Игра в убийство

ГЛАВА 19

Проводив Ольгу, Кирилл направился в офис на заседание Совета.

«Куда же могла пропасть икона? И был ли на самом деле тот крепкий мужчина средних лет с явной лысиной и жидкой бородой?.. Кто и зачем убил Киру Репнину, а главное — есть ли связь между ее убийством и убийством Лотарева?.. А что, если Денис сам нанял этого лысого, чтобы похитить икону, а затем передал ее на хранение Кире Репниной?!.. Однако вряд ли Денис стал бы связываться с такими сомнительными людьми… он слишком дорожил своей карьерой и слишком любил балет…. И все-таки я почти уверен, что убийство Репниной никак не связано с убийством Лотарева. Если бы Репнина просто искала место горничной, то, учитывая свой возраст, не пошла бы к наниматься к Луневу. Вне всяких сомнений она хотела попасть именно к нему. Скорей всего она вбила себе в голову, что безумно влюблена в Константина. О чем она могла мечтать? Провести ночь любви с кумиром?.. Ясно одно: Репнина стала свидетелем того, что держалось в тайне, и мажордом приказал ее убрать!.. Вот такой поворот в этом деле мне кажется более вероятным. Лотарева убили, она осталась без работы. Услышала о наборе горничных. Изменила внешность. Мажордом допустил оплошность и принял ее. Она же была не столько занята работой, сколько подслушиванием, подсматриванием, выслеживанием Лунева!.. И на свою беду ей удалось увидеть что-то такое…

Ну конечно! — мысленно воскликнул детектив. — Знаменитый любовник Лунев на самом деле оказался геем! Уверен, она застукала его за «голубыми» забавами. Так благодаря вынужденным откровениям Оленьки все стало на свои места! Репнина была убита, потому что проникла в «голубую» тайну Лунева!.. Значит, произошло роковое стечение обстоятельств, которое и повело следствие по ложному пути. Но что мне это дает?.. Только то, что убийца Лотарева и Репниной не одно и то же лицо. Что ж, пусть Леонид занимается поисками убийцы Репниной, а я продолжу свое следствие… Однако надо поработать и в офисе!..» — заставил себя отключиться от разработки версий Кирилл.

Июльский день незаметно склонился к закату. Выходя из кабинета, Мелентьев не без сожаления взглянул на яркие обложки туристических журналов, лежавших на столе секретаря.

Усталый, недовольный Кирилл вернулся домой, и первым, что его встретило, был телефонный звонок от Ольги с нежным поцелуем и словами: «Спасибо, дорогой!»

«Смейся, смейся, отравительница! — мысленно отвечал он ей. — Посмотрим, как ты замечешься, когда я надену на тебя наручники!..»

Сознание совершенной глупости железным обручем сдавило голову. Кирилл упал на лимонные простыни, которые все еще пахли коварной фиалкой…

Перед тем как вылететь в Петербург, Кирилл заехал в театр к Марине. В одном из коридоров он встретился с Валерием Дубовым, и ему показалось, что тот как-то уж очень насмешливо улыбнулся, завидев его.

«И до тебя дойдет очередь! — мысленно сказал ему вслед детектив. — Со всеми разберусь!»

Он осторожно приоткрыл дверь в репетиционный зал. Марина танцевала с Феликсом. Ее взгляд был восторженно-отрешенным. Преодолев силу земного притяжения, она парила в высших сферах. Феликс, напротив, был слишком по-земному сосредоточен. Аркадий Викторович, глядя на него, недовольно морщился. Заметив Кирилла, он протянул ему руку и грустно спросил:

— Ну что?

Кириллу оставалось только усмехнуться и извиняющимся тоном ответить:

— Ничего…

— Да! — понимающе вздохнул Бельский и шепнул: — После второго отравления Марина стала нервничать. Со смертью Дениса все сошло на нет. Я столько сил вложил в «Олимп»… но Феликс не потянет… ему не Аполлона танцевать, а Гефеста, — сокрушенно качал головой Аркадий Викторович, — я все чаще думаю, а не лучше ли отложить постановку «Олимпа»?..

Кирилл внимательно посмотрел на золотоволосого Феликса и не узнал его!.. Марина своей энергией преобразила безобразного Гефеста в Аполлона. Бельский инстинктивно схватил Кирилла за руку и прошептал:

— Когда он так танцует, я готов простить ему все!..

Музыка взметнула их в последнем аккорде, и они замерли прекрасным изваянием.

Марина чуть вздрогнула от наступившей тишины и, очнувшись, увидела Кирилла.

— Здравствуй! — как-то подчеркнуто безразлично произнесла она, подойдя к нему.

— Я зашел проститься…

— Ты уезжаешь? — подняла на него бездонные глаза Купавина.

— Да…

— Хорошо! — с каким-то удовлетворением сказала она.

— Мариночка! — обратился к ней Бельский. — Ты можешь отдохнуть полчасика. Я поработаю с Феликсом.

Феликс, вытирая пот, подошел поздороваться с Кириллом.

