Глава 33. Предчувствие любви
Спустя некоторое время все члены семейства Блэков и Малфоев (а также примкнувшие к ним дальние и ближние гриффиндорские родственники) уселись за стол и бодро принялись за еду. Гарри хотел было усесться рядом с Драко, но получил от того ощутимый тычок в спину и сразу же вспомнил, что место его - напротив Белл, которая выглядела просто очаровательно: мрачный взгляд, разрумянившиеся после стычки щеки и глубокий, очень глубокий вырез черного платья, которое выгодно оттеняло молочно-белую кожу и тщательно подчеркивало все вы… короче, в общем и целом, Гарри уселся на антикварный стул, откинулся на спинку, изображая из себя загадочность, и старательно уставился в деколь… гм, глаза дамы своего сердца. Правда, его взор постоянно соскальзывал чуть вниз.
Билл почему-то устроился слева от Гарри и каждые пять минут с упорством, достойным лучшего применения, пытался налить ему вина, так что в итоге Гарри просто тихо поставил рюмку на пол и сделал вид, что так и должно быть - какая еще рюмка, где? Драко, сидевший одесную Беллатрикс, без устали шептал ей что-то на ухо, с гораздо большим, чем Билл, успехом наполняя её бокал. После четвертого раза брюнетка посмотрела на Гарри почти без отвращения и рассеянно улыбнулась, хотя взгляд ее уже был несколько расфокусирован.
Люциус Малфой, сидевший, как и полагается хозяину дома, во главе стола, избавился от позорного рога благодаря умениям старшего сына (Гарри уже понял, что мракоборцам далеко до служащих банка Гринготтс). Теперь аристократ был само радушие и даже сделал попытку завязать застольную беседу с Сириусом, что на почве выдержанного огневиски удалось им довольно быстро (примерно на половине бутылки). Мужчины, сидевшие по обе стороны от Нарциссы, соревновались в остроумии и были очень довольны собой. Правда, Люциус как-то слишком нежно начал поглаживать руку Нарциссы, чего Сириус, рассказывавший в тот момент анекдот про кентавра, феникса и русалку, не заметил, зато заметил Драко и похолодел. Надо было спасать положение - мирно обедать Драко нравилось гораздо больше, чем сидеть у постели умирающего отца в госпитале Св. Мунго. Пока Сириус не заметил угрозу, Драко быстренько вклинился в разговор, нагло втиснувшись вместе со стулом рядом с Нарциссой и принявшись пространно рассказывать про свои школьные успехи. Люциус приуныл, пересел к Сириусу поближе и продолжил активное общение с Огденским, но уже совершенно без удовольствия.
Между тем Гарри благодаря внушительным размерам стола наконец остался с Белл наедине - то есть наедине, если не считать Билла, который изо всех сил пытался скрасить брюнету одиночество. В конце концов Гарри не выдержал.
- Билл, - спросил он мягко, - ты, я слышал, собираешься жениться…
- Флер - чудесная девушка, - отвечал бывший Уизли без тени угрызений совести. - Очень породистая, красивая, и семья состоятельная… - тут он был прерван поддерживающим воплем Люциуса: «Что значит настоящий Малфой!», самодовольно улыбнулся и продолжил: - Но мы ведь еще не поженились, а мне, видишь ли, всегда нравились…
- Даже не представляю, - поддакнул Гарри, прекрасно всё себе представив.
- У тебя очень красивый цвет волос, - сообщил далее Билл и плотоядно облизнул губы. - Мне всегда нравились брюнеты. И брюнетки, - добавил он, взглянув на скучающую Беллатрикс. - Я уже говорил вам, мисс Блэк, что вы великолепно выглядите?
Гарри поперхнулся тыквенным соком, а миссис Лестрейндж захихикала и покраснела, отчего Герой Магического Мира приуныл.
- Даже не думай, Гарри, - ласково шепнул Билл, на секунду сжимая под столом коленку гриффиндорца, - девушкам я нравлюсь не меньше, чем мужчинам. Или я, или никто. Еще фуа-гра?
- Нет.
- Может, сходим в библиотеку, здесь есть потрясающие альбомы с видами Шотландии…
- Нет!
- Жаль, милый. Белл, так расскажите же мне скорее о своих родителях - я уверен, такой цветок мог взрасти лишь на самой плодородной почве…
Следующие полчаса показались несчастному парню вечностью. Билл ухитрялся одновременно ухаживать и за Беллатрикс, и за Гарри, причем в первом случае имел явный успех. Наконец Драко, увлеченно обсуждающий с матерью, не взять ли ему факультатив по Трансфигурации, заметил, что дело не идет на лад, и поспешил исправить ситуацию.
- Может, мистер Уизли со мной позанимается, papa? - спросил блондин очень честным и чистым голосом. - Он, очевидно, унаследовал все твои незаурядные магические таланты, как и твою красоту… Он мог бы показать нам пару приемов в малой каминной, заодно погреемся, там такие мягкие и уютные кресла.
Люциус радостно кивнул, взмахнул рукой, сшибив со стола пару тарелок, и проговорил:
- Билли, иди к нам, сынок. Пойдем в каминную.
- Но отец! - возмутился Билл, чья рука застыла на полпути к беззащитному плечу Гарри. - Мы тут разговариваем.
- Уильям Люциус Малфой, а ну немедленно сюда! - рявкнул грозный лорд.
- Что за дементорова задница, - ворчал себе под нос Билл, неохотно покидая Гарри. - Ты что же, не идешь?
- Он пока развлечет тетю, - проворковал подскочивший к брату Драко. - Ей совершенно неинтересно смотреть на наши занятия, да и с папой они наверняка снова поссорятся. А ты покажешь мне этот потрясающий прием, я всегда восхищался, как вы в Гринготтсе расправляетесь с теми, кто приносит поддельные векселя. Какой принцип там используется?
Бодро обсуждая необходимость попробовать заклятие Гоблинской Чесотки на каком-нибудь домашнем эльфе, семейство Малфой-Блэк удалилось из залы, и наступила внезапная звенящая тишина. Белл вертела в руке бокал и смотрела на пылающий в камине огонь, кажется, совершенно забыв о существовании некоего не менее пылкого гриффиндорца, который постепенно подбирался все ближе и ближе, пока, наконец, не уселся на соседний с ней стул и не откашлялся. Беллатрикс вздрогнула и перевела на него холодный взгляд.
- Ну и… - выдал Гарри.
Белл улыбнулась, но промолчала. Молчание становилось странным.
- Вы совсем непохожи на Нарциссу, - сообщил он, чтобы завязать беседу. - Она блондинка, а вы брюнетка, и вообще…
- Что вообще? - поинтересовалась Белл не предвещающим ничего хорошего голосом.
- Вы гораздо красивее. Мне светловолосые не нравятся.
Гарри, конечно, не мог знать, что одной из причин развода Малфоев послужила бурная ночь, которую хозяин Поместья провел с сестрой своей жены, после чего заявил, что блондинки все равно нравятся ему гораздо больше.
- У тебя, наверное, было много подружек, Гарри? - немного заплетающимся голосом проговорила Беллатрикс, опрокинув в себя очередной бокал. - Ты знаешь, что надо сказать женщине.
- Вообще не было, - честно ответил Гарри, которому становилось все неудобнее спокойно и прямо сидеть на стуле в его очень обтягивающих штанах. - А у вас?
- У меня девушек не было, - усмехнулась Белл, протянула руку и провела по груди своего собеседника. - Нежная кожа, Гарри.
Джинни, Панси и Флёр были совершенно забыты, потому что она придвинулась совсем близко, взяла Гарри за подбородок двумя пальцами, и коснулась его губ своими - он закрыл глаза в предвкушении чего-то потрясающего…
И именно этот момент выбрал Рудольфус Лестрейндж, чтобы вывалиться из камина вместе с Северусом Снейпом. Как рассказывал позже почти рыдающий Гарри своему названному братцу, эта «двуличная особа» немедленно повисла у мужа на шее, после чего целиком ушла в изучение принесенного им золотого ожерелья, делая вид, что ничего экстраординарного не произошло, и это не она только что чуть было не изнасиловала несовершеннолетнего ученика Хогвартса прямо на парадном столе Поместья. А Гарри, конечно, достался Снейп - он был сух и холоден, сразу потребовал проводить его к хозяевам, и Гарри уныло потащился вслед за этим чучелом в черной мантии, оставляя за спиной свою несостоявшуюся любовь, которая увлеченно пересчитывала изумруды в своем новом украшении.
Глава 34. Долгие проводы
- Можете мне поверить, Поттер, я прибыл сюда совершенно без удовольствия, - выдавил из себя Снейп в самом конце поисков каминной. Заняли изыскания минут пятнадцать, так как Гарри там никогда не был, Снейп же был последний раз лет пять назад, поэтому сначала они пошли не в ту сторону и в итоге попали на кухню, где еще некоторое время отбивались от возмущенных домовиков. Эльфы требовали приказать им не кормить павлинов. Судя по виду столешниц, засыпанными шелухой и мусором, по которым прохаживались белоснежные и очень довольные жизнью птички, домашним рабам приходилось нелегко. Когда Певунчик начал исполнять свою коронную арию «Я хорошая птичка, погладьте меня за ушком» на печально знакомый мотив «Палочки в моем котле», Гарри поспешил утянуть Снейпа за мантию прочь из страшного помещения; вслед им неслись истошные вопли эльфов: «Добрые хозяева, хорошие хозяева, не уходите!!!», однако Золотой Мальчик остался глух к робким мольбам о помощи. «Певунчика не остановишь, сэр», - пояснил он несколько выбитому из колеи зельевару. Тот промолчал и горько вздохнул, всем видом демонстрируя печаль. Гарри начал всерьез недоумевать, что же случилось, тем более что последний раз он видел Снейпа почти нагишом и в прекрасном расположении духа, игриво тянущим Дамблдора за бороду.
- Как дела в школе, сэр? - рискнул он спросить, когда они уже почти дошли.
- Отвратительно, Поттер, - рявкнул Снейп и так поглядел на любопытного ученика, что Гарри счел за лучшее заткнуться. Это не помогло, так как Снейп сразу же ядовито добавил:
- А скоро туда вернетесь вы с мистером Малфоем, и все станет еще хуже, не сомневаюсь! Пришли, - и он абсолютно нелюбезным жестом толкнул дверь.
Глазам Гарри предстала идиллическая картина: Люциус Малфой в плюшевом кресле и с сигарой с одной стороны камина, Билл бывший-Уизли - в таком же кресле и с такой же сигарой с другой стороны камина, Драко Малфой - посередине, лежит на тигриной шкуре, болтая ногами; Нарцисса и Сириус мирно сидят на шелковой софе чуть поодаль, листая альбом с колдографиями. Сейчас фамильное сходство было совершенно очевидным, и Гарри мысленно спросил себя, как вообще он мог столько лет не видеть явного отличия Билла от остальных членов семьи Уизли. Несчастному гриффиндорцу стало внезапно очень грустно: вот они сидят все вместе, древнейшие и благороднейшие Малфои и Блэки, им и дела нет до того, что у него только что разбилось сердце, и наплевать им, что он, рискуя собой, вел к ним некоего мерзопакостного зельевара, который…
- Ну наконец! - Драко мгновенно вскочил и подбежал к названному брату с широкой улыбкой. - Ты даже не представляешь, какие Билл знает заклинания - куда там Трем Непростительным! Как все прошло? - спросил он, наклоняясь к самому уху Гарри. - Вы там были очень долго, вы?..
- Нет, мы - нет, - ворчливо ответил Гарри, протягивая руки к огню. - Мое сердце, между прочим, разбито, а ты тут заклинаниями балуешься, нет чтоб утешить родственника.
- И как же мне тебя утешить, а сладкий? - мурлыкнул Драко, картинно потягиваясь. - Есть идеи? Шутка, - испуганно добавил он, видя, как глаза Гарри округляются за стеклами очков, а сам он начинает беззвучно пятиться к двери. - Зато ты отвлекся, придурок…
- Ну тебя, - Гарри бросил испуганный взгляд на Билла, который ответил ему медленной ленивой улыбкой, - тут некоторые уже меня пытались «отвлечь». Что ж у вас за семейка такая…
- Не у вас, а у нас, не забывай, - строго сказал Драко. Гарри вспомнил про общего прапрадедушку и приуныл еще больше.
- Северус, да что же ты стоишь? - Нарцисса вспорхнула с дивана и заворковала над сальноволосым пришельцем, который заметно оттаял и даже выдал кривоватую улыбку.
- Нарцисса, рад тебя видеть, не ожидал…
- Снейп, - Сириус наклонил голову, едва не зарычав от злости, - и ты тут…
- Блэк, - Снейп стрельнул в сторону Сириуса яростным взглядом, - как приятно. Медовый месяц прошел успешно?
Вот теперь рычание было уже ясно слышимым. Снейп незаметно потянулся за палочкой.
- Северус, старый перечник, молодец что заглянул! - Люциус уже был само радушие, сигара полетела в камин. - Как тебе удалось вырваться от вашего старого маразматика?
Снейп поморщился и вжал голову в плечи.
- Меня прислали, - мрачно сказал он. - За этими вот, - он кивнул в сторону Драко и Гарри, которые о чем-то шептались у камина. - Тебя тоже велели прихватить, Люци. Ты уж прости, но наш директор, - теперь Снейп выглядел так, будто в рот ему засунули целый очищенный лимон, - вбил себе в голову, будто тебя похитил Лорд и насильно держит в Поместье. Я пытался его разубедить, но не сумел. Боюсь, - Снейп сочувственно похлопал Люциуса по спине, - будет снова просить денег. Зря ты не ответил на его последнее письмо. Это такая старая сво… короче, надо ехать.
- Что, даже чайку не попьешь, Сев? - огорчилась Нарцисса, которая все это время усердно смахивала невидимые пылинки с черной мантии Снейпа. - Так давно не виделись…
- Три месяца, - прошипел Блэк. - А точнее, два месяца и двадцать три дня, насколько я помню количество черных крестиков в календарике, да, милая?
Миссис Блэк скромно потупилась, делая вид, что вопрос обращен не к ней.
- Знаешь, а у нас в Поместье тоже вечно всюду висели календари с черными крестиками, - задумался Люциус. - Ты же говорила, что отмечаешь количество пасмурных дней!
- Я был прав насчет купидончиков, - Драко ткнул Гарри пальцем под ребра. - А-га!
- Ну да, они и были пасмурными, - пробормотала Нарцисса, с обожанием глядя на Снейпа. Тот приосанился на пару секунд, после чего снова сник.
- Нарси, у меня проблема… кое с кем.
