Иллюстрированная история гражданской войны в США 1861-1865

Знаменосец Конфедерации

"Солдаты! Вы уверенно шагаете по дороге, которой шли ваши отцы в эпоху Революции, через все страдания, лишения и кровь — к независимости!" (Пропаганда Конфедерации называла сецессию (отделение) Юга и Гражданскую войну — "новой американской революцией". Любопытно, что к этому же приему прибег Ричард Никсон во время предвыборной президенской кампании 1968 г. "Нам это по силам! Нам по силам совершить новую американскую Революцию!" — Прим. ред.) Так генерал Роберт Ли обратился с напутственным словом к своей армии Северной Виргинии, когда доблестные воины-южане готовились к великим битвам 1864 года. Бесстрашные и твердые в своей решимости продолжать борьбу, все солдаты этой армии знали, что самые тяжелые испытания им еще предстоит пройти.

Сержанту-знаменосцу, гордо носившему обагренное кровью боевое знамя полка, доверялось не просто полотнище, которое было знаком или ориентиром в дыму сражения. Это был символ, олицетворяющий мечту о независимости Юга. Знаки доблести, изображенные на этом флаге, изготовленном в Ричмонде, пробуждали воспоминания о былых подвигах и память о павших товарищах.

Хорошо осознавая, что в аду боя эта драгоценная ноша может сделать его мишенью для сотен ружей, солдат-знаменосец Конфедерации также понимал, что его собственная стойкость усиливает отвагу и укрепляет мужество его товарищей. Знаменосец твердо знал, что, если он падет в бою, другие вновь поднимут стяг и бесстрашно и гордо понесут этот символ вперед к победе.

"Все выше!"

140-й пехотный полк волонтеров Нью-Йорка на Сандерс-Филд

УАЙЛДЕРНЕС, 5 МАЯ

Во время долгой зимы 1863-64 годов армии противников стояли в своих укромных казармах в долине Рапидан-Ривер в Виргинии. Это было время отдыха, ремонта, переформирования, строевой подготовки и ожидания неизбежного кровопролития, которое начнется весной. В первых числах мая 1864 года генерал армии США Грант начал крупную кампанию с целью атаковать и разгромить хваленую армию Северной Виргинии Роберта Ли. Война вступила в заключительный и наиболее кровавый период. Первое крупное сражение должно было произойти в густых зарослях Уайлдернес. (В отечественной литературе это сражение чаще называют битвой в глуши (Wilderness). — Прим. ред.)

Двухдневное побоище началось 5 мая, когда 5-й корпус федеральных войск генерал-майора Дж. К. Уоррена ударил по конфедератам генерала Ричарда Юилла на одном из открытых пространств среди дубовых и сосновых перелесков — участке леса, расчищенном под пашню, известном как Сандерс-Филд. Начать наступление должны были самые колоритные части янки — зуавская бригада бригадного генерала Ромейна Айреса.

Части Айреса включали подразделения регулярной армии, а также 91-й Пенсильванский волонтерский полк. Три его полка — 140-й и 146-й Нью-Йоркские и 155-й Пенсильванский — были экипированы в яркие зуавские костюмы, которые были вручены им за их усердие во время строевой подготовки. Полки гордились своей зуавской формой. "Уверяю тебя, что бригада имеет очень яркий и щегольской вид, — писал своей матери майор Генри X. Курран из 146-го Нью- Йоркского полка. — И наш отличный внешний вид будет подкреплять нашу хорошую репутацию". А по мнению рядового Джозефа Муна из 140-го полка, его синяя с красной оторочкой форма "была самой красивой во всей армии".

Рекрутированный главным образом в Рочестере и его окрестностях, 140-й Нью-Йоркский полк прибыл на фронт осенью 1862 года, накануне битвы под Фредериксбергом. Изначально экипированный в стандартные синие мундиры федеральной армии, за первые месяцы службы Рочестерский полк потерял больше людей из-за болезней, чем от пуль. Но во второй день битвы при Геттисберге они проявили мужество в страшной схватке за Литтл Раунд Топ. Среди павших в этот день был и их молодой командир, выпускник Вест-Пойнта Патрик X. О’Рорк. Его преемником стал другой выпускник военной академии — Джордж Райан, чье увлечение боевой и строевой подготовкой сделало полк одним из лучших по части знания устава и выправки. Вручение полку зуавской униформы в начале 1864 года стало признанием доблести 140-го Нью-Йоркского.

5 мая вскоре после полудня зуавская бригада Айреса, построившись в две шеренги под прикрытием леса и развернувшись на Сандерс- Филд, начала наступление. 140-й полк двигался в авангарде атакующих войск, а его левый фланг находился на изрезанной колеями дороге Ориндж Тернпайк. Полки регулярной армии были вне видимости, в лесу справа от них, поддерживаемые 155-м полком пенсильванских зуавов и 91-м Пенсильванским полком, а 146-й Нью- Йоркский зуавский полк следовал во втором эшелоне, в нескольких сотнях ярдов позади солдат из Рочестера.

Первые залпы, сделанные находившимися в укрытиях мятежниками, уложили десяток человек и ранили лошадь полковника Райана, который, спешившись, повел своих людей в наступление. Вскоре зуавы остановились и залегли под свистящими пулями. Затем Райан закричал: "Вставайте! Ружья наперевес! Вперед, беглым шагом, в атаку!" С оглушительными криками ньюйоркцы бросились вперед на плюющуюся огнем кромку леса, на каждом шагу падали солдаты — раненые и убитые. Райан в возбуждении бежал около полкового знамени, размахивая шляпой (его сабля осталась около упавшей лошади). Молодой адъютант Портер Фарли находился около своего командира, приказывая зуавам сомкнуть ряды и выровнять линию.

Они пробивались вперед — вниз по склону, через овражек, затем вверх на находящегося в укрытии противника, сдвигаясь влево, чтобы, когда войдут в лес, центр их боевого порядка оказался напротив Ориндж Тернпайк. И только войдя в лес, зуавы открыли ответный огонь, и вскоре войска южан под командованием Юилла начали отходить. Но 140-й полк выдвинулся слишком далеко от своих подкреплений на левом фланге и в тылу и оказался под смертельным перекрестным огнем. "Когда мы вошли в лес, наш полк начал просто таять", — вспоминал лейтенант Фарли.

Хотя 146-й Нью-Йоркский полк ворвался в лес и присоединился к отчаянной попытке захватить оплот мятежников, он также понес тяжелые потери, а контратака конфедератов вытеснила смешавшиеся ряды федералов из леса назад, на открытое пространство. Картечные залпы двух федеральных орудий, находящихся на дороге, ударили не только по неприятелю, но и по своим, и, когда остатки зуавской бригады вернулись назад, все пространство Сандерс-Филд было покрыто телами солдат. Тяжесть ситуации усугубил пожар, вспыхнувший на поле, который начал пожирать убитых и раненых.

"Боже мой, — выдохнув, проговорил полковник Райан, обращаясь к своему адъютанту, — я первый полковник, который вышел из подобного боя, не имея ни малейшего понятия, где находится его полк". Из 529 человек, которые начинали атаку через Сандерс-Филд в составе 140-го Нью-Йоркского полка, только 247 вышли из боя невредимыми. Тем не менее ньюйоркцы полностью оправдали девиз "Все выше!". (Excelsior — девиз города Нью-Йорка. — Прим. пер.)

146-й пехотный полк волонтеров Нью-Йорка

Первым полком в зуавской бригаде, которому заменили федеральные синие мундиры на зуавскую форму, был 146-й Нью-Йоркский, который получил свою голубую с желтой отделкой униформу в июне 1863 года. Во многом это решение было обусловлено тем, что месяцем ранее около двухсот ветеранов 5-го Нью-Йоркского полка (зуавы Дюрье) были включены в состав 146-го полка.

