Иди ко Мне!

От автора

Земная слава бывает разная. И ко мне она пришла в такой удручающей форме: после выхода книг «Пасха красная» и «Михайлов день» к моему дому, расположенному возле Оптиной пустыни, вереницей потянулись паломники с просьбой разрешить их духовные проблемы. Одна девушка, например, спросила: что лучше — выйти замуж за Федю или уйти в монастырь? За доверие, конечно, спасибо. Но кто я такая, чтобы благословлять на монашество или замужество?

Рассказала о своих затруднениях батюшке, а он посоветовал запереть калитку на замок и честно рассказать о себе.

Попыткой такого объяснения с читателем было предисловие к книге «Михайлов день». А поскольку другой биографии у меня нет, то отчасти повторю его.

* * *

В университете мы сдавали экзамены по научному атеизму и жили, не зная Христа. Правда, к Церкви я всегда относилась с пиететом, поскольку любила древнерусскую литературу и иконы. Но как можно веровать в Бога в наш просвещённый век? Это было выше моего понимания.

Помню, на отпевании поэта Александра Тихомирова я познакомилась со священником отцом Константином и вдруг пожаловалась ему на необъяснимую тоску, настигающую меня в моменты победоносного земного успеха. Тут ликовать бы надо, а я, отчаиваясь, не могла понять: откуда это ощущение лживости и неправды жизни, если я хочу и стараюсь жить честно?

― Не будет у вас ни покоя, ни мира в душе, пока вы не придёте к Богу, — довольно жёстко сказал священник.

«У-у, какой злобный клерикал!» — подумалось в тот миг. А через семь лет этот добрейший отец Константин крестил меня. Привёл же меня к Богу такой случай. Была у меня знакомая семья, а точнее, как бы семья. В общем, двое голубков жили в состоянии «свободной любви», категорически не желали иметь детей и скандалили так часто, что я избегала бывать у них. Когда же годы спустя я навестила их, то поразилась переменам — благодатный дом с атмосферой особой нежности в семье, а в доме весёлые красивые дети.

― Ребята, почему вы такие хорошие? — спрашиваю знакомых.

― Мы православные, — признались они с осторожностью, ибо в те годы ещё преследовали за веру.

― А что делают православные?

Расспросив знакомых, я составила для себя список из семи пунктов и озаглавила его «Жизнь православных». Оказывается, эти самые православные утром и вечером читают молитвенное правило, две кафизмы из Псалтири и Евангелие. А ещё они ходят в церковь, каются на исповеди и причащаются. Особенно подробно я записала про то, как постятся православные, ибо начинался Рождественский пост, и я решила поставить эксперимент — ровно месяц буду жить, как живут православные. А после этого поставлю точку, и всё.

С высокомерием атеистки я каждое утро «экспериментально» ходила в церковь. А через неделю пережила такое потрясение, какому нет объяснения на земном языке. Не в силах дождаться рассвета, я приходила теперь ночью к затворённым дверям храма и плакала здесь от счастья: Бог есть, Он любит нас! И как чувствуется в ночи дыхание моря, ещё сокрытого от глаз, так я чувствовала Божию любовь.

Вот так — с наивного списка под заглавием «Жизнь православных» — и начинались мои книжки. Я не решилась бы написать их, если бы старцы не настаивали: «Пиши!» Но какой из меня духовный писатель, если святые писали из опыта святости, а у меня лишь богатый опыт искушений?

— А ты пиши всё как есть, — сказал мне схиархимандрит Илий (Ноздрин).

Словом, вот уже четверть века живу в доме возле Оптиной пустыни и записываю те истории из жизни, где искушений у православных, конечно, хватает. И всё-таки мы счастливые люди, потому что хранит нас среди бед и скорбей милость Господа нашего Иисуса Христа и Его неотступная живая любовь.

Н. Павлова, член Союза писателей России