«А может быть, это Феликс отравил Лотарева, чтобы занять его место?.. Отчего он задурил? Совесть мучает?.. Так, все по порядку!.. Очередь Феликса еще не подошла. Иначе от такого обилия фигурантов я рискую сойти с ума», — мысленно заставил себя успокоиться Кирилл.

— Мы можем поговорить? — спросил он Марину.

— Если хочешь, пойдем ко мне в гримерную! — холодно ответила она, накинув на плечи халат.

В гримерной опадали белые розы перед портретом Дениса.

— Я хотел спросить… — начал было Кирилл.

— Нет! Сначала я скажу тебе! — упорно глядя в сторону, сухо перебила его Марина.

Кирилл внимательно посмотрел на нее.

— То, что произошло между нами… — Она растерялась, нужные слова предательски покинули ее. — То, что… — вновь начала она, — одним словом, это не должно повториться!

Кирилл не дал возможности тяжелой паузе повиснуть в воздухе. Он словно мячик подхватил ее фразу:

— Совершенно верно! Это не должно повториться!.. Это должно быть лучше!

Он с силой обнял Марину. Ее темные глаза заметались в смятении от столь неожиданного ответа, а губы задрожали от туманящего разум поцелуя.

— Ты… ты… — задыхаясь, что-то хотела сказать она.

— Я просто мужчина, которого ты сводишь с ума, — подсказал ей Кирилл. — И мне это нравится!

— Куда ты уезжаешь? — нашла в себе силы Марина, чтобы вырваться из пьянящих объятий.

— В Петербург!

В бездне ее глаз сверкнули злые огоньки.

— Алина!.. — с издевкой прошептала она.

— Да, мне необходимо с ней встретиться.

— Купи камелий увядающей красавице, чтобы ей было чем прикрыть свои морщины!

— Марина, какая ты злая! — рассмеялся Кирилл.

— Не больше, чем все женщины!

— Но ты — не такая, как все! — совершенно искренне заметил он. — Ты — танцующая женщина! И сегодня ты была великолепна!

— Спасибо! — чуть дрогнули улыбкой ее губы.

— И Феликс то же был в ударе!

— Ох! С Феликсом трудно! — вздохнула она. — Бельскому как-то удалось привести его в чувства. Будем надеяться, что он больше не сорвется. Я с Аркадием делаю все, чтобы «Олимп» обрел жизнь. Мы хотим посвятить его памяти Дениса…

Кирилл понимающе кивнул.

— Ну я пошел, божественная Марина!.. До встречи!..

— До встречи!.. — с тревожной радостью в глазах произнесла она и, привстав на пальчики, коснулась губами его губ.

— Ух!.. — тяжело вздохнул Кирилл и, забыв, что она почти хрустальная, сжал ее в бесконечном объятии.

Прилетев в Петербург, Мелентьев направился в театр и попал в самый разгар репетиции. Он потихоньку вошел в зал, воспользовавшись именем Гаретова, и превратился в зрителя. На сцене был сам Александр Николаевич в парике и камзоле XVIII века. Кирилл догадался: репетируют «Стакан воды» Скриба. И тут появилась Алина Фролова — герцогиня Мальборо, яростно боровшаяся за любовь юного лейтенанта. Она была восхитительна в своем диалоге с Гаретовым, пропитанным ядом насмешки и едким привкусом иронии; она была льстиво-опасна в разговоре с королевой и многозначительно-добра, беседуя с глазу на глаз с лейтенантом.

По окончании репетиции Кирилл постучал в дверь гримерной Гаретова.

— Войдите! — раздался его усталый голос. — А! — увидев Кирилла, приветливо воскликнул он. — Проходите, проходите… Очень рад вас видеть!.. Приехали на спектакль? — снимая парик, поинтересовался актер.

— И да и нет! Я все еще не нашел убийцу Дениса!

— Понимаю! — грустно закивал он. — Если бы так легко было находить убийц, их бы, пожалуй, и не было!

— Александр Николаевич! — открыв дверь, произнесла Алина Фролова, но, заметив Кирилла, замолчала.

— Алиночка! — обратился к ней Гаретов. — Вот тот молодой человек, о котором я тебе говорил.

Красиво вычерченные брови Фроловой слегка изогнулись.

— Детектив, который ведет расследование убийства нашего Дениса, — вздохнув, пояснил он.

Кириллу показалось, что Алина вздрогнула, но тут же протянула руку и сказала:

— Очень приятно.

Кирилл почтительно пожал ее прохладно-шелковистую ладонь.

— Что привело вас в Петербург? — спросила она и, легким движением отбросив шлейф платья, словно еще находилась на сцене, села на стул.

— Поиски убийцы!

— Вы полагаете, что убийца в Петербурге?! — в полном изумлении воскликнула она.

— Простите, — смутился Кирилл. — Я недостаточно точно выразился. Я имел в виду поиски психологических предпосылок убийства.

— То есть? — продолжала свой допрос Фролова.

— То есть что из прошлого Дениса могло послужить мотивом для его убийства.

Алина надменно расхохоталась:

— Вы зря теряете время!

