(…из неизданных мемуаров Рожкова Н. Е., хранящихся в его семейном архиве. Запись из 1962-го…)
Игры наподобие военной стратегии «Битва за Смоленск — 1941» и многочисленные аркады в духе приснопамятной нашумевшей «Бей фашиков!» (чем именно авторы конкретных тайтлов предусматривали по разному, хехе) обеспечили хорошее идеологическое прикрытие «чуждому явлению».
Хотя мои некоторые первоначальные опасения, как мне казалось — на фоне некоторых действительно появившихся в партийной и союзной прессе гневных статей, стали подтверждаться.
Но… слишком массово (выпуск приставок и персональных вычислителей, как я уже упоминал, возрастал) народ резался в игры и весьма одобрительно на процесс смотрели с самых верхов, осознававших, что одна из граней начинавшейся (и неизбежной!) цифровой эры страны и человечества и есть эпоха всеобщего умопомешательства в хорошем смысле этого слова на электронных развлечениях.
Оттого противодействия по партийно-идеологической линии не случилось.
Да и «чуждым» самое явление электронных игр тут было очень трудно назвать. Место происхождения здорово помогало и само по себе — приставки, вычислители и игры не проникали (как в прошлом моего мира) из-за границы. Законодателем мод тут были мы — новинки были советскими!
Да и время уже было такое… фактически несколько десятков лет человечество получало «от науки и техники» что-то новенькое.
Кино, радио, патефоны, автомобили в начале века.
Чуть позже — телевизоры и магнитофоны.
И вот теперь — электровычислители, игровые приставки и развлекательный софт для них.
И все это — массово.
Партия, разумеется, сочла, что лучше «примкнуть и возглавить», чем противодействовать. Особенно если её рулевые имели «опыт послезнания»:-)
И, в целом, как мне кажется, за прошедшие к тому моменту после войны полтора десятка лет Советский Союз, всё больше ушёл от той траектории развития, которая была в «ином» прошлом.
Верхушки СССР и США получили и реально без кавычек творчески переосмыслили и использовали опыт некоторого объёма информации о «ином ходе истории», случившемся неизвестно где.
Дольше прожил Сталин.
Страна понесла меньше потерь в войне.
Сформировалась иная конфигурация послевоенного обустройства мира.
Затормозился распад старой колониальной системы.
И моё «иное» прошлое всё реже цепляло меня напоминаниями в окружающем «здесь».
Впрочем, вскоре после смерти Сталина в 1958-м, случилась одна любопытная история, которая длится по сей день и я до сих пор не могу сформировать окончательного мнения насчёт того, что занимало умы конспирологов «там», и, возможно, лет через 20, возникнет в подобном духе и «здесь»…
Август 1958. Москва. Лубянка. 8-е «информационное» управление ГУГБ НКГБ СССР. Рожков Н. Е.
Не часто «бегал в гости» к бывшим сослуживцам. Но в этот раз надумал без сомнений. Уж очень случай был… неординарный.
Можно было бы обойтись телефонным звонком, как и «до», но… всё же Поташнику, как я полагал, по долгу службы (ему) было полезным лично выслушать мои впечатления от незапланированного полётика в Европу на авиалайнере прилетавшего в СССР по скорбным делам, связанным со смертью ИВС, известного толстосума/политика, поддерживавшего со времён Рузвельта многие из официальных и деловых связей между странами.
Да и невежливо обойтись звонком (пусть и по защищённой линии), если есть возможность заглянуть «на огонёк» в столице. Тем более, давно уже не виделись.
— … Вам к кому, гражданин?
Молоденький дежурный сержант госбезопасности на внутреннем посту, отделяющим сектор 8-го управления от остальной части известного комплекса зданий на Лубянке, пристально смотрит на меня.
На одном (который телевизионный) из двух экранов перед ним я уже точно секунд 10 фигурировал, пока по длинному, Г-образному коридору шёл к КПП. Такая система наверное, с пятилетку, как тут работает.
