И пришёл Лесник! 2 (СИ)

Глава 18. «Святой Иннокентий»

— Волшебство, папаша Кац, — я попрыгал на месте. Отросшая заново нога сидела как родная. — Как будто здесь и росла.

— Так и было, Лесник, — закивал Кац. — Если ты не против. Я не пойду с тобой на разведку, ребята попросили помочь им с дарами. Их знахарь помер преждевременно, вдохнув отравы.

— Конечно, профессор. Зачем тебе с нами мотаться. И Наташа с тобой посидит, в качестве охраны.

— Но, Жень! Какой от меня здесь прок? — удивилась она.

— Объясняю на пальцах. Народец здесь трусоватый и гнилой. Жанну они уже разок бросили. Заметь у них нет ни одного раненого, это о чём говорит?

— Не знаю, — развела руками Наташа.

— Я знаю, — встрял папаша Кац, — они их не забирали с дороги, где их разбомбили. Ведь наверняка оставались те, кому можно было помочь, но предпочли убежать. Так ведь, Лесник?

— Точно так. Ко всему прочему они и между собой посрались. Большая часть свалила к лидеру под псевдонимом «святой Иннокентий», а эти и здесь зассали с ними схлестнутся. Не ровен час, они на броневик глаз положили или на папашу.

— Я-то вряд ли их заинтересую, — засомневался Изя Кац. — Броневик же вполне. Лесник уйдёт, а они меня заставят его открыть. Там ещё и Лиана в коме.

— Поняла, — кивнула Наташа. — Только вы недолго, а то снегурочка устроит им здесь весёлую жизнь.

Броневик остался стоять за воротами поселения. Наташа и знахарь отправились за забор, а мы с Гномом побежали вдоль дороги. Путь предстоял неблизкий, десять километров туда, десять обратно. Не исключена была встреча с заражёнными. Я спросил Джона, но они не изъявили желание пойти с нами, пообещав, создать массовку при штурме. Впрочем, я и не настаивал, лишние люди в таком интимном деле как разведка порой даже опасны. Мне хватит Гнома с его чутьём. Мы вышли рано утром, к вечеру я рассчитывал вернуться назад. Через полчаса мы уже были на дороге и бежали в сторону Острова, где-то впереди устроил свой шлагбаум «Святой Иннокентий». Папаша дал нам инструкции на случай встречи с ментатом такой силы. В глаза ему не смотреть. Стараться не слушать его, напевая про себя какой-нибудь мотивчик. Будет что-либо спрашивать нести чушь и околёсицу, первое что придёт в голову, издавать нечленораздельные звуки и вообще вести себя как дебил. Может отстанет. Ни в коем случае не становиться с ним на одну волну, что это конкретно такое я не понял. Одним словом, лучше к нему в лапы не попадать иначе можно запросто стать овощем, когда он возьмёт над тобой контроль.

Что касается его нейтрализации я собирался убрать его издалека. К такому сильному гипнотизёру лучше не подходить, но ни один гипноз не поможет, когда у тебя вместо мозгов будет двух сантиметровое отверстие в голове. Сейчас я не брал с собой винтовку, просто хотел посмотреть. В следующий раз, возможно завтра подъедем и снесём ему чердак и продолжим свой путь в Остров, а они здесь пусть сами разбираются, кто из них следующим «Святым Иннокентием» будет. Мы бежали уже второй час, цель была близка, когда Гном остановился.

— Лесник, смотри, — он показал под ноги. — Свежие следы, это БТР проехал здесь ночью. По направлению в Остров.

— Не путаешь? — нескладушки какие-то. — Один?

— Да, один. Не особо они боятся сектантов.

— Или это их БТР, или я ничего не понимаю. Давай в лес, по моим подсчётам до их лагеря осталось меньше километра. Не хотелось бы нарваться на дозор.

— Ветер от них идёт, людей поблизости нет, иначе я бы учуял.

— Людей нет, а кто есть?

— Никого и ничего. Вот что странно, Лесник. Запах пищи или жизнедеятельности человека я начинаю различать с пары километров. У меня чутьё сейчас лучше, чем у собаки. Впереди ничего нет.

— Не может быть. Заражённые хотя бы есть?

— Две или три особи лежат в овраге и спят справа от нас в трёх километрах где-то. Прыгуны, вряд ли что-то более опасное.

— Ты их даже так можешь вычленить?

— Я просто знаю запах каждого и всё, они все по-разному пахнут. Следующий кластер имеет магазины, видимо островитяне там часто бывают. Его чую, но до него шесть километров.