Выпускаемая цейхгаузом "Шукилл" униформа изготавливалась строго по образцу формы, которую носили французские "Tirailleurs Algeriens" (фр. — алжирские стрелки, или "тюркосы". — Прим. ред.), называемые иначе "Turcos", которые отличались от зуавов тем, что формировались из уроженцев Северной Африки. Одетые в неповторимую зуавскую униформу солдаты из 146-го полка сражались под Геттисбергом, где они помогали оборонять Литтл Раунд Топ. В бойне у Уайлдернес полк потерял 312 человек, их полковник и подполковник были среди 65 убитых в бою или скончавшихся от ран.

155-й пехотный полк волонтеров Пенсильвании

Солдатам 155-го Пенсильванского полка, как и 140-го Нью-Йоркского, зуавская униформа была выдана в начале 1864 года как поощрение за их усердие на плацу. В то время как основная часть зуавской униформы времен Гражданской войны была американского производства, форма, выданная 155-му полку, явилась примечательным исключением. Ранее федеральное правительство закупило во Франции около десяти тысяч комплектов униформы Chasseur a Pied (фр. пешие стрелки или егеря. — Прим. ред.), многие из которых были слишком малы для рослых американских солдат. (Французская легкая пехота формировалась из малорослых рекрутов, в отличие от остальной пехоты. В США такая градация по росту не предусматривалась. — Прим. ред.)

Но имелось достаточное количество сероголубых брюк в стиле Chasseur, чтобы экипировать полк, а туники были перешиты в зуавские куртки с ложными манишками, имевшими ярко- желтую выпушку. Такая форма солдат 155-го полка представляла собой необычное смешение французского и американского зуавских стилей.

Пенсильванцы участвовали вместе с зуавской бригадой генерала Айреса в боях у Уайлдернес. В то время как 140-й и 146-й Нью-Йоркские полки были разбиты вдребезги на Сандерс-Филд, 155-й Пенсильванский полк вел такие же тяжелые, хотя и с меньшими потерями, бои в лесу, к северу от них. "Вокруг "лился" непрерывный дождь из веток и листьев, — отмечал один из уцелевших солдат, — срезанных плотным огнем, который в то же время проникал в плоть людей, дробя их кости".

Позже во время этой кампании полк был переведен во 2-ю дивизию 5-го корпуса и достойно воевал до окончательной победы в Аппоматтоксе. Последним федеральным солдатом, погибшим перед капитуляцией генерала Ли, был зуав из 155-го Пенсильванского полка.

Техасцы Ли

Уайлдернес, 6 мая

Восьми сотням солдат прославленной Техасской бригады под командованием бригадного генерала Джона Грегга был выдан трехдневный рацион, и ранним вечером 4 мая 1864 года они вместе с дивизией генерал-майора Чарльза У. Филда вышли из своего лагеря около Гордонсвилла. В течение двух следующих дней они прошли почти тридцать миль, двигаясь в авангарде 1-го корпуса Лонгстрита навстречу сражению, которое проходило в зарослях Уайлдернес.

Роберт Э. Ли, зная, что Грант на второй день сражения задействует свои численно превосходящие силы, отправил приказ Лонгстриту осуществить ночной переход, чтобы прибыть к месту сражения вовремя и встретить ожидаемую атаку федералов на рассвете 6 мая. После полуночи уставшие солдаты построились и двинулись при лунном свете к месту боя в десяти милях от них.

Движение замедлялось сложным рельефом местности, и наступление янки уже шло полным ходом, когда войска южан подошли к месту боевых действий. По-прежнему находясь в головной колонне, Техасская бригада Грегга подошла к Ориндж-Планк-Роуд, проходя мимо толп раненых и отставших от своих частей солдат. Впереди 2-й корпус Уинфилда Скотта Хэнкока вовсю громил войска Эй Пи Хилла. Федеральные силы теснили противника к открытому пространству около фермы Таппа, где Ли и его штаб расположились возле ведущих огонь орудий артиллерийского батальона подполковника Уильяма Т. Пейга. Солдаты из бригад Хетта и Уилкокса отступали, проходя мимо легендарного командующего армией Северной Виргинии, который наблюдал разгром частей Хилла с выражением мрачной решимости на лице.

Штабной офицер Ли, полковник Чарльз Винейбл, поскакал к Лонгстриту и проинформировал "Боевого коня" о создавшейся критической ситуации. Перейдя на быстрый шаг, потные и задыхающиеся техасцы прошли последние полторы мили. Авангардные части Лонгстрита, шеренгами по восемь человек, двинулись через утратившие боевой порядок ряды Хетта и Уилкокса. Один из солдат закричал: "Вот и Лонгстрит! Старый боевой конь наконец здесь! Теперь все будет нормально".

Подгоняемая генералом Греггом, Техасская бригада вступила на поле возле фермы Таппа и по команде Филда вышла с правого фланга на линию огня позади орудий Пейга. Полковник Винейбл заметил, что Техасская бригада развернулась в боевые порядки "с необычной даже для ветеранов четкостью и такой стремительностью, которая предвещала не только восстановление утраченных позиций, но и победу". Миссисипская бригада генерала Бенджамина Хамфри разворачивалась на правом фланге, а солдаты Грегга готовились отразить наступление неприятеля к северу от Ориндж-Планк-Роуд. Понимая, что они должны перехватить инициативу у врага, Лонгстрит сказал генералу Филду: "Наступайте с любым фронтом" (т. е. не тратьте времени на перестроение для атаки. — Прим. ред.)

В этой драматической ситуации обычно невозмутимый Ли подскакал к Греггу с вопросом: "Генерал, какая это бригада?" — "Техасская", — ответил Грегг. "Когда вы вступите в бой, — сказал Ли, — задайте им! Они будут стоять и драться целый день, если вы их не атакуете". Взывая к славной боевой истории бригады, Ли добавил: "Я хочу, чтобы каждый солдат знал, что я здесь, с вами".

Повернув коня и обращаясь к своим солдатам, Грегг скомандовал: "Бригада, смирно! Генерал Ли смотрит на вас! Вперед шагом марш!"

Ли приподнялся на стременах, поднял шляпу и воскликнул: "Перед техасцами никто не устоит!" ("Texans always move them!") (По другой версии Ли воскликнул: "Техасцы всегда впереди!" ("Texans always advance first!"). — Прим. ред.) Солдаты откликнулись возгласами, которые, по словам одного из них, "разнеслись на милю вокруг". Воодушевленный торжественностью момента, Ли пришпорил своего коня, пронесся через ряды идущих в наступление техасцев и приготовился лично возглавить атаку. Опасаясь за безопасность своего командующего, несколько солдат схватились за уздечку, умоляя Ли не рисковать жизнью и крича: "Прикройте Ли!" Полковник Винейбл рассказывал, что, когда авангард двинулся вперед, "вдоль всех рядов, бросившихся вперед, прокатился крик: "Назад генерала! Назад!" Некоторые из солдат отказывались идти в наступление, пока не будет обеспечена безопасность Ли.

Винейбл и генерал Грегг наконец убедили Ли вернуться на свой пост возле орудий Пейга, и наступающие ринулись вперед через поле Таппа. Хотя солдаты падали на каждом шагу, Техасская бригада ворвалась в подлесок и начала теснить войска Хэнкока назад, к деревянным укреплениям на перекрестке Брок-Роуд. К концу дня 565 из 811 солдат бригады выбыли из строя, но техасцы Ли сыграли решающую роль в предотвращении поражения в Уайлдернес.

"Милый голубой флаг"

Мул-Шу, Спотсильвапия, 12 мая

Ранним утром 12 мая 1864 года, едва лишь забрезжил рассвет, Потомакская армия начала одно из самых крупных и самых эффектных наступлений Гражданской войны. Плотными густыми колоннами, шеренга за шеренгой, почти двадцать тысяч солдат 2-го корпуса генерал-майора Уинфилда Скотта Хэнкока двинулись в направлении выступов земляных укреплений около городка Спотсильвания (штат Виргиния), которые солдаты прозвали Мул-Шу (подкова мула. — Прим. пер.).

