тот день, когда Он скажет, что вино есть кровь Его, а хлеб — тело Его, тем, кто был тогда в Кане, не трудно будет поверить. Они сами еще не знают, что это первое чудо, казалось бы, наименее «духовное» из всех, готовит их к непостижимому таинству.
Ф. Мориак. С. 47.
Как мы ни «сухи», трезвы, но если бы сам Господь сел за нашу трапезу, то, может быть, и наша вода превратилась бы в вино, и мы уже не спросили бы, где совершилось это «чудо-знамение», в мертвых ли сосудах или в живых сердцах…
Д. Мережковский. С. 245.
ИИСУС ПРОТИВ ИЕРУСАЛИМА (ШАГ ПЕРВЫЙ)
Услышав же, что Иоанн[Креститель] отдан под стражу, Иисус удалился в Галилею. И, покинув Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском...
Матфей. 4:12,13.
Сопоставляя относящиеся к этому времени слова первых трех евангелистов, мы находим, что Иисус Христос, оставив Кану, пришел и поселился в Капернауме, который с этого времени стал для Него своим городом, тем более, что за Ним переселились туда Его мать и братья, которые не могли не чувствовать тяготевшей над Ним общей ненависти назарян, отразившейся, конечно, и на их жизни. Но их дом не был Его домом, которого, в собственном смысле этого слова, у Него и не было.
Ф. Фаррар 2 . С. 102.
Окруженный Своими четырьмя учениками Иисус прибыл в Капернаум…
А. Дидон. С. 288.
Местом деятельности Иисуса, в ту эпоху его жизни, стал маленький городок Капернаум, находящийся на берегу Геннисаретского озера.
Э. Ренан. С. 178.
Геннисаретское озеро находится часах в десяти пешего пути к северо-востоку от Назарета. Путнику, идущему, как, вероятно, шел Иисус, по плоскогорью Туран, над Арбеельским, ущельем, вдруг открывается, глубоко внизу, между темных базальтовых скал, длинное, узкое, в зеленеющих, весенних берегах, воздушно-голубое, в желтеющих, осенних, — воздушно-зеленое озеро, как бы на землю сошедшее небо.
Д. Мережковский. С. 256.
А страна Геннисаретская, где прошла вся молодость Его, все годы благовествования, все те дни, незабвенные до скончания века, для них же и был Он в мире, — она и совсем не сохранила зримых следов Его. Но нет страны прелестнее, и, нигде так не чувствуется Он!
И. Бунин. С. 217.
Иисус Христос, сопровождаемый матерью, братьями и учениками, центром первоначального своего учения избрал красивый, кипучий деятельностью город, мраморные здания которого гляделись в светлые воды разливавшегося близ него озера.
Это был Капернаум, расположенный под красивыми склонами холмов, окружающих местность, которую можно назвать земным раем.
Ф. Фаррар 2 . С. 75–76.
«Прямо с неба сошел в Капернаум», — скажет Маркион Докет: с неба тридцатилетнего Назаретского молчания, тайны, тишины. Это историческое сошествие Сына Человеческого в Капернаум соответствует вечному сошествию Сына Божьего на землю.
Д. Мережковский. С. 256.
Расстояние от Каны до Капернаума — один день пути.
А. Дидон. С. 214.
Название Капернаум, куда входит слово капарили кафар(деревня), кажется, означало древнее селение, в противоположность большим городам, построенным на манер римских городов, таких как Тивериада. Это название было так мало известно, что Иосиф (Флавий — Е. Г.), в одном месте своего повествования, принимает его за название источника, в виду того, что источник был более известен, чем само селение, находящееся близ него. У Капернаума, как и у Назарета, не было прошлого, в него также не проникало еще нечестивое светское направление, поощряемое Иродами. Иисус полюбил этот городок, и он сделался для него как бы второй родиной…
Э. Ренан. С. 178.
Одним из наиболее оживленных городов на караванном пути был Капернаум. Он лежал на северной оконечности (Геннисаретского — Е. Г.) озера, ближе к западному берегу, нежели к устью Иордана, при вступлении в Уади-Насиф, вдоль пути, который вел из Дамаска в Гавлонитиду, и на легких отлогостях, опускающихся к озеру с высот Сафеда. Дома жителей доходили до самого озера. Маленькие бухточки служили гаванями для рыбачьих лодок. Рыболовный промысел велся с большим размахом. В Иерусалиме был особый рынок, куда лодочники с этого озера приходили продавать сушеную рыбу. Трудно определить число населения в Капернауме. Так как это был пограничный город четверовластничества, то он имел ограду из стен, сотню солдат, пошлинную заставу и таможенную контору. Жители восхваляли свою синагогу, построенную на пожертвования одного из сотников.
А. Дидон. С. 285.
Во всей Палестине нет ни таких деревьев, ни таких садов, как в стране Геннисаретской. Самое имя ее ганнесарим —означает сады изобилия…
Ф. Фаррар 2 . С. 75.
Иисус нашел здесь свою истинную семью.
Э. Ренан. С. 147.
Для временного пристанища Он избрал дом одного из старейших апостолов. Верно то, что Симон и Андрей, как говорят, происходили из Вифсаиды, а жили в Капернауме в доме, принадлежащем теще Петра. Но так как Вифсаида была пригородною слободою или даже частью Капернаума, то легко может статься, что они, если это требовалось учителю, переходили с одного места на другое.
Ф. Фаррар 2 . С. 102.
Петр был женат и имел детей; его теща жила вместе с ним. Иисус любил этот дом и обыкновенно жил в нем. Андрей, кажется, был учеником Иоанна Крестителя, и Иисус, может быть, знал его еще на берегах Иордана. Два брата все время не оставляли занятий рыболовством, даже и тогда, когда, по-видимому, они должны были более всего заниматься делами его учителя. Иисус, который любил игру слов, говорил иногда, что он сделает их «ловцами человеков». Действительно, из всех учеников это были самые преданные.
Э. Ренан. С. 147.
Петр был женат на одной женщине из Капернаума, там Он и проживал вместе с ее матерью. Она тоже стала верующей, после того как Иисус исцелил ее от лихорадки, и ее дом стал для Него чуть ли не вторым домом.
Д. Флуссер. С. 38.
Находясь в доме Петра, Он приглашал и других за трапезу с Собою и охотно Сам принимал приглашения от других, не пренебрегая при этом обычною утонченностью общественных приветствий посредством целования и омовения, и даже помазания драгоценными мастями (мазями — Е. Г.).
А. Лопухин. С. 194.
