Хроники Астариса. Книга 1. Тени судьбы

Глава 45 - Мэллион

– Послушай, Мэллион, ты точно уверен, что это хорошая идея?

Обеспокоенное лицо Ламия не добавляло ему уверенности в своих действиях. По случаю их отъезда в Вересковый Чертог, тетка Актилья наготовила целый стол еды: пирог с луком и яйцом, жареный кролик с пряностями, и любимое лакомство Ламии - тарты с яблоками. Но девушка даже не прикоснулась к тарелке. Мэллион откусил пирог, но, глядя на сестру, у него тут же пропал аппетит.

– Простите, ваша светлость, – к столу подошла тетка Актилья. Всегда полная и жизнерадостная женщина за последнюю неделю постарела лет на десять. С ее лица сошёл румянец, а белое домотканое платье было велико на пару размеров.

«Как мы можем обжираться до отвала, пока жители Катерсиса голодают?»

– Все было просто замечательно, – слабо улыбнулся Мэллион, – просто аппетита нет. Сама понимаешь...

– Конечно, милорд, – тетка Актилья поцеловал Мэллиона в лоб.

– Прошу, пускай еда не пропадает, – Мэллион обвёл стол взглядом, – раздай это все конюхам, стражникам, да и сама поешь что-нибудь.

– Благодарю, милорд, – улыбнулась Актилья, – Вы невероятно добры.

Женщина положила в корзинку несколько кусков пирога и мяса, и вышла в коридор.

Когда брат с сестрой остались наедине, воцарилось тягостное молчание. Бледная, как мел, Ламия, сидела, устремив взгляд на серебряный кубок с водой.

– Ламия, – упавшим голосом сказал Мэллион, – я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже переживаю за родителей. Переживаю за Кэдвина, Марианну, Гирланда.

Мэллион судорожно глотнул.

– Не знаю, смогу ли я найти в себе силы...

– Когда ты так повзрослел? – Ламия подняла взгляд на брата и слабо улыбнулась.

– О чем ты? – пригонял брови Мэллион.

Ламия сложила руки на груди и с восхищением посмотрела на брата.

– Я помню тебе пятилетним мальчишкой, бегающим с деревянным мечом по дворам Катерсиса за Кэдвином и Гирланда. Сколько себе помню, ты всегда рвался в бой. Ты всегда был таким неугомонным. Постоянно бегал, прыгал, везде лазил, но в ту же секунду, когда мама или тетка Актилья заставляли тебя садиться за книгу, ты без малейших возражений принимался учиться.

От смущения Мэллион даже покрылся румянцем. Он уже и не помнил, когда Ламия в последний раз говорила с ним так откровенно. Иной раз из нее и лишнего слова не вытянуть. Она всегда была максимально закрытой с братьями и сестрами, проводя большую часть времени с придворными компаньонками. Но сейчас, глядя на бледное изможденное лицо старшей сестры, он едва ли не впервые в жизни увидел, какова Ламия на самом деле.

– Не знаю, говорила ли я тебе это раньше, – Ламия заложила за ухо прядь темно-русых волос, и протянула руку через стол, – я горжусь тобой. За всем твоим неуемным баловством скрывается невероятно взрослый мужчина. А уж какие фигурки ты делаешь из дерева…

– Неужели ты видела? – прыснул от смеха Маллион, – я думал, ты никогда не заходила в мою мастерскую.

– Поверь, – улыбнулась Ламия, – я видела куда больше, чем ты можешь себе представить.

Мэллион положил руку на ледяную дрожащую руку сестры. Юноша подался вперед, и, глядя в ее покрасневшие от слез глаза, прошептал:

– Мы со всем справимся, – голос Мэллиона звучал на удивление уверенно, – я обещаю тебе.

По щекам Ламии покатились слезы.

– Мэллион, я…

Юноша закачал головой и поднялся с места. В несколько шагов он обошел стол, и сел на колени рядом с сестрой.

– Все будет в порядке, – Мэллион вытер слезы с щек Ламии и обнял ее, – мы сумеем защитить свой дом.

– Ты должен поехать в Вересковый Чертог один, – Ламия чуть отстранила от себя Мэллиона, – вчерашним утром, когда ты принимал наших крестьян и прочих гостей, ты показал себя настоящим правителем. Ты делал все, как учил отец. Пока ты общался с ними, я сидела, будто онемевшая, и не в силах произнести ни слова. Я была полностью растеряна, и не знала, что делать.

– Тебе было страшно....

– Да, – улыбнулась Ламия, – но дело не в этом. Сейчас нам всем страшно, но главное то, как мы реагируем на беды и опасность. Гэдмар отправился искать Кэдвина, Марианна...