На западном фланге выступов Мул-Шу (эта позиция вошла в историю под названием "кровавый угол". — Прим. ред.) двумя днями ранее шли ожесточенные бои, во время которых ударные силы федералов, возглавляемые полковником Эмори Аптоном, осуществили временный прорыв линии южан. Многие офицеры в армии Ли считали, что эта выступающая часть укрепленных траншеями позиций южан является слишком уязвимой. Но тем не менее на рассвете 12 мая, когда Хэнкок нанес свой удар, войска генерала Ричарда Юилла находились на позициях в пределах Мул-Шу.

Людям Хэнкока было приказано наступать в полной тишине — не стрелять и не кричать до тех пор, пока они не окажутся вблизи позиций мятежников. Но едва они миновали передовые дозоры конфедератов и перешли на беглый шаг, стало невозможно сдерживать воодушевление янки. Пронесся мощный рев, и волна "синих мундиров" понеслась на передовые позиции ошарашенных южан.

В то время как этим промозглым туманным утром с бешеной силой началось наступление янки, которые навалились на выступ оборонительных позиций Мул-Шу, войска северокаролинской бригады бригадного генерала Стефана Додсона Рамсера были наготове. Когда наступающие с криками и грохотом продвигались к центру и правому флангу позиций Рамсера, он оставил 2-й Северокаролинский полк в резерве, развернутым на север, в то время как другие три полка находились в укрытии за бруствером, готовясь встретить противника с западного направления. "Дегтярники" ждали, а их отважный молодой генерал горел нетерпением бросить свои войска в бой.

Додсон Рамсер, которому через месяц должно было исполниться двадцать семь лет, окончил в 1860 году Вест-Пойнт, где общительный и отзывчивый курсант пользовался всеобщей симпатией. Его карьера в армии Конфедерации не всегда складывалась удачно, но он проявил себя отважным и преданным офицером. Рамсер был молодым человеком хрупкого телосложения, но из-за густой темной бороды и редеющих волос выглядел старше своих лет. Его жена Нелли была беременна первым ребенком, но, как у многих на этой войне, надежды и мечты Рамсера уступили место осознанию суровой необходимости выполнить свой долг.

Федеральная армия продолжала свое наступление, северяне продвигались в глубь укреплений, тысячи солдат были взяты в плен, Ли и его генералы пытались прикрыть расширяющуюся брешь. Рамсер получил приказ командующего дивизией, бесстрашного генерал-майора Роберта Э. Роудса, "остановить продвижение противника и отбросить его". Полки Рамсера рванулись на открытое поле, недалеко от дома Макко- улла, и, сформировав фронт, начали разворачиваться в северо-западном направлении, где бригада генерала Джуниуса Даниэля испытывала серьезные трудности, но солдаты Рамсера еще не успели перестроить свои боевые порядки, когда их начал косить огонь неприятеля, и генерал спешно отдал команду атаковать.

14-й, 4-й, 2-й и 30-й полки Северной Каролины, составлявшие линию фронта, бросились на земляные укрепления янки, забирая влево в лобовой атаке. Убитые и раненые оставались позади, а северокаролинцы со своим отважным генералом (которого один из офицеров с восхищением назвал "ангелом войны") обрушились на войска северян, стреляя в упор. Лошадь Рамсера была убита под ним, а через мгновение пуля ударила его в руку, чуть пониже локтя.

После ранения Рамсера полковник Брайен Граймс из 4-го полка Северной Каролины принял на себя командование, подгоняя людей и тесня янки назад к исходным позициям у Мул-Шу. Слабый от потери крови, но не обращавший внимания на рану, Рамсер продолжал двигаться вместе со своими солдатами. Порядки конфедератов нарушились, роты и полки перемешались, рядом оказались боевые знамена 4-го и 14-го полков Северной Каролины. Когда офицеры пытались выровнять строй, рядовой Тисдейл Степп из 14-го полка запел песню "The Bonnie Blue Flag" ("Милый голубой флаг"), и тут же берущий за душу гимн южан подхватили другие солдаты и продолжали петь, даже ведя ружейный огонь по непоколебимому противнику.

Разразился проливной дождь, но бригада Рамсера продолжала вести контратаку и вскоре вернула утраченные позиции. Там обе стороны начали ближний бой — самый продолжительный и самый ужасный за всю войну. Убитые и раненые падали в залитые водой траншеи, их затаптывали, они захлебывались в грязи. Десять часов продолжался бой, росли потери, пока наконец ситуация не стала тупиковой.

То, что армия Ли смогла оправиться от такого удара и самоотверженно контратаковать федералов, во многом явилось заслугой Додсона Рамсера. Раненому каролинцу сам Ли выразил благодарность, и вся армия расточала похвалы отважным "дегтярникам".

Обреченные на гибель

1-й полк тяжелой артиллерии штата Мэн

Штурм Питерсберга, 18 июня

15 мая 1864 года 1-й Мэнский полк тяжелой артиллерии, численностью около шестнадцати сотен человек, промаршировал по Пенсильвания- авеню, в центре столицы и начал погрузку с причала на 7-й стрит. Местом их назначения была пристань Белл-Плейн, полк зачислялся в состав 2-го корпуса Потомакской армии, обескровленной во время многодневной битвы генерала Гранта с южанами под командованием Роберта Ли. (Южане уже давно не могли серьезно угрожать Вашингтону, и новый главнокомандующий Союза Улисс Грант приказал сформировать подкрепления для действующей армии из обленившихся от безделья частей, охранявших столицу. Большинство этих солдат и офицеров ни разу за всю войну не сделали ни одного выстрела по врагу. Когда они пришли на театр военных действий, остальные солдаты не верили, что это идут полки, а не целые дивизии, настолько велика была численность этих войск. — Прим. ред.)

1-й Мэнский полк вместе с другими частями тяжелой артиллерии отправлялся на фронт в качестве пополнения. В течение почти двух лет после набора в городе Бангоре мэнские "тяжеловесы" являлись гарнизонными войсками, квартировавшими в форте, который насчитывал более 70 земляных укреплений и защищал подступы к Вашингтону. Но скоро солдатам полка предстояло превратиться в закаленных ветеранов.

Тяжелые артиллерийские полки организовывались и обучались ведению боя как артиллеристы и как пехотинцы и были в количественном отношении гораздо крупнее пехотных полков. Последние формировались десятью ротами по сотне человек в каждой, тогда как полки тяжелой артиллерии включали до двенадцати рот, в которые входило по две сотни человек. И хотя численность уменьшалась вследствие болезней или откомандирования из части, обычный полк тяжелой артиллерии в 1864 году был крупнее, чем многие боевые бригады.

Возглавляемый полковником Даниэлем Чаплином, 1-й Мэнский полк совершил марш-бросок от Белл-Плейн через Фредериксберг и далее к линии фронта вблизи Спотсильвании. Солдаты полка, носившие отделанные красным мундиры с начищенными до блеска пуговицами и пряжками, с безукоризненно чистым знаменем, быстро стали предметом насмешек со стороны бывалых солдат, которые приветствовали новичков криками типа "Свежая рыба!" (fresh fish — амер. воровск. жаргон — новый арестант, впервые заключенный в тюрьму. — Прим. пер.), "Любимчики Эйба!", (т. е. президента Линкольна. — Прим. ред.), "Бумажные солдатики!".

Это кепи "в стиле Макдоуэлла" из коллекции Дона Трояни принадлежала Уильяму Хосфорду из роты А 1-го полка тяжелой артиллерии штата Коннектикут. Этот полк одним из первых прибыл на фронт и прошел тяжелую службу, участвуя в кампании на Полуострове под командованием генерала Макклеллана. Полки, присоединенные к силам Гранта в 1864 году, подобно 1-му Мэнскому, сражались как пехотные части, участвуя в сухопутных сражениях и осаде Питерсберга, и понесли самые большие потери в этой войне. Из десяти федеральных полков, понесших наибольшие потери, — четыре были полками тяжелой артиллерии.