Другое семейство Забдия или Зеведея, зажиточного рыбака и владельца многих лодок, тоже оказывало Иисусу радушный прием. У Зеведея было два сына: Иаков, который был старшим, и молодой Иоанн, призванный впоследствии играть такую решительную роль в истории нарождающегося христианства. Оба они были усердными учениками. По некоторым признакам можно думать, что Иоанн так же, как и Андрей, знал Иисуса еще по школе Иоанна-Крестителя. Два семейства — Ионы и Зеведея были, во всяком случае, очень близки друг с другом… Саломея, жена Зеведея, была тоже очень привязана к Иисусу и сопровождала Его до смерти…
Э. Ренан. С. 147.
Когда впоследствии Иисус еще раз посетил свой родной город Назарет и потерпел там неудачу, Он снова вернулся в местность у Капернаума…
Д. Флуссер. С. 38.
Пребывание же Иисуса в Капернауме было на этот раз непродолжительно…
Ф. Фаррар 2 . С. 80.
Пришедши туда, и, пробыв немного из уважения к Своей матери, Он оставил там Свою Родительницу…
И. Златоуст 1 . 4.1. С. 123.
Дело милосердия, совершенное Спасителем в Кане, чему свидетелями были пришедшие с Ним сюда ученики Его, стало известно в Капернауме. Потому неудивительно, что Спасителю оказан был здесь прием, полный восторга и уважения. А это, и в особенности то, что ученики Христовы Петр и Андрей имели в Капернауме свой дом, без сомнения и было причиной того, что Господь, прежде чем окончательно поселиться здесь Самому, теперь оставляет там Пречистую Свою Матерь…
В. Гречулевич 1 . С. 17.
Нет ничего невероятного в том, что Он выжидал только большого каравана богомольцев, который к этому времени собирался, чтобы отправиться в Иерусалим на праздник Пасхи…
Ф. Фаррар 2 . С. 80.
Иисус, следуя через Иорданскую долину, отправился в Иерусалим. Ученики сопровождали Его…
А. Дидон. С. 214.
…Приближался величайший иудейский праздник Пасха, и Христос отправился со Своими учениками в Иерусалим, чтобы и в этом центре и оплоте Ветхого Завета «явить славу свою», как Он явил ее в незначительном городке отдаленной Галилеи.
А. Лопухин. С. 200.
Тиберий унаследовал трон от императора Августа умершего 19 августа 14 г. Пятнадцатый год его царствования продолжался с 19 августа 28 г. до 19 августа 29 г. По Евангелию от Луки, Иисус начал «свое служение» в 28 году…
Г. Гече. С. 229.
…И Иисус пришел в Иерусалим.
Иоанн. 2:13.
Отшествие из Галилеи образует как бы перелом в жизни Иисуса и делит ее на две различные части, Галилея и Иудея -это два отдельных поприща Его деятельности.
А. Дидон. С. 433.
Очень глухие, но согласные намеки всех четырех Евангелий указывают на день Умножения хлебов, как на эту первую точку.
Д. Мережковский. С. 333.
Еще один способ определения времени начала служения Иисуса связан с описанием во 2-й главе Евангелия от Иоанна прихода Иисуса на Пасху [в Иерусалим] весной, после крещения. После этого Иисус говорит о разрушении Храма и заявляет, что Он сможет в три дня воздвигнуть его. Иудеи, пораженные до глубины души, говорят: «Сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?» Ирод начал строительство Храма в 19 г. до Р. Х., и если мы отсчитаем от этой даты 46 лет, то можем заключить, что Иисус произнес эти слова на Пасху в 27 г. по Р. Х. Таким образом, исторические ссылки, данные Лукой и Иоанном, находятся в полном соответствии друг с другом.
Р. Сантала. С. 106.
История его служения Аллаху и рассказы о его спутниках содержатся в Коране. Христиане утверждают, что Иса (Иисус из Назарета) ан-Насари, то есть Мессия, следовал религии своих предков и что он начал учить, когда ему было двадцать девять или тридцать лет…
Ал-Масуди.
Золотые луга и россыпи самоцветов, V .
Когда автор четвертого Евангелия подходит к общественному служению Иисуса, он так поясняет читателям, чего им следует ждать: «Увидите небо отверстым, и ангелов Божиих восходящих и нисходящих на Сына Человеческого». Иоанн вовсе не хочет сказать, что он опишет, как летают вверх и вниз крылатые создания. Евангелист подразумевает, что во всей истории и в каждой ей части проницательный читатель увидит связь двух миров. Читатель узнает, что в этом единственном служении соприкасались, как нигде, небо и земля, Бог и человек…
Ч. Додд. С. 29–30.
Можно было пройти из Назарета в Иерусалим прямым путем, через Самарию, дня в три; но, так как самаряне, почитая галилейских паломников «нечистыми», не давали им ни воды, ни огня, ругались над ними, били их, а иногда и убивали, то те предпочитали обходный, более трудный и опасный от разбойников, путь через лесные и горные дебри Переи.
Д. Мережковский. С. 111.
Три главных пути вели из Галилеи в Иерусалим: один, западный, соединялся с большой дорогой между Птолемаидой и Газой, проходил через равнину Сааронскую, сворачивал близ Лидды и поднимался на Иудейские горы, минуя Самарию. Другой, прямее, шел без всяких поворотов по равнине Изреельской, проходил Самарянскою страною и приводил в Святой Город через Вефиль, Раму и Гаваон, нынешний Тель-эль-Фуль. Третий путь шел вдоль Геннисаретского озера, направлялся в Иорданскую долину, проходил мимо Скифополя и Архелаиды, обходил гору Сартабах, спускался к Фасахлиде и Иерихону и продолжался пустыней, через Вифанию и Виффагию, до Масличной горы. Таков был путь караванов, следовавших западным берегом озера; по нему, вероятно, и следовал Иисус, покинув Капернаум.
А. Дидон. С. 214.
Дорога тянулась, постоянно поднимаясь на Елеонскую гору, через зеленые луга под тенью деревьев, а потом внезапно поворачивала круто к северу. С этого поворота виделся как на ладони Иерусалим. В ясной атмосфере, возникая из глубины тенистой долины, которая его окружала, восставал перед Ним город, с которым связаны были тысячи воспоминаний, и утреннее солнце, падая на мраморные башни и позолоченные крыши храма, отражалось огненным блеском, заставлявшим зрителя отвести поневоле глаза. Такой блеск подобного города во все времена производит неизгладимое впечатление. Многие путешественники из евреев и язычников придерживали своих лошадей и глядели на это зрелище с невыразимым волнением. Я сам, в среду на святой неделе, 14 апреля 1870 г., не при солнечном восходе, а при полном свете месяца, проезжал из Вифании этим местом и никогда не забуду впечатления, возбужденного во мне внезапным видом города, с его куполами, минаретами и мелькающими огоньками, когда он видится при лунном освещении. Но на тогдашний Иерусалим в «его царственной мантии гордых башен» надо было смотреть, как на одно из чудес света.