- Что случилось, милый? - спросила женщина приторно-ласковым тоном. - Расскажи мне все! Пойдем, сядем на диванчик в уголке… Сириус, вон отсюда, у нас дело… ну, что случилось, мой хороший?
- Нет, ну что она в нем нашла? Что?! - в шестой раз за десять минут спросил Сириус у безучастной к его горю каминной решетки. Из угла доносилось всхлипывание и странные обрывки фраз - Гарри уловил что-то вроде «Этот противный старикан» и «Почему я не блондин?».
- Неужели это наш старина Снейп? - голос Билла выдернул Гарри из пучины многотрудных умозаключений (ни к какому выводу он, впрочем, не пришел, ибо постоянно отвлекался на подслушивание беседы между Люциусом и Сириусом, сводившейся к обсуждению «некоторых чернявых гадин, которые лезут куда не просят»). - А он похорошел вроде. Посветлел лицом… - Билл прищурился и оглядел зельевара с грязной головы до метущих пол пыльных краев потрепанной мантии.
- И тронулся мозгами, - невежливо сообщил Гарри, выныривая из моря мыслей. - Приставал ко мне недавно. Впрочем, - добавил он, сообразив, что выбрал неподходящую аудиторию для откровений, - ко мне в последнее время все пристают, как с цепи сорвались.
- Это потому, что ты очень симпатичный, яхонтовый мой, - сказал Билл игриво. - Ты не передумал, а?
- Не передумал, - ответил Гарри твердо, а Драко нахмурился и на всякий случай властным жестом положил руку Гарри на плечо.
- Уильям, не трогай его - он же умственно отсталый, больных грех обижать.
- А он тебе все-таки нравится, - полуутвердительно сообщил Билл, внимательно глядя на Драко.
- Вот еще! - со всей возможной искренностью возмутился слизеринец. - Мне рыженькие нравятся. Девочки то есть...
- Неужели же нет? Смотри, какие у него глазки зелененькие, кожа смуглая, нежная, - уговаривал Билл с озорным блеском в глазах.
- Ну, внешне он ничего. Но переступить через себя - уволь. Если б хоть поумнее был, а то каждую минуту вляпывается в неприятности, - пожаловался Драко. - И прическа у него дурацкая…
- Эй, а ничего, что я тут стою? - язвительно поинтересовался Гарри. - Не пора ли вам заткнуться? Хуже близнецов, честное слово.
- Ты просто не видел Фреда и Джорджа за работой, - сказал Билл. - Такими сводными братьями может гордиться любой Малфой. Иногда я удивляюсь, как они могли родиться у такого ничтожества, как Артур.
- Ты же не думаешь, что и они тоже?.. - испуганно спросил Драко. - На ближайшую жизнь я укомплектован родственниками по самые уши.
- Да нет, конечно. Успокойся, братишка, - Билл покровительственно погладил Драко по голове. - Как же ты похож на мою Фл…
Тут рыжий заткнулся, да так и замер с открытым ртом, потому что к ним как раз подошли немного успокоившийся Снейп с Нарциссой, и новоиспеченный Малфой смог наконец разглядеть крючконосого преподавателя ЗоТИ во всех мрачных деталях. Гарри изумленно следил, как их глаза встретились, и это было словно в маггловском любовном романе, которые любила Гермиона - они застыли и минуту, не двигаясь, пялились друг на друга, пока присутствующие пытались их растормошить. Воздух звенел от напряжения.
- Эх, вот она, любовь-то, - назидательно сказал младшему сыну Люциус, утерев скупую слезу кружевным рукавом.
- Да-а, - сладострастно вздохнула Нарцисса, наблюдая, как Билл медленно берет Снейпа за руку и молча, с совершенно сумасшедшим выражением лица тянет его в сторону выхода, как грозный декан Слизерина покорно выходит из комнаты, и как дверь патетически захлопывается за их мантиями, после чего сразу же оживилась: - Быстрее за ними, а то пропустим самое интересное!
Гарри и Драко опередили взрослых на пару шагов и первыми выскочили в полутемный, освещаемый чахлыми факелами коридор. Влюбленные не добрались до лестницы - наблюдать за тем, как черные волосы сплетаются с рыжими во время глубокого поцелуя, было довольно-таки противно, но вместе с тем очень интересно.
- Кажется, Нюниус нашел наконец свою судьбу, - весело сказал Сириус.
- Разве мальчик не собирался жениться? - удивилась Нарцисса, внимательно вглядываясь вперед, чтобы не упустить ни одной подробности.
- Куда он денется, - самодовольно ответил Люциус. - Видишь ли Цисси, любовь - это одно… Кстати, ребята, вам не пора домой? Вы еще маленькие для таких сцен, - двое в глубине коридора уже начали снимать друг с друга одежду.
- Papa, ну как тебе не стыдно! - укорил Драко. - А ты разве с нами не идешь?
- Не хочу я никуда идти, - твердо сказал аристократ. - В прошлый раз ваш директор меня без штанов оставил… в переносном смысле этого слова, - добавил он, ощутив, что глаза присутствующих переместились с обнимающейся парочки на него.
- Короче, скажете, что пытались меня уговорить, но я уперся… нет, не пойдет… да что ж он так долго расстегивает мантию-то? Ну, давай… скажете, что Лорд следит за мной днем и ночью, и отлучаться я не могу, иначе гнев Его Темнейшества падет на нашу семью, и что я не могу подвергать опасности беременную женщину.
- Не от тебя беременную, заметим, - рявкнул Сириус, не оборачиваясь. - Ну, Нюниус дает…
- Все запомнили? - спросил Люциус, не обращая на Блэка внимания. - А про Северуса скажете - задержался для важного доклада Лорду… Билли, кто ж так делает? Эй, а это уже ни в какие рамки, здесь же дети…
- Пошли, - грустно сказал Драко. - Нам здесь не рады.
- Я туда не пойду! - испугался Гарри, представив, что ему сейчас придется пройти мимо Белл с Рудольфусом, которые, как он успел приметить, так и не вышли из гостиной.
- У нас к Хогвартсу весь дом подключен, - успокоил его Драко. - К кабинету директора. Твой Дамблдор постарался. А Лорд запретил отцу протестовать: сказал, что для его дел постоянный доступ в Хогвартс только на руку.
- И вот я покидаю здесь свою первую и единственную любовь, - патетически декламировал Гарри, стоя уже одной ногой в камине. - Знаешь ли ты, каково это - расстаться с…
- Если ты сейчас же не влезешь в камин целиком, лохматый идиот, то узнаешь, каково это - расстаться с ушами! - сообщил Драко, уже прослушавший краткую лекцию на тему: «Гарри и Беллатрикс - история запретной любви», и оттого несколько выведенный из себя. - Ну давай, хороший мой, тебя там Джинни ждет… может быть, и сумасшедшая эта ваша, как ее, Лавгуд? И Зубастик, и даже Блейз, я уверен, ожидает тебя с нетерпением.
- Сейчас еще каникулы, - напомнил ему Гарри. - Все разъехались.
- А мне уже казалось, что мы в этом сумасшедшем доме живем чуть ли не месяц. И если ты, сволочь, не залезешь сейчас же в камин, я тебя убью прямо здесь! - заорал Драко. - А ну быстро!
И Гарри, не преминув издать тяжкий вздох, забрался-таки в холодное мраморное нутро, и через несколько секунд зеленое пламя закрутило его и понесло к родному Хогвартсу.
Первое, что он увидел, выпав из камина на пушистый ковер в таком знакомом и родном директорском кабинете, было совершенно незнакомое лицо, принадлежавшее высокому пожилому волшебнику, сохранившему, впрочем, определенную долю прежней привлекательности. Волшебник сидел за столом Дамблдора и, напевая себе под нос что-то на незнакомом Гарри языке, самозабвенно уничтожал запасы мармеладок, кои в невообразимом количестве были вывалены в гигантскую миску. Волосы его, чуть тронутые сединой, ярко блестели в свете свечей, отливая расплавленным золотом.
- Может, назад пойдем? - прошептал Гарри, делая шаг обратно в золу.
- Вы кто? - отважно спросил Драко, пытаясь выглядеть уверенно. - Вы знаете, что это кабинет Альбуса Дамблдора, директора школы чародейства и вол…
- Знаю конещно, - ответил волшебник неожиданно глубоким голосом. - Альбус ущьел на миньютку. А я его старий друг. Геллерт Зигфрид Тристан Беовульф Гриндельвальд. Но вы можьете звать менья просто герр Геллерт.
Глава 35. Бойтесь великих волшебников, в гости приходящих…
- Геллерт Зигфрид Тристан Беовульф Гриндельвальд! - четко, без запинки произнес Драко и взглянул на незнакомца с глубочайшим уважением. - Конечно, я много слышал о вас, сэр! Трудно высказать, как я рад нашей встрече. Вы - мой кумир с детства, сэр!
- Рад видьеть, что менья помнят столь юние, прекрасние дети, - высокопарно сказал Гриндельвальд, приосаниваясь. - Я всегда говорьил Альбусу, что потомки меня не забудьют.
- Ну что вы, сэр, - с чувством ответил Драко, чуть ли не прослезившись. - Моей любимой сказкой в детстве была история о том, как вы захватили Восточную Европу - так быстро, аккуратно, бескровно…
- С кем, кстати, имею честь?
- Драко Люциус Малфой-младший, сэр. Мой прапрадед Сигнус Блэк имел счастье работать с вами в тысяча девятьсот пятнадцатом.
- Сигнус! Как же, помню - это биль такой милий мальтщик, кашьтановие волоси…
Гарри почувствовал, что его сейчас вырвет, и поспешил прервать обмен любезностями: - А я Поттер, Гарри Джеймс Поттер. Между прочим, уже четыре раза побеждал Того-кого-нельзя-называть.
- Я узнал вас, - недовольно ответил Геллерт, отрываясь от созерцания Драко, который восторженно пялился ему в рот. - Альбус пригласьил менья именно по вашей проблеме.
- Проблеме? - непонимающе переспросил Гарри.
- Ну, с юным Томми. Совсем распоясался, сопльяк. В наше время работали по-другому, с изьюминкой…
- Вы знаете Темного Лорда? - казалось, еще немного, и Малфоя разорвет от благоговения на много маленьких платиновых кусочков.
- Знал! - возмущенно вскричал старик, приходя в крайнее волнение. - Я нанял этого паршивца в сорок шестом личним помощьником. Думал, он менья развлечет - скучно же торчать в башне. А этот гадьеныш все время воровал: то котел пьитался стащить, то книги фамильние… Истрепал все… как это у вас говориться? Нерьвические окончания. И все говорил, что сделает хрена… хрю… в общьем, что все украденное пойдет на великий магичьеский эксперьимент. Я его и выгналь черьез год. Ложьку украл, золотую, мамину, - пожаловался великий волшебник. - Болталь, что это ложька какой-то фрау Хуффльпуффи.
- Да-а, - сочувственно кивал головой Драко, незаметно пододвигаясь к Гриндельвальду поближе, - давно пора с ним разобраться.
- Так вы, кхм, здесь в качестве приглашенного консультанта? - строго спросил Гарри, которому совершенно не нравилось, какими глазами Малфой пялился на почтенного старца. - Разве вас не посадили?
Драко послал ему укоризненный взгляд.
- Гарри, следи за словами! Как можно, при дорогом госте… вы же сбежали, сэр?
- Сбьежал? - изумился волшебник. - Зачьем? Я Нурменгард сам строил, а темнитсу, мальтщик, надо знаешь как строить?
- Как? - выдохнул Драко.
- Чтоби когда сам в нее попадешь, сидеть с комфортом, - довольно улыбнулся Гриндельвальд. - Этьим правилом пренебрегают все завоеватели, а отшень зря. Я заколдоваль Нурменгард так, что правила для арестантов не подвержени изменению. У менья прекрасние комфортабельние апартаменти, а раз в три месьяца мне полагается свидание с близкими, то есть с Альбусом. Ну а за примерное поведение, - старик хитро усмехнулся, - в моей тюрьме досрочно освобождают.
- И вас освободили? - недовольно осведомился Гарри. Только заграничного старикашки со странными идеями ему и не хватало в Хогвартсе, хоть в дом на площади Гриммо переезжай!
- Менья освободили еще шесть лет назад, дитя. Но я так привик к своей башне… Если би не Альбус, ничто не заставило би менья покинуть ее и прервать интереснейший эксперимент по выведению нюхлеров-хамелеонов… Я почти добился польного эффекта слияния с окружающей средой…
- Мальчики, вы вернулись! - в кабинет свежим леденцовым ветром ворвался директор собственной персоной: пушистая борода топорщится, на ногах новые золотые туфли с синими бантами, яркие голубые глазки мерцают совершенно неприличным образом. - Гел, я не нашел сливочных канареечных помадок, зато принес сахарных тараканчиков и взрывающегося мороженого, - заискивающе обратился он к своему другу. - И лимонных долек того самого сорта, о котором я тебе говорил.
- Ал! - Геллерт просиял. - Нашьел все-таки?
- Для тебя мне ничего не жалко, мой дорогой, - Дамблдор собственническим жестом обнял Гриндельвальда за плечи. - Я так долго этого ждал…
Гарри возмущенно запыхтел, видя, что на него никто не обращает никакого внимания.
- Между прочим, господин директор, сэр, мы с Драко Малфоем только что пережили ужасную встречу с Вольдемортом, - произнес он вредным голосом. - По вашему указанию, сэр.
- Рад видеть тебя в добром здравии, мой дорогой, - сказал Дамблдор, ласково улыбнувшись. - Выполнили ли вы мое задание? Кстати, я посылал за вами профессора Снейпа - что-то я его не вижу…
- Профессора задержал Темный Лорд, господин директор, - сообщил Драко. - Возможно, он применит к нему Круцио, - добавил он, однако на лице Альбуса не отразилось и тени раскаяния.
- И Люциуса здесь тоже нет…
- Papa никак не мог отлучиться - они с дядей Сириусом решают, кто из них отец будущих детей maman. Обсуждение как раз перешло в решающую фазу, - поведал Драко, не моргнув глазом.
- Но разве Люциус не страдает под игом злодея? - с надеждой спросил Дамблдор.
- Отец разорился еще год назад, - как бы между прочим заметил Драко. - А что касаемо страданий, то он…
- Ну, ребята, вам пора в свои спальни. Рад, что вы с толком провели каникулы.
- Но я же еще не рассказал вам о встрече с Вольдемортом! - возопил Гарри.
- Потом, потом, мой мальчик. У нас совещание, - замахал руками директор, закрывая дверь кабинета прямо перед носом огорченного Драко, который явно жаждал поучаствовать в беседе.
- Ты идешь или останешься здесь до весны? - спросил его Гарри в совершенно снейповской манере. - Какого дементора ты пресмыкался перед этим старым хрычом?