Ламия закрыла лицо ладонями.

– Бог ты мой, – всхлипнула Ламия, – я даже не знаю, где она сейчас. Жива ли она ещё или...

– С ней все будет хорошо, – Мэллион схватил сестру за плечи, – я не знаю человека более отважного, чем наша Марианна. Где бы она сейчас ни была, уверен, она знает, что делает и сумеет о себе позаботиться.

– Я не такая сильная как ты, – Ламия провела ладонью по волосам брата, – отправляйся в Вересковый Удел, и попытайся вместе с Церишем наладить контакт с давними друзьями. Я останусь с Огенфиром в Катерсисе и постараюсь поддерживать замок до возращения родителей.

– Нет, – закачал головой Мэллион, – нам нельзя разделяться. Как же ты не понима...

Громоподобный стук в дверь заставил Мэллиона обернуться. Он поднялся на ноги и ответил:

– Войдите!

На пороге показался темноволосый юноша. Он выглядел настолько испуганным и уставшим, что, казалось, он едва держался на ногах. Войдя в столовую, он медленно снял капюшон с головы. В взмокших сальных волосах была запекшаяся кровь. Стеганая куртка была разорвана в нескольких местах. Левое колено было перевязано перепачканной кровью и грязью повязкой. Пятна крови стекали на пол. Учащенно дыша, юноша облизнул пересохшие губы.

– Ваша милость, – он обратился к Мэллиону, затем посмотрел на Ламию, – принцесса. Я...

Юноша зашёлся в сильном приступе кашля, и свалился на пол.

– Мэллион! – вскрикнула Ламия, – это же Эйн Стервуд!

Они тут же подбежали к нему, и, подхватив за руки, посадили на стул.

– Вот, попей, – Ламия поднесла к губам Эйна Стервуда кубок с водой. Юноша сделал один тяжёлый глоток, и благодарно кивнул.

– Бб...благодарю, ваша милость, – прохрипел Эйн.

– Не торопись, – Мэллион хлопнул его по плечу и сдержанно улыбнулся, – все хорошо, ты в безопасности. Что случилось?

– Где лорд Мэйно? – Эйн Стервуд пару раз моргнул глазами, оглядываясь по сторонам. По его лбу градом струился пот.

Ламия приложила ладно ко лбу и ахнула.

– Святой Кролион, да у него жар!

– Беги за Актильей и лекарем, – крикнул Мэллион.

Ламия тут же выбежала из комнаты, пока Мэллион смочил махровую тряпку и приложил ее ко лбу Эйна.

– Послушай, Эйн, понимаю в каком ты сейчас состоянии, – Мэллион почувствовал, как у него задрожали руки, – но ты должен рассказать мне, что случилось.

Взгляд Эйна потихоньку прояснился. Он сделал еще один глоток воды и поднял взгляд на Мэллиона.

– Милорд Мэллион, – откашлялся Эйн, – я должен срочно поговорить с вашим отцом.

Эйн Стервуд попытался встать, но из-за резкой боли в колене он рухнул обратно.

– Родители уехали в столицу, – ответил Мэллион, – мы с Ламией и Огенфуром остались во главе Катерсиса.

Эйн удивлённо захлопал глазами.

– Но как же...

– Эйн, – Мэллион тряхнул его за плечо, – что произошло?

Эйн Стервуд склонил голову вниз. Какое-то время он сидел молча. Его руки дрожали, а с пары продолжала течь кровь. Мэллион позвал Ламию, но сестра не откликнулась.

– С неделю назад пришёл призыв о помощи одной из деревень лорда Лейса Бирвуда, Лунные Тропы. Милорд Лейс тут же собрал отряд из тридцати всадников, и мы отправились к Лунным Тропам под предводительством самого лорда Бирвуда. Когда мы прибыли на место, деревня уже была частично разграблена и захвачена местной бандитской шайкой.

Мы быстро с ними расправились и освободили жителей Лунных Троп.

Но когда мы возвращались обратно в Форбид, то попали в засаду Херефордов...

Эйн стиснул зубы от злости.

– Херефорды? – удивился Мэллион, – но разве они не вассалы лорда Бирвуда?

– Больше нет, – прохрипел Эйн, – они напали на нас исподтишка, обстреливали стрелами с горящими наконечниками, резали всех без разбору, никого не оставляя в живых.

Губы Эйна задрожали.

– До сих пор не представляю, как мне удалось выбраться.

Мэллион покрепче сжал плечо Эйна, и заглянул ему в глаза.

– Теперь ты в безопасности, –уверенным тоном прошептал принц Катерсиса, – всё позади.