Ф. Фаррар 2 . С. 123.
Иерусалим был тогда не только центром иудейского богопочитания, но и средоточием религиозной науки. Две враждебные друг другу школы делили между собой мыслящих людей того времени, — то были школы Гиллеля и Шаммаи. Одна, более уступчивая и снисходительная, обращала все свое внимание на нравственную сторону Закона и объявляла ее более важной, чем обряд; другая, более мелочная и узкая, привязывалась к букве Закона и старалась всем навязать непосильное бремя Моисеевых предписаний, еще увеличивая их тысячами мелочных подробностей…
А. Дидон. С. 133.
Совершенная бесплодность природы в окрестностях Иерусалима, однако, питала изначальное нерасположение Иисуса к этим местам. Долины здесь лишены воды, почва камениста и неплодородна. Только вид на Мертвое море имеет кое-какую привлекательность, в других же местах природа однообразна. Один лишь холм Миспа, со своим напоминанием древнейшей истории Израиля, достоин внимания. Во времена Иисуса город представлял почти тот же вид, что и ныне. В нем не было древних памятников, так как до Асмонеян евреи оставались чуждыми всякому искусству; только Иоанн Гиркан начал украшать город, а Ирод Великий сделал его одним из великолепных городов Востока. Постройки Ирода могли поспорить с самыми совершенными постройками древности своим величественными видом, совершенством исполнения и красотой материала.
Э. Ренан. С. 175–176.
Даже и ныне, когда спускаются сумерки в мрачные ущелья Иосафата, град Давида и Христа возникает величественно и живописно из глубины темных долин. На его куполах и минаретах отражается умирающий свет заката, и кажется, что они вечно ожидают ангелов правосудия. Там Иисус давал своим ученикам свои последние поучения о будущем принесенной Им религии и о грядущих судьбах человечества, завещая им свое земное и небесное обетование.
Э. Шюре. С. 395.
Полнейшее отсутствие понимания природы, ведущее к некоторой сухости, узости и суровости, придавало чисто иерусалимским созданиям характер грандиозный, но в то же время бесплодный, печальный и отталкивающий. Со своими напыщенными учеными, фанатичными законниками, лицемерными и желчными святошами, Иерусалим не мог покорить человечества. Север же (имеется в виду Галилея. — Е. Г.) дал миру наивную Суламифь, смиренную хананеянку, страстную Магдалину, доброго кормильца Иосифа и Деву Марию. Один только север произвел христианство. Иерусалим, напротив, есть настоящая родина упорного иудаизма, который, будучи основан фарисеями и утвержден Талмудом, прошел все Средние Века и дошел до наших дней.
Э. Ренан. С. 94.
К городу (накануне праздника Пасхи) постоянно прибывали огромные караваны, привносившие в нем и его окрестностях все большее и большее оживление. Тут можно было видеть иудеев рассеяния из всех возможных стран. Под сенью храма встречались между собою парфяне, мидяне, еламитяне, жители Месопотамии в одеждах далекого Востока, со своими длинными караванами верблюдов и мулов; партии из всех провинций Малой Азии, Каппадокии, Понта, Фригии и Памфилии, с отличительными чертами в одежде и языке; большие массы зажиточных иудеев из Египта, главного местопребывания иноземных иудеев, из Ливии и из Киренаики в Африке; паломники даже из императорского Рима и из далеких городов и селений пустынной Аравии. Одним словом, весь иудейский мир собирался в одно место.
А. Лопухин. С. 58.
Иерусалим продолжал оставаться центром, столицей иудейства, и вместе с иудейством рос и развивался также Иерусалим. Он снова стал богатым городом, большим городом с 200 000 душ населения, но свое значение и богатство он уже черпал не из военной силы или торговли между палестинскими народами, как при Давиде и Соломоне, а исключительно из храма Яхве. Каждый иудей, где бы он ни жил, должен был способствовать поддержанию храма и вносил ежегодно две драхмы как храмовой сбор, отсылавшийся в Иерусалим.
К. Каутский. С. 277.
По сим и другим причинам, святой град, в продолжение пасхального месяца, походил на сборное место всего тогда известного мира, особенно Востока.
Архиеп. Иннокентий. С. 54.
Эти путешествия, посредством которых нация, собираясь вместе, поддерживала обмен мыслей и ежегодно создавала в столице очаги великих волнений, приводили Иисуса в соприкосновение с духом народа и, без сомнения, внушили ему уже и в то время глубокую антипатию к порокам официальных представителей иудаизма. Предполагают, что пустыня была второй школой Иисуса и что он подолгу пребывал в ней. Но Бог, которого он там находил, не был его Богом. Это был скорее Бог Иова, суровый и грозный, никому не дающий пощады. По временам сатана искушал его. Тогда он возвращался в свою милую Галилею и там находил своего небесного Отца, посреди зеленых холмов и светлых источников, посреди толпы детей и женщин, которые, с радостью в душе и песнею ангелов в сердце, ожидали спасения Израиля.
Э. Ренан. С. 97.
Иосиф Флавий рассказывает, что однажды при Нероне священники сосчитали людей, которые явились в Иерусалим на праздник Пасхи. «Священники насчитали 256 500 жертвенных агнцев. А за каждым столом с одним агнцем сидело не меньше десяти человек. Бывало и так, что за таким столом сидело до двадцати человек. Но если даже считать на одного агнца десять человек, то мы все же получаем 2 700 000 душ», не считая нечистых и неверующих, которые не могли принимать участие в пасхальном торжестве…
К. Каутский. С. 277.
Города и деревни вокруг города были объединены в эти дни в одну так называемую «субботнюю», или «праздничную», область. Те, кому не удавалось найти себе место для ночлега, отдавали хозяевам шкуру своего жертвенного агнца и святые сосуды, которые у них были с собой. Количество жертвенных агнцев, подсчитанное Цестием, едва ли было сильно преувеличено. Город был действительно переполнен.
Р. Сантала. С. 175.
…Эти путешествия были необходимы для Его [Иисуса] намерений; Он уже чувствовал, что для того, чтобы играть первостепенную роль, надо выйти из Галилеи и вступить в борьбу с иудаизмом в его главном пункте — Иерусалиме.
Э. Ренан. С. 174.
