Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

– Хреново, – вынес свой вердикт премьер-лейтенант Свиклай.

Сержант Квентин Уиллис спорить не стал, он был вполне согласен с лейтенантом.

– Поправь меня, если я где-то чего-то недопонял, – сказал лейтенант и принялся загибать пальцы. – У тебя нет подозреваемого, свидетелей у тебя тоже нет, мотива ты не понимаешь, осведомители ничего не говорят.

– Как-то так, – вынужден был согласился Квентин.

– Хреново, – повторил лейтенант.

Он вышел из-за стола, прошелся по кабинету, подошел к окну, выглянул в него и вернулся в свое кресло.

– И это – мой лучший следак! – скорбно произнес он. – У которого лучшая во всем Управлении команда и лучший бюджет. Стыд и позор! Тебе не стыдно перед павшими товарищами, а?

– Вы так говорите, как будто я собираюсь отказаться от дела, – сказал Квентин, нахмурившись.

– Отказаться? Да кто тебе позволит? Ты – не великовозрастная барышня на детском дне рождении в кафе-мороженом, чтобы от дела, как от десерта отказываться. Впрочем, если желаешь, я могу тебя отстранить, только уж не обижайся, после этого ты у меня улицы вечно патрулировать будешь. У нас, ты знаешь, сейчас людей не хватает, как никогда. А уж если ты головой работать отказываешься, хоть ногами поработаешь!

Несколько секунд сержант и лейтенант смотрели друг другу в глаза, затем одновременно отвернулись. Лейтенант вздохнул, открыл верхний ящик стола, вытащил из него два конверта, бросил на них краткий взгляд, видимо желая убедиться, что достал то, что хотел, и одним движением отправил их от себя через стол к сержанту Уиллису.

– Почитай, что вчера с вечерней почтой пришло, – сказал он. – Хочешь – вслух, хочешь – про себя. Про тебя там тоже написано, кстати.

Квентин вытащил из первого конверта сложенный втрое лист и пробежал его глазами, негромко бормоча себе под нос:

– М… Городской совет… в лице… хм… выражает глубокую озабоченность… да уж… это они умеют, озабоченные наши... требует… немедленно… ха!.. ну, конечно, а как иначе… найти подсвечники… угу… примерно наказать вора… не взирая на личности… хм… прошлые заслуги… так-так… если таковые имелись… надо же. М-дам… Просим поручить дело наиболее способному следователю... взять под особый контроль... поскольку сержант Уиллис... а, вот и про меня... относится к делу легкомысленно... и не способен… Хм...

– Второе тоже читай, – кивнул лейтенант.

– Так… до нас дошли сведения… угу, конечно… подсвечники Великой Матери… хм… представляющие исключительную историческую ценность… да-да… позором для города… ого… Стража не понимает… что??? серьезности вопроса… не уделяет делу необходимого внимания… хм… просим… хорошо хоть не «требуем»… форсировать расследование… найти виновного… наказать, кто бы то не был… прежние заслуги не должны… подсвечники… рекомендуем рассмотреть вопрос… передать на хранение в фонд… Эра Штефан в восторге будет… хм. А кто это пишет? О, «Культурно-общественная ассоциация по туризму и архитектуре»… я и не знал, что у нас в городе есть такая.

– Я тоже, – признался лейтенант, – впрочем, не так уж это важно. Важно, что новость о краже подсвечников уже совсем не новость, и скоро даже кружок вышивки и танцев при муниципальной школе будет требовать от Стражи найти подсвечники и наказать вора. Как будто у нас никаких других преступлений нераскрытых нет, а одно лишь дело осталось – эти самые подсвечники искать! И, чую, попортят они нам с тобой крови, сержант. Так что делай что хочешь, но подсвечники найди, и вора поймай. Понял?

– Эти два письма вчера вечером пришли? – спросил Квентин задумчиво. – В одно и тоже время?

– Мне в вечернюю почту положили, – ответил лейтенант. – А уж одновременно или нет – не знаю. Если хочешь – узнавай в канцелярии.

Квентин кивнул, молча встал из-за стола и, перечитывая на ходу первое письмо, двинулся к выходу.

– Эй, Уиллис, – окрикнул его лейтенант, слегка опешивший от такого поведения сержанта.

Квентин вздрогнул и оглянулся.

– С тобой все нормально? – спросил лейтенант. – Ты меня слышал или нет? Понял?

– Со мной все в порядке, сэр, – ответил Квентин. – Я вас слышал и прекрасно понял.

– И что же ты слышал? – спросил лейтенант с легкой усмешкой. – И что же ты понял?

– Что вы даете мне карт-бланш, обещая не вмешиваться в расследование, но строго спросите за его результаты, – ответил сержант, вытянувшись стрункой. – Так, сэр?

– Хм. Примерно, – сказал лейтенант.

– Тогда я пошел работать, сэр?

– Иди, – махнул рукой лейтенант.

А когда дверь за сержантом закрылась, хмыкнул себе под нос и покачал головой.

– Понял он. Ну-ну…

А сержант Уиллис спустился вниз, на первый этаж, и, зайдя в комнату, на двери которой красовалась табличка с надписью «Канцелярия», поинтересовался у сидящей за стойкой светловолосой голубоглазой девушки в светло-сером летнем платье:

– Саора, а можно как-нибудь узнать, когда были доставлены эти письма? И, если возможно, то кто их принес?

Та встала со своего места, приняла у Квентина конверты, посмотрела на входящие номера, которыми они были отмечены, достала с ближайшей полки пухлый журнал, открыла его на нужной странице и, найдя нужные записи, сообщила:

– Одно было доставлено курьером из ратуши в семь минут восьмого вечера; второе – в восемь двадцать две, через Фьюарин.

– А что, ратуша работает до этого часа? – удивился Квентин.

– Вчера, видимо, работала, – ответила Саора. – Кажется, в семь-пятнадцать собирали заседание городского совета и решали вопрос о компенсациях семьям погибших, а также насчет похорон.

– И что решили? – поинтересовался Квентин.

– Похороны – завтра, в полдень, общие, за счет бюджета. Конкретные суммы компенсаций будет названы сегодня на дополнительном заседании, после доклада главы финансового комитета о состоянии казны. Но принципиально вопрос решен.

– И все-то ты знаешь, – улыбнулся Квентин. – Откуда только?

Девушка в ответ тоже улыбнулась, но улыбка у нее вышла какой-то прохладной.

– С секретарем капитана посплетничала немного, – призналась она. – Только и всего-то.

– А скажи-ка, Саора, где в этот час можно застать твоего брата, – спросил Квентин, подумав несколько секунд. – Того, который Крис.

– В Храме Героев, наверное, – ответила девушка. – Где ему еще быть? Если, конечно, он вообще в городе.

– Вчера был, – сказал Квентин.

– Да, я слышала, – кивнула Саора. – Как он ледяного дракона во время замещения убил, все говорят. Но остался ли он после этого в Ицкароне или уехал – я не знаю.

– Я его ночью видел, – сказал Квентин.

– Тогда ты удачливей меня, потому что я его видела последний раз больше недели назад, еще до того, как он на охоту отправился. Сегодня собираюсь вечером в храм зайти, повидаться.

– Редко видитесь? – поинтересовался Квентин.

