Игра в убийство

ГЛАВА 10

Телефонный звонок отвлек Кирилла от экрана компьютера. Он устало потер глаза и взял трубку.

— Привет, это Леонид! Как дела?

— Так… осколки, которые можно соединить и так и этак, все равно изображение будет кривым.

— А ты что хотел? — с издевкой отозвался Леонид. — Чтобы после встречи с Дезире ты как в зеркале увидел всю картину преступления?

— Было бы неплохо, — в тон ему ответил Кирилл.

— А я к тебе с новостью! Девушка, которая убирала квартиру Лотарева, пропала!

— Что?!

— Мой сотрудник был у нее дома, и соседи сказали, что не видели ее уже больше двух недель. Весьма странное получается совпадение: обыск на квартире Лотарева и исчезновение девушки!

— Несомненно, здесь какая-то связь…

— Короче, я с ребятами еду к ней на квартиру. Мы тут тетку ее разыскали. Хочешь с нами?

— Конечно!

— Тогда через полчаса спускайся! По дороге тебя захватим!

Тетка с круглыми от испуга глазами уже поджидала их у подъезда, теребя в руках ключи от квартиры.

— Господи! Вы думаете, что-то случилось? — бросилась она к Петрову.

— Не знаю! — проходя вперед, ответил он. — Скажите, Виталия Михайловна, а ваша племянница никогда раньше не пропадала? Нет у нее такой привычки? — обратился он к женщине.

— Нет! Нет! — отчаянно замотала она головой. — Никогда!

— Хорошо! Открывайте дверь!

Женщина дрожащими руками вставила ключ.

— Почему же вы не обратились в милицию, если ваша племянница исчезла, не предупредив вас?

— Да я ничего плохого не могла и подумать, — побелевшими губами прошептала она.

«Вернее, не хотела! К чему себя утруждать? — мысленно заметил Кирилл. — Пропала так пропала, а я что могу?»

Когда они вошли в квартиру, то женщина от ужаса громко вскрикнула: все было перевернуто вверх дном.

— Так! — многозначительно произнес Леонид. — И здесь что-то искали! Но что, черт возьми?

Виталия Михайловна запричитала слезливым голосом:

— Господи, что же это такое?.. Господи, где же Кирочка?..

— Приступайте! — обратился Леонид к своим сотрудникам. — А мы с вами побеседуем! — взял он под руку женщину. — Итак, — садясь на диван, начал он, — ваша племянница, Репнина Кира Алексеевна, судя по показаниям соседей, пропала недели две назад. А когда вы видели ее в последний раз?

— Ой, не помню! — раскачивалась из стороны в сторону всем корпусом Виталия Михайловна. — Ну, примерно так же, недели две назад.

— Вспомните, о чем вы с ней разговаривали?

— Ой, о чем? О чем? — Она принялась усиленно тереть свой лоб. — Да как же! Кира пристала ко мне, чтобы я на время дала ей свой паспорт.

— Свой паспорт? — с интересом переспросил Леонид. — Зачем?

— Да фантазерка она!.. Сама не знает, чего хочет… Вот, допрыгалась, связалась с кем-то… квартиру всю перерыли, и сама неизвестно где! Вы понимаете, — просительно взглянула Виталия Михайловна на Кирилла, сидевшего напротив, — она всю жизнь такая… Школу окончила, вместо того чтобы идти работать, артисткой решила стать. Я уж точно не помню, раза три-четыре она поступала, но все напрасно. Последнее время, как мне показалось, вроде бы остепенилась, нашла работу неплохую… Да что там неплохую! — перебила сама себя женщина. — Отличную! Убирала два раза в неделю квартиру какого-то знаменитого артиста балета. Платили очень хорошо… но он умер… Кира говорила, будто его отравили… Жаль!.. Ну так вот, — вздохнув, продолжала женщина, — недели две тому назад приходит ко мне Кира и просит мой паспорт, чтобы наняться в горничные к какой-то знаменитости. Я ее спрашиваю: «А паспорт-то зачем?» — А она говорит: «Туда, тетя, принимают только женщин после сорока». — «Хорошо, — говорю, — бери паспорт. Только что ты со своей двадцатипятилетней физиономией будешь делать?» — «Не волнуйтесь, изменю под вас, никто ничего не заподозрит!» — И в самом деле, вроде бы не заподозрили, взяли ее на работу под моей фамилией, а паспорт она мне вернула. И вот с того дня больше я своей племянницы не видела.

