Хуже, чем мертвый

Глава 10

В грузовике у Сэма была кое-какая запасная одежда, и он быстро её на себя натянул. Клодин сказала: «я должна вернуться в кровать», таким тоном, будто она просыпалась, чтобы выпустить кошку или сходить в туалет. А затем хлоп! — и исчезла.

— Я поведу, — предложила я, потому что Сэм был ранен.

Он дал мне ключи.

Выезжали мы в тишине. Я усиленно вспоминала маршрут к автомагистрали, чтобы вернуться в Бон Темпс, потому что все еще была потрясена произошедшим.

— Это нормальная реакция в битве, — сказал Сэм. — Всплеск похоти.

Я упорно не смотрела на нижнюю часть туловища Сэма, чтобы не увидеть, был ли у него собственный «всплеск». — Да, я это знаю. Я уже присутствовала на нескольких поединках. На слишком многих.

— К тому же, Олси действительно взошёл на пост вожака стаи. — Ещё одна причина почувствовать «счастье».

— Но он участвовал в этой битве, потому что Мария-Стар умерла. — Так что он должен был быть слишком подавлен, чтобы думать о праздновании смерти его врага, таким было моё мнение.

— Он участвовал в сражении, потому что ему угрожали, — сказал Сэм. — На самом деле глупо, что Олси и Фурнан не сели и не поговорили прежде, чем всё пришло к такому результату. Они могли выяснить что происходит намного раньше. Если бы ты их не убедила, они бы поубивали друг друга и развязали тотальную войну. Они сделали бы бОльшую часть работы Присциллы Геберт за неё.

Я была сыта по горло вервольфами, их агрессией и упорством. — Сэм, ты прошёл через все это ради меня. Я чувствую себя ужасно из-за этого. Я бы погибла, если бы не ты. Я твоя должница. И мне очень жаль.

— То, что ты жива, — сказал Сэм, — очень важно для меня. — Он закрыл глаза и спал остальную часть пути до его трейлера. Прихрамывая, он самостоятельно поднялся, зашёл и плотно прикрыл дверь. Чувствуя себя немного несчастной и гораздо сильнее подавленной, я пересела в свою машину и поехала домой, раздумывая, как совместить то, что случилось этой ночью с остальной частью моей жизни.

Амелия и Пэм сидели на кухне. Амелия заваривала какой-то чай, а Пэм работала над вышивкой. Ее руки порхали, протыкая ткань иглой, и я не знала, что было самым удивительным: ее мастерство или выбор времяпрепровождения.

— Где вы с Сэмом были? — спросила Амелия с широкой улыбкой. — Ты выглядишь так, как будто занималась тяжёлой влажной уборкой. — Потом она присмотрелась внимательней и сказала. — Что случилось, Сьюки?

Даже Пэм отложила свою вышивку и состроила свою самую серьёзную физиономию. — Ты пахнешь, — сказала она. — Ты пахнешь кровью и войной.

Я осмотрела себя и заметила, в каком беспорядке была. Моя одежда была окровавлена, порвана, и грязна, и ещё болела нога. Наступило время скорой помощи, и я, возможно, никогда не получала лучшей заботы, чем от Медсестры Амелии и Медсестры Пэм. Пэм была немного взволнована раной, но как хороший вампир держалась. Я знала, что она все расскажет Эрику, но просто не смогла найти в себе сил волноваться об этом. Амелия прочла заживляющее заклинание над моей ногой. Исцеление было не самой сильной ее стороной, о чём она мне скромно заявила, но заклинание немного помогло. Нога прекратила пульсировать.

— Разве ты не беспокоишься? — спросила Амелия. — Это укус вервольфа. Что если ты заражена?

— Этим труднее заразиться, чем любым другим инфекционным заболеванием, — сказал я, так как спрашивала почти каждое вер-существо, которое встречала, о возможностях передачи их сущности укусом. В конце концов, среди них тоже есть врачи. И учёные. — Большинству людей нужно быть укушенными несколько раз, по всему телу, чтобы заразиться, и даже тогда нет никакой уверенности. — Это не похоже на грипп или простуду. К тому же, если вы очистили рану после укуса, шансы значительно снижаются даже от этого. Я вылила бутылку воды на ногу прежде, чем села в машину. — Так что я не волнуюсь, но мне больно, и думаю, что может остаться шрам.