– Теоретически, он живет в одном доме со мной, наши комнаты рядом. Но что он, что отец дома редко показываются. Служение Нурану и все такое. А у Криса – так еще и другие заботы… впрочем, это его личные дела. А ты с какой целью интересуешься?

– Да так, – ответил Квентин. – Просто хорошо знаю Бастиану и беспокоюсь за то, с кем она связалась.

– Я на эту тему с тобой разговаривать не собираюсь, – ледяным тоном произнесла Саора, возвращая Квентину конверты. – Это – их дело, и никого оно больше не касается.

Квентин пожал плечами и забрал конверты.

– Как скажешь. Спасибо за помощь. Удачного дня.

– И тебе удачного дня, – ответила Саора, усаживаясь на свое место с таким видом, будто Квентин уже ушел.

Квентин, конечно, в канцелярии задерживаться не стал – ему было чем заняться.

***

– Селена, для тебя есть два очень важных задания, – сказал Квентин. – Я хочу, чтобы ты, во-первых, выяснила у вашего осведомителя, откуда он узнал про то, что сэр Крис покупал той ночью свечи.

– Так он мне и скажет, – фыркнула вампирка.

– Надо, чтобы сказал. Это может оказаться очень важным. Во-вторых, вот два письма. Надо выяснить, кто конкретно их нам отправил, и с чего вдруг у него проснулась такая забота о пропавших подсвечниках.

Селена взяла у Квентина письма, пробежала их глазами и сказала:

– Умеешь ты задачи задавать.

– Илис тебе поможет, это его развлечет.

Илис, сидящий на диване с крайне задумчивым видом, услышав свое имя, повернул голову и изобразил на лице что-то вроде улыбки. Улыбка вышла кислой – оборотень явно был не в настроении.

– Откуда такой интерес к этим письмам? – спросила Селена.

– Есть подозрение, что они были написаны по чьей-то просьбе, и мне хотелось бы знать, по чьей именно, – ответил Квентин. – Так, далее… Эрик, ты пойдешь со мной, ты мне понадобишься сегодня.

Эрик докурил сигарету, сжег окурок на ладони, стряхнул пепел в окно и соскочил с подоконника, показывая, что готов.

– А я? – спросила алхимичка.

– А ты остаешься здесь, будешь принимать жалобы, – ответил Квентин.

– Какие жалобы? – спросила Вэнди.

– Жалобы на наши действия, конечно, – ответил Квентин. – Я постараюсь вернуться до того, как они начнут поступать, но если что – ты уж держись. Будут крики, угрозы, скандалы…

– А без этого – никак? – спросила Вэнди.

– А без этого – и смысла нет, – ответил Квентин. – На это вся надежда. Ну, господа стражи… работаем!

***

Всю дорогу до Храма Героев Квентин молчал, морщил лоб, тер подбородок и покачивал головой. Эрик наблюдал за шефом с любопытством, но нарушить его задумчивость не решался.

– Во всяком случае, это все объясняет, – наконец выдал Квентин.

– Что «все»? – не упустил случая поинтересоваться Эрик.

– Ну, вот смотри: подсвечники украли? – спросил Квентин.

– Украли, – подтвердил Эрик.

– А зачем?

– А я откуда знаю? Мы же на эту тему разговаривали и решили…

– Что из-за каких-то особых их свойств, да, – кивнул Квентин. – Они и демонов отгоняют, они и жизненной силой поделиться позволяют, они и то, они и это... Я помню. А что, если не так? Что, если совершенно не важно, какие у подсвечников свойства?

– А что тогда важно? – несколько опешил Эрик.

– Что подсвечники – это такая особая вещь, что их похититель неизбежно станет изгоем, когда станет известно, что это сделал он. И тем большее будет осуждение со стороны окружающих, чем непогрешимей считался похититель. Чтобы не ходить далеко за примером, вспомним милорда Алефа. У него было положение в обществе, деньги, влияние. Теперь, после того, как мы поймали его за руку, его собственный адвокат мечтает о моменте, когда избавится от такого клиента. С похитителем подсвечников будет примерно то же самое, разве нет?

– Ну, может быть, – согласился Эрик, подумав. – И? Причем тут сэр Крис? Ведь ты сегодня ночью сам говорил, что не веришь, что это он сделал. Зачем мы к нему едем? Что-то изменилось?

– Я и сейчас считаю, что сэр Крис их не крал, – сказал Квентин. – Но какое значение будет иметь, что я про это думаю, если против сэра Криса найдутся неопровержимые улики, а?

– Что-то я запутался, – признался Эрик. – Так он их крал или нет, по-твоему?

– Конечно, не крал, – ответил Квентин. – Зачем бы ему? Но вот вопрос: а что, если они похищены, чтобы его скомпрометировать? Что, если нас теперь наводят на него?

– А нас на него наводят? – спросил Эрик.

– Ну, суди сам: о том, что сэр Крис покупал свечи, стало известно вчера, так?

Эрик кивнул.

– И вчера посыпались письма, в которых от нас требуют найти подсвечники, – сказал Квентин. – Причем, лейтмотивом в этих письмах звучит одна мысль – «наказать вора, невзирая на его былые заслуги». Не наводит ни на какие мысли?

– Я не очень понимаю, как эти письма указывают на сэра Криса, – возразил Эрик. – Былые заслуги у всех найдутся. Хоть у лейтенанта, хоть у тебя, хоть даже и у меня! Так про кого угодно можно сказать, причем тут сэр Крис?

– Ну, вот смотри, – подался вперед Квентин. – Все, с кем мы беседовали, сходятся во мнении, что похититель из своих, так?

– Так, – кивнул Эрик. – Либо профессиональный вор-наемник. Но с тем, что это кто-то свой – я вполне готов согласиться.

– Затем: если подсвечники брали для какой-то другой цели, то времени прошло уже достаточно, правильно? Я имею в виду достаточно для того, чтобы их использовать ради чего крали. Предположим, что их взяли ради того, чтобы, к примеру, продлить чью-то жизнь. Сколько нужно времени, чтобы провести ритуал? День, ну пусть два. После этого подсвечники не нужны, от них надо избавляться, они – улика. Так?

– Так, – кивнул Эрик.

– Проще всего их как-то подбросить в Храм Плодородия, – сказал Квентин. – Если это сделать, то мы, конечно, какое-то время все равно будем искать вора, но уже не с тем энтузиазмом, верно? Спустя какое-то время мы и думать забудем про него, а после и дело закроем. То есть если все грамотно сделать, то вполне можно избежать наказания, достигнув при этом цели хищения. Не говоря уже о том, что у вора было достаточно времени, чтобы вернуть подсвечники до того, как их хватятся. Нет?

– Тебе виднее, – ответил Эрик. – Но в твоих словах есть логика, признаю.

– Подсвечники до сих пор не нашлись. Зато вдруг поднимается шумиха, связанная с их кражей. Почему? Не кажется ли тебе, что это связано с возвращением сэра Криса?

– Не обязательно. Может, это совпадение. Может, тому, кто их украл, подсвечники зачем-то до сих пор нужны. Может быть, их похищали, не для того, чтобы их использовать, а просто для того, чтобы их не было у госпожи Штефан. Может, кто-то подсвечники коллекционирует. Я вообще еще много чего могу сказать против твоей версии, – ответил Эрик. – Но что-то в ней есть. Во всяком случае, она имеет право на существование.