Пристальный взгляд сержанта был словно с плаката. Не-е, ему понятно, что раз первое КПП в здание прошёл, то не кто попало, но всё равно…
Пару годиков тут не был и уже забыли, хехе. А, нет… новенький служивый, точно. Не помню такого.
Я кладу к нему в окошечко заранее извлечённый советский паспорт и слегка потёртый пропуск, действующий (с продлениями) ещё с осени 1940, с времён тогда ещё «8 — го отдела», появившегося в структуре ГУГБ после явления в мир попаданца.
Тончайшее движение лицевой мимики выдаёт лёгкое удивление сержанта.
Ага. Отметил похоже, что, судя по номеру и дате, пропуск выдан ещё в те времена, когда сам он под стол пешком ходил.
Молод еще, салага! Попаданец тут все закоулки и первый состав помнит! Все ради меня прекрасного и завертелось.
Новенький сотрудник медленно (уверенно предполагаю, что он ловок с пистолетом, но с местными «компами» ещё пока на «вы»), поглядывая на клавиши, вбивает одним пальцем фамилию в строке поиска софта на ещё более новеньком 16-разрядном вычислителе и, удерживая меня в поле зрения, бросает взгляд на экран монитора.
Понты, конечно, но уж 8-е то «информационное» управление ГУГБ может себе позволить юзать свеженькие, пошедшие весной в серию М-8! Я даже знаю, что за софт там стоит… с цифровым изображением, что на экране, которое сличал сейчас сержант с фото на пропуске и моей рожей в натуре.
АРМ «Ведомство». Модуль «Кадры». Версию 1.0 с сетевой поддержкой для силовых ведомств. В июне один из отделов НИИВТ сдавал заказчикам… многое за год перед запуском в серию 16-разрядных вычислителей успели. «Локалки» вовсю использовались с продвинутыми конфигурациями М-7, но все возможности сетевых версий софта по нормальному мы сможем реализовать только на 16-разрядной платформе и соответствующих серверах.
Востребованная в организациях и учреждениях СССР и мира штука вышла. Скорее всего, успех седьмой платформы будет превзойдён.
— … мне назначено. На приём к начальнику управления Поташнику Матвею Моисеевичу, к 16.00…
Сержант что-то жмёт на «клаве». Ага. Там и модуль «Контакты и встречи», или как там его… похоже, подцепили? Или что-то подобное, всего и не упомнишь. Уже многое из софта, разрабатываемого в НИИВТ, прозодит мимо меня. Давно часть кураторства на плечи начальников отделов переложена — контора наша распухла, настоящий софтверный монстр лет через 5–10 будет.
Сержант, видимо, сличает — есть ли фамилия в списке допущенных посетителей к Поташнику на сегодня? Служивый ещё раз (с чувством собственного достоинства) окидывает взором меня, ждущего из окошка, возвращает паспорт и пропуск и жмёт кнопку, снимая блокировку с турникета.
Кабинет начальника 8-го управления ГУГБ НКГБ СССР.
— Чай, кофе… — интересуется Матвей Моисеевич.
— … Виски, джин, кока-кола… — продолжаю я его фразу с кривой усмешкой. — кофе, пжлст.
— Ты всё так со всеми и продолжаешь общаться? — возвращает усмешку мне Поташник и вызывает секретаря, чтобы тот расстарался ради дорогого гостя.
— Почти всегда, за исключением… совсем официала. Имидж — наше всё. Тем более, привычное окружение давно, извиняюсь за тафтологию, уже привыкло. Скорее уж, удивятся, если я на канцелярит перейду.
— Ясно всё с тобой. Каким ты был, таким ты и остался… казак лихой…
«Кубанские казаки» (да и другие творения товарища режиссёра Пырьева), вышедшие на экраны где-то лет десять назад, не менее популярны в стране, чем эпическая «детская сказка» про одарённых со световыми мечами, принцесс, контрабандистов и прочих космических проходимцев.
Просто к идеологически правильным фильмам нынче добавилось и иное.
Разнообразие! Вот, наверное, главный вывод, который вынесла в отношении культуры верхушка Кремля из послезнания.