– Вы не понимаете, – грустно улыбнулся Эйн, – теперь никто не в безопасности.

– О чем ты говоришь?

– Три дня назад я вернулся в Форбид, чтобы предупредить Бирвудов об опасности и предательстве Херефордов. Я должен был найти леди Ивори, – дрогнувшим голоса сказал Эйн, – но вместо наших людей я увидел лишь горящий Форбид, и десятки латников под знамёнами Херефордов и Ридейлов.

– Эйн!

В помещение вбежала Ламия, тетки Актилья и Орбис, а также лекарь, Сарден Кевран. В дверях остались Огенфур и пару стражников.

– Война идёт уже полным ходом, – просипел Эйн Стервуд, глядя Мэллиону прямо в глаза, – и это только самое начало.

– Помогите отнести его вниз, – Сарден Кевран махнул двум стражникам.

И в ту же секунду Эйн схватил Мэллиона за локоть, и привлёк к себе.

– Разузнай все о «Хранителе» из Сумрачного Леса, – из последних сил прошептал Эйн, – боюсь, мне уже туда не добраться.

Эйн разорвал штанину, и показал почерневшую ногу.

Ламия ахнула, и закрыла голову в объятьях тетки Орбис. Мэллион почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

– Что вы стоите?! – лекарь прикрикнул на стражников.

– Найдите Хранителя, – стражники подхватили Эйна за руки и поволокли к выходу.

***

Призрачный лунный свет струился сквозь стёкла. Тысяча звёзд сверкали на ночном небе. Сложив руки на груди, Мэллион ходил из стороны в сторону по покоям Единого Совета Катерсиса. Он не спал уже больше двух дней. Под глазами темные синяки, а все тело пробивала мелкая дрожь. Мэллион боялся даже на секунду сомкнуть глаза. От его дальнейших решений зависит не только судьба его семьи, но и жизни всех жителей Катерсиса и крестьян. А если Эйн Стервуд говорил правду о предательстве Херефордов, то все они находятся в ещё большей опасности.

Мэллион присел на кресло возле камина, протянул руки к огню.

Кому вообще теперь можно доверять? Мэллион помнил ещё из курса истории «Северных народов», что Херефорды были вассалами Бирвудов с незапамятных времён. Их дома связывали отношения куда более крепкие, чем обычный вассалитет. Члены их семей постоянно вступали в браки, лорды по несколько раз в год разведывались друг к другу в гости, пили вместе, воевали вместе против набегов Олуиков и банд мародёров.

Если вот так вот просто рушатся братские связи, то никто уже больше не в безопасности.

От одной только мысли об этом Мэллион сжал до боли кулаки и всклочил на ноги. Он сел в изголовье стола председательствующего Единого Совета. На место своего отца. Мэллион откинул голову назад и закрыл глаза. На какую-то долю секунды ему показалось, что все вокруг него буквально замерло. Мэллион уже начал впадать в сон, как он услышал скрип половицы позади. Юноша тут же обернулся и тяжко вздохнул.

– Прости, – Мэллион вытер глаза кулаками, и зевнул, – не спал уже больше двух дней.

– Нам всем нужен отдых, – кивнула Ламия, – но я попросту не могу уснуть. Ложусь в постель, закрываю глаза и передо мной всплывают образы смеющегося Кэдвина, упражняющегося в фехтовании с Шэвисом Гэдмара, и спорящую по любому пустяку с теткой Орбис Марианну.

Ламия сокрушенно покачала головой. Прямо сейчас, глядя на страдания сестры, он больше всего на свете хотел ей помочь. Как-то утешить, успокоить. Но в эту самую секунду он был абсолютно бессилен. И за это Мэллион ненавидел сам себя.

Ламия легкой походкой подошла к окну и заглянула наружу.

Принцесса была в белой ночной сорочке из шёлка, придававшей чертам ее лица какой-то совершенно умиротворённый вид.

– Знаешь, иногда мне кажется, что Кролион покинул всех нас, – равнодушным голосом сказала Ламия, – а, быть может, ее и других богов никогда вовсе и не было.

– Не говори так, – покачал головой Мэллион, – не теряй надежду. Вместе мы со всем справимся. Если все рассказанное Эйном о предательстве Херефордов – правда, то с каждым днем число наших союзников все уменьшается и уменьшается.

– Херефорды примкнули к Ридейлам? – Ламия обернулась к брату. Глаза девушки были полны страха, – господи, а ведь совсем скоро к Октерфону подойдут Олуики…

Эйн лишь молча кивнул.

