Глава 6

Возвращаясь от миссис Чизхолм вместе с Коннором, Эйли наслаждалась ярким солнышком. Целыми днями ухаживая за ранеными, она почти не имела возможности полюбоваться местными красотами природы. И сейчас, полной грудью вдыхая солоноватый морской воздух, Эйли думала о том, что если бы не Мари, в одиночестве сидевшая у нее в комнате, то она, наверное, не смогла бы устоять против искушения и взобралась бы сейчас на скалистые берега аквамаринового озера, над которым резвились крикливые чайки. Когда же они приблизились к Данвегану, крики чаек затихли вдали, и теперь какой-то другой звук — похожий на угрожающий рокот — разносился над замком и ближайшими окрестностями.

Остановившись посреди узкой тропинки, Эйли прислушалась. Повернувшись к своему спутнику, спросила:

— Ты слышишь?

— Вроде бы… да, миледи.

Юноша тоже стал прислушиваться.

Странные звуки, судя по всему, доносились из внутреннего двора замка.

— Похоже, они что-то кричат, — пробормотала Эйли. — Но что именно?

Коннор немного помолчал, затем, нахмурившись, ответил:

— Они кричат… «ведьма».

«Мари!..» — промелькнуло у Эйли, и сердце ее болезненно сжалось. Схватив юношу за руку, она сказала:

— Коннор, ты должен немедленно привести сюда лорда Маклауда. Беги!

Не дожидаясь ответа, Эйли бросилась во двор, но неудобные туфли мешали бежать, и она, наклонившись, сбросила их.

Коннор тут же догнал ее и заявил:

— Я не могу уйти. Я должен сопровождать вас, миледи.

Эйли прекрасно знала, что Коннор боится нарушить приказ лэрда. Но в то же время она понимала: нельзя терять ни минуты — теперь до нее уже отчетливо доносился жалобный девичий плач. Не желая спорить с Коннором, она помчалась в замковый двор. Пробегая мимо мужчин, стоявших у стен, Эйли увидела детей и нескольких служанок — те, собравшись в кружок, швыряли куда-то камни и громко смеялись. Стоявший в стороне невысокий мужчина в серой сутане подстрекал их, и время от времени слышались всхлипывания девушки — конечно же, это плакала Мари!

— Почему мужчины ничего не предпринимают?! — закричала Эйли, взглянув на Коннора.

— Это из-за священника, — ответил юноша. — Они не хотят идти против него. Боятся…

Тут какой-то мальчишка наклонился, чтобы взять еще камней, и в тот же миг промелькнуло что-то желтое — то было платье Мари.

— О Боже… — простонала Эйли. — Коннор, ты должен немедленно привести лорда Маклауда! — закричала она. — Неужели не понимаешь?!

В этот момент и Коннор наконец-то узнал молоденькую служанку.

— Да это же Мари! — прохрипел он.

В следующее мгновение резко развернувшись, он помчатся за лэрдом.

— Остановись! — крикнула Эйли, схватив за ворот мальчишку, только что пополнившего свой запах «боеприпасов».

Мальчик поднял на Эйли глаза и разинул рот. Затем отпустил подол своей длинной домотканой рубашки, и камни посыпались на землю. Эйли же отодвинула детей в сторону, чтобы подойти к Мари. А та, сидя на корточках, прикрывала руками лицо. Ее красивое желтое платье превратилось в лохмотья, и вся она, полуобнаженная, была в грязи и в крови.

— Мари, дорогая моя… — прошептала Эйли, опускаясь на колени с ней рядом.

Внезапно снова послышался смех, и тотчас же в плечо Эйли угодил камень. Поднявшись на ноги, она повернулась лицом к толпе и в ярости прокричала:

— Эй, вы!.. Если бросите еще хоть один камень, будете отвечать за это перед вашим лэрдом! Вы меня слышите?!

Люди на несколько секунд замерли в нерешительности. Затем молча переглянулись и побросали камни на землю. И в тот же миг раздался голос священника:

— Нет-нет, не бойтесь! Вы отвечаете только перед Господом Богом!