— Алиночка, не будь столь категорична! — мягко посоветовал ей Александр Николаевич. — Откуда нам знать?

— Да только мы с вами и знаем! Вся жизнь Дениса в Петербурге прошла на наших глазах, и если бы… — в ее голосе послышались ноты ярости, — и если бы он не уехал… он остался бы жив! Его убил балет руками Бельского и Купавиной… — Не договорив, Алина вышла из гримерной, но через минуту вернулась с сигаретой, нервно зажатой между изящными пальцами.

— Алиночка, ты несправедлива! — веско возразил ей Александр Николаевич. — Купавина и Бельский помогли Денису стать тем, кем он должен был стать! Без балета он не смог бы жить!

Алина протестующе взмахнула рукой, ее грудь, покрытая матово-розовой пудрой, высоко вздымалась в жестких чашечках старинного корсета. Но Александр Николаевич не дал ей возможности говорить.

— Ты сама знаешь, — с напором продолжал он, — что я не меньше твоего хотел, чтобы Денис перешел к нам в театр. У него были все данные, чтобы стать большим актером… но он не мог, пойми же ты наконец, он не мог не танцевать!..

Алина бессильно опустилась на стул.

— Ну вот, мы опять с тобой сцепились, — тяжело вздохнул Гаретов. — Алиночка, не вини ни себя, ни меня, что мы не удержали его в Петербурге. Его талант был неизмеримо сильнее нас с тобой…

Алина молча кивнула, и по ее матовым щекам заструились ручейки слез.

— Алиночка, милая! — вскочил с кресла Александр Николаевич. — Успокойся! Ну что ж теперь поделаешь?! — с невыразимой болью воскликнул он. — Что ж теперь поделаешь?!.. Это удел таланта — быть отравленным посредственностью…

Алина прижалась щекой к его руке.

— Простите, Александр Николаевич, я вас расстроила!..

— Бог с тобой, Алиночка! — тяжело вздохнул он. — После смерти Дениса я и не настраивался…

— Я… я… — по-детски беззащитно всхлипнула Алина. — Я тоже… — и, обняв за шею Гаретова, зарыдала.

Кирилл, совершенно растерявшись, стоял у стены. Гаретов указал ему взглядом на бутылку минеральной воды. Он наполнил стакан и протянул Фроловой. Она сделала несколько глотков и, тихо сказав: — Простите! — вышла из гримерной.

— Вот и поговорили! — грустно констатировал Александр Николаевич. — А как я понимаю, вы приехали именно из-за Алины.

Кирилл с тревогой посмотрел на него.

— Не отчаивайтесь, я вам помогу встретиться с ней. Она — сильная женщина… Хотя, как я понял, быть сильной — это самое большое несчастье для женщины! Насколько удобнее быть слабой и прижиматься к чьему-то плечу!.. Но женщины, которым позволена такая роскошь — это избранницы судьбы! Алиночке так не повезло… — вздохнул Гаретов.

— Вы остановились в гостинице? — спросил он Кирилла. Тот кивнул. — Оставьте мне свой номер телефона. Я вам позвоню, когда можно будет поговорить с Алиной. Воспользуйтесь вынужденной паузой, — улыбнулся он. — Наслаждайтесь Петербургом!

Кирилл попрощался с Гаретовым и вышел. Идя по коридору, он невольно замедлил шаг у двери с табличкой «Народная артистка РФ А.В. Фролова». Из гримерной не доносилось ни звука. Он уныло пожал плечами и побрел к выходу.

Наслаждаться Петербургом не удавалось. Острое чувство, что он вряд ли выйдет победителем из поединка с убийцей Лотарева, портило Кириллу все настроение.

«Гений и злодейство — две вещи несовместные…» — вспомнил он знаменитую фразу. — А что, если я столкнулся с Гением зла?..»

Кирилл вернулся в свою гостиницу, поднялся в номер и, не раздеваясь, упал на кровать. Голову сразу же наполнили мысли об Ольге: что, если всего несколько дней назад он держал убийцу в своих объятиях? Кирилл подскочил как ужаленный и вдруг вспомнил о петербургском номере телефона, который он списал из блокнота Ольги.

Кирилл отыскал его в своей записной книжке и позвонил. К телефону подошли довольно быстро.

— Лидия вас слушает!

— Здравствуйте! — сказал Кирилл и без паузы добавил: — Мне надо с вами встретиться!

— А вы от кого?

— О, я от многих, — не смутился вопросом Кирилл. — От Ольги Романцевой, например.

— Простите, не знаю!

«Черт! Но от кого же я еще могу быть?!» — злился Мелентьев.

— От Ксении Ладогиной! — наугад назвал он имя одной из цариц столичного артистического бомонда.

— От Ксении Ладогиной? — почтительно переспросила Лидия. — А вы, простите, кто?

— Близкий друг!

— Представьтесь, пожалуйста!

— Кирилл Мелентьев.

— Она сама вам дала номер моего телефона? — все еще продолжала осторожничать таинственная Лидия.

— Да! — уже начал терять терпение Кирилл.

