Играть чтобы жить

Глава 34

Когда снова очнулся, то уже чувствовал себя лучше, это заметно. Хотя слабость вся та же. Меня снова покормили, кстати, в пот бросило, на лекарствах пока держали. Лечащий врач к слову, сказал, что у меня высокая температура долго держалась, так мозги можно сварить. Те серьёзно опасались, что я в овощ превращусь. Однако нет, крепкий, очнулся и вполне всё осознаю. Туплю, но это от слабости. Так что начались процедуры. Кормили четыре раза в день, полдник был, так что силы пребывали. Трое суток до меня никого не допускали. Я пока осторожно садился, но вставать не разрешали. Выдали больничную пижаму и тапочки, сам теперь смогу ходить, правда в туалет не водят, в утку хожу. На четвёртый день, как раз разрешили по палате гулять, запустили сотрудников Лубянки. Они и вели опрос, как я из осаждённого Киева оказался у Слуцка. Даже это выяснили? Описал просто. Мол, раненый командир рассказал о женском лагере для военнопленных в Слуцке, я и решил добраться до него и освободить девчат. А у Слуцка оказался воздухом, взял в плен немецкого лётчика, на лёгком связном самолёте, так и добрался. Бензина едва хватило, садились уже когда мотор молча. Лётчика застрелил, самолёт сжёг. Дальше провёл разведку, снял охрану и освободил девчат. Ну а то что не сообщал фамилию, честно признался, не люблю на виду быть, после со стороны убедился бы, что девчата у наших, а там потом где в другом месте вышел из окружения.

Два дня опросы шли, рапорты от моего имени составлялись. В принципе, всё корректно, без нажима шло. Восстанавливаться мне ещё долго, как сказал лечащий врач, недели две, а то и три я у них проведу. Так что начались трудовые будни по лечению. Тем более их скрашивала одна медсестра. Сговорил, хотя и с трудом. Так кремлёвская больница, тут медсестёр красивых набирали, как раз по этой причине. Не удивлюсь что та на НКВД работает, и ей приказали войти со мной в контакт. Вряд ли я вызвал подозрение, скорее всего так, на всякий случай. А я и не против. Малышка симпатичная, в моём вкусе. Правда, для долгих постельных баталий я не готов, просто сил нет, восстанавливаюсь, ходить начал всего неделю назад, так что та сама в основном всё делала, навещая меня ночами.

Восстанавливался я быстро, в больнице даже был своего рода спортзал, где я проводил немало времени, пот смывая под горячим душем. О да, и он тут был. Кремлёвка, всё же, как её медперсонал называл. Однако не перебарщивал и не давал себе возможности замёрзнуть. Я пока слаб, иммунитет нарушен, эх, где мой лекарский амулет? В общем, последствия или осложнения после долгой и тяжёлой болезни мне не нужны. Пролетел января, февраль пошёл, я постепенно восстанавливался, хотя сам видел, что до полного выздоровления мне далеко. Да что, километр пробегу, и всё, даже стоять сил нету. Слабость накатывает и отдышка. Хотя радует уже что километр пробегаю, раньше сто метров и всё, куда бы присесть, ноги не держали. Ну есть начал нормально, а то порции мелкие, желудок снова заработал. В конце января, убедившись, что я выдержу, мне выдали новенькую парадную форму, сапоги, точно мой размер, причём форма командира, лейтенанта бронетанковых войск. Звание дал главнокомандующий бронетанковыми силами. Вот так меня и отвезли в Кремль, где помимо других участников награждения, а было их за четыре десятка, я и получил медаль Золотой Звезды Героя, и к ней орден «Ленина». Так положено. Так что к одинокой медали «За Отвагу», надо же, сохранили, я думал потерял её, получил и заслуженную награду. Хотя я лично не считал то, что сделал, чем-то выдающимся. Захотел и сделал, даже закончить нормально не смог, свалился с воспалением лёгких. Дали бы орден, я бы не расстроился, но теперь я снова ГСС, дело привычное, ладно, буду жить и воевать дальше. Хотя эта громкая акция по спасению, о ней все газеты писали, была мной проведена с далеко идущими планами. О них чуть позже. Пока же на меня насели корреспонденты, и фотографы. Доступ к моему телу они только тут, при награждении получили, так что довольно долго общались.

Отношения с медсестрой Машей, особо не развивались. Приходила ко мне, когда её смена, отрабатывала, именно так я наш интим назову, видно, что без души, и уходила. Вообще для здоровья полезно конечно, тем более набираясь сил я и сам стал уже активно участвовать, а то эта кукла как медицинская вата. Похожа на сладкую, но не то. Знаете, почему у меня хранилище пустое и в нём ни одной дивчины нет? А у меня траур, ни одной девушки я туда не убирал. На полгода его назначил. Нет, если с кем до интима доходило, то конечно развивал это дело, но любовниц не держал в хранилище. Так я решил, мне девчата, что погибли со мной, когда я горел в самолёте, к сердцу пришлись, я очень переживал их гибель, осознав, что отвечаю не только за себя, но и за них. Поэтому и дал себе такую моральную установку. Траур закончился в январе, так что дальше уже никаких моральных запретов снова набрать себе наложниц, не было. И набрать лучше из немок, фанаток оголтелых. Погибнут со мной, их не жалко. Поэтому искал возможности побывать у немцев в тылу, благо самолёт есть, транспорт имеется. Вот так я и лечился до середины февраля, когда меня выписали, но комиссию я не проходил, меня на двадцать дней направили в черноморский санаторий, в Адлере, на долечивание и восстановление. Приятно. На самолёте доставили, с ещё тремя членами правительства, что направили в тот же санаторий. А санаторий, не больница, тут уже легче и времени на себя тратить больше могу. Написал заявление на имя главврача, что хочу получить отпуск на три дня. А как же, тут врачи отвечают за пациентов. Если я за время отсутствия снова заболею, приду и снова лечить? А так снимаю с них ответственность. Написал, что встретил сослуживца, хочу с ним пообщаться, у нас только три дня есть. В общем, удерживать не стали и отпустили, так что уже через два часа «мессер» поднялся с горной дороги, другого нормального места для взлета я не нашёл, «мессер» более требователен к взлётной полосе чем «Шторьх», и оправился в сторону Одессы. Оттуда начну.