— Эрик будет недоволен, — сказала Пэм с предупреждающей улыбкой. — Ты подвергла себя опасности из-за вервольфов. Ты знаешь, насколько низко его уважение к ним.

— Да, да, да, — сказала я, ни капельки не волнуясь. — Он может пойти и попробовать им это предъявить.

Пэм просияла. — Я ему скажу, — сказала она.

— Почему тебе так нравится его дразнить? — спросила я, едва соображая от усталости.

— У меня никогда раньше не было так много поводов, — ответила она, а потом они с Амелией вышли из моей комнаты, и я была счастлива остаться одна, в моей собственной кровати и живая, а потом я уснула.

Душ, который я принимала на следующее утро, был потрясающим событием. В списке Великолепных Душей, которые у меня были, этот занимал, по крайней мере, четвёртое место. (Самым лучшим душем был тот, который я разделила с Эриком, и я не могла вспоминать о нём без дрожи.) Я тщательно вымылась. Нога выглядела хорошо, и хотя у меня всё ещё болели напряженные мускулы, я не стала принимать обезболивающее. Я чувствовала, что беда предотвращена, и зло побеждено, по крайней мере, в сообществе серых.

Стоя под струями горячей воды и ополаскивая волосы, я думала о Присцилле Геберт. В моем ограниченном представлении о ее мире, она пыталась найти место для своей лишенной места жительства стаи и провела исследование, чтобы найти слабую область, где могла укрепиться. Возможно, если бы она пришла к Патрику Фурнану как проситель, то он был бы рад предоставить приют ее стае. Но он никогда бы не уступил лидерства. Он убил Джексона Герво, чтобы достигнуть единовластия, так что, конечно же, ни на какое соглашение с Присциллой не пошёл бы — даже если волчье сообщество разрешило бы это, что было сомнительно, особенно при ее редком статусе женщины-вожака.

Что ж, больше она ей не была.

Чисто теоретически, я восхищалась ее попыткой устроить своих волков на новом месте. Но так как я была знакома с Присциллой во плоти, то могла только радоваться, что она не преуспела.

Чистая и освеженная, я высушила волосы и накрасилась. Работала я в дневную смену, так что должна была быть в Мерлотте в одиннадцать. Я надела обычную униформу, состоящую из черных брюк и белой рубашки, зашнуровала чёрные кроссовки и решила на этот раз оставить волосы распущенными.

Я решила, что чувствую себя довольно хорошо, принимая во внимание произошедшее.

Многие люди были мертвы, и много несчастья принесли события прошлой ночи, но, по крайней мере, вторгшаяся стая была побеждена, и теперь окрестности Шривпорта будут спокойными некоторое время. За очень короткий промежуток времени война была окончена. И вервольфы не были разоблачены перед остальной частью мира, хотя этот шаг они должны будут скоро сделать. Чем дольше ведут общественную жизнь вампиры, тем вероятней, что к этому придут и вервольфы.

Я отложила это событие в гигантскую коробку, полную вещей, не являющихся моими проблемами.

Царапина на ноге, то ли из-за её природы, то ли благодаря стараниям Амелии, уже покрылась коркой. На руках и ногах были синяки, но моя униформа их скрывала. Длинные рукава были сегодня уместны, так как было прохладно. На самом деле, была бы уместна и куртка, и я пожалела, что не накинула её, когда уже выехала. Амелия не шевелилась, когда я уезжала, и я понятия не имела, была ли Пэм в моей секретной вампирской норе в запасной спальне. Стоп, меня это не касается!

Пока ехала, я добавила это к списку вещей, о которых не должна волноваться или задумываться. Но на работу я приехала в убитом состоянии. Когда я увидела своего босса, на меня неожиданно навалилось много мыслей. Не то, чтобы Сэм выглядел избитым или что-то подобное. Он выглядел почти как обычно, когда я зашла в его офис, чтобы оставить сумочку в ящике. На самом деле, драка, казалось, вселила в него энергию. Возможно, он чувствовал себя хорошо, превратившись в кое-кого более агрессивного, чем колли. Возможно, он получил удовольствие, надрав толстую шкуру некоторым вервольфам. Вспоров кому-то из них животы… раздробив хребты.

Ну, хорошо, хорошо — чья жизнь была спасена вышеупомянутым вспарыванием и дроблением? Мои мысли в спешке разбежались. Импульсивно я склонилась, чтобы поцеловать его в щёку. Я ощутила смесь запахов, присущих Сэму: лосьон после бритья, лес, что-то дикое и все же знакомое.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он так, будто я всегда целовала его приветствуя.

