Илинара. Драготариус

ГЛАВА 17. Моралус.

Наконец-то его жизнь стала именно такой, о какой он всегда мечтал. Пищи было вдоволь, правда, драготар не так много, как хотелось, но всё равно это были райские времена. Это странное сравнение, неизвестно откуда взятое, само всплыло в сознании прекрасным местом. Скорее всего, очередная информация от какой-нибудь землянки. Он даже на мгновение задумался, а не причудилось ли?

Старик Иерхоним рыл носом землю, мечтая заполнить артефакт. Моралус с интересом наблюдал за его действиями. Наполнить тёмный накопитель оставалось совсем немного, сегодня должны были пригнать ещё одну партию пленных. Удивительно, но старик абсолютно не жалел себе подобных, отправляя их на смерть даже с каким-то удовольствием. «И кто из нас монстр? — часто спрашивал сам себя Моралус. — Я? Или вот этот?»

Только одно слегка расстраивало его. До сих пор не нашли, куда делась девчонка, что одно время мешалась ему и была источником новой крови.

Иерхоним пообещал покончить с низшими в ближайшее время, а потом всерьёз приняться за драготар. Скорее всего, многих уже пригнали сюда. Несколько отрядов отправились за добычей несколько дней назад. Моралус довольно поморщился. Сегодня они активируют артефакт. Все приготовления были закончены. Для этого расчистили огромную площадку на одной из смотровых башен недалеко от дворца, где проводились тренировочные бои. Последнее вливание энергии, и они призовут Тегауса в этот мир. Довольная улыбка расползлась по лицу. Последнее время он даже научился улыбаться по-настоящему. Его цель была близка.

Он ждал, когда придёт старик и скажет, что всё готово. Иерхоним словно услышал его мысли, не успел он додумать, как тот вполз змеёй в зал.

— Мы всё подготовили, можно начинать, — прокаркал, низко склоняясь перед ним.

Моралус легко поднялся с трона и быстрыми шагами пошёл вперёд, сзади чуть не бегом следовал за ним по пятам старик. На ходу отчитываясь обо всём, что успел сделать, сколько пригнали пленных, сколько из них драготар.

— Хватит? — подобострастно пролебезил он.

— Посмотрим, — буркнул Главный, не желая с ним разговаривать.

На Драготариус наползал вечер. Прохлада, до этого таившаяся в укромных местах, стала боязливо высовывать из затемнённых уголков нос. Светило, окрашиваясь в золотисто-оранжевые тона, обещало назавтра такую же жару, как и сегодня. Моралус осмотрел приготовленное место. Артефакт стоял посередине огромной площадки на возвышении. Вокруг в два ряда стояли арцтахи-воины, чтобы никто не посмел приблизиться к накопителю. Дальше плотными рядами стояли скованные одной цепью пленные. Особо сопротивляющиеся были связаны ещё и путами. Одни смотрели на него с ненавистью, другие со страхом. Те, кто боялись, были в меньшинстве и в основном женщины. Из общей массы взгляд вдруг выхватил совсем молоденькую девчонку, с ненавистью взирающую на него. «Надо же, — хмыкнул он, — такая пигалица и не боится. Посмотрю, как изменится её взгляд, когда всё начнётся». Он присмотрелся и удивлённо присвистнул. Тоже странная привычка, неизвестно откуда появившаяся у него последнее время. Она, чем-то неуловимо была похожа на ту, что с Земли, только помладше, да и тёмные волосы, разлохмаченные, по всей видимости, яростным сопротивлением завивались в лёгкие кудри.

А вот и гордые драготары. Свершилось, теперь он мог пить их в неограниченном количестве. Осталось для полного счастья расправиться с Тегаусом. Теперь он точно знал, как это сделает. Люди научили его коварству и хитрости. Он вышибет его из его же тела. Пусть помучается, точно так же, как страдал всё это время он, ползая червём между камнями, чтобы найти пропитание. Он высушит его сущность, чтобы он больше никогда не смог восстановиться. В голове одна за другой складывались идеи, что он сделает с ненавистным драгом.

Солнце коснулось краем поверхности земли, и за спиной осторожно кашлянул Иерхоним, напоминая, что время подходит. Агрей покосился на него красными глазами, и старик смиренно склонил голову, показывая, что он весь в его власти. Моралусу хотелось одним движением свернуть ему шею. Не выпить, а именно свернуть, но он пересилил себя, ещё не время.

Двинулся вперёд, туда на возвышение, где стоял артефакт, поблескивая в лучах заходящего солнца красными всплесками рубинов, радугой алмазов и зеленью изумрудов. Моралус поднялся и с жуткой улыбкой посмотрел на стоящих внизу. Благодаря ежедневному потреблению жизненной энергии он стал силён. Он чувствовал, как внутри него зарождается нечто новое, и это нечто было могущественным. Он теперь мог на расстоянии тянуть в себя жизненную силу пленников. Внизу раздались жуткие крики. Ему было интересно наблюдать, как корчились живые, не желающие умирать. И вдруг опять наткнулся на синие глаза полные ненависти.

