Играть чтобы жить

Глава 40

От мотора появились языки огня, в кабине стало тяжело дышать. Чёртовы советские солдаты, и чёртов рассвет, я как раз передовую пересекал, когда меня осветило, так что нахватался пуль. Сам я цел, а вот «мессеру» похоже недолго лететь осталось. Уже дымит, работает с перебоями. А тут и огонь появился. Всё, пора на посадку.

Повезло, приметил луг, и там плюхнулся, на пузо, не выпуская шасси. Машине всё равно хана, так что пусть её. Проблема в том, что я сколько мог тянул, но сел километрах в тридцати от передовой, тут должна быть масса советских войск. Шло наступление. Передовую я у Слуцка пролетел, к нему как раз передовая и сблизилась. Так что валить надо. Отстегнув ремни, открыл колпак и бегом побежал прочь. Сзади ярко полыхал самолёт, пачкая небо чёрным дымом. Опа-на, в двух километрах на опушке самолёты стоят, оттуда неслись машины, два грузовика и три «виллиса», набитые вооружёнными людьми. Советский фронтовой аэродром, кажется пикирующих бомбардировщиков. Сел я рядом берегом речки, так что с разбегу в воду и поплыл на другую сторону. Попадать в плен к Красной Армии, да в лётном комбинезоне британских ВВС, мне точно не стоит. А там выбрался на берег и скрылся в леске. Валить надо и быстрее. Даже не переодеваясь, в мокрых сапогах, где хлюпала вода, добежал до противоположной опушки. По счастью пока пусто, достал «Шторьх» и сразу пошёл на взлёт, двигаясь дальше на бреющем. Знаю, что опасно, но я внимательно всматривался, чтобы не зацепить какие провода и не пролететь рядом с людьми. То есть, вблизи армейских частей и каких населённых пунктов. Ну и за небом следил, чтобы кто меня не приметил из наших асов и не атаковал. Не люблю я днём летать, но времени мизер, нужно успеть вернуться. До Москвы чуть меньше восьмисот километров лететь, с одной заправкой у меня чуть-чуть до четырёхсот километров не доходило. Я правда мокрый сижу, и пусть легкий сквозняк в закрытой кабине, потерпим, отлечу, сяду на дозаправку, и там переоденусь. Валить надо. Мотор машины не рвал на форсаже, летел на крейсерской скорости в сто пятьдесят километров в час.

Ну а пока летел, не отвлекаясь от управления и наблюдения, мне это не мешало, размышлял. Того власовца я взял. Мы действительно знакомы, хотя я его впервые видел. Немцы его использовали как ищейку, шёл впереди и всматривался в лица всех, кто попадались им, его сопровождали ещё шесть власовцев и два немца-офицера. Не простые армейцы, скорее всего Абвер. Может и СД. Верно оказалось второе, два жетона сотрудников СД потом при них обнаружил. Я сблизился, нагоняя со спины, те как раз с улицы в арку заходили и быстрыми касаниями убрал в хранилище. Дальше смог уйти за оцепление, тихое место, остальных убил, доставая так, чтобы со спины их оказаться, что ценное прибрал, а этого мордатого допросил. А это Семенчук, тот самый мехвод, с кем я в темноте первым общался, когда очнулся в этом теле в бараке с военнопленными. Он с прежним хозяином этого тела насколько дней воевал, вот и запомнил. А я его и не видел никогда, в темноте голос только. Остальное не слушал, лишняя информация, ещё память не забивал. Прирезал. Тут уже стемнело, так что к складам, аккуратно, часто по-пластунски, ну и убирая куски стен складов, стал добывать то, что меня заинтересовало из рассказов интенданта. Не зря же я сюда проник с такими спецэффектами. Весь город на уши поднял.

Если по списку, то вот что взял. Три новеньких «МП-44» со всем обвесом, и распотрошив ящики с патронами к ним, убирал не ящиками, а в бумажных пачках. Четыре ящика патронов, получается. Ещё самозарядный карабин «К 43». Дальше, восемь «Панцерфауст-30». К сожалению, с фугасной или осколочной гранатой не было, а чисто гранатомёты против бронетехники мне слабо интересны были, взял вот восемь и хватит. Потом проник на склад с медицинским оснащением. Лекарского амулета нет, а разных средств лечения, болезней и ранений у меня мизер, вот и набирал. Почти на сто кило. К ним взял три упаковки по сто ампул с «Пенициллином». Это всё что было, остатки. Я знаю, что его пока только англичане изготавливают, но ампулы именно английские. Трофеи, эсминец взял приз, грузовое судно, это лекарство было на борту, как пояснили интендант, и расход серьёзно отслеживают. Так что взял несколько стеклянных шприцов, и упаковку с иглами. Ну и баночку со спиртом медицинским и медицинской ваты. Отбирал тщательно, стараясь закрыть весь спектр возможных медицинских услуг, вот и набралось столько. Много разных лекарств было. Про перевязочные понятно тоже не забыл и прихватил сумку с полным набором полевого хирурга. Напоследок, с другого склада увёл «МГ-42» с патронами, у меня этой «мясорезки» нет, потом двадцать противопехотных мин-«лягушек» и огнемёт модели «41». Пусть весит всего восемнадцать килограмм в снаряжённом состоянии, но я и запасные баллоны с горючей смесью взял, им может пользоваться и один, вроде меня. В принципе всё, основная масса занята именно боеприпасами к оружию. Остался миномет, в принципе тоже нужен, но добуду, когда наш полк двинут на фронт. И место накопиться.

Дальше не сразу, а в полночь покинул расположение складов, долго покинуть незаметно не мог Варшаву, теряя драгоценное время, что злило, но к счастью взлетел с дороги. Ну а дальше знаете, повредили двигатель стрелковым оружием, три-четыре попадания, думаю, но «мессеру» этого хватило. Пока же вот на «Шторьхе» летел, с тревогой поглядывая как росла температура двигателя, датчик показывал. Пролетел полную дальность машины, примерно триста восемьдесят километров, и сел на полевой дороге. Половину пути преодолел. Вокруг на два километра видно всё, так что незаметно не приблизиться. Одежда за два с половиной часа высохла. Поэтому обувь сменил, и заправив самолёт, стал обслуживать, пытаясь найти причину отчего мотор греется. Однако визуально всё в норме. Чёрт, опасно лететь дальше и четыреста километров до окраин Москвы осталось. Рискнул, снова на взлет и дальше потянул. Движок уже остыл, за полчаса температура спала до нормы. Так и тянул. Пролетел километров триста, температура так и держалась, но в красную зону стрелка не переходила, поэтому я удивился, когда машина дёрнулась, и винты резко встали. Я даже решил, что в меня попали, закрутил головой, высматривая советские истребители, но небо было чистое. Не с земли били, подо мной уже три минуты как сплошные зелёные верхушки леса. Летел, чуть не цепляясь колёсами шасси за эти самые верхушки. Впрочем, похоже движок стуканул, клина дал, раз так резко винт встал, чуть не разлетелся. Так что тут высматривать не советские истребители нужно, а как оказаться на земле без повреждений. Скорость падала, я чуть ручку на себя, самолёт приподнялся, пока скорость есть и левее рассмотрел лесное озеро, довернул туда и уже конкретно сломав верхушку дерева на опушке, врезался в озеро. Ох и тучу брызг поднял.

Удар ошеломил, но жив и цел. Быстро отстегнув ремни, я открыл дверцу. С трудом, хлынувшая вода не давала выбраться. Хлопнув себя по лбу, убрал самолёт в хранилище, оказавшись в воде, и поплыл к берегу. Там уже нащупал дно и выбравшись, сидя на песчаном берегу, у камышей, захохотал:

– Чёрт, как же не везёт в эти сутки мне на самолёты.

Ну а пока я выжимал многострадальный лётный комбинезон, с трудом сняв сушил обувь и портянки, то вспоминал одну встречу в Риме. А мне там повстречался итальянский офицер-инвалид, ноги не было. Из ВВС он. Мы в ресторане познакомились. Я тогда озаботился поиском подходящего гидросамолёта. Пока в теории, найти нужную модель. Но я для моего хранилища они все тяжёлые, и я искал лёгкий гидросамолёт с большей дальностью. Сами знаете, как летать ночь и искать места посадок. Мне везло, но бывает и разбить можно, а посадка на воду, всё же ночами полегче будет. Вечер, через три часа я собрался покинуть Рим, как стемнеет, ждал очередного заказа на вынос, большую порцию пасты на десятерых, а тот один за столиком сидел, похоже ждал кого-то, так что оставив девчат, подошёл к нему, представился, испросив разрешения сесть. Получил, вот и озвучил причину интереса к нему:

– Понимаете, я любитель авиатор, и желаю присмотреть себе гидросамолёт, поплавковый, одномоторный. Основное желание к нему, предельно малый вес и большая дальность.

Тот задумался, и пожал плечами, сказав:

– Не могу припомнить из гражданской линейки самолётов подходящий вам аппарат.

– Военная тоже подходит.

– А, ну тогда катапультный разведчик «Ро-сорок три». Я на таком летал. Масса пустого полторы тонны, при полной загрузке тонна девятьсот. Скорость крейсерская двести пятьдесят, а дальность полторы тысячи километров.