- Это не хрыч, идиот, - почти ласково ответил Драко, бросая последний взгляд на закрытую дверь, из-за которой слышались странные звуки, - это самый великий темный волшебник в истории! Его портрет даже напечатали на карточках от шоколадных лягушек.
- Ага, что-то припоминаю, - озадачился Гарри. - Ну и что?
- Мерлин, ну почему ты не послал мне хотя бы одного адекватного родственника? - вздохнул блондин. - Слушай, даже ты не мог не знать про старину Гринда. Они с директором были нежными сердечными друзьями. Потом наш старикан ударился в науку, а Геллерт занялся, так сказать, практическими исследованиями реакции на запрещенные заклятия на местности. Короче, что-то у них не заладилось, и в результате Гел потерял свою империю, а Дамблдор лишился личной жизни на пару десятилетий. Конечно, в итоге они помирились - куда им было деваться? А Легенду о Золотой Ложке мне еще маменька рассказывала вместо сказки на ночь.
- Я смотрю, тебя в детстве подковали по всем вопросам, - проворчал Гарри. - Тоже мне, фанат-любитель выискался…
- Интересно, он проведет здесь остаток каникул? - мечтал Драко, не слушая Гарри. - Я бы мог стать его духовным наследником, да и физическим тоже - говорят, у старикана огромное состояние, припрятанное в маггловских банках еще со времен Первой Магической войны...
Конечно же, Геллерт остался. Причем его представление о том, как должны проводить недолгие дни зимнего отдыха его «юние друзья» в корне отличались от мнения оных, которые собирались было наслаждаться непривычно тихим замком, целыми днями валяя дурака, объедаясь сладостями из «Зонко», играя в квиддич и изредка навещая «Три метлы» в Хогсмиде. Гриндельвальд придерживался строгого армейского распорядка, так что все неполные две недели мальчиков ровно в шесть утра будил оглушительный удар гонга, после чего следовало омовение в сугробе, скудный завтрак, который приходилось готовить себе самостоятельно, без помощи магии и эльфов (эльфов Геллерт почему-то не любил, считая страшненькими и неэстетичными), и спортивные упражнения, заключавшиеся в полетах на мётлах на время и беге вокруг замка (три круга, отдых, еще три круга). Забота о теле чередовалась с заботой о духе - от выполнения и перевыполнения домашних заданий увильнуть не удавалось никоим образом: противный старец утверждал, что зрелище корпящих над пергаментами учеников его успокаивает. Так и пялился на них часами, а порой даже проверял работу вместе с «сердечным другом». И только глубоким вечером, когда неугомонный старичок, наконец, скрывался в комнатах Дамблдора, пересказав очередной сюжет из своей боевой молодости, мальчики могли немного перевести дух и обсудить, какой из быстродействующих ядов мог бы их спасти от такой заботы. Один раз Драко набрался смелости и даже пытался подобраться к двери и подслушать, о чем они там говорят - результат был печален: в течение пары часов несчастный пребывал в полуобмороке, а на все расспросы встревоженного Гарри отвечал, что если произнесет подслушанное вслух, то его вырвет прямо на новенькую мантию.
Незадолго до начала семестра в Хогвартсе объявился, наконец, Снейп, чрезвычайно довольный собой - и прибыл он, естественно, не один. Драко, трудолюбиво подслушивающий под дверью директорского кабинета, рассказывал, что Билл был принят Гриндельвальдом очень тепло, а уж признательность Дамблдора, когда бывший-Уизли предложил Хогвартсу выход в виде беспроцентной ссуды, не знала границ, и рыжий получил право в любое время навещать профессора ЗоТИ и даже, если будет такое желание, поселиться в замке окончательно. Гарри это совершенно не впечатлило, так как Гриндельвальд как раз обрадовал их новостью о том, что остается надолго, чтобы вести факультатив по редким проклятиям; терпеть одновременно этого старого идиота и Билла, который по всем признакам походил на Геллерта в молодости, было бы совершенно невыносимо.
Слава Мерлину, Уильям задержался лишь на пару дней, которые для Гарри и Драко превратились в сущий ад. В те недолгие вечерние часы, когда Геллерт оставлял их своим вниманием, они ранее предпочитали тихо посидеть в каком-нибудь приятном месте, строя планы по свержению старого узурпатора (по большей части идеи были неосуществимы, но сам процесс доставлял массу удовольствия). Теперь же повсюду, куда бы не сунулись мальчики, они встречали сладкую черно-рыжую парочку. Они хотели посоревноваться в квиддиче и отправлялись во двор - там на скамеечке под заснеженной елью непременно обнаруживался Снейп, как раз любующийся закатом вместе с Биллом. Немного послонявшись вокруг, пока сумерки не сгущались окончательно, Гарри и Драко решали прошвырнуться в Хогсмид по-быстрому - и конечно в «Трех Метлах» встречали Билла, который любовно смешивал для Снейпа очередной «особенный» коктейль и предлагал посидеть по-семейному, только они четверо. Оставшись без сливочного пива, ребята пытались развлечься хотя бы чтением книг из Запретной Секции - однако первое, на что они натыкались, едва сбросив мантию-невидимку, были эти двое, увлеченно роющиеся в разделе «смертельных магических увечий» и обсуждающие, какие из заклятий они еще не пробовали.
Но все когда-нибудь кончается - и хорошее, и даже плохое; зимние каникулы в Хогвартсе тоже закончились. Кажется, Гарри давно не был так рад Рону и Гермионе - ему уже начинало казаться, что в Хогвартсе кроме него есть только один ученик по имени Драко Малфой. На радостях он даже решил простить Зубастику дурацкое пари, тем более что муштра Геллерта полностью выбила из него старые страхи. Теперь пари выглядело милой шуткой, и Гарри охотно посвятил друзей в подробности его зимних приключений. Естественно, особенный интерес у Рона вызвал рассказ о Билле, причем сообщение об его истинном происхождении не вызвало у рыжего особенного недовольства. А вот подлые инсинуации Люциуса Малфоя и темного Лорда спровоцировали бурю возмущения. Уверив Рона, что все усилия ренегатов пропали втуне, Гарри переключился на Гермиону, которую особенно заинтересовал рассказ о внутренней планировке Поместья; описав фамильную библиотеку Малфоев в третий раз, Гарри взбрыкнул и предложил ей узнать интересующие ее детали о прижизненном издании биографии Мерлина непосредственно у владельца раритетной книги. Джинни подчеркнуто игнорировала Золотое Трио, делая вид, что ищет Арнольда под диваном, на котором они сидят; однако Гарри, в сердце которого еще не остыла пламенная страсть к черноволосой миссис Лестрейндж, на удивление спокойно отреагировал на соблазнительно изогнувшуюся прямо перед его носом тонкую фигурку, лишь аккуратно пересев на другой конец дивана, дабы случайно не задеть Джинни ботинком.
Утро первого учебного дня началось так же спокойно и безоблачно: в расписании стоял урок Заклинаний, на котором всегда можно было с удовольствием покидаться подушками или чем-нибудь еще более интересным в соседей. Особенно приятно было наблюдать, как подушка попадает в Невилла: тот каждый раз музыкально вопил на тон выше прежнего, и гриффиндорцы втайне делали ставки, когда же Невилл исчерпает свои голосовые возможности и охрипнет наконец окончательно; некоторые, однако, стояли на том, что Невилл просто перейдет на не различимую человеческим ухом звуковую волну.
Войдя в класс Заклинаний, Гарри, увлеченно обсуждавший с Роном их с Гермионой отношения (выяснилось, что за время каникул голубки успели в очередной раз расстаться, и рыжий был в печали), не мог не заметить шестой курс Слизерина в почти полном составе, гордо восседавший на самых лучших местах. В расписании совместных занятий не было, однако Гарри решил не беспокоиться раньше времени - сегодня он выспался, съел за завтраком тройную порцию овсянки с медом и вареньем и шесть булочек с корицей, и жизнь казалась великолепной. И даже профессор Флитвик, который был непривычно сосредоточен, не омрачил его солнечного настроения, хотя в иное время Гарри сильно опечалился бы, узнав, что вместо ожидаемых Погодных Заклинаний им предстоят экспериментальные чары Превращения.
Когда писк профессора про «очень интересный эффект, кстати, не одобрено Министерством» окончательно затих, в спину Гарри полетел комочек бумаги, но оборачиваться на Драко, который, как всегда, конечно преувеличивал опасность, решительно не хотелось. К сожалению, оставить без внимания просьбу Флитвика помочь с демонстрацией эффекта заклинания не удалось - Гарри с грустью оторвался от игры в магический морской бой с Роном и потопал к кафедре.
- Вы готовы, мистер Поттер? - спросил Флитвик. - Не боитесь стать героем маггловской сказки?
Гарри, который пропустил все предыдущие объяснения мимо ушей, решил на всякий случай проявить смелость и отрицательно помотать головой. На Драко, который усиленно делал ему какие-то знаки со своей парты, Гарри подчеркнуто не смотрел - что он, без Малфоя и шагу ступить теперь не может?
- Я готов, профессор, - гордо сообщил он. - Мне уже приходилось сталкиваться с экспериментальными чарами.
- С такими чарами, мистер Поттер, вам еще не приходилось работать, - ответил Флитвик, несколько удивленный отсутствием должной реакции. - Последствия должны пройти через пару минут, не волнуйтесь. Напоминаю, что образ животного задумывается волшебником заранее, дети. А к вашему цвету глаз, мистер Поттер, определенно подходит… - тут учитель покраснел и сбился, а Гарри что-то сообразил и совершил запоздалую попытку деликатно убраться из-под прицела его палочки, но не успел: профессор произнес длинную тираду, состоящую из труднопроизносимых слов, действительно не похожих на привычные заклинания, и через полсекунды Гарри Поттер начал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не исчез под грудой уже ненужной ему одежды.
А потом, протянув руку, Флитвик пошарил в складках мантии и вытащил наружу маленькую ярко-зеленую лягушку. На лбу у нее явственно просматривалось подобие шрама в форме молнии.
Глава 36. О любви и прочих неприятностях
Вечер обещал быть умиротворяюще скучным. Гойл, уютно устроившись в кожаном кресле слизеринской гостиной, протянул огромные ноги к огню и попытался сосредоточиться на «Приключениях Великого Мерлина в картинках - для самых маленьких магов!» Грегори уже почти прочел четвертую страницу, где Мерлин храбро сражался с огнедышащим драконом. Кстати, физиономия дракона кого-то ему смутно напоминала, однако Гойл решил не отвлекаться от главного, чтобы не потерять мысль и не забыть содержание предыдущих трех страниц, которые ему удалось одолеть всего лишь за неделю. Счастливо вздохнув, парень зачерпнул пригоршню сахарных тараканчиков из пакета с надписью «Магическая порция: теперь в два раза слаще» и приготовился погрузиться в волнующий мир исторического романа в кратком адаптированном пересказе, как вдруг его спокойствие нарушил никто иной как Драко, внезапно ввалившийся в гостиную и явно еле стоявший на ногах. Книгу пришлось захлопнуть: в прошлый раз Малфой, заметив, что Грегори увлечен «Приключениями», изъявил настойчивое желание познакомить того с другими образцами раннесредневековой прозы и притащил из Поместья некую толстенную книгу без картинок на староанглийском. Подарок Гойл втайне от друга утопил в унитазе, и с тех пор делал вид, что вообще читать не умеет - себе дороже.
- Гойл, ты чего сидишь как пень? - спросил Драко, пытаясь отдышаться. - Сделал домашнее задание по Травологии? Говорят, вам задали длиннющий свиток с перечислением свойств зубохохлатки моховой.
Это было подло: Травология и Уход за магическими существами являлись единственными предметами, куда Гойла допустили после СОВ, однако даже чувство горячей благодарности к сердобольным преподавателям не могло заставить Грегори написать сочинение - с эпистолярным даром дела обстояли куда хуже, чем с чтением, которое парень считал своим маленьким хобби.
- Отдыхаю, - нашелся Гойл и улыбнулся, довольный собой.
- А где Винсент - не скучно тебе так вот одному… отдыхать? - удивленно сказал Малфой, осторожно присаживаясь в соседнее кресло. Острый, намётанный глаз Грегори не мог не заметить, что блондин прижимает к груди некий сверток. Смутные подозрения закружились в небольшом, аккуратном, не омраченном лишними извилинами гойловом мозгу: подлец принес сладостей или даже - страшно подумать - пирожков с мясом и яйцом, и хочет скрыть это, дабы сожрать единолично. Шоколад и конфеты, которые присылали Малфою родители, были всегда необыкновенно вкусны, к тому же он имел редкий талант находить общий язык с хогвартскими домашними эльфами, которые в результате с радостью дарили белокурому «хозяину» самые свежие пирожки и бутерброды. Грегори засопел, сверкнул маленькими глазками в сторону таинственного предмета, выражая тем самым жгучую обиду, но попросту отнять еду не посмел и лишь спросил с мягкой укоризной:
- Это чё ж такое, Дра? С кухни чё? Или шоколадных лягушек папа прислал?
- Ага, шоколадных, - печально хмыкнул Драко, после чего спохватился и принял вид надменный и наглый. - Так я не понял, - продолжил он, характерно растягивая слова, - где Забини, Крэбб, Нотт, куда подевались эти идиоты?
- Блейз и Винс в спальне, - охотно сообщил Гойл, которого немного испугавла перемена настроения друга. - Любовь у них, ты ж в курсе. А Нотт опять к этой утек, она еще учится… забыл… а, в Рванкло! Блондинка, - добавил он с долей нежности в голосе.
- Ага, - снова сказал Драко, - вот, значит, как, - и замолчал, глядя в огонь.
- Так это… лягушку-то мне можно? А я могу тебе хоть Поттера побить, - набрался смелости Гойл, с вожделением поглядывая на периодически шевелящийся сверток. - Очки еще можно того, потоптать, значит, а потом…
- Ага, - монотонно повторил Драко в третий раз. - Ты вот что, Грегори…
Тут в гостиную внезапно и очень тихо просочился Северус Снейп, который с начисто вымытыми волосами и в ярко-красной мантии смотрелся, мягко говоря, необычно. Взглянув на шестикурсников без удовольствия, он строго сообщил:
- Вас вызывает директор, Драко. По известному вопросу. Немедленно.
