Иду за мечтой (СИ)

Устав дрожать и стучать зубами от холода, распотрошила свой мешок и стала утепляться. Поверх шерстяных штанов надела ещё одни, натянула два свитера, и накинула на плечи куртку, защищая спину от сырости. Ну вот, дрожать стала меньше и даже зевнула пару раз. Парни подумали и последовали моему примеру.

— Раз всё равно не спим, Валь расскажи про руны? — Попросил Довер. — Почему вы начали учить им только сейчас?

Подмастерье глянул на меня, вцепившуюся в его руку и тесно прильнувшую к его боку. На Довера, смотрящего на него горящими глазами и сокрушённо качнул головой.

— Вот любопытные. Ладно отвечу, хотя не я должен этому учить. Заметили, что сила земли у вас разная?

Я удручённо кивнула, ещё как заметила. До сих пор зависть берёт.

— И это при том, что Милеша, как маг сильнее. Но у неё две стихии и магия распределилась между ними почти поровну, тогда как у тебя, — подмастерье глянул на ученика — она сосредоточена в одной, отсюда такая разница. Пришлось ждать пока обе стихии Милеши усилятся, потому что есть прямая взаимосвязь с количеством вашей силы и теми заклинаниями, которые можете освоить. Учить раньше руной защите не имело смыла, вы бы её просто не увидели.

Я задумалась. В принципе всё логично.

— Валь, а Лорн? Получается когда его дар проявится, ему придётся очень сильно нас нагонять?

Подмастерье нахмурился, видимо ответ он знал, но не хотел говорить, чтобы нас не расстраивать.

— Чего уж там говори, всё равно узнаем, — Довер с досады поднял камень и запустил в кусты.

— Ладно, ты прав, всё равно узнаете. Если до праздника середины зимы его магия не проявится, Лорна переведут в другое отделение гильдии, где набор учеников ещё открыт.

— Как это ещё открыт? — Я захлопала от удивления глазами.

— В какое другое отделение? — Тоже удивился Довер.

Валь снова глянул на нас поочерёдно и хмыкнул.

— Вы же не думали, что наше отделение единственное? Обычно за раз проходит обучение от двух до восьми учеников. В течение года ждут, пока все соберутся и только потом начинаются занятия, а до тех пор гоняют по образовательным дисциплинам физической подготовке.

Мы с Довером переглянулись. Так вот кто все эти таинственные личности неизвестно откуда появляющиеся по ночам и так же неизвестно куда девающиеся. Теперь всё ясно. Наверняка все отделения соединены между собой порталами.

— Получается, могут появиться ещё ученики? — Меня просто распирало от любопытства. Хоть кто-то согласился ответить на давно мучающие вопросы.

— Могут, но их отправят в другие отделения. Мы набор закрыли.

— Почему?

— Потому что вы двое уже сильнее, чем восемь вместе взятых. Пока ученики собираются, магический фон постепенно повышается и в какой-то момент у всех одновременно открываются магические способности. На этом набор заканчивается.

Я захихикала и, увидев недоумённые взгляды парней, пояснила.

— Это как у курицы несушки цыплята вылупляются одновременно, хотя яйца она несёт несколько дней.

Парни тоже рассмеялись. Валь кивнул.

— Да очень похоже.

— Значит и ты был не единственным учеником?

— Молодец, сообразила, — парень улыбнулся. — Нас тоже было трое. Сейчас моя очередь вас обучать, потом будет черёд Ханта и после Фэйт.

Надо же, тоже два парня и девушка, зато теперь я знала кто такой Хант, и как бы узнать про эту загадочную Фэйт, о которой Валь говорит с такой теплотой в голосе. Так стоп, мои мысли свернули не туда, а интересует меня сейчас совсем другое.

— Валь, а почему твой купол голубой, а у Нарьи золотой, хотя руны одни и те же?

— И почему у нас с Милешей ничего не получилось?

Спросили мы с Довером почти одновременно и рассмеялись. Подмастерье только головой покачал, тоже улыбаясь.

— У вас пока недостаточно магии чтобы напитать руны силой, хорошо, что вообще их видите. Тренируйтесь каждый день и всё получится. Что до цвета, тут всё просто. Эфир пустота и его заклинания приобретают цвет основной стихии мага. У Нарьи основная земля, поэтому руны золотые. У меня вода, а у Милеши, скорее всего, руны будут огненные. Разница только в этом. О, кажется, волкам надоело нас караулить.

Валь поднялся, высвободив свой локоть из моих цепких пальцев, и стал всматриваться в кусты на противоположном берегу. Я тоже увидела как тёмные фигуры одна за другой уходят вглубь леса.

— Они не вернутся?

— Нет, будут сами охотиться.

— Это хорошо, — теперь, когда можно было больше не бояться нападения хищников, стало неудержимо клонить в сон, и я широко зевнула, едва успев прикрыть рот рукой.

Остаток ночи удалось нормально поспать. Только всё равно встали не отдохнувшие, поэтому почти весь путь до озера шли молча. Нарья встретила нас грибным супом, запеченной на камнях рыбой и душистым отваром трав. Не став никого слушать, накормила и отправила спать и взялась сама вымачивать шкуру от соли.

А когда мы проснулись под самый вечер, принялась расспрашивать, как прошла охота.

Я, уминая за обе щёки грибной суп, слушала как парни рассказывают наши приключения. Нарья тоже рассказала, что по округе бродила волчья стая, может быть та же самая, так что было решено не задерживаться тут надолго. Досушить травы, дать мясу просолиться и выдвигаться в Борден.

Глава 16

Милеша, девочка, слава пресветлой, жива здорова! — Сарина едва дождалась пока я спешусь с лошади и заключила в тёплые объятья. — Исхудала то как. Ничего, главное домой вернулась, теперь мы за тобой присмотрим.

Я шмыгнула носом, растрогавшись от такой заботы.

— Я тоже рада вернуться Сарина.

— Ну да, ну да, а мы значит по боку. — Весело фыркнул Довер тоже спрыгивая с коня и взяв под уздцы мою Соню, повел лошадей к конюшне.

— Так если бы не вы с Лорном ничего бы этого не приключилось!

Рядом с улыбками спешивались Валь и Нарья. Из дома вышел Тавол и стал помогать снимать с лошадей тюки. А двор и правда перемостили, все камни стали ровные без бугорков, больше не будут выворачиваться щиколотки. Валь подхватил мои баулы, я с Нарьей и Сариной, взяв мешки с насушенными травами, понесли их на кухню. Туда же вскоре Лорн и Довер принесли просоленное мясо и почти выделанную шкуру. В пути Валь ей занимался и нас учил выделке. Общие принципы я знала, но многие нюансы стоило запомнить. Теперь её надо было натянуть на рамку и дать высохнуть, периодически снимая и хорошенько обминая, чтобы не задубела.

Вскоре на кухне стало не протолкнуться, все говорили разом, Нарья и Валь рассказывали о путешествии, Сарина передавала новости гильдии, Борей как всегда отсутствовал, а Тьяна должна была вернуться к вечеру. Лорн и Довер хлопали друг друга по плечам и, судя по тому, как они смеялись, Довер жаловался как тяжко было притворяться моим женихом.

— У неё дядька здоровый как медведь и нога костяная, как зыркнет у меня аж внутри всё вздрагивало.

Я боялась встречаться взглядом с Лорном, чувствуя неловкость от того как мы расстались, но парень сам подошёл, взял за плечи и заглянул в глаза.

— Милеш, прости, это больше не повторится.

Все разговоры сразу стихли.

— Вот и славно, вот и правильно, — Сарина довольно всплеснула руками и стала толкать обоих парней к выходу. И меня за ними следом. — Помирились голубчики, а теперь быстро займитесь лошадьми, мы тут и без вас справимся.

Уже на выходе из кухни поймала взгляд Валя, он кивнул с улыбкой, мол иди. И на сердце сразу стало легко-легко. Так что я взяла обоих друзей под руки, глянула на одного на другого и хитро прищурилась.

— Довер, у тебя месяц чтобы придумать, как выкрутиться из ситуации с моим женихом.

Парень комично взвыл.

— А почему месяц? — удивился Лорн, ничуть не протестуя, что я тащу их как на буксире.

Я весело улыбнулась.

— Потому что через месяц в Борден нагрянут мои родственники на ярмарку. И для них надо придумать очень вескую причину, почему такой завидный жених меня бросил.

— Так и знал, что эта затея выйдет боком, — застонал Довер, и мы с Лорном совершенно некрасиво захохотали.

До вечера мы холили лошадей, чистили стойла и насыпали свежие опилки и овес. Лорн принёс воды. Я обняла Соню за шею, не желая расставаться. За эти дни я так сроднилась с ней, что была готова отправиться в новое путешествие хоть завтра. Гладя шею кобылы, перебирала пальцами шёлковую гриву, и не могла заставить себя уйти из конюшни. Соня всхрапнула и, боднув головой, подтолкнула к выходу из стойла.

Я рассмеялась. Ну в точности как Сарина, выпроводившая с кухни.

— Мы ещё попутешествуем с тобой, а пока отдыхай, ты большая умница.

Кобыла закивала головой, полностью соглашаясь, мол да она умница, а ты загораживаешь кормушку в золотистым овсом.

Наконец оказавшись в своей комнате, я чуть не убилась через брошенные на пол у кровати баулы и без сил рухнула на стул. Столько всего надо переделать, до того как Тьяна утащит меня на чердак проверять магический резерв. И вообще всё, чему удалось научиться. Я ужаснулась, только сейчас осознав, что наше путешествие со всеми остановками длилось почти месяц, и наступил первый месяц осени. То-то из окна по взмокшей пояснице тянет сквозняком.

Собрав силы, закрыла створки, оставив только форточку чтобы совсем не задохнуться, глянула на мешки с одеждой и решила, что разберу их завтра. Сейчас хотелось только одного, спуститься в баню, набрать полную купель горячей воды и как следует помыться. И мысль, что мне теперь не придётся бегать с горячими чайниками воодушевила настолько, что я к свертку с чистой одеждой, достала из тётушкиных запасов ароматное мыло с мёдом и сливками и специальный жирный крем сводить мозоли на руках от поводьев, и ещё в других местах, о которых даже думать неловко. Месяц верхом на лошади не прошёл даром, и теперь я точно знала, почему все женщины из деревни предпочитали ездить на ярмарку в телеге.

К моему счастью в бане никого не было, но судя по влажности и мыльному запаху, парни уже помылись. Здорово, не будут тарабанить в дверь. Сунув всю походную одежду из мешка в корзину для грязного белья, чистую положила на лавку и зашустрила с вёдрами к колодцу и обратно.

Сарина услышав возню в бане, выглянула в коридор, приветливо мне улыбнулась и опять скрылась на кухне, откуда потрясающе пахло дрожжевым тестом. На ужин буду пироги? Вот бы сладкие. Я сглотнула слюну. Сем любые, а сладких потом куплю в городе. Я даже помнила где находится булочная, в которой продавали умопомрачительные пирожки с яблоками и сливами.

Решив что воды достаточно, заперла дверь и, сунув руку в купель, перешла на магическое зрение. Сила, ставшая настолько привычной, что я даже не почувствовала начала её движения, стала красными всполохами переливаться из пальцев в воду нагревая до нужной температуры. Забравшись в купель, с блаженным стоном погрузилась по самый подбородок и закрыла глаза.

— Как же хорошо.

Отмокнув так, что едва не уснула, дотянулась до мыла и стала скрести себя мочалкой, ужасаясь синякам по всему телу и подозревая, что мягкое место вообще один сплошной синяк.

— Как я завтра пойду на тренировку к Таволу? — Пробормотала, рассматривая свои жилистые руки и мускулистые ноги. Увиденное не радовало. Такую меня ни один парень в деревне бы не сосватал, как говорят в таких случаях: даже подержаться не за что. Интересно как Валь смотрит на то, что происходит с моим телом? Он же парень, им нравятся девушки белые, румяные и во всех местах мягкие, я же скоро на мальчишку стану похожа. Вспомнив, как жарко подмастерье обнимал под одеялом, его сбитое дыхание шевелящее волосы на затылке и украдкой сорванные поцелуи, когда Нарья и Довер не видели, почувствовала, что краснею. Выходит я всё равно ему нравлюсь, а значит и переживать не о чем.

Наскоро закончив мыться, шипя от боли, натёрла заживляющей мазью синяки. Одевшись в юбку с блузкой, почти насухо вытерла волосы и закрутила влажный пучок на затылке, чтобы не холодили спину. Убралась в купальне и выскользнула на улицу. Спать не пошла, зная, что Валь ждёт за конюшней. Юркой тенью пробралась под окнами дома, боясь, что наставники заметят, и едва завернув за угол, была сграбастана в сильные объятья и губы парня накрыли мой рот, поглотив испуганный вскрик.

— Как же я соскучился, Милешка, — шепнул Валь, едва мы прервали поцелуй, чтобы отдышаться.

Мои руки зарылись в его отросшие волосы. Не находя слов передать свои чувства, сама пылко поцеловала парня, показывая как я по нему соскучилась. Валь обнял крепче, и я почувствовала, как его рука стиснула поясницу, вторая по-хозяйски оказалась на моей попе.

На этот раз мы целовались долго, голову пьянило от невероятных ощущений, что дарили его руки, забравшиеся под мою блузку и гладящие спину. Даже сквозь тонкую ткань нижней рубашки его ладони оставляли огненный след. Я тоже осмелела и, воплощая свою мечту, сунула ладони ему под безрукавку, оглаживая мускулистую спину. Парень застонал, прислонил спиной к стене конюшни, и запустил руки мне в волосы, массируя затылок не разрывая поцелуя. Притиснулся так, что в животе стало горячо. Не сдержав ответный стон, я откинула голову, открывая шею и ключицы для поцелуев, как же это сладко и горячо. Казалось я вся горю изнутри.

— Милешка, хватит, — Валь с хриплым стоном отстранился, шагнул назад и, отвернувшись схватился за голову. — Что мы творим?

Меня настолько потрясли собственные чувства и то, как реагировал Валь, что я стояла, привалившись к стене не в силах восстановить дыхание и унять бьющееся сердце. И не совсем понимала о чём он говорит? Что не так?

— Валь? — Окликнула едва слышно.

И вновь оказалась в его объятиях, на этот раз нежных и ласковых. Одной рукой парень поддерживал меня под спину, другой водил пальцами по моему лицу.

