Глава 1.

Глава 1

Темная фигура корчилась в пламени. Страшный нечеловеческий крик многократно отражался от высоких сводов старинного зала. Нестерпимо воняло горелым мясом. Наконец все закончилось, руки и лицо сгоревшего осыпались прахом. Наступила тишина...

Испуганный мальчик в одежде не по размеру вскочил, хватая ртом воздух. Опять этот страшный сон. В Хогвартсе кошмары не мучили его, сказывалось действие зелий. Но стоило вернуться в дом Дурслей, как Гарри Поттер снова и снова переживал смерть преподавателя ЗОТИ. А еще его мучила вина, что из-за него пришлось уничтожить Философский камень, что лишало возможности продления жизни великого ученого Николаса Фламмеля и его жену. Конечно, они уже прожили много лет, и директор Дамблдор говорил, что жизнь давно утратила для них значение... Но если так, они могли давным-давно уничтожить камень и умереть, а они этого не сделали. Значит... значит, у них были какие-то свои планы. А он, Гарри, не справился и все испортил. И Философский камень было жалко. Очень жалко.

Дамблдор сказал, что у Фламмелей осталось достаточно элексира, чтобы закончить все дела. Может, они еще живы? Может он сможет написать им и попросить прощения? Глупо, конечно. Какое тут может быть прощение. Но хоть так...

И не откладывая дело в долгий ящик, Гарри сел к столу. Сундук с его школьными принадлежностями дядя Вернон запер в чулане, но ведь можно написать и обычной шариковой ручкой. Главное, что Хедвиг иногда удавалось выпустить.

«Уважаемый мистер Фламмель!

Мне очень жаль, что так получилось с Философским камнем. Мы с друзьями пытались спасти его от Волдеморта, но не смогли. Директор Дамблдор сказал, что камень пришлось уничтожить. Простите меня, пожалуйста. Мне очень-очень стыдно перед вами и вашей уважаемой супругой.

С уважением,

Гарри Поттер».

— Лети к мистеру Фламмелю, Хедвиг, — строго сказал Гарри и открыл окно.

Белая полярная сова ухнула и вылетела на улицу. И на сердце мальчика стало немного легче...

Стук в дверь раздался, когда все семейство Дурслей собралось за ужином. Гарри тоже присутствовал, в этот раз родственники не нашли повода лишить его еды. А может просто были в хорошем настроении. Естественно, открывать отправился Гарри.

На пороге стояли ... волшебники. Это совершенно точно были волшебники, хотя они и не были одеты в вычурные мантии и островерхие шляпы. На Гарри с доброжелательной улыбкой смотрел высокий джентльмен лет сорока. Да, это был именно джентльмен, никому и в голову не пришлось бы назвать его по-другому. Чуть позади стояли дама и кавалер, ой, нет, две дамы. Вот это да! Одна из дам была одета в мужской костюм и очень красивую шляпу, как у мафиозо из фильмов.

— Мы ищем Гарри Поттера, — сказал джентльмен, — меня зовут Николас Фламмель. Это моя жена, мадам Фламмель. А это наш старый друг — синьора Руджиери.

Гарри сглотнул и попятился. Неужели знаменитый алхимик решил сам наказать его за утрату камня?

— Кто там? — послышался голос Вернона Дурсля. — Скажи, что мы ничего не покупаем!

— Это дядя, — шепотом проговорил Гарри, — он... он не любит волшебников.

— В самом деле? — приподнял брови Николас Фламмель. — Значит, это ты — Гарри Поттер? И это ты написал мне письмо?

Гарри кивнул.

— Может быть, мы войдем?

Деваться было некуда, и Гарри отступил в прихожую, давая гостям пройти. Гости не преминули направиться сразу в гостиную.

Дурсли медленно поднялись из-за стола навстречу нежданным гостям.

— Тетя, дядя, — набрался наконец смелости Гарри, — это мистер Фламмель. И миссис Фламмель. И синьора Руджиери. А это мои дядя и тетя — мистер и миссис Дурсль. И мой кузен Дадли.

Уже открывший было рот Вернон закрыл его. Петуния несколько нервно комкала салфетку. Ничего не понимающий Дадли переводил взгляд с одного гостя на другого. Да, тут было на что посмотреть. Еще никогда гостиную дома Дурслей не посещали ТАКИЕ гости.