19 мая 1-й Мэнский полк и другие необстрелянные полки их бригады были брошены в мясорубку боя у Харрис-Фарм. Сражаясь под дождем и в грязи с конфедератами генерала Ричарда Юилла, полк потерял 476 человек, из них 147 были убиты или смертельно ранены. Это страшное крещение огнем было началом сурового месяца бесконечных переходов и боев, которые привели полк и всю Потомакскую армию к хорошо укрепленным оборонительным рубежам Питерсберга. Там 18 июня 1-й Мэнский полк тяжелой артиллерии установит, цитируя лейтенанта Горация Шоу, "рекорд, который он не желал установить": наибольшие полковые потери, понесенные в одном бою за весь период этой войны.

В четыре часа тридцать минут, когда Грант и Мид начали серию лобовых наступлений на укрепления мятежников, прискакал адъютант с приказом для бригадного генерала Гершома Мотта вести свою дивизию в атаку на выступ, который защищала Джорджийская бригада генерала Колквитта. Мотт пытался оспорить приказ, но ему это не удалось. 1-й Мэнский полк, тремя батальонами по четыре роты в каждом, должен был возглавить наступление. Полковник Роберт Макаллистер, чья бригада была также приведена на эту кровавую бойню, осознавал, что атака обречена. "Когда полки двинулись, у меня перехватило дыхание, — писал Макаллистер, — я понимал, что их разгром неизбежен". (Улисс Симпсон Грант был самым выдающимся генералом Союза и достойным противником Ли, но частенько оправдывал свое прозвище Мясник, посылая тысячи солдат на верную смерть. — Прим. ред.)

Генерал Мотт наблюдал, как отправлялся 1-й Мэнский полк: его хорошо выровненные шеренги двигались, словно "синие волны, увенчанные стальной пеной штыков". Пока солдаты спускались по склону холма и двигались к неторопливому ручью, который отделял их от земляных укреплений южан, их шеренги обстреливались артиллерийским и ружейным огнем. Как вспоминал лейтенант Шоу: "Все пространство представляло собой горящий, кипящий, грохочущий, шипящий и свистящий ад".

Так как полковник Чаплин принял командование бригадой, мэнских "тяжеловесов" возглавил майор Рассел Б. Шеферд, который двинулся вперед с первой волной наступления, дав солдатам команду перейти на беглый шаг. Действуя по плану, бывший батальон Шеферда должен был расчистить завал из поваленных деревьев и закрепиться на оборонительных рубежах мятежников так, чтобы следующие батальоны под командованием майора Кристофера В. Кроссмана и капитана Уитни С. Кларка смогли воспользоваться этим прорывом.

Но человеческая отвага не могла противостоять стене из пламени и свинца: наступающие порядки были разбиты наголову и остановлены перед позициями южан. Рядовой Джоэль Браун слышал, как мятежники, ведя беспрерывный огонь по рушившимся рядам, кричали: "Ну, давайте, янки! Идите сюда!" Генерал Мотт рассказывал: "Волна смельчаков ударилась о бруствер и разбилась в урагане смерти".

И только когда наступила ночь, уцелевшие смогли убраться с ничейной земли и отступить. "Парни пробирались в темноте по одному и по двое, — вспоминал капрал Чарльз Дж. Хаус. — Мы вместе прослужили двадцать один месяц, доверяли друг другу и любили друг друга как братья, и неудивительно, что невозможно было сдержать слез печали по погибшим и слез радости по уцелевшим".

Помочь раненым было невозможно. "После отступления мэнских артиллеристов земля была покрыта телами раненых и умирающих, которые со стонами просили: "Воды! Воды!" Полковник Макаллистер писал: "Невозможно было оказать им помощь, и поэтому сотни раненых умерли на наших глазах…" Из 900 человек, которые пошли в наступление, 241 человек погиб или умер от ран, а 371 — был ранен. Со слезами ярости на глазах взбешенный полковник Чаплин кричал на ветеранские части, которые не смогли оказать поддержку его полку: "Там лежат парни, над которыми вы смеялись и за которыми вы не осмелились пойти!"

Главным образом из-за жертв, принесенных под Питерсбергом, 1-й Мэнский стал полком, понесшим наибольшие общие боевые потери: 23 офицера и 418 сержантов и рядовых были убиты или смертельно ранены и 922 человека ранены — и это менее чем за год участия в боевых действиях.

Один из людей Форреста

Смелый, выносливый и настойчивый, этот сержант олицетворяет собой надежность и дерзкую волю тех, кто последовал за генералом, которого называли "Волшебник в седле" (Натан Бедфорд Форрест — легендарный партизан и кавалерийский генерал Конфедерации. — Прим. ред.). Многие солдаты мятежников, воевавшие на западном театре военных действий, предпочитали сабле один или более пистолетов и часто имели при себе ружье, а не более короткий карабин. Лишь у немногих была желтая выпушка на куртках — знак кавалерийских войск, они предпочитали оставлять яркие внешние атрибуты своим "презренным" врагам — янки. Это были люди, имевшие твердую цель, и звезда на их шляпе служила напоминанием о том, что их домам в Теннесси, Миссисипи и Техасе грозила опасность оккупации.

Южная сталь

Генерал-майор Н.Б. Форрест в битве при Околоке 22 февраля

День рождения Джорджа Вашингтона не стал поводом для празднования для генерал-майора Уильяма Соя Смита и семи тысяч федеральных кавалеристов, которыми он командовал, так как 22 февраля 1864 года кавалеристы-янки столкнулись с самым беспощадным командиром кавалерии конфедератов — бесстрашным генерал-майором Натаном Бедфордом Форрестом.

В тридцать три года генерал Смит был инженером, окончившим Вест-Пойнт и переведенным из пехоты в кавалерию Союза на западном театре военных действий. В начале февраля 1864 года, когда армия Уильяма Т. Шермана продвигалась на восток — от Виксберга к Меридиану (штат Миссисипи), Смит получил приказ совершить крупномасштабный рейд, нанеся удар в глубь штата, чтобы внести смятение среди южан, которые еще не оправились после сдачи Виксберга предыдущим летом. Сой Смит задержался с выводом своих войск из квартир в Мемфисе (штат Теннесси), и к тому времени, когда федеральные всадники начали рейд, Шерман уже повернул свои войска назад к Виксбергу.

Движение затруднялось тем, что затяжные дожди превратили дороги в болото, и только 18 февраля кавалерия Смита форсировала Талахатчи-Ривер и достигла железной дороги Мобил-Огайо у Околоны. Два дня спустя союзные войска атаковали и отбросили бригаду кавалеристов Конфедерации недалеко от городка Вест- Пойнт. Там, узнав о решении Шермана, Смит остановился и решил вернуться назад по старому маршруту в направлении Околоны, чтобы добраться до безопасных позиций в Мемфисе.

За этим неуверенным продвижением янки наблюдали двадцать пять сотен всадников "дикой" кавалерии генерала Форреста — вероятно, лучшие конные войска во всей Конфедерации. Хотя соотношение составляло три к одному, Форрест был не тем человеком, которого можно было напугать численным превосходством, и, имея на хвосте солдат Смита, 22 февраля Форрест пошел в наступление. Форрест пообещал "нагнать страху на Соя Смита и его войска". (Знаменитый генерал Севера Уильям Текумзе Шерман так говорил о Форресте: "Нужно пожертвовать десятью тысячами человек, лишь бы затравить Форреста насмерть!" — Прим. ред.)

Кавалеристы-южане попытались отрезать арьергард янки. В течение некоторого времени противнику удавалось отражать эти попытки, продолжая свое отступление через Околону к северо-западу на дорогу Понтоток-Роуд. У Айвис- Хилл, в шести милях от городка, войска Смита остановились. Спешившись, они открыли огонь из своих многозарядных карабинов (эти появившиеся у федералов винтовки не понравились южанам. "Янки заряжают в воскресенье и стреляют всю неделю!" — так ворчали конфедераты, не имевшие скорострельных винтовок. — Прим. ред.), укрывшись за спешно возведенными баррикадами из дерева и рельсов, федералы отразили несколько ожесточенных атак мятежников.