— Ты такая красивая, — он легко коснулся моих губ. — Меня тянет к тебе так, что я с ума схожу.

Внутри всё замерло, услышав его невысказанное "но"

— Тебе что-то сказали наставники?

Парень кивнул и вдруг расплылся в дурашливой улыбке.

— У главного мастера для тебя задание и для его выполнения ты должна оставаться девицей. Так что мне пригрозили, если позволю себе лишнего, это лишнее мне оторвут.

Я прыснула со смеху. Почему-то вспомнился случайно подслушанный давнишний разговор главного мастера с Таволом, что меня нужно подготовить к празднику середины зимы. Не с этим ли связаны все запреты? Валь, стиснул ещё сильнее и заговорил уже серьёзно.

— Милешка, дело не только в наставниках, я сам хочу, чтобы у нас всё было по-людски. Тебе учиться надо, магию осваивать. Так что пока только поцелуи. Получишь звание подмастерья, тогда и поговорим о будущем.

Я задумалась, водя пальцем по его груди. Мне безумно нравилось с ним целоваться, нравилось, как он на меня реагирует, только я и сама была не готова пойти дальше. Страшно. Страшно потерять свободу и снова зависеть от чьего-то мнения, даже если это будет Валь. И правы наставники, мне учиться надо, я столько ещё не знаю. Но больше всего смущало, что магия манила сильней поцелуев и в этом я Валю ни за что не признаюсь.

Услышав судорожный вдох, очнулась от мыслей и поняла, что мои ладони снова непонятным образом оказались под безрукавкой парня, и оглаживают кубики на его животе и чуть выступающие рёбра. Валь смотрел напряжённо, ожидая решения, а у самого в глазах плескалось такое желание, что я потянулась к нему за поцелуем. И снова нам не хватало дыхания, его руки тоже оказались у меня под блузкой, на этот раз, завладев грудью поверх нижней рубашки и это было так остро, что я начала сомневаться, что мы дотерпим до окончания моей учёбы.

— Так что ты решила?

Восстанавливая дыхание, и давая себе остыть, Валь прижался лбом к моему лбу, а сам крепко обнимал за талию. Мои руки тоже обвились вокруг его шеи, и пальцами я гладила его затылок.

— Думаю, ты прав и нам стоит подождать. Это же не долго? Сколько ты учился до подмастерья?

— Шесть лет.

— Сколько?

От моего возмущённого возгласа Валь затрясся от смеха.

— Да, ты права, столько я не выдержу. Но если главный мастер скажет ждать, придётся. Ты единственная девица в гильдии и думаю, заданий тебе наберётся много.

— А Фэйт?

— Она с Хантом и у них всё серьёзно.

Я хмыкнула, радуясь, что подруга Валя останется ему только другом. Помолчав, не утерпела и всё-таки спросила.

— А что за задние мне придумали?

Валь снова рассмеялся, отстранился и щёлкнул по носу.

— Об этом тебе скажет главный мастер, когда будешь готова.

Глава 17

Снова потянулись дни наполненные тренировками и учёбой. У меня стали стабильно получаться щиты. Правда пока очень слабенькие. Довер своей магией земли пробивал их с одного удара, но я не унывала. Знала — это только начало. Борей обучил десятку огненных и земных рун и научил совмещать их с эфирными щитами. Оказалось нельзя просто перенести огонь на предмет, он сгорит. Сначала нужно наложить руну щита, поверх огненную руну и тогда огонь будет гореть на любой поверхности, и она не будет греться. Тавол тут же предложил опробовать заклинание и научил стрелять огненными стрелами, правда я чуть не спалила лук, и с тех пор больше никогда не забывала ставить щиты даже на руки.

Тьяна устроила устный опрос по учебнику географии, который я изучала самостоятельно во время путешествия. И для меня наступил полный мрак в виде математики. Вот на ней я и застряла, причём сильно, потому что пересчитать серебрушки в отдельно взятом кошельке это одно, а решать уравнения, строить графики функций и вычислить объём сферы заданного диаметра оказалось совсем другое. Утешало одно, Лорн и Довер, так же как и я, страдали над учебником математики. И вскоре само собой получилось, что вечером после ужина мы собирались на кухне и, разложив на столе тетради, вместе корпели над задачами.

Валь иногда исчезал по делам гильдии, и тогда я от волнения била все рекорды в спортивном зале. Так мне было легче справляться с тревогой за подмастерья. Тавол довольно потирал руки и нагружал так, что вечером сил хватало доползти до кровати и отрубиться спать, какие там волнения и переживания.

Зато когда Валь возвращался — это окупало всё. У меня кружилась голов, и не хватало дыхания от жарких поцелуев и объятий. Но больше всего мне нравилось, когда мы вдвоём отправлялись в предместье выезжать лошадей. Оказавшись вдали от едких насмешек Лорна и Довера и всё понимающих улыбок наставников, мы наслаждались временем проведённым только вдвоём.

Вот и сегодня мы сбежали ни свет ни заря. Валь вернулся ночью после трёх дней отсутствия и утром сразу утащил в предместья. Благо сегодня воскресенье и у меня был выходной от всех занятий. Мы сидели под пожелтевшей рябиной, раскинувшей алые грозди спелых ягод, наблюдая, как Соня и Хаук конь Валя — пасутся на лугу. Трава большей частью пожелтела и кони подъедали ещё оставшиеся сочные стебли, словно понимали, что скоро перейдут на овёс и сено.

Я устроилась на коленях парня, положила голову ему на плечо и нежилась в уютных сильных объятиях. Валь в зубах жевал травинку и то и дело щурился от яркого полуденного солнца. Оно хоть и слепило, но уже не грело. Листва на деревьях стремительно желтела и среди золота и багрянца лесов островками просматривались зелёные ели. Небо без единого облачка сияло прозрачным аквамарином. Кристально чистый прохладный воздух ласкал раскрасневшееся от смущения лицо. Буквально минуту назад мы страстно целовались и теперь я ощущала как бешено колотится сердце парня.

— Учись быстрей Милешка. И будет у нас задание на двоих.

— Такие бывают?

— Конечно. Никто сразу не даст вам самостоятельные задания, сначала практика с наставником. По-хорошему тебя должны отправить с Фэйт, но я с ней договорился. Она возьмёт Довера.

— Вы виделись?

Извернувшись, глянула на Валя, и увидела его хитрую улыбку.

— Ревнуешь?

— Было бы с чего, сам сказал она с Хантом. — Фыркнув, я снова откинулась на парня и меня ещё тесней стиснули в объятиях. — Нас, правда, вдвоём отпустят?

— Да, сразу после ярмарки. Ты ведь хочешь повидаться с родственниками?

— Хочу, очень… — я запнулась и захихикала. — Надо срочно ссориться Довером.

Валь тоже зафыркал от смеха, вспомнив, что парень числится моим женихом. А меня вдруг осенило и, резко высвободившись из объятий подмастерь, села к нему лицом.

— Валь, мои родственники думают, что я работаю в книжной лавке и живу в доме мистера Томаса. Что делать-то?

— Я и забыл об этом. — Парень озадаченно почесал в затылке. — А ну вставай. — Он быстро поднялся, ставя меня на ноги, и свистнул лошадей. — Хорошо напомнила, успеем переселить тебя из гильдии.

— Ты серьёзно?

— Серьёзней некуда.

Мы быстро оседлали лошадей и пустили их рысью обратно к городу. Добравшись до гильдии, завели их в стойло, расседлали и, наполнив кормушки, помчались на третий этаж к Борею. Валь постучал в комнату главного мастера и, услышав "Войдите", втолкнул меня в залитую светом гостиную.

— Мастер, тут такое дело.

Борей, увидев наши раскрасневшиеся лица, и сцепленные руки, сощурился.

— Если собрались пожениться, сразу говорю, нет.

Мы замерли, опешив от подобно заявления, переглянулись и, я почувствовала, что мучительно краснею. Валь фыркнул от смеха и посмотрел на учителя.

— Мы с Милешей это уже обсудили. Подождём, пока она закончит обучение. Мы по другому вопросу. Надо на время ярмарки устроить её работать в лавку Томаса Майерса и желательно жить к нему же.

Борей быстро смекнул к чему всё это и засмеялся.

— Да уж, знатно вы влипли.

— А как же занятия? — Я решила тоже вмешаться в разговор. Если честно я не представляла, как буду совмещать работу в лавке и занятия с Тьяной и Таволом.

Борей задумался, а потом ахнул рукой.

— Возьми учебник математики с собой и считай это твоё первое самостоятельное задание. А теперь брысь отсюда. У меня дел много.

Оказавшись в коридоре, я привалилась спиной к стене. Валь улыбался, да так ехидно, что у меня начали закрадываться смутные опасения.

— Что?

— Слышала, что сказал мастер?

Я неуверенно кивнула, чувствуя, что такая радость подмастерья не сулит ничего хорошего и как в воду глядела.

— Раз это твоё первое задание, то и договариваться тебе.

— Серьёзно? Вы втравили меня в историю с невестой и мне же отдуваться?

Валь пожал плечами.

— Это самое простенькое задание. Надо же тебе с чего-то начинать.

Осознав, что теперь не отвертеться, злобно зыркнула на весельчака, выражая своё мнение по этому поводу и пошла собираться к переезду. Оказавшись в своей комнате, замерла в растерянности, не зная с чего начать. За это время я основательно обросла вещами: над столом между окнами висели настенные часы, которые я так удачно прихватила из дома, вместо сундука для вещей появился добротный лакированный шкаф, битком забитый одеждой и постельным бельём. У камина теперь стояло кресло, в котором, забравшись с ногами, было уютно читать. Представив, как явлюсь в книжную лавку со всем своим скарбом, рассмеялась от нелепости картины. Наверно стоит взять лишь самое необходимое. То, с чем я по весне пришла в Борден.

Походный рюкзак обнаружился за стопками одежды в самом дальнем углу шкафа. Упаковав пару смен одежды и кое-какую обувь в сумку, осмотрела комнату, не забыла ли чего важного и вдруг осознала, что улыбаюсь. Неужели осуществится моё желание поработать в книжной лавке?

Пока шла по улицам до моста, удивлялась, как раньше не заметила начинающееся в городе столпотворение. Многие приезжали на ярмарку загодя, и на дорогах было не протолкнуться от гружёных телег. Так скоро на приличных постоялых дворах комнат не останется.

Недолго думая, свернула на другую улицу и припустила бегом к знакомому трактиру, очень надеялась, что ещё будут свободные номера и места для телег под навесом.

В трактире было шумно, тесно, пахло мясным жарким и сдобными пирогами. Протиснувшись к барной стойке, выстояла очередь из трёх дюжих мужиков, тоже приехавших на ярмарку пораньше, пританцовывая от нетерпения, еле дождалась своей очереди.

— Добрый день, — поздоровалась с незнакомым мужчиной. Здоровый как медведь и такой же косматый. Не иначе сам владелец. Оно и правильно, когда такой наплыв постояльцев ссор и ругани не избежать, тут парнишке не справиться. А такой гаркнет и все сразу стихнут.

— И тебе добра, юная девица. — Мужчина сощурился, окидывая меня и котомку за плечами цепким взглядом. — Комнату изволишь?

— Две.

— Эк, — мужик крякнул от удивления. А потом понимающе улыбнулся. — Тебя уперёд послали?

Я закивала, расплываясь в улыбке.

— Бронирую две комнаты, два навеса для телег и стойла для четырёх коней на следующей неделе от пятницы до понедельника.

С этими словами выложила на стойку десять серебреников.

Я пока бежала до трактира припомнила сколько в деревне осталось лошадей, сколько урожая могли снять и поняла, что на ярмарку приедет староста и моя родня. Больше просто некому.

Мужчина огладил бороду, явно прикидывая что-то в уме, отсчитал семь монет и сгрёб в ящик под стойкой, остальные толкнул мне.

— Задаток, остальная оплата при выезде.

Достал из того же ящика видавшую виды потрёпанную тетрадь, карандаш и открыв чистую страницу, записал два номера: триста один и триста два. В скобках приписал навесы и стойла.

— На кого бронировать?

— Осиповы и Акунины. — Назвала я фамилию дядьки Казима и старосты.

— Так вы из Кряжек? Или Сборышей? — Сразу догадался трактирщик.

Я улыбнулась. Откуда нам ещё быть с такими-то фамилиями.

— Из Сборышей.

— Хорошо, буду ждать, — он своей лапищей спихнул тетрадь обратно в ящик. — Но учти до вечера пятницы не заселитесь, утром комнаты сдам, и задаток не верну.

К тому, что могу не получить своё серебро обратно, я была не готова. И уже сомневалась, правильно ли поступила? Вдруг наших будет больше? Или они вообще не захотят селиться в городе и остановятся в предместьях? Видя мои сомнения, мужик усмехнулся и потянулся за своей тетрадкой.

— Сомневаешься? Могу бронь снять, но к следующим выходным мест не будет.

— Не нужно, пусть комнаты останутся за нами.

— Верное решение, не пожалеете, что у меня остановились. От трактира самая широкая дорога до ярмарочной площади, поутру в толчее не застрянете и займёте лучшие места.

Я только головой покивала. Скоро ночами начнутся заморозки. Лучше я потеряю семь серебрушек, чем мои родные будут ночевать на улице. Только нужно в пятницу их у ворот встретить. Зато теперь я знала, как устроиться на работу всего на две недели. Лишь бы мистер Томас согласился.

К книжной лавке я специально пришла под самое закрытие, когда на улице уже начало темнеть. Снова звякнул колокольчик, и меня окутали запахи кожи, типографской краски и немного прибитой дождём пыли. Кажется, мистер Томас недавно делал влажную уборку.

— Добрый вечер. — Поздоровалась я с пожилым мужчиной, обнаружившимся за прилавком. Он снова читал книгу в неярком свете лампы, то и дело поправляя сползающие очки. Подняв взор мужчина по-доброму улыбнулся.

— Добрый. Ищите что-то конкретное?

— Да, жильё и работу на две недели.

Я решила говорить правду. Мне и так было стыдно, что снова придётся обманывать родных и врать ещё и старому владельцу книжной лавки не хотелось. Скорее всего он запомнил, как я покупала у него карты и начни я плести небылицы, не видать мне тут работы. А хотелось очень.

— А не ты ли покупала у меня карты?

Как в воду глядела, что вспомнит. Улыбнувшись, кивнула.

