Игры Сталина 1955

Глава 5 Шаги другого мира. Часть II

(…из неизданных мемуаров Рожкова Н. Е., хранящихся в его семейном архиве. Запись из 1962-го…)

В моём восприятии — Молотов (так и не ставший пока (или навсегда?) тут «снова Пермью») 50-х «этого СССР» — какое-то эклектичное сочетание той старой Перми, которую я и близко не застал в 21 веке, множества железобетонных и кирпичных новостроек с прочими инфраструктурными элементами типа авторазвязок и нового моста через Каму и предприятий одного из важнейших «кластеров» микроэлектроники. Также, как и тогда, вскоре после войны, была построена мощная Камская ГЭС. Т. е. «полузабытая уральская старина родом чуть ли не с петровских времён» плюс сосредоточение самого передового (и при сём массового в смысле проявлений!) научно — технического прогресса в мире и инфраструктура вокруг.

Хотя местами старине приходится уступать козырные места, как той же городской эспланаде, которая, как я понимаю, появилась тут раньше — в связи с появлением автомоста через Каму.

Буквально в течении двух лет поэтапно (с возведением на части освобождаемого пространства 16-этажных высоток и «правильным озеленением»), но очень быстро была произведена расчистка места под эспланаду кварталов малоэтажной застройки в долине малой реки Пермянки.

Облик города тут (уж не знаю, видимо волей случая) стал напоминать мне тот, который я помнил из 21 века…

В магазинах, с каждым годом всё больше, наличествует энное число предметов разнообразного назначения из пластмасс. От обычных пакетов и кружек до корпусов бытовых механизмов и домашней мебели. Мне очень нравятся лёгкие, не боящиеся дождя лёгкие пластмассовые стулья, прикупленные нами на крытую веранду, пристроенную с внутренней части нашего семейного гнёздышка в СССР — коттеджа в бору за Камой.

Понятно, почему так случилось — новые вложения в химпромышленность СССР после войны сказали своё слово. Итогом чего стало не только массовое производство повышающих урожайность калийных, фосфорных и азотных удобрений, но и сопутствующее производство, дающее удобные и практичные предметы быта.

Как и вложения в инфраструктуру, тянущие за собой многие отрасли промышленности, как то самое пресловутое строительство множества автострад и развитие автопромышленности, ориентирующейся на большой внутренний рынок СССР, частично — ближайших соседей на нашей западной границе и азиатских стран, примыкающих к Союзу. Дальше — всё занято США, Францией и Великобританией. Германский автопром, как и вся их промышленность, едва начал приходить в себя к началу 50-х после известных событий конца 1942-го. Японцы — примерно в том же состоянии. И их развитие идёт в известных пределах, заложенных ранее «Антигитлеровской коалицией».

В обеих главных странах разгромленной «Оси» до сих пор находятся контингенты стран-победителей. И, возможно, данное положение сохранится ещё на десяток-другой лет. Как минимум. Выигравшие вторую мировую не горят желанием что-то менять. Особенно учитывая то, что переговоры на данную тему так и не начались, несмотря на робкие (хотя и озвучиваемые вслух) намёки немецкого и японского парламентов.

Я думаю, что стратегия в данном вопросе такова — «пока не сменится целое поколение, а лучше целых два».

Чтобы не давать взрасти семенам реваншизма, которые могут посеять проигравшие, но оставшиеся в живых.

Их дети и дети их детей вырастут в состоянии «мягкой оккупации».

То самое — «платить и каяться». Хорошо, что только в этот раз от СССР не слышно идиотских причитаний про интернационализм.

Пусть германские фашики и японские самураи радуются, что им сохранили формальную независимость.

Нет ГДР, нет ФРГ. Есть переименованные для благозвучия «зоны контроля» (не оккупации) СССР, ВБ и США. Так же и на территории джапов.

…Когда сменятся поколения… и уйдёт в могилу с её носителями личная память о поражении большинства проигравших… только тогда они смогут на что-то рассчитывать в плане освобождения от ограничений, наложенных на них победителями.

Наверное, так будет лучше для всех.

Вспоминая август 1940-го, мне на ум приходит сравнение старого собственного восприятия СССР через призму тех статей в «электронной подшивке ТМ».