— Будь ты проклят! — прошептали губы, прежде чем зайтись в страшном крике и замереть в страшном оскале.

— Я давно проклят, — ответил он, пожимая безразлично плечами. Лёгким дуновением он стал наполнять артефакт, наблюдая, как начинают вспыхивать камни. Как только накопитель наполнился, от каждого в небо ударил луч света, по цвету соответствующего минерала. Красный, зелёный и белый. Подбежал Иерхоним и стал быстро рисовать руны в воздухе. Лучи стали медленно закручиваться между собой, переплетаясь. Через мгновение они слились, и в небо ударил яркий сноп света.

Внутри него нарастало торжество, по мере того как луч становился ярче и ярче, призывая драга. Неожиданный шум и лязг металла отвлёк его, и он с удивлением повернулся. Отряд темноволосых воинов ворвался на площадку, рубя его охрану. Особенно выделялся широкоплечий высокий низший, легко орудующий светящимся эстом. Его руки и одежда были залиты кровью, но, скорее всего, не его.

— Не трогай их, гад! — рычал он, махая мечом и прокладывая себе дорогу. — Не смей!

Он пока ещё не увидел, что они не успели.

Илинара.

Они с Золотинкой увидели Торагана ещё на подлёте к Адамастину. Вокруг него медленно парили в высоте пятнадцать видаргов, поспешивших на помощь. Подлетая, Лина наблюдала, как он что-то кричит своим, указывая на сверкающий в лучах заходящего светила город.

Увидев её на драконе, наездники оторопели, но быстро взяли себя в руки. Через несколько мгновений они один за другим стали подниматься ввысь.

— Молодцы, нечего привлекать ненужное внимание, — одобрительно буркнула бывшая ящерица.

— Их всего пятнадцать, что это против армии?

— Количеством нам тут не решить. Смотри, в городе что-то происходит?

Девушка присмотрелась и увидела, что на одной из сторожевых башен Адамастина появилось странное свечение.

— Тораган! — крикнула Лина, надеясь докричаться до мужчины. — Ты это видишь?

Но драготар уже сам всматривался в очертания города.

— Не лезь туда! — обернувшись, крикнул ей, и его видарг, не дожидаясь их, рванул вперёд.

— Сейчас, — буркнула обиженно она.

— Лина! — донёсся слабый крик из-за спины, обернувшись, она увидела показавшуюся вдалеке Таисию. Не собираясь ждать её, чтобы не выслушивать нотации, указала ей на город, и они с драконом рванули туда. Свечение над башней усилилось, вот в небо взлетели три разных луча.

— Похоже, не успеваем, — простонала Лина, ругая себя, что не полетела сразу туда, а задержалась. — Золотинка, давай туда, не жалей меня, я выдержу! — крикнула она. И огромный дракон, разрезая воздух мордой, устремился к сверкающему драгоценными камнями городу.

Тораган прилетел немногим раньше её, но успел увидеть, как странно раздавшийся в плечах Агрей убивает Грега, который почти добрался до Моралуса и занёс руку с эстом для сокрушительного удара. Тёмному хватило нескольких секунд, чтобы сильное тело низшего, превратилось в тысячелетнюю мумию. Следом за своим предводителем последовали и остальные воины. Страшное нечто моментально иссушало их, превращая в мешки с костями. Некоторые успели развернуться и бросились бежать, но падали, теряя мгновенно жизнь. Моралус чувствовал необычайную мощь, которая росла внутри, его разум охватила эйфория, и теперь он, словно мощный пылесос, втягивал в себя энергию, не считаясь свои перед ним или чужие. Рядом с умирающими пленными падали и арцтахи, что оберегали артефакт.

Тораган мгновенно оценил обстановку. Бьющий в небо ярким светом луч, как будто напитывал тёмного бешенством. Недолго думая, он послал видарга прямо на артефакт. Моралус на доли секунд запоздал, чтобы снести наглого драготара. Удар и наполнитель покатился по полу.

Неведомая доселе ярость охватила порождение мрака, когда он увидел, что его мечта посчитаться с Тегаусом терпит неудачу. Красные глаза засветились, мгновение и он выскочил из тела Агарда, которое сломанной куклой свалилось к его ногам, и бросился вслед за видаргом. В этот момент Лина подлетела на драконе, увидев, что тёмная плотная тень метнулась за Тораганом, они бросились наперерез, откидывая того назад. Не ожидавший такого Моралус вскочил и только тут обратил внимание, что у него появилось своё тело, правда, пока оно было не такое плотное, как у живых и тёмное. Но вполне осязаемое. Он хищно улыбнулся.