Извозчик остановил у Храма Героев, следователи рассчитались и прошли в прохладный холл. Подозвав служку – молодого юношу, у которого едва-едва начал пробиваться темный пушок над верхней губой, Квентин поинтересовался у него, тут ли сэр Крис, и можно ли двум стражам увидеть его и поговорить с ним. Служка ушел выяснять эти вопросы, а Квентин меж тем негромко сказал Эрику:

– Эта версия хороша тем, что ее довольно легко проверить. Достаточно найти тех, кто писал письма, и поинтересоваться у них, из каких соображений они решили поторопить Стражу. Готов спорить на грифон, что это была не их идея, а кто-то их надоумил. Если это так, то Селена и Илис найдут этого человека.

– Хорошо, – кивнул Эрик. – Но мы-то тогда зачем сюда пришли?

Квентин ответить не успел, потому что к ним из бокового коридора вышел сэр Крис.

– Давно не виделись, господа стражи, – поприветствовал он Квентина и Эрика несколько иронично. – Чем обязан новому счастью видеть вас? Вы что-то забыли спросить у меня ночью?

– Доброго дня, сэр Крис, – ответил Квентин и широко улыбнулся. – Вы не угадали. Мы пришли вас арестовать.

***

Обеденное время застало Эрика входящим в «Золотую розу» – ресторацию средней руки, расположенную на пересечении Пятой спицы и улицы Эльфийских Королей. Для заведения как раз наступила самая жаркая пора дня – обеденный зал был полон, официанты носились туда-сюда, будто кто-то наложил на них заклинание ускорения, гремела посуда, отовсюду слышался шум, который обычно бывает, когда три десятка человек вкушают дневную трапезу. До вошедшего в заведение стража решительно никому не было дела, так что Эрик, оглядевшись, попросту заступил дорогу пробегающему мимо официанту с пустым подносом и сообщил ему:

– Мое имя – Эрик Рок. Я заказывал отдельный кабинет на это время.

Официант, едва не налетевший на Эрика, вначале нахмурился, но тут же широко улыбнулся и указал на дверь возле барной стойки.

– Вам туда, сударь, – сказал он. – Третья дверь по коридору налево. Я подойду к вам через несколько минут и приму у вас заказ. Может быть, вам сразу чего-нибудь принести? Вино, пиво, чай?

– Чай со льдом, – ответил Эрик.

Амарант ждал его, сидя за столом и читая какую-то книгу, обложка которой была аккуратно обернута в газету.

– А вы знаете, что никто и никогда не находил человеческие, эльфийские или гномьи кости, старше, чем одиннадцать с половиной тысяч лет? – спросил он вместо приветствия, закрывая книгу и откладывая ее на край стола.

– Честно говоря, нет, даже не слышал, – ответил Эрик, несколько опешивший от подобного вопроса. – Сказать по правде, я этим вопросом даже и не интересовался никогда.

– Более того, если и находились какие-нибудь останки старше этого возраста, то все они принадлежат исключительно существам, у которых шесть конечностей. В основном различные виды василисковых и иных шестилапых ящеров, а также грифонов, троллей, мантикор и львинокрылов. Разумеется, я виду речь только о позвоночных. Вы знали про это?

– И про это я не знал, – сказал Эрик, присаживаясь за стол напротив Амаранта.

– А мне это не дает покоя, – признался Амарант. – Ведь если совсем немного напрячь фантазию, то вполне логично предположить, что одиннадцать с половиной тысяч лет назад нас тут не было. И не только людей, но и большинства животных, что населяют наш мир. Как вам эта мысль?

– Я знаю только, что общий предок хому хомо сапиенса и хому фейри сапиенса жил около пятидесяти тысяч лет назад, а его общий с хому гнумо сапиенсом предок – около восьмидесяти тысяч лет назад. Алхимики подсчитали. Думаю, им вполне можно доверять, при условии, что естественные мутации в ДНК в былое время происходили с той же скоростью, что и сейчас, конечно. Еще я знаю, что древние эльфийские и гномские легенды прямо говорят о том, что эльфы и гномы когда-то пришли сюда из других далеких земель.

– Эти легенды знаю и я, но, кажется, самой древней из них не более пяти тысяч лет. Во всяком случае, отец вашего несравненного шефа, милорд Ларен Эорин склоняется к такой датировке. А вот человеческие легенды о падении Древних Механиков могут оказаться и более старыми. Я подумываю о том, чтобы написать книгу о тех временах, вернее об Эпохе Упадка и первых магах. Проблема в том, что все, что мы более-менее достоверно знаем о тех временах, записано со слов драконов, а они на эту тему говорили совсем немного. Эх, если бы Ирина согласилась принять мое приглашение…

– Вы имеете в виду Ирину из Круга высших магов? – поинтересовался Эрик. – А она-то сама точно не легенда?

– Ваш бывший ректор, а так же миледи Паулина Рагна, лорд Ралла и профессор Штейн в один голос утверждают, что нет, – сказал Амарант. – Говорят, что знакомы с ней лично. Просто она очень редко бывает в Ицкароне. О, а вот и официант.

– Вы уже готовы сделать заказ? – поинтересовался последний, почтительно кланяясь Амаранту и Эрику и ставя на стол два стакана с холодным чаем.

Эрик бросил быстрый взгляд на небольшую книжицу меню, что лежала на столе – за разговором он даже не притронулся к ней.

– Позвольте мне, Эрик, – сказал Амарант, верно растолковав взгляд молодого мага.

Эрик кивнул.

– Значит, мясо по-сурански, грибное рагу по-аргебужски, запеченные овощи, фруктовый салат. По две порции. И бутылку рябиновой настойки. Эрик, вы на службе? Тогда какой сок вы будете пить?

– Березовый, – ответил Эрик.

– Хорошо. На десерт подайте творожено-кофейное суфле и кофе.

Официант записал заказ в свой блокнот и ушел, а Амарант, проводив его взглядом, спросил:

– Так вы все-таки решили принять мое предложение, Эрик?

– Как видите, – усмехнулся Эрик. – Вы умеете быть очень убедительным... Сильвио.

– Вот и славно, – Амарант медленно потер руки. – Я надеюсь, вы не пожалеете о своем решении. Очень жаль, что вы сейчас на службе, можно было бы и отметить это событие. Впрочем, может быть, вечером?

– Ближайшие вечера у меня пока заняты, – сказал Эрик. – После этого проклятого замещения столько работы… Дежурства через день, выходные и отгулы отменены. Пока наши раненые не вернутся в строй, придется забыть об отдыхе.

– Главное, что они вернутся, – сказал Амарант. – Столько потерь, столько потерь… ужасное замещение, просто ужасное.

– Вы серьезно? – прищурился Эрик.

– Конечно, – ответил Амарант глядя молодому магу в глаза. – Столько людей погибло, защищая родной город. Только на моих глазах двоих стражей снеговики опрокинули и втоптали в камни мостовой. Никто из нас и сделать ничего не успел.

– Так вы тоже были на баррикадах? – удивился Эрик.

– Да, когда стали собирать городское ополчение, я счел своим долгом вступить в его ряды. Я был на Якорной площади и нам крепко досталось. У вас в отделе без потерь, я надеюсь?