Ну вот, «этот» СССР немного больше походит на тот образ, который рисовался там!

«Здесь» намного больше народу — того, который называют цвет нации. Реально. Огромный пласт вполне себе патриотичной (а не тех гнид с фигой в кармане и дрочем на Пиндостан, что я оставил в 2018-м) интеллигенции, множество убеждённых коммунистов и комсомольцев (будущая смена!), не полёгших, как тогда, на войне.

Слава советскому ядерному оружию и лично товарищу Сталину!

…Я, конечно, утрирую так и глумливо шучу в своей мемуарной вероноподданической агитке, но, тем не менее, такие мысли меня посещают — те, кто мог привести СССР к коммунизму или хотя бы реально к крутому, «человеко-ориентированному» варианту социализма, «тогда» сложили головы за его право быть. Право, которое проср?ли их потомки в оставленной реальности.

Стоит отметить, что массовое производство принципиального нового типа средств развлечений (даже телевизоры воспринимались как «просто личный кинотеатр дома да ещё и с новостями, как по радио, но с картинкой») вызвало большую дискуссию не только за границей, но и в советской прессе. Каким-то, видимо административно-политическим:-) решением, эту дискуссию не направляли, и не пресекали, отчего осмелевшие от вседозволенности:-) советские журналисты и неравнодушные граждане высказались на тему электронных игр сполна!

А обсуждать было что… как появление электронных игр (в классах электровычислителей в школах, ВУЗ-х, домах и дворцах пионеров, и вскоре в семьях, смогших потратить несколько ежемесячных бюджетов на телевизор и максимально удешевленную по сравнению с М-7 игровую приставку), как и безумие школоты обр. 1955-го и множества людей постарше в столпотворениях в магазинах, торгующих телевизорами, куда завозили первые партии игровых приставок (с одним игровым картриджем в комплекте)… всё это я наблюдал лично.

Мне, росшему с первых лет жизни рядом с несколькими ПК и интернетом дома, были памятны рассказы отца о его сильнейших впечатлениях в 80-е и о начале 90-х про множество (появившихся тогда в СССР и позже) советских (клоны ZX, Корвет, УКНЦ, Агат и пр.) и зарубежных (ZX, MSX, NES/Dendy, Commodore, Sega MD, SNES) компьютерных платформ, которые фактически были прообразами воссоздаваемых сейчас, но, я уверен, те отцовские впечатления и ощущения и близко не походили по своему накалу к тому ажиотажу, что наблюдал лично здесь.

Люди, которые только-только привыкли к радиоприёмникам и радиолам и стали привыкать к телевизорам и магнитофонам, тут же сразу же, получили удар (в хорошем смысле) весьма мощной игровой консолью и ещё более навороченным 8-разрядным ПК (сделанными с учётом уроков иного будущего), с большим количеством качественного и «вылизанного» софта и массово!

Сумасшествие, да и только. Везде… у нас, в Европке, в США, по всему миру!

Именно так мне и мечталось одарить этот мир электронными играми и платформой для них… массово, дёшево и как можно быстрее.

Советское государство, преследующее свои цели (не упустить сей аспект НТР — в микроэлектронике) вложилось заранее и создало, используя подсказки из будущего, новую отрасль, которая через 15 лет после моего попадания в прошлое выдала массовую и пригодную для создания 8-разрядных бытовых ПК элементную базу. Всё необходимое для сего старта сделали НИИВТ, МЗЭТ, другие предприятия НКЭП. Ну и (в разрезе игрового софта) кооператив.

…Достаточно было одной семьи в подъезде какой-нибудь из новеньких пятиэтажек или среди владельцев комнаты на этажах пока ещё множества домов «коридорного» типа, имевшей телевизор, к которому была докуплена приставка, чтобы такие люди становились объектом локального сумасшествия и паломничества. Чему способствовали, как мне кажется, более тесные отношения между соседями по жилью в советском социуме, чем те, которые, как мне думается, были в 70-е — 80-е моего прошлого.

Какое число геймпадов-джойстиков («игровых манипуляторов», согласно советской официальной терминологии) был сломано в первый год, история умалчивает. Но начало регулярных поставок в магазины радиотоваров периферии к приставкам и М-7 (последние, в отличие от игровых консолей из-за цены и более высокого «порога вхождения», первоначально были менее распространены) оказалось очень кстати.

На чёрном рынке приставки продавали по цене, в 5–7 раз превосходящей официальную. И ведь искали и брали даже там!

Множество прогулянных уроков и даже опозданий на работу, куча советчиков, «помогайл» и просто зрителей, столпившихся около игровых агрегатов, к которым счастливые владельцы устанавливали очередь из приятелей, друзей и подружек не только школьного возраста…

70 тысяч телевизионных игровых приставок и свыше 300 тысяч игровых картриджей к ним, проданных в СССР в рознице до конца 1955, было каплей для утоления жажды интереса населения к забаве новых времён.

Но этой капли хватило для того, чтобы страна массово узнала и лично увидела, что это такое — «электронные игры»!

На следующий год предприятия НКЭП выдали 400 тысяч игровых консолей (из которых около половины ушло на зарубежные рынки), а наш кооператив трудился не покладая рук.

Люди жаждали (и получали!) новые игры. У нас появились первые конкуренты, появлению которых, с весны 1956 мы способствовали сами, выпустив SDK по разработке игр и книгу-энциклопедию «Создание электронных игр» с раскрытым исходниками «Цветных линий» на ассемблере для ИС1954МП8−1, а также примерами множества компактных высокоскоростных процедур наподобие опроса портов игровых манипуляторов, работы со списками аппаратных спрайтов, регистрами размещённых на основной плате обеих платформ звуковой и видео микросхем и т.п.

Но, помимо социального и технического аспекта нового мирового увлечения, которое лишь будет расти и шириться по охвату в ближайшие десятилетия, имелось и довольно забавное «непонимание в головах ответственных товарищей» насчёт действительно некоторых весьма сомнительных сторон новой забавы.

И это были не только недовольные учителя…:-)

Я точно знаю, что инструкторы по идеологии райкомов были в некотором раздрае. Родное советское государство никак не пыталось регулировать сие сумасшествие. И даже всячески «потворствовало» ему.

Но лично меня сие коснулось очень оригинальным образом. Звонок из Москвы на мой рабочий телефон в НИИВТ соединил меня с тем, кого после той давней встречи с академиками из «20+» я видел «от случая к случаю» — на некоторых официальных празднествах в Кремле и в АН СССР, где дружелюбно раскланивались и немного говорили «за жизнь».

Михаил Александрович Шолохов.

Я так (по текущий 1962-й, когда набираю эти строчки) точно и не знаю, как он использовал «знания о будущем». Как в своей и без них успешной писательской карьере (которая двигалась хорошо с новыми произведениями о годах «этой» войны), так и в его работе в правлении Союза писателей СССР. Но, полагаю, как-то использовалось, и даже, при желании я мог бы узнать, что да как, но… сие было крайне далеко от моих интересов.

С Толстым, да прибудет он в Силе, вышло очень удачно, да… но там — другое. Сплетённое с личной заинтересованностью и прямой выгодой. Желание, чтобы великая киносага здесь вышла раньше и была создана именно в СССР плюс заботы о кинокарьере жены плюс необходимость после ухода в вечность Алексея Николаевича продолжить развитие франшизы с «опорой на его черновики и наметки»:-)

Но то, что Шолохов как-то рулил более «идеологически заряженными» вещами со своих писательских и административных высот, несомненно. И звонок это дал понять. Возможно, что даже тот, кто в Кремле, «держал руку на пульсе» и через Шолохова направлял дискуссию в советских СМИ.

После приветствий и обмена новостями я услышал:

— … Никита Егорович, глянь на досуге Литературную Газету, номер такой-то статью такого-то.

Я черкнул данные в настольном перекидном календарике — … что там, Михаил Александрович?

— По вашей части… насчёт всего этого шума вокруг творения вашего НИИВТ-а… игрового… есть предположение, что тема требует обсуждения, которое советскому читателю будет небезынтересно и поучительно даже где-то. Я в редакции намекнул, что точка зрения, представленная у них, может быть крайне узкой… и будет лучше, если они получат ответ от идеолога перспективной техники.