Гойл посмотрел на Снейпа, медленно соображая, почему декан Слизерина выглядит так странно. Однако определить, какие именно черты подверглись радикальным изменениям он не смог, поэтому отбросил аналитические потуги и безропотно смотрел, как друг вместе с так и не выясненного содержания свертком уходит прочь. Как только он вновь остался один в полутемной гостиной, то собрал всю волю в кулак, чтоб не побежать вслед за Драко и Снейпом с криком: «Дай, дай кусочек!», и обратился к старым добрым сахарным тараканчикам - неизысканно, зато вкусно - и любимой успокаивающей книге. Мерлин как раз занес меч над драконом и воскликнул: «Я обрушу на тебя свой гнев, о жадный кровопийца!» Великий чародей Грегори нравился: крепкий, крупный и немногословный мужчина. Он-то наверняка сумеет отнять у дракона шоко… то есть сокровища. Сладкие, тьфу, драгоценные камни там, золото… Сюжет разворачивался перед ним во всей полноте и яркости, и даже периодически доносящиеся из спальни мальчиков стоны не могли уже испортить слизеринцу настроения.
Драко шел вслед за Снейпом по извилистым холодным коридорам, уже не обращая внимания на мокриц. Тем более, у него было теперь, что им противопоставить - маленькая мокрая лягушка, которая тихо сидела за пазухой, брезгливо завернутая в шелковый носовой платок с инициалами «Д.Л.М.». Мысленно Драко проклинал и пари, и дурацкий Хогвартс, в который его отправили «любящие» родители, вместо того чтоб определить в адекватный Дурмстранг, и Гарри Поттера, и, конечно, Снейпа, Дамблдора, Флитвика и всех прочих учителей по очереди. Воспоминания о тех пяти минутах, когда класс Зельеварения в составе почти всего шестого курса Гриффиндора и Слизерина (сердобольный Флитвик редко отказывал детям) с восторгом пялился на лягушку, ожидая триумфального превращения, о том как восторг сменился удивлением, потом - разочарованием, потом, к концу сдвоенного урока - ужасом, были одними из самых неприятных в жизни Драко. Он-то с самого начала понял, что все это не к добру, тем более что строки «Дневничка» он выучил почти наизусть.
Когда попытка закончить действие заклинания предписанным образом не увенчалась успехом, Флитвик, изо всех сил демонстрируя хладнокровие, заявил, что заклинание застопорилось по естественным причинам, и пока он не посоветуется с директором, животное будет пребывать на попечении родственников. Родственником, конечно, стал Драко, и возразить на это было нечего, хотя чисто теоретически дальними свойственниками Гарри были почти все его чистокровные однокурсники. Например Невилл, только взглянув на жабика, впал в экстаз и пытался вырвать лягушку из рук Малфоя, чтобы самостоятельно за ней «ухаживать» - но, хотя искушение плюнуть, передать Гарри из рук в руки и пойти спокойно на обед было велико, Драко мужественно с ним справился: о Невилле и его Треворе по школе ходили странные, тревожащие слухи. Поэтому они с лягушкой за пазухой просидели несколько часов на заднем дворе в гордом одиночестве - Драко был уверен, что рано или поздно Поттер сам превратится обратно, ускорять же процесс ему совершенно не хотелось (в детстве блондин особенно любил сказки авторства сквибов по фамилии Гримм, и слова Флитвика он не пропустил мимо ушей). И какой дементор его дернул вернуться в гостиную Слизерина! Вид Снейпа, довольного собой и даже насвистывающего что-то сквозь зубы, говорил о том, что ничего хорошего Драко в кабинете директора не ожидает.
А ожидал его полный преподавательский состав, точнее, мужская его часть, включая Хагрида. Обормоты расположились вокруг стола, уставленного блюдами и коробочками с кондитерскими изделиями. Директор - при белой бороде, синих глазках и лукавой усмешке - ласково поприветствовал Драко и предложил на выбор лимонные дольки, Всевкусное драже или канареечные помадки. Когда он начал перечислять все сорта мармеладок, имевшихся в кабинете, и рекомендовать какой-то особый редкий сорт с мускатным орехом и корицей, Драко не выдержал:
- Директор, зачем вы меня вызвали?
- Я вызвал вас, мистер Малфой, и вас, мистер Поттер, - кивок в сторону лягушки, которую Драко поставил на стол, - чтобы завершить заклинание профессора Флитвика. Очевидно, некоторые особенности Гарри не позволили процессу окончиться как полагается, - деликатно заметил Дамблдор.
- Нет у него никаких особенностей! - с досадой сказал Драко, немного покраснев. - Это какая-то ошибка!
- Боюсь, мистер Малфой, ошибкой это назвать трудновато, - ехидно сообщил Снейп, глядя на несчастную лягушку с искренним злорадством. - Девочки всего факультета Гриффиндор…
Конечно же, ошибка имела место. Точнее, не ошибка, а гнусная провокация Флитвика. Суть заклинания сводилась к следующему: объект превращался в некое животное (жабу, медведя, лебедя, змею - это уж как получится). После чего, если маг не соизволит произнести обратную формулу, избавление должно было прийти по «сказочному принципу» - ведь давно известно, что все волшебные маггловские сказки основываются на старинных магических обрядах. Поэтому, как только Флитвик объявил, в чем суть процесса, к кафедре немедленно выстроилась очередь из девушек, каждая из которых жаждала стать сказочной принцессой для самого Золотого Мальчика.
Первой был Джинни Уизли - страстно чмокнув лягушку в нос, она отступила не пару шагов и триумфально оглядела остальных, не сомневаясь в успехе. И - ничего. Втайне Драко надеялся, что Гарри действительно отреагирует должным образом. Зря. Лягушка осталась лягушкой - холодной, зеленой, влажной и несколько испуганной тварью.
Второй была Гермиона Грейнджер. Нервно оглядываясь на Рона, которому происходящее было не по душе, она быстро коснулась кожи земноводного губами. Ничего не изменилось, и она с видимым облегчением вернулась на свое место, а Рон радостно завопил: «Да! Я знал!»
Третьей была Парвати. Успеха у лягушки она не имела, чему, кажется, почти не огорчилась.
Пэнси, четвертая, вызвала у лягушки счастливое поквакивание - та даже попыталась раздуть зоб. Однако горячий поцелуй слизеринки не возымел результата.
Дальше все было как в кошмарном сне. Девушки подходили, целовали Гарри - некоторые по несколько раз - и удалялись страшно разочарованные. После гриффиндорок и слизеринок подтянулись райвенкловки и хаффлпаффки, причем Чжоу после того, как Гарри не стал человеком от ее лобзания, закатила форменную истерику, а трудолюбивые хаффлпаффки все порывались подойти по второму разу. Флитвик, заметив, что магическое таинство все больше превращается в балаган, решительно прервал череду поцелуев, заявив, что в данном случае магия сработала самым необычным образом, и ему следует посоветоваться с коллегами. Вот с тех пор Драко и таскал лягушку при себе, обреченно решив, что хуже быть уже не может. Но он жестоко ошибался…
- Мистер Малфой! - голос директора вырвал Драко из пучины отчаяния, и он заметил, что на лицах присутствующих отблесками лимонных долек горит опасная решимость. - Мы долго совещались...
- И пришли к выводу, что мистер Поттер не отреагировал на действо, называемое «поцелуем принцессы», потому что в данном случае требуется… ммм… не принцесса, а принц. Дело в том, что реакцию на магическое изменение реальности обуславливает в конечной степени поведение генома…
- В общем, поцеловать его должен человек мужского пола, - резюмировал Снейп. - И мы не знаем, кто.
- Но догадываемся! - радостно пропищал Флитвик. - Согласно моим вычислениям, у него светлые волосы: видите эти полоски на его коже вдоль спины?
Лягушка попыталась перевернуться на спинку, чтоб никто не разглядел цвет полосок, но Геллерт мгновенно схватил ее двумя пальцами и с интересом осмотрел.
- Полосатая, Альбус! Ти биль прав!
Драко захотелось закончить недоделанное Дамблдором в сорок пятом и заавадить золотоволосого старца на месте, чтоб не высказывал своего мнения, о котором его никто не просит.
- И кто же? - спросил слизеринец равнодушно. Он-то знал, кто.
Но Дамблдор его удивил: - Мы не знаем, Драко.
Лягушка радостно заквакала.
- И как вы это собираетесь выяснять? - удивился Малфой, и в голову ему закралась ужасное предчувствие. - Вы же не станете?.. - добавил он совсем тихо. - Он этого не заслужил…
- Увы, у нас нет другого выхода, - оптимистично сказал Дамблдор. - Конечно, лучше всего было бы обратиться к человеку, близкому к Гарри, к которому он испытывает симпатию. Родственные узы… - директор блеснул на Драко очками-половинками. - Что скажете, Драко?
- Я скажу - нет.
- Но ведь Гарри страдает, - намекнул Альбус, кивая в сторону лягушки, которая болталась в любопытных руках Геллерта. Тот как раз проверял, что будет, если перевернуть животное вниз головой и встряхнуть как следует. Однако Драко это не разжалобило.
- Пусть господин Гриндельвальд попробует. У него тоже волосы светлые.
- С удовольствием! - сказал Геллерт и быстро поцеловал лягушку в лапку, даже не поморщившись. Лягушка не изменилась, но вырываться стала с утроенной силой.
- Не вышло, - констатировал директор. - Ну, кто следующий? Мы не можем держать Героя Магического Мира в виде земноводного вечно. Из взрослых никто не подходит. Вы, Северус - тоже, - остановил он преподавателя ЗоТИ, который было сунулся вперед с вдохновенным выражением лица.
- Что тут происходит? - раздался веселый голос, и в камине появилась голова Билла. - Я, собственно, по поводу кредита, господин директор… Се-ев! - рыжий расплылся в глупой улыбке. - А я думал, у тебя занятия. Мне вылезти?
- Погоди, Билли, - ответил зельевар. - Мы пытаемся решить, кто станет принцем для нашей гриффиндорской знаменитости.
Выслушав душераздирающую историю, Билл долго не мог перестать смеяться, после чего внезапно посерьезнел и предложил свои услуги. Северусу это не понравилось, но Гарри на лобызание Билла не отреагировал, и несколько разочарованный мужчина исчез в языках пламени, не преминув на прощание послать Снейпу воздушный поцелуй.
- Ну, тогда нам остается только одно, - меланхолично сообщил Дамблдор. - Вы, Драко, как родственник, возьмёте мистера Поттера под свою опеку и проверите, не отреагирует ли он на других светловолосых учеников. Ничего страшного - просто одно маленькое касание. Думаю, вы с этим справитесь.
- Я… я отказываюсь! - в ужасе закричал Драко. - То есть как это - на других? Мне что же, таскаться по школе с лягушкой и тыкать ее под нос всем и каждому со словами: «Не хотите ли попробовать героя на вкус?»
Лягушка, очевидно, тоже представила себе такую перспективу, спрыгнула на пол и быстрыми прыжками направилась в дальний угол, но была перехвачена Хагридом и возвращена на стол.
- Ну вы же не хотите помочь своему брату, Драко, - резонно ответил Дамблдор.
- А вы не хотите прервать заклинание по-другому? - едко спросил Малфой, глядя в глаза Флитвику, который сразу опустил голову.
- Увы, Драко. Иного способа нет.
- Он твой, мой мальчик, - директор поднял лягушку и протянул ее блондину, который молча принял земноводное и засунул в карман. - Завтра вечером сообщишь о своих успехах.
Драко уже вышел за дверь, когда до него донесся ликующий вопль Флитвика: «Ура! У меня получилось, Альбус!» Сплюнув с досады, слизеринец сделал себе мысленную заметку - не забыть нажаловаться отцу, а главное, тете, на противного полугоблина. Удовольствие ему предстояло сомнительное - выставить себя полным идиотом перед всей школой, а кроме того переночевать с лягушкой в одной кровати. Холоднокровных животных Драко всегда терпеть не мог, поэтому он для порядка легонько сжал лягушку пальцами, отчего та протестующее квакнула, и отправился обратно в гостиную Слизерина.
А что же Гойл, спросите вы? Гойл как раз дочитал четвертую страницу, где Мерлин, который почти одолел дракона, вынужден был теперь сразиться с водным змеем. Змей был зеленого слизеринского цвета, но Гойлу он почему-то не понравился: противная, подлая, склизкая тварь. В тот момент, когда Грегори, доев последнюю горсть тараканчиков, приступил к странице пятой, в гостиной вновь появился Драко, на этот раз без свертка, зато с отвратительной маленькой лягушкой в кармане.
- Гойл, - кивнул ему Малфой, как будто притащить в гостиную лягушку было совершенно обычным делом. - Винсент все еще в спальне? У него ведь русые волосы?.
Глава 37. Конец сказки
Гойл поглядел на Драко большими честными глазами.
- Винс с Блейзом там кувыркаются, ты ж знаешь, а чего такое-то?
- Ох, Гойл, вы с Хагридом составили бы чудесную пару, - вздохнул Слизеринский принц, сажая лягушку на столик. Та немедленно начала продвигаться по направлению к остаткам сахарных тараканчиков, которые Гойл только что наскреб на донышке пакета. Грегори забеспокоился и сделал попытку спасти сладости от непрошенной гостьи, однако тварь неожиданно быстро цапнула его за палец, ухватила ближайшего тараканчика и схрумкала в мгновение ока. В результате Малфою пришлось срочно спасать лягушачью жизнь от праведного гойлова гнева в виде занесенных над земноводным «Приключений Великого Мерлина».
- Не сметь, - внятно объяснил Драко приятелю, для острастки стукнув его по круглой голове отнятой книжицей, - это мое… - тут он заметно скривился, но взял себя в руки и продолжил почти без дрожи в голосе, - новое домашнее животное. Любимец всей семьи, - здесь лицо светловолосого слизеринца приняло совершенно похоронное выражение, а лягушка возмущенно квакнула и подпрыгнула на месте от злости.
- А, так ты ж не сказал, - Гойл обреченно понял, что лягушка пришла, чтоб поселиться надолго, потому что от кусачего малфоевского филина он, как ни старался, за все годы учебы так и не избавился, несмотря на многочисленные безуспешные попытки. - А как ее зовут, Дра? Сколько ей? Па подарил, да? Чё молчишь-то, Дра?
Малфой некоторое время действительно молчал, бессмысленно наблюдая за жабиком, а потом, похоже, принял определенное решение.
- Ты, Гойл, посидишь с Гар… Гарпунчиком в гостиной, - сказал он тихо, - а у меня есть дело. Неотложное. Покорми его, погладь, что ли… Потеряешь - убью.
Грегори кивнул и послушно подвинул к мокрому маленькому чудовищу трех последних тараканчиков, затем подпер голову широкой ладонью и начал тоскливо наблюдать за тем, как они исчезают в зеленой пасти, а Драко достал из сумки письменные принадлежности и склонился над пергаментом. Если б Гойл, который периодически заглядывал за плечо другу, обладал даром скорочтения (то есть умел бы читать со скоростью более десяти с половиной знаков в минуту), то его взгляду предстал бы следующий любопытный список:
Лонгботтом. Ну, тут без комментариев
Младший Уизел, чтоб его гиппогиф лягнул
Смит (ему не стыдно жить с такой вульгарной фамилией?)