— Я, мы тогда с женихом к вам заходили. Думала у нас всё серьёзно, а он ветреный оказался. Мне теперь пойти некуда. Родня на ярмарку только через две недели приедет. Как расторгуются с ними домой и вернусь.

— Что же подавальщицей в трактир не устроилась? Девушка ты крепкая, такие всегда нужны.

Я рассмеялась.

— Я бы с радостью мистер Томас, да не берут, говорят своих с избытком. — Это была истинная правда, специально узнавала, на случай если книжник не примет на работу, а родным бы сказала, что от него уволилась. — Возьмите меня к себе, обещаю не пожалеете. Буду убирать, стирать, готовить, на рынок ходить. Еду сама себе куплю. Я вас нисколечко не стесню. Мне бы только пожить где две недели. — Я ещё раз обвела взглядом стеллажи. Сколько же тут книг. Я была готова жить прямо тут в лавке, если только хозяин разрешит.

Мужчина сощурился, окидывая меня взглядом. Поправил снова съехавшие на кончик носа очки, закрыл книгу, сложил руки перед собой на прилавке, и чуть подавшись вперёд, посмотрел на мои ноги.

Я знала, что он там высматривает и об опрятном внешнем виде позаботилась заранее. Сапожки были начищены до блеска, юбка идеально выглажена и на свободном вязаном свитере ни одной затяжки. Даже рюкзак вещами был выстиран и небольшая дыра, появившаяся после месяца скитаний по лесам, заштопана заплаткой в виде цветка.

Оставшись довольным моим внешним видом, книжник присел обратно на свой стул и глянул теперь сурово.

— Тебя как зовут?

— Милеша Савина.

— А до сего дня ты где жила, Милеша Савина?

— У жениха. Бывшего. Я к ним в дом устроилась работницей, так и познакомились. Но вы не сомневайтесь я до сих пор девица. У нас было всё серьёзно, только не срослось. Хорошие они люди. Его матушка предлагала остаться, пока моя родня приедет, да я не смогла. Нехорошо это. Расстались, на том и точка.

Мужчина кивнул, пожевал губами, взвешивая мои слова. Глянул за окно. Там уже давно стемнело, и в сквере зажглись уличные фонари.

— Что ж, вижу девица ты приличная, помогу, но и с тебя спрос. Живу я один, вести дом силы уже не те. Вот и займись, а в лаке, не обессудь, делать тебе нечего. Торговле тоже надо учиться. Тут за две недели не успеешь вникнуть, смыл учить. Это все твои вещи?

— Да, все. — Я прижала рюкзак к гуди, сияя от счастья, что получилось. Ведь получилось. И врать особо не пришлось лишь придерживаться легенды, что Нарья тогда придумала. Гильдия вполне может сойти за дом где я якобы была работницей.

Мистер Томас вышел из-за прилавка, подошёл к двери в лавку, перевернул висящую на ней табличку, чтобы прохожие видели, что закрыто. Замкнул на несколько замков, и повёл за собой вглубь, по пути гася светильники.

За стеллажами оказалась небольшое складское помещение заставленное деревянными ящиками из него вела лестница на второй этаж где обнаружился просторный коридор с идущими вдоль него дверями. Толкнув одну из них, мужчина посветил масляной лампой.

— Это гостиная. Я давно ею не пользуюсь, но в порядок приведи, а то обивка на мебели испортится.

— Сделаю, мистер Томас, не сомневайтесь.

Он пошёл дальше, открывая двери в комнаты и светя в них лампой. В тусклом свете я могла разобрать только очертания нагромождённой везде мебели. Складывалось впечатление, что раньше книжник жил в огромном замке, а как переехал в город всё убранство забрал с собой и впихнул в эти жалкие коморки.

— Это моя спальня, здесь теперь твоя, занимай и живи, это мой кабинет и единственная комната куда тебе категорически запрещаю заходить.

— Поняла, в кабинет не заходить даже не заглядывать. — Я закивала, всем видом выражая согласие с требованиями хозяина, а сама незаметно улыбнулась. Мне же работы меньше. И это хорошо, судя по тому, что я увидела в доме, вычищать этот бардак я буду долго.

Мы пошли дальше.

— Здесь чулан, ванная и кухня. Из неё есть лестница на первый этаж во внутренний двор. Там же сарай с тяпками и граблями. Будут силы и желание тоже порядок наведи. А нет, так и бог с ним с садом. Вряд ли ты управишься за две недели.

Закончив обзор дома, мистер Томас повернул назад и вручил мне лампу.

— Отдыхай, и смотри, чтобы я не пожалел о своём решении.

— Обещаю, вы не пожалеете.

— Ну-ну. — Хмыкнул старик, закрывая дверь своей спальни. И столько скепсиса было в этом хмыканье, что я тоже усмехнулась.

Посмотрим как он будет ко мне относиться, когда приведу этот дом в порядок. Тут и правда не до работы в книжной лавке, если ещё и сад в таком же запустенье.

Утром я проснулась от ужасного свербения в носу, пару раз громко чихнув, потёрла распухший нос и открыв глаза осмотрелась. Спать я легла прямо поверх пыльного покрывала, побоявшись разбирать кровать. Сквозь щели между зашторенными тяжелыми занавесями пробивалась узкая полоска света и ложилась на деревянный пол, являя мои собственные следы отпечатавшие на сантиметровом слое пыли. Как я вообще могла тут уснуть и не задохнуться?

— Апчьхи! А-а-а пчьхи! Апчьхи!

Чихая, как припадочная слезла к кровати и бросилась к окну, отдёргивая шторы и распахивая створки, чтобы впустить хоть глоток чистого воздуха. Высунувшись на улицу по пояс, завертела головой, осматривая открывающийся унылый вид.

Дворик за домом был совсем крохотный. Со всех сторон его подпирали такие же небольшие садики, а за нами двухэтажные дома. Забор наверно городили соседи, потому что все три стороны были сделаны по-разному. Справа сплошная дощатая стена, слева железная ограда и за ней непролазные кусты, загораживающие вид на чужой двор, а позади каменная стена. Насколько я могла видеть со второго этажа, прилегающие сады были ухожены, там росли плодовые деревья и кустарники, мягкая трава, по которой можно ходить босиком, каменные дорожки, а в саду за каменной оградой виднелась крыша небольшой беседки. Красиво. А у нас что? А у нас буйство зарослей дикой ежевики, деревья с сухими ветками, которые ни разу не подпиливали и вместо мягкой травы бурьян с колючками выше колена.

Дунувший за спиной сквозняк заставил оторваться от безрадостной картины вернуться в комнату и оглянуться на распахнутую дверь. В проёме стоял мистер Томас в чистом выглаженном сюртуке.

— Я в лавку, завтрак на столе. Если что-то будет непонятно или не найдёшь где лежат тряпки приходи и не стесняйся спрашивать.

Сейчас пожилой мужчина был суров, и хмуро смотрел на меня из-под кустистых бровей. Видимо утром уже не думал, что приютить непонятную девицу в своём доме было хорошей идеей.

Я дружелюбно улыбнулась.

— Спасибо, мистер Томас. Постараюсь лишний вам раз не докучать.

Он смотрел на меня с минуту, неуверенно кивнул и пошёл к лестнице, ведущий вниз на склад. Дождавшись, пока его шаги стихнут, решила при свете дня рассмотреть, что за комната мне досталась.

Узкая кровать с резными спинками, гора сундуков у стены, которую тронь и обрушатся на голову, настолько шатко они стояли. Один угол заставлен рулонами скатанных ковров. У стены противоположной от кровати стояли три секретера, только подтвердив мою догадку, что раньше мужчина жил в просторном доме. Стены сплошь завешены старыми картинам. Прямо так от пола до высоких потолков. А вот пол голый, зато его будет легко отмыть от пыли. Вряд ли бы у меня хватило сил вытащить из-под всей этой мебели ковёр и дотащить до сада, чтобы выбить.

Пока ничего такого с чем не справится веник, тряпка и ведро воды я не увидела и отправилась обследовать другие комнаты, оценивая фронт работ. Ну что ж, если не трогать сад с домом я справлюсь.

Наскоро позавтракав яичницей, запила стаканом воды, помыла посуду, обрадовавшись обнаруженному в доме водопроводу. Не придётся таскаться с вёдрами от колодца. И, найдя в кладовой принадлежности для уборки, взялась отмывать дом. Поскольку распоряжений не заходить в спальню хозяина не поступало, уборку решила начать с неё, рассудив, раз комната жилая, то и пыли там будет меньше.

За день я расправилась только с пылью, накопившейся на поверхностях всего и вся, приготовила обед, на который мистер Томас не явился, и он стал ужином. Три следующих дня я двигала мебель и таскала рулоны с коврами выбивать во двор, добираясь до самых потаённых уголков, мысленно вознося благодарности Валю и Таволу, гонявших в спортивном зале до седьмого пота и дрожащих коленок. Благодаря их тренировкам, я совершенно не уставала, а отмытый дом радовал глаз и сил словно прибавлялось. Теперь я была уверена, что успею разобраться ещё и с садом.

Мистер Томас, первые дни выглядевший мрачным и нелюдимым видя, что от меня нет никаких хлопот, одна лишь польза, признался, что сам не знает зачем пустил в дом и ждал первого моего промаха, чтобы выставить на улицу.

— Ты прости, девочка. — Сидя за завтраком, он потянулся и накрыл своей сухощавой ладонью мои пальцы и легонько сжал. — Не привык я с кем-то жить. А тут ты как ураган ворвалась. Не было поначалу к тебе доверия и теперь чувствую за собой вину.

— Что вы, мистер Томас, я понимаю. И очень благодарна, что пустили к себе в дом. Только мыло у вас закончилось и овощей бы с зеленью свежих прикупить. Можно я сегодня на рынок схожу?

— Конечно, сходи и купи всё что нужно. Только хорошенько торгуйся, в преддверии ярмарки цены взвинтили до небес.

Хозяин дома поднялся со стула, вышел с кухни, и я услышала как хлопнула дверь в его кабинет. Спустя пять минут он вернулся с чернилами, пером, бумагой и мешочком, в котором позвякивали монеты. И мы сели составлять список и стоимость покупок, ориентируясь на обычные цены. Потом мне отсчитали пять серебреников медью, выдали огромную корзину и проводили до выхода через книжную лавку.

С этой части города до рынка было далековато. Да и народу за эти дни прибыло столько, что я диву давалась. Все улицы были запружены телегами и повозками с товарами. Казалось, со всех окрестных деревень всё выращенное везли на ярмарку. Мешки с зерном, репу, морковь, свеклу, брюкву и капусту. А уж сколько везли корзин с румяными яблоками и спелыми грушами. Прямо передо мной медленно ползли по дороге три телеги с фруктами. Аромат был такой, что захотелось испечь пироги. Решив купить яблок за собственные деньги и порадовать мистера Томаса домашней выпечкой, хотя бы таким образом отблагодарив за доброту, прибавила шагу, буквально протискиваясь сквозь толпы горожан и приезжих.

Я наверно настолько вжилась в свою роль, что у меня за все эти дни даже мысли не возникло наведаться в гильдию, узнать как у них дела. Поэтому увидев издалека в овощном ряду Нарью с Лорном, лишь кивнула в приветствии, когда они меня заметили, и прошла мимо, пробираясь к прилавкам с зеленью. Была у меня идея к яблочным пирогам напечь ещё и пирожков с сыром и пряными травами.

Пройдя пол ряда, всё же не выдержала и обернулась. Лорн удивлённо таращился мне в след. Нарья дёрнув парня за рукав и заставив нагнуться, что-то выговаривала ему на ухо. Пару раз глянула на меня, улыбнулась и потащила ученика к мясным прилавкам.

Мне тоже стоит прикупить парной крольчатины и копчёных колбас. Но я демонстративно отправилась в хозяйственный ряд. За время уборки истратила у мистера Томаса все запасы мыла и ветошь, и надо ещё крем для рук прикупить, от едкого щёлока кожа на ладонях шелушилась.

Так прохаживаясь между палаток с товарами, я постепенно заполняла корзину покупками, строго сверяясь со списком и если цена на тот или иной товар оказывалась завышена, торговалась как заправская купчиха, испытывая от этого огромное удовольствие. Отоварившись зеленью, сыром и свежими яйцами, я протискиваясь к выходу с ряда, когда почувствовала как кто-то с силой схватил за локоть и выдернув из толпы, пихнул между торговых палаток. Вскрикнув от испуга, стала бить по сильной руке, пытаясь вырваться, пока не услышала над собой смех Довера.

— Тише ты, всю руку исцарапала, ну и ногти тебя.

— Совсем сдурел так пугать? — Рассерженно зашипела на друга, чувствуя как от испуга колотится сердце.

— Я пугаю? А ты почему из дома совсем не выходишь? Который день караулю на улице, хоть бы в окно выглянула.

Перехватив заметно потяжелевшую корзину обеими руками, пристроила перед собой, отгораживаясь от парня.

— Довер, ты в своём уме? Мои окна на другую сторону дома в сад выходят, куда бы я тебе выглянула? И вообще что ты тут делаешь? Следишь за мной?

— Слежу? Да я тебя с утра высматриваю. Как Лорн сказал, что видел тебя на рынке, все ряды обежал, насилу нашёл.

— Зачем? Или запамятовал? Это ты меня бросил, так чего теперь караулишь? Сказала, обиду не прощу и не вернусь. Вот и иди домой. Нечего нам сплетни собирать.

Увидев, как у парня от удивления вытягивается лицо, еле сдержалась, чтобы не захихикать. И пусть нас тут никто не видит и не слышит, я вела себя будто и правда рассталась с женихом. Спасибо Тьяне и Таволу за опыт жизни во дворце, когда даже во сне нельзя себя выдать.

Друг удивлённо хлопая голубыми глазами соображал наверное минуту. Потом на его лице прорисовалось озарение и он, сощурившись, взглянул на меня по-новому.

— Вот как? Значит, не простишь?

Я качнула головой, изо всех сил борясь со смехом.

— Былое всё, Довер. Не по пути нам.

Развернувшись, хотела выбраться из тесного места, но он опять схватил за руку, дёрнул к себе, крепко обнял и хотел поцеловать. Я едва успела отвернуться и его губы мазнули по виску.

— Я не отпущу тебя Милешка, не смогу. Дай нам шанс.