— А имя знаменитости она вам не называла?

— Нет, — покачала головой женщина.

— Ребята, что у вас? — обратился Леонид к своим сотрудникам.

— Никаких отпечатков!

— Ясно! Значит, вы, Виталия Михайловна, поедете со мной, посмотрите фотографии пострадавших, найденных без документов и никем не востребованных.

Женщина сильно побледнела и спросила:

— Трупов, что ли?

— Да!

— О господи!.. Я., я боюсь… не могу…

— Послушайте, может, вашей племянницы среди них и не будет!

— А вдруг?

— Ну а вдруг!.. Что ж, по-вашему, будет лучше, если ее как безродную похоронят?!

— Ой, не говорите, не говорите так! — запричитала женщина. — Ладно, едем! Дай бог, моей Кирочки там не окажется!

Но Бог не дал! Фотография Киры оказалась второй в жутком альбоме.

— Итак, — подвел итог Леонид, когда скорбная фигура Виталии Михайловны скрылась за дверью, — Кира Алексеевна Репнина была убита 23 мая около полуночи в туалете дискотеки «Прерия» ударом ножа в живот. Нож складной, длина лезвия 15 см. Никаких вещей при ней обнаружено не было. Похоже на ограбление.

— Черт возьми! Кому и что было нужно от этой девчонки? — невольно воскликнул Кирилл.

— Может быть, шантаж? Кира знала или догадывалась, кто отравил Лотарева?

— Предположим! — согласился Мелентьев. — Но что искали в квартире Лотарева и что искали в квартире Репниной?

— Может быть, то, что Репнина похитила из квартиры бывшего хозяина и спрятала у себя?

— Но что? — взъерошил волосы Кирилл. — Настя утверждает, что ничего не пропало!

— На первый взгляд!..

— Ничего не понимаю… какие-то осколки!.. — Кирилл посмотрел на часы: — Черт возьми! Мне надо бежать! Договорился о встрече с Константином Луневым. — Он поднялся и протянул руку Леониду. — Да, послушай! Дай-ка мне ключи от квартиры Репниной. Я хочу еще раз там все внимательно осмотреть. Вечером позвоню!

Будто сговорившись, все светофоры встречали Кирилла долгими красноокими взглядами.

Он влетел в концертный комплекс и направился прямо в зрительный зал, но дорогу ему преградил парень с фигурой борца.

— Куда? — вяло двигая губами, спросил он.

— К Луневу! У меня назначена с ним встреча.

— В самом деле? — с презрительной усмешкой оглядел он Кирилла сверху донизу. — Как фамилия?

— Мелентьев!

Он взял трубку.

— Алло, мажордом! Здесь к Костику какой-то Мелентьев, говорит, назначено. — А! Понял! Ну иди! — махнул он Кириллу рукой. — Пройдешь через зрительный зал, так короче, поднимешься на сцену и направо, понял?

Мелентьев не стал затруднять себя ответом. Он поднялся на сцену, на которой репетировали музыканты, и прошел за кулисы. Девица в сверкающих блестками брюках взмахом руки указала гримерную Лунева.

Кирилл тихо подошел к неплотно закрытой двери, но заходить не стал, а, воспользовавшись полумраком коридора, притаился за выступом стены.

— Вот смотри! Любуйся на свои фотографии! — донесся вдруг из гримерной раздраженный голос Константина Лунева. — Что мне теперь делать? Платить?! Все! Надоело! Трахаешься там у себя за границей, так тебе мало!.. Здесь несколько недель не можешь потерпеть! Скоро уже у всех на глазах начнешь ублажаться!

— Откуда я знала! Мы с Феликсом пришли порознь, потихоньку… А эта тварь репортерская все-таки проследила!.. — возразил ему хрипловатый женский голос. — Костик, ну прости! — по-детски просительно протянул голос, поднявшись на несколько нот выше. — Это больше не повторится!

— Ты мне уже обещала, когда пошли слухи о тебе и Лотареве!..

— Костик, то были только слухи…

— Не ври!

— Костик, ну мы же так хорошо вместе смотримся!.. Ну, кого ты найдешь лучше меня?..