Петуния неуверенно указала на кресла и диван.

— Чаю? — пробормотала она.

— Не откажусь, — улыбнулся Фламмель.

— Вы ведь не из этих? — неуверенно спросил Вернон.

— У вас остались неприятные воспоминания от встреч с магами? — спросил Фламмель, устраиваясь в удобном кресле. — Я вас прекрасно понимаю. Некоторые из них получают извращенное удовольствие, демонстрируя свое превосходство тем, кто лишен Дара. Никогда не считал это достойным поведением.

Дамы расположились на диване. Петуния заварила свежий чай.

— Мистер Дурсль, ваш племянник написал мне письмо. Честно говоря, я не очень понял, что там имелось в виду, но поскольку речь шла о принадлежащей мне вещи, то я решил встретиться с ним лично.

— Ваша вещь? — переспросил Вернон.

— Вы позволите задать несколько вопросов вашему племяннику?

— Да, конечно! Мальчишка, ты что, украл что-то у этого джентльмена?

Гарри замотал головой.

— Я ... я не украл, дядя! Просто Философский камень пришлось уничтожить.

— Что? — переспросила Петуния, которая именно в этот момент угощала печеньем дам.

Фламмель предостерегающе поднял руку.

— Я уверен, что мы все выясним. Мистер Поттер, я бы попросил вас рассказать мне все, что по вашему мнению произошло с Философским камнем.

— А это правда? — спросила Петуния. — Я... я читала об этом. Ой! Но ведь это же не можете быть вы! Извините...

— Это действительно я, миссис Дурсль. Итак, мистер Поттер?

Гарри вздохнул. Легендарный алхимик очень понравился ему. У него не было яркой мантии и колпака, он не угощал конфетами. Мальчик вряд ли смог бы оценить стоимость костюма и обуви, но он понимал, что это что-то очень и очень дорогое. Как и поблескивающие в рукавах рубашки и в галстучной булавке драгоценные камни. На мадам Фламмель был строгий деловой костюм, а синьора Руджиери, как и было сказано, вызывала стойкие ассоциации с Аль Капоне и Лаки Лучано. Но что-то безусловно располагающее было в этих магах, Гарри это почувствовал.

— Когда мы с Хагридом были в Гринготсе, он забрал из сейфа... — начал рассказывать мальчик.

Его внимательно слушали. В какой-то момент потрясенный Вернон выставил бутылку бренди. Дадли методично изничтожал печенье, сам того не замечая. Все были поглощены рассказом Гарри.

— Ужас какой! — пробормотала шокированная Петуния. — Это не школа, а черт знает что такое! Ничего удивительного, что ...

Она не договорила.

— Совершенно согласен с уважаемой миссис Дурсль, — сказал Фламмель, — это ужасно и отвратительно. И насквозь лживо. Мистер Поттер, мне очень жаль, что все так случилось. Но дело в том, что я никому не отдавал Философский камень. Вас обманули. Алхимик, создающий камень, изменяет в первую очередь самого себя. Он не зря называется философским. И отдать его в чужие недостойные руки — это преступление. Я не знаю, зачем Альбус все это устроил, но он вас обманул.

— Обманул? — переспросил Гарри.

Слышать это было обидно и больно. Но ведь его и раньше обманывали. Главное, что этому человеку и его жене не придется умирать.

— Но получается, что мальчишка убил человека? — переспросил Вернон. — Это... это... и у нас в доме...

— Ему нужен психолог, — сказала Петуния, — а то еще с ума сойдет. Вы не знаете, у волшебников есть психологи? Мы же не можем рассказать никому!

— Тебе сняться кошмары, мальчик? — подала голос синьора Руджиери.

— Да, — кивнул Гарри. Почему-то ему было очень легко рассказывать про свои приключения людям, которых он видел впервые в жизни. — Я вижу, как профессор Квирелл горит... и слышу его крик.

Дурсли поежились.

— Я могу дать тебе зелье сна без сновидений, — сказала синьора, — только им нельзя злоупотреблять. Но ты по крайней мере выспишься.

— Значит, психологов у вас нет? — снова спросила Петуния.

— Это слово означает — «душеведы»? — переспросил Фламмель. — Как интересно! У волшебников ничего подобного нет. Мы можем удалять воспоминания или затирать их, делая тусклыми и неважными. Может быть, это подойдет? Воспоминания мальчика останутся при нем, но не будут такими яркими. Он сможет спокойно спать, думать о произошедшем, анализировать.