— Лучше, чем ожидала, — ответила я. — А ты?

— Немного больным, но я справлюсь.

Холли заглянула в кабинет. — Эй, Сьюки, Сэм. — Она вошла, чтобы оставить свою сумочку.

— Холли, я слышала, что вы с Хойтом вместе, — сказала я, надеясь, что выгляжу улыбающейся и довольной.

— Да, мы легко находим общий язык, — ответила она нарочито небрежно. — Он хорошо ладит с Коди, и его семья очень милая. — Несмотря на ее вызывающе окрашенные жёсткие темные волосы и обильную косметику, было что-то задумчивое и уязвимое в лице Холли.

Мне было легко сказать «надеюсь, у вас всё получится». Холли выглядела очень довольной. Она, так же как и я знала, что если выйдет замуж за Хойта, то, в сущности, станет моей невесткой, настолько сильной была связь между Джейсоном и Хойтом.

Потом Сэм рассказал нам о проблеме, которая возникла у него с одним из поставщиков пива, мы с Холли повязали передники, и рабочий день начался. Я заглянула через раздаточное окошко, чтобы помахать кухонному персоналу. Теперешний повар в Мерлотте был бывшим военнослужащим по имени Карсон. Повара по приготовлению быстрых блюд приходили и уходили. Карсон был одним из лучших. Он моментально овладел приготовлением гамбургеров по-Лафайетски (гамбургеры под специальным соусом по рецепту прежнего повара), готовил куриные чипсы и жаркое в точности как надо, и у него не было истерик или попыток ударить помощника официанта. Он появлялся вовремя и оставлял кухню чистой в конце своей смены, и это было таким огромным плюсом, что Сэм прощал Карсону многие странности.

Мы с Холли носились по клиентам, разнося выпивку, а Сэм разговаривал по телефону в его офисе, когда Таня Гриссом зашла в переднюю дверь. Невысокая соблазнительная женщина выглядела такой же симпатичной и здоровой, как доярка. Таня была легка по строению и тяжела в самоуверенности.

— Где Сэм? — спросила она. Её небольшой рот изгибался в улыбке. Я также неискренне улыбнулась в ответ. Сука.

— Офис, — ответила я. Можно подумать, я всегда точно знаю, где Сэм.

— Эта женщина, — сказала Холли, останавливаясь по дороге к раздаточному окошку. — Эта девчонка не так проста.

— Почему ты так говоришь?

— Она живёт в Хотшоте, снимает комнату у кого-то из местных, — ответила Холли. Из всех постоянных жителей Бон Темпса, Холли одна из немногих знала, что есть такие существа как вервольфы и оборотни. Не знаю, обнаружила ли она, что жители Хотшота — вер-пантеры, но она знала, что они вырождающиеся и странные, потому что в округе Ренард ходила такая поговорка. И она рассматривала Таню (вер-лисицу) ассоциативно, как заслуживающую порицания или, по крайней мере, подозрительную.

У меня вдруг начался приступ настоящего беспокойства. Я подумала, что Таня и Сэм могли вместе меняться. Сэм бы этим наслаждался. Он даже мог превратиться в лису, если бы захотел.

Понадобилось огромное усилие, чтобы улыбаться клиентам после того, как у меня появилась эта мысль. Мне стало стыдно, когда я поняла, что должна быть счастлива оттого, что кто-то заинтересовал Сэма, кто-то, кто мог оценить его истинную природу. Это не означало, что я совсем не рада. Но она не была достаточно хороша для него, и я предупредила его о ней.

Таня появилась в коридоре, ведущем к офису Сэма, и вышла через переднюю дверь, не выглядя такой же уверенной, какой заходила. Я улыбнулась ей в спину. Ха! Сэм вышел, чтобы разливать пиво. Веселым он совсем не был.

Это стёрло улыбку с моего лица. Подавая шерифу Баду Диаборну и Олси Беку их обед (Олси, всё время смотрел на меня с негодованием), я волновалась об этом. Я решила украдкой заглянуть в голову Сэма, потому что стала лучше управлять своим талантом. Также, стало легче блокировать его и не допускать в мою ежедневную деятельность теперь, когда я сблизилась с Эриком, хотя я очень не хотела признавать это. Не хорошо подсматривать чьи-либо мысли, но я всегда была способна на это, и это была всего лишь моя сущность.