Чего ваша душенька желает? Советский кинематограф расстарается для всех… даже буржуазное снимает или из-за границы привезут. Цензуры не то чтобы нет, но секут только антисоветчину явную.
«Зрелища и хлеб». Рецепт известен с античности, чтобы в государстве внутри всё было спокойно. И с тем, и с другим ныне в стране советской, смею надеяться — и моими стараниями (насчёт зрелищ), чуть лучше, чем в «тот раз».
— … Значит, есть что сказать важного? — Поташник переходит к делу после обмена новостями про семьи и т.п.
— Да. Занятная была встреча. Не скажу, что какие-то конспирологические теории, из-за чего я и встрепенулся, оправдались, но, тем не менее, было любопытно и полезно. Всегда интересно знать, чем «заклятые партнёры» дышат. А то я из их кругов регулярно сами знаете, с кем только и общаюсь…
— Он сам знаешь, в каком дом метит…
Я киваю. Амбиции и возможности Нельсона Олдрича Рокфеллера по воплощению детской ещё его мечты известны.
Протягиваю Поташнику подготовленную распечатку с фамилиями тех приглашённых, кого я знал и кого смог вспомнить по «горячим следам».
— Т. е. сборищем тайных кукловодов нельзя назвать?
— Пока я бы сказал — нет. Может, себя неким… ну не «мировым правительством», а «правительством запада»… они и видят себя, но — ничего такого явно не звучало. Да я же первый раз там побывал. Этакий «приглашённый специалист», что не только по форме, но и по сути было верно. Да и то, усилиями Нельсона Олдрича Рокфеллера. Это он там в отношении меня подсуетился.
— Вот как! Т. е. твоё появление там — инициатива ИМЕННО твоего американского приятеля-воротилы? И что они от тебя хотели? Касались ли внутренних дел в СССР после кончины Хозяина? И… не поплыло ли что-то… насчёт тебя? Что сам то думаешь?
— Чёрт его знает. Смерть Сталина, конечно, они много обсуждали, но в духе «что как у вас там сейчас в верхах?» никто не терзал и вызнать ничего не пытался. Всё больше судачили про возможные изменения политики СССР. Ни Рузвельта теперь, ни Сталина… всё, новые времена грядут. А что касается Рокфеллера — то личная выгода сами знаете, на первом месте, у таких как он. Да и какие барыши он гребёт от сотрудничества с нашей страной… в общем, его молчание до сих пор перевешивает, как я понимаю, все остальные соображения, в том числе, как вы сказали бы — и классовые. А непосредственно Рокфеллер предложил сборищу послушать меня ради «перспектив цифрового мира» и всего прочего, насчёт чего я неоднократно высказывался в СМИ. По факту, ничего нового я им не сказал, просто всё, о чём ранее я упоминал, было в собрано в одном выступлении… с последующим обсуждением.
— Это про будущее десятилетие?
— Уже, уже, Матвей Моисеевич, про текущее. Вон, смотрите — на КПП, что у сержанта стоит и чем он пользуется? У простого сержанта! Могли бы вы такое осенью 40-го предполагать? То то и оно! А сие — только начало… через несколько лет мы вступим в эпоху всемирной сети. Готовьтесь к разгулу… — я изображаю пальцами кавычки — … «настоящей правды, которую власти скрывают», «полной анархии» и прочему. Рулить и возглавлять это нелегко, но «запрещать и не пущать» — намного хуже… если моё мнение по сему вопросу кого-то ещё интересует…
— Докладную на моё имя напиши… как и то, что капиталистам излагал — «зловеще» изрёк Поташник, придумав мне дело на очередную пару загубленных за текстовым редактором вечеров.
«Бильдербергская конференция». Обозвали её по названию отеля в одном городишке Остербеке в Нидерландах, где встречались они первый раз — как я узнал, уже с начала 50-х.
Собственно, поэтому — по месту их первой встречи и присутствию тут Н. О. Р. я и связал действо с тем, на информации о чём (конспирология и т.п.) пару-тройку раз спотыкался мой глаз в интернете иного мира.