И это наглец, сверкая хитрющими синими глазами, вновь потянулся с поцелуем.

Отмерев от шока, пихнула парня в грудь, отталкивая от себя, и что есть силы залепила звонкую пощёчину.

— Совсем сдурел? Я больше не твоя невеста!

Крутнувшись на каблуках, ринулась прочь, промчалась до конца торгового ряда и, внезапно почувствовав липкий любопытный взгляд в спину, остановилась и незаметно оглянулась. Соседка мистера Томаса смотрела на меня, указывая пальцем, и что-то взахлёб шептала другой женщине. Нас видели. Вот почему Довер спровоцировал меня на оплеуху. Чтобы всем показать, что мы окончательно расстались. Голова. Быстро соображает. Не даром, главный мастер и Тавол носятся с парнем. Будет с него толк.

Придав лицу, самое обиженное и возмущенное выражение, протиснулась мимо тёток, будто я их знать не знаю и, смахнув невидимые слёзы, отправилась в мясной ряд, довольная устроенным представлением. Пора заканчивать с покупками. Время уже полдень, а я хотела ещё с пирогами затеяться.

Дома, рассортировав продукты: овощи в короб, мясо и колбасу в холодный ящик, туда же крынку с молоком, пол головки сыра и лукошко с яйцами. Купленную на вес оптом зелень вывалила на стол и села перебирать. А сама в уме прокручивала встречу на рынке и только головой покачала от того как всё обернулось. Довер молодец, первый заметил тех женщин и подыграл мне. Только с пощёчиной некрасиво получилось. Друг не заслужил. При следующей встрече нужно будет извиниться.

Неожиданно на кухню зашёл мистер Томас. Обычно он днём не поднимался на второй этаж. Мужчина жил довольно скромно и никогда не обедал. Только завтракал и ужинал, и я привыкла, что днём тут совсем одна.

— Что-то случилось, мистер Томас?

— Это я у тебя хотел спросить, соседка сказала, видела тебя на рынке с женихом. Что ему было нужно?

Я пожала плечами.

— Хотел мириться, да я не стала.

— Не обидел?

— Нет, я хоть и худенькая, а рука тяжёлая. Думаю, теперь он точно понял, что я не вернусь.

Мужчина усмехнулся, достал крынку с молоком налил стакан и с удовольствием выпил.

— Что будешь готовить?

— Картошку с овощами и яблочный пирог. Хотела ещё пирожков напечь, да наверно будет много. Отложу на воскресенье. — Положив на стол мешочек с оставшейся медью, толкнула к старику. — Возьмите, сдачу, мне удалось выторговать двадцать медяков.

— Хорошая ты девушка Милеша, радуешь старика. Только надумаешь с женихом мириться, смотри не прогадай. Коли обидел раз, то снова это сделает.

Я насупилась, уткнувшись в гору зелени. Поняв, что тема мне неприятна, мистер Томас вернулся в лавку, а я, поставив тесто, взялась чистить яблоки.

Провозившись с пирогами почти до ночи, вынула их из печи, поставила на доску остывать, накрыв чистыми полотенцами, и отправилась спать, продумывая завтрашний день. Основную уборку я закончила, а чтобы убраться в шкафах надо спросить разрешения у хозяина дома. Если скажет, что нельзя, займусь садом. Скрип сухих веток ночами под окном уже изрядно нервировал, вызывая дикое желание взяться за пилу.

Ополоснувшись в душе, надела тёплую пижаму до самых пят и прокравшись с лампой в комнату, забралась под одеяло, вдыхая аромат ночи. Нос быстро замёрз, а под одеялом на пуховой перине было тепло. Уже уплывая в сон, услышала сильный скрип почти высохшей яблони за окном. Замерев, прислушалась. И снова скрип, словно кто-то пытается влезть на дерево. Неужели Довер?

Не веря собственной догадке выбралась из постели и подбежав к окну всмотрелась в ночную темень. Луны не было, на небе сияли только звёзды, и весь сад был погружён в непроглядный мрак.

Воззвав к магии, сделала пас, и над ладонью взвился огонёк, осветив пространство за окном на два метра. На дереве сидела чёрная кошка, от ужаса вцепившись всеми лапами в сухую ветку. В ночи вспыхнули зелёные глаза и животина уставилась на меня.

Раздалось жалобное.

— Мяу-у-у.

Животное привстало и на полусогнутых лапах поползло ко мне, но сухая ветка подломилась. С истошным воплем кошка сверзилась на землю и с перепугу ломанулась прочь, собирая на свою шкуру все колючки.

Я засмеялась, испытывая огромное облегчение, что это всего лишь зверь. Рядом распахнулось соседнее окно, и из него выглянул сонный мистер Томас в белом ночном колпаке.

— Милеша, что за шум?

— Это кошка, мистер Томас. Она уже убежала.

— Да? Хм. Ну ладно.

Он вернулся в комнату, закрыв окно и заперев его на щеколду. Я ещё немного постояла, пока не почувствовала как ночной холод пробирается под рубашку и вернулась в постель.

С садом я провозилась все выходные и ещё три дня. Безжалостно пилила сухие ветки, визгом пилы переполошив всех соседей. Снесла ветви в сарай, пригодятся зимой для растопки камина и кухонной печки. И вооружившись топориком для мяса взялась за заросли дикой ежевики, оплетшей почти весь сад. Царапая руки в кровь безжалостно вырубала её как злостный сорняк, а потом выпросив у той самой соседки-сплетницы лопату, насколько смогла выкопала корни. Конечно по весне появится новая поросль, но если не запускать и не давать ей разрастаться жить можно. Той же лопатой выкопала все сорняки и колючки, чьи сухие стебли были толщиной в моё запястье, обкопала деревья и взялась за грабли с тяпкой. К концу работ сад приобрёл боле менее ухоженный вид. Не такой идеальный как у соседей, но зато в нём можно было поставить стол, пару кресел и вечером пить чай с печеньем. Сама любительница сладкой выпечки я пристрастила к ней хозяина дома и теперь мы вечером, укрывшись пледами чаёвничали в саду и я слушала рассказы старика о былой жизни.

Глава 18

С садом я провозилась все выходные и ещё три дня. Безжалостно пилила сухие ветки, визгом пилы переполошив всех соседей. Снесла ветви в сарай, пригодятся зимой для растопки камина и кухонной печки. И вооружившись топориком для мяса взялась за заросли дикой ежевики, оплетшей почти весь сад. Царапая руки в кровь безжалостно вырубала её как злостный сорняк, а потом выпросив у той самой соседки-сплетницы лопату, насколько смогла выкопала корни. Конечно по весне появится новая поросль, но если не запускать и не давать ей разрастаться жить можно. Той же лопатой выкопала все сорняки и колючки, чьи сухие стебли были толщиной в моё запястье, обкопала деревья и взялась за грабли с тяпкой. К концу работ сад приобрёл боле менее ухоженный вид. Не такой идеальный как у соседей, но зато в нём можно было поставить стол, пару кресел и вечером пить чай с печеньем. Сама любительница сладкой выпечки я пристрастила к ней хозяина дома и теперь мы вечером, укрывшись пледами чаёвничали в саду и я слушала рассказы старика о былой жизни.

Довер больше не появлялся, а может это я не выходила из дома, поэтому не виделись. Я вообще никого не видела из нашей гильдии. Очень скучала по Валю, но понимала, пока я здесь он не появится. Главный мастер не позволит. А поутру в пятницу, когда должны были приехать дядька с тёткой я встала ни свет ни заря, приготовила завтрак и, пританцовывая от нетерпения над закипающим чайником, поглядывала в окно.

Мистер Томас появился в кухне как всегда собранный и одетый с иголочки. Увидев моё возбуждение, улыбнулся.

— Смотрю, не терпится родных увидеть?

— Да. Очень по ним соскучилась. Почитай с весны не виделись.

— Значит, уезжаешь домой?

Подхватив закипевший чайник я, медля с ответом, заварила чай прямо в кружке. Хозяин дома любил только свежий, не признавая остывшую заварку.

— Не знаю, мистер Томас, я уже к городу привыкла. У вас бы осталась, но вам помощница в лавке не нужна. Поищу работу, — тут я задорно улыбнулась — вы так мои пироги хвалите, может, в булочную устроюсь.

Старик засмеялся.

— Пироги у тебя знатные, такую умелицу с руками оторвут.

— А вы мне рекомендацию дайте, может и возьмёт кто. — Сказала вроде бы в шутку. Только книжник неожиданно задумался.

— Мысль хорошая, но сначала повидай родных, вдруг захочешь домой вернуться. Ну а как надумаешь остаться, тогда и потолкуем.

Это было неожиданно и, что душой кривить, приятно. Но больше всего радовало, что мистер Томас всерьёз воспринял мои слова на счёт работы в булочной. Вот чтобы я делала, предложи он у него остаться?

— Ты когда от меня съезжаешь?

— Если будет место на постоялом дворе сегодня, если нет, можно я у вас до понедельника останусь?

— Конечно, оставайся. И родных, приводи в гости, пусть знают, что у тебя всё хорошо. — Старый книжник тепло улыбнулся. — Чтобы не волновались, если надумаешь в городе остаться.

Мне бы обрадоваться, что всё так гладко получается, только в жизни так хорошо не бывает. А тут, словно по маслу, всё одно к одному получается. И приютили ровно на де недели, и родных готовы уважить. Не к добру это. Точно не к добру.

Я сощурилась, окидывая хозяина дома подозрительным взглядом. И какого же было моё удивление, когда увидела смешливый блеск выцветших глаз за стёклами очков.

— Мистер Томас, скажите, а Борей случаем с вами ни о чём не договаривался?

— А о чём он должен был со мной договориться? — Ответил старик вопросом на вопрос, а у самого выражение лица такое ехидное стало, что мне вдруг сделалось смешно.

— Мистер Томас, как же так… — Нормальная девица на моём месте наверное разобиделась, а я засмеялась. Надо же, как меня хитро провели.

Хозяин дома тоже засмеялся, протянул свою сухую руку и накрыл мою ладонь.

— Хорошая ты девушка, добрая, работящая и мне сразу приглянулась. С радостью бы взял тебя помощницей в лавку, да Борей просил только приглядеть, пока из города уехал, чтобы бед не натворила. Душа у него за тебя болит. Сказал, никуда не отпустит. Если его меньшой дурнем оказался, за старшего сосватает. А коли не люб окажется, всё равно в семью возьмёт, сестрой им будешь.

Я так и села на лавку, а у самой ком в горле образовался. Гильдия… они и правда мне как семья: Тьяна, Нарья и Сарина, даже главный мастер с Таволом. Лорна и Довера давно братьями считаю. А Валь… про него и говорить нечего, люб он мне, ещё как люб.

— Ох, как ты опаздываешь, — книжник глянул на часы, встал из-за стола и засуетился собирая чашки.

Я тоже очнулась, кинулась помогать, но он не пустил к раковине.

— Беги, сам управлюсь, а то разминётесь на воротах. — Он аккуратно поставил чашки с блюдцами в раковину и включил воду.

— Мистер Томас…

— Беги, девочка, не заставляй родных волноваться и искать тебя по всему городу.

Я постояла, хлопая глазами, а потом от избытка чувств, обняла старика и поцеловала в морщинистую щёку.

— Спасибо вам, за всё.

— Да, беги уже, — мужчина со смехом похлопал меня по спине, но было видно, что он смущён, отцепил от себя мои руки и подтолкнул к выходу из кухни, а сам принялся бестолково греметь посудой, непонятно зачем переставляя её на столе.

До въездных ворот я добралась с трудом. Толчея была знатная: шум, гам, крики, ржание коней, мычание коров и блеяние коз. Где-то в толпе вопила детвора и над всем этим шумом гиканье и свист хлыста возниц, пытающихся разъехаться на узкой дороге.

Понимая, что за спинами горожан ничего толком не увижу, подобрала юбку и забралась на колесо, которое вращало цепь, поднимающую ворота. И всё равно прошёл почти час, прежде чем увидела старосту, восседающего на телеге, запряжённой сивым мереном. Рядом с ним сидела его жена а на тюках с зерном, держась за верёвки, лежал Тимка их сынишка.

Дядька Казим с тёткой ехали следом. Сыновей они не взяли, рассудив, что ещё малы для такого путешествия. Тем более когда дома есть кому за ними присмотреть. Бабушка Галаша хоть и старенькая, но хворостину если надо держит крепко. У неё мальчишки не забалуют.

Как и предполагала, больше из наших никто на ярмарку не приехал и я облегчённо перевела дух, радуясь, что комнат хватит. Спрыгнув с колеса, стала протискиваться сквозь прибывающий на ярмарку народ навстречу нашим.

Первой меня заметила старостина жена, заулыбалась, дёрнула мужа за рукав и когда он на неё оглянулся указала на меня.

— Я здесь! Здесь! — Замахала руками, прыгая на месте.

Староста тоже заулыбался и стеганул мерина, чтобы прибавил скорость.

Дядька с тётушкой тоже меня увидели. Мамина сестра привстала на козлах, помахала мне платочком. А когда телеги наконец въехали в город я забралась к ним и крепко обняла родственницу.

— Как я рада вас сидеть, я так соскучилась.

Тётя Маруша отстранила меня на расстояние вытянутых рук, всматриваясь в лицо, а у самой глаза заблестели от слёз.

— Девочка моя, повзрослела, похорошела, стала писаная красавица.

Это я на пирогах у мистера Томаса отъелась. Видела бы она меня когда мы из леса выбрались.

— Как ты тут одна без нас?

— Все хорошо, я вам номера на постоялом дворе забронировала. Помните тот, где вы с родителями всегда останавливались. И вам и старосте. И место под навесом для телег. — Затараторила я разом вываливая все новости, — И даже место в конюшне для лошадей.

— Вот это хорошо ты подумала. — Одобрительно пробасил дядька Казим. — Иван! — Перекрывая гомон толпы, окликнул он старосту. — Завертай на постоялый двор. Милеша нам номера загодя заказала.

Староста оглянулся, не скрывая довольной улыбки, усмехнулся в бороду.

— Молодец, дивчина. Знал, что с тебя толк будет. Н-но, пошла!

Потянул повод, заворачивая мерина на перекрёстке и животина прибавив шагу плавно влилась в общий поток.