Как раз в этот момент к площадке подлетела Таисия, спешащая на помощь. Она видела, как погас луч, как мечется на драконе Лина, и Тораган, делая круг, летит назад. Успела увидеть, как строем несутся по небу драготары на видаргах, и всё. Моралус пришёл в себя и стал втягивать в себя всё, что витало в пространстве. Погибла Таисия, не успевшая ничего сделать, упала рядом со своим Буранчиком, следом через секунды за ней последовали наездники, попадавшие на землю вместе со своими верными видаргами. Выскочившая из облаков, Вилора успела только увидеть, как умирает Тораган, и Лина на драконе несётся прямо в разрастающееся на глазах тёмное нечто, отдалённо напоминающее человека со светящимися красными глазами и раззявленным ртом, в который сверкающей субстанцией залетает весь мир.

Она сразу поняла, что они опоздали, и боль с ужасной силой резанула по сердцу, пробуждая глубоко внутри воспоминания, когда у неё точно так же забрали Дарка. Ненависть затопила сознание и, повинуясь зову, огромные потоки энергии поднялись от земли вверх. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы светящийся импульс был послан в нечто, отобравшее у неё всё.

Лина не успела даже крикнуть. Всё произошло настолько быстро. Смерть Торагана, Таисии, и всплеск светящихся потоков, что Вилора отправила в грудь тёмного. Крик так и застыл у неё на губах. Теперь она с ужасом наблюдала то, что однажды уже происходило. Тёмный, которого, казалось, должно было сжечь, разметать в клочья, сначала скукожился, однако уже через несколько секунд распрямился и стал впитывать в себя сверкающие потоки. Только благодаря Войцеку не погибла Вилора. Дракон, резко взметнувшись ввысь, уходил от втягивающего потока тёмного.

На глазах тело Моралуса наливалось силой. Забившийся в угол старик, оставшийся один в живых, наблюдал как на его глазах странное нечто, выскочившее из Агрея, начинает светиться, обретая светлую плоть, увеличивается в размерах. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, перед ним стоял драг. Точно такой же, как рисовали на многочисленных гравюрах и свитках, метра три ростом со светящимися красными глазами, в которых полыхал весь ужас Хаоса.

— Клянусь служить вечно, хозяин, — бормоча, пополз ему под ноги Иерхоним, мгновенно соображая, какие привилегии ему даст служение высшему. Глядишь, ещё поставит управлять Драготариусом за заслуги.

Моралус посмотрел на червяка, что извивался под его ногами, и сделал то, что давно хотел. Наступил ему на голову и раздавил. Потоки ещё не улеглись в нём, формируя тело, а он блаженствовал. «Всё, этому миру конец, — со злорадством думал он, — он должен пострадать за то, что здесь был несчастным я».

Злость захватило сущность девушки, сейчас на её глазах этот гад, который всё время убивал ни в чём не повинных, становился богом, или драгом. Какая в сущности разница? Мразь, убившая того, кого она любила больше своей жизни, собиралась стать великой.

— Что мне делать? — прохрипела она, потому что голос отказывал.

— Если ты готова отречься от своей любви, — тихо ответила Золотинка, — то мы можем попробовать сразиться с ним.

— Любви? Ты верно шутишь? Нет больше моей любви. Он убил Торагана.

— У тебя остались родители, — напомнил дракон.

— Вперёд, — голос Лины изменился, нет больше девушки с таким именем. Теперь она Илинара, которая приняла решение, и золотисто-красный дракон бросился вперёд на Моралуса.

Неулёгшиеся потоки словно потянуло назад из тёмного. Что же, она тоже умеет со своей подругой так делать. Зарвавшийся Моралус крутился следом за проносящимся мимо него драконом, на спине которого сидела та, что уже встречалась ему. Что-то было теперь в её облике, что не нравилось ему. Он потянул её и поперхнулся, забыв, насколько горячей она может быть. От жжения, разрывающего горло, завертелся волчком. Теперь потоки энергии стремительно покидали его тело, уносясь к дракону и всаднице.

Чем больше терял тёмный, тем всё более странное спокойствие овладело Илинарой. Не было больше обжигающей боли в груди, рвущей её на части. В голове словно выстраивался барьер, отделяющий её боль и реальность. Перед ней появилась задача, и она слепо следовала ей. Чем больше они с драконом забирали у Моралуса энергии, тем безразличнее становилась она. Странный сине-зелёный узор вновь пополз по коже, захватывая всё большую площадь и покрывая её сверкающим перламутром. Вслед за кожей стремительно синели волосы. К тому моменту, как тёмный едва живой слабо виднелся у самого основания площадки, лицо девушки стало сплошь переливающейся маской.