Эйли повернулась к священнику, тщедушному человечку, утопавшему в своей широченной сутане. На его тощей шее болтался огромный деревянный крест, а на бледном лице, перекошенном от ненависти, пылали черные глаза — глаза фанатика.

Решительно шагнув к нему, Эйли, дрожа от ярости, проговорила:

— Неужели Бог велел им сделать это? — Она указала на Мари. — Неужели Бог велел забить камнями невинное дитя?

— Говоришь, невинное дитя? Дьявольское отродье — вот кто она такая! — завопил священник. — Ты только посмотри на нее!

Он потянулся к девушке.

Эйли тут же заслонила Мари. Было ясно: этот человек — буйнопомешанный. Но он, к сожалению, имел влияние на людей, собравшихся во дворе, — на людей, которых он мог своими воплями превратить в разгневанную толпу. Опасаясь, что не сумеет удерживать их на расстоянии, Эйли попятилась. Потом повернулась, чтобы помочь Мари подняться, но костлявые пальцы священника тут же впились Эйли в плечо — в то самое место, куда угодил камень. С трудом сдерживая стон, она процедила сквозь зубы:

— Убери от меня свои лапы.

В следующую секунду священник сорвал чепец с головы Мари. Девушка пронзительно вскрикнула; выражение ужаса исказило ее черты. Священник же с усмешкой закричал:

— Теперь видишь эти дьявольские метки? Видишь рыжие волосы и глаза разного цвета?!

По его подбородку потекла слюна, а глаза едва не выкатывались из орбит.

— Не трогай ее! — крикнула Эйли и тотчас оттащила Мари в сторону.

Священник сделал к Эйли несколько шагов, но вдруг, наступив на свою сутану, споткнулся и, не удержавшись на ногах, рухнул на землю. Увидев это, толпа ахнула; многим показалось, что это Эйли толкнула священника. А тот, приподнявшись, завопил:

— Люди, вы видели?! Вы все — мои свидетели! — Он указал на Эйли своим костлявым пальцем: — Она ударила меня, защищая ведьму! Именем Господа, именем Отца нашего я требую, чтобы вы схватили их обеих!

По-прежнему прижимая Мари к себе, Эйли попыталась побыстрее уйти вместе с девушкой, но было поздно — толпа уже обступила их, и к ним потянулись десятки рук. Женщины рвали на них одежду и дергали за волосы.

— Нет, остановитесь! Вы должны остановиться! — закричала Эйли, когда кто-то схватил Мари.

Внезапно над Эйли и над всеми остальными навис рослый широкоплечий мужчина — это был тот самый белокурый гигант, которого она спасла, когда он за обедом подавился костью. Гигант привлек Эйли к себе, а затем, вырвав Мари из рук каких-то служанок, потащил их обеих за собой. Уже на другом конце двора он тихо сказал:

— Не бойтесь, миледи. Все будет хорошо, когда придет лэрд. — Толпе же прокричал: — Наш лэрд по возвращении выслушает обвинения священника!

Священник — ему помогали подняться — заорал им вслед:

— Посади этих преступниц под надежный замок! Сегодня свершится правосудие!

— Да, конечно! — отозвался белокурый великан. И тут же тихонько добавил: — Священник слишком уж распалил людей своими речами, миледи. Безопаснее будет ублаготворить дурака и посадить вас ненадолго в темницу. Но не волнуйтесь, я сам о вас позабочусь.

— Спасибо, — ответила Эйли, поморщившись; она была босиком, и острые камни больно кололи ноги.

Но бедняжке Мари было гораздо хуже, она едва шла, и великану приходилось то и дело поддерживать ее. В очередной раз взглянув на нее, он повернулся к Эйли и сказал:

— Не беспокойтесь, миледи. Как только мы скроемся с глаз толпы, я понесу ее.