– Илис руку сломал, а так – все живы, – ответил Эрик. – А вот у моей девушки напарник погиб. Старший констебль Треверс, может быть, вы его знали?

– Имя знакомое, но лично мы не встречались, – ответил Амарант. – Передайте констеблю Стоклонг мои слова сочувствия. Кстати, раз уж разговор наш коснулся этой темы, расскажите, что вы чувствовали во время замещения.

– Не знаю даже, что и ответить, – помедлив, сказал Эрик. – Усталость. Холод. Не знаю. Не до того было. Они дуром перли, я постоянно заклятье огненного усиления на оружии наших держал. Оно не сложное, но на эмоции отвлекаться нельзя – эффективность резко падает. Суставы очень болели, спина. Спать хотелось.

– Страшно было? – прищурился Амарант.

– Э… Малин его знает, если честно. Наверное, было. Да, точно. Было. Боялся, что сил не хватит, что просто вдруг свалюсь и все… заездят. Просто боялся.

Амарант покивал.

– А потом, когда все закончилось, что почувствовали?

Эрик пожал плечами, достал сигарету и закурил.

– Просто усталость. Облегчение, когда узнал, что…

– Что все в порядке с вашей Банни, – кивнул Амарант. – Понимаю. Продолжайте.

Эрик поморщился.

– Я помню, когда уже Старый город прочесывали, вдруг понял, что все это реально. Что все по-настоящему, что не сон это все. А до того, видимо, я этого не понимал, что ли. И вот тогда по-настоящему страшно стало.

Амарант снова кивнул.

– Это замещение было самым тяжелым за последние сто восемнадцать лет, – сказал Амарант. – Я справился в архивах. Тогда на город напали громадные плотоядные цветы, абсолютно нечувствительные к магии. Они смогли даже в сам город прорваться, были жертвы и среди мирного населения.

– Ну, хоть в этот раз прорыва удалось не допустить. Но, если откровенно, та тварь, что обозвали ледяным драконом, кажется, имела все шансы. Если бы не сэр Крис, неизвестно еще, чем бы закончилось.

Снова открылась дверь и в кабинет вернулся официант, неся на подносе тарелки с мясом по-сурански и кувшином сока. Ловко расставив принесенное на столе, он удалился. Эрик и его собеседник тут же взялись за столовые приборы, отдавая должное искусству местных поваров.

– Кстати говоря, было предсказание, вы слышали? – спросил Амарант, разливая березовый сок по стаканам.

– «Сменит лед жару, но стужа кровь не заморозит. Станут стражи до заката крепостью. Ночью выйдет тот, кого не удержать, его встретит тот, кого не ищут. Лед растает, молнией разбитый», – процитировал Эрик.

– Оно мне до сих пор не до конца понятно, – признался Амарант. – То есть, к примеру, про смену жары на лед вопросов никаких нет. Про то, что «станут стражи до заката крепостью» – тоже. Вы действительно стеной стояли до самого заката. «Тот, кого не удержать» – это ледяной дракон, с ним тоже все понятно, как понятна и последняя фраза. Получается, что «тот, кого не ищут» – это сэр Крис. Но почему он так поименован?

– А это потому, – невесело усмехнулся Эрик, – что мы его действительно тогда еще не искали. Мой сержант, во всяком случае, так считает. Безумная Касандриэль выдала свое пророчество стражу, значит, Страже оно и предназначалось.

– Все равно, не понимаю, – признался Амарант. – А почему Стража должна была искать сэра Криса?

– Вообще-то, я не уверен, что имею право об этом говорить, – нахмурился Эрик. – Впрочем, все равно про это очень скоро все узнают. Полтора часа назад мы арестовали сэра Криса по обвинению в краже подсвечников из Храма Плодородия, а до замещения мы его действительно еще не искали. И не подозревали даже.

– Да что вы такое говорите? – кажется, изумлению Амаранта не было предела. – Сэр Крис украл подсвечники? Этого не может быть!

– К сожалению, следствие считает иначе, – сухо ответил Эрик.

– Он признал свою вину?

– Нет, но есть улики. Как по мне – не слишком надежные, но сержант Уиллис рассудил иначе.

– А сами подсвечники уже нашлись?

– Пока что нет, – признался Эрик. – Но сержант считает, что они непременно отыщутся. Извините, Сильвио, в детали следствия я вас посветить не могу.

– Я понимаю, понимаю, – закивал Амарант. – Все секретно-рассекретно… Но что же, сэр Крис так просто дал себя арестовать и отвести в тюрьму?

– Он не сопротивлялся, если вы об этом, – ответил Эрик. – Впрочем, он не в тюрьме, мы поместили его под домашний арест в его келье в Храме Героев.

– Нелегко придется вашему сержанту, – покачал головой Амарант. – Сейчас на него обрушится шквал критики со всех сторон. Арестовать такого человека! А если затем окажется, что он допустил ошибку, то это может стать концом его карьеры.

– Насчет критики – куда без этого? Я думаю, сержант знает, что делает, – сказал Эрик с некоторой долей сомнения в голосе. – Во всяком случае, надеюсь на это. Но вы правы, ему нелегко придется.

***

– Как ты мог?

Красивое лицо Бастианы было покрыто красными пятнами, ее маленькие кулачки были крепко сжаты, а зеленые глаза горели злостью. Жрица была в ярости и совершенно не скрывала этого. Впрочем, на сержанта Квентина Уиллиса эта ярость особого впечатления не произвела. Он только пожал плечами.

– Это было не сложно, – сказал он. – Я подошел к нему и сказал: «мы пришли вас арестовать». Он и не подумал сопротивляться.

– И совершенно зря, зря, – почти прорычала Баст. – Ему следовало взять тебя за шиворот и выбросить прочь вместе со всей твоей командой.

Квентин снова пожал плечами.

– Однако он этого не сделал, что, кстати, может трактоваться и как косвенное признание вины. Сэр Крис – честный и воспитанный человек, надо ему отдать должное. Если он считает себя виноватым, то пытаться избежать наказания он не станет. Я даже удивлен, что он еще не признался, видимо, у него есть на то какие-то причины.

– Он не признался, потому что он – невиновен!

– Ты имеешь полное право так считать, но должен заметить, что ты – предвзята и экспертом в этом вопросе выступать не можешь.

– Ты – негодяй!

– Нет, ну нормально, – возмутился Квентин. – Я подсвечников не крал, наоборот, все силы кладу на то, чтобы поймать вора, а негодяем называют отчего-то меня!

– Признайся, ты это специально сделал!

– Признаю, – кивнул Квентин. – Именно что специально. Случайно я никого не арестовываю.

– Ты ему завидуешь! – почти шипела Бастиана. – Не можешь ему простить того, что он лучше тебя?

– Извини, в чем это он лучше меня? – заинтересовался Квентин. – Я лично ничего никогда не крал.

– Он тоже ничего никогда не крал!

– А чего тогда его арестовали?

– Издеваешься? – Бастиана почти уже рычала. – Это что, месть?

– Какая месть? – не понял Квентин.

– За то, что я его выбрала. Что, все старшего братца из себя строишь? Мы уж выросли, ты заметил?