…Итак, когда путник, проследовав чрез Масличную гору, достигает ее вершины, то взору его вдруг представляется, за Кедронской долиной, с западной стороны, Иерусалим, покрывающий пять холмов своими куполами и террасами, дворцами и башнями, окруженными со всех сторон высокими стенами. На заднем плане Офел и Сион, Акра и Везефа раскинуты полукругом вокруг разровненной (горы) Мории, на которой возвышаются бесчисленные постройки храма.
А. Дидон. С. 215.
Иерусалим, как мы уже сказали, не нравился Иисусу.
Э. Реннан. С. 246.
Вступив в город, Господь пошел прямо во храм.
Архиеп. Иннокентий. С. 90.
В храме этом, как в гигантских и роскошных декорациях происходят наиболее драматические события земной жизни Христа, поэтому мы придаем большое значение подробному рассказу о нем…
Ч. Додд. С. 10.
Совокупность всех священных зданий (храма. — Е. Г.) представляет правильный четырехугольник в пятьсот локтей в длину, окруженный толстыми стенами, в виде укреплений. В них ведут восемь громадных ворот, с оборонительными башнями наверху. В северо-западном углу четырехугольника громадное квадратное здание из белого мрамора, обложенное золотыми пластинками, выделяется посреди террас и колоннад, возвышаясь на сто локтей: это — Святилище, ослепительное как пламя и иногда сверкающее как снег. Эта поразительная группа зданий издали представляла вид грозной крепости или великолепного дворца.
А. Дидон. С. 216.
И если священен был сам город, то еще священнее был заключавшийся в его стенах храм со всею окружающею его местностью.
А. Лопухин. С. 56.
Дело в том, что нервным центром еврейского общества был Xрам…
Ч. Додд. С. 11.
Выскочка из низкого Идумейского рода, царского дома Асмонеева выкормленник и убийца, трех сыновей своих и жену умертвивший за то, что в них будто бы асмонейский дух воскрес; начал Ирод (Великий. — Е. Г.) с того, что полученное во владение, по указу римского Сената, Иудейское царство, прошел с огнем и мечом, а кончил тем, что восстановил Давидово царство почти целиком, за что и поклонились ему иродиане, как Мессии, сыну Давидову.
Маленький полумессия, полуразбойник, — Иуда Галилеянин, а Ирод — большой. Сердцем понял и принял он «Евангелие» Августа. С равным великолепием строит два храма: Богу небесному — в Иерусалиме, и богу земному, Августу, в Кесарии Приморской. Два храма — два Мессии: Ирод на востоке, Август на западе.
Д. Мережковский. С. 129.
Срыв древние фундаменты и, возведя вместо них новые, он воздвиг на них храм, длиной в сто локтей, шириной в сто, вышиной же в сто двадцать локтей, из которых последние двадцать с течением времени ушли в землю, когда фундамент опустился…
И. Флавий 1 . Т. 2. С. 132.
На горе Мория было расчищено место площадью в 750 квадратных футов.
В. Дюрант. С. 580.
Храм был сооружен из прочных белых камней, из которых каждый имел в длину двадцать пять, в вышину восемь, а в ширину около двенадцати локтей. Все здание, подобно царскому чертогу, понижалось к краям, тогда как высшей частью являлась середина, так что ее можно было видеть издалека на расстоянии многих стадий; особенно же хорошо видно было это тем, кто жил как раз напротив здания или подходил к нему. Входные двери и их карнизы были, наподобие входа в сам храм, украшены пестрыми занавесами, на которых были вышиты узорами цветы и которые свешивались со столбов. Сверху над входом с фриза свешивалась золотая виноградная лоза, кисти которой спадали вниз. Зрители поражались в одинаковой мере как величиной, так и искусством этого украшения, равно как ценностью употребленного на него материала.
И. Флавий 1 . С. 132.
Вдоль его границ были выстроены аркады, покрытые «искусно расписанным» кедром; они поддерживались выстроенными в несколько рядов коринфскими колоннами, каждая из которых представляла собой мраморный монолит настолько обширных размеров, что его с трудом могли обхватить три человека. На этом главном дворе располагались будки менял, которые, к удобству путешественников, меняли иностранные монеты на те, которые принимались в Святилище; кроме того, здесь размещались загоны для скота, где можно было купить животных для принесения в жертву, и помещения или портики, где собирались учителя и ученики, занимавшиеся ивритом и Законом, и шумные нищие, без которых не обходится ни один восточный пейзаж.
В. Дюрант. С. 580.
В западной стене, окружавшей все храмовые постройки, было четверо ворот. Одни из них вели к царскому дворцу, причем необходимо было пересечь лежавшую по пути котловину, двое вели к предместью города, а четвертые ворота обращены были к самому городу. При этом спуск в ложбину и выход из нее совершались по ряду специально устроенных для того ступеней. Город лежал как раз напротив святилища, образуя амфитеатр, за которым с южной стороны тянулось глубокое ущелье.
И. Флавий 1 . С. 135.
По описанию Мишны* (не вполне согласующемуся с описанием у Иосифа Флавия), большие стены, окружавшие храмовую гору, имели пять врат: двое к югу и по одним к северу, востоку и западу. Главные врата обращены были к востоку и назывались Сузскими, так как на них первоначально, будто бы, выгравировано было изображение персидской столицы Суз. Портики, из которых иные были двойными, поддерживались колоннами и вымощены были цветным мрамором, хотя покрыты деревянной крышей, чем и объясняются происходившие там частые пожары… Двор язычников представлял собой своего рода открытый рынок и был отделен от других дворов стеной, называвшейся «Сорег» (trellis). На низких пилястрах этого «средостения» была надпись на греческом и латинском языках, в которой запрещалось язычникам идти дальше под страхом смерти.
Ф. Фаррар 3 . С. 84.
##* Одна из частей Талмуда. — Ред.
У египтян более чем у других народов выделялся их громадный портал, огромная стена, поставленная наклонно, как каменная завеса при входе в залы, представляющая для непосвященных непреодолимую преграду.
У иудеев эта преграда была еще выше: угроза смерти была вырезана на колоннах вокруг всей паперти. Так у них охранялось грозное величие Иеговы.
А. Дидон. С. 218.