Слова «игровой» и «перспективной техники» хорошо и сразу очертили мне тему, но в тот момент я решительно не понимал, причём тут Шолохов и «Литгазета».

Пообещал, что буквально через час, во время обеденного перерыва на работе, загляну в институтскую библиотеку и ознакомлюсь с указанной статьёй в указанном номере и перезвоню Шолохову с уточнениями о потребном «Литгазете» ответе.

Статья, как ни странно, ничем не меня удивила. Именно такого я подсознательно и ждал. Всё таки, благоволение высших Кремлёвских сфер ко мне лично, ресурсы и верховная воля, поддерживавшая развитие советской электроники в «ускоренном варианте», не распространялась на 100% огораживание от партийной и прочей критики «новых веяний», тем более бурчание и недовольство от многих насчёт того, как вредно влияют игры на ТВ-приставках на подрастающее (и не только) советское поколение наблюдал лично с первого дня массовых продаж игровой платформы в советской розничной торговле.

Перезвонив Михаилу Александровичу, я услышал кое-какие пояснения и узнал некоторые пикантные тонкости.

Лелеемую и пестуемую мной (и не только мной) платформу пнул «знатный представитель советских философов».

Увы, человек не был из числа тех, кто ещё в 1941-м узнал в составе «20+» «главную тайну СССР». Да, товарищи Деборин и Митин. Эти, хотя и были в курсе о многом, благоразумно не лезли ни с каким (как «-», так и «+») мнением сюда.

«Наехал» на электронные игры некто Максимов Александр Александрович.

Пикантной тонкостью было то, что человек, посылавший статьи в «Литературную Газету» уже не раз отличился разгромным стилем насчёт следующего:

Критикой теории Эйнштейна, критикой кибернетики, сейчас вот насчёт электронных игр прошёлся.

И если в первый раз ему отвечал сам Фок (тот самый, из «20+», один из лучших ещё на 1941-й наш специалист по квантовой механике и теории относительности, осознавший тогда, какое место она занимала в 21 веке…), насчёт кибернетики Максимова «затюкали» целой толпой (в том числе, как я с удивлением узнал, и с участием Лебедева и Брука… определённо что-то в научных кругах прошло мимо меня…).

Но, высшая власть, полагаю, смотрела на всё подобные научных схватки разумно, т.е. не вмешивалась.

А человек, видимо, не угомонился.

Сейчас вот «ответ держать» придётся мне.

Любопытно только — почему все они используют такую далёкую, казалось бы, от научных дел «Литгазету»?

Я так и спросил у Шолохова.

И вот тут выяснилась вторая пикантная новость. Помявшись, знаменитый литератор просветил меня насчёт некоторого момента, на который мне ранее, видимо, было бы начхать с высокой башни. И было бы так и дальше, если бы тема не коснулась обожаемого мной игростроительства.

Где-то после войны, по желанию самого ИВС (чтобы остренькие академические дискуссии не кисли внутри специфической и не читаемой широкой публикой научной прессы?) он устроил в «Литгазете» этакое «контролируемое оппозиционное издание».

Ну, «оппозиционное» — это я преувеличиваю. Скорее официально разрешённое для подобных тем.

Вскоре после войны, с подачи Сталина, «Литературка» стала не только литературной, но и политической газетой! С заездами во внутренние и международные дела…

Народ, присутствовавший на той высшей писательской тусовке с участием ИВС, услышал невероятное:

Мол, вся наша пресса так или иначе выражает официальное мнение. А «Литературка» могла бы стать неофициальным органом, где разные темы можно ставить резче и даже мнение газеты и печатающихся в ней сможет расходится с официальной точкой зрения!

Ух-ты… многое встало после такого пояснения на свои места. Имевшие место быть партийные острые дискуссии — это было другое. Здесь же руководство СССР устроило «отдушину» для желающего «чего-то такого этакого» из числа простого народа, для недовольных их числа элитки и прочих «несогласных».

Поговорив ещё с тем, кто, видимо доносил до меня известно чью волю, я пообещал ему перечитать внимательно критическую статью второй раз и выдать в течении пары недель ответную.

«Обязательно опубликуют. Всё как есть, без купюр, всё как вы сочтёте нужным. Нам положительно необходима подобная дискуссия…» — пообещал мне Шолохов…