У постоялого двора я спрыгнула наземь и пока две телеги подъезжали к воротам, ведущим во внутренний двор, вошла в трактир. Ну и людно же тут, не протолкнуться. Пришлось снова орудовать локтями, и застопориться у барной стойки, потому что хозяин держал настоящую осаду из жаждущих заселиться.

— Я сказал свободных мест нет. Что тут не понятно?

— Как нет?

— Почему нет?

Роптал и возмущался торговый люд. Я ужом пробралась до самой стойки и придавленная ринувшимися вперёд мужиками помахала рукой, привлекая внимание.

— Доброго утра, у меня бронь на триста первый и триста второй.

— Бронь?

— Какая бронь?

— Что за дела тут творятся?

Послышалось возмущенное со всех сторон.

— А ну тихо! — Гаркнул трактирщик и когда вокруг образовалось пространство тишины, полез за своей тетрадкой.

— Напомни девонька, на кого бронь?

— Осиповы и Акунины.

— Есть такие. — тетрадь захлопнулась и скрылась в ящике, а мне протянули два ключа. — Задаток семь серебреников всё верно?

— Да.

— Сейчас пошлю мальчишку к воротам. Эй, Кирел, подь сюда. — К мужчине с кухни прибежал знакомый парень в простые дни работающий за стойкой. Сегодня он явно был на подхвате. — Иди вот с этой девушкой, за запусти во двор две телеги, понял?

— Понял. — Обернулся ко мне и подняв столешницу стойки, пропустил на внутреннею территорию.

Я, недолго думая, юркнула за ним, слыша как за спиной раздались возмёщенные возгласы. Видимо народ не знал, что места можно бронировать заранее. Следом за помощником через служебные помещения прошла на внутренний двор. Он отворил ворота и по моей указке впустил старосту и моих родственников, чтобы тут же закрыть за ними створки и задвинуть на внушительный засов.

За пол часа мы разместили телеги под навесом, лошадей в стойлах и заселились в номера. Мужчины вместе с сыном старосты спустились в трапезную узнать последние новости а тётя Маруша и старостина жена тётка Олия, принялись доставать из сундуков самые лучшие наряды чтобы позже прогуляться по городу. Но сначала конечно освежиться с дороги. Когда соседка ушла, тётка села на кровать, прекратила изображать радостную суету и посмотрела на меня всё понимающим взглядом.

— Ну, рассказывай. Что у тебя случилось?

— Ничего.

— Милеша, мне-то не ври.

Я села с нею рядом и опустила взгляд на руки, нервно теребя подол юбки. Не пришлось разыгрывать гадкое настроение. Оно и так портилось от необходимости врать самым близким.

— Мы расстались с Довером.

Тётка неоднозначно хмыкнула и я подняла на неё удивлённый взгляд. Она долго молча смотрела на меня, а потом крепко обняла положив мою голову на свою грудь и стала ласково гладить по волосам.

Чувствуя, что больше не выдержу, всхлипнула.

— Ну, же милая. Ты ведь не думала, что я ничего не вижу? Парень он видный и всем хорош, но твоё сердечко по другому брату ноет?

Вот тут меня прорвало и я заревела в голос. Не думала, что тётка обо всём прознает. Видать не смогла я сдержать своих взглядов что украдкой бросала на Валя.

— Люблю я его, мам. — Сама не заметила, как назвала женщину мамой истосковавшись по ласковой доброте.

Она вздрогнула, стиснула ещё крепче и я почувствовала как мне на макушку закапали её горячие слёзы.

— Ну же, доченька, не плачь, любишь это хорошо, а он?

— И он любит.

Маруша рассмеялась сквозь слёзы.

— Тогда почему плачешь? Если у вас всё так ладно?

— Ничего не ладно, — почувствовав, как ком, сжимавший грудь постепенно отступает, перестала всхлипывать нежась в объятиях моей второй мамы. Женщина всё так же гладила меня по голове, перебирала пальцами, выбившие из косы прядки и не торопила с рассказом, понимая, что мне самой надо выговориться. — Я же была невестой Довера, понимаешь? Не могу я теперь быть с его братом. Не по-людски это.

— С чего бы это? Ты же не женой ему была. Или вы с Довером…

— Что-о-о? — Я вытаращила от изумления глаза, понимая о чём она. — Нет! Никогда!

— Вот и ладно. — Женщина помолчала, наверно пытаясь составить в уме цельную картину, и нахмурилась. — Или их родители против?

— Не знаю. — Вздохнув, я снова прижалась к тёплому телу тётки. — Они вообще ничего не говорят. Вроде и не запрещают, но мне самой стыдно.

— Это ты зря. Ситуация конечно не очень красивая, но как говорят, сердцу не прикажешь. Не торопи события, пусть всё идёт своим чередом и жизнь сама всё по местам расставит.

Хлопнула дверь номера, явив на пороге дядьку Казима. Увидев наши зарёванные лица, нахмурился.

— По какому случаю сырость?

— Свадьбы не будет, Казим, — призналась тётка и принялась стирать с моих щёк слёзные дорожки.

— Вот и славно. Теперь дочка домой вернётся и сосватаем её за Ивана.

Я от таких новостей икнула.

— Не надо меня ни за кого сватать. И домой не вернусь, мне и в городе хорошо живётся.

Дядька хохотнул и подмигнул жене.

— Видишь, и глаза сразу просохли. А ну собирайтесь девоньки, пойдёмте по ярмарке пройдёмся.

Тётка собралась за пять минут, нарядившись в красивое платье. Светлые волосы заплела в тугую косу и уложила на голове короной, на плечи накинула тёплую ажурную шаль из заячьего пуха. Я тоже переплела взлохмаченные волосы. Поплескала в лицо холодной водой из таза и повиснув на руке дядьки отправилась показывать родственникам не только ярмарочную площадь, но и торговые улицы с лавками. Особенно тёте Маруше пришлись по душе магазины с домашней утварью и готовой одеждой. Заручившись обещанием мужа, что ни сюда вернутся как обзаведутся деньгами, мы отправились на ярмарку. И конечно дядька сразу пошёл в ряды, торгующие мехами. Думалось мне, он не только шкуры соболей привёз на продажу.

К моему удивлению у них со старостой давно был знакомый общий покупатель на все меха. Договорившись, что торговец сам вечером заглянет к ним в гостиницу, теперь уже вместе со старостой мы направились на ту часть площади, где торговали оптом прямиком с телег. Договорившись с распорядителем о месте для них двоих на субботу и воскресенье и оплатив пошлину, мужчины, наконец, закончили дела и позволили своим женщинам увлечь их в трактир.

Как ни странно тут было почти пусто. Много свободных столов, на каждом солонка и доска под хлеб. С кухни приятно пахло всякой снедью. Едва мы устроились за большим столом, к нам тут же подошла подавальщица с блокнотом и карандашом.

— Чего изволите?

— Горячего супа, варёного мяса с кашей, сладкий пирог и кувшин морса.

Староста решил сделать за всех заказ, но никто и не думал спорить. Они с дороги были голодные. Я тоже не завтракала, убежала из дома мистера Томаса, так и не поев оладьи. И теперь услышав про сладкий пирог, сглотнула голодную слюну.

— Суп, пирог и морс принесу сейчас, мясную кашу придётся подождать минут двадцать.

Девушка записала наш заказ в блокнот и умчалась на кухню. Скоро на столе появились тарелки с ароматным рыбным супом, на доску выложили целый каравай, порезанный на тонкие ломти. В центр стола подавальщица водрузила кувшин с морсом, расставила стаканы и умчалась за пирогом. Когда принесла и его, пожелала приятного аппетита и вернулась на кухню. Тут дядька, словно только вспомнил, огорошил меня вопросом.

— Милеша, ты так и не рассказала, меха то продала?

— Продала. И деньги в банк положила, теперь на них ещё и проценты копятся. И те деньги что вы за землю дали, тоже в банк снесла.

— Вот это правильно, — Пробасил староста, пододвигая к жене тарелку с большим куском пирога. — Как обзаведусь деньжатами, тоже в банк положу с десяток золотых. Ты скажи, девонька, чего к леру нашему в работницы не пошла? Его секретарь отписал такую околесицу, что ты де в гильдию к охотникам подалась. А дядька твой говорит, что работаешь в книжной лавке. Кому верить то?

— Обоим, — пока подавальщица накрывала нам стол, успела придумать о чем буду дальше врать родственникам. Теперь, когда я больше не невеста Довера, плести небылицы о своей жизни в городе стало куда проще. — Я когда с мехами пришла, у меня не было вашего разрешения на продажу. До этого я и знать не знала, что оно вообще нужно.

— Это да, я же не знал, что ты всю зиму на промысле была. Так бы написал. Как ты выкрутилась?

— Никак. Попалась местному охотнику. Их гильдия в Чардане зарегистрирована, а он в Бордене по делам был. Объяснил что к чему, да и предложил к ним пойти. Больно меха ему понравились. Я согласилась, а как снесла письмо леру, вернулась, его и след простыл. А что я забыла в том Чардане? До него от Бордена ещё две недели пути до самого побережья, от нас ещё дальше будет. Вообще бы потом не свиделись и решила тут остаться. Мистер Томас оказался очень хорошим. И я довольна тем, как всё устроилось.

Уф! Выпалив всю эту околесицу, уткнулась в тарелку с супом, надеясь что меня больше ни о чём не спросят. Но не тут то было.

— Милеша, покажешь потом где ты живёшь? — Всполошилась тётушка. — А то неспокойно мне. Ты так складно всё говоришь, но это же город. Тут всё чужое.

Я только зубами скрипнула. Заметив хитрый взгляд дядьки Казима, и как он переглянулся с дражайшей супругой, окончательно убедилась, что просто так меня в покое не оставят. Придётся знакомить их с мистером Томасом. И что из этого выйдет страшно представить. В лучшем случае за вранье дядька выпорет. В худшем, держа за ухо, посадит на телегу и отвезёт обратно в деревню, чтобы больше не искала приключений. Как же мне было противно от всего этого вранья. И ведь теперь не сознаешься, только хуже будет.

После обеда староста с женой и сыном отправились по своим делам. У них деньги были и они решили закупиться всем необходим заранее, чтобы потом время не терять. Я же, чувствуя будто иду на заклание, повела родных в книжную лавку.

Оказывается в этой части города мои родственники никогда раньше не были и я, оттягивая неизбежное, с удовольствием поводила их по широким ухоженным улицам вдоль особняков мэра и богатых горожан. Но сколько ни ходи, всё равно дорожка привела к уютному скверу с памятником.

Толкнув двери книжной лавки, услышала перезвон колокольчика.

— Мистер Томас, — позвала негромко, не увидев старика за стойкой.

Дядька Казим с тёткой вошли следом и с интересом осмотрели книжные стеллажи.

— В каком хорошем месте ты работаешь, Милеша. — Улыбнулась женщина. — Ты всегда читать любила.

Хозяин лавки показался из подсобки, неся увесистую стопку новых книг. Увидел нас и расплылся в улыбке.

— Милеша, быстро ты вернулась. Это твои родители?

Судорожно сглотнув, кивнула.

Положив книги на стойку, старик отряхнул сюртук от пыли и поправив очки протянул руку дядьке Казиму.

— Томас Майерс.

— Казим, — дядька крепко пожал сухую старческую ладонь. — Моя жена Маруша. рад знакомству, мистер Майерс. И спасибо вам за Милешу.

— Да что там, девочка замечательная. Вам наверно интересно узнать как мы тут живём? Милеша, проводи родителей наверх, покажи им дом и сад. Там ещё пирог со вчера остался, да чаю завари. Я сейчас прикрою лавку и тоже поднимусь.

Молясь пресветлой, чтобы мистер Томас не проболтался, что живу у него всего две недели, провела родных через подсобку на второй этаж, показала свою комнату, ванну с настоящим водопроводом и канализацией. Потом по лестнице из кухни мы спустились в сад.

— Надо же, какой уютный дом. Тебе очень повезло моя девочка. — Тётка от избытка чувств, стиснула меня в объятиях.

Дядька прошёлся меж деревьев остановился под яблоней и задрав голову осмотрел ветви.

— Пила есть?

— Есть.

— Неси, вижу без лестницы не достала до макушки.

Лестницы у старого книжника и правда не было и сухие ветки на самом верху яблони я не смогла спилить. Побоялась лезть на старое дерево, опасаясь что ветви по до мной подломятся как под той кошкой и я свалюсь вниз.

Сбегав в сарай за пилой вручила дядьке, а сама помчалась на кухню подогреть чай. Не став разжигать плиту, за пару секунд вскипятила воду магией, собрала чашки снесла вниз и ещё раз сбегала за оставшейся половиной пирога со сливами.

Вскоре в саду появился хозяин дома, застав нас за кипучей деятельностью. Дядька встав на крепкий табурет, спиливал ветки и аккуратно передавал жене. Тётка рубила их топором на мелкие сучья и сносила в пристройку к остальному сушняку. Я же сервировала стол, принеся из гостиной ещё пару стульев к имеющимся двум креслам.

— Вот спасибо вам, помогли. Теперь зимой можно не опасаться, что отломанная ветка разобьёт окно.

Поставив на стол к пирогу вазочку с конфетами, мистер Томас с улыбкой, перехватил у тётки топорик.

— Вы милейшая, за стол садитесь, да чаем угощайтесь. Я ещё не настолько немощен, чтобы смотреть как красивая женщина топором машет.

— Да мне не трудно, хоть немного добром отплатить, за то что приютили нашу девочку.

— Так ваша дочка не задаром у меня живёт. Убирает, стирает, за садом следит, а готовит так, что все соседские кумушки обзавидовались, а вы у меня гостья, так что и место ваше за столом.

Он вежливо но решительно оттеснил опешившую женщину от скопившейся горы веток и взялся сам их рубить. Дядька на такую отповедь сверху хмыкнул и принялся пилить новую ветку.

Порозовевшая от смущения мамина сестра плюхнулась рядом со мной на стул и с расстройства потянулась за конфетами.

— Никогда я к вам городским не привыкну. Что мне трудно что ли какие-то ветки порубить? Да я их руками поломать могу.

Я невольно прыснула со смеху. Устала бояться и гадать как отреагируют родственники, когда моя ложь выплывает наружу. Что будет то и будет. Впредь будет мне наука, никогда не врать. Особенно самым родным и близким.