Царь окружил здание храма рядами покоев, которые все находились по величине своей в соответствии со зданием храма. При этом он потратил на них такое множество денег, что казалось, никто раньше его не мог так украсить храм. Эти здания покоились на огромной стене, в свою очередь, представлявшей одно из замечательнейших человеческих сооружений. Гора (на которой стоял храм) представляла значительный каменистый холм, постепенно повышавшийся к восточной стороне города и заканчивавшийся там крутой вершиной. По повелению Предвечного первый наш царь Соломон вершину этого холма отделил и обстроил крупными сооружениями, равно как воздвиг стену и снизу у подошвы холма, там, где открывается глубокое ущелье. Тут он постепенно охватил края холма большими, соединенными свинцовыми скрепами, глыбами камня, так что, в конце концов, получилась четвероугольная терраса, удивительная как по своему объему, так и по высоте, на которой она находится. Огромные глыбы показывали снаружи всю свою величину, тогда как внутри они были связаны между собой прочными железными скреплениями, делавшими их устойчивыми навеки. Когда это сооружение было доведено таким образом до вершины холма, царь велел сровнять верх тем, что засыпал промежуток между скалой и стеной и устроил таким образом совершенно гладкое и ровное место без выступов. Вся окружность этой площади обнимала в совокупности четыре стадии, причем каждая сторона ее имела одну стадию в длину. Внутри, вокруг всей вершины горы, тянулась еще стена, к которой с востока примыкала двойная галерея одинаковой со стеной длины и лежала как раз против находившегося в центре площадки входа в здание храма. Эту галерею украсили многие из прежних царей. Вокруг всего здания храма тянулись прибитые к стенам доспехи варваров, и к этим трофеям, которые Ирод опять поместил теперь на их прежнем месте, он присоединил еще доспехи, отнятые им у арабов.
И. Флавий 1 . С. 133.
Из этого «Внешнего храма» широкие ступени вели во внутреннее окруженное стенами пространство, куда был запрещен доступ не евреям…
В. Дюрант. С. 581.
Далее находился «Хел» с пятью вратами, обложенными золотыми, и серебряными плитами, причем к ним вели пять мраморных ступеней. Там находился двор женщин, а к югу от него еще небольшой двор, так называемый «Лишкаф». На этом дворе находились 13 трубообразных ящиков для добровольных приношений, и на них-то, по мнению некоторых толкователей, намекал Спаситель в своих обличениях фарисеев, которые со свойственной им страстью все делать напоказ, — подавая милостыню, трубили перед собою в трубы. По углам этого двора находились помещения для хранения левитских музыкальных инструментов, а также и других принадлежностей, необходимых при совершении обета назореев и очищения прокаженных. Далее этого двора находились врата Никаноровы. Они были из коринфской бронзы, и к ним вели 15 кругообразных ступеней, от которых получили свое название, так называемые, «степенные псалмы».
Ф. Фаррар 3 . С. 84.
Женщины имели посреди первого двора отдельное помещение, отгороженное деревянным забором…
Э. Ренан. С. 178.
В столице само наличие Храма давало священству большую силу и власть. Первосвященник (должность эта передавалась по наследству среди нескольких семей) пользовался громадным авторитетом, хотя римляне и подрезали ему крылья. Он председательствовал в большом совете или сенате — санхедрине (древнееврейская транслитерация греческого синедрион — свидетельства глубокого греческого влияния)…
Ч. Додд. С. 12.
Внутри храма находился зал Газит, место встреч синедриона, или Великого совета старейшин Израиля. Возможно, этот институт возник в период правления Селевкидов (около 200 г. до н. э.), чтобы заменить совет, упоминаемый в Числах как дающий рекомендации Моисею. Первоначально его члены избирались первосвященником из рядов жреческой аристократии, но в римскую эпоху в его состав стало кооптироваться все возрастающее число фарисеев и некоторые профессиональные книжники. Это собрание, состоявшее из семидесяти одного члена и возглавлявшееся первосвященником, притязало на обладание высшей властью над всеми евреями, где бы они ни жили, и ортодоксальные иудеи признавали его авторитет. Но Хасмонеи, Ирод и Рим признавали его верховенство только в случае нарушения еврейских законов евреями из Иудеи. Он мог приговорить еврея из Иудеи к смерти за религиозные проступки, но не мог привести свой приговор в исполнение без согласия гражданской власти
В. Дюрант. С. 583–584.
Назначение и распорядок дворов и святилища были установлены законом Моисеевым. Во дворе ДЛЯ священников, так называемое, «медное море» для омовения, а в середине — огромный жертвенник для жертвоприношений, сделанный из неполированных камней. На его северной стороне находились мраморные столы для мяса жертвенных животных. В святилище стоял стол для хлебов предложения (хлеб, специально приносимый верующими в Храм для вкушения священниками. — Е. Г.); жертвенник кадильный и семисвечный светильник — весь из литого золота.
Ф. Фаррар 3 . С. 85.
Сама храмовая гора занимала четвертое место среди местных святынь. Ничто нечистое в обрядовом отношении не могло восходить на нее. Следующим по степени святости местом было пространство, находившееся между двором язычников и внутренними дворами, куда никто не мог входить кроме израильтян, и даже они могли входить, только не будучи осквернены соприкосновением с мертвым телом. Затем шел двор женщин, в него не мог входить никакой нечистый человек даже и после омовения. Еще священнее был передний двор израильтян, куда никто не мог входить из тех, которые нуждались в совершении за себя умилостивительной жертвы. Затем еще выше в этом отношении стоял передний двор священников, порога которого за исключением особых случаев, указанных законом, никто не мог переступать кроме священников или левитов. Пространство между жертвенником и храмом имело еще больше святости, так как в него не мог входить даже и священник с каким-либо телесным недостатком, или в разорванной одежде, или вкусивший вина. Самый храм стоял отдельно, и прежде чем войти в него, каждый священник должен был омыть руки и ноги. Но, наконец, и в самом храме был наивысший центр святости, именно отделение, известное под названием «Святая Святых», куда мог входить один только первосвященник, и то только однажды в году, в великий день умилостивления.
А. Лопухин. С. 56.
За великолепной внутренней завесой, той самой завесой, которая разодралась надвое во время распятия Христа, находилась Святая Святых.
Ф. Фаррар 3 . С. 85.
За занавесом находилась Святая Святых, которая в раннем храме состояла из золотой курильницы и Ковчега Завета, но в новом храме, свидетельствует Иосиф (Флавий), здесь не было ничего.
В. Дюрант. С. 581.
За завесою ничего нет, Святая Святых пуста. После того как исчез Ковчег Завета, в этом отделении помещается только камень, известный под именем основания, чуждый украшений образ Того, на Котором зиждется весь мир.
А. Дидон. С. 217.
Этот камень считался «пупом земли»...
В. Дюрант. С. 581.
Над этим помещением находилось нечто вроде ничем не занятой горницы. Кровля была унизана острыми золочёными шпицами, чтобы не давать птицам садиться на нее.
Ф. Фаррар 3 . С. 85.