— Спасибо, дочь моя, — послышался мелодично звучащий, словно родник, необыкновенно красивый голос. И Лина заметила спускающуюся богиню. Она не была материальна, больше напоминала голограмму из фантастического фильма.

— Не смотри так, — улыбнулась она ей, — я рада, что ты приняла всё же верное решение.

— У меня был выбор? — спросила девушка.

— Выбор есть всегда, — пожала скульптурно вылепленными плечами высшая сущность. — Но я не неволю тебя, — она резко отвернулась от неё, — захочешь и станешь свободной. Вернёшься в мир с его болью, — бросила через плечо.

Через мгновение, она словно забыла о существовании Илинары, и уставилась на съёжившегося тёмного. Красные глаза его странно поблёкли, став полупрозрачными.

— Я вышвыривала уже тебя отсюда, но ты снова приполз. Может, расскажешь, что тебя так тянет сюда?

— Тегаус, — едва слышно ответил Моралус, — я должен убить его.

— Почему? Что он сделал тебе, что ты его так ненавидишь?

— Я не помню, — прошептал тёмный, — я снова сильно голоден. Дай мне поесть.

— Обойдёшься, — брезгливо поморщилась Илинария. — Похоже, что тебя придётся рассеять.

— Подожди! — раздался громогласный голос, и перед женской фигурой замерцал тёмный туман, который уплотнился, чтобы через мгновение стать невероятно красивым мужчиной в облачении воина.

— Ох, это ты, Тегаус? — чувственные губы женщины расползлись в усмешке. — Ты же не хотел этим заниматься, сколько я не просила тебя.

— Я не верил, — отрезал он.

— Да…, — протянула она, — и что изменилась?

— Я слышал его призыв.

— Так он хотел убить тебя, посмотри у него и сейчас глаза горят ненавистью.

— Ты можешь снять проклятие? Это всё же мой сын.

— Тегаус…, — идеально очерченные брови поползли вверх, — ты ли это? Ты тоже увидел проклятие на нём. Это ведь Агеда хотела проклясть тебя, а он просто случайно попал под него.

— Я знаю, — отрезал он, — вижу это клеймо не хуже тебя, отдай мне его.

— Чтобы он опять сбежал и стал убивать моих драготар?

— Я заберу его в миры Оледании и попробую очистить его тело от последнего пожелания Агеды.

— Зрящие Оледании выпотрошат тебя за это под ноль, — хмыкнула Илинария.

— Я представляю, на что иду, но это моё решение, — отрезал он, не сводя с неё горящего взгляда.

— Хорошо Тегаус, но только с условием.

— Каким?

— Ты вернёшь сейчас к жизни всех, кого твой дорогой сынок сегодня убил. Только так и никак иначе.

— Ты же знаешь, что я не люблю это делать.

— А я не люблю отпускать убийц моих созданий, — парировала Илинария.

— Хорошо, — неохотно согласился Тегаус, поднял руки вверх и стал что-то произносить. Потемнело небо, наливаясь мрачной синевой ночи, стало трудно дышать, воздух стал вязким и тягучим, казалось, что его можно было потрогать. Стремительно сгущались тени, словно отворялись врата Хаоса, возвращая попавшие туда души. Дунул резкий порыв ветра, закручиваясь воронкой вокруг сторожевой башни. Стало совсем темно, и с неба полетели искрящиеся огоньки. Они падали на землю, вспыхивали и гасли.

Потом ветер улёгся, посветлело, сумерки ещё не полностью захватили мир, и Лина увидела, как медленно начинают подниматься с площадки низшие и драготары, смотря друг на друга в недоумении. Встрепенулись видарги, готовясь взлететь. Поднялся, оглядываясь Тораган, встал Грег и, увидев свою дочь живой, бросился к ней, освобождая от пут и цепей. Таисия в недоумении гладила распластавшегося на земле Буранчика, который не мог понять, как он здесь оказался. Егор, сидел и с улыбкой оглядывался вокруг, пока не сняли с него оковы. Он был счастлив, что красавица Анюта, с глазами южного моря жива. Потом что-то вспомнил и стал лихорадочно собирать свои приборы. Калпа-частицы зашкаливали, показывая, что здесь были драги. Только двое остались мертвы. Агрей и старик Иерхоним, что так и остался лежать в луже своей крови, никто не позаботился, чтобы вернуть их души. Но в душе у девушки не было уже ни для кого места. Плотная стена замуровала в себя все чувства, и она не ощущала ничего. Не было ни любви, ни боли, ни страдания, ни радости. Покой и безмятежность овладели ей.

— Уходим, дочь моя, — шепнула Илинария, пропадая, — ни к чему им видеть нас, — донёсся её голос уже из пустоты.

И в то же мгновение золотисто-красный дракон взметнулся в небо, унося Илинару от места разыгравшейся трагедии.