— Ты меня пугаешь, Гном. Я всё равно должен увидеть всё своими глазами. Раз ты говоришь, что дозоров и засад нет, тогда пойдём вдоль дороги глубоко в лес не будем уходить.

Через пятнадцать минут я уже смотрел в прицел нолдовской винтовки, я специально снял его и использовал в качестве подзорной трубы. Я забрался на дерево и сейчас обозревал окрестности. Вот идёт дорога, на которой мы заметили свежие следы бронетранспортёра. А вон пропускной пункт. Будка, закрытый шлагбаум, мешки с песком и пулемётной точкой. Точнее с точкой, но без пулемёта… и без людей. Правее в двухстах метрах виднелись старые развалины. Без забора, просто несколько домов с обвалившимися крышами и завалившимися стенами. И опять никакого движения. Не могут же они спать в полдень. Если только этих четыреста ушло, да ещё своих у него сотня. Такую ораву даже я бы почувствовал. Но мне этого было мало и я, спрыгнув с дерева решил всё пощупать своими руками. На моей практике было как минимум два случая, когда вот под таким унылым антуражем скрывался завод по изготовлению боеприпасов и секретный аэродром. Причём взлётная полоса аэродрома была пробита в отвесном берегу и пользовались ей только ночью с инфракрасной подсветкой, видна опять же она была только с моря. Немецкие асы садились на полосу, пробитую в песчанике с окном десять на десять метров. Днём она была занавешена тканью, полностью повторявший рисунок склона, и с корабля, идущего мимо ничего нельзя было заметить. С берега увидеть что-либо мешал каменный козырёк. Бесшумные планёры с электрическими двигателями садились туда каждую ночь и взлетали обратно с помощью катапульты. Мы очень долго не могли понять как, что, зачем. Пока я лично не полез по склону и случайно не наткнулся на «занавеску». Возможно, и сейчас сектанты сидят также где-то под землёй.

***

— Уважаемый папаша Кац и прекрасная Наталья, рады приветствовать вас в нашем скромном жилище, — Джон по случаю даже побрился и закрутил усы, стараясь, понравиться непреступной девушке. За ним неотступно следовала ещё пара приторных красавцев. Наташе было противно его общество, но по настоятельной просьбе Лесника она не подавала виду. Она вообще сейчас не обращала ни на кого внимания, а вспоминала раз за разом те два часа, когда Лесник был только её. Перед тем как вернуться в броневик раньше выпивохи Каца и Гнома её ещё посещали угрызения совести. Поступок скажем так, был не очень корректным в отношении Лианы, но ей сейчас был нужен покой. А Наташе Лесник. Он же ведь тоже не очень-то и сопротивлялся, а уже потом как разошёлся! Плохо так, конечно, думать, но у Наташи даже мелькнула мысль, чтобы Лиана подольше поспала. Проснётся отдохнувшая… нет всё-таки Наташа понимала, что её поведение ставит под угрозу существование группы. И себе лично она уже дала слово, что больше не допустит повторение вчерашнего. Ни в коем случае, нельзя, табу! Если, конечно, он вдруг сам не захочет, что же тогда может противопоставить хрупкая девушка такому ненасытному и похотливому самцу, будь он даже женат на её подруге. Откуда берутся любовницы? Как правило, или на работе, или что ещё чаще, любовницами становятся ближайшие подруги жены. Здесь у нас было два в одном. Но он хорош, но почему Лианка встретила его раньше? По её рассказам он вообще выдернул её из лап килдингов с нулевым шансом на положительный исход. Нет, надо забыть всё как страшный сон и найти себе своего. Не дело отбивать мужика в столь малом коллективе. Так-то здесь в Улье все этим занимались и ничего особенного в этом не видели. Улей же, напряжёнка со всем, в том числе и с мужиками.

— Наташа, вы где-то в облаках витаете? — перед ней возник Джон, щёлкая пальцами. Вот ещё один прохвост, подумала Наташа.

— Задумалась, что ты говорил?

— Я говорил, не изволите позавтракать с нами? Яйца пашот, гренки, кофе. Есть даже эклеры, — Джон пошевелил своим роскошными усами, что Наташе захотелось дать ему прикладом промеж ушей. Сейчас он один в один напоминал таракана, поселившегося в хлебнице.

— А давай, — Лесник ведь не велел голодать.

— Я тоже не откажусь, — подал голос Кац. — Сколько человек нуждаются во мне?