В общем, храм имел удивительно величественный вид; теперешний священный двор (haram), несмотря на его красоту, все же не может дать никакого представления о прежней красоте храма. Дворы и окружающие их портики служили ежедневно местом собрания значительной толпы народа; таким образом, это громадное пространство было в одно и то же время храмом, форумом, трибуналом и университетом. Все религиозные споры еврейских школ, все каноническое учение, иски и гражданские тяжбы — одним словом, вся деятельность нации была тут сосредоточена…
Э. Ренан. С. 177.
Ввиду описанного великолепия, неудивительно, что иудеи необычайно гордились своим храмом; раввины приходили от него в необычайный восторг и, говоря о своем храме, даже впадали в крайнее преувеличение.
Ф. Фаррар 3 . С. 85.
С северной стороны этого сооружения была построена прямоугольная сильная крепость, славившаяся своей неприступностью. Ее воздвигли еще предшественники Ирода, цари и первосвященники из дома асмонейского, и назвали ее Варис… В свое время иудейский царь Ирод еще более укрепил эту цитадель в целях усиления и ограждения храма и назвал ее Антонией в честь своего друга, бывшего римского военачальника Антония.
И. Флавий 1 . Т. 2. С. 133.
К северо-западу от храма находился квадратный замок Антония… Замок этот высился над храмом и сообщался с ним крытым ходом, через который военачальник Клавдий Лисий поспешно удалил ап. Павла, чтобы спасти его от ярости фанатичной иудейской черни.
Ф. Фаррар 3 . С. 85.
Вместе с тем был сооружен для царя также подземный ход, ведший из цитадели Антония до самого храма, вплоть до восточного входа. Тут Ирод воздвиг для себя башню, куда он мог проникнуть подземным ходом, если бы пришлось опасаться народных волнений.
И. Флавий 1 . Т. 2. С. 135.
Храм в эту эпоху был еще совсем новый, и наружные работы не вполне закончены.
Э. Ренан. С. 178.
Основные конструкции этого исторического сооружения были возведены за восемь лет, однако работы по украшению храма длились восемьдесят лет и были едва закончены, когда пришли легионы Тита…
В. Дюрант. С. 580–581.
Новое здание было настолько закончено к 14 году до Р. Х., что в нем уже можно было совершать богослужение.
Ф. Фаррар 3 . С. 84.
Существует предание, что во все время производства работ по постройке храма днем ни разу не было дождя, который шел исключительно ночью, чтобы не препятствовать правильному ходу работ. Это предание сохранилось у нас от предков. Оно вполне правдоподобно, потому что ведь и в других случаях виден был перст Божий.
И. Флавий 1 . Т. 2. С. 135.
В эту эпоху римляне, относясь снисходительно к чуждым религиям, если те оставались в своей собственной области, не позволяли себе проникать в святилище; греческие и латинские надписи обозначали место, до которого разрешено было приближаться не евреям. Но башня Антония, главная квартира римского войска, господствовала над всей оградой храма и позволяла видеть все происходящее.
Э. Ренан. С. 177.
Ночью на двадцати четырех постах у ворот и во дворах храма размещались наряды часовых. Двадцать один из них комплектовался левитами, остальные три — левитами и священниками. Каждый наряд состоял из десяти человек, так что каждой ночью на страже стояло 240 левитов и 30 священников. Днем храмовая стража отдыхала; ночь делилась на три стражи, к которым добавлялась четвертая — утренняя (в римской армии ночь разделялась на четыре стражи)…
А. Эдерсхайм.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 198.
Надзор за порядком в храме принадлежит иудеям: надзиратель заведовал храмом, разрешал открывать и закрывать двери, не позволял, чтобы входили в ограду с палкой в руке, или в запыленной обуви, с какой-нибудь поклажей, или для сокращения пути. В особенности строго наблюдалось, чтобы никто не входил во внутренние портики в состоянии указанной законом нечистоты.
Э. Ренан. С. 177.
Офицер Храмового холма обходил все посты, неся перед собою зажженные факелы. Всякий часовой должен был при его приближении встать и сказать: «Мир тебе, офицер Храмового холма!» Если же очевидно было, что он заснул, то офицер приказывал сопровождающим его избить нерадивого, а сам имел право поджечь его одежду. И говорили тогда: «Что за шум во дворе Храма?» Это били какого-то левита в подожжённой одежде, который заснул на своём посту. Равви Элиезер бен Иаков говорил: «Нашли они однажды брата моей матери спящим и подожгли его одежды».
А. Эдерсхайм.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 199.
Мы видим, однако, что этот храм далеко не был похож на церковь. При нем были огромные притворы, где хранились массами различные продукты, но были также и хранилища для золота и серебра. Он поэтому был сильно укреплен и хорошо охранялся. Как и языческие храмы, он считался местом, где можно было в полной безопасности сохранять золото и серебро. Поэтому частные лица пользовались им для отдачи на хранение своих сокровищ. Разумеется, Яхве не выполнял даром эти функции депозитного банка.
К. Каутский. С. 277.
Храм выступал в роли национального банка…
В. Дюрант. С. 583.
Храмовые сборы и паломники должны были приносить огромные суммы денег в Иерусалим и кормить там немало людей. За счет культа Яхве жили в Иерусалиме, прямо или косвенно, не только храмовые священники и книжники, но и лавочники, менялы, ремесленники, а также селяне, земледельцы, скотоводы и рыбаки из Иудеи и Галилеи, находившие в Иерусалиме прекрасный сбыт для пшеницы и меда, для овец и коз, для рыбы, которую они ловили в море или Генисаретском озере и отправляли в Иерусалим в сушеном или соленом виде. Если Иисус нашел в храме продавцов и покупателей, менял и продавцов голубей, то это вполне соответствовало задаче, выполнявшейся храмом в Иерусалиме.
К. Каутский. С. 277.
Прямо на юго-западном углу Храма находился построенный царем Иродом ипподром, на котором проводились лошадиные бега. Правоверные евреи явно не одобряли крики, доносившиеся со скачек, а также базарный шум, который проникал в самое Святая Святых. Евангелие от Марка сообщает нам одну маленькую подробность: Иисус был разгневан тем, что Храм используется как «проходной двор», поэтому Он «не позволял, чтобы кто-то пронес через храм какую-либо вещь»…
Р. Сантала. С. 170.
Здесь-то Иисус проводил свои дни во время пребывания в Иерусалиме. На праздники, как мы говорили, стекалось в город чрезвычайно много народа. Соединяясь в группы из 10 или 20 человек, богомольцы наводняли все места и жили тем беспорядочным скопищем, которые так нравятся на Востоке. Иисус чувствовал себя затерянным в толпе, и его бедные галилеяне, группируясь вокруг него, не производили никакого впечатления. Он, по-видимому, сознавал, что здесь его окружает враждебное общество, которое принимает его не иначе, как с презрением…
Э. Ренан. С. 178.