Знаю, что это неубедительное оправдание. Но я привыкла знать, не интересуясь. Оборотней читать труднее, чем обычных людей, а Сэма тяжело даже для оборотня, но я смогла. Он был расстроенным, нерешительным и вдумчивым.

Потом я ужаснулась своей смелости и нехватке манер. Сэм рисковал своей жизнью ради меня прошлой ночью. Он спас мне жизнь. И вот она я, роюсь в его голове, как ребенок в коробке, полной игрушек. Стыд окрасил мои щеки, и я потеряла нить того, о чём говорила девушка за моим столиком, пока она не спросила мягко, всё ли у меня в порядке. Я очнулась, сосредоточилась и приняла ее заказ на чили, крекеры и стакан сладкого чая. Ее подруга, женщина лет пятидесяти, попросила гамбургер «Лафайет» с салатом. Я предложила ей на выбор приправы и пиво и умчалась к окошку, чтобы сдать заказ. Я кивнула на кран, остановившись рядом с Сэмом, и секунду спустя он вручил мне пиво. Я была слишком смущена, чтобы говорить с ним. Он внимательно посмотрел на меня.

Я была рада уйти из бара, когда моя смена подошла к концу. Мы с Холли передали столы Арлене и Даниэль и забрали свои сумки. Вышли уже в поздние сумерки. Огни безопасности были уже включены. Позже наверняка пойдет дождь — облака скрывали звёзды. Слабо слышалась Кэрри Андервуд,[16] поющая в музыкальном автомате. Она хотела, чтобы Иисус взял руль в свои руки. Кажется, это была неплохая идея.

Мы остановились на мгновение рядом с нашими автомобилями на парковке. Дул ветер, и он был решительно холодным.

— Я знаю, что Джейсон лучший друг Хойта, — сказала Холли. Ее голос звучал нерешительно, и хотя выражение её лица было трудно расшифровать, я знала — она не была уверена, что я захочу слушать то, что она собирается сказать. — Мне всегда нравился Хойт. Он был хорошим парнем в средней школе. Я думаю — я надеюсь, что ты не рассердишься на меня — я думаю, что мне мешало встречаться с Хойтом раньше то, что он был настолько близок с Джейсоном.

Я не знала, что и ответить. — Тебе не нравится Джейсон, — сказала я, наконец.

— О, конечно, мне нравится Джейсон. Кому он не нравится? Но действительно ли он хорош для Хойта? Может ли быть счастлив Хойт, если связь между ними ослабла? Поэтому я не смогу думать о том, чтобы быть ближе к Хойту, пока не уверена, что он может быть со мной, как всегда был с Джейсоном. Ты понимаешь, о чём я?

— Да, — ответила я. — Я люблю своего брата. Но я знаю, что Джейсон действительно не имеет привычки думать о благополучии других людей. — И это ещё мягко сказано.

Холли продолжила. — Ты мне нравишься. Я не хотела задеть твои чувства. Но я подумала, что ты, так или иначе это знаешь.

— Да, в каком-то смысле, — сказала я. — Ты мне тоже нравишься, Холли. Ты хорошая мать. Ты упорно трудишься, чтобы заботиться о своём ребенке. Ты в хороших отношениях со своим бывшим. Но как насчёт Даниель? Я бы сказала, что ты была так же близка с ней, как Хойт с Джейсоном. — Даниэль тоже была разведенной матерью, и они с Холли были неразлучны с первого класса. У Даниель условия для жизни были лучше, чем у Холли. Её родители были еще живы, здоровы, и очень рады помочь ей с двумя детьми. Даниэль тоже встречалась с парнем уже некоторое время.

— Никогда бы не сказала, что между мной и Даниэль что-то произойдёт, Сьюки. — Холли накинула ветровку и пыталась нащупать ключи в глубинах ее сумки. — Но наши пути разошлись. Мы все еще видимся за обедом иногда, и наши дети все еще играют вместе. — Холли тяжело вздохнула. — Не знаю. Когда я заинтересовалась чем-то иным, чем мир здесь в Бон Темпс, мир, в котором мы росли, Даниэль начала думать, что есть что-то неправильное в этой моей любознательности. Когда я решила стать викканкой, ей не понравилось это и до сих пор не нравится. Если бы она знала о вервольфах, если бы она знала, что произошло со мной…

Ведьма-оборотень попыталась вынудить Эрика отдать ей часть своих финансовых предприятий. Она вынудила всех местных ведьм, которых смогла собрать, помогать ей, включая Холли.