— Шестеро, папаша Кац. Где будет удобно устроится?

— Где потише, например вон в той беседке на берегу реки.

— Нет проблем, сейчас всё подготовим. Занавески повесим, от любопытных глаз, — пообещал Джон.

— В корень зрите, молодой человек. Приём у врача вещь интимная. Недаром существует врачебная тайна.

Завтракали с аппетитом, вкусно. Жалко ребята на голодный желудок отправились, подумала Наташа. Хотя, с другой стороны, как потом бежать десять километров обожравшись? Быстрее бы они возвращались и уехать отсюда. Не нравится ей здесь, что-то неестественное в их поведении. Три недели и ни одной попытки прорваться или просто обойти заставу на дороге. Очень подозрительно.

— Джон, а те, кого отравили нолды, все умерли или кто-то выжил? — не утерпела и спросила Наташа.

— Конечно. Отрава такой концентрации, что без шансов. Они же её замешивали на элиту. Та правда не растворяется, её ткани не в пример крепче наших. От них всегда остаются фрагменты, например споровой мешок всегда. Вот на спораны, жемчуг или горох она не действует. Опрыскают стаю, подождут полчасика и можно собирать урожай. Удобно?

— Очень, — откуда он знает? Он же, наверное, до этого сидел в Центре всё время, усы отращивал и завивал. Где он мог видеть останки элиты? Он бы к дохлой элите обосрался подойти и на километр. — А ты откуда знаешь?

— Рассказывали, — туманно ответил Джон, подкрутив правый ус. Ох, хитрит.

— Жалко, что вас так мало осталось. В Острове вас ждали?

— Да, нам даже обещали выделить целый квартал и дать подъёмные на первое время. Вы не составите мне компанию, пока папаша Кац будет заниматься с людьми? Здесь такие красивые места, — ну и прохвост. Всё равно не дам, как бы ты не распушал свои усы. Ишь ты «какие чудные погоды нонче стоят».

— Ну можно растрясти жиры, почему бы и нет.

— У вас идеальная фигура, Наташа. Уж поверьте мне, — я просто слышала его похотливые помыслы, он просто мечтал добраться до заветного вареника.

— С чего это вдруг я должна верить тебе?

— Я кое-что в этом понимаю. Я ведь до того, как попасть сюда был стриптизёром и знавал многих дамочек, — он сейчас реально похвалился этим? Фу, какая мерзость. Всё равно что сказать: «я стояла на Ленинградке и торговала собой и уж поверьте из проституток выходят самые преданные жёны». Такой бред, но ведь попадаются лохи, которые верят в это. Если дамочка с малолетства всем даёт, то она и в старости этим будет заниматься.

— Богатый опыт общения, — поцокала языком Наташа.

— А то, я был нарасхват! — подмигнул Джон и подкрутил усы. Да он реально долбоёб!

— Пойдём Джон «Нарасхват». Только недалеко, а то наши скоро вернутся.

— Думаешь, сегодня вернутся? — странный какой вопрос. Конечно, раз Лесник сказал, значит так и будет.

— А чего там. Десять туда, десять назад. Легко.

— Замечательно, — но судя его кислой роже ему был ни фига не замечательно. Наташа ухмыльнулась про себя. Чего ему местные не дают что ли? Или уже всем надоел. — Классный у вас броневик, откуда кстати?

— Жанна подарила, — просто ответила Наташа.

— Жанна? Мы, надеюсь говорим об одном и том же человеке?

— О ней. Лесник её доверенное лицо с важным заданием.

— Вот даже как, — задумчиво сказал Джон. Что интересно в десяти метрах за ними шли два оруженосца усатого Джона. Наташа не могла понять зачем им эскорт если он её клеит или здесь попахивает групповухой? Мерзавцы, наивные. — И что там, правда всё разблокировано для нас?

— Полностью. Только для нас, а не для вас, — игра слов, но он скривился, словно проглотил лимон. — Этот броневик высокопоставленный нолд подарил мурам за их успехи в области добычи органов. Там всё до последней закорючки переведено на русский.

— Вот бы глянуть, хотя бы одним глазком, — подмигнул Джон.

— Не велено открывать, — отрицательно помотала головой Наташа.

— Но ведь никто не узнает?

— Как же? А я?

— Ну так ты не в счёт.

— Почему?

— Потому что я предлагаю тебе остаться со мной. Будешь моей подругой. Я тебя осыплю…

— Чем? — и Наташа заржала не стесняясь, как лошадь на ипподроме. Джон покраснел, усы его предательски повисли.