– Поэтому мы и должны ехать в Вересковый Чертог вдвоем, – Мэллион встал с кресла и подошел к сестре, – сейчас мы нуждаемся в друг друге, как никогда прежде. Твои слова насчет того, что ты испугалась…

– Мэллион…

– Нет, – юноша взял сестру за руку, – выслушай меня. Мне тоже невероятно страшно. Больше, чем ты можешь себе представить. Не знаю, как я о сих пор не сошел с ума. Все, чего я на самом деле сейчас хочу, так это стругать очередного юванка или дракона из дерева. Да только если к нам действительно придет такая война, то вместо дерева мне придется лепить фигурки из грязи.

На губах Ламии появилась слабая улыбка.

– Какой же ты придурок, – девушка толкнула брата в плечо, – как скажешь какую-нибудь глупость, так и хочется тебе настучать.

Мэллион широко улыбнулся, и обнял сестру.

– Но что будет с Катерсисом? – спросила Ламия, – мы ведь не можем просто оставить замок.

– Уверен, Теркс со всем справится, – ответил Мэллион, – в конце концов, мы ведь не навсегда уезжаем.

Ламия с Мэллионом сели на кресла возле камина.

– Что ты собираешься предложить Церишу? – Ламия взяла из вазы яблоко.

– Не я, м улыбнулся Мэллион, – а мы.

Ламия закатила глаза, но не смогла скрыть улыбки. Подбросив яблоко в воздухе несколько раз, девушке разрезала его, и протянула половину Мэллиону.

Юноша с жадностью проглотил фрукт, и утер губы салфеткой.

– Всю жизнь бы их ел, – улыбнулся Мэллион, – надо сказать теткам Актилье и Орбис, чтобы распорядились заготовить побольше яблочного джема на зиму.

– Знаешь, я бы съела целый яблочный пирог прямо сейчас, – Ламия резко вскочила с кресла.

– Постой, что ты…

Девушка схватила брата за руку и потянула к дверям.

– Ламия, но нам ведь нужно собираться…

Когда они уже спускались по лестнице к кухне, Мэллион вырвался из захвата сестры, и с серьезным выражением лица сказал:

– Ламия, ну правда, хватит уже! Я сказал Якеллу, что мы выступи в Вересковый Чертог на рассвете, а надо ведь еще Огинфура предупредить, собрать людей, одежду, вещи…

– Ох Святой Кролион! – перейдя на крик, Ламия вскинула руки вверх, – да не будь ты таким занудой! Соберем ты свои вещи. Пошли пирог приготовим.

– Но Актилья и Орбис сейчас помогают Кеврану обрабатывать рану Эйна.

– Да мы сами приготовим, – пожала плечами Ламия, – в конце-то концов, должны же мы уже научиться готовить самостоятельно. Не хочу, чтобы мне до конца жизни мне готовили кухарки.

Мэллион просто не мог поверить своим ушам. Перемена, которая в свете последних событий произошла с его сестрой, просто поражала.

Ламия схватила Мэллиона за руку, и снова потянула его вниз. Но юноша даже не сдвинулся с места, и лишь глупо улыбался.

– Чего ты скалишься? – прищурилась Ламия.

– Интересно, куда же подевалась моя Ламия? – Мэллион сдерживался из последних сил, чтобы не рассмеяться, – разве не ты говорила, что ни при каких условиях не будешь «пачкать платья и руки во время этой дурацкой духовки?». У меня до сих пор стоит звон в ушах от твоего крика, когда тетка Орбис попросила тебя разрезать картошку, и ты нечаянно порвала рукав платья. Я еще думал, что вообще оглохну и…

Лицо Ламии буквально исказилось от гнева. Мэллион тут же выскользнул из ее захвата, и с легкостью помчался вниз по ступенькам.

– Ах ты маленький!..

Скрывшись за поворот, он уже не слышал продолжения. Мэллион оглянулся по сторонам, и вбежал в приоткрытую дверь одного из продуктовых чуланов. Он скрылся под мешками с мукой и овсом, и облегченно выдохнул.

«Надо будет взять на заметку, – усмехнулся Мэллион, – не вспоминать про готовку при Ламии.»

Отбрасывая все шутки в сторону, в эту самую секунду Мэллион чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Улыбка на губах его сестры была дороже всех денег. Он знал, что надвигается невероятно сложный период. Войны, голод... Неопределенность по поводу родителей, Марианны и Гирланда с Кэдвином сводила его с ума. Его попытки выйти на связь с Энцо Сизарисом были абсолютно бесполезными…

Но одно Мэллион знал абсолютно наверняка – вместе с Ламией они сделают все возможное, чтобы защитить их дом. И, быть может, уже совсем скоро он снова будет проводить бессонные дни и ночи, работая в своей мастерской над очередной деревянной фигуркой.