Эйли была благодарна этому человеку за его доброту, но все же не могла не думать о том, что его внезапное появление всего лишь счастливая случайность. А вот что произошло бы, если бы он не появился так вовремя? Ах, тогда Мари могла бы умереть… При этой мысли ее снова охватил гнев, и она проговорила:

— Не могу поверить, что лорд Маклауд позволил бы своим людям стоять в стороне, в то время как на его земле избивают молоденькую девушку, почти ребенка.

Украдкой бросив взгляд через плечо, великан подхватил Мари на руки и, повернувшись к Эйли, сказал:

— Он бы этого не позволил, миледи.

— Но стражники на стене и пальцем не пошевелили, а вы появились только тогда…

— Меня там не было, миледи. Я возвращался с перевязки, когда увидел толпу.

— Да, конечно… — кивнула Эйли. Она посмотрела на его рану чуть пониже плеча — там кровь просочилась сквозь повязку. — Вы уверены, что сами справитесь?

— Это всего лишь царапина, миледи.

Теперь великан зашагал по плиточному полу мимо большого зала — шел, отдавая приказы служанкам, едва успевавшим отскакивать с его пути:

— Принесите все, что понадобится леди Эйлианне, ясно? И надо позаботиться о малышке. — Он снял фонарь со стены рядом с тяжелой дубовой дверью и отдал его Эйли. Открыв дверь, предостерег: — Только ступайте осторожно, миледи.

Эйли кивнула в ответ и стала медленно спускаться по каменным ступеням. Воздух здесь был холодный и сырой, и она сразу же почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. Внезапно что-то коснулось ее юбок, и Эйли, взвизгнув, чуть не выронила фонарь.

— Что… это такое? — пролепетала она.

— Крысы, миледи, — ответил великан, — Не беспокойтесь, я пошлю за котами. А лэрд уже, должно быть, в пути.

— Надеюсь, что так… — пробормотала Эйли.

Наконец они спустились, и их спаситель снял ключ с массивного железного кольца на стене. С лязгом распахнув металлическую дверь с решеткой, он вошел в темницу. Приблизившись к старой ржавой койке, он осторожно уложил на нее Мари. Девушка не издавала ни звука, и Эйли решила, что та лишилась чувств.

— Мне понадобятся одеяла, — сказала она. — Простите, а как вас…

— Меня зовут Каллум, — представился гигант. — Я позабочусь об одеялах, миледи. Я скоро вернусь.

Эйли села рядом с Мари. Она старалась не обращать внимания на скрежет ключа в замке. Взяв лицо девушки в ладони, она заглянула ей в глаза и прошептала:

— Не бойся, Мари. Тебя никто больше не обидит. Я обещаю…

По телу Мари пробежала дрожь, и она, тихонько всхлипнув, прижалась к Эйли.

— Ну-ну, все будет хорошо, дорогая. — Эйли погладила ее по волосам, затем, чуть отстранившись, сказала: — Мари, позволь мне получше рассмотреть тебя.

Девушка смутилась и попыталась прикрыться лохмотьями своего желтого платья, а Эйли, приподнявшись, задрала подол и стащила с себя нижнюю юбку.

Мари взглянула на нее с удивлением:

— Миледи, что вы делаете?

— Это так, на всякий случай. Я не хочу, чтобы ты сидела полуобнаженная, если тут вдруг появится лорд Маклауд.

— Думаете, он придет?

— Не знаю, когда именно, но уверена, что придет. И тогда вместо нас здесь будет сидеть тот сумасшедший священник.

Мари со вздохом покачала головой:

— Нет, этого не будет.

Эйли пожала плечами.

— Что ж, посмотрим. — Она набросила на плечи Мари свою нижнюю юбку. — Как по-твоему, у тебя ничего не сломано? Где болит?

Мари взглянула на свои окровавленные руки и снова вздохнула.

— Не знаю… Больно везде.

Эйли невольно прослезилась; она чувствовала боль Мари как свою собственную и поклялась, что этот проклятый фанатик заплатит за все, что сделал. Так или иначе — но она позаботится об этом.

— Мари, мне придется дождаться, когда Каллум вернется, — сказала Эйли. — Только после этого я смогу заняться твоими ушибами и порезами.

Она вышла на середину темницы и осмотрелась. Где-то в углу копошились крысы, и Эйли поморщилась. Как хорошо, что у них хотя бы был фонарь. Снова сев рядом с Мари, она крепко обняла ее, стараясь не обращать внимания на липкую влагу, сочившуюся сквозь платье девушки.

И тут Эйли вдруг вспомнилась ее уютная нью-йоркская квартирка, где можно было удобно устроиться на диване с хорошей книжкой и чашкой кофе после горячего душа. Ах как же там было хорошо… Ей бы только найти этот проклятый волшебный флаг, и тогда… «Тогда тебя не будет здесь, и ты не сможешь защитить Мари», — напомнил внутренний голос. Эйли содрогнулась при мысли о том, что могло бы случиться с девушкой, если бы она не вмешалась.

Внезапно сверху донеслись чьи-то тяжелые шаги, а затем послышался знакомый голос. Сердце Эйли гулко забилось, и она, сжав руку Мари, прошептала:

— Теперь все будет хорошо, дорогая.

Вскоре она услышала, как верхняя дверь, ведущая в темницу, распахнулась, и тут же послышался грохот шагов на каменных ступенях. И вот он уже перед ней — огромный, сильный, красивый. Его волосы цвета воронова крыла были откинуты со лба, а белая рубашка распахнута почти до пояса, так что видна была бронзовая от загара грудь, покрытая бисеринками пота. Губы же были плотно сжаты, а на щеке подергивался мускул.

— Открой эту проклятую дверь! — крикнул он, обернувшись.

Толпившиеся позади него мужчины расступились, и вперед вышел Каллум с опущенной головой — было очевидно, что ему очень не по себе. Он долго не мог справиться с замком — не мог попасть в него ключом. Эйли хотелось сказать Рори, чтобы не злился на белокурого великана. Если бы не он, то неизвестно, что стало бы с ней и Мари. Но выражение лица лэрда было столь грозное, что Эйли поняла: лучше помолчать. Когда же он вошел в темницу, Эйли невольно поежилась.

Тотчас же присев перед Мари, Рори быстро осмотрел ее, потом сказал:

— Давай унесем тебя отсюда побыстрее.

Сдвинув брови, он покосился на Эйли, и в глубине его пронзительных зеленых глаз промелькнуло какое-то странное выражение. Он провел кончиками пальцев по щеке Эйли и тихо спросил:

— Как ты?..

В следующее мгновение взгляды их встретились, и все остальные люди, стоявшие вокруг, перестали для нее существовать. Судорожно сглотнув, Эйли молча пожала плечами — она не могла произнести ни слова. И не могла отвести взгляд от его чудесных зеленых глаз.

Поспешно опустив руку, Рори тут же отвернулся. Ему ужасно хотелось заключить Эйлианну в объятия, хотелось прижать к себе покрепче и поцеловать. Но он все же сдержался и, подхватив Мари на руки, вышел из темницы. У самого выхода бросил взгляд на брата и кивнул в сторону Эйлианны. Йен кивнул в ответ и тут же вывел ее из темницы.

Шагая вверх по ступеням, Рори по-прежнему хмурился. Он не мог бы сейчас сказать, кого надо защищать в первую очередь — Эйлианну или священника. Коннор с Каллумом поведали ему, как она бросилась в толпу, чтобы спасти юную служанку, — бросилась, нисколько не заботясь о собственной безопасности. Он восхищался ее храбростью, и восхищение ею еще больше распалило его желание, хотя он и пытался это отрицать.

И Рори, конечно же, прекрасно понимал, что будет не так-то просто защитить Эйлианну от обвинений священника. А если она все еще злится на него, в чем не было ни малейшего сомнения, то эти двое сцепятся раньше, чем он, Рори, успеет вмешаться. Впрочем, он понимал, что у Эйлианны были причины для гнева. Ему и самому приходилось изо всех сил сдерживаться, когда он встречался с этим безумцем, — ужасно хотелось свернуть ему шею.

Мари вздрогнула — и оцепенела у него на руках, когда услышала вопли священника, доносившиеся из башни над ними.