Младший брат генерала Форреста — подполковник Джеффри Форрест — погиб, когда вел своих людей в атаку: пуля попала ему в шею. Узнав о смерти брата, генерал поспешил к погибшему. Он приказал отнести тело брата в тыл, а затем, повернувшись к горнисту Джекобу Гаусу, голосом, срывающимся от горя и ярости, приказал дать сигнал к атаке.

В то время как некоторые из его людей сражались в пешем строю на обоих флангах, Форрест возглавил конную атаку, нанеся удар по центру федеральных порядков, разбив и разметав их, и наступление продолжилось. Движение затрудняли плохие дороги, огромный обоз и беглые рабы, сопровождавшие кавалерию северян. Генерал Смит был вынужден организовать новые оборонительные позиции, чтобы прикрыть продолжающийся отход.

Когда Форрест приблизился к этим новым заграждениям, он без колебаний пришпорил коня и бросился в гущу обороняющихся янки. Вставший на стременах генерал напомнил одному из солдат "скандинавского берсеркера (берсеркеры — древнескандинавские воины, отличавшиеся невероятной яростью в бою. — Прим. пер.), а другому показалось, что "его безрассудство граничило с безумием". Умевший владеть оружием обеими руками, находясь в окружении вражеских солдат, могучий воин напряг все силы, и три северянина пали от руки разъяренного генерала.

Увидев, что его командир окружен "синими мундирами", полковник Роберт Маккалоч, чья правая рука была в кровавых бинтах, прокричал: "Вы что, не видите, что вашего генерала убивают?! Я иду его спасать, даже если никто не пойдет за мной!" Как был, с развевающимися бинтами, Черный Боб Маккалоч повел своих солдат в бой.

И снова янки отступили на милю, вновь воздвигнув укрепления тремя линиями на холме на полпути между Околоной и Понтотоком. Неустрашимый Форрест вел войска вперед. Лошадь под ним была убита пятью пулями, а три пули попали в седло. Форрест сел на другого коня, который также был убит. К тому времени, когда федеральные позиции были прорваны, Форрест был уже на третьей за этот день лошади, которая была ранена, но держалась на ногах.

И хотя Форрест был вынужден прекратить изнуряющее преследование, войска Соя Смита были разбиты наголову. Командир федеральной бригады полковник Варинг вспоминал отступление Смита в Мемфис как "выматывающее, деморализующее и паническое бегство". Федералы потеряли около трех сотен человек — почти в два раза больше, чем их достойный противник, а к лаврам Натана Бедфорда Форреста был добавлен титул "Волшебник в седле".

Офицер федеральной пехоты

К третьему году войны у командиров рот, таких, как этот офицер федеральной пехоты, уже не оставалось иллюзий относительно того, какой ценой добывается слава. Они превратились в бывалых солдат, которые понимали, что война — это страшная бойня. Большинство офицеров, отправившихся на войну с мечтой о патриотическом триумфе, пали в бою или были отправлены домой по ранению или болезни. Многие из тех, кто носил "эполеты" в 1864 году, вышли из солдат, и для их повышения большее значение имели боевые заслуги, а не личные связи.

Изменилась и сама офицерская форма. Исчезли украшенные кистями шарфы — их можно было видеть лишь по случаю торжеств, — и многие офицеры заменили форменные сюртуки на мундиры свободного покроя, такие, как на этом рисунке. Их изготавливала фирма "Ниегаус и Хок" в Белевилле (штат Иллинойс).

Хотя форма стала более функциональной и строгой, офицеры выделялись выправкой, которая сразу выдавала ветерана, и отвагой, вдохновляющей солдат.

Гром на Литтл-Кеннесо

Алабамская батарея Ламсдена, 25 июня

В начале мая 1864 года, когда федеральные силы под командованием У. С. Гранта двинулись против армии Ли в Виргинии, другая волна мощного союзного наступления поднялась на западном театре военных действий. Генерал-майор Уильям Т. Шерман бросил стотысячную армию янки против теннессийских войск генерала Джозефа Э. Джонстона (Джозеф Эгглсон Джонстон (Joseph Egglson Johnston). — Прим. ред.). Целью Шермана была Атланта — город, который имел для Конфедерации огромное стратегическое значение и являлся для южан символическим бастионом их надежд.

Почти полтора месяца Шерман с боями пробивался в южном направлении, в Джорджию.

Готовясь к созданию картины, изображающей батарею Ламсдена, Дон Трояни воспользовался ценными первоисточниками Дэвида Эванса — признанного специалиста по кампании в Атланте. Местный историк Билл Эрквитт проводил Трояни к уцелевшим земляным укреплениям, которые тот сфотографировал. Но ему пришлось визуально реконструировать местность, теперь поросшую лесом. Обнаружение фотографии Джорджа Барнада, сделанной в то время, оказалось очень ценным для точного изображения сцены.

Войска Джонстона использовали преимущества труднопроходимой местности, окапываясь на вершинах холмов, вдоль рек и отстаивая каждое горное ущелье. Джонстон проводил искусное отступление с боями, похожее на кампанию героя революционной войны Натаниэля Грина против британцев в Каролине. Но по мере того как Джонстон отступал, а колонны Шермана все ближе и ближе подходили к Атланте, президент Конфедерации Джефферсон Дэвис — который не был другом Джонстона (Джонстон платил главе Конфедерации той же монетой. — Прим. ред.) — проявлял все большую озабоченность действиями своего командующего.

19 июня армия Теннесси вновь готовилась к обороне, на этот раз всего лишь в 25 милях от Атланты. Две вершины-близнецы горы Кеннесо — последняя возвышенность к северу от города — были, по мнению Шермана, "ключом ко всей стране". В случае падения линии обороны на Кеннесо следующее сражение было бы уже за саму Атланту.

Солдаты и инженеры армии Конфедерации валили деревья и создавали земляные укрепления вдоль склонов Кеннесо, а артиллерия Джонстона заняла позиции, чтобы поливать нападающих янки смертельным огнем. Одна батарея, развернутая на вершине Биг-Кеннесо, состояла из четырех двенадцатифунтовых "наполеонов", батареей командовал капитан Чарльз Линниус Ламсден. В 1860 году он блестяще окончил Виргинский военный институт, а когда началась война, служил помощником инструктора по тактике в кадетском корпусе Алабамского университета. Батарея Ламсдена была сформирована в Тускалосе, начала службу в Мобиле и продолжила свою славную воинскую биографию в армии Теннесси.

К июню 1864 года алабамцы капитана Ламсдена превратились в крепкое профессиональное подразделение ветеранов сражений при Коринфе, Мерфрисборо и Чикамоге. Приданные батальону артиллерийского резерва майора Джозефа Палмера, они до сих пор не принимали активного участия в боях под Атлантой. Но солдаты вскоре доказали свою храбрость в драматических событиях у горы Кеннесо.

Когда наступил поздний вечер 24 июня, капитан Ламсден получил приказ отвести орудия с позиций на Биг-Кеннесо и сменить батарею на позициях Пиджин-Хилл — южного отрога Литл- Кеннесо. Ламсден обнаружил, что узкая тропа, прорубленная в лесу пионерами-конфедератами, была слишком крутой для их обессиленных лошадей, и артиллеристы, сняв орудия и зарядные ящики с лафетов, на руках понесли их вверх по склону. С помощью пехотинцев из дивизии генерал-майора Самуэля Дж. Френча усталые алабамцы сумели подняться на вершину склона, где они укрылись за бруствером.

Сырым утром 25 июня стволы "наполеонов" были выдвинуты в амбразуры, боеприпасы сложены рядом, а капитан Ламсден ожидал следующего наступления янки. Генерал Френч, чьи позиции окружали орудия Ламсдена, заметил, что федералы движутся в направлении левого фланга, и в 10 часов утра он приказал нескольким из своих батарей открыть огонь. "Неприятель ответил яростным огнем, который не прекращался в течение часа", — вспоминал Френч.