Петуния кивнула.

— Наверное, так будет лучше! Жалко, что ему пришлось отправится в эту школу.

Гарри удивленно уставился на тетку. Он не ослышался? Она сказала «жалко»?

— У вас не было выбора? — спросила мадам Фламмель.

— Да какой там выбор! — махнула рукой Петуния. — Моя сестра получила это проклятое письмо. Родители так радовались, так гордились. Но я-то видела, что стало твориться с Лили. Она все больше и больше отдалялась от нас, от меня. Ведь я была всего лишь магглой. Дружила с этим противным Снейпом. Шуточки откалывала. Те еще шуточки... Знала, что я боюсь крыс, и превращала в эту мерзость мою чашку с чаем. Потом и Поттер со своими дружками появился, — она покосилась на мужа, тот тоже махнул рукой, — в общем, вы понимаете, что мы с ними не общались. А тут вдруг нашли на пороге Гарри. Представляете, моего племянника подбросили нам под дверь! И только записка, что Лили и ее муж убиты, а мы должны оставить мальчика себе. И еще угрозы, что за нами будут следить, и что он ничего не должен знать. Это было так... неправильно. И эти вспышки... выбросы... А у нас ведь свой сын. И снова эти письма...

Вернон снова наполнил бокалы. Фламмель кивком поблагодарил его.

— Отличный бренди, мистер Дурсль! В наше время не так-то просто найти такое качество. Знаете, миссис Дурсль, меня не удивляет то, что вы мне рассказали. Мы с женой живем довольно уединенно, но те сведения, что до нас доходят, выглядят крайне удручающе.

— Знаете, — тихо проговорила Петуния, — вы первые приличные волшебники в моей жизни. Простите, что я так говорю, но это так.

Гарри почему-то стало неловко, хотя он ничего такого особенного и не творил. А ведь действительно, тетя и дядя с кузеном перед магами были просто беспомощны. Даже лишенный права колдовать Хагрид лихо загнул дуло дядиного дробовика, а потом наколдовал Дадли свинячий хвост. Да и лодку они тогда забрали. Он ведь так и не знает, как Дурсли добирались домой. И Дадли потом операцию делали. Это в волшебном мире заклинания можно отменить, а тут что делать? Вон, как Малфой Невилла приложил заклинанием ватных ног. А если бы какого-нибудь маггла? И этот несчастный не знал бы о волшебниках? Так и жил бы калекой? Ужасно! И мама так над сестрой своей оказывается шутила. А может и папа тоже. Было очень неприятно так думать о своих родителях, но в Хогвартсе подобные выходки не были чем-то из ряда вон. Студенты радостно награждали друг друга ослиными ушами и прочими «прелестями», братья Рона вполне могли угостить конфеткой с хитрой и далеко не безобидной начинкой. И если что-то такое применяли против его тети и дяди... Об этом не хотелось даже думать.

— Иди-ка сюда, — поманила Гарри синьора Руджиери.

Он послушно подошел и позволил ей внимательно осмотреть свой шрам. Синьора покачала головой и обменялась с Фламмелем несколькими фразами на латыни. Потом Гарри было сказано думать о смерти Квирелла. И действительно, вскоре кошмарное воспоминание поблекло, стало не таким важным и ярким.

— Ну вот, теперь хоть спать будешь нормально, — сказал Фламмель, — но я бы посоветовал что-то сделать с этим шрамом. Он не так прост.

— А Дадлику ничего плохого не сделали? — тихо спросила тетя Петуния.

— У вашего сына проблемы с обменом веществ, — сказала сеньора Руджиери, — я могу прислать вам зелье. Там ничего особенного — настой трав. Вес постепенно придет в норму. Но и нагрузки не повредят. Вашему мужу тоже не помешает. Да, завтра и пришлю с подробной инструкцией как принимать.

— Это очень любезно с вашей стороны, — потрясенно проговорила Петуния, — а разве магические лекарства действуют на обычных людей?

— Действуют, хоть и не все, — ответила синьора, — дело в концентрации и дозировке.

Петуния несколько раз кивнула.

— У вас замечательное печенье, миссис Дурсль, — улыбнулась мадам Фламмель...

Загрузка...