И все же мы добрались

Глава 15 - Буря

Я бил стену и бил, будто она являлась моим заклятым врагом. В этих ударах была вся моя боль, ярость, отчаянье и все остальные эмоции. В какой-то момент я увидел, как из-под стальных перчаток полилась кровь. Даже боль не могла помочь мне.

Сзади кто-то подошел. У меня не было никакого желания оборачиваться, но он кашлянул, привлекая внимание. Это был Даргельд. Он все же не ушел.

— Думаю тебе помощь сейчас нужнее всего. Дай мне осмотреть твои раны.

Я не сдвинулся с места, продолжая глядеть в стену, уперевшись в нее головой. Тогда медик решил действовать сам и принялся снимать мой нагрудник. Он отошел с трудом и обнажил окровавленную рубаху.

Даргельд принялся обрабатывать раны на спине и боках.

— Знаешь, мои предки тоже были Смертниками. Все до единого. Они все мечтали найти Сердце Горы, ковчег на котором служил основатель нашего рода. И все они погибли в Неверленде. То, как погиб Бордрак, — это одна из наиблагороднейших смертей. Он погиб за своих товарищей. И мы должны быть ему благодарны. Не нужно грустить, он бы этого не хотел, — впервые Дар говорил так много на моей памяти. Его тон был тяжелым, ему явно с трудом давались эти слова. Но он продолжал говорить и за это я был ему благодарен.

— С-спасибо.

— Не за что. Хоть я и не был знаком с Бордраком так, как ты, мне также тяжело потерять его, — Даргельд потянул меня за бок и я обернулся. После, он принялся перевязывать раны на кулаках, заранее сняв перчатки.

***

— Что это было? — спросил Зигфальд. Стоило всем нам позаботиться о себе, как капитан тут же созвал собрание, дабы обсудить произошедшее и наше будущее. Присутствовали все, кроме Элдвира, Скратира и Хротгара.

Воцарилась тишина и только спустя десяток секунд, ее нарушил задумчивый Морвин.

— Я не могу быть уверенным точно, но думаю это был Осколок Обелиска, — от одного упоминания этого, все тут же нахмурились. Обелиск был чем-то из разряда легенд и страшилок по ночам, при этом из не самых популярных. Я даже не помнил точно, о что это, помимо того, что оно как-то связано с мертвецами.

— Осколок Обелиска? — нахмурился Зигфальд. Он, вероятно, знал больше нас об этом, но все еще казался немного сбитым с толку.

— Да. Его описание сходится с тем, что я слышал – черно-зеленый кристалл, высасывающий душу и притягивающий мертвецов. Есть легенда об Обелиске. Говорят, что в древние времена, когда Неверленд только был открыт, был некий маг, стремящийся к бессмертию. Он провел величайший ритуал и Обелиск был структурой, необходимой для него. Вот только ритуал пошел не по плану, и маг призвал Кошмара. Этот Кошмар слился с Обелиском и самим магом, тем самым породив ужасающую оскверненную структуру, создающую нежить и высасывающую души. Какие-то безумцы же начали поклоняться Обелиску и откололи от него куски, разнося повсюду, дабы распространить влияние Обелиска. С одним из этих кусков мы и встретились. Нам еще повезло, что он оказался довольно маленьким, а то мы погибли бы мгновенно.

— Если это правда, то все сходится, — Зигфальд задумался, постукивая пальцами по столу. — Команда Горящего Рубина случайно нашла этот осколок и не поняли сразу, что это такое, оставив хранится на борту. Дальше, кто-то из них умер, либо своей смертью, либо под влиянием Обелиска, тем самым создавая нежить. Эта нежить убила еще кого-то и тот тоже стал нежитью, после чего это превратилось в волну. Часть успела спрятаться на мостике, но они оказались заперты, не способные покинуть ковчег или избавится от осколка, а также без еды или воды. Тогда капитан решил отправить экстренное сообщение.

— Да, они начали погибать от голода и жажды, к тому же их души понемногу высасывал осколок. Так все они и погибли, — кивнул Морвин.

— В той записной книжке их капитан, видимо, сожалел, что отправил экстренное сообщение. К тому же он говорил, что эта штука живая, он видимо имел в виду осколок, — Зигфальд продолжал размышление.

— Есть теории, что на самом деле Обелиск разумен. Вполне возможно, что он специально затаился и не напал сразу, заманивая нас в ловушку.

Если все эти предположения правда, то складывалась очень мрачная картина. Стоило только представить все те страдания, которые пережила команда Горящего Рубина просто чтобы в итоге все равно умереть. Они, вероятно, ждали и надеялись, что их спасут, но простая случайность погубила всех. Если бы они просто не нашли этот осколок, то все выжили бы. И тогда меня скорее всего здесь не было бы… К худшему это или лучшему.

— Что же, обычная история для Неверленда, — похоже только Рагнара все произнесенное не впечатлило и он просто холодно пожал плечами. Несколько недовольных взглядов, включая мой, тут же упали на инженера, но ему, казалось, было все равно.

— В любом случае нам нужно двигаться дальше, — покачал головой Зигфальд.

— А стоит ли? Мы потеряли Бордрака, не смогли пополнить припасы на Горящем Рубине, среди нас двоя раненых. Нас, вообще, хватит топлива, чтобы добраться до Сердца Горы? — внезапно, впервые за долгое время подал голос Рунгильд. Это было неожиданно, почти всегда он просто молчал.

Я все еще помнил все его сомнительные речи, да и он предпочел не отправляться на Горящий Рубин с нами. От всего этого я уже начал его недолюбливать. Но показывать гнев в такой ситуации было бы сомнительным решением, и так слишком много плохих вещей происходит. Поэтому пришлось сдержаться.

— У нас еще шансы, хотя потеря Бордрака и стала серьезным ударом. Лодвир, что скажешь? — внимание тут же переключилось на навигатора. Эти недели путешествия порядком потрепали Лодвира, под его глазами были большие черные мешки, и в целом его лицо было утомленным. Мы этого не замечали, но он постоянно боролся с незримыми течениями Неверленда, чтобы вести нас по правильному маршруту.

Услышав направленный на него вопрос, некогда высокомерный дворф вздохнул и провел ладонью по лицу, будто пытаясь сбить сонливость.

— Течения Неверленда слишком хаотичны, я… не могу ничего сказать. Если повезет, мы доберемся до Сердца Горы. Но нам уже не хватит на обратный путь до Хлаймана, да и до других крепостей далеко. Я не вижу пути, — если даже навигатор не видел возможностей, значит, их для нас не существовало.

Вот только в этот миг Лодвир вздрогнул и внезапно посмотрел в сторону, уставившись в камень. Он будто мог видеть сквозь него. В глазах дворфа тут же возник неприкрытый страх, и он вскочил со стула.

— Буря! К нам движется буря и она близко! Черт, проклятье! — навигатор стрелой помчался на мостик, оставляя нас всех в удивлении.

— Буря? — понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произнес Лодвир и сразу за этим последовали проклятья и вздохи отчаянья.

Мало что в Неверленде было хуже бури. Уж слишком они непредсказуемы и разрушительны. Сам этот мир не подчинялся никакой логики, а попав в бурю про нее вообще можно было забыть. Там ломались все законы: пространства, времени, физики и даже причинно-следственные.

Многие ковчеги просто исчезали в бурях, другие все же из них выпускало, но экипажи часто превращались в монстров. Бывали случае даже когда ковчег попадал в бурю в одно время, а выходил в прошлом или далеком будущем. Не удивительно, что все испугались упоминания об этом бедствии.

Но хуже всего, что мы ничего не могли сделать с этим. Даже навигаторы не всегда могли спасти ковчег от бури.

— Рагнар, выведи двигатели на максимальную мощность! Не экономь наварит, нам это сейчас не позволительно! Морвин, бери остальных и попытайтесь починить обереги насколько это возможно! — после быстрого анализа ситуации, Зигфальд также бросился на мостик. Инженер же сразу подчинился приказу и побежал к двигателям.

Остальные же последовали за магом. Обереги все еще были значительно повреждены после путешествия по Мечте, взрыва пушки и атаки птиц. И именно эти обереги могли спасти наши жизни.

Вот только мои мысли сейчас были слишком неспокойны. То и дело я вспоминал лица родителей и Бордрака, да и будущее страшило. Эта рассеянность была причиной многих моих ошибок, от чего символы на камне получались неровными.

— Ульфрик, ты сейчас бесполезен. Лучше иди и займись своими делами, — грубо произнес Рагнар, смахивая пот с лица. Я был не в праве обижаться, ведь инженер был прав.

Так что, отложив инструмент, я вздохнул. Нужно было чем-то заняться. И мне было известно чем. Ладонь в кармане сжала два волчьих клыка.

Хротгар за прошедшее время уже успокоился, но все еще оставался в комнате, даже когда ее открыли. Ему пришлось нелегко, и я решил навестить друга. Посмотрев по сторонам и убедившись, что в коридоре никого нет, я постучал в дверь.

— Х-Хрот, это я. Д-давай поговорим.

Некоторое время ответа не было, но спустя десяток секунд, с другой стороны, все же послышалось движение. Дверца медленно открылась и из нее выглянул помятый молодой дворф. Он все еще был покрыт грязью и кровью, его взгляд пустым, а губы сжаты в тонкую линию.

— Что? — коротко спросил он, взглянув на меня.

— Я п-просто хотел уб-бедиться что ты в-в порядке.

— Убедился? — слова друга резали подобно лезвию, но я не отступал.

— Б-бордрак и мне… б-был дорог… — грустно произнес я, прикусив губу. Это будто пробудило Хротгара. Судя по его виду, он внезапно вспомнил обо мне и на его лице отразилась вина.

— Прости… Я не хотел. Ты потерял больше меня. Я лишился отца, а ты обоих родителей. Просто… не знаю как ты можешь быть таким сильным, — опустошенный вздох сорвался с губ Хротгара и он вылез из комнаты, после чего оперся спиной на стену. Он все никак не встречался со мной взглядом.

Я вынул из кармана одну из подвесок и протянул ее ему. Хротгар же вопросительно уставился на украшение.

— Д-держи. Б-бордрак хотел дать т-тебе ее. Это арт-тефакт, он м-может защитить от одной атаки, в-в обмен на то, ч-что тебя поразит с-сильнейший страх.

Хротгар немного поколебался, прежде чем принять ее. Он осторожно взял волчий клык, будто он был невероятно хрупким, при этом пригладив его пальцем. Его взгляд стал сложным от эмоций.

— У м-меня тоже есть т-такой. От отца, — я достал собственный клык и показал его другу, от чего он немного улыбнулся. Похоже, мне удалось улучшить его настроение и это хорошо.

— Спасибо… — Хротгар кивнул мне, сунув подвеску в карман.

— Н-не за что. К-кстати, б-будь осторожен, м-мы скоро войдем в бурю.

— Бурю? — от удивления Хротгар вскинул брови и посмотрел на меня круглыми глазами.

— Да.

День 22:

Шторм приближался. Как бы мы ни изводили двигатели, как бы ни работали над оберегами, все было бесполезно. Я сидел в зале и смотрел окно, чувствуя, как нечто движется внутри. Это был страх, но и не только. Влияние бедствия ощущалось уже отсюда.

Да что уж тут влияние, буря была видна уже невооруженным взглядом.

“Вероятно, через пару часов она уже захватит нас.”

Буря выглядела как вихрь титанических масштабов, состоящий из потоков самых разных цветов: черных, красных, пурпурных и кучи других. При этом ему не было видно ни конца ни края, он заполонял все в той стороне.

Остальные члены команды тоже сидели рядом и молча наблюдали. Это все, что мы могли сделать.

С каждой минутой вихрь приближался и вместе с тем, ощущение внутри также усиливалось. Будто в некое внутреннее пламя постоянно добавляют топливо. Я чувствовал, как моя грусть и надежда неестественно раздуваются, становясь сильнее под влиянием этого нечто. В один момент я дрожал от страха, а в другой, он резко пропадал. От этих перемен кружилась голова.

— Есть советы? — даже Виганр напрягся и повернулся к Зигфальду.

— Нет. Нам остается только надеяться на судьбу, — капитан покачал головой и принялся раскуривать трубку с обреченным видом.

Буря была неотвратима и вскоре, она заслонила весь наш обзор, а после, поглотила ковчег. Это ощущалось, как вход в совершенно другое измерение. Судно вздрогнуло с такой силой, что я чуть не свалился со стула, и в тот же миг, на меня будто вылили таз холодной воды. Страх в миг разгорелся с такой силой, что я не мог даже пошевелиться, а затем захотелось смеяться.

Я чувствовал, как мир вокруг вертится и кружится. В воздухе метались незримые потоки, стоило ощутить которые, как эмоции тут же сходили с ума. Это были потоки чувств, и они оглушали… Я пытался перестать обращать на происходящее внимание, но это было слишком сложно.

Камень вокруг заскрипел, товарищи застонали, кто от боли, кто от удовольствия. При этом ковчег швыряло из стороны в сторону, как тростинку в водовороте.

А что было дальше… Память начала меня подводить. Да на что, вообще, способна память, если само время в буре идет не по прямой — его ход можно сравнить только с каракулями ребенка.

Я сидел на стуле. Ковчег уже почти не дрожал, но были слышны далекие завывания. Они не казались физическими, как шепот ветра, нет, это скорее что-то шумело на краю сознания. Но я находился в состоянии подобном алкогольному или наркотическому опьянению. Весь мир вокруг будто сузился до меня самого.

Я засмеялся так заливисто, что не помню, когда испытывал нечто подобное, но при этом из глаз текли слезы. Взгляд задержался на часах. Их стеклянная поверхность треснула, а стрелки перестали двигаться. Было холодно, дрожь пробирала до костей. Но хотелось выпить холодной воды, чтобы избавиться от жара.

Кости ломило, пока я лежал на полу и изгибался. Или это был не пол, а потолок? Мир будто перевернулся. Хотелось спать.

Свернувшись в углу, я смотрел на большой каменный стол. За ним сидели Рунгильд и Зигфальд. Они что-то весело обсуждали. Никогда не видел капитана таким разгоряченным, а культиста столь разговорчивым. Рунгильд яростно махал книгой и указывал на нее. В его глазах горел некий фанатизм.

Они обсуждали веру, я уверен. Постепенно Зигфальд стал спокойнее и собраннее. Речь Рунгильда будто вернула его к реальности, и он принялся внимательно слушать. Их слова звучали неразборчиво, слишком тихо. Или они просто говорили на другом языке? Почему-то в тот момент все вокруг казалось слишком громким.

Ковчег качнуло.

Зигфальд потер бороду и кивнул. Мне это не понравилось, но я не мог встать. Кости налились свинцом и пригвоздили к полу.

Тогда в зал вошел Хротгар. Он шатался, будто выпил целый бочонок пива и только копье в руке, о которое он оперся, помогало дворфу держать равновесие. Его лицо было все в слезах и горело от гнева.

Взгляд полный ярости буравил капитана. Хротгар заревел и поднял копье, бросившись вперед.

Зигфальд отреагировал с запозданием. Он заспанно глянул на приближающийся наконечник будто не осознавая опасности. Только в последний миг, капитан осознал происходящее и резко дернулся, но движение было настолько неловким, что он просто упал на пол вместе со стулом.

— Ублюдок! Ты! Из-за тебя! — закричал Хротгар, хаотично размахивая оружием, но это напоминало скорее движения ребенка, орудующего палкой, нежели действия воина. Его слова вызывали эхо, звучащее повсюду.

Рунгильд вскочил из-за стола и с голыми руками набросился на Хрота, сбив того с ног и навалившись всем весом. Эти двоя принялись пинаться и перекатываться по полу как шавки.

Мой ленивый взгляд полузакрытых глаз поскользил дальше по залу. Там чуть дальше головой о стену бился Лодвир. Из глаз навигатора текли кровавые слезы, а на лбу уже образовалась заметная шишка.

В противоположном углу сидел Морвин. Реакция мага также была сверхъестественной. Вокруг его тела поднималась черная дымка, а лицо при этом стало полностью безэмоциональным. Губы дворфа же при этом почему-то растянулись в пустой улыбке.

С трудом я поднялся на ноги и на шатких ногах потопал к выходу, слыша позади бормотание, проклятья и звуки драки. Мир перед глазами смазывался.

Выйдя в коридор, я направился к комнатам, опираясь на стены. Их обжигающе-холодная поверхность немного успокаивала бешено барабанящее сердце.

Тени наблюдали, следили за каждым движением, но стоило мне попытаться подловить их над этом, как все возвращалось к норме. Мне мерещились голоса.

Проходя мимо медпункта, я услышал изнутри тихое чавканье, но проигнорировал это. Я хотел лечь. Кровать манила меня. И стоило добраться до комнаты, как мое сознание тут же провалилось в сон.