Батарея Ламсдена не участвовала в этом бое, но ближе к вечеру капитан решил сделать несколько пробных выстрелов по позициям противника. Один из штабных офицеров генерала Френча одобрил этот шаг и проследил, чтобы батарея, которая также находилась на Литл-Кеннесо, но немного выше, поддержала своим огнем артиллерию Ламсдена. Едва затихло эхо залпов алабамцев, как федералы ответили ударами из двадцати четырех орудий.

Такие артиллерийские дуэли происходили по всей линии фронта, хотя, как обнаружил генерал Френч, большинство снарядов янки перелетало через вершину, представляя большую опасность для тех, кто находился в тылу, а не на линии фронта.

Батарея конфедератов в крепости Пенсакола (Флорида), 1864 г.

Но батарея Ламсдена была трагическим исключением. Артиллерийский снаряд янки с визгом влетел в одну из амбразур, едва не попав в одного из солдат, который чистил канал ствола третьего орудия, сбил артиллериста Якоба Герли и врезался в зарядный ящик. Сдетонировавшие боеприпасы подожгли зарядные шнуры и запальники, загорелись и начали взрываться снаряды, проносясь мимо ошарашенных артиллеристов. Лейтенант А.С. Харгроув схватил ведро воды и, плеснув на пламя, предотвратил таким образом еще большие разрушения.

Ламсден приказал артиллеристам прекратить огонь. Сержант Джеймс Максвелл отметил: "Мы обнаружили, какие силы имелись у неприятеля, и больше не стали тревожить это осиное гнездо". Два дня спустя усилия Шермана взять гору Кеннесо штурмом окончились кровавым поражением. Но Джонстон вновь отвел свои войска, и тогда сама Атланта стала мишенью для неприятельских снарядов.

29-й Алабамский пехотный полк

Стойкие солдаты 29-го Алабамского полка, входившего в состав дивизии генерал-майора Эдварда С. Уайтхолла, армии Теннесси, находились в гуще сражения во время кампании в Атланте. 20 июля 1864 года, действуя в соответствии с приказом генерала Уайтхолла "убивать или захватывать все и всех", алабамцы участвовали в яростной атаке на Пич-Три-Крик, продвинувшись почти на милю вперед по занятой янки территории. Четыре месяца спустя в страшной бойне у Франклина (битва у Франклина 30 ноября 1864 г. закончилась поражением конфедератов под командованием генерала Джона Худа. — Прим. ред.) отважные солдаты 29-го полка смогли водрузить свой флаг над укреплениями неприятеля. И хотя вскоре флаг и древко были практически разорваны на куски, одному из офицеров удалось перенести остатки флага в безопасное место.

У рядового на этой картине в руках винтовка "энфилд", на нем снаряжение английского производства, что документально выверялось по материалам Национального архива. Короткая куртка с синими обшлагами является типичной форменной одеждой, которая выдавалась солдатам армии Теннесси.

33-й пехотный полк волонтеров Нью-Джерси

"2-й зуавский полк"

КАМПАНИЯ ПОД АТЛАНТОЙ

Шел третий год войны. Офицеры, которые занимались набором и комплектованием частей, отдавали предпочтение патриотически настроенным добровольцам перед призывниками или наемниками. (Согласно закону 1863 г. можно было заплатить 300 (позже 400) долларов и не идти в армию или нанять заместителя, который шел служить вместо призывника. Для многих на Севере это стало бизнесом. Они брали деньги, шли в армию, дезертировали и повторяли всю операцию снова. Один такой "бизнесмен" умудрился проделать этот трюк 40 раз! Не лучше ситуация была на Юге. Но там ничего не стоящим бумажкам Конфедерации предпочитали полновесные северные доллары! Помимо этого, каждый южанин, имевший 20 рабов, не шел в армию. За неграми, прекрасно понимавшими, куда дует ветер, нужно было следить. Храбрые солдаты Юга почти сплошь были бедняками. — Прим. ред.) Иногда в качестве стимула для зачисления использовалось обещание выдачи оригинальной униформы. Именно такое обещание было дано рекрутам 33-го волонтерского пехотного полка штата Нью-Джерси, которые вышли из Ньюарка 8 сентября 1863 года.

Солдаты 33-го полка были экипированы в такую же униформу, какую носили "Зуавы Хокинса", пехотинцы 9-го полка штата Нью-Йорк, и кепи, как у солдат 95-го Пенсильванского полка — "Зуавов Гослина". Униформа была выбрана молодым командиром 33-го полка — полковником Джорджем У. Миндилом, немцем по происхождению. Миндил рассчитывал укомплектовать полк опытными солдатами, но на самом деле 33-й полк получил много призывников, и дезертирство было очень распространенным явлением. Тем не менее полк храбро сражался в кампании Шермана под Атлантой, входя в состав 11-го, а позднее 20-го армейского корпуса. Во время сражения у Пич-Три-Крик 20 июля 1864 года 33-й полк потерял знамя своего штата при отходе с боем.

14 сентября полк заменил свою зуавскую униформу на штатную федеральную, которую было легче получить. Единственное, что осталось от первоначальной формы, — это кепи, которые продолжал выпускать Департамент снабжения США.

В ожидании депеши

Харпере-Ферри — место, где произошло аболиционистское восстание Джона Брауна в 1859 году (фанатичный противник рабства Джон Браун с отрядом своих сторонников захватил правительственный арсенал в Харпере-Ферри в 1859 г. и призвал всех негров присоединиться к нему. План провалился. Браун был взят в плен после ожесточенного боя. Войсками командовал полковник Роберт Ли. По закону штата Виргиния Браун был повешен как мятежник и предатель, несмотря на сильное недовольство влиятельных аболиционистских кругов Севера. Перед смертью Джон Браун заявил: "Грехи этой страны можно смыть только кровью". Он был хорошим пророком. Имя Джона Брауна стало знаменем Севера, а песня в его честь "Мы идем на Ричмонд!" превратилась в неофициальный гимн республиканской партии. — Прим. ред.), было центром разработки нескольких федеральных военных кампаний, нацеленных на то, чтобы взять под контроль долину Шенандоа в Виргинии. Союзная кавалерия играла важную роль в этих действиях, но лишь с приходом генерал-майора Филипа Шеридана в конце лета 1864 года конные войска были объединены и начали действовать как ударная сила при наступлении.

Но в течение длительного периода войны федеральные кавалеристы использовались главным образом в качестве разведчиков и посыльных. Как и курьер, изображенный здесь, кавалеристы часто отзывались из своих частей и дежурили в качестве связных при штабе. Но Шеридан осознавал, что присущая кавалерии маневренность, соединенная с огневой мощью карабинов, делала конников силой, с которой приходилось считаться. И именно кавалерии "Маленького Фила" принадлежала огромная заслуга в том, что Союз в конечном итоге одержал победу в долине Шенандоа.

12-й Виргинский кавалерийский полк

В июле 1864 года Джубал Эрли вихрем пронесся до самого Вашингтона (округ Колумбия). Хотя вспыльчивый генерал тешил себя тем, что он "до чертиков напугал Эйба Линкольна", на самом деле великий рейд мятежников не изменил постоянно ухудшающееся стратегическое положение Конфедерации. К концу лета войска Эрли опять находились в Виргинии, а обновленная федеральная армия, возглавляемая воинственным генерал-майором Филипом Шериданом, готовилась перехватить контроль над плодородной долиной Шенандоа у Эрли.

Солдаты 12-го Виргинского кавалерийского полка вместе со своими товарищами по знаменитой "Лавровой бригаде" должны были противостоять обновленной, численно превосходящей и более сильной кавалерии янки, имеющей хороших командиров. 12-й кавалерийский полк был создан в июне 1862 года из ветеранов частей Тернера Эшби, а его солдаты были уроженцами Шенандоа. Таким образом, им предстояло защищать не только свое дело, но и свои дома. Эта задача окажется непосильной, и ближайшая кампания не принесет славы "Лавровой бригаде".