Вскоре сухих веток на дереве не осталось, весь сушняк и отвалившуюся кору отнесли в сарай и расселись за столом. Мистер Томас, как хозяин дома стал спрашивать родных о путешествии до города, о впечатлении и ожидании от ярмарки. Дядька, чувствовавший себя поначалу неловко с удовольствием рассказывал как поднимали разорённое хозяйство, и про войну, и голод, и нечаянный пожар. Так и выплыло что я им не родная.

— Вот оно значит как. А я всё думаю, от кого в девочке магический дар. Видимо от родственников по отцу.

За столом воцарилась гробовая тишина, только яблоня шелестела ветками, роняя на стол пожелтевшую листву.

— Магический дар? — Пискнула в удивлении тётя Маруша? — Вы ничего не путаете?

Дядька сидел хмурый, словно туча. Он явно был не готов к такому повороту разговора. Я же выпрямилась на стуле и с ужасом осознавала услышанное. Выходит мистер Томас с самого начала знал, что я магичка? И вопрос вопросов, а как много он знает?

Судя по хитрому взгляду за стёклами очков, знал он предостаточно. Схватив чашку с чаем сделала несколько судорожных глотков.

— Не понимаю о чём вы мистер Томас.

— Конечно-конечно, моя дорогая, а чайник наверно сам вскипел на холодной печке? — На губах старика появилась довольная улыбка.

Дядька с тёткой как один обернулись в мою сторону.

— Милеша, ничего не хочешь рассказать? — Дядька наградил меня до того выразительным взглядом, не предвещающим ничего хорошего, что я разом растеряв всю браваду, ссутулилась на стуле.

Ай иди оно всё пропадом. Вытянув руку над столом, зажгла небольшой огонёк, подбросила в воздух, за ним ещё один и ещё, пока над нашими головами не закружился целый хоровод огоньков разогнав начавшие сгущаться сумерки.

— Я учусь в гильдии магов. Довер никогда не был моим женихом, он такой же ученик, как и я, но нам строго настрого запрещено об этом говорить.

— Так ты не сбегала летом? — Догадалась мамина сестра.

— Нет, меня магией перенесло в наши пещеры. А Довер примчался спасать.

— Те двое, что представились его матерью и братом? Тоже маги? — Дядька с каждой минутой смурнел всё больше и я скукожилась под его неласковым взглядом.

— Дядь, не надо, — окончательно сникла, понимая, что Борей меня убьёт и будет в своём праве. Так подставить тех кто стал мне второй семьёй. Хороша же моя благодарность.

Чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы я изо всех сил пыталась их сдержать. И самым худшим было молчаливое осуждение моих родственников. Только мистер Томас почему то выглядел ужасно довольным. И словно поливая масла в огонь, ехидненько поинтересовался.

— Так ты теперь вернёшься домой?

Внутри меня бурей всколыхнулась злость на родственников которые своей заботой никак не оставят меня в покрое, на Борея, что отправил к мистеру Томасу, который оказывается очень много знает о нашей гильдии. Но больше всего меня душила паутина лжи, в который я отчаянно запуталась. Она сдавливала чувством вины перед родными, мешая дышать. Я засипела от нехватки воздуха. Вскочив, схватилась за край стола, пытаясь делать судорожные вдохи.

— Только не снова. — Задыхаясь потянула ворот рубашки, чувствуя как от нехватки кислорода кружится голова. Магические огоньки над нашими головами устроили настоящую свистопляску и вдруг разом все погасли.

Дядька с тёткой со страхом смотрели на меня. Один книжник довольно улыбался.

— Наконец-то. — Стремительно встав, он сделал несколько пасов руками и сад накрыло магическим куполом.

Моя магия рванула наружу срывая со стола скатерть и роняя посуду на траву, деревья согнулись когда вокруг моего тела закружился настоящий воздушный смерч, рванул прочь и закружился воронкой между деревьев подхватывая сучья, труху от коры и опавшие листья.

— Милеша, дыши как тебя учили.

Услышала я сквозь гул в ушах, голос книжника. Вспомнив наставления Борея, задышала животом, втягивая магию обратно. Постепенно смерч утих, листья и весь мусор осели на траву, и я увидела, что все три стороны забора плотно испещрены защитными рунами. Оглянувшись на дом, уже не удивилась, увидев руны и на его стенах.

Не зная что сказать, я просто рухнула на свой стул. Мистер Томас изящно повёл ладонью, магией поднимая с земли скатерть и она взвившись в воздухе плавно опустилась на стол. Чашки и блюдца взмыли с земли, покрутились в воздухе, отряхиваясь от листьев, и мягко спланировали на скатерть.

Я тупо смотрела, как этот сухонький старик виртуозно управляет магией воздуха. И тут в голове словно щёлкнуло.

— Вы знали, что я приду? Поэтому пустили к себе жить?

— Конечно, знал. Я всем ученикам Борея открываю магию воздуха. А вот насчёт пожить, это только твоя заслуга. Прошлый ученик ушёл ни с чем.

Очередное осознание накрыло новыми эмоциями. Он не пустил Валя?

— Почему мня пустили?

Старик пожал плечами.

— Ты не стала лгать.

И тут я не выдержав истерично расхохоталась. Я? Не стала врать? Да я запуталась во лжи как гусеница в коконе. Постепенно мой смех перешёл в сдавленные рыдания.

— П-п-простите, — икнула я, размазывая по щекам слёзы. — Простите пожалуйста.

Я перевела виноватый взгляд на дядьку с тёткой, ожидая увидеть там презрение, осуждение, злость, гнев, что угодно но только не странную задумчивость. И то как они переглянулись навело на очень нехорошие мысли.

— Вы догадывались?

Тётка неуверенно кивнула.

— Не о тебе, о твоём деде. Сама знаешь, ваша семья всегда была особняком от всех. И урожай на ваших полях родился обильней чем у других и скотина никогда не болела. И в доме я до сих пор не видела ни одной мыши или насекомых. Мы знали, что это странно, но никогда на магию не думали, а оно вон как оказывается.

— Милеша, а кем был твой дед? — Неожиданно задал вопрос мистер Томас.

Настал мой черёд пожимать плечами.

— Он пришлый был, и о себе никогда не рассказывал. Может бабушки или отец что знали, только спросить теперь не у кого.

— Пришлый говоришь? А документов никаких не осталось?

Мне сразу вспомнилась дедушкина шкатулка, надёжно спрятанная под половицей под кроватью. Только говорить о ней почему-то не хотелось. Словно внутри меня поднимался немой протест. И я отрицательно покачала головой.

— Ничего не осталось, только моё свидетельство о рождении.

— Жаль, было бы интересно узнать из какого он был рода.

— Знаете, — дядька Казим неожиданно поднялся. Его жена подскочила следом. — Мы наверно пойдём. Завтра на ярмарке торговать. Встать надо до рассвета, а час уже поздний. Милеша ты идёшь с нами?

Я отрицательно покачала головой, машинально перебирая пальцами, заставляя сухой лист кружиться над столом. После тренировок с огоньками в этом не было ничего сложного. Только вместо огня теперь у меня есть ещё и воздух.

— На ярмарку хоть придёшь?

Я встрепенулась, выныривая из оцепенения, которое завладело мной после магического выплеска.

— Конечно, приду и все выходные проведу с вами, но ночевать думаю мне лучше здесь.

— Хорошо.

Мои родные пошли к лестнице чтобы снова подняться на кухню, пройти через второй этаж и выйти через магазин на улицу. Теперь я догадывалась, почему нет прямого выхода через подсобку. Сад был полностью магически скрыт от взглядов посторонних. Соседям из их окон явно открывался другой вид.

Мистер Томас положил руку на моё плечо и легонько сжал.

— Я провожу гостей, и мы поговорим.

Я лишь машинально кивнула и, подняв с земли целый ворох опавших листьев, заставила их кружиться в воздухе, выписывая руну защиты. Хозяин дома, только хмыкнул, расплылся в улыбке и поспешил за гостями.

Оставшись одна, я понаблюдала за кружащимися в воздухе листьями, вздохнув уронила их обратно на траву, а потом спохватившись взяла грабли и собрала в кучу у дальнего забора. Подняла в дом принесённые дополнительные стулья, вернулась за чашками, потом за чайником и тарелками. Ходьба вверх вниз по лестнице, вернула меня к жизни, разогнав апатию. Раз я здесь по настоянию главного мастера, и мистер Томас в курсе в какой гильдии я состою, то наверно нет ничего страшного, что моим родным тоже об этом стало известно.

Кому они об этом в деревне расскажут? Соседям? Им если нет практической пользы, всякая магия не интересна. Вот если бы тётка тоже оказалась магичкой, другое дело. А так, нет меня, и сгинул проклятый род, от тайн которого всем было не по себе. Выходит мне и правда больше нельзя возвращаться в Сборыши, если хочу, чтобы мои родственники жили там спокойно.

Перемывая в раковине посуду, с тоской думала, что по возвращении в гильдию снова придётся таскаться с вёдрами. Водопровода у нас не было. Неожиданная мысль, словно вспышка озарила пониманием. А видела ли я хоть раз, чтобы Валь или кто из наставников таскал эти вёдра? И поняла, что не видела.

— Вот жук, и не проболтался. — Засмеялась, поняв, что продуманный подмастерье давно использует магию воды.

— Вижу, ты уже пришла в себя. Хорошо. Третья стихия далась тебе легче.

На кухню вошёл мистер Томас и заглянув в холодильный короб достал крынку молока.

— Налить тебе?

— Нет, спасибо.

Он налил себе полный стакан и кивнул, приглашаясь сесть напротив. Домыв последнюю чашку и убрав её в буфет, вытерла руки полотенцем и сев напротив мага, сложила их перед собой.

— Что со мной теперь будет?

— Побудешь выгодные с родственниками, проводишь их домой и вернёшься к учёбе в гильдии. А ты думала?

Услышав, что меня не выгоняют, я испытала неожиданную растерянность вместо ожидаемого облегчения.

— Что не так?

— Разве я не нарушила правило, что о нас не должны знать?

— А кто о нас знает? — Старый книжник хитро сощурился.

— Дядя… тётя… — произнесла я неуверенно.

— Уверена?

На моё удивление, мистер Томас рассмеялся и отпил молока.

— Я не только маг воздуха, но и очень сильный менталист.

— Вы стёрли им память?

— Не совсем, иначе бы другие менталисты заметили подобное вмешательство. Просто теперь когда они подумают о твоей магии, тут же вспомнят о других важных делах и перестанут о ней думать.

— А при встрече? Или нам теперь нельзя видеться?

— Отчего нельзя? Спокойной бывай у них в гостях, только про магию не говори и всё будет в порядке.

Всё это было так странно. Мой мир снова рушился, чтобы собрать другую мозаичную картину, дополнив её новыми деталями. Мистер Томас маг, и он не таясь живёт в городе, хотя о его магии мало кто знает. Травница Лесса из соседней лавки, делает простенькие бытовые амулеты с помощью зелий приготовленных из трав напитанных магией. Лекарь, мистер Лоуренс, с которым недавно познакомила меня Нарья, обладает даром целителя и не трезвоня по всему городу, что является магом, просто помогает его жителям. Может так и правильно? Если на дедушку, только подозревая в нём мага, всю жизнь смотрели косо, что стало бы со мной, проявись моя магия в деревне? Нет, я тогда приняла правильно решение, отправившись жить в Борден. И теперь точно буду молчать о своём даре и, что гильдия магов существует. Так спокойнее.

— Верное решение. — Удовлетворённо кивнул старый книжник. — Чем меньше о нас знают, тем жить спокойней.

Я вытаращила глаза от удивления. Он что? Всё это время читал мои мысли? Руки сами взметнулись вверх и прижались к покрасневшим щекам. Получается мистер Томас и про нас с Валем знает? Пресветлые боги, как стыдно.

— Выбрось всякие глупости из головы, Милеша. Мне ваши молодые дела не интересны. — Рассмеялся старый маг. — И конечно я читаю твои мысли, а ты как думала.

— Мистер Томас!

— А как учить тебя ментальной маги? Только так. Сначала учишься закрывать собственные мысли и только потом читать чужие.

— Магии воздуха тоже вы будете учить?

— А кто ещё? Борею некогда заниматься магией с каждым из вас в отдельности, на нём вся гильдия. Кроме него и Валя никто из ваших больше не владеет этой стихией. — Старый книжник неожиданно рассмеялся. — Представляю, чему научит тебя подмастерье, так что лучше я. Будешь дважды в неделю по средам и субботам приходить ко мне на три часа. Соседи будут думать, что я нанял тебя прислугой, убирать готовить, ну и от пирогов твоих не откажусь. Ни одна кондитерская и булочная во всем городе не сравнится с твоей выпечкой.

Я зарделась от смущения, услышав неожиданную похвалу. Раньше думала он нарочно перед родственниками хвалит, а получается ему на самом деле нравится моя стряпня.

Из открытого окна послышалось, как часы на башне над городской ратушей пробили полночь. Мистер Томас встрепенулся.

— Надо же какой час поздний. Беги отдыхать, Милеша, эти выходные твои по праву, но в среду жду тебя к шести вечера на первый урок.

Выйдя с кухни, наскоро ополоснулась под душем, в который раз пожалев, что в гильдии нет такого чуда. Нарядилась в свою фланелевую пижаму до пят и уже не таясь пустила впереди себя небольшой огонек, вместо масляной лапы, осветивший тёмный коридор до моей комнаты.

Забралась в кровать но сон не шёл. Слишком много волнений, слишком много нового и необычного я сегодня узнала. И ещё заколдованный сад мистера Томаса. Понимая, что не усну, выбралась из постели, подошла к окну и открыв створки уселась на подоконник. Теперь я легко различала мерцание рун на заборах. Некоторые были даже не стволах деревьев. Интересно как этот двор выглядит со стороны? Вот бы глянуть хоть одним глазком. Взгляд сам собой поднялся на крыши домов соседей, а что если забраться на одну из крыш и посмотреть оттуда?

— Милеша! Что за недостойные мысли для юной девицы? — Раздался смеющийся голос мага из открытого окна его спальни.

— Ой! — Скатившись с подоконника, захлопнула окно, запрыгнула в кровать и укрылась одеялом с головой. Вот же, теперь придётся всё время следить за тем, какие мысли посещают мою голову. Надо будет расспросить Валя, как он всё это выдержал.