Так и думал будет рекламировать что-то из моделей своей страны, не удивил. Но слушал внимательно описание биплана. Да, честно скажу, заинтересовал. Похоже это действительно то, что мне надо. Пусть большая часть машин базируется на кораблях итальянского флота, добыть такую я не против. Один большой поплавок и два мелких по бокам. Двухместная. Нормальная машина. Также обсудили другие самолёты, но итальянец, среди британских, французских и американских гидросамолётов ничего подходящего назвать не смог, и рекламировал именно свою машину. К слову, итальянского я не знал, на немецком тот очень плохо говорил, но хорошо знал английский. Я тоже владел им на высоком уровне, на нём и общались. Похоже предложение того действительно лучшее из возможных. Правда, тот добавил, что у японцев гидросамолётов каких только нет, на любые случаи жизни, но он сам с ними дела не имел, только слышал, и помочь ничем мне не может. Тут как раз дама подошла, которую и ждал мужчина, похоже романтический вечер при свечах ожидался, так что я попрощался и вернулся к своему столику. Я про этот гидросамолёт вспомнил, когда обе машины разбил. Жалел в Риме, что места нет, поискал бы эту модель, а теперь место есть, две тонны в хранилище свободно, как оба немецких связных самолёта потерял, да только где я, и где Италия. Однако заметку сделал всё же добыть тот гидросамолёт, иметь его в запасе всё же стоит. Это конечно не «Каталина» с санузлом на борту, но тоже неплохо.

Пока же прибрал обувь и комбинезон, влажные, сушить надо, переоделся в свою форму, с наградами, документы в кармане, личное оружие в кобуре, всё, офицер Красной Армии, и двинул к опушке. Кстати, пару костяков видел в истлевшей немецкой форме. А потом и нашего. Его похоронил. Убрал хранилищем землю и сложил вниз, прикрыв землёй. Двигался осторожно, поглядывая под ноги, тут ожесточённые бои шли, мало ли мина? Сам я аварию потерпел недалеко от Калуги, собственно её уже пролетел стороной. До летних лагерей полка километров семьдесят по прямой, на мотоцикле доеду. Так что найдя свободное место в лесу, достал «Шторьх», решил глянуть как сильно он пострадал. Вода хлынула через открытую дверь. А я выругался. Надломились стойки и одно крыло переломилось. Ну чинить не буду, лучше новый добуду. Так что оставил его, и двинул прочь, иногда переходя на бег. Нашёл звериную тропу, вот и ускорился. Нужно найти опушку или лесную дорогу. Хм, судя по лесу и следам, охота в этих краях знатная. Надо будет после войны тут побывать. Почти час потратил пока не выбежал на лесную и укатанную дорогу. Судя по следам тут часто ездят. Так что достал мотоцикл, оседлал, но запускать мотор не спешил. Я же в командировке. Достал вещмешок со своими вещами, за спину его, планшетка на боку, так что ударом ноги запустив ещё горячий движок, бак полный, заправил после прошлого использования и покатил по дороге, не особо спеша. Тут не погоняешь.

Я только через два часа, к половине второго выбрался из леса. Уже сориентировался и покатил дальше. А по пути повезло, встретил автоколонну, а это нашего полка, везли что-то, так что обогнал, убрав мотоцикл, остановил, те со складов железнодорожной станции катили, и вот так доехал с колонной до наших летних лагерей. Знаете, честно предполагал, что руки крутить будут, арестуют или ещё что. Да найдут причину. Однако нет, меня встретили нормально, даже хорошо. Закрыли командировку, и я снова принял под командование свою роту. Офицерам штаба полка подарки раздал, швейцарский шоколад. Мол, трофеи. Особисту с изюмом досталось. Комполка и комиссару так подарочные наборы. Сам подивился, когда их впервые увидел. На коробке шахматная доска нарисована, а внутри шоколадные фигурки для игры в шахматы. Тут фигурки в игре действительно едят. Фирма «Нестле» выпустила. Я два десятка таких коробок купил, больше в магазине не было, двух цветов фигурки, белый и чёрный шоколад. Не знал, что белый уже выпускают. Так что дальше потекла служба и учёба. К слову, да я не одарён как музыкант, может другие попаданцы одарены, на слух любую мелодию наиграть могут, петь божественными голосами, но мне это не дано. Зато раскрылся как рассказчик, когда я перечитываю приключения разных писателей, собирается вокруг меня немало слушателей. Я и сам не знал, что так могу. Если бы в госпитале Астрахани не упросили попробовать, так и не узнал бы. Так что вечами вокруг меня аншлаг.