— Жемчугом!

— Откуда он у тебя? Ты рейдер?

— Нет, я начинающий ментат. Но как меня заверили, подающий большие надежды. Я лично для тебя куплю такой же броневик, — интересно у кого он купит. Их всего четыре или… у нолдов? А точно их всех опрыскали ядом или они завели караван под муровские ножи? Вывели перед атакой людей из города. Чем меньше защитников, тем лучше. Ой, Лесник! Беги быстрее назад, нас похоже собрались убивать.

— Такой-то вряд ли. У нас особенный.

— Чем же он такой особенный? — Джон был туповат, и у Наташи появилась надежда вернуться назад.

— Он ещё на голос реагирует. Хочешь покажу?

— Не реагирует он, не придумывай.

— А ты откуда знаешь? Пришельцы в белых скафандрах рассказали?

— Ага, догадалась, да?

— Чего здесь догадываться, ты же тупой даун. И не хватай меня за руки, пожалеешь.

К Джону тут же присоединились его ухажёры и втроём они вцепились в Наташу с целью… изнасиловать? Втроём? Почему бы и нет, хотя с их сладкими рожами девушка их вряд ли интересовала. Замыслы их были гораздо примитивнее, они хотели сдать её на переработку и получить за это броневик.

— Отвали, выкидыш кровавый! Больше предупреждать не буду! — они молча пыхтели, стараясь скрутить амазонку и Наташе наконец-то надоели эти предварительные ласки. Они даже не успели понять почему объект их домоганий вдруг стал фиолетовым. И почему они неожиданно застыли в нелепых позах. Джон и его бойфренды даже не догадывались, как дорого им встанет обладание собственным транспортным средством в столь неспокойном мире Улья. Замороженные автолюбители застыли в нелепых позах. Наташа кое-как высвободилась от липких объятий любителей езды по пересечённой местности и побежала искать папашу Каца. Она почему-то не верила Джону, что им понадобились услуги знахаря. Скорее всего его тоже колют на броневик.

***

— Лесник, здесь никто никогда не жил. Я не знаю, насколько давно сюда это всё прилетело, но никакого святого здесь отродясь не было, — Гном стоял посреди развалин и принюхивался.

— Похоже на то, — я сплюнул в пыль под ногами. — Нас провели как детей. Догоняй, Гном.

Бежали мы обратно гораздо быстрее чем сюда. Улей, конечно, добавил здоровья иммунным, но мы всё равно запыхались и последний километр шли пешком не в силах больше бежать. Я специально забрал немного правее главного входа, наверняка они пристреляли всю местность возле броневика. Нолдовская машина по-прежнему стояла на месте. В самом лагере раздавались выкрики, и кто-то дал пару очередь, я надеюсь в воздух. У наших автоматов не было, только у Наташки пистолет. Знахарь был без оружия. Оставив Гнома наблюдать за броневиком и никого кроме своих не подпускать я побежал к ранее намеченной точке. Ещё вчера я гулял вокруг лагеря и заметил, где частокол был не настолько высок. С другой же стороны к нему примыкала крыша сарая, на которой можно будь залечь и спокойно понаблюдать за лагерем. Я подобрался незамеченным к частоколу высотой порядка четырёх метров, здесь забор нырял в яму и поэтому не был таким высоким как в других местах, где он достигал шести метров и выше. И даже четыре метра порой становятся непреодолимой преградой. Разбежавшись, я прыгнул как можно выше и с силой воткнул в дерево свой нож. Я оказался висящим на высоте трёх метров, в другой руке у меня был намотан на кисть ремень. Со второго раза я закинул его пряжкой между двух брёвен, и он надёжно зафиксировался между ними. Повиснув на руке с ремнём, я выдернул нож и подтянулся наверх. Всё, дальше было делом техники. Затаившись на крыше сарая, я увидел неприглядную картину.

Наши горе караванщики, которых как я понял уже давно не было в живых кроме вот этих, продавшихся по всей видимости нолдам или мурам, окружили Наташу, позади которой стоял папаша Кац. Девушка была полностью фиолетовой с растрёпанными волосами и порванной одеждой. Рядом на площади застыли несколько человек в странных позах, копируя групповую скульптуру «Дети боятся грозы»! Сейчас ещё жители не поняли, что Наташа израсходовала ресурс и пока боялись к ней подходить, но это не могло продолжаться вечно.