И сердца боль

28

Оля поняла: что-то случилось. Голос Андрея показался ей таким потерянным, таким… Объяснить это было трудно, но она знала, чувствовала. Возможно, у него произошел разговор с матерью. Тяжелый разговор. И не трудно было догадаться о его содержании.

Никому ничего не объяснив, Оля выбежала из квартиры. Скорее, скорее, скорее!

Люди толкали, давили, напирали, когда она вошла в вагон метро. Оля пожалела, что у нее нет крыльев, чтобы можно было вознестись над угрюмой, потной толпой.

Вагон метро понес ее через толщу земли к человеку, нуждавшемуся в ее помощи и поддержке.

Она выскочила из метро на Моховую улицу, пересекла перекресток и почти сразу увидела Андрея. Они обнялись, без стеснения обменялись поцелуем, взялись за руки.

Андрей шел молча, по всей видимости, не зная, как начать разговор. Потом сказал:

— Я хочу, чтобы ты знала: ты мне нужна. Как сказать… Все банально, сказано-пересказано! Это обидно! Словно нет больше слов, чтобы объясниться с любимым человеком!

— Может, и не нужно слов? Я все знаю.

Он развернул ее к себе. Осторожно снял очки, заглянул в глаза.

— Послушай, Оля. Мать не даст нам встречаться. Меня это ранит. Я не понимаю, почему она приняла тебя в штыки. И не хочу, чтобы она тебе делала больно. Я уеду с тобой в Минск. Устроюсь куда-нибудь работать. Буду учиться заочно…

Оля в ужасе покачала головой:

— Нет, нет! Что ты говоришь! Ты должен учиться! Я не прощу себе, если ты из-за меня бросишь университет!

— Но это единственный выход!

— Так нельзя, Андрей! Нельзя!

— А как? — воскликнул он в отчаянии, запустив руки в волосы, словно у него разболелась голова. — Как можно слушать ее? Слушать, как она вопит про тебя разные гадости? Терпеть ее шантаж, ее издевательство? Я не могу ничего ей объяснить, потому что она не понимает меня! Ничего не понимает! Не хочет понять, потому что сама никогда и никого не любила! И это моя мать! Я устал, Оля. Устал жить в прифронтовой полосе и выдерживать ее тяжелую артиллерию доводов, здравого смысла, соображений необходимости… Устал! Понимаешь? Мы будем жить вместе… Устроимся как-нибудь. Главное — вместе. Всегда!

Оля восторженно замерла на месте.

Сколько чувства, сколько решимости, сколько любви к ней! Пойти против всех! Наперекор всему! И все ради нее! Как она могла устоять? И как не возмутиться?! Ведь он обрекал себя на жесточайшие жизненные трудности, к которым, по всей видимости, не привык. Она-то, приехавшая три года назад поступать в институт из деревни и имея в кармане 25 рублей, знала, что это такое.

Оля уже знала, что уедет. Уедет, так как ее присутствие только бы отвлекало Андрея от учебы.

Это страшное внутреннее решение залило жаром лицо, холодным камнем опустилось на сердце. Но так было нужно.

Они прошли по Моховой, свернули на Знаменку, потом на Кремлевскую набережную.

День подходил к концу, а они все шли и шли, держась за руки, погруженные в свои печальные мысли.