Иерусалимское население вполне понимало значение для себя больших годовых праздников, так как оно, можно сказать, жило за счет паломников. Каждый из последних, помимо приношений в сокровищницу храма, тратил некоторую сумму и на свои потребности во время пребывания в городе, равно как и на покупку голубей, агнцев и волов для жертв, дров для жертвенника, и это все продавалось иерусалимлянами вместе со множеством различных мелких вещиц, покупавшихся паломниками в воспоминание о своем пребывании в Иерусалиме. В виду этого понятно, что жители Иерусалима, даже в чисто мирских интересах, высоко ценили значение своего храма.
А. Лопухин. С. 62.
Можно сказать с уверенностью, что богатства иерусалимского духовенства приняли колоссальные размеры. Марк Красс, союзник Цезаря… воспользовался этим, когда предпринял свой разбойничий поход против парфян. …Он явился в Иудею и забрал все деньги из храма, которые не трогал Помпей, — две тысячи талантов и все (нечеканенное) золото на сумму в восемь тысяч талантов. Наконец, он похитил слиток золота весом в триста мин, а мина весит у нас два с половиной фунта. В общем, это составляет около 50 миллионов марок. Несмотря на это, храм скоро был опять наполнен золотом.
К. Каутский. С. 261.
Ввиду всего этого, нетрудно понять тот восторг, с каким всякий благочестивый иудей смотрел на это величественное здание. Но Христос не разделял этой восторженности… В Евангелии нигде не говорится, чтобы Он когда-либо высказал хотя бы одно слово одобрения по поводу драгоценного материала, из которого построен был храм, тех сокровищ и приношений, которые стекались в него. Он ежедневно учил во храме; в приделах его он произнес некоторые из самых торжественных и любящих слов, так что даже и враждебные ему агенты синедриона должны были сознаться, что «никогда еще человек не говорил подобно человеку сему». Здесь же Он, под влиянием окружающей обстановки, поведал некоторые из Своих наиболее поразительных притчей. На блестящем полу Он, наклонившись, писал, когда Его испытующие слова вызвали краску стыда даже на медных лбах тех, которые привлекли к нему на суд жалкую блудницу, в раскаянии плакавшую перед Ним. В маккавейский праздник «Ханукка», т. е. «Обновления храма», Он ходил среди великолепной колоннады, известной под названием притвора Соломонова; во время торжеств по случаю праздника Кущей, золотой светильник послужил для Него поводом произнести знаменитую речь, начинающуюся словами: «Я свет миру», а торжественный обряд черпания воды в золотой умывальник из пруда Силоамского подал Ему повод для сравнения себя с живою водой. Но Он никогда не увлекался внешним блеском этого здания и на восторженное удивление своих учеников ответил им: «Видите ли все это? Истинно говорю вам, не останется здесь камня на камне — все будет разрушено». Фарисеи гордились, что дождь никогда не гасил огня на храмовом жертвеннике, и ветер не рассеивал дыма от приносимых на нем жертв, но по слову Христа все это должно было подвергнуться разрушению и опустошению.
Ф. Фаррар 3 . С. 84–85.
Ко всему этому надо прибавить жертвоприношения. Во время оно жертвующие сами съедали жертву, а священник мог только принять участие в этом веселом торжестве. Со времени плена часть жертвователей уменьшается, а часть духовенства, напротив, возрастает. Из приношения на празднество, которое жертвователь съедал в веселом обществе, чтобы доставить удовольствие не только богу, но и себе самому, возникает натуральная подать, которую бог требует только для себя, т. е. для своих священников.
К. Каутский. С. 259.
Это место было всегда антихристианским...
Э. Ренан. С. 179.
Сумма разного рода налогов постоянно возрастала. Не только жертвы из домашнего скота и съестных припасов шли все больше в пользу священников, к ним присоединялись также десятина от всех плодов и первенцы всех животных. Так, первенцы «чистых» животных, быков, овец, коз, т. е. таких, которых можно было есть, доставлялись в храм in natura. «Нечистые» животные, лошади, ослы, верблюды, выкупались за деньги. Точно так же и первенцы людей, выкуп за которых составлял пять сиклей…
К. Каутский. С. 260.
Все, что он видел, не могло ему нравиться. Храм, как вообще все часто посещаемые места поклонения, представлял мало назидательного. Богослужение сопровождалось массой довольно отталкивающих картин, например у священной ограде ютились настоящие торговые лавочки. В них продавали животных для жертвоприношений, в них же были столы для размена монет, так что по временам можно было думать, что находишься на базаре. Низшие прислужники храма, без сомнения, исполняли свои обязанности с тем же далеко не благоговейным старанием, как пономари всех времен…
Э. Ренан. С. 178.
Мы уже видели, какими огромными толпами прибывал народ в святой город к большим годовым праздникам. <…> Путешественник, который в настоящее время посещает Иерусалим в праздник Пасхи, совершает свой путь к воротам церкви Гроба Господня через толпу продавцов икон и разных мелочей, покупаемых на память о посещении Гроба Господня. Эти мелкие торгаши, сидя на земле с поджатыми под себя ногами на земле, не только наполняют все пустое пространство перед церковью, но даже захватывают прилегающие к ней улицы. Гораздо многочисленнее и гораздо крикливее были продавцы и покупатели, теснившиеся по пути, ведущему к храму, в Пасху, на которую пришел Иисус с прочими богомольцами, потому что тут продавались не драгоценности и безделушки, как нынче, а быки, овцы и голуби. Она в тот год (30 г. по Р. Х.) должна была быть в апреле. По обе стороны Восточных ворот, даже до портика Соломонова, устроены были лавки для купцов и столики для менял или мытарей. Необходимость последних обусловливалась тем, что, за двадцать дней до Пасхи, священники начинали собирать древний священный налог — полсикля с человека, уплачиваемых ежегодно каждым евреем, богатым и бедным, в искупление за душу, и предназначенных на расходы служения... Но выплачивать эту подать монетой, принесенной из разных стран, либо чеканенной из меди, либо носившей на себе языческие символы и надписи, считалось противозаконным. Можно было присылать такую монету из отдаленных мест, но каждый еврей, который являлся в храм, предпочитал вносить налог лично и в этом случае обязан был добыть мелкую серебряную монету взамен обычной, имевшей хождение.
Ф. Фаррар 2 . С. 81.
В то время в обращении были римские монеты, а закон требовал, чтобы подать на храм уплачивалась еврейскими священными сиклями.
Архиеп. Аверкий. С. 86.
Менялы обменивали монету с вычетом 5%…
Ф. Фаррар 2 . С. 81.