МакМиллан (напыщенный индюк)
Винс, естественно
Фигни… тьфу, Финниган
Гриби… Криви… а, неважно…
Джастин не-помню-как-дальше
Прочая райвенкловская и хаффлпаффская шваль
Я?! (зачеркнуто три раза, тщательно замазано чернилами)
Арифметика выходила неутешительная. По самым скромным подсчетам, на каждом курсе имелось как минимум два парня со светлыми волосами на один факультет. Итого - пятьдесят шесть придурков (или больше), требующих индивидуального подхода. Завтра вся школа будет считать Драко идиотом, и выстраданный имидж Крутого Парня полетит к дементоровой бабушке. А самое ужасное - скорее всего, эти мучения бесполезны: Драко прекрасно понимал, что если у Флитвика имеется голова на плечах, то лягушка зачарована на определенного ученика, то бишь на него самого. Однако попытка не пытка - и Малфой мужественно вырвал лягушку из рук Грегори (тот только было принес из коридора несколько мокриц и намеревался устроить Гарри царский пир, чем спровоцировал у жаба легкий обморок).
Затем, распахнув дверь в спальню мальчиков ударом ноги в изящном лаковом ботинке, Драко заорал во всю силу легких: - Винсент!!!
Упомянутый персонаж предстал перед Малфоем аки лист перед травой ровно через пять секунд - в одном носке и зеленом галстуке на голое тело. Ласково ухватив любезного друга за шею, Драко буквально ткнул его носом в лягушку, которую крепко удерживал второй рукой (та вырывалась, как могла). Естественно, никаких изменений не последовало, и Винс, извернувшись наконец из неожиданно мощной хватки Малфоя, потихоньку пополз обратно в постель.
- Да что случилось-то, Дракусик? - весело вопросил Блейз, высовывая взъерошенную черноволосую голову из-за полога кровати. - Поделись, не держи в себе! Опять неприятности с Поттером?
Драко скрипнул зубами - довольный жизнью Блейз раздражал его до крайности, к тому же именно он был истинным виновником происходящего.
- Забини, - сказал он своим фирменным голосом «я-твой-хозяин-попробуй-только-не-подчиниться-ты-низшее-существо», - сколько на Слизерине блондинов кроме нас с Крэббом?
- Десять, - отрапортовал Блейз. - Три на первом курсе, по два на втором, пятом и седьмом, один на четвертом. Тебе поимённо или задокументировать? Пополняешь свой сексуальный опыт, а, Дракончик? Так брюнеты ничуть не хуже - могу доказать, - облизнулся он, соблазнительно улыбаясь. - Винс вон не жалуется, да, Винс?
Винс засмущался и страстно засопел, всем своим видом показывая, что да, жаловаться ему не на что.
- Твои сексуальные предпочтения, Забини, мы обсудим позже, - сказал Драко строго. - А сейчас вызови-ка мне этих красавцев. Чтоб были через минуту в гостиной.
Блейз испуганно хрюкнул и свалился с кровати.
Ровно через минуту и пятнадцать секунд перед Драко стояли десять разномастных слизеринцев - с чувством глубокого внутреннего удовлетворения он отметил, что такого великолепного платинового цвета волос, как у него, ни у кого более не наблюдается, и слава Мерлину. Принцем Гарри Поттера хотел стать каждый, потому что Поттер являлся внушительной фигурой на политическом Олимпе Магической Британии. Увы - старания учеников змеиного факультета, желавших заодно и выслужиться перед самим Драко Люциусом Малфоем (слава фамильных золотых кладовых Малфой-Блэк была куда шире, чем сами кладовые, давно приспособленные под запасные гардеробные и пыточные за ненадобностью), пропали втуне. Гарри не превратился обратно, несмотря на тринадцать (не все ограничились одним поцелуем) страстных лобзаний. После пятого обслюнявливания несчастный снова упал в обморок.
Когда очередь из слизеринцев подошла к концу, в гостиную зашла Пэнси - мгновенно оценив ситуацию, она придумала простой и действенный план. Блейз, яростно протестующий против насилия над его тонкой и почти детской психикой, был насильно втиснут в мантию и отправлен прикалывать к доске объявлений краткое сообщение, гласящее: «Уникальная благотворительная акция! Если ты из Гриффиндора, Хафлпаффа или Райвенкло, ты парень и у тебя светлые или рыжие волосы - приходи в Большой Зал прямо сейчас! Только у нас - Гарри Поттер показывает чудеса анимагической науки! Помоги своему Герою - оставь след в истории магии! Бесплатная раздача сахарных тараканчиков!» Гойла и Крэбба Пэнси поставила в холле - отпихивать неподходящих по цвету волос субъектов, жаждущих приобщиться чуда.
А субъектов оказалось немало - тот же Забини, до которого внезапно дошел смысл акции, отчаянно прорывался к вожделенной лягушке, не желая слушать разумных увещеваний Пэнси («Остынь, Блейзи, Поттер тебе все равно не светит»). Он утверждал, что хотя бы облобызает любимого - однако его не поняли и грубо вышвырнули вон, на кучу-малу из прочих темноволосых искателей счастья.
Первым к телу лягушки был допущен согласно списочку Невилл - дрожащими руками он схватил земноводное, и поцелуй выглядел так отвратительно, что Драко был вынужден отвернуться. Когда Гарри не превратился обратно, слизеринец даже вздохнул с облегчением.
Далее настал черед Рона, который успешно справился со рвотным позывом, однако подвиг сей остался неоцененным.
Его сменил Симус, который постарался справиться со своей миссией как можно скорее. А вот Захария Смит и Эрни МакМиллан, которые подошли к Драко одновременно и некоторое время не могли решить, кто станет первым (победила дружба и крепкие кулаки Смита), двигались до того медленно, со всей возможной солидностью, что Малфою под конец их действий страстно захотелось закончить этот балаган и чмокнуть лягушку, дементор с ним, с пари. Впрочем, минутная слабость быстро прошла, и несколько райвенкловцев-шестикурсников, которые затеяли дискуссию о том, к какому подвиду земноводных относится Гарри, его лишь позабавили.
Спустя три часа обессиленный Драко сел прямо на холодный пол и вяло погладил лягушку, в который раз за вечер потерявшую сознание (это случилось, когда Маркус Белби придумал пощекотать ей животик). Пэнси сочувственно на него посмотрела, потянулась было провести рукой по светлым волосам, но передумала и только сказала умиротворяюще:
- Ничего страшного, дракончик. Нигде не сказано, что его Принцем должен стать ученик школы. Взять хотя бы этих рыжих - их ведь как собак нерезанных, еще есть авроры всякие-разные, Министерство… Весь Магический мир перед тобой.
- О да, - саркастически отозвался Малфой, - всю жизнь мечтал посвятить себя поискам идеальной пары для Поттера. Может, мне еще и Лорда вместо него убить? Чтоб ничего не отвлекало его от любовных приключений?
- Не сердись, солнышко, - Пэнси осмотрительно отступила назад. - Пойдем спать, а?
Драко мгновенно вспомнил, что «спать» для него означает «спать в одной кровати с холодной лягушкой», и помрачнел еще больше. Пэнси вовсю щебетала, кокетничая одновременно с Блейзом, Гойлом и Крэббом, те очень глупо, по мнению злого на весь мир Драко, хохотали, а Малфой тащился позади с привычной уже лягушкой в кармане. Промелькнувшая жуткая мысль, что так теперь будет весь остаток его дней, настроения не прибавляла.
В спальне блондин первым делом наложил на полог кровати двойные чары Звуконепроницаемости - Забини и Винсент по какой-то причине залезли в одну постель, что не предвещало спокойной ночи. Посадив лягушку на край кровати, Драко с отвращением уставился на ранее такое родное и любимое зеленое одеяло - парные танцы жабиков теперь вызывали резко отрицательную реакцию, потому что точно такое же существо сидело на подушке и тихо поквакивало. Понимает ли Гарри хоть что-нибудь, или превращение меняет и тип мышления тоже, было неизвестно. На всякий случай Драко, перед тем как нырнуть под одеяло, потрепал лягушку по загривку и пробормотал: «Спокойной ночи, Потти», после чего погасил свет Ноксом и закрыл глаза.
Спокойствие не продлилось и пяти минут - вскоре Драко явственно почувствовал, как нечто мокрое и холодное заползает к нему под одеяло. Откинув один край, слизеринец обнаружил смущенную лягушку, притулившуюся у его ноги. Никакого умиления он не почувствовал, потому что Поттер - если это осознавало, что оно Поттер - в любом случае не был тем, кого Драко мечталось найти у себя под одеялом темной ночью. Для порядка Малфой дал лягушке щелбан и вытащил ее наружу, вновь завернулся в теплый пуховый кокон и… мокрая упрямая тварь опять ввинтилась вовнутрь, привалившись на сей раз к груди Драко.
- Если ты думаешь, что я испытываю божественные ощущения от близости с тобой, то глубоко ошибаешься, - злобным шепотом сообщил блондин, поднимая лягушку за лапку и сбрасывая на пол. - Ты чрезвычайно противен на ощупь, да и внешне не подарок.
Земноводное понурилось, отвернулось и подозрительно захлюпало, а Драко несколько встревожился.
- Не огорчайся так, в человеческом облике ты вполне ничего, симпатичный.
Лягушка не обернулась, а хлюпанье, прервавшееся было, возобновилось с удвоенной силой.
- Эээ, ну, ты красивый, - в панике воскликнул Драко, насильно возвращая вырывающуюся лягушку на одеяло, - и в квиддич отлично играешь, вот… и Джинни от тебя без ума, да и не только Джинни - я не знаю человека, который к тебе смог бы остаться равнодушным, ты же наш Герой… Маленький, но скромный Герой, - увещевал слизеринец, поглаживая животное по спинке. - Мы найдем способ, и ты снова будешь раздражать меня своей глупостью, как и всегда.
Лягушка с надеждой подняла зеленые глазки и подпрыгнула поближе.
- Но ты пойми, - Малфой поглядел на жабика с сочувствием, - не могу я этого сделать. Не заслужил Флитвик этих денег!
Лягушка понурилась снова.
- Не то что бы ты мне не нравился, Гарри, - деликатно сообщил Драко, - но мы, Малфои, никогда не делаем того, что нас заставляют насильно. Вот если бы добровольно… - блондин осекся.
- Чего только не придет в голову ночью! - продолжал он, убедившись в том что лягушка кажется последних слов не услышала. - Вот что я думаю, Гарри - эти деньги должны получить мы с тобой. Мы заслужили! Только надо придумать безболезненный способ. Эту ночь мы переживем, честно - а утром… да ты спишь, что ли?
Жабик действительно заснул, пригревшись на теплом одеяле. Драко еще некоторое время ворочался, устраиваясь поудобнее, вздыхал, ворчал что-то себе под нос, смотрел на спящее земноводное, пока наконец не забылся беспокойным сном. Ему снилось, что он, в красивой переливающейся мантии, лежит в хрустальном гробу, не в силах пошевелиться, а вокруг суетятся домашние эльфы в количестве ровно семи штук. Сверху же над ним наклоняется Гарри, вытягивающий губы трубочкой - он все ближе, ближе, увернуться никак нельзя…
Драко проснулся в холодном поту и не сразу осознал, что случилось и где он находится. Убедившись, что вновь может двигаться, слизеринец на миг задумался, а потом напялил брюки, схватил палочку и одурелую после сна лягушку и выбежал из спальни. Утро лишь только начиналось, и коридоры Хогвартса были абсолютно безлюдны, поэтому до гостиной Гриффиндора Драко добрался в рекордные сроки. Ворвавшись в спальню мальчиков шестого курса подобно серебристому вихрю, слизеринец произвел небольшой фурор - особенно обрадовался Дин, которого Драко был вынужден остановить Ступефаем. Что требуется Малфою в самом сердце враждебного факультета, стало ясно сразу - вдохновенно заорав «Акцио, жаба Лонгботтома», тот поймал Тревора и подтолкнул к Гарри. Всё разрешилось со скоростью звука - Тревор лишь дотронулся до Гарри, и вот уже на полу сидит совершенно голый Золотой Мальчик в привычном человечьем обличье.
- М-малфой, как ты… как? - выдохнул Гарри изумленно. Прочие обитатели спальни вообще потеряли дар речи, тем более что нижнего белья на нём не наблюдалось, а практичный Финниган принялся судорожно рыться в своих вещах в поисках колдокамеры.
- Логика, мой скудоумный друг, - Драко страшно собой гордился. - В заклинании Флитвика должно было быть слабое звено, и я его нашел, вспомнив старые сказочные сюжеты. Обычно Заколдованным Принцем является сама лягушка, а целует ее человек. А тут Флитвик все повторял, что ты, мол, должен отыскать своего Принца. Я и подумал - может, попробуем с другого конца?
Гарри неверяще посмотрел на свои руки, которые не были больше похожи на зеленые склизкие лапки, и внезапно крепко обнял Драко, несмотря на его сопротивление.
- Ух, Малфой, какой ты молодец!
- Да ладно уж, чего там, - сказал Драко, снимая руку Гарри со своего плеча. - Поттер, ты может не заметил, но на тебе ничего нет. Может, обнимемся в другой раз?
- Да-да, конечно, - Гарри выпустил Драко и отпрыгнул на пару шагов, - извини.
- Оставляю тебя среди друзей, Потти, - Драко отвесил картинный поклон. - А мне лучше вернуться к себе, иначе в школьной газете появится сенсация - Малфой развращает гриффиндорских девственников.
Уходя, Драко слышал разочарованный вопль Дина: «Вернись, я ведь не прочь развратиться!», удивленное мычание Рона, деловитый голос Симуса, спрашивавшего, каковы ощущения пребывающего в образе животного, и не мог бы Гарри сделать ему кратенький отчет для реферата, а также возмущенный крик своего названного братца. День начинался удачно.
Глава 38. Сладкая парочка
- Нет, Колин, интервью не будет, - в тысячный, наверное, раз повторил Гарри, деликатно отпихивая светловолосую голову Криви, всунувшуюся было за полог кровати. - И тебе не кажется, что семь утра воскресенья - не лучшее время для обстоятельной беседы?