Глава 19

Выходные пролетели как одно мгновенье. Шумная весёлая ярмарка оставила в памяти множество ярких воспоминаний, которые не шли ни в какое сравнение с теми, что остались с детства. Три главных площади города были отданы под торговые палатки и увеселенья. Из лесов и окрестных деревень принесли на продажу свои товары охотники, старатели и золото добытчики. С юга приехал караван с тканями, засахаренными экзотическими фруктами, пряностями и тончайшим фарфором. Целый ряд торговал шелками, муарами, сатинами, парчой и бархатом. И ещё два боле привычными для севера сукном и шерстью всех оттенков. А уж сколько было лавок с готовой одеждой, не с честь. Из Чардана привезли свои товары оружейники, было даже несколько лавок ювелиров в окружении вооружённой до зубов охраны. Снедь продавали огромными корзинами: яблоки, морковь, репа, тыквы и капуста. Зерно скупали прямо телегами. Дядька со старостой глазом не успели моргнуть, как у них купили все мешки с рожью и гречихой. Мужчины ворчали, что это и не ярмарка вовсе и прикидывали, чего и сколько стоит везти в следующем году, а тётушки Маруша и Олия, существенно облегчив кошельки мужей, подхватили меня под руки и уволокли в ряды, где торговали шелковыми нитками и тончайшей пряжей для рукоделия.

И каждый вечер во всех тавернах были настоящие гулянья, отовсюду слышалась весёлая музыка, устраивались представления и детвора с визгом каталась на собранных на одной из площадей каруселях. Усиленная добровольцами стража, исправно следила за порядком. И за два дня ярмарки случилось всего несколько пьяных драк и с десяток несерьёзных ограблений, явно орудовали приехавшие с обозами карманники. Троих выловили и, всыпав по тридцать плетей, выставили из города. Остальные как-то незаметно сами испарились.

Но всему, даже хорошему, приходит конец. Ранним утром понедельника я провожала в предместьях родных и старосту с женой и сыном. Они покинули город ещё до рассвета, чтобы не застрять на воротах когда заметно опустевшие обозы двинутся в обратный путь.

Солнце только поднималось из-за далёких гор, раскрасив облака на горизонте во все оттенки розового. Трава и опавшие листья были покрыты сверкающим инеем. Ночью ударил первый мороз и теперь у всех изо рта вырывался пар. Я куталась в рыжую дублёнку из тонкой овчины. У неё срезали почти всю шерсть, оставив слой толщиной с пол пальца. Зимой в таком околеть можно, зато для осени самое то.

— Ну что, прощаемся?

Дядька Казим соскочил с телеги, где проверял, хорошо ли верёвками обвязаны тюки с закупленной шерстью. Ими обложили купленные на ярмарке картофель, морковь и репу, чтобы во время пути их не приморозило. И ещё два мешка семян. Посадят следующей весной, а как соберут урожай, можно будет закупать поросят, овец, гусей, и молодых бычков. Пока их кормить нечем. Самим бы пережить очередную зиму. Дядька хорошо расторговался ценными мехами и купил ещё одну повозку, загрузив овощами. И мохнатого тяжеловоза себе в хозяйство, чтобы тащил воз. Свою лошадь он для поездки на ярмарку одолжил у кого-то из соседей и на тощую животину нельзя было смотреть без слёз.

Тётка подошла ко мне, крепко обняла и расцеловала в обе щёки. От лёгкого морозца румянец играл на её щеках, русые волосы убраны под новенький платок, на плечах короткое шерстяное пальто, чуть расклешённое от талии, ноги укутали три шерстяные юбки из под которых выглядывали мыски новеньких сапожек.

— Береги себя, доченька. На следующий год свидимся.

— И вы берегите себя.

После тётки я оказалась в медвежьих объятьях дядьки Казима. Староста тоже обнял.

— Хорошо в этом году с постоялым двором вышло. К следующей ярмарке я вперёд своего мальца пришлю, чтобы снова забронировал комнаты. Ты уж приюти его до нашего приезда. — Он улыбнулся в бороду, — Может, и на свадебке твоей погуляем.

— Дядько Иван, — возмутилась я, отчаянно краснея. — Какая свадьба без жениха то?

— А ты меньше носом крути. Девица красивая, видел я, как парни на тебя на ярмарке глазели. Будешь и дальше перебирать, так в деках и останешься.

Я засопела с новой силой. Вот прислали, замуж им да замуж. Будто у меня помимо этого бед мало? Мне сегодня в гильдию возвращаться и представать перед главным мастером, а как ему в глаза смотреть, после того как родственникам о нас рассказала. И хотя ни дядька, ни тётка за эти два дня ни разу не вспомнили про мою магию, всё равно было боязно.

— Буде тебе Иван, — рассмеялась Маруша. — У них городских всё не как у нас. Погуляем ещё на свадебке Милеши.

— Ишь городская выискалась, давно соплячкой по деревне босиком носилась.

— Иван, поехали, — окрикнула мужа с козел тётка Олия.

Третьим возом готовился править ужасно гордый сын старосты.

Мужики сразу засуетились. Дядька Казим подсадил жену на козлы, успев ущипнуть за зад через пышные юбки. Женщина со смехом вспорхнула на деревянное сиденье, проверила у ног корзины со снедью, и когда телега медленно тронулась долго ещё, обернувшись, махала мне на прощанье.

Я тоже махала, пока они не скрылись из виду, повернув на лесную дорогу. Вот и всё, теперь до весны точно не свидимся. Развернувшись, медленно пошла обратно в город. На входе кивнула знакомому стражнику и неспешно добрела до книжной лавки.

Сегодня она была закрыта. Мистеру Томасу привезли воз ящиков с новыми книгами. До весны других обозов с товарами уже не будет. И теперь старый маг сверял прибывшее с описью и думал, куда всё это добро пристроить, потому что подсобка оказалась заставленной под самый потолок и ящики грозили перегородить подход к лестнице.

Звякнув колокольчиком вошла в лавку, прикрыла дверь, поправив табличку, чтобы горожане знали, что у нас закрыто, и скидывая в тепле лёгкую дублёнку заглянула в тесное помещение. Увидев удручённого мага, сидящего на ступенях, улыбнулась.

— Давайте помогу поднять хотя бы несколько ящиков на второй этаж? Поставим в одной из комнат и тут станет посвободней.

— Если тебе не трудно, девочка. Только давай не ящик, а вынем из него книги. Целиком ты его не поднимешь.

Сбегав через весь дом в садовый сарай, вернулась с увесистым ломиком и поддев деревянную крышку налегла всем весом. Заскрипели гвозди, выходящие из свежевыструганной древесины. Поддев ещё раз, полностью сняла крышку, отставила к стенке и заглянула внутрь. Книги стопками были завёрнуты в серую плотную бумагу, бережно обвязаны пенковой верёвкой и засыпаны тонкой длинной стружкой, чтобы не помялись во время транспортировки.

— А ты почему домой не идёшь? — Спросил пожилой мужчина, когда мы вместе несли по стопке книг на второй этаж. Было решено складировать их в моей бывшей комнате, потому что больше негде.

— Боязно, мистер Томас.

— С чего так? Борей тебя с утра ждёт. И целительница ваша, Нарья, уже присылала нескладного подростка, запамятовал как зовут, Лорн кажется.

Сложив книги у стенки, снова вернулись в подсобку и, взяв по новой стопке, опять пошли наверх. Не дождавшись от меня ответа, маг только фыркал от смеха. Он и без слов понимал как мне стыдно и страшно возвращаться в гильдию.

— Глупости всё это, девонька. Поможешь перенести ещё два ящика и иди. Не заставляй мастера ждать. У него и без твоих страхов дел много.

Перетаскав книги не из двух, а из пяти ящиков и значительно освободив склад, я ещё и сами ящики перенесла в садовый сарай. Повынимала ломом гвозди, разобрала на доски и сложила в дровницу. Дольше оттягивать возвращение в гильдию было незачем, но я всё равно придумала, за что зацепиться.

— Мистер Томас, — я нашла старого мага на кухне попивающего горячий чай. — А как же мои вещи?

Мы дружно покосились на три огромных сундука, занявших целый угол в и без того тесной кухне. Это мои родственники додумались привести всё моё приданое. Я, конечно, была им благодарна, но вот прямо сейчас совсем не представляла как предстану перед Тьяной и Сариной с этими сундуками.

Маг, легко читающий мои мысли, засмеялся весёлым старческим смехом.

— Да уж, задала ты задачку. Иди пока без них. Потом придёшь с Валем. Он придумает как перевезти их в гильдию.

Вот теперь точно больше оставаться в доме книжника было незачем и принимая неизбежное, я надела свою тоненькую дублёнку, высвободила из под неё косу и застегнув пуговицы, взяла с собой только рюкзак с которым пришла сюда две недели назад.

— Да иди уже, — не выдержал моих копаний маг.

И чтобы не задерживалась, ещё и воздушной волной подтолкнул в спину. Поняв, боле чем прозрачный намёк — выметаться из дома — я со смехом доехала до выхода из кухни и дальше уже сама пошла к лестнице. Мне нравились любые проявления магии. И такая шутка хозяина дома, как ни странно, подняла настроение.

А потом и вовсе все мрачные мысли из головы улетучились, потому что на улице меня ждал Валь.

Радостно взвизгнув, я птицей влетела в его объятия, обхватив за шею. Парень подхватил за талию, оторвал от земли и закружил.

— Вот и свиделись Милешка, долго же ты.

— Так Борей сам отправил сюда на де недели.

Вне стен гильдии мы не называли наставников мастерами, только так по имени, чтобы никто не догадался о наших истинных отношениях.

Валь от моих слов рассмеялся.

— Ты молодец. Я и дня не продержался.

Я зарделась, расплываясь в довольной улыбке. Приятно сознавать, что хоть в чём-то обошла ушлого подмастерья. Не всё же мне ему на пятки наступать.

— Смейся, смейся, пока не начала у него учиться. Потом сама за помощью прибежишь.

Беззлобно поддел меня Валь и несказанно удивив, поцеловал прямо посреди улицы. Вот так держа на весу в своих руках. Потом поставил на ноги, притиснул к себе, обнял за плечи и повёл домой. Пришлось обвить его рукой за талию, иначе идти было неудобно.

— Пойдём, Борей давно тебя ждёт. — Увидел, что я не знаю, как ловчей нести рюкзак, выдернул из моих рук и закинул себе на плечо.

— Сильно ругать будет? — Задала я волнующий вопрос, и мне было совершенно не стыдно признаться, что я трушу.

— За что?

— Что родным разболтала.

Парень хмыкнул.

— Поворчит для порядка. Хорошо Сборыши стоят в такой глуши, что рассказать наш секрет твои родственники могут толькомедведям.

Мы прошли через мост и окунулись в оживлённую суету на главной площади. Тут до сих пор стояли торговые палатки. Некоторые торговцы решили остаться ещё на несколько дней, чтобы полностью распродаться. Через пару недель могут начаться снегопады, речку скуёт льдом и до весны больше торговых обозов в наших краях не будет. Зима отрежет Борден от остального мира на многие месяцы.

— То есть всё равно нехорошо получилось?

— Нехорошо, но в этом нет твоей вины. Мистер Томас уже рассказал, что сам спровоцировал этот выплеск. Просто больше всего ты реагировала на необходимость обманывать родных. — Валь рассмеялся и коснулся поцелуем моего виска. — Ты вообще на редкость здравомыслящая и уравновешенная девушка и раскачать твои эмоции та ещё задачка.

Я не знала, как реагировать на слова подмастерья. Вроде и обнадёжил, что ругать не будут и в то же время признавал, что риск разоблачения велик. Хоть беги вслед за родственниками и проси никому о нас не рассказывать. Одному я была рада, что Валь меня встретил. Рядом с ним было не так страшно предстать перед наставниками.

— Ну? Чего скисла? — Он с улыбкой тряхнул меня за плечи.

— Стыдно. И страшно, вдруг выгонят.

От моих слов парень остановился, развернул к себе и посмотрел с удивлением.

— Серьёзно? Думаешь, Борей выгонит из гильдии?

Я неуверенно кивнула. А что скрывать? Именно так и думала.

Валь рассмеялся, притянул к себе, крепко обнял и потрепал по голове.

— Глупости не говори. Ты же практически полная стихийница, тебе цены нет.

— Прямо так и нет? — Буркнула ему в плечо, пряча довольную улыбку. Приятно слышать о себе такое.

— Ну, пока нет, но будет, когда каждая стихия проявит свои особенности. — Не удержался от подколки подмастерье

Я зафыркала от смеха. Умеет он приободрить. Да. Зато хандра развеялась.

Так в обнимку мы и дошагали до ворот гильдии, где нас встретил Тавол.

Я сначала оробела, но мужчина кивнул Валю, перевёл взор на меня и улыбнулся.

— Беги к главному мастеру, а то он уже весь извёлся.

Я неуверенно оглянулась на подмастерья, взглядом спрашивая: "Ты со мной?"

Валь отрицательно качнул головой.

— Иди, и не бойся, ничего он тебе не сделает.

Зайдя в дом, увидела, выглянувшую с кухни, Сарину.

— Милеша? Вернулась! — Женщина тоже расплылась в улыбке. — Ты к Борею?

Я кивнула.

— Спускайся после ко мне на кухню, я тебе пирожков припрятала, а то бы эти оглоеды всё съели. Хотя знали, что ты сегодня возвращаешься.

Это она про Лорна и Довера? Эти да, могут. Но раз мне оставили пирожки, выходи, все уверены, что я остаюсь в гильдии. Повеселев, взлетела на третий этаж, быстро дошла по коридору до дверей в комнату главного мастера и снова оробела. Постояла с минуту, и неуверенно постучала.

Дверь открылась практически мгновенно, явив взбудораженного наставникая. Я от испуга отпрянула, но он схватил меня за руку и затянул в комнату.

— Три стихии, Милеша! Это же великолепно!

Мужчина протащил меня через всю комнату, оставил стоять перед столом, а сам обогнул его сел в кресло, порылся в ящиках и выложил передо мной те самые кристаллы, по которым они с Тьяной в прошлый раз определяли наличие магии.

— Давай ещё раз проверим, бери поочерёдно каждый из них.

Чувствуя ужасное волнение, я потянулась к красному кристаллу, опомнившись, отдёрнула руки, вытерла вспотевшие ладони о дублёнку и только тогда взяла прохладный тяжёлый камень, уютно разместившийся на одной ладони. И ничуть не удивилась, когда кристалл наполовину наполнился огненным светом.

