Их благословила судьба

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Десерт готов, эй, вы все! — крикнула Сьюзи.

— Думаю, от десерта я бы не отказалась, — сказала Бриджет Джошу. — Особенно от шоколадного.

— Оставайся здесь. — Он поспешно вылез из-за стола и направился к дому за шоколадным десертом и кофе — надо было воспользоваться моментом, пока он окончательно не потерял голову. В крохотной кухне Сьюзи несколько его одноклассников смеялись и вспоминали старые времена.

— Вот он, футбольный герой.

— Дикий Мустанг Джош.

— Эй, как этот одеколон пахнет?

— А ты как думаешь? — ответил Джош. — Разумеется, лошадьми.

Это еще больше всех развеселило, отовсюду посыпались предложения по использованию столь экзотической жидкости.

— А мне нравится название, — сказала Тэлли. — И я обязательно куплю этот одеколон Джеду, как только он появится.

— Побереги свои деньги, — посоветовал Маршалл, городской банкир. — От Джеда и так несет лошадью.

Джед толкнул Маршалла, и тот пролил свой кофе на пол.

— Осторожней, — предупредил Джош. — Бриджет услышит. Это ее проект, и она обижается, когда над ним смеются.

— И я ее понимаю, — сказала Сьюзи, разрезая на куски большой шоколадный пирог. — Это замечательная идея. Кстати, а где она?

— За столом, — ответил Джош. — Я пришел за пирогом для нее.

— Я отнесу. — Сьюзи взяла поднос и направилась к двери.

Джош пошел вслед за ней, но путь ему преградили Джед и Тэлли. Его бывшие одноклассники поженились совсем недавно, но он не был на их свадьбе. Последние два года он вообще нигде не был, и теперь здесь, среди друзей, где он чувствовал себя так легко и свободно, Джош не мог понять, почему.

— Как хорошо, что ты пришел, Джош, — сказала Тэлли, присаживаясь на скамейку.

Ее муж поставил свою чашку кофе рядом с чашкой Джоша и сел рядом с ним.

— Поздравляю вас с женитьбой. — Они с такой нежностью посмотрели друг на друга, что Джош почувствовал укол зависти. — Я хочу сказать, после стольких лет.

— Ты хочешь сказать, что удивлен? — спросил Джед, взяв Тэлли за руку. — Ты же был с нами той ночью, после выпускного. И слышал, как я пообещал Тэлли жениться на ней, если она не выйдет замуж к пятнадцатой встрече выпускников.

— Да, но…

— Но ты не думал, что он действительно сделает это, — продолжила Тэлли. — Как и я.

— Мы были сумасшедшими детьми, — сказал Джед с улыбкой. — Загадали желания, когда упала звезда. Должен признаться, я не воспринимал все это всерьез. Но все сбылось. — Он опомнился: — Ой, Джош, прости.

— Ничего. Мое желание тоже сбылось — я женился на Молли. На единственной девушке, которую любил.

— Но она не единственная девушка, которую ты когда-либо будешь любить, — мягко сказала Тэлли. — Не так ли? — Джош сжал кулаки — ну, нет, только не это, только не надо говорить ему про любовь, да еще к женщине, которая, понюхав жизни в Хармони, быстренько умчится к себе в Сан-Франциско, не дав себе труда даже сказать ему «до свиданья».

— Просто вы приняли всерьез то, что загадали той ночью, — сказал он Джеду. — Наверняка приняли, иначе не вспомнили бы об этом пятнадцать лет спустя. Я тоже все принял всерьез, и поэтому еще одна любовь — это не для меня.

— Но… — начала было Тэлли.

— Оставь, — сказал ей муж, накрыв ее руку ладонью. — Джош делает то, что должен.

— Я знаю, — сказала Тэлли. — Просто мы были такими юными, такими наивными… Я хочу только сказать, Джед, что, если умру первой, я хочу, чтобы ты снова женился. Все те годы, что я была одна, мне казалось, что я счастлива, но теперь, когда я вышла замуж… — Она так нежно улыбнулась Джеду, что у Джоша защемило сердце. — Я никому не пожелала бы остаться одному. Это не значит, что ты должен жениться на ком угодно, — поспешно добавила она.

Джош не понял, к кому была обращена ее последняя фраза — к нему или к Джеду. Он сделал глубокий вдох, решив закрыть эту брачную контору раз и навсегда.

— Если ты имеешь в виду Бриджет… — сказал он Тэлли.

— Кто, я? — спросила она с притворной наивностью.

— Бриджет волнует только карьера, — объяснил Джош. — Она посвятила себя работе и стремится только к успеху в рекламном деле. У нее собственная компания, это ее первый заказ, и для нее это просто начало успешной карьеры. Надеюсь, ты не посоветуешь ей бросить все это ради… ради скуки в маленьком городишке. — Он говорил, стараясь убедить самого себя, что Бриджет была бы полной идиоткой, если бы бросила свою блестящую карьеру ради однообразной жизни на ранчо. И убедил — к тому времени, когда он допил свой кофе, он был уже совершенно расстроен. Джед и Тэлли пошли помочь убрать на кухне, а он остался сидеть, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации.