А Колину так не казалось - упрямый парень с достойным подражания упорством преследовал Гарри вот уже почти месяц. Происшествие с лягушкой оказало огромное воздействие на его уже достаточно окрепший (для создания популярных эпистолярных опусов вроде «Гарри Поттер - большое сердце Хогвартса», «Девушки в жизни Гарри Поттера», «Гарри Поттер и мужчины - возможно ли такое?!», «Гарри Поттер и Букля», «Гарри Поттер и...?») ум, и Колин все мечтал о том, как его Герой в красках распишет все подробности пребывания в анимагической форме. Особенно Криви упирал на «ужасные страдания», кои Герою якобы пришлось перенести от рук Драко Малфоя. Как выяснилось, Дамблдор со свойственной ему добротой пустил по школе слух, будто бы Гарри был обращён в лягушку специально, в качестве тренировки перед сражением с Лордом, и, соответственно, Малфой в данном случае был выбран как некий «тренажер». Общение со слизеринцем должно было окончательно укрепить нервы Надежды Магического Мира, подготовить парня к еще более опасным противникам, научить действовать в нестандартных условиях, и т.д. и т.п. В общем, не желая подставлять Флитвика (а ему за подобное издевательство над Золотым Мальчиком Гриффиндора не светило ничего хорошего), козлом отпущения сделали Драко. Последнему, впрочем, было наплевать - его репутация в Слизерине, несколько пошатнувшаяся после постыдного эпизода с лягушкой, мгновенно восстановилась, и младшекурсники вновь начали считать его Злокозненной Язвой, Темным Магом, Порочным Гением и Очаровательным Серебряным Принцем в одном лице (когда Драко с выражением искренней гордости на лице пересказывал Гарри все эти прозвища, тот чуть не умер от здорового смеха). Самого же гриффиндорца несправедливость возмущала, однако протестовать он не смел - его доводы в защиту Малфоя могли быть истолкованы несколько превратно. Поэтому всё, что ему оставалось - презрительно молчать в ответ на попытки расспросить его о бытности земноводным и скрываться от Колина, который в последнее время завел печальную привычку будить Гарри по утрам ослепительной вспышкой колдокамеры и широкой, слабоумной, по мнению Гарри, улыбкой. В спальню Колина запускал Симус - практичный ирландец мечтал о доле прибыли от продажи уникального интервью в «Пророк», и даже успел обсудить будущий гонорар с Ритой Скиттер; его размеры, к слову, немногим уступали сумме, пообещанной победителю пресловутого пари...
Заметим, что именно в это хмурое зимнее утро Гарри совершенно не хотелось ни с кем ссориться, поэтому он и заменил вертевшееся на языке Круцио более гуманным Ступефаем. Настроение у знаменитого гриффиндорца было более чем радужное - в День Святого Валентина оно и не могло быть другим, тем более что Гарри лелеял надежду на окончательное покорение одного женского сердца (обитающего в Слизерине). Вся суббота ушла на сочинение валентинки - впрочем, он был не одинок: Рон, например, высунув от усердия кончик языка, тоже кропал что-то на гигантском ядовито-розовом сердечке, превышавшем размерами его рыжую растрепанную голову. Время от времени Уизли поднимал глаза, обозревал окрестности (то бишь спальню мальчиков, потому как для создания валентинки требовалось уединение и тишина) и громким шепотом спрашивал у Гарри или Невилла: «Глаза-гроза - как по-вашему, хорошая рифма?» В пятый раз, когда Рон интересовался, красиво ли звучит «твоя кровь-моя любовь», даже мягкий Невилл со всей силы запустил в рыжего учебником по Трансфигурации, и тишина на десять минут окрасилась непрекращающимися воплями и подвываниями (Невилл попал точно в лодыжку). Что писал Невилл, осталось тайной, однако Гарри удалось подсмотреть пару строчек, которые гласили: «Словно морщерогий кизляк в пору спаривания, я жажду быть с тобой, словно нарглы, роящиеся в омеле, мечтаю проникнуть...»
Кому собирался писать Дин, стало ясно после того как Финниган долго орал на него, бегая за Томасом по всей спальне и пытаясь вырвать и уничтожить серебристое со змейками по краям сердечко. Дин верещал, чтоб Симус «не лез в любовь всей его жизни своими грязными похотливыми лапами» и порывался пустить слезу. Сам Симус купил пачку готовых валентинок тошнотворно-зеленого цвета с улыбающимися лепрекончиками, и в перерывах между погоней за другом торопливо вписывал имена в графу «Для моей любимой _______».
Итак, после происшествия с выдворением Колина из святая святых Гарри сладко потянулся, надел очки (Криви он в последние недели мог узнать даже без оных, по резкому запаху чернил и реагента для проявления негативов, а также маниакальным смешкам) и с удивлением обнаружил, что спальня пуста. Торопливо натянув маггловские джинсы, опоганенные в свое время мерзавцем Драко, и единственный имевшийся в его распоряжении не связанный миссис Уизли свитер (одежда была втихомолку реквизирована из Поместья Малфоев), Гарри пригладил торчавшие во все стороны волосы и, придав лицу горделивое, немного насмешливое выражение (уроки Драко на тему «Как должен вести себя чистокровный маг, когда хочет закадрить ведьму» не прошли даром), вышел на свет Божий (точнее, в гриффиндорскую гостиную). Появление Золотого Мальчика не осталось незамеченным - с десяток открыток, до сей поры мирно лежавших на каминной полке, снялись с места и организованно полетели к адресату, чуть было не сломав тому аристократически вздернутый нос (Драко уверял, что девчонки обожают, когда мужчина смотрит свысока, и добавлял, что нос у Гарри подкачал, но актерские данные зато на уровне).
- Это что такое? - взвыл Гарри, барахтаясь на полу под грудой разномастных валентинок. - Куда подевались старые добрые совы?!
- Сов сегодня не будет, дружище, - сочувственно ответил Рон, физиономию которого украшал свежий фингал под глазом. - Это старинная магическая традиция - валентинки летают сами…
- На крыльях любви, так сказать, - добавил Симус, щеголявший рассеченной губой, - раньше этого не допускали, но я слышал, что директор решил побаловать именно гриффиндорцев. Его это, видите ли, «умиляет» - а я сегодня не смогу… - он осекся и кинул взгляд на Лаванду, которая призывно облизнула губы, потом на Ромильду Вейн, помахавшую ему рукой, перевел глаза на смущенно усмехнувшуюся Кэти Белл и плюнул со злости на венок из алых роз, перевитый лентой с надписью: «Любовь - великая сила! С праздником, дорогие гриффиндорцы!».
Гарри посочувствовать Симусу не мог при всем желании - его собственные открытки требовали прочесть их, коля Героя острыми краями. Пришлось доползти, отбиваясь от настойчивых валентинок, до ближайшего дивана, и изучить все присланные ему заверения в большом и светлом чувстве.
Первой оказалась валентинка от Блейза Забини - она была вполне изысканной, лилового цвета с золотой каймой, на надушенной бумаге проступали изумрудные чернила… однако здесь все преимущества открытки Забини перед остальными заканчивались, ибо текст, написанный каллиграфически безупречным почерком, вогнал Гарри в краску уже на третьей строчке, а когда он дошел до седьмой (там Блейз подробно описывал, как пройдет их с Гарри первая брачная ночь, не упуская самых мельчайших деталей), то немедленно подверг карточку Инсендио.
Валентинка от Лаванды Браун его удивила, валентинка от Чжоу - приятно обрадовала. Открытка от Джинни была лаконичной: «Пусть любовь всегда будет с тобой, Гарри, для нас, гриффиндорцев, ты навсегда остаешься примером для подражания». Посмотрев на Джинни и ожидая увидеть как минимум заплаканную, несчастную особу, Гарри с изумлением обнаружил, что рыжеволосая ведьма радостно смеется в компании подружек и, кажется, ничуть не страдает от неразделенного (с некоторых пор) чувства к Золотому Мальчику. Заметив взгляд Гарри, Джинни внезапно подмигнула ему, чем окончательно запутала.
В расстроенных чувствах брюнет принялся за следующее послание, принадлежность которого была видна за милю - то было угольно-черное квадратное нечто, без картинок, сердечек и прочей валентинистой чуши. Внутри открытки стояло:
«С Днем влюбленных, мистер Поттер! Как вы знаете, праздник этот берет начало от мага-священника Валентина, который в третьем веке нашей эры без ведома Магического совета накладывал приворотные чары на римских чистокровных магов, чтоб увеличить популяцию, в то время как...»
Дальше Гарри не осилил - убористый почерк заполнял обе страницы, а инициалы «S.S.» и постскриптум «В общем, Гарри, если все же надумаешь - я в Подземельях после отбоя, заходи, не пожалеешь» не оставляли никаких сомнений в личности отправителя. Гарри обездвижил черную открытку и спрятал под диванную подушку.
Остальные его однокурсники тоже времени даром не теряли - например, Гермиона уже полчаса орала на смущенного Рона, который послал ей странную коряво вырезанную картонную метлу с надписью: «Лечу к тебе, любимая». Над метлой потешалась вся женская часть Гриффиндора; впрочем, полученная Невиллом валентинка-сердечко, склеенное из пробок от сливочного пива, была еще забавнее. Гарри терялся - то ли отдать пальму первенства пробкам, то ли все же валентинке, которую ему послал Колин Криви. На обложку была приклеен колдомонтаж самого Гарри в обнимку с Колином, на заднем плане маячил связанный и корчащийся от боли Малфой; а слащавых эпитетов, которыми Колин награждал своего Героя (здесь были «само совершенство», «ненаглядный», «мудрейший из мудрых», «очаровательный котенок», «самый красивый мужчина в мире», «отважный как лев, трудолюбивый как барсук» и прочие милые выраженьица), хватило бы на дюжину фунтов сахарных тараканчиков. В общем, валентинка Колина последовала за валентинкой Блейза и бесславно канула в небытие.
Патил, Эббот, МакДональд, Фробишер, Вейн, Свирк, Турпин, Боунс, Целлер, Броклхерст... Количество девочек, которые были бы не против стать его Валентиной на Балу Любви, который организовывали в первый раз после двадцатилетнего перерыва (Дамблдор долго не мог прийти в себя после бедлама, устроенного на последнем Балу Люциусом Малфоем, в ту пору выпускником и слишком, по мнению директора, привлекательным придурком - два последних качества в совокупности спровоцировали три дуэли и одну попытку самоубийства путем выпивания всего пунша), было очень велико. Однако та, чьё послание Гарри ждал с особым нетерпением, так и не написала ему. Ни строчечки, самого завалящего сердечка - ни-че-го. Постепенно брюнет впал в уныние и бездумно перебирал девчачьи валентинки, пока, наконец, ему не бросилось в глаза одно имя, которое он видеть совершенно не хотел. Сняв очки, Гарри тщательно протер их в слабой надежде что, возможно, он все же ошибся, что там написано, к примеру, «Хагрид» или «Альбус Дамблдор» - словом, что-то безобидное. Что угодно, только не это... Однако, увы, реальность была к Гарри нынче жестока - на маленьком кроваво-красном сердечке было ясно сказано: «Для Гарри от Драко Малфоя, а сейчас не удивляйся и переверни страницу, пожалуйста». Нет, Гарри не удивился - он пребывал в самой настоящей панике. Посчитав неверными такие варианты как: «утопиться», «немедленно заключить брак с... кем угодно женского пола», «пожаловаться Люциусу или Сириусу», «пойти все же к Снейпу и стать его Валентином на всю оставшуюся жизнь», «заавадить Малфоя», «заавадить себя самого», «заавадить Гермиону и Блейза... просто так», Гарри, зажмурившись, перевернул первую страницу и долго вглядывался в содержимое открытки.
Гарри, когда ты получишь это письмо, то тебе наверняка захочется его выбросить или сжечь. Надеюсь, что хотя бы в силу нашего дальнего-дальнего родства ты все же снизойдешь до того, чтоб выслушать меня. Сегодня в одиннадцать, в Выручай-комнате.
П.С.: Приставать сам не буду, не волнуйся.
Прикрыв текст рукой, чтоб никто из его не в меру любопытных приятелей не узнал бы об этом кошмаре, Гарри быстро оглядел гостиную. Никто не обращал на него никакого внимания - все уже успели разбиться на парочки, причем Гриффиндор словно прирос немалой долей Райвенкло и Хаффлпаффа, когда пришли все эти люди и что они здесь делают - и почему Невилл и Луна забились в уголок и не подают признаков жизни - Гарри не знал. Рон и Гермиона пришли к согласию и о чем-то ворковали у камина, Дин утешился, флиртуя с Колином, Симус обнимал одной рукой Лаванду, другой - Ромильду... Словом, все были довольны - все, кроме Гарри, который как всегда оказался лишним на этом празднике жизни.
На завтраке, который проходил под аккомпанемент романтической музыки, звуков поцелуев и шуршания устилавших пол розовых лепестков, Гарри стало совсем худо. Парочки, парочки, парочки... Большую часть завтрака он сидел без движения, вяло ковыряясь в овсянке - аппетит пропал, как и радость жизни. В конце концов Гарри отважился посмотреть на стол Слизерина - в глубине души он все еще надеялся, что то была глупая шутка. Совершенно напрасно - Драко, как выяснилось, буравил его глазами, нервно комкая в руках салфетку. Заметив, что гриффиндорец на него взглянул, блондин вздрогнул и… покраснел - явление необычное, потому что на памяти Гарри Малфой не краснел ни разу. Отвернувшись, Золотой Мальчик принял окончательное решение - он пойдет на это странное свидание, выяснит в чем дело, а потом подаст прошение на перевод. Хотя бы в Шармбатон - много красивых девушек и, что главное, ни одного Малфоя.
Пока же оставалось недрогнувшей рукой откинуть покров… то бишь пойти в Выручай-комнату и подробно объяснить Драко, почему его чувства не найдут взаимности. «Твердо, четко и ясно, без обиняков, по-военному», - поддерживал себя мысленно Гарри, шагая в искомую сторону. Дойдя до Варнавы Вздрюченного, он подумал, что портрет немногим отличается сейчас от него самого, отважно вошел…
…и обомлел: Выручай-комната, которую он последний раз видел в виде пыточного застенка, сейчас была оформлена в голубых тонах, заставлена вазами с незабудками и ирисами и увешана белыми воздушными шариками-сердечками. Почуяв неладное, Гарри рванул было к выходу - но поздно: Малфой, сидевший в довольно скромном по сравнению с остальной обстановкой (двуспальная кровать под балдахином, пушистый ковер, непонятного назначения стальной шест) кресле, его заметил и улыбнулся. Такую улыбку у Драко Гарри еще не видел - Малфой мог улыбаться ехидно, весело, презрительно, надменно, но только не смущенно - казалось, что смущение вообще было для Слизеринского Принца чувством неизведанным. И нет - Гарри предпочел бы прежнего Драко, а здесь ощущение, что перед ним совсем другой, едва знакомый, человек, было слишком сильным.
