Австро-венгерский броненосец подошел уже совсем близко: перед нами могучая свинцовая махина, вся в султанах черного дыма.
И тут маэстро Альбертини становится своеобразным выразителем всеобщего гнева; он как бы высвобождает огонь, бушующий в груди каждого из певцов, и сплавляет всеобщий гнев в возвышенную героическую кантату. Таков ответ музыки, ответ бельканто.
Маэстро Альбертини легким, изящным шагом пересекает палубу, становится в центре группы и, подняв свою дирижерскую палочку, исторгает из груди присутствующих чудесные гармоничные звуки, исполненные страсти и пафоса.
(Этот хор будет сопровождать все последующие события до 92-й сцены включительно.)
Музыкальная фонограмма
Нет, мы их не отдадим!
Нет, нет, нет, не отдадим!
Сгинь, развейся, злая сила!
Нам не страшен твой напор.
Сколько б ты нам ни грозила,
мы готовы на отпор.
Нет, не отдадим! Нет, не отдадим! (Несколько раз.)
О вечная радость, что светит
над морем, над всем этим краем!
Мы к тебе припадаем.
Корабельные стоянки
темнотой уже объяты,
но во тьме гремят раскаты,
тяжек ненависти зной;
хоть неистовствует злоба,
небо взрывами сверкает
пусть, о Мир, не умолкает
зов гармонии земной.
Паруса мятутся,
небеса трясутся,
голосят пещеры,
дым от алтаря.
Гневная Сивилла
свой фиал разбила
и вещать готова,
яростью горя.
Ну а видишь — пышет
и резни не слышит
день — сплошное диво,
как подарок свыше?
Кто там, в Элисии,
встретит наши тени:
Отче-вседержитель,
Матерь всех прощений?
Глянь-ка, кто тут стонет?
Глянь-ка, кто там тонет?
Кто других на битву
кличет за собой?
Тут слышны лишь охи,
там слышны лишь вздохи…
Здесь врага встречают,
здесь крепчает бой.
Вымыслы о страсти,
нежность и упреки,
радости, несчастья
нет вам возвращенья!
Ветерки и росы,
рощи и потоки,
солнечные плесы
нет вам возвращенья!
Скоро
мы свободу
принесем
народам
принесем
народам
Верь, душа, надейся,
продолжай боренье,
продолжай боренье
с врагом!
Победишь
путь отцов утвердишь.