– Давно заметил, – ответил Квентин. – Ты – так в особенности выросла. Такая кыса... Но, уверяю тебя, этот арест совершенно не связан с тем, как я к тебе отношусь. Извини, я прекрасно понимаю и твое состояние, и твои чувства. Я даже вполне им сочувствую. Правда. Но у меня есть работа, и я должен ее делать. А тебе лучше пойти домой и успокоиться. Все равно твои крики ничего не изменят.

– Квентин, я тебя прошу, я тебя очень прошу, отпусти его, а?

Перемена в поведении Баст была столь разительной, что изумила бы кого угодно. Теперь перед Квентином стояла несчастная отчаявшаяся женщина, которая не знала что делать. Она часто моргала, едва сдерживая слезы. У Квентина защемило справа, между ребрами. Но он взял себя в руки.

– Просьбы тоже ничего не изменят, – сказал он. – Баст, иди домой, а? Ничего страшного твоему Крису не грозит. С его репутацией – ну, пара лет тюрьмы. Максимум. А если он будет сотрудничать со следствием и сможет указать на смягчающие обстоятельства (а они у него должны быть, как же иначе?), то может отделаться, и вовсе, условным сроком и общественными работами.

От брошенной чернильницы Квентин успел увернуться. Она просвистела над самым его ухом и, врезавшись в стену, оставила на ней большое фиолетовое пятно.

– Знать тебя больше не желаю! – заявила Баст. – Никогда!! Слышишь ты?

И выбежала из комнаты.

– Однако, – сказала Вэнди, выходя из-за своей ширмы.

– Она остынет, и ей станет стыдно, – сказал Квентин, рассматривая свежее пятно на стене. – Но то ли еще будет. С пятном сможешь что-нибудь сделать?

– Попробую, – ответила алхимичка. – Только стоит ли торопиться, если это еще не конец?

– Кастелян увидит – поднимет скандал, а только его мне еще сегодня для полного счастья не хватает, – сказал Квентин. – Будь так добра...

***

Вэнди все еще возилась с чернильным пятном, когда порог кабинета переступил Энжел Сувари в сопровождении мэтра Карела Роада. Квентин, который был занят каким-то финансовым отчетом, поднял голову при их появлении и кивнул, здороваясь.

– Чем обязан вашему визиту, господа? – поинтересовался он довольно сухо.

– А вы будто не догадываетесь? – спросил Энжел, без всяких церемоний усаживаясь за стол напротив Квентина.

– А должен? – удивился Квентин.

– А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

– А почему вы спрашиваете?

Мэтр издал короткий смешок и, подвинув для себя стул, тоже сел напротив Квентина.

– Мы тут из-за сэра Криса эр Нурани, – сообщил он. – Вы арестовали его сегодня.

– Слушаю вас, – кивнул Квентин.

– Его высокопреосвященство Энжел Сувари нанял меня для того, чтобы я защищал интересы его брата, – сказал мэтр. – И в этом качестве…

– Стоп, стоп, стоп, – не совсем вежливо прервал его Квентин. – Насколько я знаю, для того, чтобы представлять чьи-либо интересы, совершенно недостаточно быть кем-то нанятым, нужно еще согласие этого человека. У вас оно есть?

– Не думаю, что за этим делом станет, – сказал Энжел.

– Полагаю, вы ошибаетесь, – сказал Квентин. – Вот, ознакомьтесь с этим документом.

Он выудил из папки, что лежала на краю его стола, лист бумаги, исписанный твердым некрупным почерком, и положил его перед жрецом и адвокатом.

– «Я, сэр Крис Сувари эр Нурани, находясь в здравом уме и твердой памяти, заявляю, что невиновен в предъявленных мне обвинениях и, в связи с этим, отказываюсь от услуг государственного защитника, положенного мне по законам города Ицкарона и Суранской империи, а так же от услуг любого другого адвоката. Невиновного защитит Нуран, и да благословит он справедливое расследование», – прочитал вслух мэтр Роад. – Однако.

Энжел протяжно выдохнул и медленно провел ладонью по лицу.

– Если у вас нет ко мне других дел, то я не вижу причин продолжать наш разговор, – сказал Квентин, убирая документ туда, откуда он ранее достал его.

– Но ведь сэр Крис имеет право изменить свое решение, – заметил мэтр Роад.

– Вот когда он это сделает, тогда и приходите, – сказал Квентин.– А до тех пор, я не намерен обсуждать дело сэра Криса с кем-либо.

– Я желаю знать, какие у вас были основания для ареста моего брата! – заявил Энжел.

– Не имею ничего против ваших желаний, но не вижу никаких причин их удовлетворять, – ответил Квентин. – Они противоречат интересам следствия. У вас все?

– Послушайте, сержант, – сказал Энжел, – не заставляйте меня разочаровываться в вас. Вы же разумный человек, вы же не можете всерьез полагать, что это Крис украл подсвечники.

– Вы имеете право разочаровываться или не разочаровываться во мне, – ответил Квентин. – У меня было достаточно оснований для того, чтобы поместить вашего брата под домашний арест.

– Позвольте мне хотя бы поговорить с ним! Позвольте хотя бы попытаться переубедить его насчет отказа от адвоката.

– Прошу меня простить, но на данном этапе следствия я считаю нецелесообразным общение подозреваемого с кем-либо, в том числе и с вами. Разумеется, я знаю, что ваши способности позволят вам встретиться с сэром Крисом, даже несмотря на мой запрет, но хочу вас сразу предупредить о последствиях такой встречи. Я буду вынужден, в таком случае, поместить его в тюрьму, где ему будет не так удобно, как в собственной келье. Надеюсь, вы меня поняли? Вот и замечательно. Теперь я попрошу вас оставить кабинет. Сами понимаете, очень много работы.

– Как хорошо, что вчера отец уехал из города, – пробормотал Энжел. – Ну что же, раз дело обстоит таким образом, то прошу вас впредь на меня не обижаться.

Квентин, прищурившись, посмотрел на Энжела.

– Знаете, звучит как угроза, – сказал он. – Вам следует быть более осторожным в выражениях, вас могут неверно понять. Кстати говоря, а откуда вы узнали об аресте брата?

– От него самого, – ответил Энжел. – Он прислал записку.

– Эх, как же я забыл… – пробормотал Квентин. – Фьюарин!

Почтовая фея вылетела из-за ширмы, за которой Вэнди прятала свою лабораторию.

– Фьюарин, я официально ставлю тебя в известность, что сэр Крис эр Нурани помещен под домашний арест, и ему запрещено отправлять письменные или устные сообщения кому-либо, кроме как мне самому, премьер-лейтенанту Свиклаю или капитану Андерсону. Получать сообщения ему так же запрещено. Обо всех попытках обойти этот запрет ты должна докладывать мне. Это понятно?

– Понятно, – ответила фея. – А за что вы его так? Он же не преступник!

– Откуда ты знаешь? – спросил Квентин.

– Сэр Крис не может быть преступником, это все знают! – ответила фея.

– Вот! – оживился Энжел. – Даже почтовая фея не верит в виновность моего брата. Вы не боитесь, что после этого дела вас выставят из Стражи?

– Не думаю, что дойдет дело до этого, – ответил Квентин. – В самом худшем случае переведут в патрульные. Не скажу, что это предел моих мечтаний, но ничего страшного я в этом не вижу. Работа на воздухе, среди людей, и никаких родственников подозреваемых над душой.

