В этот день Анна поехала в кассы, чтобы купить билет до Ганновера. Она так радовалась, что наконец-то ее мытарства кончились, что не замечала, как час от часу грустнел ее спаситель – Максим Рудин.
– Вы мне позвоните сразу же, как только будете на месте? – Спросил он, не глядя на нее.
– Не только позвоню, но еще и приеду через две-три недели. Ведь мне нужно провести презентацию книги. Это просто необходимо после тех негативных публикаций, организованных все тем же, Вадимом Борисовичем.
– Да, это ваш злой гений… – Вздохнул Максим.
– Я не хотела о нем вспоминать, но придется, ведь он заявил на страницах, к тому же не одного печатного издания, что моя предпоследняя книга «Академия» очерняет светлый облик ученого вообще и его лично – академика Н-ского – в частности, хотя у меня есть приписка о том, что все совпадения фамилий или имен в книге – случайны и только. А о моей последней книге… – И она с досадой махнула рукой, – он сказал, что она и вовсе не мной написана, и что я ее просто присвоила.
– У кого же вы ее присвоили?
– Догадайтесь сами, Максим.
– Догадываюсь.
– Поэтому я приезжаю через две или три недели, чтобы ответить на все вопросы журналистов и продемонстрировать рукопись.
– Так ее не сожгли в доме у тетки? Ах, да, я забыл, что вы ее переписали. Значит, она не сгорела…
– Рукописи не горят. Это сказал великий классик. Часть моих рукописей находится у моего адвоката Елены. Здесь, в Москве. Я ведь каждый раз так делаю, когда подписываю договор с издательством.
– Вот как? Таков порядок?
– Нет, конечно. Просто меня уже обманывал один человек, поэтому, чтобы подтвердить свое авторство я и страхуюсь на этот случай.
– Неужели ему хотелось вашего позора? Ведь он все равно бы проиграл.
– Не только позора. Он мечтал, чтобы я нищая приползла к нему и умоляла приютить. Ему нужно было мое восхищение им и его успехами.
– Только восхищение?
– Да кто ж знает этого человека? – Вздохнула Анна.
– Знал. – Поправил ее Максим.