— Незаменимых нет! Запомни это!

— Незаменимых нет! — лукаво согласился голос. — Но таких, как я, тоже!.. Ну что, мир?.. Ксения собирает сногсшибательный банкет по случаю дня рождения, мы должны сразить всех!..

Но тут по коридору раздались чьи-то шаги, и Кирилл был вынужден постучать в дверь.

— Входите! — раздался недовольный возглас Константина.

Кирилл вошел в гримерную и увидел Лунева с сидящей на его коленях Натальей Гурской. Константин вопросительно взглянул на детектива.

— Кирилл Мелентьев! — представился он.

— Да! — кивнул Константин. — Мне говорили… Вы занимаетесь расследованием убийства Дениса?!..

— Совершенно верно!

— Садитесь! — пригласил он. — Только я вряд ли смогу вам чем-то помочь!

— Насколько мне известно, вы были одним из последних, кто видел Дениса живым.

— Да! — подскочила Гурская. — Мы были у него в гримерной до начала спектакля и после первого действия… или второго… точно не помню. Боже, как он танцевал!.. Словно чувствовал!.. Я рыдала!..

— Сядь! — оборвал ее Лунев.

— Но меня же спрашивают! — передернула плечами модель.

Константин был мрачнее тучи. Черные волосы в беспорядке обрамляли его смугло-матовое лицо, в глазах горели огоньки раздражения, синяя рубашка небрежно расходилась на груди.

— В тот вечер вы не заметили ничего необычного в поведении Лотарева? — обратился к нему детектив.

Константин задумался, обхватив подбородок рукой.

— Нет! — серьезно ответил он. — Денис был в приподнятом, премьерном настроении… Мы подарили ему цветы… поболтали о пустяках, даже не помню о чем…

— А ты? — обратился он к Гурской.

— А я помню! Я похвалила его костюм, а он мне сказал, мол, это что, вот поставим «Спящую красавицу», так там будут не костюмы, а произведения искусства!

— Когда вы находились у Лотарева, никто больше не входил в гримерную?

— Нет, — немного задумавшись, ответил Константин. — Дверь, правда, была открытой, кто-то чинил замок…

— Точно нет! — подтвердила Гурская. — Вот когда мы выходили, то столкнулись с Аркадием Викторовичем. Но он заглянул буквально на минутку. Что-то сказал Денису и тут же нагнал нас в коридоре.

— А потом?

— А потом… он зашел к этой… Купавиной… а мы вернулись в зал.

Кирилл посмотрел на Лунева. Тот с легкой усмешкой кивнул головой.

— Все точно!

— Как давно вы были знакомы с Денисом Лотаревым?

— Лет семь…

— А вы? — взглянул детектив на ноги модели.

— Я?.. Года два!..

— Между вами бывали недоразумения?

— Ну какие недоразумения! — тут же вмешалась Гурская. — Я — модель, Костик — певец, Денис — танцовщик…

«Ну да, — согласился Кирилл, — если не считать того, что ты, будучи невестой одного, спала с другим».

— Скажите, — проведя тонкими нервными пальцами по своему лицу, обратился Константин к детективу, — версию самоубийства вы полностью исключаете?

— Исключать что-либо пока еще очень рано, но нет никаких оснований предполагать самоубийство. Все, с кем я разговаривал, подчеркивали, что не замечали ничего странного в поведении Дениса. Он не был в состояние депрессии… наоборот, о нем говорили как о человеке полном планов, сил, желаний… А почему вы меня об этом спросили? — поинтересовался Кирилл. — Может быть, вам что-то показалось необычным в его поведении?

Мучительная морщинка пересекла матовый лоб Константина.

— Понимаете, Денис был гениальным танцовщиком, а гениальный человек как бы идет по узкой тропинке между безднами… Малейшая потеря душевного равновесия, и все…

— И вам показалось, что Денис потерял это равновесие?

— Нет, но определенный диссонанс, мне кажется, он ощущал…

— И что же это за диссонанс?

— Марина Купавина! — растянув лилово-перламутровые губы в полоску жала, прошипела Гурская.

Константин поморщился и отмахнулся от ее слов рукой.

— Ты ненавидишь Марину, как всякая посредственность ненавидит талант!