Сюда-то, в среду этой волнующейся толпы, в этот храм, наполненный шумом о купли и продажи жертвенных животных... в среду ученых, только и думавших, что о своем очищении да обрядовых спорах, на глаза синедриона и первосвященников, упоенных своим могуществом и неумолимых против всякого, кто осмеливался не признавать их, — сюда явился Иисус, чтобы вступить в окончательную борьбу за новое дело.
А. Дидон. С. 444.
Выдающимся при этом событием было очищение храма. Но оно так мало повлияло на искоренение жадности, господствующего порока евреев, что Иисус вынужден был в более строгом виде повторить при конце своего учения и за четыре только дня до своей смерти.
Ф. Фаррар 2 . С. 80.
Можно подсчитать, что эта история произошла на сорок шестом году строительства храма. Из трудов Иосифа Флавия известно, что восстановление храма началось при Ироде Великом, в восемнадцатый год его царствования (Иудейские древности, XV. 2:1), то есть в 19 г. до н. э. Если мы прибавим упомянутые сорок шесть лет, то получим дату описываемого события — 27 г. н. э. Изгнание из храма связано с первым приходом Иисуса в Иерусалим, с празднованием Пасхи, то есть это происходило через полгода или год после крещения и начала служения.
Г. Гече. С. 230.
Примыкавшие ко двору язычников обширные помещения и просторные арки представляли слишком сильное искушение для алчности иудеев. Из Талмуда известно, что некто Бава бен-Бута первый ввел три тысячи овец во двор язычников, следовательно, в священные приделы храма. Этому кощунственному примеру быстро последовали все. Лавки торговцев и меняльные лари ростовщиков постепенно проникли за священную ограду.
А. Лопухин. С. 202.
Лавки мелких торгашей и палатки менял примыкали прямо к священной ограде. Прямо внутри двора язычников, страдая от жары в палящий апрельский день, заражая сам храм зловонием и нечистотами, томились целые стада овец и быков, пока погонщики торговались и менялись с богомольцами. Там были люди с огромными плетенками, наполненными голубями, а под тенью аркад, образуемых четырехугольными рядами коринфских колонн, сидели за столиками, покрытыми столбцами разной мелкой монеты, менялы, несмотря на всеобщее к ним презрение и брань за нечестную торговлю.
Ф. Фаррар 2 . С. 81–82.
Мычание волов, блеяние овец, вавилонское смешение языков, выкрикивания и споры торгашей, звон монет и бренчание весов, к тому же, быть может, и не всегда верных, все это было слышно издалека и заглушало пение левитов и молитвы священников…
А. Лопухин. С. 202.
Не недостаток другого места был причиною, что часть храма превратили в торжище. Внизу при подошве горы, на коей стоял храм, и за его оградою довольно оставалось пустого пространства, где можно было расположиться торжникам. Но там представлялось менее выгод в смысле платы за право торговли старейшинам храма; а в сем последнем и состояло все дело. Корысть была душою беспорядка, который, находясь под покровительством самих начальников, усилился до высочайшей степени, хотя из лучших людей давно все им были недовольны…
Архиеп. Иннокентий. С. 91.
Сами первосвященники занимались разведением голубей для продажи их по высоким ценам.
Архиеп. Аверкий. С. 86.
Святотатство это усиливалось еще оттого, что в этой торговле тайно участвовала высшая иерархия. Так, продажа голубей в значительной степени тайно находилась в руках священнической аристократии, и сам первосвященник Анна получал особенно большие барыши от своих голубиных лавок на горе Елеонской.
А. Лопухин. С. 202.
…И дом всемирной молитвы походил на вертеп разбойников!
Архиеп. Иннокентий. С. 90.
Только небольшая часть сопровождавшей Иисуса огромной толпы могла войти в так называемый «Внешний» двор храма, har habajit, двор «язычников», отделенный от двух следующих внутренних дворов, куда разрешался доступ одним сынам Израиля, с каменной решеткой и с остерегающей язычников надписью: «Входящему смерть». Великолепные притворы с исполинскими, в двадцать локтей вышины, столпными ходами из белого мрамора, с резными потолками из кедрового дерева и помостами из разноцветных каменных плит окружали Внешний двор.
Здесь увидел Иисус великое Гананово торжище: скотный и птичий двор; множество лавок и лавочек, где продавались жертвенная соль, мука, елей, вино и фимиам; множество меняльных столов и прилавков, где паломники со всех концов земли обменивали римскую «нечистую» монету с изображением кесаря на «святое серебро», древний тирский зекель, потому, что в нем только могла вноситься храмовая дань. Звон серебра на меняльных столах; хлопанье голубиных крыл в бесчисленных клетках; брань, клятвы, крики, вопли торгующихся так, как только сыны Израиля торговаться умеют; жалобное блеянье овец и мычанье быков, чуявших кровь близкой жертвенной бойни, — все сливалось в один оглушительный хор. Гнусная нажива, обман и грабеж царствовали здесь, у самого сердца храма, — у Святая Святых.
Д. Мережковский. С. 442–443.
Нечестивое и небрежное обращение со священными предметами оскорбляло религиозное чувство Иисуса, иногда доходящее до крайности.
Э. Ренан. С. 178.
…Сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.
Иоанн. 2:15.
Он велит выйти также продавцам голубей, хотя и не так строго; голуби были жертвой бедняка, и присутствие их, как символа невинности и чистоты, менее оскорбляло и оскверняло храм. Однако и торгующим голубями Он властно сказал: «Возьмите это отсюда»…
А. Лопухин. С. 203.
…В несколько минут животные выгнаны, столы и сидения перевернуты, мешки с деньгами выброшены; все приняло новый лучший вид, и на место прежнего мятежа вступили тишина и благоустроение.
Архиеп. Иннокентий. С. 92.
Сделать это, конечно, не мог бы один: народ помогал Ему. Как бы иначе Он мог разорить все эти нагороженные лавки и лавочки, опрокинуть все меняльные столы и столики, очистить весь огромный Внешний двор от звериной и человеческой нечисти? Очень вероятно, что и Ему самому бич пригодился, чтобы гнать не только четвероногий скот.
Так же вероятно и то, что гонимые, бегущие после первого удивления и страха остановились, опомнились и начали сопротивляться, так что дело обошлось не без драки, а может быть, и не без крови. Вспомним, что у Двенадцати были мечи, — по крайней мере два: один у Петра, а другой, может быть, у Иоанна, «Сына Громова», и что в последнюю ночь будут они защищать Любимого до крови. Так же, конечно, и теперь готовы были Его защитить в этой самой неистовой из всех человеческих толп — иудейской, где казалось, что не одна половина дерущихся идет на другую, а все против всех в общем побоище…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги