И все заверте...

Глава 9.

Глава 9

Северус Снейп нежно провел рукой по корешку древнего фолианта. Зелья для ритуала варила сама синьора, мужские руки тут не годились. Да и секреты, не предназначенные для чужих глаз, имелись. Но он не в обиде. Зато есть время проверить расчеты для «жидкого патронуса», ознакомиться с работами тех, кто уже занимался этой проблемой. О чем еще можно мечтать летом, как ни о размеренном отдыхе и общении с интересными людьми? Поттер совершенно не мешал, Снейп даже лично проверил его эссе по Зельям, одобрил и ответил на несколько вопросов.

Если говорить откровенно, то Северус прекрасно понимал, что педагогика не является его призванием. Он не любил шумных неуравновешенных подростков, не испытывал никакого умиления от наблюдение за их ростом и развитием. И смертельно уставал от постоянного повторения и бесплодных попыток вбить хоть что-то в чугунные головы. А был еще целый факультет со своими проблемами, ловля нарушителей во время дежурств, приготовление зелий для Больничного Крыла. Там редко требовалось что-то сложное или необычное. Студенты были однообразны в своих выходках. Ах, если бы удалось избавиться от этой каторги и заниматься чистой наукой! Со временем можно было и парочкой учеников обзавестись. Умными и понимающими, имеющими талант к зельям учениками... Эх, мечты... Альтернативой нелюбимой работы был Азкабан. Может быть, именно поэтому так захотелось вставить пару палок в колеса Дамблдору. Кто знает...

* * *

Гарри тщательно выполнил все предписания. Выпил положенные зелья, совершил омовение. Синьора Руджиери подхватила его под руку, и они аппарировали. Снейп остался ждать сигнала.

Они очутились в какой-то совершенно дикой местности. В темноте, которую почти не рассеивали звезды, угадывались каменные глыбы и деревья. Где-то недалеко журчал ручей. В руке сеньоры вспыхнул факел. Гарри удивленно огляделся. Слышались хлопки аппарации, вспыхивали другие факелы. Теперь можно было разглядеть изъеденный временем каменный столб, в верхней части которого виднелись полустертые изображения грозных женских лиц, глядящих на три разные стороны. Ниже можно было разглядеть выбитые контуры ритуального ножа, чаши и факела. У подножия странного столба еще остались древние камни дорог, замощенных много веков тому назад.

Старая Бернардетта вычертила магический круг, остальные расставили курильницы и воткнули в землю факелы. Гарри хорошо знал, что ему надо делать, потому он послушно разделся и, прикрываясь руками, неловко улегся в круг. Потом вспомнил, что надо раскинуть руки. Очки тоже пришлось снять, чему мальчик был очень рад, ведь он знал, что ведущие ритуал стреги также разденутся донага, а это его ужасно смущало.

Ритуал вела Бернардетта. Она перерезала горло жертвенному петуху. Лежащего на земле мальчика окропили кровью петуха, остатки вылили в чашу, куда потом полилось вино. Ведьмы по очереди пили из этой чаши. Они заняли свои места в кругу и начали петь. Гарри не понимал ни слова, это был какой-то очень древний язык, даже древнее латыни. У мальчика кружилась голова, он словно бы плыл куда-то. Вдруг ему почудилось, что древнее изваяние шевельнулось. Над ним склонилось суровое женское лицо. Казалось, что ни что не может укрыться от этого внимательного взгляда. Гарри чувствовал, что богиня смотрит ему в самую душу.

По его телу быстро скользнуло что-то непонятное, и в следующую секунду перед ним появилась голова огромной змеи. Гарри замер. Он не боялся змей, умел разговаривать с ними, но ведь это явно была не обычная змея. Раздвоенный язык скользнул по лицу мальчика. Богиня склонилась еще ниже и прикоснулась губами ко лбу Гарри. И пришла боль.

Это было по-настоящему страшно: каждую мышцу его тела скрутила судорога, кости плавились в чудовищном жаре, казалось, что мозг вытекает через шрам вместе с черной кровью. Крики скоро сменились хрипом. Гарри еще раз дернулся и затих. Ведьмы замерли. Медленно текли секунды. Наконец мальчик снова стал дышать.