Ему казалось, что Бриджет нравилось то, чем она занималась на ранчо. Она выглядела довольной, когда сидела напротив него за кухонным столом, ела суп, лепила с Максом фигурки из теста. Но все только потому, что ранчо было ей в новинку, как и он. Вернувшись в город, она поймет, какая скука в Хармони, и возблагодарит небеса за то, что они не дали ей совершить ошибку и остаться здесь. А впрочем, о чем это он? Можно подумать, у него есть выбор. Нет у него никакого выбора.

Сумерки сгущались. Гости начали расходиться. Бриджет стояла, прощаясь с его одноклассниками. Несколькими большими шагами он пересек двор.

— Ты уходишь? — спросил он ее. — Подвезти?

— Мне недалеко.

— Я настаиваю, — сказал он, беря ее за руку.

Они поблагодарили Сьюзи, распрощались со всеми, затем Джош помог ей сесть в фургон.

— Мне понравилось на этой вечеринке, — сказала она, когда они медленно ехали по Мэйн-стрит.

— Мне тоже, — сказал он.

— Похоже, ты не ожидал этого.

— Не ожидал. — Он вдруг вспомнил, почему согласился пойти туда: чтобы доказать себе, что Бриджет не единственная женщина на всем свете. В результате понял, что она для него важнее, чем он мог себе представить. Он думал о ней, беспокоился, боялся выпустить из вида. Ему не хотелось думать о том, что это означало.

— Так ты был старостой класса и капитаном футбольной команды? — спросила она, повернувшись к нему.

— Потом все пошло под откос, — сказал он с кривой улыбкой. — До сегодняшнего дня. Мне уже много лет не было так хорошо. Я понял, как мне не хватало старых друзей. Похоронил себя на своем ранчо…

— Когда не стало Молли?

— Еще раньше. Мы были заняты собственными планами: Молли — своими добрыми делами, я — лошадьми. Я думал, это именно то, что мне нужно. Сегодня понял, как мне не хватало этих ребят.

— Ты им тоже наверняка нужен, — сказала она.

— Похоже, они и о тебе беспокоятся. Особенно Тэлли и Джед. Представляешь, они только в этом году поженились.

— В тридцать лет. Может, и у меня есть надежда, — сказала она.

Он положил руку на руль. Неважно, что делать, лишь бы удержаться, не схватить ее за плечи и не начать целовать — целовать, пока она не застонет от страсти, пока не ответит, целуя все горячей, все настойчивей. О Господи, да что же это? Надо укротить порывы? Он поспешно опустил стекло и жадно вдохнул вечернюю прохладу. Попытался вспомнить, о чем они говорили. Что-то о ее надежде. Надежде выйти замуж. Она не может и не должна выйти за другого.

— Я думал, тебя сейчас интересует только твоя работа. Я им так и сказал, — произнес он с отчаянием.

— Да, работа. Просто я думаю, что, может, когда-нибудь… когда работа наладится, я смогу найти подходящего человека.

Ревность, словно нож, полоснула Джоша по сердцу.

— И как же ты собираешься его искать? — спросил он.

— Не знаю, это сложно. Что, если снова ошибусь? Сомневаюсь, что я чему-то научилась. Как я найду его? Как узнаю, что нашла? Я боюсь доверять себе. Откуда мне знать, кто мне подходит, а кто нет? Как отличить золото от окалины? Я слишком многого хочу. Хочу, чтобы он был честным и искренним и в то же время чтобы вскружил мне голову. Он должен быть самым сексуальным мужчиной в мире. Хочу* безумно влюбиться, хочу потерять голову. Наверно, я слишком многого хочу…

Джошу стало не по себе — он явно не тот парень. У него нет никаких шансов. С чего он взял? С чего они все взяли?

— Нет, не слишком. Ты найдешь такого, точно тебе говорю, — успокоительно произнес он, от всей души желая ей никого не найти и вообще прекратить поиски.

Было почти совсем темно; вдруг она тряхнула головой, отвернулась от него и открыла дверцу. Прежде чем он успел опомниться, она уже была на тротуаре. Даже не поблагодарила, не попрощалась. Просто ушла.

Эти женщины, попробуй разбери их… Так хорошо говорили; ему казалось, он нашел верный тон. И что ей не понравилось? Вдруг ушла, оставив манящий запах. Он сделал глубокий вдох и откинулся на спинку сиденья. Чего она выскочила, как испуганный кролик? Чего он такого сказал? Он повернулся и посмотрел на окно комнаты над мастерской — сейчас должен зажечься свет. Но он так и не зажегся. Джош объехал вокруг дома. Затем еще раз.

Слезы начали наворачиваться на глаза Бриджет задолго до того, как он утешительно произнес: «Ты найдешь такого». Нашла уже. Только он не хочет быть найденным. Она бросила сумочку в кресло, села на кровать и заплакала. Что она там наговорила про этого супермена, которого она якобы ищет?

Еще минута, и она готова была признаться, что этот супермен — он, броситься ему на шею и сказать, что любит. И это было бы большой ошибкой, поскольку он принялся бы ее утешать, он был бы добрым и все понимающим. И оказался бы по ее милости в дурацком положении. Потому что он не любит ее и никогда не полюбит. Черт ее угораздил влюбиться так безнадежно.