- Ты пришел, - тихо сказал Малфой, вставая из кресла и подходя поближе. - Я рад. Наверное, я должен объяснить…
- Да уж, - недовольно пробормотал Гарри, - будь так добр. Не думал, что те мои объятия по поводу спасения из лягушачьей шкуры так на тебя подействовали. Может, тебя опоили Амортенцией, а, Драко? - внезапно сообразил Гарри и озабоченно посмотрел на названного братца, ища признаки одурманивания зельем. Глаза странно блестят, зрачки расширены, дыхание учащенное, румянец - точно, это лихорадка.
- Ты, видимо, болен, Малфой, - осторожно предположил Гарри, - давай я сбегаю за мадам Помфри, а?
- Если я и болен, то лекарство уже стоит передо мной, - усмехнулся Драко. - Ты мне и правда… нравишься. Это так странно?
- Естественно, - возмутился Гарри. - Мы с тобой так долго сопротивлялись этому пари, столько пережили вместе - я думал, мы друзья! И вообще - ты же знаешь, что мне нравятся брюнетки. Белла, например, или Пэнси…
- Пэси? - прищурился Драко, и в его лице промелькнуло что-то такое, чего Гарри никак не мог разгадать. - Она тебе и правда нравится?
- Сейчас это неважно, - нетерпеливо сказал Гарри: почудилось ему или нет, что Драко в этот момент чуть слышно разочарованно хмыкнул? - Мы говорим о нас с тобой, то есть, черт…
- Да-а? - Малфой подался вперед с голодным выражением лица. - О нас с тобой я всегда готов поговорить. Но сначала ты меня выслушаешь. Понимаешь, - начал он, не отводя серых глаз от Гарри, - мне всегда нравились мальчики. Сколько себя помню. Не ты, нет - в школе я вынужден соблюдать статус-кво, иначе отец, как ты понимаешь, меня убил бы, а тетя с мамой и дядей ему бы подержали топор. Я должен выбрать чистокровную невесту - лучше всего красавицу - и одарить род Малфоев и Блэков новыми наследниками. Однако в последнее время, когда началась заварушка с пари…
- Ну и? - хмуро спросил Гарри, которого против его воли голос Драко завораживал - сегодня в нем появились новые страстные нотки; в общем, происходящее Гарри активно не нравилось. - И ты в меня влюбился, сразу раз - и все?
- Конечно, нет, - рассмеялся Драко. - Я никогда не делаю того, что от меня требуют. Ведь у меня иммунитет к Империо, помнишь? Что ж говорить о простых советах, приказах или тем более грязных инсинуациях кучки придурков, которые решили нажиться на Малфое и Поттере? Я сопротивлялся как мог - подчинение противоречит моим принципам. Но мы проводили вместе так много времени, что постепенно я… ты очень красивый, Гарри, - невпопад добавил Драко и придвинулся совсем близко. - Мы могли бы просто попробовать. Один раз… один раз в жизни - неужели тебе никогда не было интересно, каково это? После всех этих глупых попыток?
- Что один раз? - спросил Гарри, пытаясь без особого успеха увеличить дистанцию. - Девственность я хочу потерять как минимум с Джинни… ой.
- Дурачок, - нежно проворковал Драко, - я говорю о поцелуе. Один поцелуй, это не страшно и никак не влияет… ни на что, - последние слова он выдохнул прямо в губы Гарри, после чего обнял стоявшего как в столбняке гриффиндорца за плечи и, подтянувшись, наконец поцеловал.
Это было совсем не противно, а даже… приятно. Малфой целовался ничуть не хуже Чжоу - нежно, деликатно, не слюняво, но при всем при этом несколько отстраненно. Гарри только успел подумать о том, что по сути происходящее ненормально, и пора это прекратить, иначе он начнет реагировать на невинный поцелуй недостойным образом, как снаружи донеслись страшные удары. Было похоже, что кто-то бьется в стену.
- Что происходит? - Гарри все же нашел в себе силы и оторвался от Драко, который выглядел немного испуганным. - Кто ломится в комнату?
- Ему не пройти сквозь заклинание, - непонятно ответил Драко, отходя от Гарри. - Отсюда есть другой выход? Хочу другой выход, хочу другой выход, - забубнил он, перестав обращать внимание на Гарри. Хочу…
Он был неправ - заклинание поддалось. Потому что через пару секунд Гарри имел счастье лицезреть на пороге еще одного Драко Малфоя, который с остервенением размахивал волшебной палочкой.
- Я тебя убью, Паркинсон, - заорал этот Драко, наступая на Драко №1. - И тебя тоже, гадина! - добавил он, обращаясь к фигурке, замершей в коридоре за его спиной. Гриффиндорец протер очки и чуть было не упал в обморок - перед ним стоял не кто иной, как Гарри Поттер.
Глава 39. Большие разборки в маленьком Хогвартсе
Две парочки уставились друг на друга, на мгновение замерев в молчании. Первым опомнился Драко №2 - он пружинящее подошел к Гарри №1, который решил, что мозговые атаки Вольдеморта дали наконец результат в виде окончательного сумасшествия, и довольно-таки резко встряхнул его за плечи.
- Поттер, только не говори мне, что ты поверил! - с отчаянием воззвал он. - Она ведь тебя не провела?
Гарри отрицательно покачал головой, стараясь выглядеть невозмутимо, и тут же почувствовал, как неудержимо краснеет.
- Как оказалось, твои чары, Дракусик, действуют независимо от пола, - мурлыкнула Пэнси (она же Драко №1), присаживаясь на краешек кровати. - А может, это были мои чары…
- Ты… и она… то есть я… какая гадость, Мерлин Великий! - завопил Драко, брезгливо отпихивая гриффиндорца и выглядя крайне несчастным. - Стену мне!
Стена тут же услужливо появилась из ниоткуда, и Драко №2 немедленно принялся биться об нее головой. Гарри №1, некоторое время понаблюдав за картиной маслом «Малфой совершает постепенное самоубийство», немного пришел в себя и решительно оттащил блондина от стенки.
- Мне. Не. Понравилось, - раздельно произнес он, чем слизеринца заметно успокоил.
Тот отдышался, принял свой обычный надменный вид и подозрительно спросил: - Что, совсем? А зачем тогда было целоваться с Пэн… со мной?
В этот момент Драко №1 напомнил о себе протестующим хмыком:
- Потому что ты, то есть я, в общем, мы ему нравимся, идиот!
- Потому что ты, милая, украла мою лучшую мантию, - парировал Драко №2, - а твои актерские способности я оценил еще на первом курсе, когда ты разыграла бурную страсть к Гойлу, чтоб несчастный кретин подарил тебе единорожий рог, являвшийся чуть ли не единственным его семейным достоянием. Тебе не стыдно?
- Нет, - ответил Драко №1. - Гойлу рог был ни к чему, а у меня по Зельям всегда было Превосходно после того, как я подарила Снейпу рог на Рождество. Стыдно должно быть тебе, потому что…
- Мне стыдно, - сообщил Гарри №1, которому действительно было очень тоскливо. Чувствовать себя дураком неприятно, но в данный момент он чувствовал себя дураком, который носит дурацкие очки и не менее дурацкую мантию (живое зеркало, стоящее рядом, не оставляло сомнений в том, что Гарри Поттер не выиграл бы приз «Самый модный волшебник года»). Чтоб скрыть собственное желание немедленно провалиться сквозь землю перед обоими Драко, которые увлеченно препарировали недостатки и промахи друг друга и уже приблизились к периоду младенчества, гриффиндорец решил поближе изучить себя, для чего подошел к Гарри №2, тихонько устроившемуся в уголке, и максимально грозно прорычал, сделав для убедительности круглые глаза: - А ты кто?
- Даешь, Поттер, - протянул Драко №2, - не узнать собственную однокурсницу! Нет, от Пэнси я мог ожидать и не такого, но Пэри меня расстроила.
Гарри №2 смущенно потупился.
- Ну прости, дракончик. Мы правда решили, что вы не будете против. Зато мы вас не заставляли, и ты не можешь этого не оценить!
- О, я ценю, - Драко №2 отвесил шутовской поклон, - и эту девушку я хотел всего лишь пригласить на Бал! Наверное, стоило на тебе сразу жениться - отец бы одобрил мой выбор.
- Ты меня приглашаешь? - оживилась Парвати и подалась вперед. - Я не против…
- Теперь я против, - сказал Драко №2, - тем более что меня уже кое-кто пригласил сегодня с утра, и в свете нынешних событий я склонен дать согласие. Даже несмотря на то, что черноволосые мне всегда нравились больше всего, - теперь краснели оба Гарри.
- Ну, мы пожалуй пойдем, - пробормотала грустная Парвати. - А то мы скоро будем превращаться.
- Ну уж нет, - прищурился Драко №2, - сначала я посмотрю на результаты ваших стараний. Акцио, колдокамера!
- Так вы не знали, что Оборотное зелье не отражается на колдографиях? - переспросил Драко №2 уже в четвертый, наверное, раз, давясь хохотом. - И это вы хотели предложить в качестве доказательства?
- Не знали, и заткнись наконец, ради Мерлина, - проворчала Пэнси, чьи волосы начали уже темнеть. - Доволен?
- Пока нет, душа моя, - пропел Драко, - еще малюсенькое одолженьице, и я буду целиком удовлетворен. Вы ведь не откажете продемонстрировать нам с Гарри свою идею в действии?
- Продемонстрировать что, Драко? - осторожно спросила Парвати.
- Поцелуй, конечно, - Малфой лучился радостью. - Давайте - авось на этот раз камера ошибется и вы получите свои галлеоны. А я ведь и Империо могу, Пэнс, - добавил он, холодно и внимательно глядя на Драко №1.
- Не посмеешь, - прошептала его однокурсница.
- Проверь, - предложил блондин еще более ласковым тоном, от которого Гарри №1 бросило в дрожь. - Ну, мы ждем!
Наблюдать за самим собой, целующимся с Малфоем, было еще более дико, чем делать это с Пэнси-Драко. К огорчению Гарри, девушки не проявили особого рвения, поэтому действо не стало чем-то экстраординарным - зато на колдографии поцелуй повторялся раз за разом, и понаблюдав за объятиями Пэнси и Парвати в мужских мантиях, Гарри через некоторое время почувствовал себя отомщённым. На лицах брюнеток читалось одинаковое отвращение.
Как только Драко убедился, что колдография получилась что надо, девушки были выпущены на свободу, а вот Гарри, намылившегося было отправиться вслед за ними, что-то остановило - «что-то» оказалось цепкой рукой Драко, ухватившей гриффиндорца за край мантии.
- Останься, - сказал Малфой приказным тоном. - Мы не закончили разговор.
Гарри, решив, что спор в такой ситуации, да еще и на пороге Выручай-комнаты, выйдет ему боком, мирно кивнул и вернулся. Вскоре однако он о своей доброте и мягкосердечии пожалел, ибо взгляд названного братца не предвещал ничего хорошего: таким взбешенным он Драко не видел даже в особняке Малфоев, когда тот обнаружил, что домовые эльфы поставили зацепку на его любимой атласной парадной мантии.
- Мне просто интересно, Потти, - едко спросил Драко, - как ты мог подумать, что я в тебя влюблен? Парвати описала мне план в деталях после того, как я путем нехитрых умозаключений и пары простых заклинаний вывел ее на чистую воду. И заметь, я заподозрил неладное в тот же момент, когда она начала песню о твоем якобы пристрастии к лицам мужского пола и ко мне лично.
- Она была, эээ, убедительна, - соврал Гарри, который вообще не сильно вслушивался тогда в слова Пэнси, будучи в шоке от происходящего. - Может, она применила запрещенные чары?
- Ты напоминаешь мне те незабвенные моменты, когда papa в очередной раз объяснял маменьке, что запах духов «Колдовские ночи» на его мантии появился после того, как Лорд от полноты чувств обнял его на внеочередном собрании. Скажи, я хоть раз давал тебе повод заподозрить меня в горячей и пылкой к тебе любви?
- Ну, если честно, ты все время шутил на эту тему, и… - начал было Гарри, но осекся, увидев что Малфой аж затрясся от злости.
- А может, один гриффиндорец до сих пор не понял, с кем имеет дело? - по-настоящему зло прошипел блондин и резко схватил Гарри за воротник мантии, дернув на себя так, что их лица оказались почти вплотную друг к другу. - Я бы не стал разводить балаган с незабудками и записочками. Я бы не делал глупых признаний. И даже будь я десять раз влюблен в тебя, то не стал бы так унижаться ради несчастного поцелуя, ты понял, Потти?
Гарри некстати вспомнил, как они целовались с Пэнси, и ему стало совсем худо. Он смог лишь еле слышно выдавить из себя тихое: «Да».
- Вот и отлично, - Драко резко отпрянул и аккуратно отряхнул со своего плеча невидимую пылинку. - Кстати, если тебе интересно, я иду на Бал с Джиневрой с вашего факультета. Интересная девушка и знойная штучка. Кажется, она сестра какого-то твоего приятеля?..
Когда Гарри пришел в себя и открыл рот, чтоб высказать невыносимой слизеринской занозе все, что он думает по поводу подобного предательства, то обнаружил, что в Выручай-комнате кроме него никого нет.
Глава 40. Операция «Буря в стакане пунша»
Остаток дня до злополучного Бала был поистине ужасен. День Святого Валентина, как ни странно, никто не отменил только потому, что один отдельно взятый Золотой Мальчик пострадал благодаря собственной глупости (а вот Колин, который, к счастью, про происшествие с двойниками не пронюхал, наверное назвал бы это «смелостью, граничащей с наивным, честным взглядом на мир», хотя сам Гарри совершенно честно считал это «глупостью, граничащей с кретинизмом»). В общем, ученики веселились изо всех мыслимых сил, обменивались открытками в виде сердечек, которые порхали по учебным кабинетам уже не маленькими стайками, а большими, организованными кланами, быстро разделяясь по признакам половой и факультетской принадлежности.
На уроке по Трансфигурации (МакГонагалл, в отличие от большей части учителей, занятие не отменила, зато показала восхищенным учащимся, как превратить карандаш или перо в розу или тюльпан, за что мальчики ей были особенно благодарны) имел место инцидент: открытки слизеринцев подрались с открытками гриффиндорцев после того, как наглая открытка Миллисенты, направляясь к столу Лаванды, на ходу отпихнула робкое послание от Симуса и гораздо менее пугливое - от Рона. В драке было убито и тяжело ранено не менее двадцати открыток, а Браун напрочь рассорилась с Буллстроуд, в результате чего класс помимо оглушительного шелеста картона наполнили еще и девичьи всхлипы. На уроке Зельеварения добродушный Слагхорн опрометчиво решил показать «милым ребятам», как сварить легкий афродизиак - старика чуть было не затоптали благодарные воспитанники, в едином порыве ломанувшиеся к заветному вареву и, естественно, разлившие его по полу. Здесь рыдал уже Дин, который лелеял мечту добавить капельку возбуждающего в пунш своему обожаемому Слизеринскому Принцу. Однако апогеем стал урок ЗоТИ - Снейпу даже в голову не пришло отложить по такому незначительному поводу изучение особенностей влияния на человека порчи средней тяжести, но только он было собрался продемонстрировать наиболее интересные результаты знаменитого Паучьего Проклятия на подвернувшемся (совершенно случайно, в процессе медленного и тихого выползания из класса под партами) под тяжелую руку Роне Уизли, как в открытое по случаю хорошей погоды (и настоятельного указания директора) окно влетел Билл Уизли собственной персоной на метле, с гигантским пушистым букетом белых роз под мышкой. Профессор осёкся на полуслове, заулыбался и полез к любимому целоваться, а Рон немедленно сбежал в коридор, где и сполз по стенке в глубоком обмороке.