— Тот случай изменил меня, — продолжила Холли.

— Это меняет, правда? Общение с суперами.

— Да. Но они часть нашего мира. Когда-нибудь все узнают об этом. Когда-нибудь… весь мир будет другим.

Я моргнула. Это было неожиданно. — Что ты имеешь в виду?

— Когда они все выйдут, — сказала Холли, удивлённая отсутствием у меня проницательности. — Когда они все выйдут и признают своё существование. Все, все в мире, должны будут приспосабливаться. Но некоторые люди не захотят. Возможно, будет негативная реакция. Возможно, война. Возможно, вервольфы будут бороться со всеми остальными оборотнями, или люди нападут на вервольфов и вампиров. Или вампиры — ты же знаешь, насколько им не нравятся волки — они подождут, и в одну прекрасную ночь убьют их всех и заставят людей говорить спасибо.

В ней была поэтическая струнка, в этой Холли. И она была неплохой провидицей в том, что касается судьбы. Я понятия не имела, что Холли так глубока, и мне снова стало за себя стыдно. Телепат не должен быть захвачен врасплох, как я сейчас. Я так старалась держаться подальше от людских разумов, что пропускала важные сигналы.

— Или всё из этого, или ничего, — сказала я. — Может люди просто примут это. Не во всех странах. То есть, как подумаешь, что случилось с вампирами в Восточной Европе и части Южной Америки…

— Папа Римский никогда не уладит это в одиночку, — высказалась Холли.

Я кивнула. — В каком-то смысле трудно решить, что говорить, я думаю. — Большинство конфессий (извините) чёртову прорву времени выбирали библейскую и теологическую политику по отношению к немертвым. Сообщение вервольфов, конечно же, добавит им морщин. Они определенно живы, в этом сомнений нет… Но они имеют ещё одну жизнь, в противоположность «умершим».

Я переместила вес с одной ноги на другую. Я не планировала стоять здесь, решать мировые проблемы и размышлять о будущем. К тому же, я устала ещё с прошлой ночи. — Увидимся, Холли. Может, ты, я и Амелия сходим как-нибудь ночью в кино в Кларисе?

— Конечно, — ответила она немного удивлённо. — Амелия не слишком высокого мнения о моем ремесле, но, мы хотя бы можем «разговоры разговаривать».

Уже позже, я поняла, что наша тройка не будет удачной, но какого чёрта. Мы могли бы попытаться.

Я ехала домой, пытаясь угадать, будет ли кто-нибудь меня там ждать. Ответ я получила, когда припарковалась возле автомобиля Пэм у черного хода. Пэм, конечно же, водила консервативный автомобиль, Тойоту с наклейкой на бампере «Фангтазия». Я даже удивилась, что это не минивэн.

Пэм и Амелия смотрели DVD в гостиной. Они сидели на диване, но не обнимались. Боб свернулся в моём кресле. У Амелии на коленях была миска с попкорном, а у Пэм в руке бутылка «Настоящей крови». Я вошла и увидела, что они смотрят.

«Другой мир». Хмм.

— Кэйт Бэкинсейл — горячая штучка, — сказала Амелия. — Как работа?

— Хорошо, — ответила я. — Пэм, как это ты получила два свободных вечера подряд?

— Я это заслужила, — ответила Пэм. — У меня уже два года не было выходных. Эрик согласился, что я имею на это право. Как ты думаешь, как бы я смотрелась в том чёрном костюмчике?

— О, так же хорошо, как и Бэкинсейл, — сказала Амелия и повернулась к Пэм с улыбкой. Они были на стадии «сладкая парочка». Принимая во внимание полное отсутствие у меня этой самой «парочки», рядом я находиться не хотела.

— Эрик узнал что-нибудь об этом парне Джонатане? — спросила я.

— Не знаю. Почему бы тебе самой не позвонить ему? — сказала Пэм с полным отсутствием интереса.

— Точно, ты же не на работе, — пробормотала я, и потопала назад в свою комнату, сердитая и немного пристыженная. Я набрала номер Фангтазии, даже не подсматривая. Это нехорошо. А ещё он был в быстром наборе на моём сотовом. Чёрт. Совсем не то, о чём я хотела бы сейчас подумать.

В телефоне пошли гудки, и я отложила своё безрадостное размышление. Разговаривая с Эриком, приходилось быть в полном внимании.