– Может случиться так, что вам даже улицы после этого патрулировать не доверят, – сказал Энжел. – Удачи вам желать не стану, поскольку ни на грошик в нее не верю. До свидания.

И он вышел из комнаты, а вслед за ним вышел и мэтр Роад. Почтовая фея вылетела в окно, оставив Квентина и Вэнди одних.

– Между прочим, этот жрец очень даже может испортить тебе и нам всем жизнь, – заметила алхимичка.

– Может, – согласился Квентин. – Но что же мне теперь, испугаться и написать рапорт об увольнении?

– Ты-то сам уверен, что действуешь правильно? – спросила Вэнди.

– Ты мне тоже не веришь?

– Я-то верю. Но моей веры будет недостаточно, когда лейтенант и капитан узнают о том, что мы арестовали национального героя. От них ты так легко не отделаешься, как от этих двоих.

– Знаешь, что меня больше всего радует в твоих словах? – спросил Квентин. – Это слово «мы», которое ты употребила. Не переживай, все будет хорошо. Ну, или, по крайней мере, нескучно.

***

В кабинете стало ощутимо прохладнее, когда его порог переступила старший констебль Стражи Саора Сувари.

– Я только что говорила с братом, – сообщила она с порога.

– С которым? – поинтересовался Квентин.

– С Энжелом.

– Не продолжай. Сейчас ты заявишь, что тоже хочешь знать, что происходит, потом скажешь, что твой брат не мог украсть подсвечники, потому что он почти святой, потом дашь понять, что более не уважаешь меня, если раньше уважала, конечно. Извини, Саора, я прекрасно понимаю твои чувства, но ничего нового этот разговор не принесет. Ни тебе, ни мне.

– Квентин, я всегда считала тебя ненормальным, но все-таки разумным человеком…

– Я таковым и остался, можешь не переживать по этому поводу, – ответил Квентин. – К чему этот разговор?

– К тому, что мне кажется, произошло какое-то недоразумение. Не сомневаюсь, что у тебя были основания для того, чтобы арестовать Криса, вернее сказать, ты считаешь, что они у тебя есть. Я хочу помочь тебе, хочу, чтобы ты хорошенько подумал и все еще раз оценил. Ты ошибся в этот раз, и я хочу, чтобы ты понял это. Мой брат невиновен, это же очевидно.

Квентин покачал головой.

– Если после того, как ты еще раз все взвесишь, ты не освободишь Криса, это будет означать одно из двух: либо ты действительно веришь в то, что это он украл подсвечники, и тогда ты просто… э… неумный человек, либо ты не веришь в это, но твои упрямство и гордыня не позволяют тебе отступить. В этом случае, я буду считать тебя…

– Негодяем, – подсказал Квентин. – И более не захочешь меня знать. Это я уже слышал сегодня от любовницы твоего брата. Мне очень приятно видеть, что между тобой и Баст такое замечательное единодушие.

– Я хочу предупредить тебя, что буду говорить об этом аресте с Тараном, – сказала Саора. – Как только он вернется из ратуши. А если он поддержит тебя – пойду к капитану.

– Ты понимаешь, что собираешься влезть в расследование и помешать ему? – спросил Квентин.

– Вполне. Но это меня мало волнует, ради брата я еще и не на такое готова.

– Ну что ж, – кивнул Квентин. – Я учту. Спасибо, что предупредила, Саора.

***

Лейтенант вернулся через час, и, кажется, первым делом направился в кабинет отдела по расследованию сверхъестественных преступлений.

– Цельсио, выйди, – потребовал он тоном, не допускающим возражений. – Выйди и закрой за собой дверь.

Алхимичка посмотрела в сторону Квентина, сохранявшего ледяное спокойствие, несмотря на то, что лейтенант в этот раз сам пришел в отдел, а не вызвал сержанта к себе, что уже само по себе ничего хорошего не обещало; помедлила несколько секунд, но все же вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

– Сэр? Что-то случилось? – поинтересовался у начальства Квентин, напустив на себя самый безмятежный вид.

– Ты чего творишь, сержант? – процедил сквозь зубы лейтенант. – Ты с ума сошел?

– А что я такого сделал? – изобразил удивление Квентин.

– Чтооо? Ты еще спрашиваешь? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты нас всех втянул? Тебе, часом, во время замещения снеговики голову не отморозили?

– Кажется, нет, сэр, – ответил Квентин. – Не отморозили. Я всего лишь реализовываю карт-бланш, что сегодня утром получил от вас. Или вы передумали? В таком случае я отказываюсь от этого дела и подаю рапорт на увольнение.

Эти слова, произнесенные твердым спокойным тоном, произвели на лейтенанта именно тот эффект, на который рассчитывал Квентин. Он подался вперед, уперся обеими руками в столешницу стола сержанта и пристально посмотрел на него.

– Ты серьезно? – спросил он, прищурившись.

– Абсолютно, – ответил Квентин, все так же спокойно встречая испытывающий взгляд лейтенанта. – Я решился на этот шаг только потому, что рассчитывал на вашу поддержку, сэр. На то, что вы доверяете мне. Я прекрасно отдаю себе отчет, как выглядит арест сэра Криса со стороны. Если вы откажетесь прикрыть мне спину и испугаетесь общественного давления, то я больше не смогу тут работать.

Свиклай отошел к окну, выглянул из него, посмотрел направо, налево, после, зачем-то – вверх, затем повернулся к Квентину.

– Еще утром у тебя не было оснований для ареста сэра Криса. Появились какие-то новые факты? – спросил он спокойно.

– Нет, – ответил Квентин. – Пока не появились. Но появятся, не сомневайтесь. Вместе с подсвечниками.

– Иными словами говоря, ты уверен, что найдешь их?

– Вероятнее всего, завтра, – ответил Квентин.

– Почему не сегодня?

– Сегодня еще рано, – ответил Квентин. – Но я работаю в этом направлении.

Лейтенант глубоко задумался.

– Ситуация складывается очень непростая, – сказал он. – Нас сейчас не осаждают всякие поклонники сэра Криса, только потому, что о его аресте еще толком никому ничего не известно. Как только об этом пронюхают газетчики, как только до Городского совета дойдет эта новость…

– Я думаю, уже дошла, – сказал Квентин, – и журналисты тоже уже должны быть в курсе. Я об этом позаботился.

Лейтенант тряхнул головой, как будто пытаясь избавиться от воды, попавшей ему в уши при купании, и уставился на Квентина большими круглыми глазами.

– Что-что ты сделал? – спросил он тихо.

– Попросил Эрика сообщить об аресте сэра Криса Амаранту, – ответил Квентин. – А что до членов Городского совета, то тут я очень рассчитываю на Энжела Сувари и его связи. Кстати говоря, сэр, у меня будет к вам одна просьба. Это очень важно, сэр.

– Что такое? – спросил лейтенант, все еще смотря на Квентина с тем же самым выражением крайнего удивления на лице.

– Дело касается старшего констебля Саоры Сувари из канцелярии. Она – сестра сэра Криса, и я бы хотел, чтобы вы отстранили ее от работы на пару дней во избежание конфликта интересов. Она имеет доступ ко многим документам Управления, и в ее безупречной честности я лично не сомневаюсь; но дело в этот раз касается ее брата, и я хочу и далее не сомневаться в ее безупречной честности. Полагаю, вы тоже, сэр. Наверняка у нее есть пара отгулов, пусть немного отдохнет.