— Успокойся, Мари, он ничего тебе не сделает. Я не позволю, — заявил Рори, стараясь успокоить девушку.

Она немного расслабилась. Однако женщина, шагавшая следом за ним, явно не желала успокаиваться: что-то бурчала себе под нос и постоянно поминала дьявола. Рори невольно улыбнулся. Эйлианна Грэм совершенно не походила на других женщин — в ней было больше боевого духа, чем во многих его воинах. Хотелось бы только, чтобы ей не пришло в голову ударить священника. Если же это произойдет, то она поставит его, Рори, в очень незавидное положение. Сейчас ему следовало что-то придумать, найти способ как-то успокоить своих людей. Разумеется, он сумеет доказать, что Мари не ведьма. Но вот что делать с Эйлианной? Ведь было совершенно ясно, что священник потребует высечь ее или по крайней мере отправить в монастырь — чтобы каялась там в своих грехах.

«А может, действительно отправить ее куда-нибудь?» — подумал Рори. Его по-прежнему терзали подозрения относительно этой женщины, и он должен был заботиться о благополучии клана. Но если честно, то следовало признать: больше всего он беспокоился из-за того, что его все сильнее влекло к Эйлианне. Глядя на нее, он постоянно вспоминал Брианну. Сходство между ними и впрямь было поразительное, и поначалу он именно этим объяснял свое влечение к этой женщине. Но теперь-то он понял: Эйлианна отличалась от Брианны как ночь ото дня.

Взглянув через плечо, Рори заметил гнев в ее голубых глазах — в этот момент она о чем-то заспорила с Йеной и Фергусом.

— Эйлианна!.. — Рори снова оглянулся, и она посмотрела на него с вызовом. — Эйлианна, ты непременно выскажешься, но сначала ты должна успокоиться.

— Успокоиться? Вы хотите, чтобы я успокоилась, после того как…

Она умолкла; ее душил гнев.

Рори со вздохом проговорил:

— Сейчас, Эйлианна, ты позаботишься о Мари и о себе. А потом мы поговорим.

Прежде чем она успела возразить, к ним подбежала миссис Мак. Взглянув на Мари, она воскликнула:

— Ах, бедняжка! Что они с тобой сделали?! Когда доберусь до этих недоумков, я их…

Рори снова вздохнул. Господи, избавь его от мстительных женщин. Строго посмотрев на миссис Макферсон, он проворчал:

— Позвольте мне самому уладить это дело. А вы лучше помогите леди Эйлианне позаботиться о Мари. — Уже у входа в свои покои он подозвал Каллума и распорядился: — Ты будешь стоять на страже перед дверью леди Эйлианны, ясно?

Великан расплылся в улыбке и кивнул:

— Слушаюсь, милорд.

Рори ужасно разозлился, когда узнал, что Каллум поместил Эйлианну и Мари в темницу. Разумеется, он понимал: тот сделал это, дабы защитить женщин. Все же он с трудом сдержал вспышку гнева, когда увидел бедняжек за решетчатой дверью, на грязной койке.

— Я тоже буду стоять на страже, милорд, — заявил Коннор.

Парень покраснел под пристальным взглядом лэрда, и тот понял, что Коннор тревожился не только за Эйлианну, но и за юную служанку. С улыбкой кивнув, Рори ответил:

— Ладно, хорошо.

Уложив Мари в одной из комнат и заверив, что ей нечего бояться, Рори вышел в коридор. Он не замечал, что леди Эйлианна идет следом за ним, пока она не остановила его, осторожно тронув за плечо.

— Вы ведь не позволите ему обидеть бедняжку, правда?

— Не позволю, Эйлианна. Поверь, он больше никогда не причинит зла ни Мари, ни тебе.

Не в силах удержаться, Рори провел пальцами по ее щеке.

— Спасибо, милорд.

Ее горячее дыхание коснулось его ладони, и он поспешно убрал руку, призвав на помощь ту малую толику самообладания, которая у него еще оставалась.

Загрузка...