— Фангтазия, бар с укусом. Лизбет слушает. — Одна из клыкоманок. Я покопалась в своём ментальном чулане, пытаясь сопоставить лицо имени. Отлично — высокая, очень круглая и гордящаяся этим, лунообразное лицо, великолепные каштановые волосы.

— Лизбет, это Сьюки Стакхаус, — сказала я.

— О, привет, — ответила она, вроде бы пораженно и впечатлено.

— Гм… привет. Слушай, могу я поговорить с Эриком?

— Я посмотрю, свободен ли хозяин, — прошептала Лизбет таинственно и благоговейно.

«Хозяин», ущипните меня.

Клыкоманами были мужчины и женщины, которые любили вампиров так сильно, что хотели находиться рядом с ними каждую минуту вампирского бодрствования. Работа в таких местах как Фангтазия была хлебом с маслом для этих людей, а возможность быть укушенными, расценивалась почти как священная. По кодексу клыкоманов они удостаивались чести, если какой-нибудь кровопийца хотел продегустировать их; и если они умирали от этого, что ж, это тоже было честью. За всем этим пафосом и непонятной сексуальностью типичного клыкомана стояла основная надежда, что какой-нибудь вампир решит, что клыкоман «достоин» того, чтобы быть превращенным в вампира. Похоже на психологический тест.

— Спасибо, Лизбет, — сказала я.

Лизбет положила трубку с глухим стуком и ушла искать Эрика.

Более счастливой я её сделать не могла.

— Да, — сказал Эрик минут через пять.

— Ты занят?

— Да так… ужинаю.

Я наморщила нос. — Хорошо, надеюсь, ты уже наелся. Ты узнал что-нибудь о Джонатане?

— Ты снова его видела? — резко спросил Эрик.

— Да нет, я просто спрашиваю.

— Если увидишь его, я должен немедленно знать.

— Хорошо, узнаешь. Так что ты выяснил?

— Его видели и в других местах, — сказал Эрик. — Он даже приезжал сюда однажды ночью, когда я отсутствовал. Пэм у тебя, верно?

У меня аж похолодело в животе. Возможно, Пэм спала с Амелией не из-за её привлекательности. Возможно, она объединила дело с хитростью, и оставалась с Амелией, чтобы следить за мной. Проклятые вампиры, подумала я сердито, потому что этот сценарий был слишком похож на инцидент в моем недавнем прошлом, причинивший мне невероятную боль. Я не собиралась спрашивать. Знание было бы хуже, чем подозрение.

— Да, — процедила я. — Она здесь.

— Хорошо, — сказал Эрик с некоторым удовлетворением. — Если он снова появится, она сможет об этом позаботиться. Не то, чтобы она из-за этого там, — добавил он неубедительно. Явно запоздалая мысль была попыткой Эрика успокоить мои расстроенные чувства; естественно это не являлось результатом какого-либо чувства вины.

Я хмуро посмотрела на дверь. — Ты собираешься мне рассказать, почему так нервничаешь из-за этого парня?

— Ты не видела королеву с Роудса, — сказал Эрик.

Это не не было началом хорошей беседой. — Не видела, — ответила я. — Как у неё дела с ногами?

— Отрастают, — сказал Эрик после краткого замешательства.

Мне стало интересно, растут ли у неё ноги сразу и полностью из культей, или сначала отрастут икры, а в конце процесса появятся ступни. — Это хорошо, верно? — сказала я. Иметь ноги это очень хорошо.

— Это очень больно, — ответил Эрик, — когда лишаешься частей тела, а потом отращиваешь их снова. На это требуется время. Она очень… Она нетрудоспособна. — Он говорил последнее слово очень медленно, как будто его знал, но никогда не говорил вслух.

Я думала о том, что он мне сказал, и поверхностно и глубже. Беседы с Эриком редко были «однослойными».

— Она не чувствует себя достаточно хорошо, чтобы руководить, — заключила я. — Тогда кто?

— Этим занимались шерифы, — сказал Эрик. — Жервес погиб при взрыве; значит остаюсь я, Клео и Арла Ивонн. Было бы яснее, если бы Андре выжил. — Я почувствовала приступ паники и вины. Я могла спасти Андре. Я боялась и ненавидела его, и не смогла. Я позволила ему погибнуть.