— В чем ваша проблема?

Кирилл растерялся.

«Какая у меня может быть проблема, если ее услугами пользуются женщины?!»

— Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону, — тянул время детектив.

— Я вас понимаю, — все еще не решаясь на встречу, проговорила Лидия, но, помолчав, добавила: — Хорошо! Я вас запишу, скажем… на следующий четверг.

— Нет! — вскричал Мелентьев. — Я должен встретиться с вами немедленно!

— О!.. Но это будет стоить дороже!

— Не имеет значения! — бодро воскликнул Кирилл.

— Тогда через два часа!

— Отлично! — тут же согласился он.

— Запишите адрес…

— Спасибо! Буду вовремя! — произнес весьма заинтригованный детектив. «И куда же это я попаду через два часа?» — рассмеялся он.

Отправившись по указанному адресу, Кирилл обнаружил трехэтажный недавно отреставрированный особняк. Он нажал на кнопку видеофона и терпеливо выждал, пока его рассматривали на экране. Наконец Лидия спросила:

— Вы кто?

— Кирилл Мелентьев.

Замок мелодично щелкнул, и он вошел в просторный вестибюль. Интересующая его квартира находилась на третьем этаже.

— Проходите! — пригласила его молодая женщина со жгуче-черными волосами.

Кирилл вошел в коридор, освещенный бледно-розовыми лампами.

— Проходите! — повторила приглашение хозяйка, увлекая его вглубь мягким движением руки.

Они вошли в просторную комнату с большим круглым столом посредине. Тонкие струйки голубоватого света скользили по стенам и потолку.

— Садитесь! — сказала молодая женщина и первая опустилась на стул.

В то же мгновение люстра с матовыми плафонами зажглась над столом.

«Так, кажется, все понятно! Мужчины этим обычно не занимаются, поэтому она была удивлена моим звонком».

Кирилл внимательно смотрел на Лидию, а она на него.

Черноволосая, черноглазая с ярко-красной помадой на губах.

«Не удивлюсь, если она окажется цыганкой или молдаванкой», — сделал он первоначальное заключение.

В свою очередь вдоволь насмотревшись на Мелентьева, Лидия пожала плечами:

— Ничего не понимаю!.. Вижу, что вы чем-то очень озабочены, но только не любовью. Так что же вы хотите?

— Узнать все про одну девушку, точнее женщину, — поправился Кирилл, имея в виду Марину.

— Хорошо!

Лидия разложила карты.

— Она вам не изменяет, но и не любит, как вам того бы хотелось…

— Вот-вот… — ухватился Кирилл. — А как сделать, чтобы полюбила?

— Есть много способов, например приворот по фотографии.

— Нет, мне бы более действенный… самый действенный способ! — устремив на Лидию молящий синий взгляд, сказал Кирилл.

— Самый действенный? — прищурила она глаза. — Самый действенный дорого стоит.

— Цена меня не волнует! А что это?

— Любовный напиток! — таинственно произнесла она.

От неожиданного ответа кровь ударила детективу в голову.

«Неужели я напал на след?! — мысленно воскликнул он. — Дениса Лотарева отравил не какой-то таинственный враг, а женщина, которая таким образом отомстила ему за измену!»

— А это не опасно?

— То есть? — не поняла Лидия.

— В смысле здоровья.

— Что вы! — благородно возмутилась колдунья XXI века. — У меня диплом химика. Я не делаю отраву! Все основано на натуральных компонентах. Но если вы сомневаетесь, то лучше не надо. Я поработаю с фотографией… А то потом претензии начнутся! — будто вспомнив что-то, добавила она.

— А нет ли у вас какого-нибудь напитка, чтобы устранить соперника? — сверкнув глазами, наклонился поближе к ней Кирилл.

— Соперника вообще-то устраняют с помощью определенных остудных слов. Но в принципе я могу сделать специальный эликсир.

— Лидия! — многозначительно глядя ей прямо в лицо, жарко зашептал Кирилл. — А не могли бы вы изготовить какой-нибудь тонкий яд? Ну, например, яд Борджиа?!..

— Что?! — Глаза Лидии почти выпрыгнули из орбит, ослепительно сверкнув белками. — Вы в своем уме? Что вы мне предлагаете?!.. Я уже не рада, что согласилась встретиться с вами.

«Э, милая! Ты еще пожалеешь об этом!» — съязвил про себя Мелентьев, а вслух сказал:

— Цена — безгранична в пределах разумного.

— Я не занимаюсь изготовлением ядов! — поджав губы, с раздражением бросила она.

— Лидия, я вас очень прошу!.. Об этом не узнает никто!.. Вы же сами понимаете, конфиденциальность прежде всего в моих интересах.

— Я вам повторяю — я не занимаюсь и никогда не занималась изготовлением ядов! Моя сфера — любовные привороты!

— Ну я вас очень прошу! — тем не менее продолжал Кирилл.

Лидия поднялась из-за стола, в волнении прошлась по комнате и, повернувшись к своему визитеру, сказала:

— Молодой человек, я думаю, вам лучше уйти!