Эти слова будто заставили лейтенанта почувствовать, что все, что происходило сейчас в этом кабинете, происходило на самом деле.

– Значит так, Уиллис, – произнес он сухим и официальным тоном. – Дело по-прежнему ведешь ты, и я не собираюсь оспаривать принятые тобой решения по нему. Пока не собираюсь. Срока тебе два дня. Эти два дня я буду защищать твою задницу ото всех, включая капитана. Но если ты не найдешь за это время подсвечники, я сам выгоню тебя из Стражи, так и знай.

– Спасибо, сэр, – кивнул Квентин. – Я постараюсь вас не подвести. Но что насчет Саоры?

– Сейчас вызову ее к себе и отправлю домой, – ответил Свиклай, направляясь к двери.

На пороге он остановился и, не поворачивая головы, сказал:

– Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже на это надеюсь, – пробормотал Квентин себе под нос, когда дверь за лейтенантом закрылась.

Судя по всему, Вэнди решила воспользоваться случаем и отправиться на обед, раз уж все равно ее выставили из кабинета. Во всяком случае, после ухода лейтенанта она не вернулась. Впрочем, сейчас это было Квентину скорее на руку. Он сел на диван, на то самое место, где любил свернуться калачиком Илис, заложил руки за голову и, прикрыв глаза, задумался. Со стороны могло бы даже показаться, что он задремал, однако на самом деле он лишь ушел мыслями в себя, прокручивая в голове сегодняшние события.

Дверь вдруг распахнулась будто бы от сильного толчка. В кабинете вмиг стало даже не прохладно – стало так холодно, будто бы сюда ворвалась целая дюжина снеговиков из замещения.

Квентин не только не пошевелился, но даже и глаз открывать не стал.

– Даже не знаю, как тебя назвать! – услышал он голос Саоры. – Так поступить… Вот уж не ожидала от тебя.

– Мне сегодня весь день приходится делать то, чего от меня не ожидают, – кивнул Квентин.

– Это просто подло!

– Вот так вот… выпросишь у начальства для хорошей знакомой пару выходных, причем в самую жаркую пору, а тебе вместо благодарности – упреки.

– Прекрати паясничать, – сказала Саора. – Я все равно не поверю, что ты сделал это из-за заботы обо мне. Ты просто испугался, что я помешаю твоим жалким попыткам повесить кражу подсвечников на моего брата, вот и добился моего отстранения от работы. Я этого тебе никогда не прощу. Стояла сейчас перед лейтенантом как… как оплеванная! Хотя он и старался, чтобы я не обиделась. Никогда не прощу!

– А что мне оставалось делать после твоего заявления о готовности пойти на все, чтобы помочь брату? – усмехнулся Квентин. – Ты не оставила мне выбора. Говоришь, не простишь? В принципе, это не страшно. Но ты простишь, и очень быстро.

– Это еще почему? – спросила Саора.

– Это все потому же, – ответил Квентин. – Потому что ты очень хочешь помочь брату, а значит, заодно поможешь и мне. У меня есть для тебя задание, Саора.

Несколько секунд в кабинете царило молчание, нарушаемое только цоканьем копыт по мостовой, доносящееся с улицы через открытое окно.

– То есть ты хочешь сказать, что добился моего отстранения для того, чтобы я что-то сделала для тебя?

– Скорее все-таки не для меня, а для своего брата, – сказал Квентин. – Да, я освободил тебя от работы, чтобы ты могла заняться кое-чем другим. Но, если ты не хочешь…

– Что тебе надо? – спросила Саора быстро.

Квентин наконец открыл глаза и посмотрел на девушку.

– Сейчас объясню, – сказал он. – Это не будет для тебя сложным. Тебе потребуется всего лишь…

***

Вэнди вернулась вместе с Эриком получасом позже, когда Саора уже давно ушла, и кабинет успел снова прогреться. Вопросительно посмотрела на Квентина и, получив от него в ответ немного натянутую улыбку, скрылась за своей ширмой.

– Ну как? – поинтересовался Квентин у Эрика.

– Сделал, – коротко ответил он.

– Замечательно, – сказал Квентин, поглаживая кончик своего носа. – Теперь нам остается только ждать.

– Чего ждать? – спросил Эрик.

– Во-первых и прежде всего, возвращения Селены и Илиса, – ответил Квентин. – Когда они вернутся, мы узнаем, был я прав или нет. Впрочем, не думаю, что я ошибался.

Эрик едва заметно покачал головой и, устроившись на подоконнике, закурил.

– А дальше? – спросил он.

– А дальше нужно будет подождать, когда новость об аресте сэра Криса достигнет того, кому она предназначена, – ответил Квентин. – Думаю, к вечеру об этом будет знать весь город.

– В Управлении сейчас только и разговоров об этом, – заметила алхимичка из-за ширмы. – И еще о том, что лейтенант отстранил Саору Сувари от работы. Вот уж кому не позавидуешь…

– Ничего, она переживет, – сказал Квентин.

– Все это очень хорошо, – заметил Эрик, – но пока мы ждем, чем мне заняться?

– Эх, – вздохнул Квентин. – Молодой ты все-таки еще и глупый. Брал бы пример с Вэнди. Если ей не дают заданий, она сама находит себе работу. Если не химеру монстрячит, то какие-нибудь зелья составляет. Ну, или, во всяком случае, не кричит о том, что ей заняться нечем.

– Конечно, – сказала алхимичка. – Дашь тебе понять, что мне нечем заняться – ты быстро какую-нибудь работу мне отыщешь. А от нее, между прочим, даже волколаки дохнут.

Квентин широко улыбнулся.

– Виноват, исправлюсь, – поспешил сказать Эрик. – Кстати, мне надо рапорт написать. Насчет возмещения за мундир.

– Молодец, быстро учишься, – похвалил мага Квентин. – А чтобы закрепить урок, после рапорта займешься оформлением обвинительного заключения на Алефа Товуэлла. Я там начал уже, но меня постоянно прерывали. То один придет, то второй… Совершенно невозможно работать.

***

Илис и Селена вернулись в начале пятого, когда за окном начал накрапывать мелкий летний дождь. В честь этого события Квентин, Вэнди и даже Эрик расположились у окна, стараясь поймать хоть немного прохлады, которой этот дождь сулил. Увы, покрапало всего минуты три или четыре, а потом перестало, так что ни прохлады, ни свежести стражам не досталось и капли.

– К ночи, может быть, еще пойдет, – сказал Илис, осторожно, чтобы не побеспокоить свою руку на привязи, присаживаясь на диван. – И то, я сомневаюсь, что будет что-то серьезнее.

– Оно и к лучшему, – сказал Квентин, отворачиваясь от окна. – Во всяком случае, для тебя.

– Почему именно для меня? – прищурился Илис.

– Об этом позже, – сказал Квентин. – Прежде всего: что вы узнали?

Селена не спеша прошла к своему столу, молча села на стул, вытащила из ящика стола чистый лист бумаги, взяла ручку, внимательно посмотрев на кончик железного пера, поморщила носик, после чего обмакнула перо в чернильницу и вывела на листе слово «Рапорт».