Летел я большей частью над морем. К счастью, когда повернул к берегу, понял, что не сильно ошибся, сориентировался, и совершил посадку. Да тоже на дороге, явно свежеукатанная, не разбитая как та что рядом, там и на танках проехать думаю сложно. Пока я девчат спасал, то не раз, добыв форму немецкого солдата, как родная сидела, под видом рядового Вермахта, посещал немецкие подразделения или комендатуры. Так и получал информацию где припасы можно добыть, что нас здорово выручало. Так что переоделся. Тонкая шинелька, пилотка, ремённая система, ремень карабина на плечо и направился в сторону Одессы. Тут километров десять до неё, ближе сесть не выходило. Да и внимание привлекать не хотел. Кстати, меня двое румынских солдат подвезли, что двигались на советском «ЗИС-5», в ту же сторону. Я как раз переоделся, уже свой мотоцикл-одиночку хотел достать, когда отсвет фар на горизонте засёк. Подождал, проголосовал и вот доехал. Причём, в кабине, втроём с трудом, но уместились, благо все трое невысокие и худощавые. В Одессе я спокойно себе гулял, ни разу документы не проверили, иначе пришлось бы стрелять. Весь световой день там пробыл, и ничего. Ну вот никого из девчат, что мне по нраву бы пришлись. Да, как бы эти трое суток охоты на наложниц, не прошли в пустую. Задерживаться я не стал, немного поспал в городе, и как стемнело, полетел в сторону Подмосковья. Хочу поискать части СС, у них тоже девчата служат в тыловых подразделениях. Может и подберу кого по нраву. Хотя бы одну для начала.

В санаторий я вернулся с лёгким недовольством на себя. Врач принял, осмотрел и отправил на завтрак, как раз он был, сегодня двадцать пятое февраля. Мол, здоров, перегара нет, так что в порядке. После завтрака у себя в одиночной палате находился, перебирая воспоминания, о трёхдневных приключениях, благо пусть причину отсутствия добыть не смог, но хотя бы хранилище не пустое. Сейчас там семьдесят килограмм свободно, это количество потраченного топлива, для моего возвращения. Я хотел сначала на южном направлении поработать, Одесса для этого подходила, потом всё же севернее к Москве направился. Благо командирский полушубок имелся, подарили после награждения. Также шапка-ушанка, и валенки. Не замёрзну, и не замёрз. Нет, не нашёл подходящих дивчин, да просто не повезло, как я думаю. Поэтому спешно заполнил хранилище тем, что было интересного и вот вернулся к месту лечения. Да и отдыха, что уж там. А убрал в хранилище новенький «Шторьх», нужный самолёт, я о нём часто вспоминал. Для того чтобы недалеко слетать он куда предпочтительнее «мессера», последний это на дальние расстояния. Потом и запас топлива сделал. Ну и там же на аэродроме запас сосисок увёл. Их наличие на леднике удивило, почти полтонны было. Забрал всё. Двести килограмм не хватало свободного, так выкинул пока ненужное. Да топливо, что как раз и набрал, одну бочку. Баки у самолётов полные и хватит ещё на две полные заправки к каждому. Достаточно пока. Сосиски ценнее.

Вот такие трёхдневные приключения. Я расстроился? Есть такое дело. Ну привык я к постоянному и регулярному, а эти полгода траура где редко, когда удаётся какую дивчину или женщину сговорить, скорее ещё больше желания вызывало, чем гасило.

Так что отсутствие какой дивчины в хранилище, под рукой, это уже серьёзная проблема. Я даже уже стал без шуток обдумывать желание слетать в Мюнхен, где проживает семья Нотт.

Кстати, наверное, насмешу, но Хельга-то замужем. Её муж доброволец, офицер, воевал за финскую армию. Просто получал боевой опыт. Пехотный офицер. Узнал через полгода их владения.

Та при живом муже спокойно решила уйти в наложницы на пять лет. Это показывает уровень её алчности. Впрочем, её эта алчность меня мало беспокоила, та богиня в постели, и это более чем устраивало.

Вот я лежу на койке, перевариваю завтрак, и думаю, слетать и снова наложницами сделать всех четырёх. Лучше бы туда полетел, чем три дня в пустую. Тем более близнецы невестятся, не хватало ещё чтобы замуж повыскакивали. Моё!

Конечно добыча тоже неплоха, но я не для этого на три дня отпрашивался. Когда ещё свободное время без пригляда будет? Вот и я не знаю, а семью Нотт в Мюнхене ещё найти нужно. Где они там живут, я без понятия.

Тут дверь открылась и в палату зашли двое сотрудников НКВД. Нет, это не арест, просто те стали интересоваться. А где я был эти три дня?

И где старший сержант Решетин, сослуживец, с которым я якобы встречался, и который должен был сгинуть в Киевском котле. Быстро сработали.