По окончании учебного дня Гарри, с одной стороны держащий за шкирку пребывающего в прострации Рона, с другой - пытающийся отпихнуть от себя Колина, выведывающего, кого же Герой осчастливил своим августейшим вниманием, притащился в гриффиндорскую гостиную и плюхнулся на диван, искренне желая вернуться в спокойный и мирный мир магглов. Обед ознаменовался еще одним происшествием: Дамблдор публично объявил о своей помолвке с Гриндельвальдом, а Хагрид устроил истерику - оказывается, золотоволосый иностранец успел приглянуться его любимой мантикрабе, которую пару раз покормил, и теперь лесничий беспокоился за чувствительное животное. Трелони радостно предсказала себе счастливый брак, призывно поглядывая в сторону Флитвика, после чего сцепилась с мадам Хуч - Гарри не мог и вообразить, насколько популярен среди женской части преподавательского состава маленький и неприметный полугоблин. Драко нарочито не смотрел в его сторону и вообще делал вид, будто Гарри не существует, чем брюнета крайне раздражал. А Джинни, которая все время хихикала и перемигивалась со слизеринцем, наводила на приятные мысли о тонкостях применения некоего Непростительного заклятия из двух коротких слов. Сам Гарри пару себе так и не нашел, и гордо решил отправиться на Бал без партнерши и сориентироваться на месте - как он будет это делать без полезных советов знатока женской души Драко было непонятно, но Гарри не унывал. Зато была и ложка меда в этой бочке с драконьим навозом: мстительный Малфой все-таки вывесил колдографию милующихся Пэнси и Парвати на доске объявлений, в результате чего кавалеров девушки найти не смогли и на вечеринку, кажется, собирались отправиться вместе. При этом всюду, где они появлялись вдвоем, образовывалась пробка из мальчиков, мечтающих увидеть повторение исторического поцелуя, так что на какое-то время (полдня) затея с пари была школой благополучно забыта.
Перед Балом в спальне шестого курса Гриффиндора царило необычайное оживление. А именно, Рон стянул из-под носа у Невилла его новенький смокинг и ухитрился надеть его раньше, чем законный владелец, увлеченный прикалыванием к брюкам коллекции маленьких медных брошек в виде целующихся кизляков (брошечки подарила Луна, и они долженствовали способствовать повышению мужской силы и интеллекта). Когда Невилл, мелодично позвякивая, обернулся к аккуратно сложенному и свежевыглаженному смокингу, то обнаружил пустое место, и теперь бегал за Роном, пытаясь стянуть с него вожделенный предмет туалета. Вопли Дина, который возмущался тем, что Симус отказался помочь ему выбрать наиболее сексуальное нижнее белье, и крики Финнигана, орущего, что он завтра же попросится перевестись в Хаффлпафф, органично вплетались в какафонию переругивания Уизли и Лонгботтома, так что Гарри никак не мог не то что подобрать подходящий наряд, но и просто сосредоточиться хоть на секунду: противоборствующие стороны организованно выбрали его передаточным звеном и дергали по поводу и без. Мысль одеться как для памятной рождественской вечеринки Гарри отмел как недостойную и даже опасную: а ну как Малфой все же… в общем, Пэнси умела быть действительно убедительной. Поэтому он брезгливо вытянул из кучи разномастной одежды, хранившейся под кроватью (настоящий мужчина не должен утруждать себя разделением мантий по цвету и степени чистоты, потому что настоящему мужчине идет все), ярко-красный маггловский пиджак, подаренный на Рождество отличавшимся прекрасным вкусом Сириусом, и не менее кричащую голубую рубашку, которую недавно прислала Нарцисса. Вместе с черными брюками из гардероба Драко получилась настолько заметная композиция, что спорщики, узрев Гарри в «вечернем платье», были так поражены, что мгновенно забыли, из-за чего ругались.
А вот в Большом Зале фурор произвести не удалось - там и без него хватало, на что поглядеть. Например, на Дамблдора, пытающегося научить Геллерта кадрили при том, что оркестр упорно наигрывал медленные средневековые баллады. Или на Снейпа и Билла - эти не танцевали, но таким манером кормили друг друга с рук фруктами, что половина присутствующих не отрывала от них жадных глаз, к тому же Снейп удосужился одеть обтягивающий черный костюм, более подходящий стриптизеру, нежели уважаемому члену преподавательского состава. Удивительно органично смотрелись и Паркинсон с Патил, одетые в одинаковые светло-лиловые длинные платья - к ним-то Гарри и направился, решив, что в данном случае третий лишним не будет, но еще одна увиденная им парочка временно лишила его дара речи. Драко обнимал прильнувшую к нему Джинни так страстно, что Гарри немедленно захотелось дать ему (а лучше им обоим) в лоб без помощи палочек, а ее открытое алое платье на фоне его серебристо-белого смокинга выглядело пятном крови на белом снегу.
- Смотритесь по-дурацки, - громко сообщил Гарри, протиснувшись к сладкой парочке, казалось, не замечавшей никого вокруг. - Зловеще, мда.
- Гарри, - защебетала Джинни, поднимая голову с плеча Драко, - рада тебя видеть! С кем ты пришел?
- Да, нам очень интересно это узнать, причем прямо сейчас, Поттер, - саркастически добавил Драко, не снимая руки с талии девушки. - Кого ты осчастливил на этот раз?
- Я сам по себе, - буркнул Гарри. - Хочу отдохнуть от поклонниц.
- Я это заметил, - кивнул Малфой. - А я вот, наоборот, решил восполнить упущенное и ради разнообразия провести время не с тобой, Потти.
- Ясно, - Гарри немного помялся, - а… можно пригласить те… твою девушку на следующий танец?
- Конечно, - Джинни, не дожидаясь дополнительного приглашения, подбежала к Гарри и взяла под руку, - ты ведь не против, солнышко?
«Солнышко», кажется, скрипнуло зубами и молча отошло к колоннам, наблюдая за тем, как Гарри и Джинни отплясывают что-то вроде танго - и у них бы получилось, если б Гарри не уронил Джинни в самый ответственный момент на пол. Естественно, как галантный кавалер он не мог не помочь девушке подняться и не отвести ее на скамейку. И очень удивился, когда вернувшись от котла с пуншем с двумя полными бокалами обнаружил Драко, недвусмысленным образом щупавшего пострадавшую ногу.
- На тебя давно не выливали пунш, Малфой? - ласково спросил Гарри, доведенный до предела терпения: всего лишь пять минут назад Джинни по секрету сообщила ему, что пошла на Бал со слизеринцем лишь чтобы раздразнить в нем, Гарри, ревность, и он совсем уже расслабился и почивал на лаврах Великого Соблазнителя. - А то знаешь - всегда бывает первый раз, - добавил он, легким движением руки опрокидывая оба бокала на платиновые волосы.
Секунду блондин сидел без движения, наблюдая за каплями спиртного, образовавшими у его ног маленькую лужицу, после чего встряхнулся, вскочил и совершенно неаристократично ударил противника в челюсть.
- Драка! - взвизгнула Джинни, устраиваясь поудобнее. - Я в тебя верю, любимый! - неопределенно добавила она, неизвестно к кому обращаясь, и на ее красивом лице появилась радостная улыбка, которая в данный момент была неуместна, потому что Гарри и Драко активно мутузили друг друга, иногда прерываясь, чтоб выкрикнуть особенно остроумное оскорбление. Танцующие прервали свое увлекательное занятие, дабы не упустить уникальное зрелище, и вокруг дерущихся вскоре образовалось живое кольцо.
- Да они поубивают друг друга, - переживала Гермиона, в то время как Рон мысленно прикидывал, оставил ли Гарри, как обещал на первом курсе, завещание в его пользу. А Блейз, не зная, за кого болеть, не выдержал напряжения и выбежал из зала - но вскоре вернулся, да не один, а с Гойлом (Грегори на Бал не пошел, предпочтя спокойный отдых у камина, тем более что он недавно отыскал заначенные Крэббом месяц назад клубничные мармеладки). Тот, увидев как непонятное разноцветное чмо постепенно превращает «Дра» Мерлин знает во что (а ведь Гойл еще не успел попросить друга помочь с завтрашним эссе по Травологии!), не стал тратить время на размышления (при всем желании это было бы невозможно), а просто подошел к увлеченно вытирающим собой пыльные плиты Большого Зала Гарри и Драко и аккуратно поднял обоих за шкирки. Сразу стало видно, что бой даром не прошел: у Гарри под каждым глазом красовалось по живописному фингалу, а у Драко из носа хлестала кровь. Джинни выглядела немного разочарованной таким быстрым окончанием битвы за ее благосклонность, но взяла себя в руки и не терпящим возражений тоном заявила, что мальчиков срочно надо переместить в Больничное крыло. Так как они порывались закончить начатое даже на весу, пришлось применить крайние меры - связать расшалившихся названных братьев Петрификусом и отлевитировать насильно.
Глава 41. Желание и возможность
Мадам Помфри, как ни странно, была на месте и мило беседовала по каминной сети с каким-то бородатым мужчиной в белой шапочке с красным крестом. Увидев живописную группу шестикурсников, она недовольно сморщилась и резко спросила:
- Опять Малфой и Поттер?
- Не опять, а снова, - весело пропел Блейз. - Вот, пришлось их проконвоировать, иначе убили бы друг друга, - тут лицо мулата смягчилось. - Такие красавчики, жалко ведь…
«Красавчики» в данный момент выглядели более чем жалко, потому что по пути так громко переругивались, что Блейз от души шарахнул их Силенцио, а снять заклинание забыл (по крайней мере, так звучала официальная версия). Поэтому названные братья, безмолвные, недвижимые и красные от гнева, могли лишь злобно созерцать происходящее сквозь заплывшие щелки, кои до драки являлись глазами. Добавим, что очки Гарри успели исчезнуть в неизвестном направлении, и ему было совсем худо.
- Ну, вы ведь им поможете? - оптимистично предположил Блейз, радостно глядя на мрачную как туча мадам Помфри (ее визави нетерпеливо шевелил усами в ожидании продолжения увлекательного рассказа о лечении отравления ядом докси, поэтому ей было совершенно не до наших героев, бесславно висевших между полом и потолком).
- Позаботьтесь о них, пожалуйста, - добавила Джинни тоном пай-девочки, выглядывая из-за Блейзова плеча. - А нам пора, у нас там срочное, кхм, дело…
В ответ Блейз незамедлительно и без предупреждения ущипнул ее чуть пониже спины, на что девушка радостно взвизгнула, явно потеряв к своим бесстрашным рыцарям даже ту малую толику интереса, что все еще наличествовала в ее хорошенькой рыжей головке.
- Ага, подлечите Дра, да? - внес свои пять кнатов Гойл. - Пилюль там каких, мик… мик-сту-рок, - он с трудом выговорил сложное слово и посмотрел на медсестру, словно на горячо любимую, но строгую тетушку.
- Не беспокойтесь, молодые люди, - тон мадам Помфри стал совершенно ледяным, - с вашими друзьями все будет в порядке.
- Мы вам так благодарны, так благодарны! - говорил Блейз, бочком пробираясь к выходу. - Пошли скорее, Грег, Джин, там еще должен был остаться пунш.
- Пунш! - лицо Гойла заметно оживилось, и он поспешил вслед за однокурсником. - Яблочный? А этих, сэндвичей, не осталось?
Когда в приемном покое осталось лишь четверо, из которых двое были недееспособны, а один присутствовал лишь частично, то события буквально забурлили в этом ранее скромном и тихом уголке Хогвартса. Сначала медсестра сняла заклятия Забини, в результате чего ребята упали на жесткий и холодный пол; затем она честно залечила многочисленные наружные повреждения, однако убрать болевой эффект от медицинских чар благополучно забыла. Гарри свалился в очередной обморок (голова вообще была у парня слабым местом), а Драко мужественно терпел, сжав зубы, но в итоге не выдержал и попросил «какое-нибудь обезболивающее зелье». Зелья он не получил, потому что «совет попечителей снова урезал финансирование». Этим мадам Помфри не ограничилась, и трудолюбиво перечислила полный список настоек и мазей, которых Больничное крыло не досчиталось по вине «некоторых жадных, безответственных личностей». Голова в камине, принадлежащая, как выяснилось, санитару Св. Мунго по имени Апулеус, радостно поддакивала, сообщая, что и его госпиталь страдает от бесчувствия влиятельных, но, увы, недалеких членов магического сообщества, а ведь жизнь непременно накажет за отсутствие жалости к тем, кому не столь повезло в жизни, как некоторым… Бедный Малфой-младший думал было честно объявить, что поток галлеонов со стороны «основного спонсора» и «жестокого чудовища с каменным сердцем» (и его отца по совместительству) иссяк не потому, что Люциус имел наглость потратить благотворительные деньги на приобретение новой подбитой соболями и инкрустированной бриллиантами пижамы, а просто благодаря полному и окончательному банкротству британской ветви Малфоев в лице Люциуса Абрахаса Финеаса Уллиса и т.п. (в папенькином роду существовал дурацкий обычай давать ребенку сложносочиненное имя, по которому можно было бы легко проследить родословную по мужской линии на десять поколений назад, и мало что Драко ненавидел больше, чем необходимость каждый раз мучаться и вспоминать все прозвания родителя, ну а собственные он даже и не пытался запомнить), однако солидарность и фамильная гордость победили. В итоге страдальцам было сухо велено идти в палату и обустраиваться на ночь. Когда хромающий на одну ногу и подвывающий Драко вместе с хромающим на обе ноги и поскуливающим Гарри вошли в полутемное помещение, уставленное рядами пустых коек, мадам Помфри заботливо захлопнула ставни на окнах и быстро запечатала дверь заклятием; таким образом, не успели они сообразить, что к чему, как очутились в почти полной темноте, а голос медсестры из-за двери неразборчиво пожелал им немедленно ложиться спать.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги