На парковке позади кинотеатра «Новый мир» стояла, по крайней мере, дюжина полицейских машин. Толпа любопытных увеличилась, а число фургонов и репортеров за прошедший час удвоилось.
— Извините, — произнесла девушка лет двадцати пяти, обращаясь к механику, который стоял чуть в стороне от толпы зевак, лениво разглядывая полицейских и журналистов. — Вы случайно не знаете, что случилось? Угнали яхту?
Говорила она с акцентом уроженки Среднего Запада, возможно штата Миссури или Висконсин.
Механик хмыкнул, удивляясь наивности девушки, и повернул к ней голову.
— Вряд ли угнанная яхта могла заинтересовать столько копов и телевизионщиков… Даже в Лос-Анджелесе такое невозможно.
Глаза девушки округлились.
— Думаете, кого-то убили?
В ее голосе послышалось волнение.
Выдержав паузу для пущего эффекта, механик кивнул.
— Да. В последней лодке в самом конце причала.
Девушка привстала на носках, стараясь разглядеть злополучное судно, но ничего не увидела, кроме затылков стоящих перед ней зевак.
— А тело оттуда уже вынесли? — спросила она, вертясь на месте в тщетных попытках что-нибудь разглядеть.
— Вряд ли.
— А вы давно здесь стоите?
Механик снова кивнул:
— Давненько.
— Интересно, что же все-таки случилось?
Механик помнил, что где-то читал: большинство людей смерть завораживает. Чем больше жестокости и крови, тем любопытнее они становятся и тем настойчивее пытаются взглянуть на смерть хотя бы одним глазком. Ученые считают, что всему виной примитивная тяга к насилию, которая живет в человеке на уровне инстинктов. В одних она спит, а у других то и дело вырывается наружу. Некоторые психологи утверждают, что причина тому — в желании человека понять, что такое на самом деле смерть и что его ожидает после нее.
— Я слышал, что ему отрубили голову, — сказал механик, проверяя, насколько развито у девушки нездоровое любопытство.
— Ух ты! — еще больше возбудилась та.
Девушка снова приподнялась на цыпочках и вытянула шею, как суриката,[14] стараясь заглянуть поверх голов зевак.
— Насколько мне известно, — продолжал тем временем механик, — повсюду на лодке — кровь. Ужас какой!
— Матерь Божья, — прижав ладонь ко рту, произнесла девушка.
— Добро пожаловать в Лос-Анджелес.
Несколько секунд на ее лице сохранялось отвращение, но затем девушка увидела полицейского, стоящего невдалеке от нее. Она запрыгала на месте, словно маленькая девочка, которой сказали, что скоро ее впервые в жизни повезут в «Диснейленд».
— Тут коп. Давайте спросим у него.
— Нет. Моя работа уже окончена. Теперь мне пора уезжать.
— Поверить не могу, что вы совсем лишены любопытства.
— Не думаю, что коп знает что-нибудь такое, чего не знаю я.
Девушка нахмурилась странным словам, но, кажется, не придала им особого значения.
— Ну, тогда я сама у него спрошу. Мне интересно.
Механик в последний раз кивнул и смешался с толпой.
Девушка протолкалась к полицейскому.
Ни она, ни кто-нибудь другой не заметили крошечных пятнышек крови внизу на брюках механика.