Борей удовлетворённо кивнул. Вернув кристалл на стол, взяла в руки коричневый, немного полюбовалась на вспыхивающие внутри него золотистые искры, и глянула на Главного Мастера.

— Чуть меньше чем я ожидал, но тоже хорошо. — Прокомментировал он результат.

Положив кристалл рядом с красным, с опаской потянулась к белому.

Видя, что я медлю, главный мастер ободряюще улыбнулся.

— Ну же, не бойся. Он тебя не укусит.

Представив как у кристалла появляется пасть с хрустальными зубами и он, прыгая по столу, пытается покусать нас с главным мастером, не сдержала смешок и смело взяла его в руки, наблюдая как он тоже почти наполовину заполнился серебристым сиянием.

— Надо же, как интересно, — задумчиво протянул наставник. — Сильней чем земля, а при первой диагностике вообще отклика не было. Ну что ж, скорректируем обучение. Теперь давай проверим воду.

И вот тут меня начало потряхивать от настоящего некрасивого страха. Не знаю почему, но мне до одури не хотелось, чтобы кристалл отреагировал. Понимая, что проверки не избежать, взяла в руки синий кристалл. Вместе с учителем уставились на него, ждали минуту, две… и когда ничего не произошло Борей с улыбкой забрал его из моих ладоней.

— Обладание четырьмя стихиям в твоём возрасте встречается крайне редко. Три более чем хорошо. Когда полностью их освоишь, попробуем пробудить в тебе воду. Но не раньше чем через пару лет иначе перегореть можно.

Я согласно закивала, испытывая огромное облегчение, что кристалл не откликнулся. Выгоды даже от трёх стихий я пока не видела. Скорее одна морока. И учиться теперь придётся намного больше. Так что всё к лучшему.

Борей тем временем убрал кристаллы в стол, взял лист бумаги и принялся сосредоточенно писать. Потом словно очнулся и поднял на меня взгляд.

— Ты что-то ещё хотела спросить?

— Эм… — я затопталась в неуверенности. В дублёнке становилось жарко, но уйти так и не узнав, что меня ждёт, потом изведусь от страха. — Вы не будете меня ругать?

— За что? — Мужчина отложил перо и в удивлении выгнул брови.

— Что мои родственники о нас узнали. Вы же сами сказали, что это запрещено.

— Ах, ты об этом, — Главный мастер облегчённо улыбнулся. — Не беспокойся, Томас давно обо всём позаботился.

И он, как ни в чём ни бывало, снова принялся писать.

И это всё? Проверили дар и могу быть свободна? Так просто? Постояв ещё немного, и так и не получив нагоняй, которого так боялась, вышла в коридор и тихонько притворив за собой дверь, привалилась к стене, чувствуя, как от пережитого волнения ноги становятся ватными.

Постояв немного, отклеилась от стены и спустилась на кухню, разом окунулась в шумный гомон парней, обсуждавших ярмарку. Лорн и Довер спорили о различных видах холодного оружия, которым успели обзавестись и теперь строили предположения, когда начнут с ним тренироваться. Увидев меня Довер, расплылся в широкой улыбке, а я, вспомнив наш почти случившийся поцелуй на ярмарке, смущённо застыла.

— Милешка, рассказывай, как жилось в книжной лавке? — Друг подскочил, схватил за руку и потянул к столу, на котором стояла миска полная ароматной сдобы. — Сарина тебе тут пирожков оставила.

Понятно, без меня не посмели притрагиваться к пирожкам, иначе Сарина открутила бы им уши. И решили примазаться, будто я их сама угостила. От столь незатейливой хитрости хотелось рассмеяться, как же я по ним соскучилась.

Усевшись за стол рядом с Валем, тут же оказалась у него под мышкой и ко мне придвинули тарелку с пирожками.

— Лорн, сгоняй в подпол за холодным молоком. — Попросил ученика подмастерье и тот не посмел отказаться.

Едва долговязый парень вышел с кухни, Валь схватил Довера за рукав, дернул к себе и когда тот нагнулся, едва слышно шепнул.

— Сегодня вечером, как Лорн уснёт, приходи ко мне.

И тут же отпустил, потому как со стороны подсобки послышались шаги. Лорн вошёл в кухню, неся литровый бидон с молоком.

Потом мы если вкуснейшие пирожки с капустой и сдобные с яблоками и ежевикой и дружно обсуждали, как провели эти две недели. Парни много тренировались и хвастались мечами. Я не понимала их радости. Мне и упражнения с деревянными палками плохо давались. Я в свою очередь поведала, как отмывала дом мистера Томаса. Тоже физическая тренировка, учитывая, что постоянно приходилось бегать вверх вниз по лестницами и двигать много мебели. Заодно получился удачный момент сообщить, что по средам и воскресеньям я продолжу у него обучаться.

Доев все пирожки подчистую, парни отправились в спортзал, положить там свои мечи на специальную стойку, а Валь утащил меня за конюшню целоваться, и я была совсем-совсем не против, потому что тоже ужасно по нему соскучилась.

Когда перестало хватать дыхания, и рёбра болели от крепких объятий, мы отстранились, глядя друг на друга.

— Милешка. — Серые глаза парня сияли и я, не выдержав собственного счастья, зажмурилась.

Уткнувшись лбом ему в плечо и, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, решила, что нам срочно нужно остудиться иначе, такими темпами не долго мне оставаться девицей. Руки парня и так по-хозяйски забрались под свитер и блузку и оглаживали спину, вызывая желание выгнуться и ластиться к нему словно кошка.

— Валь, а зачем ты позвал к себе Довера? Да ещё так чтобы Лорн не знал? — Нашла я безопасную тему для разговора.

Парень напрягся, прижался губами к моей макушке, но так и не выпустил из объятий.

— Потому что с ним нужно что-то решать. До праздника середины зимы осталось два с половиной месяца.

Вот и поговорили на нейтральную тему. Вскинув взгляд на подмастерья, заметила, что он сосредоточенно смотрит куда-то за моей спиной. Оглянувшись, сквозь щель в доске заметила Лорна чистящего стойла конюшен. И впервые увидела парня одного, когда он не должен хорохориться перед мной или Довером.

Плечи опущены, взгляд потухший и действует скорее машинально, тоже хмуря брови и что-то обдумывая. Мы не боялись быть застуканными. Валь давно ставил над нами полог невидимости и тишины. И только сейчас до меня дошло, как Лорну неуютно в гильдии. Он давно закончил работу, но не спешил уходить из конюшни. Отставив лопату, уселся на перегородку между стойлами и оглянувшись на открытые ворота с тоской смотрел куда-то во двор.

Я шевельнулась в руках Валя. Парень правильно понял моё желание. Сбросил полог тишины, и я услышала, как во дворе Тавол занимается с Довером стрельбой из арбалета, уча накладывать на стрелы руны защиты и камня, делая их бронебойными. Лорн тоже повернув голову, наблюдал за другом и такая тоска во взоре, что у самой ком застрял в горле.

Поняв, что ни за что не брошу друга, снова перевела взор на подмастерья.

— Я с вами.

Валь хмыкнул.

— Ничуть не сомневался, но если Сарина застукает нас ночью… — Он одарил меня многозначительным взглядом, и я тихонько зафыркала от смеха, чтобы не выдать наше убежище. Хотя о нём кажется и так все знают.

— Мы же будем не одни, а с Довером.

— Ещё хуже. — Парень сверкнул глазами, не скрывая веселья.

На этот раз я не выдержала и придушённо рассмеялась, стукнув весельчака по плечу.

Обогнув конюшню, мы, как ни в чём не бывало, появились во дворе с другой стороны и Валь громко, голосом наставника, приказал.

— Милеша, неси лук со стрелами и на позицию с мишенями рядом с Довером, а я найду Лорна и пригоню к вам, нечего прохлаждаться бездельем.

Подмигнув, будто не знает, что парень сейчас в конюшне и всё слышит, Валь отпустил мою руку и отправился якобы на поиски ученика, а я припустила в свою комнату за луком.

До вечера мы тренировались, и я с непривычки вновь натёрла на пальцах новые мозоли. После ужина мы с парнями засели на кухне с учебником по математике.

— Не понимаю я эти квадратные уравнения. Зачем они нам? Неужели в жизни такое может пригодиться? — Проворчал Лорн, в пятый раз перечеркивая неправильно решённое уравнение на черновике и записывая условие заново.

Подняв глаза от тетради, глянула на друга. Как я могла не видеть, что парень находится на пороге отчаяния? Ведь он готов всё бросить и сам уйти из гильдии? Видимо от любви к Валю я совсем поглупела, раз забыла обо всём на свете, даже не увидела что названному брату нужна помощь. Мучительно покраснев, переглянулась с таким же сконфуженным Довером. Хорошо Лорн не видел наши лица, склонившись над черновиком, иначе бы сразу понял, что мы обо всём догадались.

— Дай посмотрю. — Вытянув листок из-под карандаша парня, повернула к себе и стала искать, где он допускает ошибку. — Смотри, при переносе восьмёрки за знак равно ты забываешь поменять плюс на минус, от этого ответ и не сходится.

— Точно! — Лорн хлопнул себя по лбу и, вернув листок, принялся быстро писать новое решение.

А я поняла, что в лепёшку расшибусь, но помогу ему активировать магию. И потом мы с Довером подтянем его умения по рунам.

Глава 20

Дожидаясь, когда все уснут, я извелась сидя в своей комнате. Не знаю как чувствовал себя Довер, ему то приходится делить одну комнату с Лорном, но я была готова от волнения сгрызть все ногти, если бы они и так не были обрезаны под корень. Наконец, почувствовав запах от погашенных светильников, выждала, пока Сарина отправится спать, неслышно выскользнула из комнаты и нос к носу столкнулась в коридоре с Довером. Парень кивнул и вместе мы не стучать ввались к Валю.

Подмастерье втянул нас к себе, выглянул в коридор, проверяя нет ли свидетелей наших полуночных посиделок, запер дверь и накинул на полог тишины.

— Садитесь. — Он кивнул ученику на единственный стул, а меня утащил с собой на кровать.

Вспыхнув от смущения, пристроилась с ним рядом. Скинула руку, не дав себя обнять, и поочерёдно глянула на парней.

— Что будем делать?

— Ясно что, — Довер весело ухмыльнулся от уха и до уха. — Будем пугать!

— Наверно уже придумал как? — Хмыкнул Валь.

Я до сих пор хорошо видела в темноте и по выражению лица подмастерья поняла, что ему понравилась идея Довера.

— Что тут думать, нам нужна практика на кладбище. Сможешь выбить разрешение у Борея?

Не сдержавшись, я хрюкнула от смеха. Уж мы на практикуем. С силой дара земли как у Довера, как бы не оставить бедного Лорна заикой.

Подмастерье тоже затрясся от смеха.

— Мне нравится идея, только нужно обосновать зачем вам такая практика?

— Как зачем, знакомиться с магией смерти. — На этот раз в голосе друга не было насмешки или намёка на веселье. Он серьёзно смотрел на подмастерья.

Валь напрягся.

— Как узнал?

— Ты не особо таился во время обратного путешествия. Я конечно не видел, как ты колдовал, но судя по тому что нам всю дорогу не встречались звери крупнее зайца, не трудно догадаться.

— А как же стая волков? — Воспоминания о ночи проведённой на продуваемом всеми ветрами островке в окружении воющих хищников, заставили неуютно поёжиться.

— Так не напали же, и несмотря на близость добычи всё равно не рискнули перейти реку.

Довер смотрел на меня с удивлением, как я могу не понимать столь очевидных вещей? Валь сверлил ученика злым взглядом.

— Это не показатель.

— Как единичный случай нет. — Друг снова перевёл взгляд на подмастерья. — Но Милеша решила развивать дар целительства, а жизнь и смерть словно магниты притягиваются друг к другу.

Я снова мучительно покраснела и покосившись на Валя, увидела как парень после слов ученика скривился, словно сунул в рот горсть неспелой клюквы.

— И всё же, как узнал?

Похоже, Валь смирился, что ещё об одном его даре стало известно. Только непонятно зачем он его скрывал?

— О свойствах стихий прочёл в книгах, а потом просто наблюдал. — Честно признался Довер, пожав плечами, мол это же очевидно.

А мне вдруг стало стыдно. У меня тоже есть эти книги. И получила я их от Борея намного раньше чем Довер, но прочитав несколько глав про стихию огня на этом успокоилась. А друг, выходит, серьёзней меня подходит к обучению. Как бы с таким разгильдяйством мне самой не вылететь из гильдии следом за Лорном. Может, меня вообще тут держат только потому, что проявились три стихии. Осознание этого факта обожгло нутро горечью. Я-то мнила себя крутым магом, а по сути только и делаю, что думаю о поцелуях с подмастерьем.

— Что сопишь? — Валь, видя, что я ушла в собственные мысли, тронул за плечо.

Я подняла на него взгляд словно увидев впервые. Он отучился в гильдии шесть лет. Получил звание подмастерья. Выполняет самостоятельные задания. И на поверку оказался очень сильным магом владеющим не только двумя стихиями, но и даром иллюзий и магией смерти, а я тут порхаю как бабочка. Всё решено, с завтрашнего дня становлюсь серьёзной и начинаю по настоящему учиться.

— Милеша?

— Всё нормально, просто думаю во что одеться, чтобы горожане нас не заметили.

— Тогда давайте отправимся ночью! — Заулыбался Довер, радостный что его идею одобрили.

— Чтобы у парня вместо открытия магии случился разрыв сердца? — Хмыкнул Валь, смиряясь с тем, что ушлый ученик раскопал один из его секретов.

— Так с нами будет Милеша, если что окажет первую помощь, а потом Нарья его вылечит.

Я закивала, уже в уме прикидывая какие микстуры и зелья нужно взять с собой. А потом мы пол ночи хохотали, выдвигая идеи как будем пугать Лорна. Начать решили с того, что Довер магией земли вытащит наружу несколько скелетов, а Валь с помощью стихи воздуха заставит их двигаться и напустит на ученика. Идею закопать парня в свежей могилке и оставить там до утра, оставили на крайний случай, а то и правда до пугаемся, что сделаем его заикой.

Увидев, что я начала отчаянно зевать, Валь прекратил наши посиделки. Сначала выпроводил спать Довера. Меня задержал, чтобы сорвать пару поцелуев, но я вывернулась из его рук, снова отчаянно зевнув.