– Почти ничего, – сказала она, любуясь выведенным словом. – Правильнее сказать, чуть больше, чем ничего.

– Ну-ка, ну-ка? – Квентин вопросительно посмотрел на Селену.

– Ну, прежде всего, наш информатор узнал про ночной визит сэра Криса от одного своего… коллеги. Тот вчера в обед просил милостыню под окнами «Ласковой проказницы». Знаешь такое заведение? Ой, что я спрашиваю, ты-то наверняка его знаешь.

– Улица Роз, дом четырнадцать, – кивнул Квентин. – Неплохое кафе. С очень интересной бизнес-моделью.

– Кафе? – удивился Эрик. – Судя по адресу, это бордель должен быть.

– Это и есть бордель, – сказал Квентин. – Но готовят там очень даже неплохо. Особенно десерты. А главное, ты всегда можешь заказать доставку на дом. В любой час дня и ночи. Особенно ночи, понимаешь? Правда стоит это удовольствие недешево.

– Это потому, что в стоимость доставки включена стоимость курьера? – догадался Эрик.

– Именно, – кивнул Квентин. – Продолжай, Селена.

– Через открытое окно нищий слышал, как девушки… э… курьерши… обсуждали события прошедшего замещения. В том числе и победу сэра Криса над ледяным драконом. Разговор перешел на самого сэра Криса. Девушки помечтали немного… ну, вы понимаете… А потом одна из них вспомнила, что видела в Полынном переулке сэра Криса, требовавшего продать ему несколько свечей. И даже припомнила, в какую именно из ночей это было.

– Она с ночной доставки возвращалась, – пояснил Илис.

– Вы встретились с этой девушкой? – спросил Квентин.

– Нет, – ответила Селена. – Не успели. На самом деле, это просто я рассказываю об этом в первую очередь, а про «Ласковую проказницу» мы узнали лишь полчаса назад. Пока информатор встречу назначил, пока уточнил детали, пока дал ответ – день прошел.

– Это даже хорошо, что вы туда не пошли, – подумав, сказал Квентин. – Лучше этим делом я сам займусь. У меня там связи…

Илис молча встал с дивана, порылся в кармане, вытащил из него кошелек, а из кошелька – грифон, подошел к Селене и положил монету перед ней на стол. Селена, поморщившись при виде серебра, так же молча открыла ящик своего стола и кончиком ручки сбросила грифон в него.

– И что это означает? – поинтересовался Квентин.

– Не обращай внимания, – ответила Селена, чуть улыбнувшись.

Эрик сдержанно захихикал, а через несколько секунд его поддержала и Вэнди.

– Ах вот оно что, – покачал головой Квентин. – Значит, вы пари на меня держите. И не стыдно?

– Скорее обидно, – ответил Илис. – Целый грифон проиграл.

– Шутки в сторону, что про письма удалось узнать? – спросил Квентин нахмурившись.

– Тебе коротко или со всеми подробностями? – спросила Селена.

– Давай сначала коротко, – сказал Квентин. – Подробности в рапорте напишешь.

– Если коротко, то инициатором первого письма был городской советник Терри Линдон, второго – глава гильдии туристических дел Клод Ферти. Но, что самое интересное, додумались они до того, чтобы написать письма, не сами.

– Так-так, – подался вперед Квентин. – И кто же их надоумил?

– Их попросила немного поторопить стражу некая Марианна Лурнье, владеющая, как ты наверняка знаешь, заведением под названием «Дикая Роза».

– Марианна-Шиповник? – переспросил Квентин. – Сама? Лично?

– Да.

– Ее мы решили пока не допрашивать, – сказал Илис. – Прежде с тобой посоветоваться. Чтобы не спугнуть, если это вдруг она подсвечники украла.

Квентин не сдерживаясь, расхохотался.

– Что такое? – обиделся Илис.

– Да просто заподозрить Шиповник в краже, это все равно, что…

– Что арестовать по обвинению в ней сэра Криса, – кивнула Селена.

Квентин резко оборвал смех.

– Вы уже слышали? – спросил он.

– Да, на входе в Управление, – ответила Селена. – Можно спросить, что послужило тому причиной? Ночью ты нам сказал, что это не он, а утром ты его арестовываешь – каково?

Квентин и Эрик переглянулись.

– На самом деле сэра Криса никто не арестовывал, – сказал молодой маг.

– Вот как? – удивилась Селена. – А что же тогда мне внизу рассказал Бригир?

– Все просто считают, что мы посадили его под домашний арест, – сказал Квентин. – А на самом деле, мы очень вежливо попросили его посидеть пару дней в келье и ни с кем не встречаться. Убедить его было непросто, но мы справились.

– Вот как? – спросила Селена. – И для чего нам это понадобилось?

– Для того чтобы настоящий вор, узнав про арест сэра Криса, решился надежнее его утопить и подбросил бы подсвечники куда-нибудь, где бы их нахождение однозначно указало на его вину нашего славного, нашего замечательного, нашего милашку, сэра Криса.

– Это куда же? – спросил Илис. – В Храм Героев?

– Нет. Там теперь дежурят три наших стража, для вора это будет слишком рисково. Думаю, он подбросит их к нему домой. Сегодня ночью. Кстати говоря, Илис, Селена, какие у вас были планы на эту ночь?

– Судя по всему, я собиралась повисеть вниз головой под крышей дома Сувари, – проворчала Селена.

– А я, кажется, хотел посидеть под кустом в их саду, – сориентировался Илис. – Квентин, я ранен, между прочим. У меня лапка сломана! Я вообще на больничном! Если я перекинусь, то гипс исчезнет, а лапа как была сломанной, так сломанной и останется. Думаешь, приятно очень в таком виде под кустом валяться? Я не хочу под куст!

– Придется потерпеть, – сочувственно покачал головой Квентин. – Вы же не бросите коллегу в беде? Особенно, если коллега – молодая симпатичная девушка?

– Кого это ты имеешь в виду? – спросил Илис.

– Саору, – пояснил Квентин. – Она будет дежурить в доме, вы – снаружи. Что касается твоей лапы – перекинешься здесь, Вэнди наложит тебе на лапу шину и будет не так больно. Как вам план?

– Замечательно, – ответила Селена. – Она-то там живет, ей будет удобно и тепло. А вот ты когда-нибудь висел вниз головой в виде летучей мыши? Полагаешь, мне это нравится?

– Судя потому, что Арника проводит в таком положении большую часть времени, ничего особенного в этом нет, – ответил Квентин. – Кроме того, мы с Эриком тоже не станем этой ночью прохлаждаться, а будем страховать вас где-нибудь неподалеку. Так что? Все согласны на такой план?

– Мне даже как-то неудобно, что я не участвую, – подала голос Вэнди. – Шину на лапу наложить – дело пяти минут.

– Ничего, мы завтра будем сонные, а тебе придется за всех нас отдуваться, – сказал Эрик. – Между прочим, я сегодня вечером к тестю собирался.

– Пока не стемнеет – все свободны, – сказал Квентин. – У всех еще полным-полно времени, чтобы сходить куда угодно. Главное – не забудьте вернуться сюда перед закатом.

И он первым покинул кабинет, а через минуту здесь и вовсе никого не осталось.