— Значит, окончательное «нет»?.. Ну, а если?..

— Никаких если!.. До свидания! — указала она ему рукой на дверь.

— Хорошо, хорошо! — поспешил успокоить ее Кирилл. — А мог бы я взглянуть на вашу, так сказать, любовную лабораторию?

— Я вызову охрану! — угрожающе возвысила она голос.

— Понятно! — кивнул Кирилл и, посмотрев на нее испытывающим взглядом, сказал: — А теперь сядьте, Лидия, и очень подробно расскажите мне, какой напиток вы изготовили для Алины Фроловой.

Лидия широко открытым ртом глотала воздух, глядя во все глаза на удостоверение сотрудника МУРа, которое показал ей Мелентьев.

— Да!.. Да!.. — обретя дар речи, с жаром согласилась она. — Мне скрывать нечего!..

— Вот и хорошо! А пока мы будем с вами беседовать, я, конфиденциально приглашу экспертов, чтобы они взяли на анализ из вашей лаборатории образцы любовных напитков.

Кирилл связался по телефону с Леонидом Петровым и объяснил ему ситуацию. Леонид пообещал в экстренном порядке договориться с местным уголовным розыском. Час спустя эксперты уже были в лаборатории по изготовлению приворотных эликсиров.

Кирилл рассматривал цветы в широких керамических вазах.

— Вот эти, пожалуйста! — указал он на букет густо-красных камелий.

— Вам упаковать? — спросила продавщица.

— Да! — положите в коробку!

Он собирался на встречу с Алиной Фроловой. Актриса согласилась принять его у себя.

Войдя в четырехэтажный особняк, Кирилл объяснил крепкому охраннику цель своего визита. Тот позвонил Фроловой и, убедившись, что господина Мелентьева ждут, сказал:

— Третий этаж!

Алина уже ждала его на площадке у открытой двери. Кирилл галантно припал к ее руке и протянул коробку с камелиями.

— О, мои любимые! — улыбнулась актриса. — Спасибо, вы очень внимательны.

Она провела своего гостя в зал, дизайн которого был основан на утонченном смешении стилей, и, отразившись в зеркалах, вышла. Вернувшись с кувшином в руках, она налила воду в вазу и поставила цветы. Кирилл любовался ее строгими, выверенными сценой движениями: никакой суетливости, ничего лишнего.

Светло-русые, коротко подстриженные волосы, большие прозрачно-серые глаза с коварной поволокой, не идеальный, но милый профиль, верхняя губа почти без выемки посредине, придавала ей особое очарование, но главное — голос, который можно было узнать из тысячи… немного низкий с легким чувственным придыханием….

— Я… — и вот это придыхание!.. — Я слушаю вас! — произнесла она и повернулась к нему, как, несомненно, поворачиваются только королевы.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно Дениса Лотарева.

Немного помолчав, будто собираясь с силами, Фролова кивнула.

— Я… понимаю… Садитесь! — пригласила она своего гостя и вновь повернулась к цветам.

— Когда в последний раз вы виделись с Лотаревым?

— Я была на его спектакле… том, — опуская голову к камелиям, пояснила Фролова.

— Вы были у него в гримерной? — и, почувствовав, что сейчас Алина будет лгать, тут же добавил: — Вас там видели!

Она молчала несколько секунд, склонившись к камелиям.

— Я занесла ему букет цветов от себя и Александра Николаевича. Но Дениса я не видела.

— Вы были в гримерной одна?

Алина явно смешалась.

— Да… но всего несколько минут!.. Потом кто-то еще принес цветы…

Кирилл с грустью покачал головой, медленно поднялся с кресла, подошел к Фроловой и, глядя в ее прозрачно-серые испуганные глаза, произнес:

— Но вам этого было достаточно, чтобы влить яд в склянку Лотарева!

— Нет!.. Нет!.. — задыхаясь, запротестовала Фролова. — Нет!! — но столкнувшись со спокойным, уверенным взглядом Кирилла, замолчала.

— Я был у Лидии, и она подтвердила, что по вашей просьбе приготовила «любовный напиток», который вы и влили в склянку Лотарева. Вы отравили своего бывшего любовника!

Алина опустила голову.

— Да!.. Но я… я не хотела этого!..

Она села на диван и закрыла лицо ладонями.

Кирилл не нарушал ее молчания.

— Что ж… так даже лучше… несомненно лучше!.. — наконец произнесла она. — Вы не поверите, как я мучилась, проклинала себя, проклинала эти руки, налившие яд… Денис, прости!.. Прости меня!..

Она подошла к его большой фотографии в черной раме, стоявшей на камине, и, взяв ее, принялась целовать и обливать слезами.

Немного успокоившись, Алина сказала:

— Молодой человек, у меня к вам большая просьба!

— Да, слушаю вас!