— Это я посредственность?! — Лицо модели стало пурпурным. — Я?!.. Значит, весь мир, который любуется моим лицом, телом, ногами, настолько глуп, что не замечает, что я всего лишь посредственная девица?!

— А ты себя таковой, конечно, не считаешь! — с тонкой усмешкой произнес Константин.

— Представь себе, нет! — вызывающе выставив вперед свою длинную ногу, надменно отпарировала она.

— Но это лишь подтверждает то, что я сказал. Это талантливый человек сомневается в себе, а посредственность всегда считает себя гениальной, на то она и посредственность!

— Ну знаешь!.. — захлебнулась в негодовании Гурская. — Знаешь, это переходит всякие границы!..

— Но не те, что перешла ты! — с раздражением бросил ей Константин. — Сядь и помолчи!

Надув губы, она опустилась на пуф, эффектно закинув ногу за ногу.

— А еще лучше выйди! — бросив на нее презрительный взгляд, произнес он.

Гурская взметнулась как кобра, увидевшая опасность. Казалось, она сейчас набросится на Лунева, но, сдержавшись, лишь ядовито пропела:

— Ну как же я не догадалась: здесь же мужской разговор! — и, нагло покачивая худыми бедрами, выплыла из гримерной.

Константин, сжав кулаки, сидел, опустив голову. Было видно, что ему очень хотелось влепить пощечину в ее знаменитое лицо.

— Все запутала! — зло пробормотал он. — О чем же я вам хотел рассказать?.. А!.. Но только учтите, это мои умозаключения… случайные, лишенные логики… Даже не знаю, вправе ли я вам это говорить… нужно ли?.. Я могу бросить тень на совершенно невинного человека…

— В ходе расследования все, с кем близко общался Денис, находятся под подозрением.

— Проблема в том, что я не уверен… как бы вам это объяснить?.. Я что-то видел, случайно, что-то слышал, случайно… И вот из этого предположил версию о самоубийстве. — Константин на минуту замолчал, видно, собираясь с мыслями и пытаясь выстроить их как можно четче. — Все началось с появлением в театре Дезире, — решился он поведать детективу мучившие его сомнения. — Со стороны казалось, что она преследовала Дениса, изо всех сил стараясь привлечь его внимание. Дениса это раздражало, но, по-видимому, он все-таки увлекся ею, хотя, смею предположить, что никто, кроме меня, этого не заметил. Денис не хотел огорчать Марину, — подчеркнул Константин. — Примерно полгода назад, когда я выпустил свой последний альбом, я устроил у себя на даче грандиозную вечеринку. Были… — он небрежно махнул рукой, — проще сказать, кого не было… Часов около пяти утра, кто был в состоянии, отправились по домам, другие — остались. Комната, отведенная Дезире, находилась недалеко от моей спальни. Когда я вошел к себе, то неплотно закрыл дверь. Раздевшись, я заметил свою оплошность и подошел, чтобы закрыть ее на замок, как увидел идущего по коридору Дениса. Черт знает почему, но я притаился. — «Интересно, к кому это он крадется? — еле сдерживая смех, подумал я. — Ведь его спальня на третьем этаже». — Он без стука открыл дверь в комнату Дезире… Вот в чем дело! — Но тут до меня донеслись их повышенные голоса. Что такое? Денис вообще никогда много не пил, а вот Дезире набралась… Я накинул халат и поспешил в коридор. Визг Дезире усиливался. Я приоткрыл дверь в ее комнату, все еще находясь в нерешительности, стоит ли мне вмешиваться, как услышал еле сдерживаемый от крика голос Дениса: «Убирайся! Слышишь, Валерий, убирайся!» — и тут, по-видимому, Денис ударил этого Валерия. Конечно же, я догадался, в чем дело. Эта ядовитая стерва Дезире вылезла из своей змеиной шкуры, чтобы соблазнить Дениса, а когда он заинтересовался ею, она, чтобы отомстить ему за его надменность и холодность, завела себе другого любовника… и Денис их застал. — «Убирайся!» — продолжал требовать Денис. И тут я неожиданно осознал всю нелепость своего порыва вмешаться. Я закрыл дверь спальни Леонеллы и вернулся к себе, совершенно верно рассудив, что они разберутся и без меня. Я в тот вечер, надо признаться, выпил лишнего… поэтому и оказался невольным свидетелем чужих отношений… Кто такой этот Валерий, предваряя ваш вопрос, скажу сразу: не знаю!