В дверь постучали.

Сердце у нее подскочило. Она включила ночник и резко поднялась, так что закружилась голова.

— Бриджет, это я, — сказал Джош.

Она сделала глубокий вдох, высморкалась, утерла глаза и открыла дверь. Какое-то время он изучал ее. Она знала, что у нее красные глаза и растрепанные волосы, но ей было наплевать — она слишком устала, чтобы думать об этом. Его приход застал ее врасплох. Ему следовало уже быть на полпути к дому. Но он был здесь. У нее подгибались колени и пересохло в горле.

Может, он все-таки скажет что-нибудь, чем стоять так и разглядывать ее?

— Могу я войти? — наконец спросил он.

— Ах, да, конечно.

Джош перевел взгляд на ее рубашку, и она в который раз за этот день пожалела, что надела ее. Бриджет рассеянно перебирала бахрому.

— Я не говорил тебе, как мне нравится твоя рубашка?

— Н-нет… Не помню.

— Жаль, что теперь на ней пятна.

— А, вот куда ты смотришь.

— Я плохо вытер рубашку. — Он протянул руку, как будто хотел вытереть ее снова, но Бриджет инстинктивно увернулась: если он прикоснется к ней, ее дело плохо, она и так уже на краю пропасти.

— Ничего, не беспокойся, я отдам ее в химчистку, когда вернусь домой.

Его глаза сузились.

— И когда же ты вернешься?

— Все зависит от обстоятельств. Думаю, сразу после съемок на ранчо.

— Понятно. Представляю, как тебе скучно в Хармони. Вечер пятницы, а ты сидишь в убогой комнатушке над мастерской по ремонту обуви. Как бы ты провела этот вечер в Сан-Франциско?

Бриджет знала, какого ответа он ждет: что она жить не может без вечеринок, что спит и видит, как бы поскорее выбраться из Хармони. Что ж, если так, она не обманет его ожиданий.

— Гм… дай-ка подумать, — промурлыкала она, устремив взор в пространство. — Сейчас июнь, как раз открывается опера. Думаю, я была бы на каком-нибудь гала-представлении в одном из своих многочисленных вечерних платьев. Но сначала пообедала бы в «Тонга-рум» — там все обедают, кто что-то представляет из себя, разумеется. А после оперы зашла бы выпить чашечку кофе в одно из милых маленьких кафе на Юнион-стрит, недалеко от моего дома, в Марина… А после кофе…

— Достаточно, — процедил Джош сквозь зубы, схватил ее за руку и притянул к себе, заглядывая в лицо.

Бриджет широко раскрыла глаза.

— Но ты же сам спросил. Я думала, тебе интересно, — произнесла она невинным голосом.

Он еще крепче сжал ее руку.

— Я передумал. Я не хочу ничего знать о твоих обедах, о твоих кофе и вечерних платьях.

— Не хочешь? — спросила она. — Не хочешь услышать о моем маленьком черном платье от Версаче и огненно-красном от Живанши? Ну а чего ты вообще хочешь? Для чего ты пришел сюда?

Его голубые глаза обдали ее холодом.

— Ты прекрасно знаешь, для чего я пришел сюда. — Его взгляд скользнул по ее груди, едва прикрытой бахромой.

Прежде чем она нашлась что ответить, в его глазах уже пылала страсть, и, если бы Джош не привлек ее к себе и не сжал в объятиях, она не устояла бы на подкосившихся ногах.

Его горячие губы обожгли ей рот. Бриджет отступила, и они вместе упали на узкую кровать. И тут он вдруг остановился.

— Что-то не так? — прошептала она.

— Не так? Не так то, что мы с тобой вместе, — отозвался он, поднимаясь с кровати. — Ты — со своими вечерними туалетами и оперой, и я — со своими лошадьми, грязью и пустынными просторами.

— Я пошутила про вечерние платья, — сказала она с отчаянием. Ее щеки пылали.

— Ну разумеется. У тебя не многочисленные платья, а всего лишь несколько. Но это неважно. Важно то, что тебе здесь нечего делать. Тебе нужны минутные развлечения. А мне таких развлечений не надо. Мне вообще не до развлечений. Я пытался объяснить тебе это в первый же день, когда ты приехала сюда. У меня своя жизнь, у тебя своя.

Бриджет села на край кровати, стиснув пальцы.

— Знаю, но…

— Вот и хорошо. Теперь мы оба знаем это, и этого достаточно, чтобы держаться подальше друг от друга, — произнес Джош, повернувшись к двери.

— Подожди! — крикнула она, вскочив на дрожащих ногах. — Я не поблагодарила тебя за то, что ты подвез меня, и не пожелала спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказал он и ушел.

Бриджет не плакала — слез уже не было. Она лежала на кровати и глядела в потолок. Шли минуты, часы. Что она могла ему объяснить? Почему он вбил себе в голову, что она принадлежит какому-то особому миру? У нее не было ответа на эти вопросы. Он думал то, что думал, и никто не мог бы переубедить его.