— Так как вы — частный детектив, а не сотрудник уголовного розыска… вы могли бы перенести мой арест на послезавтра?.. Я ведь все равно никуда не скроюсь, слишком знаменита, — усмехнулась она. — И потом, от себя самой мне все равно дороги нет… А время мне надо, чтобы привести свои дела в порядок. Просмотреть бумаги, письма, закончить съемку своего последнего фильма… Жаль режиссера… сейчас так сложно собрать деньги на фильм, а мне-то и осталось всего несколько реплик… — она вопросительно смотрела на Кирилла.

Она все рассчитала верно: никакой мужчина, если он, конечно, настоящий мужчина, не мог бы отказать Алине Фроловой.

— Да… я смогу это сделать… Но, простите за дерзость, только при одном условии.

Ресницы Алины вздрогнули в королевском недоумении.

— Вы мне расскажете все!

— Но ведь вы сами обо всем догадались!.. — непонимающе воскликнула она.

— Догадался! — согласился детектив. — Но догадка всегда имеет плюс-минус погрешности, а я люблю точность!

Алина устало улыбнулась.

— Что ж, если такой ценой я могу купить день свободы… пожалуй!.. Садитесь! — предложила она. — Я принесу кофе. Напьюсь напоследок кофе с коньяком! — с вялой усмешкой добавила она.

Кирилл предпочел не смешивать коньяк с кофе и, наслаждаясь изысканным вкусом настоящего «Деламэн», приготовился слушать.

Алина облокотилась о подушки дивана и, зажав между пальцев с серебристыми ногтями янтарный мундштук, начала своим знаменитым голосом с легким придыханием:

— Дениса привел к нам в театр Александр Николаевич, потому что в театре оперы и балета ему не давали танцевать. Бельский изо всех сил старался его отстоять… а потом и сам был вынужден уехать в Москву. Когда я впервые увидела Дениса, красивого и словно созданного для балетной сцены, мне стало его жаль. Он выглядел совершенно сломленным, потерянным… что, согласитесь, странно для восемнадцатилетнего парня. Только на репетициях он оживал, становился самим собой. Мы играли спектакль о любви: терзали друг друга в диалогах, мучились сценической разлукой и, победив ее, пели гимн всем влюбленным. Если помните, спектакль так и назывался — «Только влюбленный!..». Последней репликой Дениса, перед тем как опускали занавес, были слова Блока: «Ибо только влюбленный имеет право называться человеком!» — Алина тяжело вздохнула. — Денис полюбил меня! Да, да!.. — словно отвечая на возражения Кирилла, неожиданно яростно произнесла она. — Он первый сказал мне об этом! Я не была той хищницей, железными когтями вцепившейся в красавца юношу, о которой писали в журналах. Он признался мне в своем чувстве и боялся, что я его оттолкну… Но я сама, чуть ли не с первой репетиции полюбила его! Пусть это звучит напыщенно, недостоверно, но моя любовь спасла Дениса, благодаря мне он обрел уверенность!.. Боже, как я его молила остаться в нашем театре, забыть этот проклятый балет!.. — Прозрачно-серые глаза Алины покрылись влажной дымкой. — Не скрою, он колебался… он был близок к тому, чтобы согласится… Но тут приехал Бельский, и все началось сначала. Он принялся уговаривать его ехать в Москву, обещал неограниченную возможность танцевать… танцевать!.. — с ненавистью несколько раз произнесла Алина. — Я умоляла его до последнего… предостерегала… Но он сказал: «К прошлому возврата не будет, не волнуйся!..» — Мне пришлось смириться.

— Простите, к какому прошлому? И почему вас это не должно было волновать?.. — мгновенно заинтересовался Кирилл.

Алина, не совсем понимая, посмотрела на него.

— А!.. Вероятно, я не точно выразилась… Я имела в виду возврата к драматическому искусству. Ведь его кумиром был только балет!.. Налейте-ка мне коньяку! — попросила она своего гостя и, пригубив полрюмки, продолжила: — Мы договорились встречаться так часто, как это будет возможно. Я даже купила квартиру в Москве. Но тут Бельский подсунул Денису Купавину. Поймите, — ломая свои пальцы, с каким-то отчаянием говорила Алина. — Она не могла так понять и так полюбить Дениса, как я. И он… он был просто в ослеплении от ее таланта, но любви не было!.. Денис приехал ко мне в Питер и умолял простить. — «Я хочу жениться на Марине!» — довершил он свой удар. Что я могла сделать? — зябко вздрогнули ее плечи. — Вернее, я сделала все что могла, но он ушел к Купавиной, и мне оставалось только забыть его!.. Я пыталась… были какие-то романы, увлечения, алкоголь… Но все бесполезно… И тут долетели слухи, что свадьба Дениса с Купавиной откладывается, что он увлекся какой-то опереточной примадонной, если не ошибаюсь в хронологии, потом какой-то моделью, потом еще кем-то из кордебалета… Я почувствовала, что у меня появился шанс вернуть его. Как раз в это время я снималась в Москве. Мы вновь, тайно, начали встречаться, но… в результате он опять ушел к Купавиной. Почему?.. Я много думала над этим. Вероятно, из опасения испортить себе карьеру. Ведь их дуэт обретал мировую известность, и пока ведущей в их тандеме была Купавина. Я ни на минуту не сомневалась, что он не любил ее. Свое ослепление ее талантом он принял за любовь. И тут одна приятельница подсказала мне обратиться к Лидии. Скажу честно, я не очень верю во все эти привороты, заговоры… Но отчаяние подтолкнуло меня рискнуть. Когда я пришла к Лидии, она разложила карты и сказала: «Ему грозит опасность! Ты должна помочь избежать ее!» — «Опасность? — удивилась я. — Но какая?!» — «Точнее сказать не могу!» — «Может быть, опасность депрессии?» — допытывалась я. И тут же вспомнила! После гастролей в Париже Денис стал каким-то особенно нервным. Мог вспылить из-за пустяка. Но Купавина не желала понять его состояния и постоянно ссорилась с ним. Потом все как будто уладилось, но я чувствовала — это затишье перед бурей. И вот я вновь пошла к Лидии, — вздохнула Алина, — и попросила вернуть его мне. «Чем черт не шутит! — думала я тогда. — Вдруг поможет?» Лидия взялась привораживать, но ничего не вышло. Денис даже звонить мне перестал. Я опять пошла к ней, и тогда она предложила мне попробовать любовный напиток как самое дорогое и действенное средство. Я вошла в азарт, я хотела во что бы то ни стало вернуть Дениса и согласилась. Но как заставить Дениса выпить незаметно для самого себя любовный напиток, вот в чем была проблема! Однако я нашла выход, ведь мы с ним — артисты!.. Он только готовился сыграть Ромео, а я уже давно отыграла свою Джульетту и запомнила навсегда: «Что вижу я! В руке Ромео склянка!..» Склянка! — с ударением повторила Фролова. — Я знала, что спектакль оформляет Валерий Дубов, значит, все будет настоящее, в том числе и склянка!.. Я прилетела на премьеру. Прошла за кулисы, дождалась, когда в гримерной никого не будет, зашла, взяла склянку, которая стояла на гримерном столике, перелила любовный напиток из своего флакона, поставила склянку на место и тут же ушла. Потом произошел весь этот ужас! — Алина залпом выпила рюмку коньяка. — И я поняла, что отравила Дениса. Вернувшись словно в страшном сне в Питер, я бросилась к Лидии и, угрожая самой страшной расправой, я грозилась нанять убийцу, который сначала будет пытать ее, а затем разрежет на куски… ну что-то в этом духе, — устало махнула рукой Фролова, — принялась допытываться, кто заплатил ей, чтобы она дала мне яд, и я своими руками отравила Дениса. Лидия стала божиться перед всеми иконами, что никогда не изготовляла никаких ядов и что мне она дала настой на травах, заговоренный специальными словами… — «Тогда от чего умер Денис?!» — в исступлении закричала я.

— В самом деле, от чего? — повторил ее вопрос Кирилл.

— Я долго думала и пришла к выводу, что это, вероятно, реакция организма танцовщика… Представьте, третий акт, все силы отданы и вдруг… какой-то настой попадает в организм… Может быть, это один случай из тысячи, но он произошел именно с Денисом…

Кирилл с нескрываемым сомнением смотрел на Фролову.

— А когда в последний раз вы были у Валерия Дубова?

Она с явным недоумением пожала плечами:

— Не помню. Какое это имеет значение? И вообще, я стараюсь избегать места, где могу столкнуться с Купавиной.

— Вы не можете простить Марине, что Денис предпочел ее вам?! — с наглой жестокостью поставил вопрос Кирилл.

— По-моему, вы переходите границы, — довольно слабо выразила свой протест Фролова. — Впрочем, с убийцами не церемонятся!.. Но я отвечу: я просто не переношу Купавину!

«Ну да!.. Конечно!.. Здесь явная мучительная ревность и страшная зависть, перешедшие в ненависть, в невозможность дышать одним воздухом с Купавиной… Кто такая Фролова? Популярная актриса, известность которой строго определена границами России. А Купавина?.. Ей целуют руки президенты, ее имя известно повсюду, ей рукоплещет мир!.. И пережить, что она к своим лаврам еще добавит красавца мужа, как считала Фролова, похищенного у нее, она не смогла. Отнять славу Купавиной ей не по силам, а вот отнять Дениса, и пусть мертвого, но вернуть его себе… ходить на кладбище, носить цветы и, вычеркнув из памяти его уход к Купавиной, оплакивать как своего жениха…»

Кирилл понял, что Фролова всей правды не скажет до тех пор, пока он не предоставит ей улики.

— А теперь, — взглянув в ее прозрачно-серые глаза, произнес он, — я дополню ваш рассказ, внесу некоторые уточнения. В одно из своих посещений гостеприимного дома Валерия Дубова, воспользовавшись вечно царившей там суматохой из-за обилия приглашенных, вы проникли в его кабинет и пересняли рецепты старинных ядов. Несомненно, ранее вы беседовали с ним о знаменитом яде Борджиа, и он показал вам папку, в которой хранились рецепты. Можно было, конечно, просто позаимствовать немного яду, уже изготовленного им, но вы предпочли не рисковать: ведь надо было подобрать ключи, осторожно отлить яд, когда в любую минуту кто-то мог войти в кабинет. Имея такую помощницу, как Лидия, вы решили, что будет гораздо проще, если она сама изготовит зелье.