Тут они начали собираться там же… «история повторилась». Официально — исключительно ради самых лучших целей, прогресса человечества, предотвращения войн и т.п.
«За всё хорошее, против всего плохого».
Сотня с лишним присутствующих — финансисты, промышленники, аристократы, хозяева СМИ и… «эксперты». В одного из которых записали меня.
И да. Постоянные члены этого «клуба для своих», действительно, одни — наглосаксонцы. На данный момент, по крайней мере, это так. Н. О. Р., кстати, как раз один из них.
Вот так. А я уже думал, что всё, все «тайны мира» лично для меня остались в «этих сороковых»:-)
В общем, обсасывали с Поташником мы тему долго, я пытался вспомнить на ходу «хоть что-то еще про кукловодов из иного хода истории». Но сошлись на том, что если меня ещё раз пригласят, я тем же путём буду помнить о своём долге перед Родиной. Да и заодно, если Н. О. Р. когда-нибудь что-то да сболтнёт на пьяную голову…
Полторы недели спустя. Свежеиспечённый вождь СССР Маленков Г. М. и член коллегии НКГБ, начальник 8-го управления ГУГБ НКГБ Поташник М. М.
Право и обязанность Поташника ежемесячного доклада напрямую на самый верх, заведённую самим Сталиным после преобразования 8-го инфоотдела ГУГБ в управление, Маленков менять не стал.
И сейчас, выслушав очередной доклад, с интересом расспрашивал Матвея Моисеевича:
— … Зашевелились что ли? Как Хозяин помер, так и зондаж пошёл — что да как? И старые контакты свои в СССР все поднимают, так? Или, как полагает наш пострел, преувеличение и конспирология? И они просто почуяли ВСЕ перспективы новых десятилетий с вычислителями и программами для них? Или вообще Рокфеллер, понимающий, что всех ждёт, в своих деловых интересах манипулирует через квалифицированное мнение Рожкова тем сборищем? — слегка раздражённо насел новый вождь на Поташника, витиевато излагавшего информацию, полученную после визита Рожкова на ежегодную встречу того, что тот сам называл «Бильдербергский клуб».
— Мало информации, товарищ Первый! Нашего первый раз туда пригласили. Да и возможном значении этого сборища западной элиты мы пока больше с его слов знаем. Я поднял информацию о предыдущих встречах, кое-что проникло в западную прессу. Но, пока, видимо, никто в мире особо не придаёт большого значения этим встречам, тем более, о составе приглашенных и постоянных членах сборища мы первые вообще что-то узнали. Фактически, все новые сведения от тут… как и фамилии тех, кого Рожков упоминал… — Поташник указал на короткую, на двух листах докладную по результатам полёта попаданца на предполагаемую встречу «тайного мирового правительства», снова пытаюсь отпетлять от прямого ответа.
— Рожков тебе, говоришь, докладную напишет? Продублируй ка его текст мне, да и я сам его насчёт всемирной сети поспрашиваю, тут доклад от Президента нашей Академии наук мне любопытный пришёл. Надо бы его… потусторонним взглядом Рожкова оценить, мне различия очень любопытны… — засмеялся Маленков.
— Товарищ Первый, нового Президента АН СССР так и оставляем в неведении насчёт всех этих дел, что вокруг Рожкова? — уточнил на всякий случай Поташник.
— Не думал я, что Курчатов Келдышу выборы проиграет. Но у них там, у академиков, свои причуды и счёты. Сам чёрт ногу сломит… годик подождём, как себя проявит на новом месте как организатор… — вынес решение Маленков.
Нового официального, первого за многие годы увеличения числа «посвящённых в самую большую тайну СССР и США» снова не случилось. Естественным же путём их число продолжало сокращаться.
Правда, в семье Рожкова старшая дочь уже успела узнать от родителей правду о том, что случилось «тут» в августе 1940 — го, но то были дела семейные и никак государству (даже советскому…) неподвластные.