Как и у большинства частей кавалерии южан, оружие и обмундирование 12-го Виргинского полка были далеки от единообразия. Отчеты по боеприпасам и оружию свидетельствуют, что в данной части имелось на вооружении восемь типов карабинов и ружей наряду с различными пистолетами и револьверами, включая капсюльный револьвер Керра английского производства. Таким же разномастным было и обмундирование, которое включало серые или черные куртки и брюки серого или различных оттенков синего цвета. Они носили кепи и мягкие широкополые шляпы, многие из которых были украшены отличительными знаками "Лавровой бригады". Любопытно, что этим кавалерийским частям чаще выдавались ботинки, а не сапоги, шпоры поставлялись в недостаточном количестве.

Дни славы южной кавалерии были позади. Впереди ждали поражение и капитуляция.

3-й кавалерийский полк волонтеров Нью-Джерси

"Бабочки"

Вероятно, самой необычной униформой из всех имеющихся у конных федеральных частей была форма, выданная 3-му кавалерийскому полку штата Нью-Джерси. Она состояла из гусарской куртки с галунами, кепи без козырька и плаща с капюшоном ("тальмы"). Неудивительно, что получившие такой странный "гибрид" европейской военной формы уроженцы Нью-Джерси были прозваны "бабочками", когда они вошли в состав Потомакского кавалерийского корпуса в 1864 году.

Но "бабочки" вскоре доказали свою воинскую доблесть. Вооруженные скорострельными карабинами Спенсера, эти гусары из Нью-Джерси участвовали в страшно изнурительной кампании в долине Шенандоа и находились в самой гуще сражения во время последних боев у Файв-Форкс, Сейлерс-Крик и Аппоматтокса.

Создавая изображение кавалериста из 3-го полка Нью-Джерси, Трояни пользовался экспонатами своей обширной военной коллекции, в которой имеется одна из сохранившихся гусарских курток и единственный известный экземпляр тальмы с оранжевой окантовкой.

Рейнджер Мосби

"Мосби — старая крыса, и у него множество нор". Так полковник армии Союза Чарльз Рассел пытался оправдать безуспешные попытки своей кавалерии захватить человека, известного как Серый призрак. Соединяя тактику "удар-отход" с неуловимостью призрака, полковник Джон Синглтон Мосби был самым удачливым партизанским командиром времен Гражданской войны. Само его имя вселяло страх в сердца солдат в синих мундирах, а его партизаны — рейнджеры — создавали союзным войскам множество проблем.

Хотя Мосби не брал в рейд более 350 человек (а часто вел за собой лишь треть от этого числа), неожиданные набеги его рейнджеров удерживали крупные силы федеральных войск от участия в сражениях с армией Конфедерации. "Хвала Мосби! — воскликнул однажды Роберт Э. Ли. — Хотел бы я иметь сотню таких, как он".

Мосби был невысокого роста, худощав, но обладал большой физической силой и несгибаемой волей, одного взгляда голубых со стальным оттенком глаз бывшего виргинского юриста было достаточно, чтобы заставить его головорезов подчиняться дисциплине. Рейнджер Джеймс Уильямсон вспоминал: "Я не раз был свидетелем того, как он пристально смотрел на провинившегося солдата, словно видел его насквозь". Этот подвижный невысокий человек в украшенной перьями шляпе заставлял считаться с собой. Будучи студентом Виргинского университета, Мосби серьезно ранил местного юношу, который задирал его, и в результате несколько месяцев провел за решеткой. Один из рейнджеров дал своему другу следующий совет: "Если хочешь поладить с Мосби, никогда ни в чем не противоречь ему. Если он называет черное белым, ты должен сказать: "Да, сэр" — или промолчать".

Когда началась война, Мосби было двадцать семь лет. Он оставил жену с двумя детьми и записался рядовым в 1-й Виргинский кавалерийский полк. В апреле 1862 года он получил звание первого лейтенанта и вскоре, оставив 1-й полк, перешел в штаб генерала Джэба Стюарта, которого Мосби ценил "как лучшего друга". Именно Стюарт в январе 1863 года предоставил Мосби первую возможность совершить отдельным отрядом вылазку в тыл врага. Двадцатидевятилетний капитан действовал так успешно, захватывая дозоры, скрываясь от погони, разрушая железнодорожные линии и организовав похищение бригадного генерала Эдвина Стаутона из его штаба в Фэрфаксе (штат Виргиния), что Мосби было разрешено сформировать специальный партизанский отряд — 43-й Виргинский кавалерийский батальон.

Кепи из коллекции художника принадлежало солдату роты F 15-го Нью-Йоркского кавалерийского полка. Полк был одним из тех полков янки, которые научились относиться с уважением и бояться Серого призрака Конфедерации — Мосби.

Соблазненные захватывающей свободой партизанской службы молодые люди авантюрного склада слетались в отряд майора Мосби из всех частей армии Северной Виргинии. Ему также удалось получить поддержку жителей округов Лоудоун и Фаукиер — территорий, которые избежали опустошительной оккупации янки.

В течение двух последующих лет около двух тысяч человек в то или иное время служили под командованием Серого призрака. Наиболее стойкие оставались с ним до конца, в то время как другие присоединялись и уходили по собственной прихоти. 43-й Виргинский батальон идеально подходил для ведения партизанских действий — в нем отсутствовали структура и бюрократия типичного войскового соединения времен Гражданской войны.

Мосби всегда стремился наносить противнику быстрые и сильные удары. Искусно используя особенности местности или передвигаясь под покровом темноты, рейнджеры захватывали врасплох пикеты янки и устраивали преследующим их всадникам засады. Будучи искусным стрелком, Мосби обычно не использовал в бою саблю, и большинство его парней следовали примеру своего командира, имея при себе несколько пистолетов для ведения ближнего боя. Перед рейдом производилась разведка всех подходов и отходных путей, а также возможных укрытий, в качестве которых служили дома и амбары сочувствующих местных жителей или укромные низины скалистого Пидмонта. И вскоре район, в котором рейнджеры проводили свои операции, стал известен как "Конфедерация Мосби".

В ходе войны северяне предпринимали многочисленные попытки прижать Мосби к заливу. Несколько раз рейнджеры вынуждены были вступать в тяжелые бои, в которых гибли их лучшие всадники. Мосби и сам дважды был очень тяжело ранен, что едва не стоило ему жизни.

Но даже самые решительные и безжалостные действия У. С. Гранта и Фила Шеридана не могли уничтожить этого неуловимого и неунывающего противника. Когда капитуляция Ли прозвучала похоронным звоном для надежд Конфедерации, Мосби все еще не был побежден, и он предпочел распустить свою часть, но не сдался.

Вспоминая тот момент расставания с рейнджерами в Салеме (штат Виргиния) тридцать лет спустя, Джон С. Мосби сказал своим стареющим ветеранам: "Жизнь не могла преподнести мне более горькой чаши, чем та, что я осушил в Салеме; но не может быть более щедрого вознаграждения, чем то, которое я получил, командуя 43-м Виргинским кавалерийским батальоном".

"Знамя вперед!"

Высоко подняв прошитое пулями полотнище национального флага, офицер армии Конфедерации ведет своих мрачно-решительных солдат на почти верную смерть. Примеры такой отважной обреченности были не единичны во время самоубийственного наступления генерала Худа на Франклин. Тогда ветераны армии Теннесси двигались через поле боевыми порядками, которые один из федералов назвал "живой стеной из людей и сверкающей стали". Другой янки отмечал великолепную дисциплину южан, которую они демонстрировали в вихре огня, "продолжая двигаться плотными рядами, низко надвинув на лоб свои шляпы, словно под сильным градом".

Полковник 17-го Алабамского полка Вирджил С. Мерфи писал: "Битва при Франклине навечно войдет в историю как памятник мужеству южан".