Фролова резко поднялась.

— Вы с ума сошли!

— Нет! — покачал головой Кирилл. — Я, скажем так, случайно зашел в вашу гримерную и случайно обнаружил в вашем шкафу между страниц пьесы «Стакан воды» вот это! — Он вынул из своей папки несколько листов и показал Фроловой.

— Что это? — спросила она. — Ах, да… я видела эти листы и все хотела узнать, что это такое…

— Зачем же узнавать, если вы и так прекрасно знаете, что это копии рецептов ядов, в том числе и яда Борджиа. Экспертиза установит отпечатки ваших пальцев на этих листах.

— Послушайте, но это какой-то абсурд! — Фролова с неподражаемым недоумением смотрела на Кирилла.

Но он ни на минуту не забывал, что перед ним одна из величайших актрис. И чтобы она не утруждала себя попытками его обольстить и закрыть его частное расследование, Кирилл сказал:

— Я уже передал материалы в уголовный розыск. Процесс будет громким, и вам потребуется очень хороший адвокат!

— Но послушайте! — в просительном жесте взметнулась к нему ее рука. — Я не отрицаю, что отравила Дениса, но отравила, сама того не желая… и не ядом Борджиа, а любовным напитком… Я не хотела, чтобы он умер, я хотела, чтобы он вернулся ко мне!.. Конечно, это глупо. Ужасно глупо верить во все эти привороты, но я была в отчаянии… я безумно любила его!

Алина Фролова начала раздражать Кирилла.

«Стерва! Из-за своей прихоти отравила такого парня!.. И еще хочет вывернуться! Конечно, если все представить как любовное помрачение, то, учитывая ее имя и хорошего адвоката, суд может ограничиться весьма мягкой мерой наказания… Но я сделаю все, чтобы этого не случилось. Я докажу, что в склянку Дениса она влила яд Борджиа, а не какой-то там любовный напиток. У, стерва!.. У меня даже голова от нее разболелась!»

Кирилл чувствовал себя ужасно: болела голова, ломили спина, плечи, двигаться стало трудно, как во сне.

«Что такое? Уж не притравила она и меня как случайного свидетеля Омутова?… Но мы пили коньяк из одной бутылки… надо уходить… Все равно она будет лгать, изворачиваться, утверждать, что не она, а кто-то другой влил яд в склянку!.. Тогда куда же подевался ее чертов любовный напиток?… Нет-нет!.. Все!..»

Кирилл с трудом поднялся с дивана и сказал:

— Наш уговор остается в силе, поэтому советую вам более не совершать уголовно наказуемых глупостей. Послезавтра в десять часов утра опергруппа будет у вас, а весь завтрашний день за вами будут следить.

Алина Фролова с презрением усмехнулась.

— Не утруждайте людей, я не стану совершать уголовно наказуемых поступков. Да… — остановила она Кирилла в дверях. — Насчет того, не я ли налила яд Борджиа в склянку… Вы в самом деле правы, я не поверила заверениям Лидии и сразу догадалась, что кто-то подкупил ее, чтобы отравить Дениса… но и это не имеет значения, — путаясь в мыслях, туманно объясняла она. — Имеет значение только то, что я своими руками налила яд… и что я затеяла этот достойный средневековой глупости приворот…

В ответ Кирилл неопределенно пожал плечами и стал спускаться по лестнице.

Неприятное чувство, что он совершает непростительную глупость, согласившись дать Фроловой день отсрочки, острой иглой впилось в голову. Да, он не может предъявить неопровержимые улики, пока не будет заключения экспертов по образцам, взятых из лаборатории Лидии. Однако было бы гораздо разумнее оставить дежурного у ее двери, а завтра утром препроводить в уголовный розыск.

«Все еще можно исправить! Надо только позвонить Леониду!.. — Но какая-то странная сила мешала ему это сделать. — Я совершаю вторую глупость… первая — это отправка Ольги в Италию, вторая — день отсрочки Фроловой… Стоп!.. Но если Дениса отравила Фролова, то тогда моя первая глупость — это уже не глупость, а если Дениса отравила Ольга, то тогда вторая глупость — это уже тоже не глупость!..»

Кирилл, не разбирая пути, шел по бесконечным улицам Петербурга. Он с трудом пытался разглядеть странные очертания домов, памятников, мостов. Он видел их будто отраженными в подрагивающем зеркале реки. Фасады округлились, памятники задвигались, по мостам пошли волны…

«Мистический город… таинственный… наверное, это происходит из-за загнанных под гранит болот… Нечистая сила кружит здесь вот уже несколько веков и, несомненно, мечтает поглотить взбунтовавшейся топью мраморно-гранитного исполина…»

Не без труда Кирилл разыскал будто убегавший от него отель. Поднялся в номер и упал на кровать.