Игрушка для подонка (СИ)

Глава 25

Неверяще покачала головой.

Провела ладонями пор его плечам. Встала на носочки и медленно прикоснулась к его губам.

— Спасибо.

Боже. Я сама его поцеловала…

Волков опустил руки на мою талию, прижал к себе…

Но я отстранилась.

Щеки пылали от нахлынувшего смущения. Развернулась и медленно пошла к палате. За спиной я слышала шаги парня, и чувствовала, что это придает мне сил.

Надюшу уже переложили на ее кровать. Но я не смогла сразу понять в сознании она или спит. Бинты все еще закрывали ее глаза.

Подошла ближе к кровати, и прикоснулась к прохладной руке сестрички. Она сразу сжала мою руку в ответ. Правда это было едва заметно. Видимо силы к ней еще не вернулись.

Прикусила, губу, стараясь сдержать слезы.

Медсестра ставила ей капельницу. А два врача стояли в стороне, листая какие-то бумаги.

— Итак, — тот самый мужчина, который оперировал Надющу, подошел к кровати. — Мы провели обследование. И по полученным результатам могу сказать, что операция прошла успешно.

Шумно выдохнула и прикрыла глаза.

— На весь постоперационный период Надя будет лежать в этой палате. Потом ее переведут в обычную…

Заметила, как Стас нахмурился. Он подошел к врачу и что-то тихо ему сказал. Мужчина покачал головой, и Волков вновь что-то ему ответил. Врач кивнул, соглашаясь, и только после этого Волков опять отошел к стене.

— Надя будет в этой палате на весь период лечения. Потом ее переведут, в реабилитационное отделение.

Удивленно взглянула на парня. Зачем он заставляет врача нарушать правила? Это не правильно.

Но Волков и бровью не повел. Он так и продолжал стоять в сторонке, скрестив руки на груди и внимательно слушая доктора.

— Давайте я вам сейчас подробно расскажу про лечение. Пока что Надя останется провести в повязке. Не долго. Мы будем регулярно ее осматривать, чтобы вовремя ее снять. Мы будем наблюдать за швом.

— Я теперь буду как Франкенштейн? — тихо спросила Надюша. В ее голосе звучали слезы. И я крепче сжала ее руку.

— Нет, что ты. Шрам будет заметен лишь первое время. А через пару лет его и вовсе не будет видно под волосами. Но вот от слез тебе сейчас лучше воздержаться.

Надюша всхлипнула, а я… Я хотела по привычке погладить ее по голове, но не решилась.

— А что со зрением? — голос мамы прозвучал приглушенно.

— Зрение не пропало. Постепенно оно восстановится, но пока не могу точно сказать насколько процентов. Главное выполнять все предписания врачей, и делать задания реабилитолога.

Надюшка кивнул, и ее губы слегка сморщились.

— По поводу лечения…

Врач начал рассказывать, какие медикаменты, с каким интервалом и продолжительностью будут давать Надюше, а я смотрела на свою маленькую сестричку и тихо плакала.

Слезы не желали останавливаться. Вот только я изо всех сил старалась не издавать ни единого звука, чтобы Надюша не услышала.

Врач рассказал о лечении, и сказав, что позже еще зайдет, вышел из палаты.

Волков последовал за ним.

Некоторое время в палате стояла полная тишина.

Взглянула на маму. Она точно так же как я беззвучно плакала. Вот только в этот раз на ее губах была едва заметная улыбка, а глаза уже не выдавали такое безнадежное отчаяние.

Сквозь слезы мы с мамой улыбнулись друг другу.

— Получается, мне теперь не надо будет носить те уродские очки? — спросила Надюша и мы с мамой тихо рассмеялись.

— Не придется, — мама пошла к кровати.

Мы обе стояли по разные стороны кровати и держали эту маленькую, но такую сильную девочку за руки.

— Теперь все изменится, — с улыбкой прошептала, глядя как Надюшины губы растягиваются в счастливой, но усталой улыбке.

— Главное делать все, что говорят врачи.

— Я буду, — уверенно сказала сестричка. — А мне можно будет посмотреть мультики? Ну, потом… Ребята в школе говорили, что это очень интересно. Особенно в кинотеатре.

Под конец Надюшин голос был едва слышен. Улыбка тоже сошла с ее лица.

Я взглянула на маму, она с сочувствием смотрела на сестру.

Аккуратно сев на край кровати, мама погладила Надю по руке.

— Доченька, — ее голос звучал хрипло, надломлено, но она старалась это скрыть. — Впереди у тебя будет очень не простое время. Придется долго лечиться

— Но мне ведь уже сделали операцию. Значит я здорова. Или нет?

— Да, но не все так просто, — мама сделала глубокий вдох. — Тебе придется некоторое время лежать в больнице, чтобы окончательно поправиться. А потом мы поедем в другое интересное место. Где надо будет пройти реабилитацию.

— Это больно?

Мама взглянула на меня, а я… Я пожала плечами, потому что не знала, как это будет происходить.

— Это сложно, — нашлась она с ответом. — Придется много работать. Но если ты будешь делать все, что говорят врачи — очень скоро сможешь посмотреть мультики.

— В кинотеатре?

— В кинотеатре, — улыбнулась мама.

— Это хорошо. Я буду очень стараться, — голос Надющи стал тише, спокойнее.

Она зевнула, и слегка причмокнула губами.

Улыбнулась, глядя с каким умиротворением она засыпает.

Мы с мамой вышли в коридор.

— Алис, как нам отблагодарить Станислава? Он так сильно нам помог… Эта больница, и лечение, это ведь так дорого.

— Не знаю. Он не говорит. Я сказала, что верну ему все деньги, но он отказался.

— Вы встречаетесь?

Мамин вопрос заданный спокойным голосом, вызвал целый тайфун у меня душе. Стало стыдно, неловко. Но я почему-то не смогла сказать со всей уверенностью, что мы вместе. Я помню наш разговор в ванной. Каждое слово запечаталось в моей памяти.

Но почему-то я не могла в это поверить. Боялась. Но очень хотела, чтобы это оказалось правдой.

Не знаю, что со мной происходит. Я словно сама себе перечу. Мысли идут против чувств. Факты, упираются в выдуманные сомнения. И так по кругу, Раз за разом, стоит только подумать о Волкове.

— В любом случае, я не могу просто так оставить его доброту.

— Я тоже, — едва слышно прошептал.