«Зато я, смею надеяться, знаю очень хорошо!» — отметил про себя детектив.

— После столь невероятной, неожиданной смерти Дениса меня все время мучает одна мысль: может быть, он настолько увлекся этой проклятой Дезире, что потерял душевное равновесие… Ведь от нее исходит что-то дьявольское… Она необыкновенно красива, а голос… — божественная чистота и адская бездна… — Лунев внимательно посмотрел на Кирилла и добавил: — Я рассказал вам все это, потому что хочу разобраться, хочу быть уверенным, что смерть Дениса не была самоубийством.

— Вы, конечно, предпочли бы убийство, если так можно сказать.

— Да! — сверкнул глазами Константин. — Потому что самоубийство — это невольный грех друзей, их равнодушие, не желание замечать, что кому-то нужна твоя помощь…

— Костик, на сцену! — появилось в дверях чье-то медузообразное тело.

— Иду! — отрывисто бросил Лунев.

Мелентьев поблагодарил его и, попрощавшись, вышел.

— Тоже мне, звезда! — нагнала детектива разъяренная Гурская. — Возомнил о себе!.. А вот Денис восхищался мною! Он говорил, что у меня тело… этой… — Она сильно прищурила зеленые глаза, усиленно пытаясь вспомнить то, чего никогда не знала… — Ну, этой!..

— Афродиты… Венеры, — подсказал Кирилл.

— Да нет… этой… музы, как ее?..

— Терпсихоры!

— Вот-вот, точно!.. Психоры!.. Психованная муза такая… все скачет, аэробикой занимается, — пояснила она Мелентьеву.

— А что, Константин с Денисом в самом деле были друзьями?

— Друзьями? — расхохоталась Гурская, ухватившись, словно торговка на рынке, за бока. — У Костика друзей вообще нет! Он у нас исключительный!.. — залилась она опять громким смехом.

Навстречу им двигался толстяк в расписной рубашке. Заметив его, Гурская резко замолчала и прошипела сквозь зубы:

— Презирал Денис Костика… вот и все!..

— За что же? — одними губами, нарочито смотря в сторону, шепотом спросил Кирилл.

— Понятия не имею, — пробормотала Гурская и, бросив: «Прощай!» — скрылась за занавесом.

Кирилл был вынужден прижаться к стене. Чтобы дать возможность пройти медузообразной фигуре, благоухающей каскадными ароматами дорогой туалетной воды.

Было уже поздно, около полуночи, когда Мелентьев подъехал к дому, где жила Кира Репнина. Он вошел в подъезд, поднялся по лестнице из пяти ступенек и очутился перед опечатанной дверью. С разрешения Леонида он сломал печати и вошел в квартиру. Остановившись посредине, детектив оглянулся, как бы прикидывая, с чего же лучше начать, и, надев перчатки, принялся осматривать содержимое старенького шкафа. Особенно неприятно было перебирать принадлежности женского туалета. Некрасивое, бедное женское белье вызвало у Кирилла жалость с оттенком брезгливости.

«Как должна быть, наверное, несчастна женщина, носившая вот это!» — подумал он, взглянув на застиранный до серого цвета бюстгальтер с растянутыми плечиками.

Верхняя одежда Киры была столь же жалка.

«Что же здесь искали? — поминутно спрашивал себя Мелентьев. — Вероятно, только то, что девушка украла из квартиры Лотарева. Больше просто нечего!.. Интересно, нашли или нет?»

Кирилл перешел на кухню, сел на стул, стоявший посредине, и, заметив на полу плюшевого зайца с корзиночкой, машинально поднял его. Вертя в руках игрушку, он продолжал внимательно осматривать помещение. Неожиданно он нащупал уплотнение на животе зайца и, засунув палец в фартучек, который оказался карманом, вынул из него крошечную записную книжку. В ней было всего несколько телефонных номеров: один из них принадлежал Денису Лотареву, другой — домоправительнице Марины Купавиной, Насти, рядом с третьим было написано — мажордом Евгений Рудольфович. Кирилл тут же набрал этот номер, но приятный механический голос ответил, что связь с абонентом невозможна в связи с его отказом от услуг телефонной сети.

«Мажордом, — машинально повторил он, — где-то совсем недавно я слышал это слово».