Эрик с минуту молчал, и я задумалась, почувствовал ли он мой страх и вину. Было бы очень плохо, если бы он когда-нибудь узнал, что Квинн убил Андре для меня. Эрик продолжил. — Андре мог бы управлять центром, потому что был правой рукой королевы. Если один из ее фаворитов должен был умереть, жаль, что это был не Зигеберт — сплошные мускулы вместо мозгов. По крайней мере, Зигеберт охраняет ее тело, хотя и Андре мог бы делать это, а также охранять ее территорию.

Никогда не слышала, чтобы Эрик столько болтал вампирских делах. У меня появилось ужасное чувство, что я знаю, где он будет руководить.

— Ты ожидаешь «продвижения по службе», — сказала я и почувствовала, как сердце сбилось с ритма. Не сейчас. — Ты думаешь, что Джонатан шпион.

— Смотри, или я начну думать, что ты можешь прочитать мои мысли. — Хотя тон Эрика был лёгок как зефир, внутри его было скрыто острое лезвие.

— Это невозможно, — сказала я, и если он подумал, что я лгу, то не подал виду.

Эрик, кажется, пожалел, что сказал мне так много. Остальная часть нашего разговора была очень короткой. Он снова мне напомнил позвонить ему, когда увижу Джонатана, и я уверила его, что буду рада это сделать.

Повесив трубку, я почувствовала себя совсем сонной. В честь холодной ночи я надела свои махровые пижамные штаны, белые с розовыми овечками, и белую футболку. Я развернула карту Луизианы, нашла карандаш и заштриховала области, которые знала. Мои знания составлялись из обрывков разговоров, имевших место в моём присутствии. У Эрика была пятая область. У королевы первая — Новый Орлеан и окрестности. Это было понятно. Но в промежутке была путаница. Наконец, у покойного Жервеса была область, включающая Батон-Руж, и там жила королева, с тех пор как Катрина так сильно повредила её новоорлеанскую собственность. По своему выдающемуся положению область была второй, но называли её четвертой. Очень интересно. Я начертила линию, которую можно будет потом стереть, и смотрела на неё некоторое время.

Я покопалась в голове в поисках дополнительной информации. Пятая находилась в верхней части штата и тянулась почти по всей его ширине. Эрик был более богатым и могущественным, чем я думала. Ниже, и справедливо по территории, была третья область Клео Баббит и вторая область Ивонн. Сверху, впадая в залив, Миссиссипи делила юго-восточный край штата на две большие области, прежде удерживаемые Жервесом и королевой, четвёртую и первую соответственно. Я могла только представить, какие вампирские политические искажения привели к такой нумерации и договоренности.

Несколько минут я смотрела на карту прежде, чем стерла все светлые линии, которые нарисовала. Я поглядела на часы. Почти час прошел после моей беседы с Эриком. В унылом настроении я почистила зубы и умылась. Забравшись в кровать и помолившись, я долгое время лежала бодрствуя. Я обдумывала непреложную истину того, что самым могущественным вампиром в штате Луизиана, на настоящее время, был Эрик Нортман, объединённый со мной кровью, когда-то давно мой возлюбленный. Эрик в моём присутствии говорил, что не хочет быть королем, не хочет принимать новую территорию; и так как я выяснила размеры его территории на данное время, её размер сделал то утверждение немного более вероятным.

Думаю, я немного знаю Эрика, настолько, насколько человек может знать вампира, что не делает мое знание абсолютным. Не думаю, что он хочет взять штат, или, что он так сделает. Я думаю, что его власть означает гигантскую мишень, прикрепленную к его спине. Я должна была попытаться уснуть. Снова поглядела на часы. Полтора часа после разговора с Эриком.

В мою комнату очень тихо скользнул Билл.

— Что происходит? — спросила я, пытаясь говорить очень тихим и очень спокойным голосом, хотя каждый нерв в моем теле вопил.

— Мне неудобно, — сказал он своим прохладным голосом, и я чуть не рассмеялась. — Пэм должна была уехать в Фангтазию. Она позвонила мне, чтобы я её сменил здесь.

— Почему?

Он сел в кресло в углу. В моей комнате было довольно темно, но занавески не были полностью задвинуты, и мне было немного видно от огней безопасности во дворе. Также был ночник в ванной, и я могла разобрать контуры его тела и пятно лица. Билл слегка светился, как и все вампиры в моих глазах.

— Пэм не смогла дозвониться Клео по телефону, — сказал он. — Эрик покинул клуб, выполняя поручение, и Пэм не смогла его найти. Но я получил его голосовое сообщение, и уверен, что он перезвонит. Если Клео не отвечает, значит, возникли трудности.

— Пэм и Клео подруги?

— Нет, нисколько, — сухо ответил он. — Но Пэм должна была поговорить с ней. Клео всегда отвечает.

— Почему Пэм пыталась её найти? — спросила я.

— Они звонят друг другу каждую ночь, — сказал Билл. — Потом Клео звонит Арле Ивонн. Такая у них цепь. Она не должна быть нарушена. Не в эти дни. — Билл встал со скоростью, за которой я не могла уследить. — Послушай, — зашептал он, его голос был лёгок, как крыло бабочки. — Ты слышишь?

Ни черта я не слышала. Я всё ещё пряталась под одеялами, неистово желая, чтобы всё исчезло. Вервольфы, вампиры, проблемы, междоусобицы… Но не тут-то было. — Что ты слышишь? — спросила я, пытаясь быть столь же тихой, как и Билл — усилие, заранее обречённое на провал.

— Кто-то пришёл, — ответил он.

А потом я услышала стук в парадную дверь. Это был очень тихий стук.

Я отбросила одеяла и встала. Я не могла найти свои шлепанцы, потому что была очень испугана. На босых ногах я подошла к двери спальни. Ночь была холодна, а я еще не включила отопление; мои подошвы, ступали по холодному отполированному дереву пола.

— Я открою дверь, — сказал Билл, незаметно оказываясь передо мной.

— Иисус Христос, пастырь Иудейский, — пробормотала я и последовала за ним. Я подумала, где сейчас Амелия: спит наверху или на кушетке в гостиной? Я надеялась, что она спит. Я была так напугана к тому времени, что предположила, что она может быть мертвой.

Билл тихо скользил по темному дому, через холл, мимо гостиной (в которой все еще пахло жареной кукурузой), к парадной двери, а потом он просмотрел в глазок, что по некоторым причинам я нашла забавным. Мне пришлось закрыть рот рукой, чтобы удержаться от хихиканья.

Никто не выстрелил в Билла через глазок. Никто не попытался выбить дверь. Никто не закричал.

Продолжающееся молчание вызвало у меня гусиную кожу. Я даже не видела движения Билла. Его прохладный голос прозвучал прямо рядом с моим ухом. — Это очень молодая женщина. У неё очень короткие светлые волосы с тёмными корнями. Худая. Человек. Она боится.

Не она одна.

Я попыталась понять, кем, чёрт возьми, могла быть моя полуночная гостья. Неожиданно я поняла, что почти наверняка знаю. — Франни, — выдохнула я. — Сестра Квинна. Возможно.

— Впусти меня, — послышался женский голос. — О, пожалуйста, впусти меня.

Это было в точности, как в истории про привидений, которую я однажды читала. У меня на руках даже волосы зашевелились.

— Я должна рассказать тебе, что случилось с Квинном, — сказала Франни, и это тотчас заставило меня принять решение.

— Открой дверь, — сказала я Биллу уже нормальным голосом. — Мы должны её впустить.

— Она человек, — сказал Билл, будто говоря «Сколько она причинит неприятностей?». Он отпер парадную дверь.

Не буду говорить, что Франни ввалилась, но времени, чтобы зайти и захлопнуть дверь за собой, она впустую не тратила. У меня не было хорошего первого впечатления о Франни, у которой было много агрессивности и мало очарования, но я узнала ее с лучшей стороны, когда она сидела у кровати Квинна в больнице после взрыва. У нее была трудная жизнь, и она любила своего брата.

— Что случилось? — резко спросила я, когда Франни споткнулась о ближайший стул и села.

— У тебя здесь вампир, — сказала она. — Можно мне стакан воды? Потом я попытаюсь сделать то, что хочет Квинн.

Я поспешила на кухню за водой. Включила свет на кухне, но когда вернулась в гостиную, мы всё ещё оставались в темноте.

— Где твоя машина? — спросил Билл.

— Она сломалась где-то в миле отсюда, — ответила она. — Но я не могла ждать с этим. Я вызвала аварийку и оставила ключи в зажигании. Даст Бог, они уберут её с дороги и с поля зрения.

— Прямо сейчас скажи мне, что случилось, — сказала я.

— Короткую или длинную версию?

— Короткую.

— Несколько вампиров из Лас-Вегаса приезжают, чтобы вступить во владение Луизианой.

А вот это уже проблема.