Тигры Опдайка

Битва при Франклине, 30 ноября

Генерал-майор союзной армии Джон Маккаллистер Скофилд и генерал армии Конфедерации Джон Белл Худ были в Вест-Пойнте друзьями и одновременно закончили академию в 1853 году. Зимой 1864 года им вновь было суждено встретиться, на этот раз во время одной из самых страшных и кровопролитных кампаний Гражданской войны.

Ширококостный, с суровым лицом, страдающий от ран, полученных в боях при Геттисберге и Чикамауге, Худ вел закаленных солдат Теннессийской армии в отчаянное наступление на войска союзной армии, защищающие Нэшвилл. Благодаря необычайному везению, а также ошибкам Худа, Скофилду удалось избежать неприятностей у Спринг-Хилла (штат Теннесси) и занять прочные позиции за земляными оборонительными укреплениями у Франклина. 30 ноября 1864 года, когда повозки с провиантом для армии Союза пересекли Харпет-Ривер и двигались в сторону Нэшвилла, два корпуса Скофилда сконцентрировались, чтобы противостоять фронтальной атаке, с помощью которой Худ надеялся разбить армию Скофилда.

Эмерсон Опдайк, полковник 125-го полка штата Огайо и бесстрашный командир бригады, воевавшей под Франклином, закончит войну, получив почетное звание генерал-майора волонтеров. Он погиб в 1884 году от случайного выстрела во время чистки своего пистолета.

В полдень боевые порядки Худа развернулись у склонов Уинстед-Хилла и начали самое грандиозное и внушительное за время Гражданской войны наступление конфедератов. Два корпуса под командованием генерала Франка Четама и А. П. Стюарта решительно промаршировали вперед, через дорогу Франклин-Колумбия. Им предстояло пройти две мили по направлению к выдвинутым земляным укреплениям федералов, расположенным возле красного кирпичного дома Картера и хлопкоочистительной машины. Когда превосходно вымуштрованные ряды южан двинулись вперед словно на параде, они натолкнулись на передовые бригады янки под командованием бригадного генерала Джорджа Д. Вагнера. Вагнер необъяснимым образом не успел отвести свои части с незащищенных позиций на основные федеральные линии (т. е. оказался изолированным вне боевой линии своей армии. — Прим. ред.) и за эту ошибку здорово поплатился. В течение нескольких минут части Вагнера были выброшены из своих окопов и в смятении бежали, преследуемые по пятам кричащими мятежниками.

Захваченные этим потоком три полка штата Огайо оставили свои позиции — полосу шириной в двести ярдов — в центре федеральных линий, и солдаты в серых мундирах хлынули в эту брешь, по направлению к дому Картера и хозяйственным постройкам. Казалось вполне возможным, что армия Скофилда будет разорвана пополам и ее остатки будут оттеснены к городу Франклину, затем за его пределы, к реке. Однако несчастья удалось избежать, и победа досталась федеральным войскам, главным образом благодаря действиям тридцатичетырехлетнего командира союзной бригады — полковника Эмерсона Опдайка.

Шесть недоукомплектованных полков Опдайка были измучены напряжением постоянных переходов и перестрелок, происходивших в течение предыдущих нескольких дней. Прикрывая армию Скофилда, они не имели возможности выспаться, сварить кофе, не говоря уже о том, чтобы приготовить нормальную пищу. Когда генерал Вагнер приказал Опдайку выстроить свои части рядом с его бригадами, вспыльчивый полковник отказался и вместо этого повел своих людей к укреплениям у Франклина. Благодаря этому неожиданному акту неподчинения полковник Опдайк теперь находился на позиции, с которой он мог поддержать распадающиеся федеральные линии.

Опдайк попытался передислоцировать несколько своих полков на более благоприятные оборонительные позиции (через Колумбия- Пайк), но майор Томас У. Мозеспо из 73-го Иллинойского полка по ошибке принял этот маневр за начало наступления и, вскочив на своего коня, прокричал: "Вперед на них, парни!" Солдаты остановились в замешательстве, но, подгоняемые офицерами и сержантами, они бросились вперед с примкнутыми штыками. "Остановите этот полк! Остановите этот полк!" — прокричал Опдайк, но прекратить эту отчаянную контратаку было невозможно.

Другие полки тоже присоединились к этой безумной схватке, вокруг разносились их оглушительные крики, и тогда Опдайк пришпорил лошадь, вытащил револьвер и, обращаясь к 125-му полку штата Огайо (которым он раньше командовал), отдал приказ: "Первая бригада, вперед на укрепления!" 125-й полк бросился по направлению к ограде и дому Картера, простреливаемому со всех сторон.

Массы солдат янки и мятежников столкнулись с такой силой, что некоторых людей отбросило назад и они начали спотыкаться и падать на плотные шеренги, следовавшие за ними. Четкие линии рассыпались в рукопашной схватке с выстрелами в упор, ударами штыков и прикладов, в которой раненые и умирающие просто затаптывались. Среди этого хаоса спешившийся Эмерсон Опдайк бросился в гущу сражения, стреляя в мятежников из револьвера, а когда кончились боеприпасы, он начал обрушивать свое оружие на головы противников. Когда револьвер в его руках развалился на части, полковник схватил брошенное кем-то ружье и продолжал молотить им по врагам.

Во время рукопашной схватки вокруг дома Картера солдаты Опдайка захватили почти четыреста пленников, а также девять боевых знамен конфедератов. В течение двадцати минут мятежники были отброшены за вторую линию окопов, хотя сражение шло уже вдоль главной линии обороны.

Охрипшие от крика, черные от пороха и все в крови солдаты полковника Опдайка вели непрерывный огонь по врагу с расстояния в несколько футов (т. е. практически в упор. — Прим. пер.). Когда кончались боеприпасы, они лихорадочно рылись в патронных сумках павших. И лишь к ночи закончилась страшная резня под Франклином. Худ был отброшен, и Скофилд смог ускользнуть через Харпет и двинуться по направлению к Нэшвиллу.

Уцелевшие в этой битве, подтвердив репутацию "Тигров Опдайка", спасли армию Скофилда. Их мужество было оценено командованием, и Эмерсон Опдайк вскоре получил заслуженную звезду бригадного генерала.

Послевоенная фотография разрушенного во время сражения дома Фаунтина Картера явилась для Трояни ценным документом при изображении атаки Опдайка. Во время восстановления боковые выступающие фронтоны были заменены более традиционными, что видно на этой фотографии. По трагической иронии Гражданской войны сын Фаунтина Картера, капитан-конфедерат Теодорик (Тод) Картер, был смертельно ранен во время наступления под Франклином и умер в гостиной своего родного дома.

Парни Пэта Клиберна

Зимой 1864 года закаленные в боях ветераны 33-го Алабамского полка сыграли свою роль в трагедии Теннессийской кампании генерала Джона Белла Худа. Когда армия Шермана стремительно двигалась из Атланты через Джорджию к морю, дерзкий Худ, страдающий от тяжелых ранений (ранее он потерял ногу, а одна его рука не действовала из-за ранения. — Прим. ред.), предпринял отчаянные усилия с целью разбить силы янки под командованием генерал-майора Джорджа Томаса. Замысел Худа провалился, и с ним были утрачены последние надежды конфедератов.

В губительном наступлении Худа на Франклин 33-й полк вместе с другими частями бригады генерала Марка П. Лоури пробился через федеральные укрепления ценой огромных потерь. Наибольшее сожаление вызвала гибель генерал-майора Патрика Клиберна, командира дивизии, ирландца по происхождению. За свой необычайный героизм и воинское мастерство он получил прозвище Западная Каменная Стена Джексон (в подражание виргинскому Джексону — Каменной Стене. — Прим. ред.). Понимая, что фронтальное наступление приведет к тяжелым потерям, которые южане не могли себе позволить, Пэт Клиберн тем не менее смело возглавил атаку и был убит.

Боевой дух дивизии пал вместе с Пэтом Клиберном у Франклина, а последующее сокрушительное поражение под Нэшвиллом обусловило необходимость объединения обломков 33-го Алабамского полка с остатками двух других полков.